Можно было бы сказать: спешили, если бы не скорость черепашья. То есть для них-то как раз большая, раз за кровью идут. Обычно они гораздо медленней двигаются, если просто не валяются, как бревно. Интересно, подумал Вомбат, в последнее время все чаще встречаются парные быстряки. Это у них что – брачные игры или... Что именно “или” придумать не удалось. Так как быстряки – существа примитивные донельзя. И интересуются в своей вялотекущей жизни только свежей кровью или, на худой конец, падалью. Ничего другого об их повадках или привычках не скажешь. Вот разве что – лень еще. До такого абсурда иногда доходят, что даже препятствия лень обогнуть. Так и просачиваются, как вонючий кисель.
Шустрая парочка продефилировала мимо, не обратив никакого внимания на Команду. Да и то: никто никогда не видел, чтобы быстряк на кого-либо обращал внимание.
А мы вот наоборот. Стармех сосредоточенно проследил за ними, подождал, пока скроются в кустах, и задумчиво посмотрел на Вомбата:
– Я думаю, может, проводить товарищей?
– Может, – согласился Вомбат. – Сгоняй, Дима, глянь, кого эти гурманы выслеживают?
– Есть. – Стармех аккуратно затушил сигарету об подошву.
– Двоечника с собой возьми, – с нажимом добавил Вомбат, заранее представляя, как сейчас перекосится Димино лицо.
Перекосилось.
– Командир, да я как-нибудь без сопливых обойдусь. Лучше пусть Ленька пойдет. Пургеш, хочешь быстряков погонять?
– Я сказал: возьмешь Двоечника. Все.
Дима длинно сплюнул, метнул в Санину сторону убийственный взгляд, но ослушаться не посмел. Его понять можно. Саня наш на боевую единицу никак не тянет, ну максимум на ноль целых, три десятых. Зато чутье у него... С этим даже Дима спорить не будет.
Сколько раз уж бывало, что Саня нас буквально на краешке останавливал, не давал глупостей натворить. Погоду он классно вычисляет, кислотные дожди, опять-таки... Не говоря о том, что Квадрат Санька чует на расстоянии чуть ли не десять километров. Ну?
Дима стоял, чуть расставив ноги, наблюдая, как Двоечник суетливо застегивает куртку. Красивый парень – Стармех. И никакие шрамы и переломы ему нипочем. Вомбат сильно подозревал, что, приползая на излечение в Квадрат, Дима в первую очередь заботится о внешности. Но один короткий шрам, чуть пониже правого глаза, он себе все-таки оставил. То ли как напоминание, то ли чтоб особый мужской шарм подчеркнуть. Нет, скорей всего для красоты. Потому как Стармех – что напоминай, что не напоминай – все равно первым на рожон лезет. Уж сколько раз на этом попадался, не сосчитаешь. То ему Горячий Батон в Матоксе не так поздоровался, то он в Трубочистов палить на ходу вздумал – тоже мне, нашел повод, они же всем известные отморозки, во всей округе дурным тоном считается на Трубочиста патроны тратить. А еще у нас случай был... Ладно, потом как-нибудь.
Стармех с Двоечником бесшумно скрылись в кустах. Ленька, похоже, задремал, положив под голову рюкзак. Азмун лениво наблюдал, как молодой кригпун бестолково наскакивает на его ногу. Очень скоро ему это надоело, и он ловким пинком отправил тупого шестинога подальше в болото.
Наша разведгруппа вернулась на удивление быстро. Видно, Стармех, проявив свою микровласть, заставил Саню бежать всю дорогу. Сам Дима после этого спокойно закурил, Двоечник же снова повалился на траву.
– Ф-фу! – громко выдохнул Стармех, разбудив Пургена. – Забавно.
Все немедленно подтянулись поближе, желая поскорее узнать, что же именно показалось забавным Стармеху. А этот старый зануда, похоже, решил немного помотать нам нервы. Сидел, курил, задумчиво покачивая головой. Дескать, ну и дела, братцы, ну и дела...
– Короче, обогнали мы быстряков, – начал, наконец, Дима таким тоном, словно только что поучаствовал в спринтерской гонке, – еще примерно полкилометра по леску пробежали и почти к Свалке выскочили. – Он замолчал, глубоко затянувшись сигаретой. Теперь можно было подумать, что на этом подробный и красочный рассказ Стармеха закончен. Он зачем-то внимательно осмотрел свои ботинки, сковырнув с них кусок глины. Оглядел благодарных зрителей: все ли слушают. Артист. Одно слово – артист. После чего продолжил будничным тоном: – Парнишку там странного встретили. Весьма нелюбезного. То есть это он потом стал нелюбезным, когда нас увидел. А до этого шел себе спокойненько, насвистывал.
– Стармех, я тебе сейчас в ухо дам, – доверительно сообщил Вомбат. – Ты можешь по-человечески рассказывать?
– Могу, – кивнул Дима, сделав вид, что испугался за свое ухо. – Он быстряков подманивает.
– Кто?
– Парнишка этот.
– Как это? – По традиции, самые глупые вопросы у нас задает Азмун. Но на этот раз он, что называется, выразил общее мнение.
– А вот так. Шлепает себе по тропинке, а у самого – кровь из руки капает. Правильно, Цукоша, ты все правильно сказал: венозная, с высоты около метра. Как раз у него именно так и капала. А для пущей надежности он себе жгут на плечо навертел.
– На хрена? – тупо спросил Вомбат. Нет, правда, у нас тут, конечно, не дом отдыха, всякие личности прохаживаются и по разным надобностям. Но чтоб кровью своей тропинку поливать? Похоже, что Дима прав: идеальный способ привлечь внимание быстряка – это дать ему понюхать кровушки. Хотя бы издали. Но зачем? От них же толку никакого, одна вонь!
– Я не знаю, на хрена, – сказал Дима, продолжая счищать грязь с подошвы, – но жутко этой темой интересуюсь. Может, выясним? Тем более нам это все равно по пути. Да и с парнишкой тем я бы поговорил...
– Так. Что там еще? – сурово спросил Вомбат, подозревая, что Дима успел влипнуть в какую-то историю.
– Ничего. Просто я люблю вежливых людей. Которые на мое “здравствуйте” отвечают “здравствуйте”, а не шугаются в сторону со скоростью ошпаренного горбыня. – Тут Ленька закрыл рот рукой, поэтому вместо смеха получился дурацкий хрюк. Тут же покатились и все остальные.
Чего-чего? Нет, с психикой у нас все нормально. Просто случай один вспомнили. Когда один сдвинутый горбынь наш котелок с кашей за свое гнездо принял. Ну и уселся насиживать, бедолага...
– Ты его окликнул, что ли? – спросил Вомбат, подождав немного, пока все успокоятся.
– Ну да... – рассеянно ответил Дима, продолжая заниматься своими ботинками. Дались они ему!
– Что – стрелял?
– Пальнул немного, – неохотно согласился Стармех, а Саня вздрогнул.
Нет, видали придурка? Вомбат уже жалел, что отправил на разведку именно Диму. Вот псих. Никто, конечно, не заставляет при встрече на окраине Свалки раскланиваться до земли и подметать траву шляпами. Но и стрелять вот так, с бухты-барахты тоже не очень-то этично.
– Зачем стрелял? – продолжал допытываться Командир своим самым строгим голосом. Который используется преимущественно в общении со Стармехом.
– Зачем, зачем... Не понравился он мне! Дрянной человек.
Нет, аргумент, безусловно, веский. Правда, правда, кроме шуток. Мы тут уж давно привыкли доверять своим ощущениям. И, знаете... Хотите – верьте, хотите – нет, а принцип этот очень даже неплохо работает. Мало случаев, когда первое впечатление нас обманывало. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. Но тем не менее стрелять сразу... Это, Димочка, перегиб.
– Ну, а он?
– Я ж говорю: шуганулся в сторону. И пропал.
– Как – пропал?
– Не знаю. Сгинул. – Стармех пожал плечами и закурил новую сигарету. – Там же Свалка.
– А как тебе показалось – он из местных? – Поясняю. Имеется в виду некое мирное сообщество жителей Свалки – около сотни вялых, болезненных мужичков с вечно слезящимися глазами и богатейшей коллекцией кожных заболеваний.
– Не... Точно нет. То есть – совсем не похож. Я ж говорю: шустрый больно. И невежливый. – Стармеха грызла обида.
– Ладно, Дим, не переживай, разберемся. – Вомбат встал, разминая затекшие ноги. – Сейчас перекусим немного и сходим все вместе посмотрим. Сколько, ты сказал, отсюда до Свалки?
– Недалеко. Метров пятьсот-шестьсот.
– Ага. – Вомбат что-то вычислял в уме. – Значит, примерно через сорок минут быстряки будут там. Вот мы их как раз и нагоним. Заодно и посмотрим, зачем и кому они там нужны. Перекус, мужики! Двадцать минут на все!
Цукоша сразу же завозился в своем рюкзаке, Ленька побежал к ближайшей воде. Дима лежал, закрыв глаза, и выпускал дым в небо. Саня остался сидеть, тупо разглядывая грязь, счищенную Стармехом с ботинок.
– Что, Санек, грустишь? – отечески похлопал его по плечу Командир. – Устал?
– Нет. – Голос у Двоечника тихий и какой-то ломкий. – Я просто хотел сказать, что лучше нам туда не ходить.
– Почему? – Вомбат насторожился. В таких ситуациях главное – различать, когда Саня просто боится, а когда реальную опасность чует. Вот сейчас, судя по его прозрачному лицу, Двоечник говорит дело.
– Там опасно. Опасно там. Опасно. – Спокойно, Саня, не нервничай. Судя по тому, как Двоечник начинал медленно, но верно впадать в истерику, на Свалке действительно что-то неладно.
– Ленька, воды дай! – скомандовал Вомбат вернувшемуся Пургену. – Азмун, покопайся у себя в аптеке, найди ему что-нибудь успокаивающее.
Общими усилиями в Саню влили несколько глотков воды и заставили жевать маленький кривой белый корешок, предложенный Азмуном.
– Что это? – на всякий случай спросил Вомбат врача.
– Боликоропка, – небрежно пояснил Цукоша, складывая в холщовый мешочек связку разномастных корешков. – Улучшает мозговую перфузию. Хороша также при интермиттирующей цереброваскулярной недостаточности, афазии и апраксии.
Вомбат с сомнением посмотрел на Двоечника. Тот уже приходил в себя.
– Цукош, а ты не переборщил со своей детерминирующей недостаточностью?
– Не, это я так сказал, для информации. Саньке как раз пойдет. Видишь, уже хорошеет.
Вомбат склонялся к тому, что Двоечнику помогла бы и просто холодная вода, но спорить с Цукошей не стал. Он в принципе хороший врач. Только пессимист немного. И тугодум.
– Сань, ну как ты? – спросил Вомбат.
– Нормально. – Щеки у Двоечника порозовели, глаза смотрели осмысленно. – Нельзя на Свалку идти. Опасно там, – повторил он.
– Что опасно?
– Агрессивная органика. Очень опасно.
Агрессивная органика? Это еще что за фрукт? Не слыхали.
Вомбат повернулся к Стармеху. Тот ходил кругами, что-то жуя, время от времени пружинисто приседая и взмахивая руками. Разминался. Потому что если для Сани слово “опасно” означает: “давайте не пойдем”, то для Димы наоборот: “пошли скорей, а то без нас все интересное закончится!”
– Дим, – обратился Вомбат к Стармеху, делая вид, что не замечает его тренировки, – ты не обратил внимания, там поблизости самогрейки есть?
– А как же! Совсем рядышком! Это ж рядом с Давлеными Контейнерами!
– И как, по-твоему, опасно там?
– Да чего там опасного! Ну, подумаешь, пацанва борзая бегает! Стрельнем пару раз в воздух, они и разбегутся.
Стрельнем. Как у него все просто.
Вомбат, словно опытный следователь, опять повернулся к Двоечнику:
– Саня, а люди там есть? Люди там опасные?
– Есть, – кивнул тот. – Мало. Дикие. Больные. Не злые. Боятся очень.
– Вооруженные?
– Не-ет. Больные.
– Ну вот, что я говорил! – обрадовался Дима. – Чего больных бояться? Пошли, мужики!
– Ты погоди, дружище. Решаю здесь я, – снова построжал Командир. – Вы к Свалке близко подходили?
– Дима подходил. Я в сторонке стоял, – жалобно ответил Саня. На глаза его снова навернулись слезы.
– Опять ревет, – добродушно констатировал Стармех, откусывая здоровенный кусок хлеба. – Рева-корова.
Ну что, командир? Вот тебе два мнения от разведгруппы. Один слезы утирает, второй поводья от нетерпения грызет. Твои действия?
Вомбат медленно встал, взял из рук Цукоши краюху хлеба с салом, откусил пару раз, прожевал. И вынес вердикт:
– Выходим через десять минут. Идем к Свалке. Форма – походная, малая химзащита. Ну, что сказать? Время мы рассчитали отлично. Команда как раз вышла на опушку, когда быстряки подползали к границе Свалки. Мы на всякий случай затаились и стали наблюдать, чего же дальше будет.
И было. Быстряки чего-то замешкались. Вомбат сообразил, что как раз в этом месте Стармех своим выстрелом спугнул их приманку. Но пребывать в растерянности сладкой парочке пришлось недолго. Откуда-то – никто из мужиков потом не смог сказать, откуда – вынырнули двое. Юркие, хлипкие, действительно ничуть не похожие на прежних свалочников, они живо подскочили к быстрякам и, ловко орудуя крючьями, стали ворочать ни в чем не повинных зверюшек. Да и не просто ворочать – в правой руке у каждого человечка было по здоровенному ножу типа мачете. И вот этими самыми мачете с ловкостью профессиональных рубщиков сахарного тростника ребята за три минуты порубали быстряков, как колбасу. Мы глазам своим не поверили! Обычно быстряка хоть режь, хоть рви на кусочки – все тут же срастается, на него одна управа – кислота. А эти... Как ни в чем не бывало: покрошили легко! Да еще и не просто покрошили. Они все до единого кусочка в сумочки положили и с собой унесли. И рожи у них при этом были довольные – как будто не двух тухлых быстряков, а ящик трофейного шоколада надыбали!
– Чего это они? – удивился Ленька. – Зачем это они?
– Ты лучше спроси: как это они? – в тон ему заметил Стармех. – Хорошие ножички у ребят. Мне бы такой.
– Смотри не порежься, – буркнул Вомбат. Он внимательно наблюдал всю процедуру разделки быстряков и готов теперь был согласиться с Двоечником. Ребята ему не понравились. Какой-то гнилой заразой веяло от них. Очень похоже на липкую лихорадку, которой в прошлом году переболел почти весь Табор.
– Давайте-ка стороной обойдем, – скомандовал он, первым отползая вправо. Нет, правда, личных встреч с такими субъектами, как эти, лучше избегать. Мало ли, что они с виду такие хилые, от одного удара на землю свалятся. Другое дело, что потом месяц будешь лечиться от какой-нибудь дряни.
Команда аккуратно переползла метров на сто правее. Никакого движения на Свалке не наблюдалось.
– Конечно, – ворчал измазавшийся в грязи Пурген, – на фига мы им нужны? Они сейчас, наверное, сидят себе спокойненько и бифштексы из быстряков жарят... – Стармех издал рокочущий горловой звук, от которого у самого Вомбата тошнота подкатила к горлу.
– Отставить разговорчики! – хрипнул он.
Мужики замолчали.
Так. Ну вот они – Давленые Контейнеры. Действительно близко. Вомбат достал бинокль. Эта гадюка, Квадрат, все никак не внемлет настойчивым просьбам Командира заменить оптику. И чего упрямится? Жалко ему, что ли – хороший бинокль выдать? Так и выходим каждый раз с разбитым левым окуляром. Неудобно, конечно, ну да ладно, Свалку и одним глазом, в конце концов, рассмотреть можно. Во-от. Тот, который нам нужен. Второй слева. Когда-то он был красного цвета. Теперь уже и не разберешь: где облупившаяся краска, а где – ржавчина. Да и цветоеды над ним хорошо потрудились.
– Стармех, глянь. Второй слева. Похоже, что там еще осталось немного... – Вомбат передал бинокль Диме. – Чего ты ерзаешь?
– Да так, ерунда, что-то в ботинок попало. – Стармех долго пристраивался, вглядывался и наконец сказал:
– Ага. Здесь в прошлый раз брали. Там еще навалом должно остаться.
– Ну уж и навалом, – усомнился Вомбат. – Ты хоть помнишь, когда мы здесь последний раз были?
– Помню, – не очень уверенно ответил Дима.
– Помнит он, как же! – подал голос Цукоша. – Мы его отсюда без сознания на моей плащ-палатке уносили! Зараза такая, все вещи потом сжечь пришлось.
Стармех промолчал, только рот скривил: ворчи-ворчи, докторишка. Сам вовремя платинового стрептококка от дурозубки не смог отличить, а теперь выступает...
Кстати, что касается болезней, Дима никогда разговор поддерживать не будет. Во-первых, он мнительный у нас очень. А во-вторых, тот же наш разлюбезный Квадрат каждый раз Диму старательно лечит, но иммунитета не дает. И только ему одному. Никто из наших давно уже не боится ни липкой лихорадки, ни плясушки-поскакушки, ни гнилого насморка, спокойно пьет воду из любого ручья. Но не Дима. Потому что стоит какому-нибудь козлу чихнуть в его сторону на расстоянии километра – и все. Через полчаса Стармех уже обсморкал все кусты, в животе у него ноет, а под лопаткой колет. Или наоборот. Так что всю свою богатую аптеку Цукоша таскает в основном ради Димы. Чтобы в случае чего не бежать сразу в Квадрат.
– Ну, что – пошли? – Стармех уже весь извертелся от нетерпения.
– Пошли. – Вомбат встал. – Идем друг за другом. Смотреть во все стороны. Стрелять в крайнем случае. – Но это так, поговорка. У нас тут все случаи – крайние.
А пока мы пробираемся ко второму слева Давленому Контейнеру, несколько слов для публики из истории Свалки.
Начнем с того, что “Свалка” – название не функциональное, а историческое. Я бы даже уточнил – Доисторическое. Потому как Свалка здесь была еще когда Город назывался длинно – Ленинградом. В честь какого-то шибкого умника, говорят. Тогда у них еще были большие проблемы с мусором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Шустрая парочка продефилировала мимо, не обратив никакого внимания на Команду. Да и то: никто никогда не видел, чтобы быстряк на кого-либо обращал внимание.
А мы вот наоборот. Стармех сосредоточенно проследил за ними, подождал, пока скроются в кустах, и задумчиво посмотрел на Вомбата:
– Я думаю, может, проводить товарищей?
– Может, – согласился Вомбат. – Сгоняй, Дима, глянь, кого эти гурманы выслеживают?
– Есть. – Стармех аккуратно затушил сигарету об подошву.
– Двоечника с собой возьми, – с нажимом добавил Вомбат, заранее представляя, как сейчас перекосится Димино лицо.
Перекосилось.
– Командир, да я как-нибудь без сопливых обойдусь. Лучше пусть Ленька пойдет. Пургеш, хочешь быстряков погонять?
– Я сказал: возьмешь Двоечника. Все.
Дима длинно сплюнул, метнул в Санину сторону убийственный взгляд, но ослушаться не посмел. Его понять можно. Саня наш на боевую единицу никак не тянет, ну максимум на ноль целых, три десятых. Зато чутье у него... С этим даже Дима спорить не будет.
Сколько раз уж бывало, что Саня нас буквально на краешке останавливал, не давал глупостей натворить. Погоду он классно вычисляет, кислотные дожди, опять-таки... Не говоря о том, что Квадрат Санька чует на расстоянии чуть ли не десять километров. Ну?
Дима стоял, чуть расставив ноги, наблюдая, как Двоечник суетливо застегивает куртку. Красивый парень – Стармех. И никакие шрамы и переломы ему нипочем. Вомбат сильно подозревал, что, приползая на излечение в Квадрат, Дима в первую очередь заботится о внешности. Но один короткий шрам, чуть пониже правого глаза, он себе все-таки оставил. То ли как напоминание, то ли чтоб особый мужской шарм подчеркнуть. Нет, скорей всего для красоты. Потому как Стармех – что напоминай, что не напоминай – все равно первым на рожон лезет. Уж сколько раз на этом попадался, не сосчитаешь. То ему Горячий Батон в Матоксе не так поздоровался, то он в Трубочистов палить на ходу вздумал – тоже мне, нашел повод, они же всем известные отморозки, во всей округе дурным тоном считается на Трубочиста патроны тратить. А еще у нас случай был... Ладно, потом как-нибудь.
Стармех с Двоечником бесшумно скрылись в кустах. Ленька, похоже, задремал, положив под голову рюкзак. Азмун лениво наблюдал, как молодой кригпун бестолково наскакивает на его ногу. Очень скоро ему это надоело, и он ловким пинком отправил тупого шестинога подальше в болото.
Наша разведгруппа вернулась на удивление быстро. Видно, Стармех, проявив свою микровласть, заставил Саню бежать всю дорогу. Сам Дима после этого спокойно закурил, Двоечник же снова повалился на траву.
– Ф-фу! – громко выдохнул Стармех, разбудив Пургена. – Забавно.
Все немедленно подтянулись поближе, желая поскорее узнать, что же именно показалось забавным Стармеху. А этот старый зануда, похоже, решил немного помотать нам нервы. Сидел, курил, задумчиво покачивая головой. Дескать, ну и дела, братцы, ну и дела...
– Короче, обогнали мы быстряков, – начал, наконец, Дима таким тоном, словно только что поучаствовал в спринтерской гонке, – еще примерно полкилометра по леску пробежали и почти к Свалке выскочили. – Он замолчал, глубоко затянувшись сигаретой. Теперь можно было подумать, что на этом подробный и красочный рассказ Стармеха закончен. Он зачем-то внимательно осмотрел свои ботинки, сковырнув с них кусок глины. Оглядел благодарных зрителей: все ли слушают. Артист. Одно слово – артист. После чего продолжил будничным тоном: – Парнишку там странного встретили. Весьма нелюбезного. То есть это он потом стал нелюбезным, когда нас увидел. А до этого шел себе спокойненько, насвистывал.
– Стармех, я тебе сейчас в ухо дам, – доверительно сообщил Вомбат. – Ты можешь по-человечески рассказывать?
– Могу, – кивнул Дима, сделав вид, что испугался за свое ухо. – Он быстряков подманивает.
– Кто?
– Парнишка этот.
– Как это? – По традиции, самые глупые вопросы у нас задает Азмун. Но на этот раз он, что называется, выразил общее мнение.
– А вот так. Шлепает себе по тропинке, а у самого – кровь из руки капает. Правильно, Цукоша, ты все правильно сказал: венозная, с высоты около метра. Как раз у него именно так и капала. А для пущей надежности он себе жгут на плечо навертел.
– На хрена? – тупо спросил Вомбат. Нет, правда, у нас тут, конечно, не дом отдыха, всякие личности прохаживаются и по разным надобностям. Но чтоб кровью своей тропинку поливать? Похоже, что Дима прав: идеальный способ привлечь внимание быстряка – это дать ему понюхать кровушки. Хотя бы издали. Но зачем? От них же толку никакого, одна вонь!
– Я не знаю, на хрена, – сказал Дима, продолжая счищать грязь с подошвы, – но жутко этой темой интересуюсь. Может, выясним? Тем более нам это все равно по пути. Да и с парнишкой тем я бы поговорил...
– Так. Что там еще? – сурово спросил Вомбат, подозревая, что Дима успел влипнуть в какую-то историю.
– Ничего. Просто я люблю вежливых людей. Которые на мое “здравствуйте” отвечают “здравствуйте”, а не шугаются в сторону со скоростью ошпаренного горбыня. – Тут Ленька закрыл рот рукой, поэтому вместо смеха получился дурацкий хрюк. Тут же покатились и все остальные.
Чего-чего? Нет, с психикой у нас все нормально. Просто случай один вспомнили. Когда один сдвинутый горбынь наш котелок с кашей за свое гнездо принял. Ну и уселся насиживать, бедолага...
– Ты его окликнул, что ли? – спросил Вомбат, подождав немного, пока все успокоятся.
– Ну да... – рассеянно ответил Дима, продолжая заниматься своими ботинками. Дались они ему!
– Что – стрелял?
– Пальнул немного, – неохотно согласился Стармех, а Саня вздрогнул.
Нет, видали придурка? Вомбат уже жалел, что отправил на разведку именно Диму. Вот псих. Никто, конечно, не заставляет при встрече на окраине Свалки раскланиваться до земли и подметать траву шляпами. Но и стрелять вот так, с бухты-барахты тоже не очень-то этично.
– Зачем стрелял? – продолжал допытываться Командир своим самым строгим голосом. Который используется преимущественно в общении со Стармехом.
– Зачем, зачем... Не понравился он мне! Дрянной человек.
Нет, аргумент, безусловно, веский. Правда, правда, кроме шуток. Мы тут уж давно привыкли доверять своим ощущениям. И, знаете... Хотите – верьте, хотите – нет, а принцип этот очень даже неплохо работает. Мало случаев, когда первое впечатление нас обманывало. Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. Но тем не менее стрелять сразу... Это, Димочка, перегиб.
– Ну, а он?
– Я ж говорю: шуганулся в сторону. И пропал.
– Как – пропал?
– Не знаю. Сгинул. – Стармех пожал плечами и закурил новую сигарету. – Там же Свалка.
– А как тебе показалось – он из местных? – Поясняю. Имеется в виду некое мирное сообщество жителей Свалки – около сотни вялых, болезненных мужичков с вечно слезящимися глазами и богатейшей коллекцией кожных заболеваний.
– Не... Точно нет. То есть – совсем не похож. Я ж говорю: шустрый больно. И невежливый. – Стармеха грызла обида.
– Ладно, Дим, не переживай, разберемся. – Вомбат встал, разминая затекшие ноги. – Сейчас перекусим немного и сходим все вместе посмотрим. Сколько, ты сказал, отсюда до Свалки?
– Недалеко. Метров пятьсот-шестьсот.
– Ага. – Вомбат что-то вычислял в уме. – Значит, примерно через сорок минут быстряки будут там. Вот мы их как раз и нагоним. Заодно и посмотрим, зачем и кому они там нужны. Перекус, мужики! Двадцать минут на все!
Цукоша сразу же завозился в своем рюкзаке, Ленька побежал к ближайшей воде. Дима лежал, закрыв глаза, и выпускал дым в небо. Саня остался сидеть, тупо разглядывая грязь, счищенную Стармехом с ботинок.
– Что, Санек, грустишь? – отечески похлопал его по плечу Командир. – Устал?
– Нет. – Голос у Двоечника тихий и какой-то ломкий. – Я просто хотел сказать, что лучше нам туда не ходить.
– Почему? – Вомбат насторожился. В таких ситуациях главное – различать, когда Саня просто боится, а когда реальную опасность чует. Вот сейчас, судя по его прозрачному лицу, Двоечник говорит дело.
– Там опасно. Опасно там. Опасно. – Спокойно, Саня, не нервничай. Судя по тому, как Двоечник начинал медленно, но верно впадать в истерику, на Свалке действительно что-то неладно.
– Ленька, воды дай! – скомандовал Вомбат вернувшемуся Пургену. – Азмун, покопайся у себя в аптеке, найди ему что-нибудь успокаивающее.
Общими усилиями в Саню влили несколько глотков воды и заставили жевать маленький кривой белый корешок, предложенный Азмуном.
– Что это? – на всякий случай спросил Вомбат врача.
– Боликоропка, – небрежно пояснил Цукоша, складывая в холщовый мешочек связку разномастных корешков. – Улучшает мозговую перфузию. Хороша также при интермиттирующей цереброваскулярной недостаточности, афазии и апраксии.
Вомбат с сомнением посмотрел на Двоечника. Тот уже приходил в себя.
– Цукош, а ты не переборщил со своей детерминирующей недостаточностью?
– Не, это я так сказал, для информации. Саньке как раз пойдет. Видишь, уже хорошеет.
Вомбат склонялся к тому, что Двоечнику помогла бы и просто холодная вода, но спорить с Цукошей не стал. Он в принципе хороший врач. Только пессимист немного. И тугодум.
– Сань, ну как ты? – спросил Вомбат.
– Нормально. – Щеки у Двоечника порозовели, глаза смотрели осмысленно. – Нельзя на Свалку идти. Опасно там, – повторил он.
– Что опасно?
– Агрессивная органика. Очень опасно.
Агрессивная органика? Это еще что за фрукт? Не слыхали.
Вомбат повернулся к Стармеху. Тот ходил кругами, что-то жуя, время от времени пружинисто приседая и взмахивая руками. Разминался. Потому что если для Сани слово “опасно” означает: “давайте не пойдем”, то для Димы наоборот: “пошли скорей, а то без нас все интересное закончится!”
– Дим, – обратился Вомбат к Стармеху, делая вид, что не замечает его тренировки, – ты не обратил внимания, там поблизости самогрейки есть?
– А как же! Совсем рядышком! Это ж рядом с Давлеными Контейнерами!
– И как, по-твоему, опасно там?
– Да чего там опасного! Ну, подумаешь, пацанва борзая бегает! Стрельнем пару раз в воздух, они и разбегутся.
Стрельнем. Как у него все просто.
Вомбат, словно опытный следователь, опять повернулся к Двоечнику:
– Саня, а люди там есть? Люди там опасные?
– Есть, – кивнул тот. – Мало. Дикие. Больные. Не злые. Боятся очень.
– Вооруженные?
– Не-ет. Больные.
– Ну вот, что я говорил! – обрадовался Дима. – Чего больных бояться? Пошли, мужики!
– Ты погоди, дружище. Решаю здесь я, – снова построжал Командир. – Вы к Свалке близко подходили?
– Дима подходил. Я в сторонке стоял, – жалобно ответил Саня. На глаза его снова навернулись слезы.
– Опять ревет, – добродушно констатировал Стармех, откусывая здоровенный кусок хлеба. – Рева-корова.
Ну что, командир? Вот тебе два мнения от разведгруппы. Один слезы утирает, второй поводья от нетерпения грызет. Твои действия?
Вомбат медленно встал, взял из рук Цукоши краюху хлеба с салом, откусил пару раз, прожевал. И вынес вердикт:
– Выходим через десять минут. Идем к Свалке. Форма – походная, малая химзащита. Ну, что сказать? Время мы рассчитали отлично. Команда как раз вышла на опушку, когда быстряки подползали к границе Свалки. Мы на всякий случай затаились и стали наблюдать, чего же дальше будет.
И было. Быстряки чего-то замешкались. Вомбат сообразил, что как раз в этом месте Стармех своим выстрелом спугнул их приманку. Но пребывать в растерянности сладкой парочке пришлось недолго. Откуда-то – никто из мужиков потом не смог сказать, откуда – вынырнули двое. Юркие, хлипкие, действительно ничуть не похожие на прежних свалочников, они живо подскочили к быстрякам и, ловко орудуя крючьями, стали ворочать ни в чем не повинных зверюшек. Да и не просто ворочать – в правой руке у каждого человечка было по здоровенному ножу типа мачете. И вот этими самыми мачете с ловкостью профессиональных рубщиков сахарного тростника ребята за три минуты порубали быстряков, как колбасу. Мы глазам своим не поверили! Обычно быстряка хоть режь, хоть рви на кусочки – все тут же срастается, на него одна управа – кислота. А эти... Как ни в чем не бывало: покрошили легко! Да еще и не просто покрошили. Они все до единого кусочка в сумочки положили и с собой унесли. И рожи у них при этом были довольные – как будто не двух тухлых быстряков, а ящик трофейного шоколада надыбали!
– Чего это они? – удивился Ленька. – Зачем это они?
– Ты лучше спроси: как это они? – в тон ему заметил Стармех. – Хорошие ножички у ребят. Мне бы такой.
– Смотри не порежься, – буркнул Вомбат. Он внимательно наблюдал всю процедуру разделки быстряков и готов теперь был согласиться с Двоечником. Ребята ему не понравились. Какой-то гнилой заразой веяло от них. Очень похоже на липкую лихорадку, которой в прошлом году переболел почти весь Табор.
– Давайте-ка стороной обойдем, – скомандовал он, первым отползая вправо. Нет, правда, личных встреч с такими субъектами, как эти, лучше избегать. Мало ли, что они с виду такие хилые, от одного удара на землю свалятся. Другое дело, что потом месяц будешь лечиться от какой-нибудь дряни.
Команда аккуратно переползла метров на сто правее. Никакого движения на Свалке не наблюдалось.
– Конечно, – ворчал измазавшийся в грязи Пурген, – на фига мы им нужны? Они сейчас, наверное, сидят себе спокойненько и бифштексы из быстряков жарят... – Стармех издал рокочущий горловой звук, от которого у самого Вомбата тошнота подкатила к горлу.
– Отставить разговорчики! – хрипнул он.
Мужики замолчали.
Так. Ну вот они – Давленые Контейнеры. Действительно близко. Вомбат достал бинокль. Эта гадюка, Квадрат, все никак не внемлет настойчивым просьбам Командира заменить оптику. И чего упрямится? Жалко ему, что ли – хороший бинокль выдать? Так и выходим каждый раз с разбитым левым окуляром. Неудобно, конечно, ну да ладно, Свалку и одним глазом, в конце концов, рассмотреть можно. Во-от. Тот, который нам нужен. Второй слева. Когда-то он был красного цвета. Теперь уже и не разберешь: где облупившаяся краска, а где – ржавчина. Да и цветоеды над ним хорошо потрудились.
– Стармех, глянь. Второй слева. Похоже, что там еще осталось немного... – Вомбат передал бинокль Диме. – Чего ты ерзаешь?
– Да так, ерунда, что-то в ботинок попало. – Стармех долго пристраивался, вглядывался и наконец сказал:
– Ага. Здесь в прошлый раз брали. Там еще навалом должно остаться.
– Ну уж и навалом, – усомнился Вомбат. – Ты хоть помнишь, когда мы здесь последний раз были?
– Помню, – не очень уверенно ответил Дима.
– Помнит он, как же! – подал голос Цукоша. – Мы его отсюда без сознания на моей плащ-палатке уносили! Зараза такая, все вещи потом сжечь пришлось.
Стармех промолчал, только рот скривил: ворчи-ворчи, докторишка. Сам вовремя платинового стрептококка от дурозубки не смог отличить, а теперь выступает...
Кстати, что касается болезней, Дима никогда разговор поддерживать не будет. Во-первых, он мнительный у нас очень. А во-вторых, тот же наш разлюбезный Квадрат каждый раз Диму старательно лечит, но иммунитета не дает. И только ему одному. Никто из наших давно уже не боится ни липкой лихорадки, ни плясушки-поскакушки, ни гнилого насморка, спокойно пьет воду из любого ручья. Но не Дима. Потому что стоит какому-нибудь козлу чихнуть в его сторону на расстоянии километра – и все. Через полчаса Стармех уже обсморкал все кусты, в животе у него ноет, а под лопаткой колет. Или наоборот. Так что всю свою богатую аптеку Цукоша таскает в основном ради Димы. Чтобы в случае чего не бежать сразу в Квадрат.
– Ну, что – пошли? – Стармех уже весь извертелся от нетерпения.
– Пошли. – Вомбат встал. – Идем друг за другом. Смотреть во все стороны. Стрелять в крайнем случае. – Но это так, поговорка. У нас тут все случаи – крайние.
А пока мы пробираемся ко второму слева Давленому Контейнеру, несколько слов для публики из истории Свалки.
Начнем с того, что “Свалка” – название не функциональное, а историческое. Я бы даже уточнил – Доисторическое. Потому как Свалка здесь была еще когда Город назывался длинно – Ленинградом. В честь какого-то шибкого умника, говорят. Тогда у них еще были большие проблемы с мусором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42