Она так любила его, но было в нем что-то неправильное. Знал ли он, что, когда Стиви пригласила их на обед, – это был особый случай? Она вообще никогда никого не звала. Она пригласила их потому, что они были таинственным образом связаны с ней – через маму и тетю Мэделин.
– Привет, Нелл, привет, мистер Килверт! – сказала Пегги, выбегая, чтобы встретить их.
– Привет, Пегги, – сказал отец Нелл, проходя через калитку.
Нелл стояла, не в силах сдвинуться с места. Она смотрела, как мать и отчим Пегги встали, чтобы поприветствовать их. Пожимая им руки, отец бросил короткий взгляд на Нелл. Она ощущала тяжелую ауру, которая иногда ее окружала, – это был гнев, тоска, обида от того, что ее мать умерла, тетя исчезла, и отец не хочет вернуть ее. Это походило на большое темное облако, сгущавшееся над ее головой.
Но она прогнала это ощущение, потому что не хотела портить вечер. Она уныло улыбнулась Пегги и ее родителям, игнорируя отца. Пегги схватила ее за руку и потащила к столу. Нелл больше не чувствовала желания участвовать в вечеринке, но все-таки пошла за ней.
Джек понял, что опять совершил ошибку – сказал Нелл не то, что надо. Он думал, что ей понравится, что он спрашивает про Стиви. Вместо этого она замкнулась прямо на глазах и выглядела при этом так, будто он сказал ей что-то отвратительное. По правде говоря, Джек понимал, что его вопрос совсем не имел отношения к Нелл и ее чувствам. Ему просто хотелось знать, не появится ли Стиви на вечеринке.
Семья Пегги была доброжелательная и гостеприимная Ее мать, Бэй, увлекла Джека к остальным. Бэй была примерно его возраста, рыжеволосая и в веснушках, совсем как Пегги. Недавно она вышла замуж за Дэна Конноли, и они оба были яркими. Джек увидел также лучшую подругу Бэй Тэру О'Тул и ее жениха Джо Холмса. Поприветствовали его и дети – Энни, Элиза и Билли. Джек вспомнил Билли по тому случаю с лестницей возле дома Стиви. Билли взглянул на него с испугом, но Джек сделав вид, что не узнал его.
– Я рад, видеть вас всех, – сказал Джек.
– А мы вас, – ответила Тэра. – Мы любим вашу дочку.
– Она нечто особенное, это уж точно.
– Нелл говорила нам, что вы в детстве жили в старом Хаббард-Пойнте.
– Да. Родители снимали здесь коттедж, когда я был подростком. Но я в основном жил дома, в Хартфорде, предоставленный сам себе. Правда, я не так уж много бродил по пляжу.
– Вот почему мы в те годы не знали вас, – сказала Тэра. – Бэй и я – мы местные жители.
– И моя жена тоже была местной, – сказал Джек. – Я окончательно уехал из Хартфорда как раз тогда, когда мы познакомились с ней здесь, на променаде.
– Нелл говорила нам о ней. Мне так жаль, – сказала Бэй.
Остальные кивнули, а Дэн произнес:
– Мы понимаем, как это тяжело.
– Благодарю. – Джек посмотрел на Нелл и увидел, что она поглощена разговором с Пегги.
– Что вы будете пить? – спросила Бэй, увлекая Джека к бару под деревьями.
Он взял пива, то же выбрала и Бэй.
– Спасибо, – сказал он. Он осмотрел сад, весь в розах и лилиях. – У вас здесь очень красиво.
– Благодарю вас. Это подходящее место, где хорошо детям. Тэра живет вон там. – Она показала на белый дом позади маршей. – Я не знаю, как бы я жила без всего этого. Мне, правда, так жаль вашу жену… Несколько лет назад я потеряла своего первого мужа.
– Сочувствую вам, – сказал Джек.
– Как там Нелл?
Джек огляделся. Нелл летела кувырком через двор вместе с Пегги. Как обычно, ее поведение на людях сильно отличалось от того, какой она была дома, одна.
– В данный момент она, кажется, довольна жизнью, – сказал он.
– Уверена, что в обществе…
– Когда мы вдвоем, она совершенно другая, – продолжал Джек. – Она не может уснуть – плохо спит даже тогда, когда, наконец, засыпает. Я читаю ей, массирую спину, но…
– Но вы не можете вернуть ее мать, – договорила она.
– Это звучит так, будто вы понимаете, в чем дело.
Бэй кивнула:
– Когда умер Син, все чувствовали себя разбитыми… Некоторые больше, чем другие, в том числе я. Мы все были немного сумасшедшими.
– От горя?
– И от всего того, что пришло с ним. Вы должны знать эти известные пять периодов…
– Ах, да, – сказал Джек, вспомнив перечень тяжелых утрат, которые его шеф пытался довести до его сознания. Другие вдовцы и вдовы, дети, недавно потерявшие родителей, и хуже всего – родители, потерявшие детей. И эти пять периодов, которые приходится пережить. Непонимание, раздражение и гнев, деловые формальности, депрессия, осознание. – Я знаю это очень хорошо.
– Понимаю, что это звучит банально, но время должно все исцелить.
– И это пройдет, – сказал Джек. – Это мое любимое изречение.
Они с Бэй чокнулись бутылками и улыбнулись друг-другу.
– Я надеюсь, что вы понимаете всю важность и необходимость поддержки, – сказала она. Когда Джек не ответил, она улыбнулась: – О, вы хороший парень.
– М-м, да?
– Ну, лучше это или хуже, но женщины запрограммированы на поддержку. Наш инстинкт выживания включает знание того, что нужно поднять телефонную трубку и попросить о помощи. Мы постоянно говорим с Тэрой – как и вы, я не могла поверить, что все может измениться. Мой муж Дэнни был вдовцом, мне казалось, что он никогда не разговаривал с кем-то по душам. Он смог подставить мне плечо и помог… но только тогда, когда справился с собственными демонами у себя внутри… помог забыть это. Он был похож на Оловянного Человека из песни, когда я встретила его, – такой же холодный и мрачный.
Джек увидел, что ее глаза полны слез, а он не мог бы помочь ей сдержать их. Он мог только понять, как она любила мужа.
– И он сказал: «Нужно масло»? – спросил Джек словами из песни.
Бэй засмеялась, вытирая глаза.
– Ни в коем случае. Это означало бы просьбу помочь ему, а я была совершенно разбита после смерти Сина. Он не торопил меня с решением, как с ним быть. Но, в конце концов, мы нашли друг друга. Мы друг другу подходим…
– Я рад за вас.
– А у вас есть друзья? Брат или сестра?
– Сестра, – ответил он.
– Правда? Она бывала здесь с вами тогда, давно?
– Бывала, Мэделин Килверт. – Чтобы произнести ее имя, Джеку потребовалось усилие, идущее от сердца. Джек ждал, увидит ли он в глазах Бэй узнавание.
– Я не могу вспомнить никого с этим именем, – сказала она.
– Мэдди была очень близка с моей женой Эммой. И у них была еще одна подруга – Стиви Мур. – Если имя Мэделин вызвало усилие, то имя Стиви он произнес решительным рывком. И почувствовал волнение.
– О, Стиви, Она удивительная, – сказала Бэй. – Она немного моложе нас с Тэрой, но мы все знали ее. А потом, когда она выросла и начала писать эти прекрасные книги… все дети любят ее.
– Они любят ее книги, но они все ее в чем-то обвиняют, – сказала Тэра, присоединяясь к ним.
– Называют ее ведьмой?
– Совершенно верно, Мы живем в провинциальной стране фантазий, – сказала Тэра. – Мамочки, Бэй не в счет, имеют тенденцию подозревать в чем-то вечных одиночек. Я думаю, вся эта история с ведьмами исходит из того, что никто не понимает, почему такая прекрасная женщина, как Стиви, не может быть замужем.
– Не может? – спросила Буй, поднимая брови. – Это звучит несколько критически, особенно с твоей стороны.
Тэра тихо засмеялась:
– Со стороны других нахальных баб. Во всяком случае, я имею в виду, что замужняя пляжная компания смотрит на Стиви неодобрительно из-за ее постоянных разводов и самостоятельности. А детишки это схватывают. Правда же состоит в том, что она не может найти кого-то, кто подходил, бы ей, кто сделал, бы ее счастливой!
– Она достойна этого, – сказал Джек.
– Вы ее знаете?
– Да, немного. Она кажется необыкновенной. Я знаю, что ей нравится ее уединение.
Обе женщины улыбнулись. Было ли это его фантазией или они безошибочно нацелились на него, как скопа на рыбу?
– Ей-то это не слишком нравится, – сказала Тэра.
– Ну, так или иначе, – сказал Джек, вспомнив свой последний визит и пытаясь придать голосу нейтральное выражение. Он не хотел говорить об этом с Бэй и Тэрой, но почувствовал, что тут намечается сватовство. – Правда, – сказал он, пока они не развили эту идею, – я думаю, что ей лучше оставаться одной.
– Вы, правда, хороший парень, – сказала Бэй, что прозвучало тепло и снисходительно.
– Думаешь, это не он? – спросила ее Тэра.
Тут Дэн позвал Джека, чтобы спросить, какие гамбургеры он предпочитает. Джек, обрадовавшись, что появился повод отойти, присоединился к мужчинам у гриля. Он перешел в компанию Джо и Дэна, рассуждавших о бостонской бейсбольной команде «Ред Соке», и плавно включился в разговор. Универсальная тема бейсбола – бальзам на его встревоженную душу.
Напряженное ожидание продолжало возбуждать каждого и здесь, и на пляже до тех пор, пока не взошла луна. Джек думал, ожидая появления луны, об этих двух хороших парах и их детях. У него, конечно, была Нелл, но кого-то все-таки ему не хватало.
Эммы, конечно.
Он потерял свою жену. Он повторял это себе, и сам поверил в это. Он заблокировал любое не соответствующее этому чувство. Иногда он говорил себе, что не был достаточно хорош по отношению к ней. Она стала такой самоотверженной в последние два года. Ее волонтерская работа при церкви изменила ее. Священник затронул глубочайшие слои ее души, превратил ее в женщину, которая хотела только отдавать, ничего не беря взамен. Разве другие женщины из их благополучных соседей отдавали свое время, работая в исправительных заведениях Диксона? Ее работа в тюрьме ясно показывала, какой прекрасной женщиной она была, желая помочь несчастным людям.
«Не думай об этом, – говорил Джек самому себе. – Смотри на луну – тверди себе, что ты потерял свою жену, мать твоей дочери. Вспоминай, как ты полюбил ее на этом пляже. Ты же приехал в Хаббард-Пойнт, чтобы вспоминать. Думать о той Эмме. О том, как вы любили друг друга…»
Он говорил себе, что те пять этапов постигшего его горя были чем-то большим, чем просто слова. Они были реальны. Он смотрел на них, как на этапы своих инженерных проектов, над которыми он работал: по программе, своевременно и учитывая стоимость. Но пять этапов страдания не умещались в эти рамки. Они вообще не соответствовали плану, поддающемуся управлению. Он был совершенно разбит всем этим, и хотя он остановился, поверив в возможность пройти все этапы своего горя, ему казалось, что его уносит совсем в другую сторону.
Он осознал, что это так, обнаружив, что смотрит на восток через луга, за пляж, на скалистый мыс. Дома были очень далеко, но он мог разглядеть дом Стиви за грядой деревьев. Пегги кричала, что всем следует поторопиться, если они не хотят терять полнолуния.
Полнолуния всегда казались Джеку мистическими. Он был инженером и привык иметь дело с абсолютно реальными вещами. Его привлекали точные, детальные планы, и мосты, строения, нефтяные вышки строились согласно его точным техническим проектам. Ему нравились результаты, и он ожидал их. Он знал, что правила физики непреложны, и поэтому любил их.
Когда Дэн и Бэй поставили на столы гамбургеры, картофельный винегрет и капустный салат, Джек подумал, что этот обед попадает в категорию результатов. Вы приготовили, вы пригласили людей в гости, вы накормили их. Это сделанная работа.
Луна и пять этапов переживания горя относились к другой внутренней категории: отец Кирсейдж назвал бы их «тайнами просветления». Это словосочетание он употребил, когда узнал, что произошло с Эммой. И хотя в то время Джек был ослеплен яростью, слова запали в его память. Позже оказалось, что Кирсейдж не сам придумал эти слова, а взял из записок одного монаха из Кентукки, они ему вдруг понравились. Для него «тайнами просветления» были океанский прилив, большое горе, тюремные стены, душевное облегчение, ложь и правда, влюбленность, поездка в Шотландию.
И Стиви каким-то образом относилась к этому. Ее картины, то, как она выглядела в этом белом платье, черная птица, которую она кормила жуками из своего сада, ее доброта к Нелл и к нему, то чувство, которое он испытывал, наблюдая на рассвете две недели назад, как она плыла. Представив себе ясно ее, темную воду, стекавшую с ее нагого тела, он внезапно ясно осознал, что не хочет ехать в Шотландию.
Как сможет он покинуть ее?
Тайна просветления, подумал он. Поэтичное название для реальной борьбы. У него был подписан контракт, он строил планы. Но он мог все это изменить, он понимал, что может. Поглощая обед вместе с дочерью и ее друзьями, он слушал и говорил сам, смеялся в ответ на шутки и, наконец, шел вместе со всеми через болотистые луга и вдоль дамбы к пляжу.
Они собрались – друзья и родственники – у линии прилива. Все смотрели на восток, на безмятежный пролив, ожидая чуда со всей верой. Это то, что можно обрести, думал Джек. Разве не чудесна вера в то, что наступит день, лето, восход луны. Вера в то, что он принял правильное решение относительно Шотландии. Задумавшись, он взглянул на Нелл.
Тайна жизни. Нелл уютно устроилась за его спиной на песке, и он обвил ее руками. Его дочь входила в первую тройку тайн просветления, вместе с полной луной.
И со Стиви Мур.
Глава 14
Замок выглядел неправдоподобным и в более обычное время – солнечным апрельским утром или, скажем, одним из тусклых ноябрьских вечеров. Но в восхитительные ночи, когда собиралась взойти июльская луна, замок казался совсем колдовским.
Стиви въехала на холм. Ночь была теплая, благоухала жимолостью и сосной. Припарковав машину, она направилась прямо к домику тети Аиды, но обернулась, услышав свое имя, прозвучавшее со стороны замка. Она увидела тетю, подающую ей сигнал с башенки. Стиви вынула из «бардачка» ручной фонарик и пошла.
Замок сильно пострадал от времени, но его былая грандиозность была несомненна. Дубовые балки, тяжелые, освинцованные окна, каменные полы. Стиви бывала здесь еще ребенком, когда тетя Аида только вышла замуж за Вэна. Она помнила, что была так счастлива, что может играть в настоящем замке. Похожее чувство возникло у нее и сейчас, и ей захотелось привести сюда Нелл, чтобы она увидела замок.
В башню вела винтовая лестница, каменный коридор был угнетающе темным и пропах плесенью, и свет ее фонарика вспугивал летучих мышей. Добравшись до верха, она прошла на балкон с резной балюстрадой и там встретилась с тетей. Здесь воздух был свежим, и вид на устье реки и против за вершинами деревьев были великолепны.
– А где Генри? – спросила она.
– Поехал в Ньюпорт, надеется повидать Дорин, – сказала тетя Аида.
– Он хоть сначала позвонил?
– Думаю, он этого не сделал. Он хочет посмотреть, что произойдет, если он внезапно появится у ее двери.
– Храбрый человек.
– Я не думаю, что из всего, что он видел на море и в сражениях, он чего-нибудь так боялся, как боится сейчас потерять Дорин. Самое печальное, что он сам довел себя до такого положения, и он это понимает.
Стиви кивнула. Она знала это чувство. Движимая собственными желаниями и страхами, она сама была архитектором множества несчастий, причиняемых самой себе и другим. Это ее мучило и сейчас. С одной стороны, ей хотелось остаться в Хаббард-Пойнте, надеясь, что она встретится с Нелл и Джеком. С другой – она боялась, что это будет еще хуже.
Они пристально смотрели на восток, в том направлении откуда должна была выйти луна. Солнце теперь полностью закатилось, и лес наполнили ночные звуки; цикады, зверьки, охотившиеся в кустарниках, крики козодоев с маршей Лавкрафта.
Тетя Аида сменила свою рабочую одежду на китайскую пижаму из черного шелка, но все равно от нее исходил запах олифы и масляной краски. Стиви любила этот запах и чувствовала себя с ним комфортнее.
– А ты? – спросила тетя Аида несколько минут спустя. – Почему ты здесь, со мной, вместо того чтобы быть со своими друзьями?
– Друзьями?
Тетя бросила снисходительную улыбку, означавшую, что она видит, что Стиви только изображает непонимание.
– Мужчина с маленькой дочерью. Как там их зовут?
– Джек и Нелл.
– Ах, да. А его сестру?
– Мэделин. Я ее видела. После нашей последней встречи я пригласила ее на побережье.
– Это ты правильно сделала.
– Да, я хотела это сделать, но у меня были сомнения. Она приехала, и у нас была очень хорошая встреча. До того момента, когда я ей сказала, что Джек и Нелл живут ниже по улице. Она страшно расстроилась и спешно уехала.
– У нее было большое потрясение, вот и все. Она немного подумает и вернется. Увидишь.
Стиви представила себе, как Мэделин уезжала из Хаббард-Пойнта, не оглядываясь назад, и подумала, что в данном случае тетя ошибается.
– В эти три недели я собираюсь не встречаться с этой семьей. Я хочу быть отшельницей.
– Сомневаюсь, что Нелл это одобрит, – сказала Аида.
– Нелл?
Аида кивнула:
– Она ведь была первой, кто начал эту игру.
– Придя ко мне домой, – сказала Стиви.
– И высказав свою точку зрения, дав знать тебе и своему отцу, как ей нужна ее тетя. – Старушка улыбнулась. – Я очень верю в любовь племянницы к своей тетке. И наоборот.
– Я тоже, – сказала Стиви, сжав ее руку и думая о том, что же делать ей с Нелл и ее семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Привет, Нелл, привет, мистер Килверт! – сказала Пегги, выбегая, чтобы встретить их.
– Привет, Пегги, – сказал отец Нелл, проходя через калитку.
Нелл стояла, не в силах сдвинуться с места. Она смотрела, как мать и отчим Пегги встали, чтобы поприветствовать их. Пожимая им руки, отец бросил короткий взгляд на Нелл. Она ощущала тяжелую ауру, которая иногда ее окружала, – это был гнев, тоска, обида от того, что ее мать умерла, тетя исчезла, и отец не хочет вернуть ее. Это походило на большое темное облако, сгущавшееся над ее головой.
Но она прогнала это ощущение, потому что не хотела портить вечер. Она уныло улыбнулась Пегги и ее родителям, игнорируя отца. Пегги схватила ее за руку и потащила к столу. Нелл больше не чувствовала желания участвовать в вечеринке, но все-таки пошла за ней.
Джек понял, что опять совершил ошибку – сказал Нелл не то, что надо. Он думал, что ей понравится, что он спрашивает про Стиви. Вместо этого она замкнулась прямо на глазах и выглядела при этом так, будто он сказал ей что-то отвратительное. По правде говоря, Джек понимал, что его вопрос совсем не имел отношения к Нелл и ее чувствам. Ему просто хотелось знать, не появится ли Стиви на вечеринке.
Семья Пегги была доброжелательная и гостеприимная Ее мать, Бэй, увлекла Джека к остальным. Бэй была примерно его возраста, рыжеволосая и в веснушках, совсем как Пегги. Недавно она вышла замуж за Дэна Конноли, и они оба были яркими. Джек увидел также лучшую подругу Бэй Тэру О'Тул и ее жениха Джо Холмса. Поприветствовали его и дети – Энни, Элиза и Билли. Джек вспомнил Билли по тому случаю с лестницей возле дома Стиви. Билли взглянул на него с испугом, но Джек сделав вид, что не узнал его.
– Я рад, видеть вас всех, – сказал Джек.
– А мы вас, – ответила Тэра. – Мы любим вашу дочку.
– Она нечто особенное, это уж точно.
– Нелл говорила нам, что вы в детстве жили в старом Хаббард-Пойнте.
– Да. Родители снимали здесь коттедж, когда я был подростком. Но я в основном жил дома, в Хартфорде, предоставленный сам себе. Правда, я не так уж много бродил по пляжу.
– Вот почему мы в те годы не знали вас, – сказала Тэра. – Бэй и я – мы местные жители.
– И моя жена тоже была местной, – сказал Джек. – Я окончательно уехал из Хартфорда как раз тогда, когда мы познакомились с ней здесь, на променаде.
– Нелл говорила нам о ней. Мне так жаль, – сказала Бэй.
Остальные кивнули, а Дэн произнес:
– Мы понимаем, как это тяжело.
– Благодарю. – Джек посмотрел на Нелл и увидел, что она поглощена разговором с Пегги.
– Что вы будете пить? – спросила Бэй, увлекая Джека к бару под деревьями.
Он взял пива, то же выбрала и Бэй.
– Спасибо, – сказал он. Он осмотрел сад, весь в розах и лилиях. – У вас здесь очень красиво.
– Благодарю вас. Это подходящее место, где хорошо детям. Тэра живет вон там. – Она показала на белый дом позади маршей. – Я не знаю, как бы я жила без всего этого. Мне, правда, так жаль вашу жену… Несколько лет назад я потеряла своего первого мужа.
– Сочувствую вам, – сказал Джек.
– Как там Нелл?
Джек огляделся. Нелл летела кувырком через двор вместе с Пегги. Как обычно, ее поведение на людях сильно отличалось от того, какой она была дома, одна.
– В данный момент она, кажется, довольна жизнью, – сказал он.
– Уверена, что в обществе…
– Когда мы вдвоем, она совершенно другая, – продолжал Джек. – Она не может уснуть – плохо спит даже тогда, когда, наконец, засыпает. Я читаю ей, массирую спину, но…
– Но вы не можете вернуть ее мать, – договорила она.
– Это звучит так, будто вы понимаете, в чем дело.
Бэй кивнула:
– Когда умер Син, все чувствовали себя разбитыми… Некоторые больше, чем другие, в том числе я. Мы все были немного сумасшедшими.
– От горя?
– И от всего того, что пришло с ним. Вы должны знать эти известные пять периодов…
– Ах, да, – сказал Джек, вспомнив перечень тяжелых утрат, которые его шеф пытался довести до его сознания. Другие вдовцы и вдовы, дети, недавно потерявшие родителей, и хуже всего – родители, потерявшие детей. И эти пять периодов, которые приходится пережить. Непонимание, раздражение и гнев, деловые формальности, депрессия, осознание. – Я знаю это очень хорошо.
– Понимаю, что это звучит банально, но время должно все исцелить.
– И это пройдет, – сказал Джек. – Это мое любимое изречение.
Они с Бэй чокнулись бутылками и улыбнулись друг-другу.
– Я надеюсь, что вы понимаете всю важность и необходимость поддержки, – сказала она. Когда Джек не ответил, она улыбнулась: – О, вы хороший парень.
– М-м, да?
– Ну, лучше это или хуже, но женщины запрограммированы на поддержку. Наш инстинкт выживания включает знание того, что нужно поднять телефонную трубку и попросить о помощи. Мы постоянно говорим с Тэрой – как и вы, я не могла поверить, что все может измениться. Мой муж Дэнни был вдовцом, мне казалось, что он никогда не разговаривал с кем-то по душам. Он смог подставить мне плечо и помог… но только тогда, когда справился с собственными демонами у себя внутри… помог забыть это. Он был похож на Оловянного Человека из песни, когда я встретила его, – такой же холодный и мрачный.
Джек увидел, что ее глаза полны слез, а он не мог бы помочь ей сдержать их. Он мог только понять, как она любила мужа.
– И он сказал: «Нужно масло»? – спросил Джек словами из песни.
Бэй засмеялась, вытирая глаза.
– Ни в коем случае. Это означало бы просьбу помочь ему, а я была совершенно разбита после смерти Сина. Он не торопил меня с решением, как с ним быть. Но, в конце концов, мы нашли друг друга. Мы друг другу подходим…
– Я рад за вас.
– А у вас есть друзья? Брат или сестра?
– Сестра, – ответил он.
– Правда? Она бывала здесь с вами тогда, давно?
– Бывала, Мэделин Килверт. – Чтобы произнести ее имя, Джеку потребовалось усилие, идущее от сердца. Джек ждал, увидит ли он в глазах Бэй узнавание.
– Я не могу вспомнить никого с этим именем, – сказала она.
– Мэдди была очень близка с моей женой Эммой. И у них была еще одна подруга – Стиви Мур. – Если имя Мэделин вызвало усилие, то имя Стиви он произнес решительным рывком. И почувствовал волнение.
– О, Стиви, Она удивительная, – сказала Бэй. – Она немного моложе нас с Тэрой, но мы все знали ее. А потом, когда она выросла и начала писать эти прекрасные книги… все дети любят ее.
– Они любят ее книги, но они все ее в чем-то обвиняют, – сказала Тэра, присоединяясь к ним.
– Называют ее ведьмой?
– Совершенно верно, Мы живем в провинциальной стране фантазий, – сказала Тэра. – Мамочки, Бэй не в счет, имеют тенденцию подозревать в чем-то вечных одиночек. Я думаю, вся эта история с ведьмами исходит из того, что никто не понимает, почему такая прекрасная женщина, как Стиви, не может быть замужем.
– Не может? – спросила Буй, поднимая брови. – Это звучит несколько критически, особенно с твоей стороны.
Тэра тихо засмеялась:
– Со стороны других нахальных баб. Во всяком случае, я имею в виду, что замужняя пляжная компания смотрит на Стиви неодобрительно из-за ее постоянных разводов и самостоятельности. А детишки это схватывают. Правда же состоит в том, что она не может найти кого-то, кто подходил, бы ей, кто сделал, бы ее счастливой!
– Она достойна этого, – сказал Джек.
– Вы ее знаете?
– Да, немного. Она кажется необыкновенной. Я знаю, что ей нравится ее уединение.
Обе женщины улыбнулись. Было ли это его фантазией или они безошибочно нацелились на него, как скопа на рыбу?
– Ей-то это не слишком нравится, – сказала Тэра.
– Ну, так или иначе, – сказал Джек, вспомнив свой последний визит и пытаясь придать голосу нейтральное выражение. Он не хотел говорить об этом с Бэй и Тэрой, но почувствовал, что тут намечается сватовство. – Правда, – сказал он, пока они не развили эту идею, – я думаю, что ей лучше оставаться одной.
– Вы, правда, хороший парень, – сказала Бэй, что прозвучало тепло и снисходительно.
– Думаешь, это не он? – спросила ее Тэра.
Тут Дэн позвал Джека, чтобы спросить, какие гамбургеры он предпочитает. Джек, обрадовавшись, что появился повод отойти, присоединился к мужчинам у гриля. Он перешел в компанию Джо и Дэна, рассуждавших о бостонской бейсбольной команде «Ред Соке», и плавно включился в разговор. Универсальная тема бейсбола – бальзам на его встревоженную душу.
Напряженное ожидание продолжало возбуждать каждого и здесь, и на пляже до тех пор, пока не взошла луна. Джек думал, ожидая появления луны, об этих двух хороших парах и их детях. У него, конечно, была Нелл, но кого-то все-таки ему не хватало.
Эммы, конечно.
Он потерял свою жену. Он повторял это себе, и сам поверил в это. Он заблокировал любое не соответствующее этому чувство. Иногда он говорил себе, что не был достаточно хорош по отношению к ней. Она стала такой самоотверженной в последние два года. Ее волонтерская работа при церкви изменила ее. Священник затронул глубочайшие слои ее души, превратил ее в женщину, которая хотела только отдавать, ничего не беря взамен. Разве другие женщины из их благополучных соседей отдавали свое время, работая в исправительных заведениях Диксона? Ее работа в тюрьме ясно показывала, какой прекрасной женщиной она была, желая помочь несчастным людям.
«Не думай об этом, – говорил Джек самому себе. – Смотри на луну – тверди себе, что ты потерял свою жену, мать твоей дочери. Вспоминай, как ты полюбил ее на этом пляже. Ты же приехал в Хаббард-Пойнт, чтобы вспоминать. Думать о той Эмме. О том, как вы любили друг друга…»
Он говорил себе, что те пять этапов постигшего его горя были чем-то большим, чем просто слова. Они были реальны. Он смотрел на них, как на этапы своих инженерных проектов, над которыми он работал: по программе, своевременно и учитывая стоимость. Но пять этапов страдания не умещались в эти рамки. Они вообще не соответствовали плану, поддающемуся управлению. Он был совершенно разбит всем этим, и хотя он остановился, поверив в возможность пройти все этапы своего горя, ему казалось, что его уносит совсем в другую сторону.
Он осознал, что это так, обнаружив, что смотрит на восток через луга, за пляж, на скалистый мыс. Дома были очень далеко, но он мог разглядеть дом Стиви за грядой деревьев. Пегги кричала, что всем следует поторопиться, если они не хотят терять полнолуния.
Полнолуния всегда казались Джеку мистическими. Он был инженером и привык иметь дело с абсолютно реальными вещами. Его привлекали точные, детальные планы, и мосты, строения, нефтяные вышки строились согласно его точным техническим проектам. Ему нравились результаты, и он ожидал их. Он знал, что правила физики непреложны, и поэтому любил их.
Когда Дэн и Бэй поставили на столы гамбургеры, картофельный винегрет и капустный салат, Джек подумал, что этот обед попадает в категорию результатов. Вы приготовили, вы пригласили людей в гости, вы накормили их. Это сделанная работа.
Луна и пять этапов переживания горя относились к другой внутренней категории: отец Кирсейдж назвал бы их «тайнами просветления». Это словосочетание он употребил, когда узнал, что произошло с Эммой. И хотя в то время Джек был ослеплен яростью, слова запали в его память. Позже оказалось, что Кирсейдж не сам придумал эти слова, а взял из записок одного монаха из Кентукки, они ему вдруг понравились. Для него «тайнами просветления» были океанский прилив, большое горе, тюремные стены, душевное облегчение, ложь и правда, влюбленность, поездка в Шотландию.
И Стиви каким-то образом относилась к этому. Ее картины, то, как она выглядела в этом белом платье, черная птица, которую она кормила жуками из своего сада, ее доброта к Нелл и к нему, то чувство, которое он испытывал, наблюдая на рассвете две недели назад, как она плыла. Представив себе ясно ее, темную воду, стекавшую с ее нагого тела, он внезапно ясно осознал, что не хочет ехать в Шотландию.
Как сможет он покинуть ее?
Тайна просветления, подумал он. Поэтичное название для реальной борьбы. У него был подписан контракт, он строил планы. Но он мог все это изменить, он понимал, что может. Поглощая обед вместе с дочерью и ее друзьями, он слушал и говорил сам, смеялся в ответ на шутки и, наконец, шел вместе со всеми через болотистые луга и вдоль дамбы к пляжу.
Они собрались – друзья и родственники – у линии прилива. Все смотрели на восток, на безмятежный пролив, ожидая чуда со всей верой. Это то, что можно обрести, думал Джек. Разве не чудесна вера в то, что наступит день, лето, восход луны. Вера в то, что он принял правильное решение относительно Шотландии. Задумавшись, он взглянул на Нелл.
Тайна жизни. Нелл уютно устроилась за его спиной на песке, и он обвил ее руками. Его дочь входила в первую тройку тайн просветления, вместе с полной луной.
И со Стиви Мур.
Глава 14
Замок выглядел неправдоподобным и в более обычное время – солнечным апрельским утром или, скажем, одним из тусклых ноябрьских вечеров. Но в восхитительные ночи, когда собиралась взойти июльская луна, замок казался совсем колдовским.
Стиви въехала на холм. Ночь была теплая, благоухала жимолостью и сосной. Припарковав машину, она направилась прямо к домику тети Аиды, но обернулась, услышав свое имя, прозвучавшее со стороны замка. Она увидела тетю, подающую ей сигнал с башенки. Стиви вынула из «бардачка» ручной фонарик и пошла.
Замок сильно пострадал от времени, но его былая грандиозность была несомненна. Дубовые балки, тяжелые, освинцованные окна, каменные полы. Стиви бывала здесь еще ребенком, когда тетя Аида только вышла замуж за Вэна. Она помнила, что была так счастлива, что может играть в настоящем замке. Похожее чувство возникло у нее и сейчас, и ей захотелось привести сюда Нелл, чтобы она увидела замок.
В башню вела винтовая лестница, каменный коридор был угнетающе темным и пропах плесенью, и свет ее фонарика вспугивал летучих мышей. Добравшись до верха, она прошла на балкон с резной балюстрадой и там встретилась с тетей. Здесь воздух был свежим, и вид на устье реки и против за вершинами деревьев были великолепны.
– А где Генри? – спросила она.
– Поехал в Ньюпорт, надеется повидать Дорин, – сказала тетя Аида.
– Он хоть сначала позвонил?
– Думаю, он этого не сделал. Он хочет посмотреть, что произойдет, если он внезапно появится у ее двери.
– Храбрый человек.
– Я не думаю, что из всего, что он видел на море и в сражениях, он чего-нибудь так боялся, как боится сейчас потерять Дорин. Самое печальное, что он сам довел себя до такого положения, и он это понимает.
Стиви кивнула. Она знала это чувство. Движимая собственными желаниями и страхами, она сама была архитектором множества несчастий, причиняемых самой себе и другим. Это ее мучило и сейчас. С одной стороны, ей хотелось остаться в Хаббард-Пойнте, надеясь, что она встретится с Нелл и Джеком. С другой – она боялась, что это будет еще хуже.
Они пристально смотрели на восток, в том направлении откуда должна была выйти луна. Солнце теперь полностью закатилось, и лес наполнили ночные звуки; цикады, зверьки, охотившиеся в кустарниках, крики козодоев с маршей Лавкрафта.
Тетя Аида сменила свою рабочую одежду на китайскую пижаму из черного шелка, но все равно от нее исходил запах олифы и масляной краски. Стиви любила этот запах и чувствовала себя с ним комфортнее.
– А ты? – спросила тетя Аида несколько минут спустя. – Почему ты здесь, со мной, вместо того чтобы быть со своими друзьями?
– Друзьями?
Тетя бросила снисходительную улыбку, означавшую, что она видит, что Стиви только изображает непонимание.
– Мужчина с маленькой дочерью. Как там их зовут?
– Джек и Нелл.
– Ах, да. А его сестру?
– Мэделин. Я ее видела. После нашей последней встречи я пригласила ее на побережье.
– Это ты правильно сделала.
– Да, я хотела это сделать, но у меня были сомнения. Она приехала, и у нас была очень хорошая встреча. До того момента, когда я ей сказала, что Джек и Нелл живут ниже по улице. Она страшно расстроилась и спешно уехала.
– У нее было большое потрясение, вот и все. Она немного подумает и вернется. Увидишь.
Стиви представила себе, как Мэделин уезжала из Хаббард-Пойнта, не оглядываясь назад, и подумала, что в данном случае тетя ошибается.
– В эти три недели я собираюсь не встречаться с этой семьей. Я хочу быть отшельницей.
– Сомневаюсь, что Нелл это одобрит, – сказала Аида.
– Нелл?
Аида кивнула:
– Она ведь была первой, кто начал эту игру.
– Придя ко мне домой, – сказала Стиви.
– И высказав свою точку зрения, дав знать тебе и своему отцу, как ей нужна ее тетя. – Старушка улыбнулась. – Я очень верю в любовь племянницы к своей тетке. И наоборот.
– Я тоже, – сказала Стиви, сжав ее руку и думая о том, что же делать ей с Нелл и ее семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37