Надо же, они и впрямь ухитряются как-то двигаться в этой броне… Он бросил один взгляд на Общий зал сквозь смотровые щели шлема, затем повернулся и побежал обратно сквозь Врата, позабыв про свою лошадь.
Жеребец снова попятился, увидел открытые Врата и понесся прочь. Какая-то десятилетняя девочка в длинной юбке из «Приграничного поселка» выбежала прямо наперерез жеребцу. Марго среагировала машинально. Она ухватилась за болтающиеся поводья жеребца, уперлась каблуками в пол и отвернула в сторону голову жеребца, прежде чем тот успел затоптать ребенка. Жеребец дико заржал и поднялся на дыбы в полный рост. Марго чертыхнулась и увернулась от смертоносных копыт. Кто-то еще попытался схватить жеребца за уздечку и промахнулся. Марго стремительно прыгнула, схватилась за нащечный ремень уздечки — и вот тут-то узнала, почему боевые лошади так высоко ценились.
Удила были необычной формы, с длинными острыми стальными шипами с обеих сторон. Конь вытянул шею вверх, поднимая в воздух повисшую на уздечке Марго. Затем он ловко мотнул головой. Марго не смогла удержаться за уздечку и полетела назад, махая руками в воздухе в попытке обрести равновесие. Конь с горящими злобой глазами полоснул этими чертовыми шипами ей прямо вниз по руке и, опустив голову еще ниже, нанес ей довольно длинную рану вдоль бедра.
Она ударилась о цементный пол с приглушенным криком боли.
Кому-то еще удалось поймать болтающиеся поводья и заставить жеребца развернуться, прежде чем тот успел ударить смертоносными копытами.
— Тащи его во Врата! — воскликнул кто-то.
— Боже мои, да вы хоть представляете, насколько ценным был бы для любого гида этот конь? Дайте-ка я попробую усмирить его! — Словно в тумане, Марго увидела, как какой-то мужчина впрыгнул в седло. Жеребец дернул вверх задом, свирепо заржав. Наездник с воплем вылетел из седла. И боевой конь оказался мордой к Вратам. Кто-то более сообразительный сильно пнул животное в зад. Жеребец ринулся прямо вперед и исчез в хаосе битвы по ту сторону Врат. Спустя несколько секунд Врата быстро захлопнулись.
Какое-то движение в толпе туристов привлекло внимание Марго. Она повернула голову, чтобы посмотреть…
О, черт…
Этот солдат с дикими глазами не отправился обратно сквозь Врата. Одетый в шерстяные штаны, остроносые кожаные ботинки и стеганую кожаную тунику, на которую были нашиты металлические пластины, он повернулся к толпе со своей тяжелой деревянной палицей. Кровь струилась по его лицу из разбитого носа и рассеченной брови. Пустой колчан для стрел и лук длиной не меньше пяти с половиной футов лежали на полу.
— Шантарк!
Он бросился прямо к ней. Марго, истекая кровью и постанывая, неловко каталась по полу. Кто-то попытался задержать его подножкой, но было слишком поздно. Солдат сокрушительным ударом опустил свою палицу. Марго едва успела увернуться от нее. Железная оковка на конце палицы высекла искру о цементный пол на волосок от ее уха. Солдат проскочил мимо, теряя равновесие, и угодил прямо в руки офицеров службы безопасности станции. Четверо мужчин схватили его отработанными приемами и наконец скрутили.
Она заметила краем глаза еще одно шевеление в толпе, и тут над ней склонился Кит. Его лицо было мертвенно-бледным.
— Марго! Марго, ты ранена…
Она махнула дрожащей рукой в сторону солдата:
— Он… прошел сквозь Врата… Кит осмотрел ее руку, бедро.
— Неглубокие, слава Богу, — сказал, с облегчением улыбнувшись все еще дрожащими губами.
«Он и в самом деле беспокоится из-за меня…» Марго даже не понимала, насколько. Кит разорвал свою рубашку на бинты и перевязал ее раны. Солдат, все еще пытаясь вырваться из рук охранников, что-то крикнул ему. Кит удивленно посмотрел на него и затем любезно заговорил с ним на каком-то языке, которого Марго никогда прежде не слышала. Солдат яростно глянул на него и перестал вырываться. Кит произнес еще несколько слов, и в глазах бедняги промелькнул страх. Он прошептал что-то, и Кит ему ответил. Что бы там ни сказал Кит, солдата это привело в ужас.
— Отпустите его, — тихо сказал Кит.
Мужчины, державшие несчастного, неохотно, но послушались Кита. Солдат растерянно стоял посреди толпы. У него вдруг стал вид испуганного и предельно одинокого человека.
— Ему нужно побеседовать с Бадди, чтобы сориентироваться в обстановке, — сказал Кит. — Кто-нибудь уже послал за ним?
Из толпы ему ответили:
— Бадди идет сюда.
— Буллу сказали, что тут случилось? Один из офицеров санитарного контроля, смущенно стоявший в сторонке с пустой сетью1, заговорил:
— Эл уже пошел за ним. Кит, эта твоя внучка, перед тем как ты пришел, спасла маленькую девочку. Она сориентировалась и в самом деле мгновенно, схватила французского боевого коня за уздечку, прежде чем мы успели пошевелиться. Он порезал ее шипами удил, но она спасла жизнь ребенка. Девочка наверняка была бы растоптана.
Кит пристально посмотрел на нее и спросил:
— Ты можешь ступить этой ногой?
Марго попробовала. Ее захлестнула тошнотворная волна боли. Кит просто взял ее на руки и поспешно зашагал сквозь толпу, расступавшуюся перед ним удивительно проворно.
Марго закусила губы, не желая, чтобы Кит догадался, как ей больно.
— Что сказал этот солдат, когда ты с ним поговорил? Он опустил голову лишь на миг, чтобы заглянуть ей в глаза:
— Он участвовал в осаде Орлеана. В средневековой Франции. Он сражался за свою жизнь. Когда ты появилась ниоткуда, он подумал, что Жанна д’Арк разверзла врата ада. Теперь он думает, что ты отправила его через эти врата в ад.
— Жанна д’Арк, вот как он назвал меня. Кит поджал губы:
— Да. Он думал, что ты и есть Иоанна из Арка. Он сказал что-то насчет того, что ты разделалась с еще одним лучником. Это правда?
— Он пытался заколоть меня. Я разоружила его, только и всего…
Ей было трудно говорить. Ее так мутило, что ей приходилось то и дело сглатывать тошноту, подступающую при каждом шевелении ее ноги или руки.
Кит лишь кивнул:
— Ну, английская армия потерпела поражение в битве под Орлеаном, весьма тяжкое. Этот парень — валлийский лучник, из тех, что пользовались дальнобойными тяжелыми луками. Как все англичане, он считал Жанну ведьмой. Бургундцы схватили ее года через два после битвы под Орлеаном и передали англичанам. Те ее сожгли.
Марго закрыла глаза.
— Я… я упала сквозь Врата, когда они открылись. У меня не было никакого снаряжения, я не знала, в каком времени оказалась… — Она расплакалась.
— Держись, Марго. Я несу тебя к Рэчел Айзенштайн. Это неопасные порезы, честное слово.
— Хорошо, — прошептала она. Кит крепче обхватил ее руками и распахнул дверь больницы плечом.
— Рэчел! Срочно сюда!
Врач станции вбежала в приемную:
— Что случилось?
— Средневековый боевой конь поранил Марго шипованными удилами. Порезы плеча и бедра. Непредвиденное открытие Врат на поле боя пятнадцатого века.
Они уложили ее на смотровой стол, и Рэчел Айзенштайн стащила с Марго разодранную одежду.
— Это не так скверно, как кажется, — мягко сказала ей Рэчел, промакивая тампонами длинные порезы. Она сделала Марго местную анестезию, прочистила раны, зашила их и наложила бинты.
— В твоих медицинских записях не отмечена аллергия на пенициллин, — сказала Рэчел, взглянув на экран компьютера. — Это верно?
— Да, — тихо ответила Марго. — Это верно. У меня ее нет.
Врач впрыснула антибиотики и противосудорожные, а также выписала рецепт на капсулы, чтобы Марго принимала их еще несколько дней.
— Когда тебя ранят оружием из прошлого, которое побывало одному Богу известно где и в чем, мы предпочитаем не рисковать.
Марго снова почувствовала, что ей нехорошо, и это было заметно.
— Не о чем волноваться, — с улыбкой сказала Рэчел. — Мы хорошо о тебе позаботимся. Уложи ее в постель, Кит, и корми, когда ей захочется.
Марго почувствовала себя полной идиоткой, когда они усадили ее в инвалидное кресло. Кит покатил ее обратно через Общий зал.
— Расскажи по порядку, что случилось, — тихо попросил Кит
Марго рассказала
— Тебе повезло, — сказал он, когда она закончила свой рассказ. — Средневековых боевых коней обучали убивать пеших воинов Если бы жеребец не был так напуган Вратами, он бы растоптал тебя Я расспрошу валлийца поподробнее, посмотрим, удастся ли нам более точно определить, когда ты прошла через эти Врата.
«Неужели я не заслужила хотя бы похвалы за то, что спасла этого ребенка?» — обиженно подумала Марго.
Видимо, нет, поскольку Кит не обмолвился больше ни словом по этому поводу. Он отвез ее в свои апартаменты и уложил в постель, и единственным знаком внимания было то, что уложил он ее на свою собственную кровать, а свою подушку и одеяло перенес на кушетку, где она прежде спала.
— Проголодалась? — спросил он, присаживаясь у ее изголовья.
Она отвернулась:
— Нет.
Он нерешительно помедлил, затем положил ладонь на ее плечо.
— Ты неплохо справилась, детка. Но тебе еще так многому нужно научиться…
— Я знаю, — с горечью ответила она. — Все без конца твердят мне это. Кит убрал руку.
— Я приду попозже проведать, как ты. Позови меня, если тебе что-то понадобится.
Марго больше ничего не нужно было от Кита. Она чувствовала себя усталой и больной, ее раны ныли, а он не сумел сказать ей ничего лучшего, чем: «Ты неплохо справилась с этим».
Она зарылась лицом в подушку, чтобы он не услышал ее тихих рыданий. Обида и разочарование были почти непереносимы.
* * *
Кит сидел в темноте, вертя в пальцах стаканчик с виски. Так близко… Боже правый, смерть была так близко, а она даже не осознала этого. Его рука все еще слегка дрожала, когда он допил стаканчик и налил новую порцию. Стук в дверь прервал бесконечный поток мрачных картин, которые его воображение назойливо рисовало ему, — того, что могло случиться, если б все сложилось немного иначе.
Кит устало поднялся и нащупал дверь:
— Да?
— Это Булл.
Кит отпер:
— Заходи.
— Пьешь в темноте? — удивился Булл.
— Марго спит. Я не хотел беспокоить ее. — Он щелкнул выключателем настольной лампы.
— Ну, тогда я ненадолго. Я поговорил с нашим новым гостем из прошлого. Он насторожен и расстроен, и он весьма бурно протестовал, когда я конфисковал его оружие, но я приказал не задерживать его. Он, похоже, искренне сожалеет, что по недоразумению напал на твою внучку. Обычно, как ты знаешь, я подвергаю строгой изоляции за драку с применением смертельного оружия, но в данных обстоятельствах…
— Да, — устало сказал Кит.
— Я прикажу задержать его, если хочешь. Кит поднял голову:
— Нет. Нет, не делай этого. Он был потрясен и напуган. Во время сражения с человеческой психикой происходят странные вещи, не говоря уже о падении сквозь Врата в Ла-ла-ландию. Как его, кстати, зовут?
— Кайнан Рис Гойер.
— Несчастный ублюдок.
— Да. Пришельцам из прошлого приходится несладко. Бадди уже провел с ним долгий сеанс психологической реабилитации. Он говорит, что его реакция обычна: он смущен, напуган, убежден, что попал в ад. Я молю Бога, чтобы правительство предложило какую-нибудь разумную политику в отношении них, но скорее всего это будет еще хуже, чем оставлять их здесь. Кит фыркнул:
— Когда вмешивается правительство, дела всегда начинают идти хуже.
Булл криво улыбнулся:
— Уж это точно. Как Марго?
— Рэчел наложила пятнадцать стежков на ее руку, почти пятьдесят на ногу. Булл поморщился:
— Так серьезно?
— Нет, порезы были неглубокие, слава Богу, просто длинные. С ней будет все в порядке, если только не присоединится массивная инфекция. Рэчел назначила ей антибиотики.
— Хорошо. Я слышал, она спасла жизнь маленькой девочке.
Кит гордо улыбнулся:
— Да. Она героиня. Она едва не стала мертвой героиней, черт побери.
— Если ты собираешься позволить ей заниматься разведкой, тебе лучше заранее привыкнуть к этой мысли.
Кит смотрел в стену.
— Да. Я знаю. Мне это ничуть не помогает.
— Ага. Это не помогает никогда. Поспи немного, Кит. И убери подальше спиртное. Кит скорчил рожу.
— Конечно, босс. — Он поднял голову и посмотрел Буллу в глаза. — Спасибо.
— Не стоит благодарности. — Булл улыбался. Маленький и толстенький, в эту минуту он был совсем похож на нормального человека, а не на ходячую легенду. Достаточно человечен, чтобы показать, как он встревожен, во всяком случае, и для Кита сейчас это очень много значило. Булл Морган похлопал Кита по плечу:
— Увидимся, Кит. Скажи Марго, что я спрашивал о ней.
Кит кивнул и выпустил его. Он запер дверь и отодвинул виски. Но уснуть ему удалось еще не скоро. Он старался собраться с духом, чтобы принять решение, и в конце концов остановился на Риме в качестве следующего испытательного полигона для Марго. Упрямая, легкомысленная, необученная…
И Кит не сможет снова отправиться вместе с ней.
Единственным проблеском во всем этом мраке, ворчал про себя Кит, ворочаясь на неудобной кушетке, было то, что теперь Малькольму Муру не придется несколько месяцев волноваться, где он отыщет деньги на жилье и пищу. Если бы он считал, что это сработает, Кит попросил бы Малькольма подумать, не заняться ли ему снова разведкой, просто чтобы быть уверенным в том, что у Марго есть опытный напарник.
Ну да, как же. Она отнесется к этой идее со всем энтузиазмом мокрой кошки.
Он вздохнул и стал размышлять о том, как она отнесется к известию о запланированном для нее новом путешествии в прошлое. Наверное, она увидит в этом справедливое вознаграждение за свое геройское поведение. Кит быстро убеждался в том, что быть дедушкой вовсе не так весело, как кажется. Когда же наконец он перестанет быть букой в ее жизни? Всякий раз, когда их отношения начинали приходить в норму, что-то случалось и снова их отравляло.
Он несколько раз сморгнул, вспоминая, как его отношения с Сарой развивались почти так же — и чем все это закончилось.
Он тихо лежал в темноте, вслушиваясь в ровное, спокойное дыхание Марго в соседней комнате и стараясь успокоиться сам, планируя при этом следующий этап ее тренировки.
Он не слишком преуспел ни в том, ни в другом.
Глава 13
Кайнан Рис Гойер на веки вечные очутился в аду. Каждый из здешних обитателей, кто действительно мог разговаривать с ним, разумеется, уверял его, что это не так, но Кайнан все равно знал, что это именно ад, хотя он ничуть не был похож на все, о чем когда-либо брехали священники. Из здешних больше всех напоминал священника человек, которого звали Бадди, и тот сказал ему, что отсюда возврата нет — ни в свой дом, ни даже в эту проклятую битву против ведьмы, сражающейся на стороне взбунтовавшихся французов.
Его раздирало и грызло сознание того, что он был навсегда отрезан от всего и всех, кого он знал и любил. Короля, законы которого запрещают это, Кайнан мог бы понять. Но он не мог понять: если дьявольские проходы этой адской страны, открывающиеся прямо в воздух, можно заставить открываться так же регулярно, как восходит солнце, то почему же этот волшебник или демон, или адский дух, который ими управляет, не может открыть тот проход, который привел бы его домой? И все же Бадди сказал Кайнану, что он больше никогда не увидит милых холмов Уэльса или смеющихся глаз своего сына…
Раз сто на дню по меньшей мере, пытаясь понять эти дьявольские вещи, творившиеся вокруг и превосходившие всякое его понимание, Кайнан испытывал искушение совершить насилие хоть над чем-то. Но у него отобрали оружие. А без него он был меньше, чем человек. И даже меньше, чем самая заурядная деревенская девушка из Уэльса, которая по крайней мере носит при себе небольшой нож для хозяйственных надобностей.
Кайнан смирился со своим горем, со своей растерянностью, смирился с унизительным положением, в котором оказался — в сущности, с положением раба во владениях Сатаны, — и усердно трудился, зарабатывая те жалкие гроши, в которых он нуждался, чтобы заплатить за свою крохотную спальню и еду, состоявшую из риса и странных овощей. Ему отчаянно хотелось мяса, но он не мог себе его позволить на те деньги, что зарабатывал.
Несколько раз в день его ненависть к странным дьявольским птицам, обитавшим здесь — птицам с зубами в клювах, — особенно разгоралась, когда он видел, как они пожирали разноцветную рыбу, которую ему запрещалось ловить себе на пропитание. Если бы он не боялся навлечь на себя гнев короля за убийство одной из этих охраняемых птиц, он бы убил и съел одну из них.
Поэтому он таскал багаж богатых людей, поведение которых он едва понимал, а язык не понимал совсем, нашел себе вторую работу —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Жеребец снова попятился, увидел открытые Врата и понесся прочь. Какая-то десятилетняя девочка в длинной юбке из «Приграничного поселка» выбежала прямо наперерез жеребцу. Марго среагировала машинально. Она ухватилась за болтающиеся поводья жеребца, уперлась каблуками в пол и отвернула в сторону голову жеребца, прежде чем тот успел затоптать ребенка. Жеребец дико заржал и поднялся на дыбы в полный рост. Марго чертыхнулась и увернулась от смертоносных копыт. Кто-то еще попытался схватить жеребца за уздечку и промахнулся. Марго стремительно прыгнула, схватилась за нащечный ремень уздечки — и вот тут-то узнала, почему боевые лошади так высоко ценились.
Удила были необычной формы, с длинными острыми стальными шипами с обеих сторон. Конь вытянул шею вверх, поднимая в воздух повисшую на уздечке Марго. Затем он ловко мотнул головой. Марго не смогла удержаться за уздечку и полетела назад, махая руками в воздухе в попытке обрести равновесие. Конь с горящими злобой глазами полоснул этими чертовыми шипами ей прямо вниз по руке и, опустив голову еще ниже, нанес ей довольно длинную рану вдоль бедра.
Она ударилась о цементный пол с приглушенным криком боли.
Кому-то еще удалось поймать болтающиеся поводья и заставить жеребца развернуться, прежде чем тот успел ударить смертоносными копытами.
— Тащи его во Врата! — воскликнул кто-то.
— Боже мои, да вы хоть представляете, насколько ценным был бы для любого гида этот конь? Дайте-ка я попробую усмирить его! — Словно в тумане, Марго увидела, как какой-то мужчина впрыгнул в седло. Жеребец дернул вверх задом, свирепо заржав. Наездник с воплем вылетел из седла. И боевой конь оказался мордой к Вратам. Кто-то более сообразительный сильно пнул животное в зад. Жеребец ринулся прямо вперед и исчез в хаосе битвы по ту сторону Врат. Спустя несколько секунд Врата быстро захлопнулись.
Какое-то движение в толпе туристов привлекло внимание Марго. Она повернула голову, чтобы посмотреть…
О, черт…
Этот солдат с дикими глазами не отправился обратно сквозь Врата. Одетый в шерстяные штаны, остроносые кожаные ботинки и стеганую кожаную тунику, на которую были нашиты металлические пластины, он повернулся к толпе со своей тяжелой деревянной палицей. Кровь струилась по его лицу из разбитого носа и рассеченной брови. Пустой колчан для стрел и лук длиной не меньше пяти с половиной футов лежали на полу.
— Шантарк!
Он бросился прямо к ней. Марго, истекая кровью и постанывая, неловко каталась по полу. Кто-то попытался задержать его подножкой, но было слишком поздно. Солдат сокрушительным ударом опустил свою палицу. Марго едва успела увернуться от нее. Железная оковка на конце палицы высекла искру о цементный пол на волосок от ее уха. Солдат проскочил мимо, теряя равновесие, и угодил прямо в руки офицеров службы безопасности станции. Четверо мужчин схватили его отработанными приемами и наконец скрутили.
Она заметила краем глаза еще одно шевеление в толпе, и тут над ней склонился Кит. Его лицо было мертвенно-бледным.
— Марго! Марго, ты ранена…
Она махнула дрожащей рукой в сторону солдата:
— Он… прошел сквозь Врата… Кит осмотрел ее руку, бедро.
— Неглубокие, слава Богу, — сказал, с облегчением улыбнувшись все еще дрожащими губами.
«Он и в самом деле беспокоится из-за меня…» Марго даже не понимала, насколько. Кит разорвал свою рубашку на бинты и перевязал ее раны. Солдат, все еще пытаясь вырваться из рук охранников, что-то крикнул ему. Кит удивленно посмотрел на него и затем любезно заговорил с ним на каком-то языке, которого Марго никогда прежде не слышала. Солдат яростно глянул на него и перестал вырываться. Кит произнес еще несколько слов, и в глазах бедняги промелькнул страх. Он прошептал что-то, и Кит ему ответил. Что бы там ни сказал Кит, солдата это привело в ужас.
— Отпустите его, — тихо сказал Кит.
Мужчины, державшие несчастного, неохотно, но послушались Кита. Солдат растерянно стоял посреди толпы. У него вдруг стал вид испуганного и предельно одинокого человека.
— Ему нужно побеседовать с Бадди, чтобы сориентироваться в обстановке, — сказал Кит. — Кто-нибудь уже послал за ним?
Из толпы ему ответили:
— Бадди идет сюда.
— Буллу сказали, что тут случилось? Один из офицеров санитарного контроля, смущенно стоявший в сторонке с пустой сетью1, заговорил:
— Эл уже пошел за ним. Кит, эта твоя внучка, перед тем как ты пришел, спасла маленькую девочку. Она сориентировалась и в самом деле мгновенно, схватила французского боевого коня за уздечку, прежде чем мы успели пошевелиться. Он порезал ее шипами удил, но она спасла жизнь ребенка. Девочка наверняка была бы растоптана.
Кит пристально посмотрел на нее и спросил:
— Ты можешь ступить этой ногой?
Марго попробовала. Ее захлестнула тошнотворная волна боли. Кит просто взял ее на руки и поспешно зашагал сквозь толпу, расступавшуюся перед ним удивительно проворно.
Марго закусила губы, не желая, чтобы Кит догадался, как ей больно.
— Что сказал этот солдат, когда ты с ним поговорил? Он опустил голову лишь на миг, чтобы заглянуть ей в глаза:
— Он участвовал в осаде Орлеана. В средневековой Франции. Он сражался за свою жизнь. Когда ты появилась ниоткуда, он подумал, что Жанна д’Арк разверзла врата ада. Теперь он думает, что ты отправила его через эти врата в ад.
— Жанна д’Арк, вот как он назвал меня. Кит поджал губы:
— Да. Он думал, что ты и есть Иоанна из Арка. Он сказал что-то насчет того, что ты разделалась с еще одним лучником. Это правда?
— Он пытался заколоть меня. Я разоружила его, только и всего…
Ей было трудно говорить. Ее так мутило, что ей приходилось то и дело сглатывать тошноту, подступающую при каждом шевелении ее ноги или руки.
Кит лишь кивнул:
— Ну, английская армия потерпела поражение в битве под Орлеаном, весьма тяжкое. Этот парень — валлийский лучник, из тех, что пользовались дальнобойными тяжелыми луками. Как все англичане, он считал Жанну ведьмой. Бургундцы схватили ее года через два после битвы под Орлеаном и передали англичанам. Те ее сожгли.
Марго закрыла глаза.
— Я… я упала сквозь Врата, когда они открылись. У меня не было никакого снаряжения, я не знала, в каком времени оказалась… — Она расплакалась.
— Держись, Марго. Я несу тебя к Рэчел Айзенштайн. Это неопасные порезы, честное слово.
— Хорошо, — прошептала она. Кит крепче обхватил ее руками и распахнул дверь больницы плечом.
— Рэчел! Срочно сюда!
Врач станции вбежала в приемную:
— Что случилось?
— Средневековый боевой конь поранил Марго шипованными удилами. Порезы плеча и бедра. Непредвиденное открытие Врат на поле боя пятнадцатого века.
Они уложили ее на смотровой стол, и Рэчел Айзенштайн стащила с Марго разодранную одежду.
— Это не так скверно, как кажется, — мягко сказала ей Рэчел, промакивая тампонами длинные порезы. Она сделала Марго местную анестезию, прочистила раны, зашила их и наложила бинты.
— В твоих медицинских записях не отмечена аллергия на пенициллин, — сказала Рэчел, взглянув на экран компьютера. — Это верно?
— Да, — тихо ответила Марго. — Это верно. У меня ее нет.
Врач впрыснула антибиотики и противосудорожные, а также выписала рецепт на капсулы, чтобы Марго принимала их еще несколько дней.
— Когда тебя ранят оружием из прошлого, которое побывало одному Богу известно где и в чем, мы предпочитаем не рисковать.
Марго снова почувствовала, что ей нехорошо, и это было заметно.
— Не о чем волноваться, — с улыбкой сказала Рэчел. — Мы хорошо о тебе позаботимся. Уложи ее в постель, Кит, и корми, когда ей захочется.
Марго почувствовала себя полной идиоткой, когда они усадили ее в инвалидное кресло. Кит покатил ее обратно через Общий зал.
— Расскажи по порядку, что случилось, — тихо попросил Кит
Марго рассказала
— Тебе повезло, — сказал он, когда она закончила свой рассказ. — Средневековых боевых коней обучали убивать пеших воинов Если бы жеребец не был так напуган Вратами, он бы растоптал тебя Я расспрошу валлийца поподробнее, посмотрим, удастся ли нам более точно определить, когда ты прошла через эти Врата.
«Неужели я не заслужила хотя бы похвалы за то, что спасла этого ребенка?» — обиженно подумала Марго.
Видимо, нет, поскольку Кит не обмолвился больше ни словом по этому поводу. Он отвез ее в свои апартаменты и уложил в постель, и единственным знаком внимания было то, что уложил он ее на свою собственную кровать, а свою подушку и одеяло перенес на кушетку, где она прежде спала.
— Проголодалась? — спросил он, присаживаясь у ее изголовья.
Она отвернулась:
— Нет.
Он нерешительно помедлил, затем положил ладонь на ее плечо.
— Ты неплохо справилась, детка. Но тебе еще так многому нужно научиться…
— Я знаю, — с горечью ответила она. — Все без конца твердят мне это. Кит убрал руку.
— Я приду попозже проведать, как ты. Позови меня, если тебе что-то понадобится.
Марго больше ничего не нужно было от Кита. Она чувствовала себя усталой и больной, ее раны ныли, а он не сумел сказать ей ничего лучшего, чем: «Ты неплохо справилась с этим».
Она зарылась лицом в подушку, чтобы он не услышал ее тихих рыданий. Обида и разочарование были почти непереносимы.
* * *
Кит сидел в темноте, вертя в пальцах стаканчик с виски. Так близко… Боже правый, смерть была так близко, а она даже не осознала этого. Его рука все еще слегка дрожала, когда он допил стаканчик и налил новую порцию. Стук в дверь прервал бесконечный поток мрачных картин, которые его воображение назойливо рисовало ему, — того, что могло случиться, если б все сложилось немного иначе.
Кит устало поднялся и нащупал дверь:
— Да?
— Это Булл.
Кит отпер:
— Заходи.
— Пьешь в темноте? — удивился Булл.
— Марго спит. Я не хотел беспокоить ее. — Он щелкнул выключателем настольной лампы.
— Ну, тогда я ненадолго. Я поговорил с нашим новым гостем из прошлого. Он насторожен и расстроен, и он весьма бурно протестовал, когда я конфисковал его оружие, но я приказал не задерживать его. Он, похоже, искренне сожалеет, что по недоразумению напал на твою внучку. Обычно, как ты знаешь, я подвергаю строгой изоляции за драку с применением смертельного оружия, но в данных обстоятельствах…
— Да, — устало сказал Кит.
— Я прикажу задержать его, если хочешь. Кит поднял голову:
— Нет. Нет, не делай этого. Он был потрясен и напуган. Во время сражения с человеческой психикой происходят странные вещи, не говоря уже о падении сквозь Врата в Ла-ла-ландию. Как его, кстати, зовут?
— Кайнан Рис Гойер.
— Несчастный ублюдок.
— Да. Пришельцам из прошлого приходится несладко. Бадди уже провел с ним долгий сеанс психологической реабилитации. Он говорит, что его реакция обычна: он смущен, напуган, убежден, что попал в ад. Я молю Бога, чтобы правительство предложило какую-нибудь разумную политику в отношении них, но скорее всего это будет еще хуже, чем оставлять их здесь. Кит фыркнул:
— Когда вмешивается правительство, дела всегда начинают идти хуже.
Булл криво улыбнулся:
— Уж это точно. Как Марго?
— Рэчел наложила пятнадцать стежков на ее руку, почти пятьдесят на ногу. Булл поморщился:
— Так серьезно?
— Нет, порезы были неглубокие, слава Богу, просто длинные. С ней будет все в порядке, если только не присоединится массивная инфекция. Рэчел назначила ей антибиотики.
— Хорошо. Я слышал, она спасла жизнь маленькой девочке.
Кит гордо улыбнулся:
— Да. Она героиня. Она едва не стала мертвой героиней, черт побери.
— Если ты собираешься позволить ей заниматься разведкой, тебе лучше заранее привыкнуть к этой мысли.
Кит смотрел в стену.
— Да. Я знаю. Мне это ничуть не помогает.
— Ага. Это не помогает никогда. Поспи немного, Кит. И убери подальше спиртное. Кит скорчил рожу.
— Конечно, босс. — Он поднял голову и посмотрел Буллу в глаза. — Спасибо.
— Не стоит благодарности. — Булл улыбался. Маленький и толстенький, в эту минуту он был совсем похож на нормального человека, а не на ходячую легенду. Достаточно человечен, чтобы показать, как он встревожен, во всяком случае, и для Кита сейчас это очень много значило. Булл Морган похлопал Кита по плечу:
— Увидимся, Кит. Скажи Марго, что я спрашивал о ней.
Кит кивнул и выпустил его. Он запер дверь и отодвинул виски. Но уснуть ему удалось еще не скоро. Он старался собраться с духом, чтобы принять решение, и в конце концов остановился на Риме в качестве следующего испытательного полигона для Марго. Упрямая, легкомысленная, необученная…
И Кит не сможет снова отправиться вместе с ней.
Единственным проблеском во всем этом мраке, ворчал про себя Кит, ворочаясь на неудобной кушетке, было то, что теперь Малькольму Муру не придется несколько месяцев волноваться, где он отыщет деньги на жилье и пищу. Если бы он считал, что это сработает, Кит попросил бы Малькольма подумать, не заняться ли ему снова разведкой, просто чтобы быть уверенным в том, что у Марго есть опытный напарник.
Ну да, как же. Она отнесется к этой идее со всем энтузиазмом мокрой кошки.
Он вздохнул и стал размышлять о том, как она отнесется к известию о запланированном для нее новом путешествии в прошлое. Наверное, она увидит в этом справедливое вознаграждение за свое геройское поведение. Кит быстро убеждался в том, что быть дедушкой вовсе не так весело, как кажется. Когда же наконец он перестанет быть букой в ее жизни? Всякий раз, когда их отношения начинали приходить в норму, что-то случалось и снова их отравляло.
Он несколько раз сморгнул, вспоминая, как его отношения с Сарой развивались почти так же — и чем все это закончилось.
Он тихо лежал в темноте, вслушиваясь в ровное, спокойное дыхание Марго в соседней комнате и стараясь успокоиться сам, планируя при этом следующий этап ее тренировки.
Он не слишком преуспел ни в том, ни в другом.
Глава 13
Кайнан Рис Гойер на веки вечные очутился в аду. Каждый из здешних обитателей, кто действительно мог разговаривать с ним, разумеется, уверял его, что это не так, но Кайнан все равно знал, что это именно ад, хотя он ничуть не был похож на все, о чем когда-либо брехали священники. Из здешних больше всех напоминал священника человек, которого звали Бадди, и тот сказал ему, что отсюда возврата нет — ни в свой дом, ни даже в эту проклятую битву против ведьмы, сражающейся на стороне взбунтовавшихся французов.
Его раздирало и грызло сознание того, что он был навсегда отрезан от всего и всех, кого он знал и любил. Короля, законы которого запрещают это, Кайнан мог бы понять. Но он не мог понять: если дьявольские проходы этой адской страны, открывающиеся прямо в воздух, можно заставить открываться так же регулярно, как восходит солнце, то почему же этот волшебник или демон, или адский дух, который ими управляет, не может открыть тот проход, который привел бы его домой? И все же Бадди сказал Кайнану, что он больше никогда не увидит милых холмов Уэльса или смеющихся глаз своего сына…
Раз сто на дню по меньшей мере, пытаясь понять эти дьявольские вещи, творившиеся вокруг и превосходившие всякое его понимание, Кайнан испытывал искушение совершить насилие хоть над чем-то. Но у него отобрали оружие. А без него он был меньше, чем человек. И даже меньше, чем самая заурядная деревенская девушка из Уэльса, которая по крайней мере носит при себе небольшой нож для хозяйственных надобностей.
Кайнан смирился со своим горем, со своей растерянностью, смирился с унизительным положением, в котором оказался — в сущности, с положением раба во владениях Сатаны, — и усердно трудился, зарабатывая те жалкие гроши, в которых он нуждался, чтобы заплатить за свою крохотную спальню и еду, состоявшую из риса и странных овощей. Ему отчаянно хотелось мяса, но он не мог себе его позволить на те деньги, что зарабатывал.
Несколько раз в день его ненависть к странным дьявольским птицам, обитавшим здесь — птицам с зубами в клювах, — особенно разгоралась, когда он видел, как они пожирали разноцветную рыбу, которую ему запрещалось ловить себе на пропитание. Если бы он не боялся навлечь на себя гнев короля за убийство одной из этих охраняемых птиц, он бы убил и съел одну из них.
Поэтому он таскал багаж богатых людей, поведение которых он едва понимал, а язык не понимал совсем, нашел себе вторую работу —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55