- Ах, ты об этом. О чем разговор, принес конечно. Но давай сначала по компоту.
- Ага. Это мы моментом! - обрадованно проговорил Беленький в предвкушении выпивки. Схватил стакан, но пока нес ко рту расплескал едва ли не половину компота. Смутился: - Вот зараза! Совсем плохой стал. Ты извини, Дима!
- Ничего, бывает. - Я выпил компот. Воровато огляделся - не наблюдает ли кто за нами, достал из внутреннего кармана бутылку водки, открутил пробку, налил по полстакана. - За встречу, Сережа!
Беленький пил водку мучительно долго, даже не пил и натурально цедил сквозь зубы. При этом лицо выражало такое отвращение, такие муки, словно пил не водку, а отраву. Наконец с водкой было покончено. Он медленно поставил стакан на стол, вытер тыльной стороной руки губы, замер, будто прислушивался - что у него творится там, внутри. По мере того, как алкоголь быстро впитывался в кровь, Чудик менялся буквально на глазах. Лицо налилось жизненной силой, глаза заблестели и смотрели теперь на мир ласково и влюбленно.
- Ты закусывай, - посоветовал я ему, за обе щеки уплетая салат.
- А-а, - вяло махнул он рукой на закуску. - Давай ещё по одной?
- Нет, ты извини, но у меня правило - сначала дело, а потом все остальное. Как по пословице: "Кончил дело, гуляй смело".
- Ну, дело, так дело, - неохотно согласился Беленький.
- Ты Свистуна знал?
- Шулера что ли?
- Да.
- Очень хорошо знал. Даже как-то корешили. Он ведь раньше в нашем районе на Ленинградской, жил. Тот ещё жук. А что он тебя заинтересовал?
- Убили его этой ночью.
- Да ну! Дела! - удивился Чудик. - Довыступался, козел.
- В каком смысле?
- В самом прямом. Свистун ведь шулер так себе. Но дурак возомнил из себя классного игрока. Я его как-то предупреждал, чтобы не связывался с залетными фраерами. Там такие профи есть, не успеешь глазом моргнуть, до нитки разденут. Но этот дурак не захотел слушать дельного совета. Вот и подзалетел. Нарвался на одного такого. Все продул и ещё остался должен приличные бабки. А ты ведь знаешь, что такое карточный долг. Свистун по парням бегал, просил денег занять. Деже ко мне подкатывал.
- Когда это было?
- Да с полгода уже.
- Думаешь, что его за это убили?
- А за что же еще?
Уработав салат, я принялся за пельмени. Беленький ни к чему не притронулся, продолжая с тоской смотреть на пустой стакан.
- А Виталия Попова знаешь? - спросил я.
- Шкилета что ли? Кто ж его не знает. Ханыга! Побирушка сраный! Вечно в кружку заглядывает, канючит: "Оставь чуток". Ненавижу! Я ему за это "оставь чуток" однажды морду набил.
- А где его можно найти?
- В пивбаре "У дяди Вани" на Восходе. Там вся блатата собирается. Шкилет там всеми вечерами ошивается. Ну. Счас мужиков при деньгах много. Кто ему кружку пива купит, кто водки плеснет. За вечер он так насобирается, что здесь же и свалится. А зачем он тебе?
- Ты у него охотничий нож видел?
- Красивый такой с наборной пластмассовой ручкой?
- Да.
- Видел. Недели три назад он в пивбаре пытался этот нож продать.
- Ну и что? Кто-то купил?
- Кому надо? Там ведь почти каждый под вашим надзором ходит. А такой нож - это ж верная тюряга. Правильно?
- Значит, никто не купил?
- Чего не знаю, гражданин начальник, того не знаю. Я скоро ушел. А при мне - никто. А на кой он тебе? Ты хочешь сказать, что Свистуна этим ножом?
- Я этого не говорил.
- Это и ежу ясно. Но только это не Шкилет. Точняк.
- Почему ты так считаешь?
- Этот ханыга муху побоится обидить, не то чтоб... Нет, не он это. Голову на отрез даю - не он. - Беленький хлопнул себя ладонью по лбу, воскликнул: - Вот мля! Совсем с похмелья память отшибло.
- А что такое?
- Я про нож. Неделю назад Тятя ботал, что видел точно такой тесак у Гундявого, - ответил Чудик, продолжая гипнотизировать пустой стакан. И столько в этом взгляде было всякого - от безысходной тоски, до вселенской печали, что я не выдержал, взял его стакан, наполнил наполовину водкой, придвинул к нему. - Пей, алкаш несчастный. Заслужил.
- Ага, - запотирал в возбуждении руками Беленький, а глаза его заблестели будто северное сияние в долгую полярную ночь. Взял стакан, махом опрокинул в себя содержимое, удовлетворенно крякнул, зажевал несколькими пельменями, проговорил повеселевшим голосом: - Вот это другой компот!
- А кто такой Тятя? - спросил я. - Что-то я о нем раньше не слышал.
- Он лет пять как у нас нарисовался. Его мать здесь купила домишко. Вот он и ломанулся после зоны к матери.
- Как он выглядит?
- Кто?
- Тятя этот?
- Здоровый такой бугай, а живот, что пивная бочка. Ну. А глаза черные, дурные.
- Странная кличка. Раньше в Сибири так отцов называли.
Беленький скорчил презрительную мину.
- Да какой он... Дешовка! Шнырь! Велика фигура, да дура.
- Где Гундявый этот нож взял?
- А я знаю? - вопросом ответил Беленький. - Может быть у Шкилета купил, а может ещё где. Об этот Тятя мне ничего не говорил.
- Я слышал, будто Тугрик освободился, - сказал я будто невзначай.
- Пришел волчара. Точно, - подтвердил Беленький. - Колода ему дело предлагал. Отказался. Ботал, будто завязал. Врет козел. Кстати, ты, Дима, знаешь кто его прошлый раз ментам сдал?
- Кто?
- Свистун.
- Да ну! - разыграл я удивление.
- Вот тебе и ну, загну, коралька будет. Точняк!
- Откуда тебе это известно?
- Об этом все блатные знают. Потому-то со Свистуном никто не хотел иметь дел. Вот он и на карты переквалифицировался. Понял?
- Сам Тугрик об этом знал?
- А то - нет. Он-то знал в первую очередь.
Это сообщение Чудика ещё больше все запутывало. Я вспомнил, как Зеленский разыграл удивление, узнав от меня о предательстве Свистуна. Классно разыграл. Странно если не сказать больше. Чего-то этот амбал от меня скрывает. Определенно. Пытается вести свою, пока непонятную мне игру. Ничего, разберемся. В моей голове уже начал созревать кое-какой план.
Глава восьмая: Ачимов. Экспертизы.
Перед обедом позвонил старший оперуполномоченный водного отдела милиции Валерий Костин.
- Николай Сергеевич, я установил свидетеля, который видел, как в ночь с девятого на десятое теплоход "Орел" возращался на базу РЭБ флота Сибирского отделения Академии наук. Это сторож водной базы завода Чкалова Виктор Толкунов. Что мне с ним делать?
- Вези ко мне.
- Хорошо. А что делать с командой этого "Орла"?
- У тебя много там людей?
- Двое. Толковые ребята.
- Пусть пока установят наружное наблюдение за теплоходом. Неплохо было бы побольше выяснить о членах команды, но их самих пока не трогать.
- Сделаем.
Я положил трубку, встал из-за стола, прошелся по кабинету. По всему, это убийство должно быть раскрыто, и очень скоро. Уж слишком в многолюдном месте все происходило.
Подошел к зеркалу. Хорош, нечего сказать! Лицо усталое, поношенное, под левым глазом синяк. Одень соответственно, и точно примут за какого-нибудь алкаша или бомжа. Это меня моя Мария отметила. Старая дура! Стала ревнивой и злой, будто фурия. По молодости ещё ничего терпимой была. Но чем старее, тем дурнее становится. Замучила своей ревностью. А кого тут ревновать-то? Чорт-те что и сбоку бантик. Как говорится: "Не Богу свечка, ни черту кочерга". Но попробуй объяснить это жене? Она ж никаких слов не понимает. В прошлом году пришла к нам на работу молоденькая секретарша Алена. Девица бойкая, из современных, которые напропалую всем глазки строят и со всеми кокетничают. И как-то зашла ко мне на работу жена. И надо же такому случиться, что в этот момент Алена принесла мне уголовное дело, сказала какую-то двусмысленность, что именно я уже не помню, и сделала глазки. С этого момента моя жизнь превратилась в кромешный ад. Эта дура вбила себе в голову, что у меня роман с секретаршей. А уж если она что вобъет в башку, потом палкой не выбьешь. Охо-хо! Что делать? Ума не приложу. Не разводиться же. Что людей и детей смешить, верно? А вчера я допоздна задержался на работе. Пришел где-то часов в десять и, естественно, прямо у порога был встречен грубой руганью моей мигеры. Так ладно бы ещё ругалась, а то ведь так звезданула меня по глазу мокрым полотенцем, что вот, - можете полюбоваться, итог у меня на лице прописан. Вот теперь всем объясняй, как этот синяк у меня появился. Выдумывай. Не скажешь же правды, верно? Засмеют.
В кабинет (легка на помине) зашла секретарша Алена.
- Николай Сергеевич, здесь вам почта.
- Спасибо! Положи на стол.
Она положила на стол конверт и тут заметила мой синяк. Звонко рассмеялась и, указывая на него пальцем, ехидно спросила:
- Ой, а что это у вас?!
Ее бестактность возмутила. Какая же она дура! И смех у неё неприятный, да и вся она. Та ли ещё вырастит стерва!
- Тебе это интересно знать? - проговорил раздраженно.
- Еще как интересно! Вы, как истинный рыцарь, наверное защищали честь дамы. Я угадала?
- Нет, это дама защищала мою честь столь своеобразным образом.
- Не переживайте, Николай Сергеевич. Раны лишь украшают мужчин.
- А с чего ты взяла, что я переживаю?
- Николай Сергеевич, а вот если бы на меня, к примеру, напали хулиганы, вы бы за меня заступились? - сделала она мне глазки.
Со стороны действительно может показаться, что она со мной флиртует. Но только она со всеми такая. Натура у неё такая. Шалава, одним словом!
- Слушай, Алена, шла бы ты, - сказал грубо. - У меня много работы.
- Ухожу, ухожу, - нисколько не обиделась она. А уже у порога "наступила" на мою "больную мозоль": - Передавайте привет жене! Она у вас симпатичная.
Нет, она уже сейчас законченная стерва. Точно!
После её ухода долго не мог успокоиться. Сел за стол, вскрыл конверт. Это были акты судебно-медицинских экспертиз по исследованию трупов Вадима Сунжикова и Наташи Субботиной. Стал читать.
"... В прямой кишке потерпевшего обнаружена сперма, которая изъята на тампон, упакована в пакет и направлена в лабораторию судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств на исследование... В крови потерпевшего обнаружен этиловый алкоголь в объеми 1,2 промилле, что соответствует легкой степени опьянения... Смерть Сунжикова насильственная и наступила в результате множественных (восемнадцати) колото-резаных ран грудной клетки. Каждое из ранений является тяжким, представляющим угрозу для жизни... Смерть наступила почти мгновенно...."
Потерпевшая Субботина была девственницей. Обнаруженная у неё сперма также направлена на биологическую экспертизу. Но здесь многое озадачивало. Если девочка изнасилована, то почему у неё практически не нарушена девственная плева? Если же не было полового акта, то откуда же сперма?
Набрал номер телефона Областного бюро судебно-медицинских экспертиз.
- Алло! Слушаю, - раздался в трубке мелодичный голос секретарши.
Я назвался и попросил пригласить к телефону эксперта Веснина. Минуты через три услышал голос Веснина:
- Здравствуйте, Николай Сергеевич! По всему, вы получили мои акты?
- Здравствуйте, Андрей Васильевич! Да. Но мне не все здесь понятно.
- Вы имеете в виду Субботину?
- Вот именно. Была ли девочка изнасилована?
- Я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Судя по тому, что у неё нет телесных повреждений, характерных для изнасилования, не нарушена плева, - у меня нет оснований утверждать, что она была изнасилована.
- А как же тогда объяснить наличие спермы?
- Это-то как раз меня и смущает. Вполне возможно, что эрекция произошла в самом начале полового акта. Такое возможно. Но и у мальчика я не выявил следов, характерных для изнасилования. Нет синяков и ссадин на бедрах, не повреждена слизистая. Я и его изнасилование поставил бы под сомнение. Что-то здесь не то.
- Что вы имеете в виду?
- У меня создалось впечатление, что кто-то специально хочет представить все как изнасилование.
- Об этом стоит подумать. Спасибо, Андрей Васильевич, за разъяснение. До свидания!
- Всего вам хорошего, Николай Сергеевич!
Я сел за машинку и отпечатал постановления о назначении экспертиз вещественных доказательств. Позвонил хорошо мне знакомому эксперту Татьяничевой Алле Викторовне. Поздоровавшись и назвав себя, я сказал:
- Алла Викторовна, к вам из Облбюро должны поступить образцы спермы, обнаруженные у потерпевших Сунжикова и Субботиной.
- Вы имеете в виду это чудовищное убийство подростков?
- Да, именно оно.
- И что же вы хотите, Николай Сергеевич?
- Вы смогли бы провести эту экспертизу вне очереди. Постановления я сегодня подвезу. Пока меня интересует лишь группа крови насильников.
- Сегодня вы смогли бы их сделать?
- Нет, сегодня вряд ли. Возможно завтра. Позвоните мне утречком.
- И ещё просьба - оставьте образцы спермы. При появлении подозреваемых я хочу попытаться провести генетическую экспертизу в Сибирском отделении Академии наук.
- Хорошо, сделаю.
Отправив с курьером постановления, я стал ждать свидетеля Толкунова.
Глава девятая: Говоров. Сквер "Первомайский".
Да, совсем забыл сообщить, что мы с Таней подали заявление в ЗАГС. Красивая дама бальзаковского возраста, принимавшая у нас заявление, выяснив, что я лишь вчера разошелся, удивленно затрепетала наклеенными ресницами и с осуждением проговорила:
- Однако у вас и темпы, молодой человек!
На что я резонно возразил:
- К этой торжественной минуте я шел всю свою сознательную жизнь.
- Все так говорят, - тоном оскорбленной добродетели проговорила дама и поджала полные губы.
- А я никогда не скрывал, что мое жизненное кредо - быть ближе к народу, жить его бедами, нуждами, чаяниями. И потом, разве законом установлен какой-то срок подачи заявления в ЗАГС после развода?
- Нет. Но ведь существуют этические нормы. Неудобно, знаете ли.
- Неудобно надевать тельняшку, стоя на голове. У меня, мадам, складывается впечатление, что вы пытаетесь посеять семена сомнения в голове моей невесты. Так вот, вынужден предупредить, что ничего у вас не получится - слишком долго она этого ждала, чтобы реагировать на подобные инсинуации в мой адрес.
Дама внимательно посмотрела на Таню и улыбнулась. С сочувствием сказала:
- У вас будет веселый муж.
- Это-то меня больше всего вдохновляет, - ответила Таня. - Терпеть не могу постые физиономии да ещё нравоучения.
И я понял, что у меня будет достойная жена.
Потом мы заехали в общежитие, погрузили мои немногочисленные вещи в "Шевроле" и покатили на мое новое местожительво, а если быть более конкретным - на квартиру Таниных родителей. Этот мой шаг был заренее с ними оговорен. На что будущий тесть Александр Иванович Кулешов, своими неожиданными пассажами вводивший в смущение не только своих домочадцев, но и людей с более крепкой нервной системой, к каковым не без основания я отношу себя, со свойственной ему прямолинейностью сказал:
- Ну и правильно. Чего уж там, когда вы уже давно спите. Только не очень усердствуйте по ночам. А то моя Маша приходит в волнение и требует от меня не свойственных моему возрасту подвигов. - Александр Иванович громко рассмеялся, очень довольный своей шуткой.
- Папа, как тебе не стыдно! - возмутилась Таня.
Внутри моей будущей тещи Марии Викторовны что-то застучало, забренчало и вышло наружу лишь каким-то странным нечленораздельным звуком: "Йойк!" На большее она была не способна.
- А почему мне должно быть стыдно?! - очень удивился Александр Иванович. - Ведь это же естественно. А то, что естественно, то не безобразно. Верно, Андрей? - обратился он ко мне за поддержкой.
- В общем и целом, - ответил я уклончиво, чтобы не испортить отношения с Марией Викторовой в самом начале нашего совместного пути. Сколько времени нам предстоит прожить вместе, любя и ненавидя друг друга, знает только Бог. Так стоит ли начинать с осложнений.
Это было вчера. А сегодня на ужин Мария Викторовна приготовила фаршированные блинчики, да такие, что я не фигурально, а совершенно натурально облизал пальцы. До этого, живя в общежитии, я частенько на ужин довольствовался лишь духовной пищей, но как только-что имел возможность убедиться - физическая может быть нисколько не хуже, а по некоторым компонентам даже превосходить. Словом, первый семейный ужин мне очень понравился.
После ужина я посвятил Таню в детали предстоящей операции.
- А это не опасно? - спросила она.
- Кроме некоторых моральных издержек, мне это ничем большим не грозит, - ответил и стал скрупулезно готовиться к рандеву со своими соотечественниками неоределенного пола и непонятного предназначения. Первое, что сделал, тщательно побрился. Затем надел свой парадно-выходной костюм, повязал на шею легкомысленный Танин платок, подвел под глазами тени, слегка подкрасил губы. Придирчиво осмотрел себя в зеркало, обратился к Тане:
- Ну как я тебе?
- Впечатляешь! - рассмеялась она. - У тебя не будет отбоя от поклонников.
- Как это? - не понял я её юмора.
- Но ведь они, насколько я знаю, деляться на активных и пассивных. Так вот ты сейчас типичный пассивный. И потом, ты уверен, что не встретишься на улице с кем-нибудь из знакомых. Что о тебе могут подумать?
Пожалуй, она права. И я пошел в ванную и умылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32