– Ты любил Клару? – очень тихо проговорила она.
– Да, наверное, – признался он.
– А теперь?
– Нет. – Ной пальцем провел по ее спине, его рука постепенно продвигалась ниже, к волнующей впадинке. Ему нравилась ее гладкая кожа. – Мы были помолвлены, но теперь я думаю, что я никогда по-настоящему не любил ее. Во всяком случае, не так, как должен был любить свою будущую жену. Теперь я это понимаю.
– Но ты переживаешь за нее?
Признав правдивость этих слов, Харпер вздрогнул.
– Мне нравится Клара. Она хороший человек, но во многих отношениях подобна ребенку. Я не хочу, чтобы ей было больно. И все-таки я не люблю ее и никогда по-настоящему не любил.
Дженкинс понимающе кивнула и потянулась, чтобы заглянуть в его лицо. Ной увидел, как блестят ее глаза, как нежно мерцает ее матовая кожа.
– Ты ее друг, и ты боишься, что тот человек, с которым она сейчас, принесет ей боль.
Ной замер от удивления:
– О чем ты говоришь? Грейс прижалась к нему лбом.
– Ной, я ведь не дура. Я знаю, что у Клары есть кто-то другой. Поэтому ты и разорвал помолвку. Я думаю, что это кто-то из ресторана, поэтому ей и нравится там бывать.
Ной удивленно посмотрел на нее:
– Ну у тебя и голова! – Он был поражен ее наблюдательностью и чувствительностью по отношению к другим людям. Грейс попыталась устроиться поудобнее на его груди, что сразу же заставило его отвлечься от этих мыслей.
– Но это же очевидно каждому, кто тебя знает. Для того, чтобы ты отменил свадьбу, должна была быть какая-то очень важная причина. Мне кажется, что эта причина – любовник.
Харпер ни с кем, кроме брата, не собирался обсуждать эту проблему, да и то только затем, чтобы выпустить накопившиеся эмоции. Он заранее знал, как тот отреагирует, что обругает всех и предложит Ною свою поддержку и все, что ему понадобится в загулах. Харпер не обсуждал этого ни с кем другим, потому что у него осталось давнее чувство ответственности за Клару. Он не желал, чтобы пострадала ее репутация, чтобы ее осуждали.
Грейс ее не обвиняла. Ночь была темной, а комната достаточно тихой, располагающей к откровенным беседам. А Грейс – мягкой, нежной и такой близкой. Ной понимал, что ему недостаточно слепой поддержки брата. Ему нужны были понимание, защита. Он хотел высказать свои мысли беспристрастному слушателю.
– Когда я их увидел, мне не было больно. Дженкинс крепче прижалась к нему. Она долго молчала, затем спросила:
– Ты застал их вместе? – Да.
– Наверное, это был шок для тебя. Он содрогнулся.
– Думаешь? Я считал, что все в моей жизни было рассчитано, я думал, что знаю, что нужно делать. Но, – Харпер покачал головой, – я застал их в постели буквально в процессе соития. И именно тогда я понял, что не люблю ее, потому что единственное, что меня тогда заботило, – как все воспримут наш разрыв. Моя бабушка очень долго лелеяла мысль о нашей женитьбе. Она действительно любит Клару.
– И тебя она тоже любит. Ной рассмеялся:
– Ну да, так сильно, что уволила. Грейс замерла, затем быстро заговорила:
– Нет, Ной, не думай так. Ты же знаешь, что Агата сначала действует так, как диктует ее гордость, а потом сама же об этом жалеет.
– Милая, все в порядке, – мягко сказал он, чувствуя себя немного глупым.
Дженкинс смотрела на все несколько мелодраматично. Это было совершенно ему несвойственно и именно поэтому глупо.
– Я взрослый мужчина, а не мальчик.
– Ной, но я уверяю тебя, что Агата и сейчас пытается понять, как вернуть тебя и при этом не потерять свое лицо.
– Думаешь?
Грейс уверенно кивнула:
– Для Агаты жизнь – это стратегия. Она только и думает о том, чтобы просчитать все до мелочей, о том, чтобы держать все под контролем. Это так важно для нее.
Когда дело касалось его бабушки, Грейс всегда была очень проницательна.
– Все, что ей нужно было сделать, так это просто спросить меня. – Ной неестественно улыбнулся. – Черт, я все-таки люблю эту старую ведьму.
Агата научила Ноя, как заниматься бизнесом, она показала ему, как нужно соответствовать обществу, как преодолевать возникающие трудности, как вообще добиться успеха. И он был ее должником. А вот чего не дала ему Агата, так это гордости и самоуважения. Эти два качества были неотъемлемой чертой характера Ноя. Возможно, это было врожденным, а может быть, жизненные коллизии воспитали в нем эти качества. Харпер высоко ценил все сделанное для него Агатой. Но в глубине души знал, что каким-то образом он все равно изменил бы обстоятельства своей жизни, с бабушкой или без нее. Больше всего сейчас ему нужны были бы безусловная вера, любовь и верность Агаты. Но как раз этого она ему не дала.
Словно отвечая на его мысли, Грейс сказала:
– Ной, Агата тоже тебя любит и гордится тобой. Думаю, ей хотелось бы быть причиной всех твоих успехов, но она так же, как и я, все понимает. Ты самый умный мужчина из всех, каких я когда-либо видела. Я ни капельки не сомневаюсь, что ты выстоял бы и сумел добиться положения независимо от Агаты.
Харпер крепко обнял Грейс. Она принадлежала к тому типу женщин, которые говорят то, что думают, и полностью открывают свое сердце любимому мужчине, причем делают это с удовольствием. И она уже открылась ему. С каждой минутой, проведенной рядом с Дженкинс, он все больше осознавал этот факт, и это его безумно волновало. Ной решил сменить тему:
– Я только сейчас понял, что ты не спросила меня, с кем же спит Клара.
– Это меня не касается. – Грейс нежно поцеловала Ноя в шею, слегка укусив его. – Но признаю: я рада, что она спит не с тобой.
– Грейс… – Харпер повернулся и обнял Дженкинс.
Она была такой мягкой, такой нежной, она пробуждала в нем желание. Не спрашивая разрешения, она обвила его своими руками и призывно подалась вперед.
– Ты должна мне пообещать… Не раздумывая, она согласилась:
– Все, что угодно.
Зловещим тоном, ненавидя себя в душе за неспособность удержаться от этой просьбы, Ной сказал:
– Поклянись мне, что, пока мы вместе, ни один мужчина не коснется тебя.
К его удивлению, сама мысль о том, что Грейс будет вот так же лежать с другим, наполняла его гневом. Когда он увидел обнаженную Клару, стонавшую в руках своего любовника, это не сильно тронуло его. Но с Грейс все по-другому.
В темноте ночи ее мягкая нежная улыбка была едва различима. Он думал, что она сразу согласится, но Дженкинс неожиданно возразила:
– Ной, я не нужна другим мужчинам.
– Ерунда! – Как она могла быть столь слепа к собственной привлекательности, сексуальности? Его раздражала ее неуверенность в самой себе. – Пообещай, Грейс.
Она обвила его шею руками и прижала свои губы к его губам.
– В этом нет никакой необходимости, – сказала она твердо и добавила: – Но если тебе это нужно, то я клянусь.
Ной страстно поцеловал ее, прикусив нижнюю губу. Он был смущен и зол на самого себя. Грейс погладила его по волосам, плечам, и Харпер успокоился. Своей полной самоотдачей она заставляла его чувствовать себя одновременно и сильным, и слабым.
Вдруг Ной перестал ее целовать. Он желал Дженкинс, желал утонуть в теплом, влажном объятии ее тела. Но прежде хотел опять о чем-то спросить.
– Почему на тебе была эта форма, Грейс?
– Бен настоял, – пробормотала она, пытаясь снова поймать его губы.
Его подозрения подтвердились. Ной резко сел на кровати. Он смотрел на нежные очертания ее тела.
– Господи, Грейс, я так и знал! Что-то эта одежда мне очень знакома. Только не говори мне, что твоя новая работа – у Бена.
В комнате было тихо.
– Ну? – требовательно спросил он. Дженкинс пожала плечами и села на кровати.
– Так ты хочешь, чтобы я сказала, или нет?
– Знаешь что… Так это правда?
Грейс медленно поднялась:
– Ной Харпер! Ты для этого меня разбудил?! Говорить о настолько далеких от секса вещах!
Гнев, вызванный его настойчивостью, чувством собственности по отношению к ней, просто пылал в Грейс. Ной же представил себе, как Дженкинс будет ходить по бару Бена и все мужики будут глазеть на нее и распаляться. Это было невыносимо. Он сжал плечи Грейс и уложил ее обратно в постель. Навис над ней так, что она чувствовала его дыхание на своих губах. Подчеркивая каждое слово небольшим покачиванием, Ной сказал:
– Я не хочу, чтобы ты там работала.
Дженкинс фыркнула. Хотя ее лицо было почти неразличимо в темноте, он знал, что она пристально смотрела на него немигающим взглядом.
– Я не собираюсь спрашивать твоего разрешения. И это была правда. Правда, которая ему совсем не нравилась.
– Это нехорошо, – сказал он.
– Я большая девочка.
Ее ударение на слове «большая» было уж слишком наивно. Он зарычал и встряхнул ее.
– Черт побери, Грейс! Если ты будешь продолжать демонстрировать свое тело там, в гостинице, я тебя просто положу на живот и выпорю.
Ее глаза заблестели в темноте.
– Да? – спросила она не дыша. – Черт побери, я заинтригована.
Кровь закипала в нем, но он должен был закончить разговор.
– Я сделаю так, что ты все равно не будешь работать у Бена.
– Да? – удивилась она. – И как же ты это сделаешь?!
– Обещаю, тебе это не понравится.
– Ты знаешь, мне как-то все равно, что ты думаешь по поводу моей работы.
Грейс порывисто прижала ладони к его груди.
– Ладно, забудь об этом.
– Вот это верно!
Харпер не собирался уступать.
– Я не спрашивал у тебя, что предпринять.
– А я не спрашивала у тебя. Мы договорились о подчинении в спальне, Ной, а не в моей жизни. Тебя не касается место моей работы.
Именно это и вывело его из себя. Он хотел, чтобы его касалось все, все, что имело отношение к ней. Подсознательно он хотел лишь одного – чтобы она оставалась только его женщиной.
Ной отстранился от нее. В нем нарастало смущение, и из-за этого голова становилась чугунной, а сердце бешено стучало. Не затем он разорвал отношения с Кларой и Агатой, чтобы впутываться в новые конфликты – пусть и с самой красивой женщиной, У него возникло такое чувство, что его жизнь словно подвешена в воздухе. Конечно, Харпер нисколько не сомневался, что со всем справится и все будет хорошо. Как сказала Грейс, он знал, как позаботиться о себе. Он умел выживать с самого рождения. Но ему необходимо привести свою жизнь в порядок. Меньше всего сейчас Харперу были нужны новые проблемы и трудности. Дженкинс создала ему проблему. Но и сама Грейс была для него самой главной переменой в жизни.
Секс с Грейс был замечательным средством освободиться от давящей тяжести и при этом не чувствовать вины. Но все пошло не так, как он планировал. Все изменилось. Теперь ему было нужно что-то большее, чем секс. Хотя Харпер знал, что большее – это плохо.
– Извини, – пробормотал он. Грейс глубоко вздохнула.
– Я не подозревала, что ты так отреагируешь. Откуда она могла это знать? Сам Ной представить такого не мог. Они с Кларой были помолвлены в течение нескольких лет, и к ней он никогда не был таким внимательным, как к Грейс.
– Забудь, – сказал Ной. Однако чувство беспокойства осталось, несмотря на все уговоры самого себя. Ной повернулся к Грейс: – Это действительно не самое лучшее место работы.
– Бен говорил мне, что тебе это не понравится, но я пообещала, что ты не будешь против.
«Я удавлю Бена», – подумал Ной.
– Обычно мой братец бывает сообразительным, но на этот раз он просчитался. Ему вообще не стоило брать тебя на работу.
Грейс перевернулась в постели.
– Ну вот, вернулись к нашим баранам.
– Не нужно сарказма. У Бена хороший бизнес, и я очень им горжусь. Но там приходится обслуживать слишком много грубых и невоспитанных людей. В течение рабочей недели это еще не страшно, но по выходным, особенно вечером, бывают скандалы, и это может быть опасно для персонала.
– Он сказал мне, что ни разу еще никто не был серьезно ранен.
– Ну да, наверное, Бен не относился серьезно к своим синякам и ссадинам. Бену еще предстоит непростой разговор со мной. Это лишь вопрос времени. Там не место для девушки.
– Но там работают и другие девушки.
Да, справедливый аргумент. Ной процедил сквозь зубы:
– Но они – не ты.
– Что это значит? – В ее голосе прозвучала холодная отчужденность.
Ной покачал головой:
– Ты никогда не жила среди этих людей. Я видел официанток Бена. Да я и сам вырос среди таких женщин. Они знают цену всему.
– Ты хочешь сказать, что я не знаю?
Харпер шлепнул ее по бедрам, надеясь немного смягчить нарастающий гнев.
– Я говорю, что ты милая и наивная.
– Это не так.
– Ты только что сказала, что мужчины не обращают на тебя внимания. Если это не наивно, то что тогда?
– Ной, это правда. Мужчины не смотрят на таких женщин, как я.
Она заколебалась, продолжать ли, и Ной улыбнулся:
– Не забывай о моем предупреждении. У меня рука просто чешется. – Он положил руку на ее бедро. .
Грейс насмешливо возразила:
– Ной, ты никогда не ударишь меня, и мы оба это знаем.
«Черт, она абсолютно права!» – подумал Ной. Ее вера в него была потрясающей.
Ной решил найти другой способ переубедить Дженкинс.
– Я хочу, чтобы ты поехала со мной во Флориду.
– Во Флориду? – Грейс приподнялась на локтях. Лунный свет мягко падал на ее грудь. – А что во Флориде?
– У меня там небольшой гостиничный комплекс, но сейчас продают соседний.
– У тебя свой гостиничный комплекс во Флориде? Ной подумал, что Дженкинс понятия не имела о его финансовом состоянии. Агата воспитала в нем уважение к частной собственности, и он решил последовать ее совету. Но даже Агата не была в курсе всех его приобретений. Харпер чувствовал необходимость гарантировать свою финансовую безопасность.
– В моем здании – прямо на пляже – четыре шикарные квартиры. В том доме, который я собираюсь купить, их шесть. Они меньше моих. Агент по недвижим мости утверждает, что никаких проблем с заключением сделки не возникнет. Если оба здания будут моими, я смогу предложить посетителям скидки, и это будет идеально.
Грейс с изумлением смотрела на него.
– Два дома на пляже?
Харпер не стал рассказывать ей о своих владениях в других курортных районах.
– Тебе нравится океан, Грейс?
– Не знаю. Я никогда там не была.
– Никогда?! – Он смотрел на мягкие изгибы ее груди и представлял себе Дженкинс на залитом солнцем пляже, идущую по берегу с нежной и прекрасной улыбкой на губах. – Тебе будет очень хорошо в бикини.
Она фыркнула в ответ, и, несмотря на царящую в комнате темноту, Ной был уверен, что она покраснела.
– Помечтай!
Ной засмеялся и решил, что очень скоро она вынуждена будет надеть на себя купальный костюм.
– Я езжу туда раз восемь в год. Кроме своих дел, я еще улаживаю и дела Агаты. В эти выходные я хотел слетать туда, чтобы взглянуть на этот дом прежде, чем покупать его. – И добавил, надеясь окончательно уговорить ее: – Я зарезервировал одну из квартир с пятницы по понедельник, чтобы самому убедиться, что меня все устраивает.
Рука Харпера скользнула под простыни и легла на мягкое тело Грейс. Он почувствовал, как под его ладонью напряглись ее мышцы.
– Ты хочешь составить мне компанию? Грейс беспокойно заерзала.
– Мы договаривались о сексе и только о сексе. Я не хочу быть твоей рабыней в других местах.
– Изменим договор, – согласился Ной. Она все еще колебалась.
Ной почувствовал раздражение. Он сам назначил границы их отношений. Но каждый раз, когда Дженкинс чувствовала неуверенность или отталкивала его, ему хотелось быть ближе.
– Грейс, спальни есть везде. – Его слова звучали убедительно. – Смотри на это как на приключение, как на новое место для наших любовных игр.
Она продолжала молчать, и Ной мягко добавил, провоцируя ее:
– Мы можем взять лодку и заниматься любовью прямо в океане, и солнце будет светить на наши спины.
– Хорошо, уговорил, – легко согласилась она. Харпер улыбнулся.
– Но у меня может быть работа на выходных, – напомнила она, и в ее голосе прозвучало разочарование.
Ной решил поговорить с Беном. Он должен сам убедиться, что брат не поставит Дженкинс работать в выходные, когда там полно грубых людей. Конечно, Грейс не должна знать о его вмешательстве. Он инстинктивно почувствовал, что она восстанет против этого.
– Скажи мне, когда узнаешь свое расписание, хорошо?
– Да… – Ее тело стало податливым под его ладонью. Грейс очень быстро возбуждалась, и порой это было поразительно.
– Грейс… – прошептал он и улыбнулся, чувствуя ее молчаливое ожидание. – Грейс, ты же не будешь надевать эту одежду на работу?
– Конечно, нет. – И, забыв о его предостережении, Грейс добавила: – Эта форма не рассчитана на жирных женщин. Надеюсь, что Бен сможет пережить это.
В мгновение ока Харпер поднял Грейс и положил на свои колени так, что ее круглую попку очень удобно можно было отшлепать. Она вскрикнула и попыталась вырваться. Ной было засомневался, но потом все-таки с достаточной силой ударил – да так, что Дженкинс взвизгнула.
– Ной! – Грейс постаралась придать своему голосу гневный тон, но в нем прозвучал смех.
– Я же говорил тебе, дорогая. Мне не нравится, когда ты начинаешь смеяться над собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25