Да, он ведь чувствовал это все время, но не хотел признаться в этом.
И не будет ему покоя, пока он не уложит Изабеллу Найт в постель и не покорит ее самым древним способом, каким мужчина может покорить женщину. Только тогда он сможет как-то успокоиться.
Что-то из того, о чем он думал, должно быть, отразилось на его лице. Изабелла вдруг судорожно вздохнула, пульс ее дал перебой.
– Брэд, – произнесла она с тревогой, – предупреждаю тебя… – Однако он молчал. – Брэд… – снова проговорила Изабелла, и он загадочно улыбнулся.
– Что? – Голос его звучал хрипловато, а язык ворочался, точно у пьяного. Да так оно и было. Он был пьян от незабываемого вкуса этой кремовой кожи, этих мягких розовых губ. – О чем ты предупреждаешь меня, дорогая?
– Я… я предупреждаю, чтобы ты не… не…
Но она замолчала и невольно затаила дыхание, когда его руки заскользили по ее коже. Ощущения, которые вызывали его прикосновения, растекались потоком жгучего пламени по всему ее телу.
– Брэд… – пролепетала она испуганно.
– Да. – Он прислонил ее к туалетному столику, обняв за талию. – Я здесь, дорогая. Я здесь, с тобой.
Она издала слабый звук, когда он наклонился и коснулся губами ее шеи. О боже! Что с ней происходит? Тело сделалось непослушным, кожа пламенела жаром.
Его зубы уже покусывали, а язык и губы ласкали плавные изгибы ее плеча. Изабелла тихо застонала и, подняв руки, приложила их к груди.
– Брэд, – произнесла она дрожащим голосом. – Брэд…
И это было все, что она смогла сказать. Она задержала дыхание, когда его руки скользнули вниз по ее телу, потом к груди, где сходились завязанные концы полотенца.
– Я не могу без тебя, – проговорил он, словно в бреду, и она изумленно выдохнула, когда он сунул руки под полотенце и провел ими по изгибам ее бедер.
– Что ты делаешь, Брэд? – прошептала она.
Брэд поцеловал ее в губы, потом стал покусывать их.
– Я не могу остановиться, – хрипло сказал он. Его руки опустились ниже и обхватили ее ягодицы. – Я не в силах остановиться.
Его глаза сделались темными, такими темными и глубокими, что она могла бы утонуть, затеряться в них. Изабелла издала слабый стон и потянулась к нему. Рука ее обвилась вокруг его шеи; она прижалась к нему и вновь прильнула раскрытыми губами к его губам.
И так, не размыкая губ, он поднял ее, отнес в спальню и положил на кровать. Потом опустился рядом, все еще обнимая ее, все так же целуя и покусывая ее губы. Его рука двигалась по мягкому полотенцу, следуя за изгибами ее груди, талии, округлостями бедер.
– Изабелла. – Он издал глубокий вдох. – Я… я хочу тебя, – прошептал он. – Я хочу тебя так сильно…
Со стоном он потянул узел, стягивающий вместе концы полотенца: его пальцы, неловкие, непослушные, нервно дрожали. И было трудно втянуть воздух в легкие, когда он медленно развел концы полотенца в стороны.
Все, что происходило, было для него как в первый раз.
Изумленный вздох вырвался у него, когда он увидел ее обнаженной. Она была прекрасна. Груди мягко округлые, а соски розовые и нежные, как бутоны роз. Он наклонил голову и поцеловал один вспухший сосок, потом другой, а когда она вскрикнула от удовольствия, он совсем потерял голову.
Его рука скользнула к ее талии, тонкой и гибкой, потом к бедрам, которые своими изгибами точно созданы были для его рук. Живот у нее был мягкий и шелковистый, а пупок трогательно-маленький, как у ребенка. Он коснулся его языком и вкусил его сладость. И тут же потянулся губами к упругим рыжеватым завиткам, треугольником обрамлявшим ее женственность.
Изабелла вскрикнула и изогнулась навстречу ему, руками вцепившись в его плечи. Тело ее трепетало. Она пламенела в его объятиях, страстно желая полного слияния.
– Ангел… – прошептал Брэд. – Мой сладкий ангел…
Он поцеловал ее снова, медленно и глубоко; его язык двигался у нее во рту, а пальцы по ее напряженно ждущей плоти. Она задыхалась, чувствуя на себе его тяжесть, но просто тяжести ей уже было мало. Каждой клеточкой своего тела она хотела касаться его и чтобы он ее касался. Но она жаждала и большего, она желала… она хотела…
Секунда, и последние сомнения и преграды исчезли.
– Да, – прошептала она. – Да, милый!
Брэд видел ее глаза. Они были темные, а зрачки такие огромные, что радужная оболочка казалась лишь тонким колечком изумрудного цвета. Изабелла извивалась под ним, моля об освобождении, но еще более жаждал этого он сам. Его мускулы были так напряжены, что он дрожал, но все же не торопил момент соития. Он хотел бы ласкать ее вечно, но, когда она снова задвигалась, нетерпеливо вздрагивая под ним, он понял, что ждать больше не должен.
Сквозь полуопущенные ресницы Изабелла видела, как, отпрянув, он раздевался. И в груди у нее что-то сжалось при виде его мужской красоты. Восторженно глядела Изабелла на его мощные руки и плечи, его широкую мускулистую грудь и узкие бедра, которые переходили в стройные сильные ноги.
Слегка заколебавшись, она протянула руку и коснулась его мужского естества.
Брэд застонал и схватил ее за руку.
– Не надо, – сказал он. – Я не вынесу этой сладкой муки… – Он поцеловал ее и коленом мягко раздвинул ее бедра. – Изабелла… – прошептал он и, когда глаза их встретились, приподнялся и с неторопливой уверенностью вошел в нее, чувствуя всю ее напряженность и трепетный пыл в ту минуту, когда ее тело принимало его.
А потом начал двигаться внутри нее плавными движениями, которые сразу привели ее на край высвобождения, но еще не позволяли перейти этот край. Она чувствовала напряжение в его мускулах, когда вцепилась в его плечи, ощущая его сладостную власть над собой.
– Да, Брэд, – всхлипнула она. – Да!..
И тут же выгнулась на постели и закричала. А Брэд откинул голову и взорвался внутри нее. И это было так ошеломляюще, что она и себя почувствовала взорвавшейся, словно разлетевшейся на тысячи блестящих кристаллических осколков, в каждом из которых сверкала любовь…
9
Брэд откатился в сторону, все еще держа Изабеллу в объятиях. Он чувствовал, как мускулы его расслабляются, как исчезают последние следы острого, почти болезненного наслаждения. Его бешено колотящееся сердце начало биться медленнее, а сам он стал ощущать и холод воздуха на своей влажной коже, и легкую шероховатость одеяла, скомканного под ним… и нежную мягкость женщины, лежащей в его объятиях.
Он приподнялся на локте и посмотрел на нее с изумлением и восхищением.
– Ангел!.. – прошептал он, но она не ответила.
Он улыбнулся: она заснула в его объятиях. Это было глупо, но осознание этого было ему приятно.
Как она прекрасна! Ее волосы разметались по подушке, точно потоки расплавленной меди, губы вспухли от его поцелуев, а лицо и грудь все еще несли на себе отблеск страсти.
Теперь она принадлежит ему.
Но как же ему вести себя с ней дальше?..
Он вытащил руку из-под ее плеча. Изабелла вздохнула и повернулась на другой бок, но не проснулась. Он осторожно отбросил одеяло, встал и отправился в ванную. Встал под душ и сразу пустил воду, позволив горячим струям бить в полную силу по его плечам.
Он не был склонен к сентиментальности и никогда не переоценивал секс. Даже если секс потрясающий, а он должен был признать, что это именно так. Изабелла была так необузданна и при этом так невинна, что в какое-то мгновение ему даже показалось, что она никогда не была с мужчиной прежде.
– Черт побери! – Брэд резко выключил воду. Какими глупостями он занимается! Секс, который они испытали, был великолепен, лучше, чем он когда-либо знал. Но это был всего только секс и больше ничего. Через некоторое время он забудется, и все опять пойдет своим чередом.
Так и прежде бывало не раз.
Изабелла услышала за дверью шум, который производили струи душа, и вздохнула с облегчением. Она не думала, что ей так легко удастся обмануть Брэда, убедив его, что она спит, но если бы он попытался заключить ее опять в объятия, если бы сказал еще хоть одно ласковое, нежное слово…
Она вздохнула и закрыла глаза. Кто бы мог подумать, что любовь может дарить столько наслаждения! Несколько мгновений назад она была еще девственницей. Она знала, что в наше время это странно, почти смешно, но чтобы заниматься любовью с мужчиной, надо же что-нибудь к нему чувствовать. Нужно, чтобы хотелось разделить с ним все, что в тебе есть, все, чем ты можешь быть, а она раньше никогда не испытывала такой потребности.
Теперь же, после пережитых мгновений счастья, она чувствовала себя более беззащитной, более уязвимой, чем прежде. Одна часть ее существа жаждала оставаться здесь, дожидаясь, пока Брэд вернется в постель и снова заключит ее в объятия. А другая призывала встать и бежать от него.
Как могло это чудесное, только что пережитое ею ощущение оставить ее такой смущенной и растерянной? Несколько минут назад она лежала в объятиях Брэда и пылала от его прикосновений. А когда пламя погасло и Изабелла затихла в его объятиях, она почувствовала и еще кое-что: к ней пришло ощущение надежности и защищенности, словно он отдал ей не только свою страсть, но и свою силу.
Конечно, это было не что иное, как иллюзия, умопомешательство, ведь Изабелла знала, что на самом деле все далеко не так. Какая тут может быть надежность и защищенность, когда мужчины остаются мужчинами, и в их обычае господствовать и повелевать!
Мужчины не защищают, они подавляют. Стоило только вспомнить, как Брэд командовал ею в последние двадцать четыре часа, превращая из независимой женщины в… в…
Изабелла села и удрученно покачала головой. Как можно было позволить себе опуститься до такой глупой сентиментальности? Только потому, что Брэд был хорошим любовником? А он, несомненно, был хорошим любовником, яростным и неистовым, но в то же время нежным! Впрочем, почему бы ему и не быть таким? Женщины наверняка сами вешались на него, и у него, должно быть, были сотни возможностей, чтобы отточить все свои любовные приемы.
Боль пронзила ее сердце. Все, что он делал только что с ней, он делал и раньше. Хуже того, он будет проделывать это снова и снова с теми женщинами, которые последуют за ней. Все те удивительные тайные вещи, которым он научил ее, эти фантастические мгновения, которые они пережили вместе, могут достаться и другой.
Она резко отбросила одеяло, вскочила с постели и схватилась за одежду. Все, хватит! Это проклятое лекарство, которое она принимала, должно быть, так подействовало на нее: изменило ее психику настолько, что она даже не осознавала, что давно пора преодолеть этот угар и бежать. Преодолеть и бежать…
Она вздрогнула, когда руки Брэда легли ей на плечи.
– Эй, – сказал он, поворачивая ее к себе. Вокруг бедер у него было повязано полотенце, в волосах и на плечах блестели капли воды. Недоуменная улыбка скользнула по его губам. – Ты куда, дорогая?
Изабелла глубоко вздохнула. Не было смысла ходить вокруг да около, нужно все сказать сразу.
– Я ухожу.
– Я не понимаю. Что ты имеешь в виду?
– Перестань, Брэд! – Она стряхнула с плеч его руки и потянулась за платьем. – Понять нетрудно. – Она быстро натянула платье и принялась неловко застегивать пуговицы. – Я еду домой.
Теперь он не улыбался, заметила она с удовлетворением, он был растерян и обескуражен. Но…
– Не глупи, Изабелла. Ты сама хорошо знаешь, что никуда не пойдешь.
– Пойду. – Она резким движением откинула волосы с лица. – И можешь уволить меня с работы, если я не буду исправно выполнять свои обязанности…
– К черту работу! – Брэд схватил ее за запястье и притянул к себе. – Я говорю о нас.
– О нас? Что ты подразумеваешь под этим словом? – Изабелла сжала губы. – Никаких «нас» нет и не может быть.
– Нет? – Он кивнул на постель позади нее. – А то, что происходило на этой кровати ночью?
Она вспыхнула.
– Это было… в общем, что было, то было.
– В самом деле? – произнес он тихо.
– Да, и больше не повторится!
– Это предупреждение или вызов?
– Это констатация факта. То, что ты сумел один раз… обольстить меня, еще не означает…
– Ага, понятно. Злодей должен быть наказан.
– Слушай, Брэд, я не хочу ссориться. Я просто…
– Ты просто думаешь, что можешь повернуться и уйти как ни в чем не бывало и что я тебе это позволю?
– Какие еще позволения? – натянуто улыбнулась Изабелла. – Ты не сможешь остановить меня.
На его лице появилась улыбка. Такая медленная и дразнящая, что огонь разлился по ее жилам.
– Не смогу?
– Черт побери, Брэд!
– Черт побери, Изабелла, – сказал он голосом тихим и волнующим, беря ее лицо в свои ладони. Потом наклонился и поцеловал.
Она позволила ему это, чувствуя, что бороться с ним означало только одно: дать ему еще больше преимуществ. Нежное прикосновение его губ вновь пробудило ее желание, ей захотелось прижаться щекой к его обнаженной груди, ощутить ее крепость и силу.
Изабелла качнулась слегка, когда Брэд ее отпустил, но встретила его взгляд все так же серьезно.
– Прекрасно, – сказала она. – Очень хорошо. Но это ничего не меняет. Я все равно ухожу.
Лицо Брэда окаменело.
– Никуда ты не пойдешь!
– Брэд, остановись! Ты не можешь насильно… – Она выкрикнула это, когда, схватив ее за плечи, он повернул и поставил ее перед зеркалом.
– Погляди на себя! – прорычал он. – Посмотри на себя как следует, дорогая, и скажи, что ты видишь.
– Это нелепо. Чего ты хочешь? Признательности? Хочешь, чтобы я сказала, что ты чудесный любовник? Ты это знаешь и так…
Но дыхание ее оборвалось, когда она увидела свое отражение в зеркале. Такой она еще никогда себя не видела. Рот был мягкий и припухший от поцелуев Брэда, на шее едва заметный след его жарких поцелуев, но больше всего ее поразило другое.
У нее никогда не было таких глубоких темно-зеленых глаз, а щеки никогда не были такими румяными. Она вся сияла, лучилась от счастья, и всякий с первого же взгляда сказал бы о ней, что это женщина, которую любят и которая счастлива в любви.
Ее глаза встретились с глазами Брэда.
– Ты, в самом деле, собираешься уйти от меня? – спросил он тихо.
Изабелла нервно рассмеялась.
– Боже мой, ты только себя послушай! Ты будто хвалишь себя за… за…
– Нет, милая, – прошептал он, обхватив ее за плечи. – Если я мужчина, который сделал тебя такой… сияющей, то ты женщина, которая заставила меня почувствовать… заставила меня испытать…
Он закусил губу. Но что именно он почувствовал? Он и сам точно не знал. Ведь только пять минут назад он внушал себе, что с этой женщиной его не связывает ничего, кроме замечательного секса.
Теперь же, глядя в изумрудно-зеленое отражение ее глаз, он не был уже уверен в этом.
Все, что он знал наверняка, так это то, что произошло нечто особенное, и он будет полным дураком, если позволит ей уйти, пока они оба не поняли, что же это было такое.
Медленно он повернул Изабеллу лицом к себе.
– Я знаю, – сказал он тихо. – Я знаю только, что вместе нам было потрясающе хорошо. – Он поднял руку и пробежал пальцами по ее непокорным волосам. – Ты была солнцем, сжигающим меня, а я… я был божеством, которому суждено было сгореть и возродиться в этом пламени.
Изабелла вздрогнула от этого признания.
– Брэд, – прошептала она, – пожалуйста, не говори так. Это… это несправедливо, неправильно. Я допускаю, что мы были…
– Мы любили друг друга, ангел! Неужели трудно это признать?
Она проглотила сухой ком в горле, пытаясь не замечать прикосновения его руки, двигающейся по ее щеке.
– Мы… мы спали вместе, – сказала она неуверенно. – И… и я допускаю, что это было… было…
– Фантастично, – сказал он, приникая губами к ее шее.
– Да. – Голова ее откинулась назад, когда он прижался горячими губами к ее коже. – Да, – вздохнула она. – Но… но…
– Изабелла…
Его пальцы были уже на пуговицах ее платья, расстегивая их одну за другой. Останови его, сказала она себе, но в душе понимала, что не хочет этого. Ни сейчас, ни потом… никогда!
Платье упало к ее ногам, как и все остальное. Глаза Брэда потемнели от страсти.
– Ангел, – сказал он хриплым шепотом, – мой совершенный ангел.
Его руки поднялись и обхватили ее груди. Изабелла застонала от наслаждения, чувствуя, как его дрожащие пальцы ласкают ее отвердевшие соски.
– Ты все еще хочешь уйти от меня? – прошептал он.
Ее глаза встретились с его, и кровь, уже и так стремительно пульсирующая по жилам, начала биться в них тяжело. Что-то происходило с ней, что-то такое, чего она прежде никогда не испытывала.
– Скажи мне, что ты не уйдешь, – проговорил он хриплым шепотом.
– Я не уйду от тебя! – Эти слова словно сами сорвались с ее губ. Голос Изабеллы прервался, когда она бросилась в его объятия. – Никогда! – сказала она пламенно. – Никогда!
Она ясно поняла, что влюбилась отчаянно и безнадежно.
Они ужинали в номере при свечах, за маленьким столиком возле окна, потягивая шампанское и лакомясь раковым супом по-французски.
Фарфор был изысканный, хрусталь великолепный, и такой же, по настоянию Брэда, была их одежда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
И не будет ему покоя, пока он не уложит Изабеллу Найт в постель и не покорит ее самым древним способом, каким мужчина может покорить женщину. Только тогда он сможет как-то успокоиться.
Что-то из того, о чем он думал, должно быть, отразилось на его лице. Изабелла вдруг судорожно вздохнула, пульс ее дал перебой.
– Брэд, – произнесла она с тревогой, – предупреждаю тебя… – Однако он молчал. – Брэд… – снова проговорила Изабелла, и он загадочно улыбнулся.
– Что? – Голос его звучал хрипловато, а язык ворочался, точно у пьяного. Да так оно и было. Он был пьян от незабываемого вкуса этой кремовой кожи, этих мягких розовых губ. – О чем ты предупреждаешь меня, дорогая?
– Я… я предупреждаю, чтобы ты не… не…
Но она замолчала и невольно затаила дыхание, когда его руки заскользили по ее коже. Ощущения, которые вызывали его прикосновения, растекались потоком жгучего пламени по всему ее телу.
– Брэд… – пролепетала она испуганно.
– Да. – Он прислонил ее к туалетному столику, обняв за талию. – Я здесь, дорогая. Я здесь, с тобой.
Она издала слабый звук, когда он наклонился и коснулся губами ее шеи. О боже! Что с ней происходит? Тело сделалось непослушным, кожа пламенела жаром.
Его зубы уже покусывали, а язык и губы ласкали плавные изгибы ее плеча. Изабелла тихо застонала и, подняв руки, приложила их к груди.
– Брэд, – произнесла она дрожащим голосом. – Брэд…
И это было все, что она смогла сказать. Она задержала дыхание, когда его руки скользнули вниз по ее телу, потом к груди, где сходились завязанные концы полотенца.
– Я не могу без тебя, – проговорил он, словно в бреду, и она изумленно выдохнула, когда он сунул руки под полотенце и провел ими по изгибам ее бедер.
– Что ты делаешь, Брэд? – прошептала она.
Брэд поцеловал ее в губы, потом стал покусывать их.
– Я не могу остановиться, – хрипло сказал он. Его руки опустились ниже и обхватили ее ягодицы. – Я не в силах остановиться.
Его глаза сделались темными, такими темными и глубокими, что она могла бы утонуть, затеряться в них. Изабелла издала слабый стон и потянулась к нему. Рука ее обвилась вокруг его шеи; она прижалась к нему и вновь прильнула раскрытыми губами к его губам.
И так, не размыкая губ, он поднял ее, отнес в спальню и положил на кровать. Потом опустился рядом, все еще обнимая ее, все так же целуя и покусывая ее губы. Его рука двигалась по мягкому полотенцу, следуя за изгибами ее груди, талии, округлостями бедер.
– Изабелла. – Он издал глубокий вдох. – Я… я хочу тебя, – прошептал он. – Я хочу тебя так сильно…
Со стоном он потянул узел, стягивающий вместе концы полотенца: его пальцы, неловкие, непослушные, нервно дрожали. И было трудно втянуть воздух в легкие, когда он медленно развел концы полотенца в стороны.
Все, что происходило, было для него как в первый раз.
Изумленный вздох вырвался у него, когда он увидел ее обнаженной. Она была прекрасна. Груди мягко округлые, а соски розовые и нежные, как бутоны роз. Он наклонил голову и поцеловал один вспухший сосок, потом другой, а когда она вскрикнула от удовольствия, он совсем потерял голову.
Его рука скользнула к ее талии, тонкой и гибкой, потом к бедрам, которые своими изгибами точно созданы были для его рук. Живот у нее был мягкий и шелковистый, а пупок трогательно-маленький, как у ребенка. Он коснулся его языком и вкусил его сладость. И тут же потянулся губами к упругим рыжеватым завиткам, треугольником обрамлявшим ее женственность.
Изабелла вскрикнула и изогнулась навстречу ему, руками вцепившись в его плечи. Тело ее трепетало. Она пламенела в его объятиях, страстно желая полного слияния.
– Ангел… – прошептал Брэд. – Мой сладкий ангел…
Он поцеловал ее снова, медленно и глубоко; его язык двигался у нее во рту, а пальцы по ее напряженно ждущей плоти. Она задыхалась, чувствуя на себе его тяжесть, но просто тяжести ей уже было мало. Каждой клеточкой своего тела она хотела касаться его и чтобы он ее касался. Но она жаждала и большего, она желала… она хотела…
Секунда, и последние сомнения и преграды исчезли.
– Да, – прошептала она. – Да, милый!
Брэд видел ее глаза. Они были темные, а зрачки такие огромные, что радужная оболочка казалась лишь тонким колечком изумрудного цвета. Изабелла извивалась под ним, моля об освобождении, но еще более жаждал этого он сам. Его мускулы были так напряжены, что он дрожал, но все же не торопил момент соития. Он хотел бы ласкать ее вечно, но, когда она снова задвигалась, нетерпеливо вздрагивая под ним, он понял, что ждать больше не должен.
Сквозь полуопущенные ресницы Изабелла видела, как, отпрянув, он раздевался. И в груди у нее что-то сжалось при виде его мужской красоты. Восторженно глядела Изабелла на его мощные руки и плечи, его широкую мускулистую грудь и узкие бедра, которые переходили в стройные сильные ноги.
Слегка заколебавшись, она протянула руку и коснулась его мужского естества.
Брэд застонал и схватил ее за руку.
– Не надо, – сказал он. – Я не вынесу этой сладкой муки… – Он поцеловал ее и коленом мягко раздвинул ее бедра. – Изабелла… – прошептал он и, когда глаза их встретились, приподнялся и с неторопливой уверенностью вошел в нее, чувствуя всю ее напряженность и трепетный пыл в ту минуту, когда ее тело принимало его.
А потом начал двигаться внутри нее плавными движениями, которые сразу привели ее на край высвобождения, но еще не позволяли перейти этот край. Она чувствовала напряжение в его мускулах, когда вцепилась в его плечи, ощущая его сладостную власть над собой.
– Да, Брэд, – всхлипнула она. – Да!..
И тут же выгнулась на постели и закричала. А Брэд откинул голову и взорвался внутри нее. И это было так ошеломляюще, что она и себя почувствовала взорвавшейся, словно разлетевшейся на тысячи блестящих кристаллических осколков, в каждом из которых сверкала любовь…
9
Брэд откатился в сторону, все еще держа Изабеллу в объятиях. Он чувствовал, как мускулы его расслабляются, как исчезают последние следы острого, почти болезненного наслаждения. Его бешено колотящееся сердце начало биться медленнее, а сам он стал ощущать и холод воздуха на своей влажной коже, и легкую шероховатость одеяла, скомканного под ним… и нежную мягкость женщины, лежащей в его объятиях.
Он приподнялся на локте и посмотрел на нее с изумлением и восхищением.
– Ангел!.. – прошептал он, но она не ответила.
Он улыбнулся: она заснула в его объятиях. Это было глупо, но осознание этого было ему приятно.
Как она прекрасна! Ее волосы разметались по подушке, точно потоки расплавленной меди, губы вспухли от его поцелуев, а лицо и грудь все еще несли на себе отблеск страсти.
Теперь она принадлежит ему.
Но как же ему вести себя с ней дальше?..
Он вытащил руку из-под ее плеча. Изабелла вздохнула и повернулась на другой бок, но не проснулась. Он осторожно отбросил одеяло, встал и отправился в ванную. Встал под душ и сразу пустил воду, позволив горячим струям бить в полную силу по его плечам.
Он не был склонен к сентиментальности и никогда не переоценивал секс. Даже если секс потрясающий, а он должен был признать, что это именно так. Изабелла была так необузданна и при этом так невинна, что в какое-то мгновение ему даже показалось, что она никогда не была с мужчиной прежде.
– Черт побери! – Брэд резко выключил воду. Какими глупостями он занимается! Секс, который они испытали, был великолепен, лучше, чем он когда-либо знал. Но это был всего только секс и больше ничего. Через некоторое время он забудется, и все опять пойдет своим чередом.
Так и прежде бывало не раз.
Изабелла услышала за дверью шум, который производили струи душа, и вздохнула с облегчением. Она не думала, что ей так легко удастся обмануть Брэда, убедив его, что она спит, но если бы он попытался заключить ее опять в объятия, если бы сказал еще хоть одно ласковое, нежное слово…
Она вздохнула и закрыла глаза. Кто бы мог подумать, что любовь может дарить столько наслаждения! Несколько мгновений назад она была еще девственницей. Она знала, что в наше время это странно, почти смешно, но чтобы заниматься любовью с мужчиной, надо же что-нибудь к нему чувствовать. Нужно, чтобы хотелось разделить с ним все, что в тебе есть, все, чем ты можешь быть, а она раньше никогда не испытывала такой потребности.
Теперь же, после пережитых мгновений счастья, она чувствовала себя более беззащитной, более уязвимой, чем прежде. Одна часть ее существа жаждала оставаться здесь, дожидаясь, пока Брэд вернется в постель и снова заключит ее в объятия. А другая призывала встать и бежать от него.
Как могло это чудесное, только что пережитое ею ощущение оставить ее такой смущенной и растерянной? Несколько минут назад она лежала в объятиях Брэда и пылала от его прикосновений. А когда пламя погасло и Изабелла затихла в его объятиях, она почувствовала и еще кое-что: к ней пришло ощущение надежности и защищенности, словно он отдал ей не только свою страсть, но и свою силу.
Конечно, это было не что иное, как иллюзия, умопомешательство, ведь Изабелла знала, что на самом деле все далеко не так. Какая тут может быть надежность и защищенность, когда мужчины остаются мужчинами, и в их обычае господствовать и повелевать!
Мужчины не защищают, они подавляют. Стоило только вспомнить, как Брэд командовал ею в последние двадцать четыре часа, превращая из независимой женщины в… в…
Изабелла села и удрученно покачала головой. Как можно было позволить себе опуститься до такой глупой сентиментальности? Только потому, что Брэд был хорошим любовником? А он, несомненно, был хорошим любовником, яростным и неистовым, но в то же время нежным! Впрочем, почему бы ему и не быть таким? Женщины наверняка сами вешались на него, и у него, должно быть, были сотни возможностей, чтобы отточить все свои любовные приемы.
Боль пронзила ее сердце. Все, что он делал только что с ней, он делал и раньше. Хуже того, он будет проделывать это снова и снова с теми женщинами, которые последуют за ней. Все те удивительные тайные вещи, которым он научил ее, эти фантастические мгновения, которые они пережили вместе, могут достаться и другой.
Она резко отбросила одеяло, вскочила с постели и схватилась за одежду. Все, хватит! Это проклятое лекарство, которое она принимала, должно быть, так подействовало на нее: изменило ее психику настолько, что она даже не осознавала, что давно пора преодолеть этот угар и бежать. Преодолеть и бежать…
Она вздрогнула, когда руки Брэда легли ей на плечи.
– Эй, – сказал он, поворачивая ее к себе. Вокруг бедер у него было повязано полотенце, в волосах и на плечах блестели капли воды. Недоуменная улыбка скользнула по его губам. – Ты куда, дорогая?
Изабелла глубоко вздохнула. Не было смысла ходить вокруг да около, нужно все сказать сразу.
– Я ухожу.
– Я не понимаю. Что ты имеешь в виду?
– Перестань, Брэд! – Она стряхнула с плеч его руки и потянулась за платьем. – Понять нетрудно. – Она быстро натянула платье и принялась неловко застегивать пуговицы. – Я еду домой.
Теперь он не улыбался, заметила она с удовлетворением, он был растерян и обескуражен. Но…
– Не глупи, Изабелла. Ты сама хорошо знаешь, что никуда не пойдешь.
– Пойду. – Она резким движением откинула волосы с лица. – И можешь уволить меня с работы, если я не буду исправно выполнять свои обязанности…
– К черту работу! – Брэд схватил ее за запястье и притянул к себе. – Я говорю о нас.
– О нас? Что ты подразумеваешь под этим словом? – Изабелла сжала губы. – Никаких «нас» нет и не может быть.
– Нет? – Он кивнул на постель позади нее. – А то, что происходило на этой кровати ночью?
Она вспыхнула.
– Это было… в общем, что было, то было.
– В самом деле? – произнес он тихо.
– Да, и больше не повторится!
– Это предупреждение или вызов?
– Это констатация факта. То, что ты сумел один раз… обольстить меня, еще не означает…
– Ага, понятно. Злодей должен быть наказан.
– Слушай, Брэд, я не хочу ссориться. Я просто…
– Ты просто думаешь, что можешь повернуться и уйти как ни в чем не бывало и что я тебе это позволю?
– Какие еще позволения? – натянуто улыбнулась Изабелла. – Ты не сможешь остановить меня.
На его лице появилась улыбка. Такая медленная и дразнящая, что огонь разлился по ее жилам.
– Не смогу?
– Черт побери, Брэд!
– Черт побери, Изабелла, – сказал он голосом тихим и волнующим, беря ее лицо в свои ладони. Потом наклонился и поцеловал.
Она позволила ему это, чувствуя, что бороться с ним означало только одно: дать ему еще больше преимуществ. Нежное прикосновение его губ вновь пробудило ее желание, ей захотелось прижаться щекой к его обнаженной груди, ощутить ее крепость и силу.
Изабелла качнулась слегка, когда Брэд ее отпустил, но встретила его взгляд все так же серьезно.
– Прекрасно, – сказала она. – Очень хорошо. Но это ничего не меняет. Я все равно ухожу.
Лицо Брэда окаменело.
– Никуда ты не пойдешь!
– Брэд, остановись! Ты не можешь насильно… – Она выкрикнула это, когда, схватив ее за плечи, он повернул и поставил ее перед зеркалом.
– Погляди на себя! – прорычал он. – Посмотри на себя как следует, дорогая, и скажи, что ты видишь.
– Это нелепо. Чего ты хочешь? Признательности? Хочешь, чтобы я сказала, что ты чудесный любовник? Ты это знаешь и так…
Но дыхание ее оборвалось, когда она увидела свое отражение в зеркале. Такой она еще никогда себя не видела. Рот был мягкий и припухший от поцелуев Брэда, на шее едва заметный след его жарких поцелуев, но больше всего ее поразило другое.
У нее никогда не было таких глубоких темно-зеленых глаз, а щеки никогда не были такими румяными. Она вся сияла, лучилась от счастья, и всякий с первого же взгляда сказал бы о ней, что это женщина, которую любят и которая счастлива в любви.
Ее глаза встретились с глазами Брэда.
– Ты, в самом деле, собираешься уйти от меня? – спросил он тихо.
Изабелла нервно рассмеялась.
– Боже мой, ты только себя послушай! Ты будто хвалишь себя за… за…
– Нет, милая, – прошептал он, обхватив ее за плечи. – Если я мужчина, который сделал тебя такой… сияющей, то ты женщина, которая заставила меня почувствовать… заставила меня испытать…
Он закусил губу. Но что именно он почувствовал? Он и сам точно не знал. Ведь только пять минут назад он внушал себе, что с этой женщиной его не связывает ничего, кроме замечательного секса.
Теперь же, глядя в изумрудно-зеленое отражение ее глаз, он не был уже уверен в этом.
Все, что он знал наверняка, так это то, что произошло нечто особенное, и он будет полным дураком, если позволит ей уйти, пока они оба не поняли, что же это было такое.
Медленно он повернул Изабеллу лицом к себе.
– Я знаю, – сказал он тихо. – Я знаю только, что вместе нам было потрясающе хорошо. – Он поднял руку и пробежал пальцами по ее непокорным волосам. – Ты была солнцем, сжигающим меня, а я… я был божеством, которому суждено было сгореть и возродиться в этом пламени.
Изабелла вздрогнула от этого признания.
– Брэд, – прошептала она, – пожалуйста, не говори так. Это… это несправедливо, неправильно. Я допускаю, что мы были…
– Мы любили друг друга, ангел! Неужели трудно это признать?
Она проглотила сухой ком в горле, пытаясь не замечать прикосновения его руки, двигающейся по ее щеке.
– Мы… мы спали вместе, – сказала она неуверенно. – И… и я допускаю, что это было… было…
– Фантастично, – сказал он, приникая губами к ее шее.
– Да. – Голова ее откинулась назад, когда он прижался горячими губами к ее коже. – Да, – вздохнула она. – Но… но…
– Изабелла…
Его пальцы были уже на пуговицах ее платья, расстегивая их одну за другой. Останови его, сказала она себе, но в душе понимала, что не хочет этого. Ни сейчас, ни потом… никогда!
Платье упало к ее ногам, как и все остальное. Глаза Брэда потемнели от страсти.
– Ангел, – сказал он хриплым шепотом, – мой совершенный ангел.
Его руки поднялись и обхватили ее груди. Изабелла застонала от наслаждения, чувствуя, как его дрожащие пальцы ласкают ее отвердевшие соски.
– Ты все еще хочешь уйти от меня? – прошептал он.
Ее глаза встретились с его, и кровь, уже и так стремительно пульсирующая по жилам, начала биться в них тяжело. Что-то происходило с ней, что-то такое, чего она прежде никогда не испытывала.
– Скажи мне, что ты не уйдешь, – проговорил он хриплым шепотом.
– Я не уйду от тебя! – Эти слова словно сами сорвались с ее губ. Голос Изабеллы прервался, когда она бросилась в его объятия. – Никогда! – сказала она пламенно. – Никогда!
Она ясно поняла, что влюбилась отчаянно и безнадежно.
Они ужинали в номере при свечах, за маленьким столиком возле окна, потягивая шампанское и лакомясь раковым супом по-французски.
Фарфор был изысканный, хрусталь великолепный, и такой же, по настоянию Брэда, была их одежда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15