— Неужели ты не видишь, Кирха, тщетности всего этого? Такая гибель не стала почетной ни для моего храи, ни для твоей семьи. Они оказались пешками в нелепой игре и ничего не значили ни для одной из играющих сторон. Их смерти были бессмысленны, Кирха.
Кирха чувствовал себя так, будто он балансирует на грани бездны: слова Ралгхи рушили все, во что он верил. Он непроизвольно выпустил когти, как бы стараясь удержаться на краю разверзающейся перед ним пропасти.
— Земляне — это первая встреченная нами раса, которую нам не удалось покорить сразу же, — продолжал Ралгха. — Война длится уже много лет, и конца ей не видно. Все, что мы делаем, — это захватываем куски территорий друг у друга… и только. Сейчас мы так же далеки от победы в этой войне, как и тогда, когда начали ее.
Кирха затряс головой, пытаясь осознать услышанное, от отчаяния у него все сжалось внутри.
— Но земляне стоят на более низкой ступени развития, они — вроде дичи! Да, нам еще не удалось победить, но Килрах все равно возьмет над ними верх! Вы же знаете, что в конце концов мы их одолеем.
— Ты так думаешь? — Ралгха оскалил зубы, и Кирха невольно отпрянул назад, увидев мрачный огонь, вспыхнувший в глазах кхантахра. — А что, если нет? Сколько жизней мы уже отдали в этой войне, фактически не достигнув никаких результатов? Захватывая одну систему, мы теряем другую. И что в итоге получаем? И во что нам обходится эта бесконечная бойня?
— Но мы должны сражаться с ними! — запротестовал Кирха. — В этом наше предназначение! Кем мы станем, если перестанем быть воинами?
Лорд Ралгха мрачно кивнул:
— Этого я не знаю. А ведь интересно было бы узнать, тебе не кажется?
— Я… я вас не понимаю, мой господин. — Он вдруг почувствовал себя совсем крохотным и беспомощным, словно дичь, загнанная в угол.
— Я не думаю, что это произойдет на твоем веку, Кирха. — Он сделал несколько шагов по тесной кабине лифта. — Лишь немногие представители нашей расы увидели истину, поняли, что эта война — лишь бессмысленный обмен территориями. Такая война не приносит никому ни чести, ни победы, потому что обе стороны в итоге теряют больше, чем приобретают. Если бы мы действительно могли одолеть землян… тогда, возможно, и снискали бы славу. Но без всякой надежды на победу, какой смысл в этой войне? Она приносит только смерть. Нелепую смерть без чести и славы. И ради чего? Ради возвеличивания Императора? Этого никчемного тупицы, который греет своей задницей трон Килраха и давно забыл, когда сам сражался в бою, и который уже не способен постичь истинную цель этой войны?
— Мой господин, то, что вы говорите… то, что вы говорите, — это измена, — медленно произнес Кирха, весь дрожа. Слова его сеньора обрушивались на него как удары. — Это измена нашему Императору…
Ралгха взглянул на него:
— Да, сынок. Теперь ты знаешь правду. Уже два года я сотрудничаю с повстанцами на Гхорах Кхаре, поставившими перед собой цель свергнуть Императора. Вот почему меня арестовали, хотя и не имели доказательств моей связи с повстанцами; вот почему мы должны идти сейчас к системе Фирекки. Там я встречусь с землянами… и сдам им свой корабль.
Бездна разверзлась перед Кирхой, и он рухнул в нее. От потрясения он едва мог говорить:
— С-с-сдать корабль? Мой господин, вы не можете этого сделать! Что будет с вами, со всей командой?
— Мы станем военнопленными. — Ралгха так плотно сжал губы, что под туго натянутой кожей обозначились кончики клыков. — Конечно, если они не убьют нас сразу же. Ну так как, Кирха? Ты по-прежнему намерен повиноваться мне, сынок?
— Вы мой господин и повелитель, а я — ваш слуга, и вы можете приказывать мне или убить меня, — заученно произнес Кирха, находя какое-то успокоение в этих ритуальных словах. — Я всегда буду подчиняться вашим приказаниям, мой господин. Но я не хочу быть военнопленным. Позвольте мне лучше убить себя. — Это был выход из тупика, в котором он очутился. Кирха с надеждой взглянул на командира. — Вы ведь позволите мне, лорд Ралгха?
Губы Ралгхи раздвинулись в некотором подобии улыбки.
— Возможно, я смогу найти для тебя другой выход, Кирха. Доверься мне, я сохраню твою честь, если смогу. Ты уже заплатил мне за это своей верной службой.
Он снова щелкнул переключателем, кабина лифта, дернувшись, пришла в движение.
— А теперь, сынок, займись-ка своими делами. Я скоро вернусь в рубку, чтобы выслушать полный доклад.
Все чувства Кирхи словно атрофировались; теперь его единственным спасением могла стать только работа.
— Как прикажете, мой господин, — машинально ответил он.
Как только двери лифта раскрылись, Ралгха вышел из него, оказавшись в огромном пусковом отсеке, где ровными рядами, как солдаты в строю, стояли истребители «Джалтхи» и «Дралтхи».
Двери лифта снова закрылись, Кирха смежил веки и привалился к стене.
«Как он мог? — спрашивал он себя. — Как мог мой господин звать меня за собой к бесчестью и сдаче в плен землянам! Я дал клятву ему, последнему из его храи, так же как и я — последний из моего. Я подчинюсь ему. Он, лорд Ралгха, мой господин, и я не предам его. Но я совсем не хочу сдаваться землянам. Я лучше умру… Я лучше умру…»
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Поднимаю ставку до десяти, — сказал Хантер, взгромоздив ноги на стол и обмахиваясь картами, словно веером. Регуляторы температуры в пилотской кают-компании снова барахлили, и в помещении было жарко.
«А ведь вроде можно сейчас чувствовать себя как дома, — мелькнуло у него в голове. — Жара и духота, никакого ветерка и тот самый еле уловимый запах плесени и старых кроссовок. А они еще удивляются, почему я курю сигары. Это же прямо-таки наше ранчо…»
Системе охлаждения авианосца Конфедерации «Тигриный коготь», так же как и всем остальным системам, было уже более одиннадцати лет, и с каждым годом ее почтенный возраст становился все более ощутимым.
«Как, впрочем, и многих из нас, я полагаю» .
— Ну так что, приятель? — спросил он единственного оставшегося за столом игрока.
— Слишком жирно для меня, — ответил молодой рыжеволосый лейтенант. — Я пас. — Лейтенант Питер Янгблад, по прозвищу «Пума», бросил карты на стол с таким видом, словно его пытались втравить в какое-то темное дело.
Хантер радостно улыбнулся, не выпуская сигары изо рта, и потянулся к небольшой кучке фишек.
— Благодарю вас, благодарю. Вы все так добры, что взяли на себя финансирование моего увольнения. — Он выудил из кучки фишек маленький голубой пластиковый прямоугольник — карточку планетного шаттла и улыбнулся молодой японке, сидящей рядом с ним.
— Спасибо за карточку, Марико, — сказал он. — Я воспользуюсь ею сегодня же вечером, когда полечу на планету.
Марико вздохнула и тряхнула головой, отбрасывая назад длинные, до плеч, черные волосы.
— С удовольствием уступаю тебе свое место на шаттле, Хантер. Полковник Хэлсиен поменял наш график, и мне придется дежурить всю следующую неделю. Надеюсь, ты хорошо проведешь время на Фирекке.
— Спасибо тебе, голубушка, — поблагодарил Хантер, опуская карточку в карман. — Я тоже на это надеюсь.
Он собрал со стола карты и стал ловкими привычными движениями тасовать их.
— Ну, кто хочет сыграть еще разок семерную или пятерную втемную?
Айсмен покачал головой и сгреб со стола оставшиеся у него фишки.
— Ты и так уже выиграл большую часть моего недельного заработка, Хантер.
Лейтенант Янгблад, один из новых пилотов, прибывших для участия в этой операции с КЗК «Остин», того же класса, что и «Тигриный коготь», казалось, готов был плюнуть на стол.
— Нет, спасибо, капитан Сент-Джон, — коротко бросил он, стараясь во что бы то ни стало оставаться вежливым, и вышел из комнаты.
«Ну-ну. Эти янки очень уж тяжело переживают неудачи».
— Вот ведь заносчивый мальчишка, — сказал Хантер, когда за Янгблад ом с грохотом захлопнулась дверь.
— Просто он молод и не любит проигрывать, — сказал Айсмен со своей обычной едва заметной улыбкой. — Он чем-то напоминает мне тебя, Хантер, когда ты впервые появился на борту «Тигриного когтя».
— Удивительно, что ты помнишь те далекие времена, Айсмен, — задумчиво произнес Хантер.
— Удивительно? — Брови Айсмена поднялись высоко вверх. — Вряд ли кто-либо из нас мог забыть лейтенанта Иэна Сент-Джона по прозвищу «Хантер». — Он покачал головой с притворной грустью. — Да, я хорошо помню, как ты возвратился со своего первого боевого задания и клялся, что килратхам ни разу не удалось даже приблизиться к тебе, а потом все мы увидели пятна ожогов на корпусе твоего истребителя. Похоже, им удалось поджарить чуть ли не половину твоих двигателей.
Хантер рассмеялся:
— С тех пор я многому научился… Например, когда и как надо врать.
— Ты научился, но совершенно не изменился, — заметила Марико. — Ты мой друг, но очень часто у меня возникает ощущение, что я совсем не знаю тебя. Ты всегда такой жизнерадостный, всегда ищешь случая весело провести время. Иногда я задаю себе вопрос: имеет ли для тебя какое-нибудь значение все, что мы делаем, переживаешь ли ты за что-нибудь или за кого-нибудь всерьез.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — запротестовал Хантер. — Я каждую неделю рискую своей задницей, вылетая на задания и вступая в схватки с этими котами! Тебе этого мало?
— Ты летаешь не столько для того, чтобы сражаться с врагом, сколько для того, чтобы повысить количество адреналина в крови, — тихо заметил Айсмен. — Я не раз замечал это. В этом ты весь, Иэн, и не важно, согласен ты с этим или нет.
— Ну, хватит издеваться над бедным Хантером! Давайте лучше сыграем в карты. — Хантер положил на середину стола тщательно перетасованную колоду так, чтобы любой при желании мог проверить ее. Это была лишь дань старой традиции, на деле же ни у кого не возникало желания убедиться в том, что все сделано честно. Среди пилотов «Тигриного когтя» мошенничество не практиковалось, и уж, во всяком случае, Хантеру не было нужды жульничать при том везении, которое ему сопутствовало.
— Без меня, Иэн. Завтра в шесть ноль-ноль я вылетаю на патрулирование, так что мне пора на боковую, — сказал Айсмен, отодвигая от стола свой стул и поднимаясь на ноги. — Доброй ночи, Иэн, Марико.
— Доброй ночи, Айс. — Хантер улыбнулся. — Спасибо за твой вклад в мой запас фишек.
— Мы сквитаемся на следующей неделе, вот увидишь, — отпарировал Айсмен, уже направляясь к двери.
— Мечтать не вредно, приятель! — Хантер рассмеялся. В кают— компании вдруг стало тихо. Он взглянул на Марико.
— Итак, они не отпускают вас в увольнение, леди? Я удивлен, что Старик так поступает по отношению к тебе, если учесть, как здорово ты проявила себя в наших последних операциях.
Марико Танако по прозвищу «Спирит» улыбнулась и покачала головой:
— Это было сделано по моей просьбе, Хантер. Я сама так захотела. У меня сейчас не то настроение, чтобы наслаждаться отпуском на Фирекке.
К сожалению, он знал, в чем дело. «Все из-за ублюдков— котов. Сначала дорогого для нее человека перевели на отдаленную станцию, а теперь эти подонки пытаются захватить ее», — подумал Хантер, от всей души желая сделать или сказать что-нибудь такое, что могло бы как-то изменить ситуацию. Бедная маленькая Спирит, с такими спокойными, задумчивыми и грустными глазами, такими мягкими манерами…
«Ах, Марико, как же неласково обошлась с тобой жизнь. Сначала гибель отца, а теперь вот это. Ты здесь в эскадрилье для всех как младшая сестренка, в то же время ты — чертовски отличный пилот… Мне больно, смотреть, как ты страдаешь, девочка».
— По-прежнему никаких новостей со станции Эпсилон? — мягко спросил Хантер. Ему показалось, что в прекрасных глазах девушки блеснули слезы, когда она на мгновение отвела от него свой взгляд. Но нет, эти черные глаза оставались спокойными и ясными, как обычно. Она никогда не позволяла себе давать волю чувствам на людях. В этом была одновременно и ее сила, и ее слабость.
— В очередном сообщении говорилось, что станцию все еще атакуют, но подкрепление уже направляется к ней, — ответила Спирит. Ее голос звучал так ровно и спокойно, словно Филипп был для нее не более чем случайным знакомым. — Последний раз я говорила с Филиппом еще до того, как килратхи вторглись в систему. С тех пор я ничего о нем не знаю.
— Черт, твой жених — крепкий парень, с ним все будет хорошо, — старался успокоить ее Хантер. — Я помню, мы мерялись с ним силами в армрестлинге, когда он последний раз прилетал к нам на «Коготь». Этот бугай чуть не вывернул мне запястье. Готов биться об заклад, проклятые коты получат от него по заслугам. Когда встретишься с ним в следующий раз, на борту его истребителя наверняка появится с полдюжины новых победных знаков.
— Надеюсь. Но это так нелегко — сидеть сложа руки, не имея представления о том, что там происходит!… — Марико попыталась улыбнуться. — Уж лучше оставаться здесь, на дежурстве, тогда хоть голова будет занята другими мыслями.
— Но тебе все же не мешало бы побывать на планете, — попытался возразить Хантер. — Ты могла бы осмотреть ее достопримечательности, увидела бы что-то новое, над чем стоило бы поразмыслить. Ну хотя бы посетить один из этих фирекканских Храмов Огня или что-нибудь еще!
— Может, хоть часть нашей эскадрильи могла бы иногда проводить отпуск вместе, — робко предположила она. — Как одна семья. И мы все отправлялись бы куда-нибудь…
— Отличная мысль, — живо согласился Хантер. — Когда мы перестанем быть няньками при дипломатическом корпусе здесь, в системе Фирекки, а наши парни из Конфедерации отгонят этих чертовых котов прочь от станции Эпсилон, тогда вся наша эскадрилья сможет пойти в увольнение в полном составе. И мы обязательно слетаем на Землю. Твой жених когда-нибудь бывал на Земле?
— Только раз, еще до того, как меня направили сюда, на «Тигриный коготь». Я не была дома уже несколько лет, — сказала она и запнулась. — Иногда я задаю себе вопрос: как сильно там все изменилось? Или насколько изменилась я…
Он хлопнул ее по плечу и по-дружески обнял.
— Ну так давай сделаем это, Марико. И вот что я тебе скажу: мы непременно заедем ко мне, на нашу старую ферму. Тогда и ты, и Фил, и вся эскадрилья поймут, что такое настоящее австралийское гостеприимство… Я уверен, что бабушка будет рада принять всю компанию на нашем ранчо, и мы сможем немного понырять с аквалангами за Барьерным Рифом, съездить на концерт в Сидней. Я попрошу своего приятеля показать нам священную скалу аборигенов. А потом мы сядем на рейсовый низкоорбитальный корабль и полетим в Токио, навестить твою семью. При условии, конечно, что мне не придется есть эту вашу сырую рыбу, договорились?
— Суси — это очень хорошая еда, Иэн, — начала Марико. — Nна полезна для здоровья, в ней мало жиров и много минеральных веществ…
Он затряс головой и рассмеялся:
— Не уговаривай, голубушка! Уж лучше мы пойдем с тобой в шикарный ресторан в Сиднее, где подают отличные бифштексы. Это обойдется в недельный заработок, но, право, они стоят того!
— Спасибо тебе, Хантер, — серьезно сказала Марико.
— За что? — спросил он удивленно.
— За то, что отвлек меня от моих мыслей, заставил думать о чем-то другом. Самой мне это не удается. — Она тряхнула головой, словно отгоняя от себя грустные мысли. — Скажи мне… а когда ты собираешься лететь на планету?
— Рейсом в девятнадцать ноль-ноль. Постараюсь успеть. Мне хочется все там посмотреть, — ответил он, стараясь говорить беззаботным и шутливым тоном. — В самом деле, это редкая возможность побывать на планете, готовящейся присоединиться к Конфедерации, до того как она станет похожа на любую другую. Шотглас рассказывал мне о ее обитателях… Они немного напоминают длиннохвостых попугаев. Правда, рост у этих попугаев около двух метров. Я еще не встречался ни с одним из них.
«Не считая К'Каи, хотя я, в сущности, и не видел ее, это был просто голос в комлинке и расплывчатое, неясное изображение на экране монитора».
— Их показывали по видео, — сказала Спирит. — Выглядят довольно дружелюбно. Ты любишь птиц, Хантер?
Он кивнул:
— Я разводил голубей на бабушкином ранчо, неподалеку от Сиднея. Ну что ж, думаю, будет интересно. Небольшое развлечение, которое немного скрасит будни. — Он вздохнул. — До чего же нудное занятие эта почетная охрана дипломатического корпуса… Ну кто бы мог подумать, что им придет в голову сунуть нас сюда после сражения у Веги.
Марико вздохнула, машинально перебирая оставшиеся у нее фишки.
— Мне кажется, они отправили нас сюда для того, чтобы мы немного пришли в себя после Веги и операции «Молот Тора». Я уверена, они опасались, что такое число боевых вылетов, которое нам выпало, могло не лучшим образом сказаться на психическом здоровье личного состава.
— Послушай, — рассмеялся он, — но мы все держались просто великолепно в этой напряженной обстановке!
— Все ли? — мягко переспросила она.
— Ну… кроме Тодда Маршалла, который, я бы сказал, стал совсем неуправляемым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Кирха чувствовал себя так, будто он балансирует на грани бездны: слова Ралгхи рушили все, во что он верил. Он непроизвольно выпустил когти, как бы стараясь удержаться на краю разверзающейся перед ним пропасти.
— Земляне — это первая встреченная нами раса, которую нам не удалось покорить сразу же, — продолжал Ралгха. — Война длится уже много лет, и конца ей не видно. Все, что мы делаем, — это захватываем куски территорий друг у друга… и только. Сейчас мы так же далеки от победы в этой войне, как и тогда, когда начали ее.
Кирха затряс головой, пытаясь осознать услышанное, от отчаяния у него все сжалось внутри.
— Но земляне стоят на более низкой ступени развития, они — вроде дичи! Да, нам еще не удалось победить, но Килрах все равно возьмет над ними верх! Вы же знаете, что в конце концов мы их одолеем.
— Ты так думаешь? — Ралгха оскалил зубы, и Кирха невольно отпрянул назад, увидев мрачный огонь, вспыхнувший в глазах кхантахра. — А что, если нет? Сколько жизней мы уже отдали в этой войне, фактически не достигнув никаких результатов? Захватывая одну систему, мы теряем другую. И что в итоге получаем? И во что нам обходится эта бесконечная бойня?
— Но мы должны сражаться с ними! — запротестовал Кирха. — В этом наше предназначение! Кем мы станем, если перестанем быть воинами?
Лорд Ралгха мрачно кивнул:
— Этого я не знаю. А ведь интересно было бы узнать, тебе не кажется?
— Я… я вас не понимаю, мой господин. — Он вдруг почувствовал себя совсем крохотным и беспомощным, словно дичь, загнанная в угол.
— Я не думаю, что это произойдет на твоем веку, Кирха. — Он сделал несколько шагов по тесной кабине лифта. — Лишь немногие представители нашей расы увидели истину, поняли, что эта война — лишь бессмысленный обмен территориями. Такая война не приносит никому ни чести, ни победы, потому что обе стороны в итоге теряют больше, чем приобретают. Если бы мы действительно могли одолеть землян… тогда, возможно, и снискали бы славу. Но без всякой надежды на победу, какой смысл в этой войне? Она приносит только смерть. Нелепую смерть без чести и славы. И ради чего? Ради возвеличивания Императора? Этого никчемного тупицы, который греет своей задницей трон Килраха и давно забыл, когда сам сражался в бою, и который уже не способен постичь истинную цель этой войны?
— Мой господин, то, что вы говорите… то, что вы говорите, — это измена, — медленно произнес Кирха, весь дрожа. Слова его сеньора обрушивались на него как удары. — Это измена нашему Императору…
Ралгха взглянул на него:
— Да, сынок. Теперь ты знаешь правду. Уже два года я сотрудничаю с повстанцами на Гхорах Кхаре, поставившими перед собой цель свергнуть Императора. Вот почему меня арестовали, хотя и не имели доказательств моей связи с повстанцами; вот почему мы должны идти сейчас к системе Фирекки. Там я встречусь с землянами… и сдам им свой корабль.
Бездна разверзлась перед Кирхой, и он рухнул в нее. От потрясения он едва мог говорить:
— С-с-сдать корабль? Мой господин, вы не можете этого сделать! Что будет с вами, со всей командой?
— Мы станем военнопленными. — Ралгха так плотно сжал губы, что под туго натянутой кожей обозначились кончики клыков. — Конечно, если они не убьют нас сразу же. Ну так как, Кирха? Ты по-прежнему намерен повиноваться мне, сынок?
— Вы мой господин и повелитель, а я — ваш слуга, и вы можете приказывать мне или убить меня, — заученно произнес Кирха, находя какое-то успокоение в этих ритуальных словах. — Я всегда буду подчиняться вашим приказаниям, мой господин. Но я не хочу быть военнопленным. Позвольте мне лучше убить себя. — Это был выход из тупика, в котором он очутился. Кирха с надеждой взглянул на командира. — Вы ведь позволите мне, лорд Ралгха?
Губы Ралгхи раздвинулись в некотором подобии улыбки.
— Возможно, я смогу найти для тебя другой выход, Кирха. Доверься мне, я сохраню твою честь, если смогу. Ты уже заплатил мне за это своей верной службой.
Он снова щелкнул переключателем, кабина лифта, дернувшись, пришла в движение.
— А теперь, сынок, займись-ка своими делами. Я скоро вернусь в рубку, чтобы выслушать полный доклад.
Все чувства Кирхи словно атрофировались; теперь его единственным спасением могла стать только работа.
— Как прикажете, мой господин, — машинально ответил он.
Как только двери лифта раскрылись, Ралгха вышел из него, оказавшись в огромном пусковом отсеке, где ровными рядами, как солдаты в строю, стояли истребители «Джалтхи» и «Дралтхи».
Двери лифта снова закрылись, Кирха смежил веки и привалился к стене.
«Как он мог? — спрашивал он себя. — Как мог мой господин звать меня за собой к бесчестью и сдаче в плен землянам! Я дал клятву ему, последнему из его храи, так же как и я — последний из моего. Я подчинюсь ему. Он, лорд Ралгха, мой господин, и я не предам его. Но я совсем не хочу сдаваться землянам. Я лучше умру… Я лучше умру…»
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Поднимаю ставку до десяти, — сказал Хантер, взгромоздив ноги на стол и обмахиваясь картами, словно веером. Регуляторы температуры в пилотской кают-компании снова барахлили, и в помещении было жарко.
«А ведь вроде можно сейчас чувствовать себя как дома, — мелькнуло у него в голове. — Жара и духота, никакого ветерка и тот самый еле уловимый запах плесени и старых кроссовок. А они еще удивляются, почему я курю сигары. Это же прямо-таки наше ранчо…»
Системе охлаждения авианосца Конфедерации «Тигриный коготь», так же как и всем остальным системам, было уже более одиннадцати лет, и с каждым годом ее почтенный возраст становился все более ощутимым.
«Как, впрочем, и многих из нас, я полагаю» .
— Ну так что, приятель? — спросил он единственного оставшегося за столом игрока.
— Слишком жирно для меня, — ответил молодой рыжеволосый лейтенант. — Я пас. — Лейтенант Питер Янгблад, по прозвищу «Пума», бросил карты на стол с таким видом, словно его пытались втравить в какое-то темное дело.
Хантер радостно улыбнулся, не выпуская сигары изо рта, и потянулся к небольшой кучке фишек.
— Благодарю вас, благодарю. Вы все так добры, что взяли на себя финансирование моего увольнения. — Он выудил из кучки фишек маленький голубой пластиковый прямоугольник — карточку планетного шаттла и улыбнулся молодой японке, сидящей рядом с ним.
— Спасибо за карточку, Марико, — сказал он. — Я воспользуюсь ею сегодня же вечером, когда полечу на планету.
Марико вздохнула и тряхнула головой, отбрасывая назад длинные, до плеч, черные волосы.
— С удовольствием уступаю тебе свое место на шаттле, Хантер. Полковник Хэлсиен поменял наш график, и мне придется дежурить всю следующую неделю. Надеюсь, ты хорошо проведешь время на Фирекке.
— Спасибо тебе, голубушка, — поблагодарил Хантер, опуская карточку в карман. — Я тоже на это надеюсь.
Он собрал со стола карты и стал ловкими привычными движениями тасовать их.
— Ну, кто хочет сыграть еще разок семерную или пятерную втемную?
Айсмен покачал головой и сгреб со стола оставшиеся у него фишки.
— Ты и так уже выиграл большую часть моего недельного заработка, Хантер.
Лейтенант Янгблад, один из новых пилотов, прибывших для участия в этой операции с КЗК «Остин», того же класса, что и «Тигриный коготь», казалось, готов был плюнуть на стол.
— Нет, спасибо, капитан Сент-Джон, — коротко бросил он, стараясь во что бы то ни стало оставаться вежливым, и вышел из комнаты.
«Ну-ну. Эти янки очень уж тяжело переживают неудачи».
— Вот ведь заносчивый мальчишка, — сказал Хантер, когда за Янгблад ом с грохотом захлопнулась дверь.
— Просто он молод и не любит проигрывать, — сказал Айсмен со своей обычной едва заметной улыбкой. — Он чем-то напоминает мне тебя, Хантер, когда ты впервые появился на борту «Тигриного когтя».
— Удивительно, что ты помнишь те далекие времена, Айсмен, — задумчиво произнес Хантер.
— Удивительно? — Брови Айсмена поднялись высоко вверх. — Вряд ли кто-либо из нас мог забыть лейтенанта Иэна Сент-Джона по прозвищу «Хантер». — Он покачал головой с притворной грустью. — Да, я хорошо помню, как ты возвратился со своего первого боевого задания и клялся, что килратхам ни разу не удалось даже приблизиться к тебе, а потом все мы увидели пятна ожогов на корпусе твоего истребителя. Похоже, им удалось поджарить чуть ли не половину твоих двигателей.
Хантер рассмеялся:
— С тех пор я многому научился… Например, когда и как надо врать.
— Ты научился, но совершенно не изменился, — заметила Марико. — Ты мой друг, но очень часто у меня возникает ощущение, что я совсем не знаю тебя. Ты всегда такой жизнерадостный, всегда ищешь случая весело провести время. Иногда я задаю себе вопрос: имеет ли для тебя какое-нибудь значение все, что мы делаем, переживаешь ли ты за что-нибудь или за кого-нибудь всерьез.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — запротестовал Хантер. — Я каждую неделю рискую своей задницей, вылетая на задания и вступая в схватки с этими котами! Тебе этого мало?
— Ты летаешь не столько для того, чтобы сражаться с врагом, сколько для того, чтобы повысить количество адреналина в крови, — тихо заметил Айсмен. — Я не раз замечал это. В этом ты весь, Иэн, и не важно, согласен ты с этим или нет.
— Ну, хватит издеваться над бедным Хантером! Давайте лучше сыграем в карты. — Хантер положил на середину стола тщательно перетасованную колоду так, чтобы любой при желании мог проверить ее. Это была лишь дань старой традиции, на деле же ни у кого не возникало желания убедиться в том, что все сделано честно. Среди пилотов «Тигриного когтя» мошенничество не практиковалось, и уж, во всяком случае, Хантеру не было нужды жульничать при том везении, которое ему сопутствовало.
— Без меня, Иэн. Завтра в шесть ноль-ноль я вылетаю на патрулирование, так что мне пора на боковую, — сказал Айсмен, отодвигая от стола свой стул и поднимаясь на ноги. — Доброй ночи, Иэн, Марико.
— Доброй ночи, Айс. — Хантер улыбнулся. — Спасибо за твой вклад в мой запас фишек.
— Мы сквитаемся на следующей неделе, вот увидишь, — отпарировал Айсмен, уже направляясь к двери.
— Мечтать не вредно, приятель! — Хантер рассмеялся. В кают— компании вдруг стало тихо. Он взглянул на Марико.
— Итак, они не отпускают вас в увольнение, леди? Я удивлен, что Старик так поступает по отношению к тебе, если учесть, как здорово ты проявила себя в наших последних операциях.
Марико Танако по прозвищу «Спирит» улыбнулась и покачала головой:
— Это было сделано по моей просьбе, Хантер. Я сама так захотела. У меня сейчас не то настроение, чтобы наслаждаться отпуском на Фирекке.
К сожалению, он знал, в чем дело. «Все из-за ублюдков— котов. Сначала дорогого для нее человека перевели на отдаленную станцию, а теперь эти подонки пытаются захватить ее», — подумал Хантер, от всей души желая сделать или сказать что-нибудь такое, что могло бы как-то изменить ситуацию. Бедная маленькая Спирит, с такими спокойными, задумчивыми и грустными глазами, такими мягкими манерами…
«Ах, Марико, как же неласково обошлась с тобой жизнь. Сначала гибель отца, а теперь вот это. Ты здесь в эскадрилье для всех как младшая сестренка, в то же время ты — чертовски отличный пилот… Мне больно, смотреть, как ты страдаешь, девочка».
— По-прежнему никаких новостей со станции Эпсилон? — мягко спросил Хантер. Ему показалось, что в прекрасных глазах девушки блеснули слезы, когда она на мгновение отвела от него свой взгляд. Но нет, эти черные глаза оставались спокойными и ясными, как обычно. Она никогда не позволяла себе давать волю чувствам на людях. В этом была одновременно и ее сила, и ее слабость.
— В очередном сообщении говорилось, что станцию все еще атакуют, но подкрепление уже направляется к ней, — ответила Спирит. Ее голос звучал так ровно и спокойно, словно Филипп был для нее не более чем случайным знакомым. — Последний раз я говорила с Филиппом еще до того, как килратхи вторглись в систему. С тех пор я ничего о нем не знаю.
— Черт, твой жених — крепкий парень, с ним все будет хорошо, — старался успокоить ее Хантер. — Я помню, мы мерялись с ним силами в армрестлинге, когда он последний раз прилетал к нам на «Коготь». Этот бугай чуть не вывернул мне запястье. Готов биться об заклад, проклятые коты получат от него по заслугам. Когда встретишься с ним в следующий раз, на борту его истребителя наверняка появится с полдюжины новых победных знаков.
— Надеюсь. Но это так нелегко — сидеть сложа руки, не имея представления о том, что там происходит!… — Марико попыталась улыбнуться. — Уж лучше оставаться здесь, на дежурстве, тогда хоть голова будет занята другими мыслями.
— Но тебе все же не мешало бы побывать на планете, — попытался возразить Хантер. — Ты могла бы осмотреть ее достопримечательности, увидела бы что-то новое, над чем стоило бы поразмыслить. Ну хотя бы посетить один из этих фирекканских Храмов Огня или что-нибудь еще!
— Может, хоть часть нашей эскадрильи могла бы иногда проводить отпуск вместе, — робко предположила она. — Как одна семья. И мы все отправлялись бы куда-нибудь…
— Отличная мысль, — живо согласился Хантер. — Когда мы перестанем быть няньками при дипломатическом корпусе здесь, в системе Фирекки, а наши парни из Конфедерации отгонят этих чертовых котов прочь от станции Эпсилон, тогда вся наша эскадрилья сможет пойти в увольнение в полном составе. И мы обязательно слетаем на Землю. Твой жених когда-нибудь бывал на Земле?
— Только раз, еще до того, как меня направили сюда, на «Тигриный коготь». Я не была дома уже несколько лет, — сказала она и запнулась. — Иногда я задаю себе вопрос: как сильно там все изменилось? Или насколько изменилась я…
Он хлопнул ее по плечу и по-дружески обнял.
— Ну так давай сделаем это, Марико. И вот что я тебе скажу: мы непременно заедем ко мне, на нашу старую ферму. Тогда и ты, и Фил, и вся эскадрилья поймут, что такое настоящее австралийское гостеприимство… Я уверен, что бабушка будет рада принять всю компанию на нашем ранчо, и мы сможем немного понырять с аквалангами за Барьерным Рифом, съездить на концерт в Сидней. Я попрошу своего приятеля показать нам священную скалу аборигенов. А потом мы сядем на рейсовый низкоорбитальный корабль и полетим в Токио, навестить твою семью. При условии, конечно, что мне не придется есть эту вашу сырую рыбу, договорились?
— Суси — это очень хорошая еда, Иэн, — начала Марико. — Nна полезна для здоровья, в ней мало жиров и много минеральных веществ…
Он затряс головой и рассмеялся:
— Не уговаривай, голубушка! Уж лучше мы пойдем с тобой в шикарный ресторан в Сиднее, где подают отличные бифштексы. Это обойдется в недельный заработок, но, право, они стоят того!
— Спасибо тебе, Хантер, — серьезно сказала Марико.
— За что? — спросил он удивленно.
— За то, что отвлек меня от моих мыслей, заставил думать о чем-то другом. Самой мне это не удается. — Она тряхнула головой, словно отгоняя от себя грустные мысли. — Скажи мне… а когда ты собираешься лететь на планету?
— Рейсом в девятнадцать ноль-ноль. Постараюсь успеть. Мне хочется все там посмотреть, — ответил он, стараясь говорить беззаботным и шутливым тоном. — В самом деле, это редкая возможность побывать на планете, готовящейся присоединиться к Конфедерации, до того как она станет похожа на любую другую. Шотглас рассказывал мне о ее обитателях… Они немного напоминают длиннохвостых попугаев. Правда, рост у этих попугаев около двух метров. Я еще не встречался ни с одним из них.
«Не считая К'Каи, хотя я, в сущности, и не видел ее, это был просто голос в комлинке и расплывчатое, неясное изображение на экране монитора».
— Их показывали по видео, — сказала Спирит. — Выглядят довольно дружелюбно. Ты любишь птиц, Хантер?
Он кивнул:
— Я разводил голубей на бабушкином ранчо, неподалеку от Сиднея. Ну что ж, думаю, будет интересно. Небольшое развлечение, которое немного скрасит будни. — Он вздохнул. — До чего же нудное занятие эта почетная охрана дипломатического корпуса… Ну кто бы мог подумать, что им придет в голову сунуть нас сюда после сражения у Веги.
Марико вздохнула, машинально перебирая оставшиеся у нее фишки.
— Мне кажется, они отправили нас сюда для того, чтобы мы немного пришли в себя после Веги и операции «Молот Тора». Я уверена, они опасались, что такое число боевых вылетов, которое нам выпало, могло не лучшим образом сказаться на психическом здоровье личного состава.
— Послушай, — рассмеялся он, — но мы все держались просто великолепно в этой напряженной обстановке!
— Все ли? — мягко переспросила она.
— Ну… кроме Тодда Маршалла, который, я бы сказал, стал совсем неуправляемым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29