— Смена караула, — сообщил милиционер. — Теперь я свободен от службы на весь вечер.
Уилсон неуверенно взял сигарету. Милиционер поднес ему горящую спичку, и в свете огонька Уилсон увидел знакомое лицо. Египетская сигарета оказалась крепкой и имела привкус морских водорослей.
— Я искал возможности поговорить с вами, — сказал милиционер. — Я был среди тех, кто сопровождал вас от пристани.
— Да, по-моему, мы раньше встречались.
— Не припоминаете где?
— Где? — переспросил Уилсон и почувствовал, как по спине побежали мурашки.
— Похоже, вы забыли меня. Это очень странно. — Милиционер рассмеялся.
Уилсон напряг память, но тщетно.
— Сдаюсь, — сказал он.
Милиционер внезапно поднял левую руку. На ней не хватало указательного и среднего пальцев, а обрубок безымянного украшало безвкусное ажурное золотое кольцо. Воспоминания стали медленно прибывать к Уилсону, как поезда — к пассажирской платформе. Его не удивила встреча, он уже привык смотреть на мир как на скопище поразительных случайностей. Перед ним стоял человек, с которым он познакомился, когда звезды сияли ярко, а петушки бились бойко.
— Вас зовут Тулж, — произнес он ровным голосом. — Так?
— А вас — Уилсон, и вы спасли мне жизнь! — Тулж взволнованно тронул Уилсона за плечо. — Более того, вы спасли жизнь моему брату! У меня тогда не было времени поблагодарить вас. Я, к своему стыду, струсил. Позднее я искал вас, но безуспешно. Я был просто в отчаянии. Теперь Господь вновь послал вас мне, чему я несказанно рад! Но вы оказались в компании очень нехороших людей, они обращают моих соотечественников в рабство. Я слышал, порочные люди могут делать добро, но я этому не верю. Вы порочный человек?
— Я так не думаю, — ответил Уилсон.
— Тогда нам нужно поговорить.
— Давайте.
Тулж взял Уилсона за руку и повел через дом. В холле у входа толпились солдаты, жевали каф и пили теджию. Некоторые поменялись местами с теми, кто спал на ступеньках. Часовой, похоже, не заметил, как они вышли на улицу и направились к грузовику.
— Садитесь, мистер Уилсон, — сказал Тулж.
— Просто Уилсон, — поправил его Лэндер. — Это мое имя.
Они сели в кабину. Тулж быстро сказал несколько слов водителю и вручил четыре сигареты. Водитель пожал плечами и согласно кивнул. Несколько минут спустя кузов наполнился солдатами, и грузовик, подпрыгивая на колдобинах, помчался по проспекту в ночь.
— Они едут в седьмом районе, — пояснил Тулж, указав большим пальцем за спину. — По улице Луглувануглу проходит линия фронта. Я там покупал шины для велосипеда, когда учился в университете. На прошлой неделе фронт проходил по саду того, что осталось от Национальной библиотеки имени Секуху. Во время драки между каменными скамьями погибли семьдесят пять человек.
— В какой организации вы состоите?
— ПФБ.
— А, как и полковник.
— Да, Патриотический фронт бупу. Но название ничего не значит. Такая же куча навоза, как и АНМ, БПП и БНСМ. Все это большая шайка негодяев и убийц, которых заботит только одно — как бы пограбить, а на то, что творится со страной, им наплевать.
Грузовик, объезжая воронки, добрался до центральной части города. Бои здесь закончились совсем недавно. Брошенные артиллерийские орудия, улицы, перетянутые колючей проволокой, раздетые трупы… Водитель не давал себе труда объезжать убитых, и Уилсон слышал хруст костей, отчего у него к горлу подступал комок.
— Куда, черт побери, мы едем?
— Не беспокойтесь. В самый лучший бар, — ответил Тулж. — Думаю, я обязан угостить вас.
Грузовик обогнул изрытый глубокими колеями сквер с разбитым фонтаном и выехал на широкую улицу с разделительной полосой, заваленной мусором. Тулж постучал водителя по плечу, грузовик остановился, и Уилсон с Тулжем вылезли из кабины. Пока грузовик отъезжал, они стояли, глядя друг на друга, в голубом облаке выхлопных газов. Тулж никак не мог перестать улыбаться. Уилсон не знал, что сказать.
— Это мой счастливый день, — заговорил первым Тулж. — Мой самый счастливый день.
Уилсон некоторое время пребывал в раздумье.
— Вы не находите это несколько странным… — начал он и замолк.
— Вы слышали что-нибудь о Кэйрю и Ролинсоне?
— Я слышал о Кэйрю.
— Да, оба они были английскими исследователями, которые явились сюда, чтобы объяснить нам, бедным африканцам, где находятся озера и реки, о которых мы и без того знали. Но дело не в этом. В 1824 году они приплыли в Бупанду, совершенно не имея представления о существовании друг друга и с совершенно различными целями. В марте они случайно встретились на пути к Бонголе. В то время они были единственными европейцами в Экваториальной Африке. Философ Юнг называл это синхронностью. Мы изучали Юнга в университете; и, по моему мнению, этот человек был шарлатаном. Пойдемте выпьем.
Он положил Уилсону руку на плечо, и они двинулись на другую сторону сквера.
9
Отель «Звезда Африки» когда-то слыл самым изысканным отелем между Кейптауном и Фесом. Теперь от него мало что осталось. Король Эдуард VII останавливался здесь, будучи принцем Уэльским, его примеру последовал Стэнли, разыскивавший Ливингстона, а потом, значительно позднее, — Элизабет Тейлор и Ричард Бартон, это уже во время съемок «Клеопатры». Верхние этажи смотрели пустыми глазницами окон на проспект 16 июля 1960 года. Знаменитая веранда прогнулась под тяжестью мешков с песком, а тяжелые катушки проволоки и термиты подточили ее колонны.
Но каким-то чудом не пострадал бар «Колониальная комната». Уилсон чуть не вскрикнул от удивления, когда шагнул за тяжелый бархатный занавес из замусоренного холла в плюшевый полумрак зала. Официанты в белых пиджаках и при бабочках разносили напитки между лакированными столиками и выгородками, обитыми кожей, под негромкий говор, звон бокалов и постукивание льдинок в стаканах. Вентиляторы с широкими лопастями, расположенные на потолке, с характерным ленивым шуршанием разгоняли горячий воздух. Бар являл собой поразительную фантазию из древесины красных тропических пород и резных статуэток туземцев, крокодилов и змей с серебряными глазами. Над полкой с набором бутылок на мохнатой от пыли веревке висел парадный портрет королевы Виктории. Европейские бизнесмены в костюмах, выдержанных в легких тонах, общались с партийными деятелями и чернокожими военнослужащими. Дым от сигар клубами поднимался к потолку из гофрированной жести.
— Нам придется получить у метрдотеля пиджаки и галстуки, — сказал Тулж. — Таковы правила. Без пиджака и галстука в заведение не пускают.
Несколько минут спустя, надев яркие фланелевые куртки и галстуки семидесятых годов, они заняли выгородку около стойки.
— Шикарное место, — сказал Уилсон. — Это все равно что пить, находясь в машине времени.
— Да, — ответил Тулж. — Тут на какое-то время забываешь о войне. Фактически это единственное, что осталось в нашей бедной стране от цивилизации. Мой отец служил здесь официантом до провозглашения независимости. Тогда сюда не пускали черных. В 1954 году Секуху устроил здесь сидячую демонстрацию против расовой дискриминации. В шестидесятых годах он приходил сюда в белом смокинге и при черном галстуке точно в восемь часов вечера каждую среду выпить рюмку джина с биттером и продолжал это делать даже после того, как запретил в стране все западное. Сохранив «Колониальную комнату» в первозданном виде, мы выражаем уважение этому великому человеку.
Тулж подал знак официанту, тот сразу подошел к ним и пожал Тулжу руку.
— Это мой шурин Ранжи, — пояснил Тулж. Ранжи пожал руку и Уилсону. Это был бупу с красноватым цветом лица и залысинами на голове.
— Предлагаю джин и биттер, — сказал Тулж.
— А вы сами это будете пить? — поинтересовался Уилсон.
— Как всегда.
— Звучит убедительно.
Ранжи пошел к стойке. Тулж сначала посмотрел ему вслед, потом показал на портрет Виктории, едва различимый в сигарном дыму:
— Там, в лесу, люди думают, что старая королева все еще жива. Они называют ее «ну Ванлази», что означает «Великая мать». По их мнению, она помогает при рождении детей и охраняет домашний очаг вместе с бузу, богиней родовых схваток. Я, как человек образованный, отвергаю религиозные предрассудки, но скажу вам честно: Викторианская эпоха — это великий период в нашей истории. В то время был построен канал Мпванза, соединивший озеро Бупу с морем. Через джунгли было проложено множество дорог, в том числе и чугунка. Мы до сих пор всем этим пользуемся. Кроме того, у нас появились больницы. Лучшие бупу обучались за казенный счет в школах при религиозных миссиях, а затем в Кембридже, они становились хорошими руководителями. Мой дед был одним из таких людей. Да, страну эксплуатировали, вывозили алмазы, древесину, олово, медь, но взамен мы получили великое благо. Мы получили Закон, который принес нам благословенный мир. Все это кануло в прошлое. Сейчас мы топим друг друга в собственной крови.
Ранжи принес джин и биттер на помятом серебряном подносе. Некоторое время Тулж и Уилсон пили молча. Уилсон наблюдал за людьми у стойки. Виктория пристально взирала на них, словно сама цивилизация. На какой-то момент Уилсону почудилось, что определенность существует, что порядок — нечто большее, чем иллюзии, хотя Крикет и говорила по-другому.
Тулж вздохнул и нагнулся вперед. Глаза у него мерцали непомерной усталостью.
— Я расскажу вам, что происходило со мной после тех самых петушиных боев в вашей стране — помните? Когда вы спасли меня от расправы толпы. Мы с братом убежали в лес, оттуда на шоссе, соединяющее два штата, и двинулись пешком в город. Наш поход продолжался несколько часов под необычно яркими звездами. В пути мои страхи рассеялись, и я впервые за многие годы серьезно задумался. Я понял, что мне будет грозить опасность, даже если я закроюсь на замок в собственной спальне до тех пор, пока продолжается наша гражданская война, пока остается в живых хоть один анду. Сельские жители здесь у нас говорят: в год Льва самое безопасное место — это быть рядом со львами. Я решил вернуться на родину и принять участие в патриотической борьбе таких же, как я, бупу.
Я продал свое имущество, сел на самолет, летевший в Бужумболу, пешком пересек границу и присоединился к ПФБ, который вел бои в джунглях восточнее Семе. Я воевал пять месяцев и стал свидетелем множества бессмысленных убийств. Однажды (у меня сердце обливается кровью, когда я вспоминаю об этом случае) мы вошли в деревню анду, полную женщин и детей. Мы забрали детей, чтобы сделать из них рабов, а женщин изнасиловали и убили. Я никогда не забуду, как мой товарищ обезглавил еще живую шестнадцатилетнюю девушку, вырвал у нее сердце, съел, а потом сексуально надругался над ее кровоточащим телом. Может быть, я стал слишком чувствителен в Америке, но, по-моему, от подобных ритуалов следует напрочь отказаться. Я испытал такой ужас, что решил найти некий средний путь для бупу и анду. Но прежде чем я продолжу рассказ, мистер Уилсон, я хотел бы получить от вас ответ на важные для меня вопросы.
— О'кей, — согласился Уилсон.
Тулж достал из кармана пачку египетских сигарет. В ней оставалось две штуки. Он предложил одну Уилсону, тот отказался. Тулж прикурил и положил погашенную спичку в керамическую пепельницу, по краю которой шла надпись золотыми буквами «Звезда Африки». Когда он вновь посмотрел на Уилсона, у него были глаза человека, принявшего серьезное решение.
— Как вы оказались среди этих порочных людей?
— Рыжеволосая женщина. Я последовал за ней через Атлантику. Это длинная история. Теперь она моя жена.
— А, женщина, — произнес Тулж так, словно что-то понял.
— В общих чертах.
Тулж на секунду задумался.
— Вы участвуете в операциях, связанных с работорговлей в моей стране?
— Не по собственной воле.
— Но вы пользуетесь доверием людей, которые участвуют?
— Более или менее.
— Но вы не с ними, вы уверены?..
— Я постараюсь выразиться предельно ясно, — ответил Уилсон. — Мне кажется, я всегда знал, что мир — весьма дурное место, но до недавнего времени я вел осторожную жизнь эгоиста, я старался не видеть зло, внушал себе, что оно не существует. И я по-прежнему не верю в то, что зло является естественным состоянием множества людей на Земле. Не исключено, что я глупый оптимист. Пират Пейдж и его шайка творят зло по отношению ко всем. Если я могу каким-либо образом помешать им, я сделаю это даже ценой своей жизни. — Он несколько смутился от выспренности своих слов, но именно их он и хотел произнести. Значительность сказанного вызвала у него легкое покалывание в пальцах ног.
— Очень хорошо, — с удовлетворением сказал Тулж. — В таком случае это не слепой случай, а Божественное провидение свело нас во второй раз. Мои друзья полагают, что эта война имеет коммерческую подоплеку. Верхушки бупу и анду наживаются, продавая в рабство соплеменников бизнесменам из промышленно развитых стран. Мои друзья убеждены: если мы перестанем торговать людьми, то война прекратится. И я с ними согласен.
— Кто такие ваши друзья?
Тулж потряс головой:
— Сначала скажите, поможете ли нам?
Уилсон бросил взгляд на королеву Викторию, висевшую над стойкой, и расправил плечи:
— Сигаретка у вас, надеюсь, еще осталась?
10
Река Мвтутси, протекающая сквозь зеленую мглу джунглей, была похожа на ручеек засыхающей крови. Из густых крон деревьев, росших по ее берегам, внимательно смотрели птицы самых экстравагантных расцветок и обезьяны с пушистыми белыми хвостами. Тишину нарушали лишь постукивания двигателей. Молчали даже москиты. Это были самые тихие джунгли из всех, где ему довелось бывать. Они напоминали зеленый храм, посвященный диковинному божеству бессмысленной плодовитости и неожиданной смерти. Мимо «Ужаса» проплывали трупы солдат, обглоданные крокодилами. Останки слегка покачивались на волнах, направляясь к морю.
В двадцати милях от заброшенного пункта заготовки леса в Улунди река разделялась веером на заросшие лилиями протоки между многочисленных покрытых грязью островков. Яхта медленно преодолевала трясину. Система гидролокации давала сбои из-за близости джунглей, и Пейдж был вынужден прибегнуть к старому приему промера глубины с помощью лески и свинцового грузила. Уилсон уселся на носу яхты и провел целых два дня, опуская и поднимая нейлоновую леску. Он ничего не имел против такого вида службы. Это позволяло не общаться с экипажем и предаваться размышлениям. Большую часть путешествия яхту сопровождал древесный сорокопут с черными крыльями и длинным хвостом. Он располагался то на гакаборте, то на кормовом леере и, подобно другим птицам, которых Уилсон здесь видел, не издавал ни единого звука.
— На месте африканца я бы подумал, что эта птица является для нас предвестником беды, чем-то вроде злого духа, — сказал Шлюбер, подойдя к Уилсону и закуривая. Волосы песочного цвета шевелились под легким ветерком, в глазах отражалась зелень джунглей.
Он перегнулся через леер, наблюдая, как сорокопут, облетев корабль, скрывается в деревьях.
— Вы заметили, эта чертова птица путешествует с нами от Улунди?
— Да, — ответил Уилсон. — Но вы, ребята, должно быть, обладаете крепким иммунитетом к неудачам.
— Что вы имеете в виду?
— Сколько раз уже плавали за рабами? — Уилсон опустил в черную воду и поднял леску. — Семнадцать с половиной футов, — крикнул он в сторону кормы.
— Да, да, — ответила Крикет из штурманской рубки.
— Мы пиратствуем шесть лет, — сказал Шлюбер. — В среднем три операции в год, значит, нынешняя — восемнадцатая или двадцатая по счету.
— Подозреваю, если бы неудача, судьба или Фемида, называйте как угодно, захотела настичь вас, то это случилось бы после третьей или четвертой операции. По моим прикидкам, можете спать спокойно.
— Вы не понимаете, — возразил Шлюбер. — Эта операция отличается от предыдущих. Раньше мы никогда не проникали внутрь страны. Честно говоря, у меня поджилки трясутся. Старый «Шторм кар» слишком велик для плавания по рекам. Эта посудина — в самый раз, она доплывет до озера Цуванга, забытого Богом, и, надо сказать, вполне заслуженно. А до этого мы зайдем в Кемал, или Брас, или в любую другую из полудюжины факторий, размещенных вдоль берега реки выше Ригалы, и заберем груз у местных оптовиков. Перекупщики совсем обнаглели, наценки иногда достигают двухсот десяти процентов за голову. Капитан Пейдж решил избавиться от каких бы то ни было посредников. Мы идем к святому источнику, друг мой. Дело рискованное, если вы спросите меня, но и потенциальный доход чрезвычайно велик.
Уилсон опустил груз на несколько футов, и свинец прошуршал по борту. Черный сорокопут пролетел над носом.
— «Ужас» возьмет на борт рабов? — спросил спокойно Уилсон.
— Именно так, — ответил Шлюбер. Дым от его сигареты облачком повис в плотном воздухе.
Уилсон сделал над собой усилие, чтобы не сорваться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31