Досье Валленберга в Министерстве иностранных дел Швеции стало, естественно, постоянным источником справок. Кроме того, был просмотрен архив шведской полиции безопасности (СЭПО). Большей частью он содержит документы (расследования, опрос свидетелей), которые были найдены и в архиве Министерства иностранных дел Швеции. Члены рабочей группы изучили также Военный архив Швеции, Государственный архив Швеции, архив шведской военной разведки и архив радиотехнического центра вооруженных сил, а также Фонд экономико-исторических исследований в области банковской и предпринимательской деятельности (архивный фонд «Стокгольме эншильда банк»). Следует указать, что в настоящее время в некоторых иностранных архивах могут находиться закрытые документы, которые проливают дополнительный свет на деятельность и судьбу Рауля Валленберга. Что касается российских архивов, то можно добавить следующее. Некоторые документы и дела, которые должны существовать, не были найдены. В частности, это касается ряда документов КГБ, которые должны были появиться как в первые годы после конца войны, так и в 50-х годах. За некоторым исключением, о них нет никаких упоминаний в актах об уничтожении материалов, но многое все же указывает на то, что дело обстояло именно так. Личное дело, или тюремное дело (два обозначения одного и того же дела), создается по каждому заключенному после ареста и заключения в тюрьму. Так называемые следственные дела, или дела по расследованию, появляются только в связи с подписанием постановления об аресте или вынесением приговора. Однако следствие могло продолжаться достаточно долго до подписания подобных постановлений. Поскольку некоторым заключенным никогда не выносился судебный приговор (указывается, что так обстояло дело с Раулем Валленбергом), то по ним не существует никаких следственных дел. Многим важнейшим военнопленным судебный приговор впервые выносился в 1950-1951 гг., чаще всего на срок 25 лет. Так называемые личные дела отсутствуют не только по Раулю Валленбергу, но и по большинству заключенных вместе с ним, хотя они должны храниться вечно. Известно, что в свое время личные дела таких заключенных существовали. С оперативными делами (они велись в течение следствия или предварительного расследования), которые имелись в свое время и, вероятно, существуют до сих пор, было бы, вне сомнений, очень интересно ознакомиться. В рамках этой категории имеются так называемые литерные дела (или текущие дела), которые, по словам представителей ФСБ, были просмотрены в той степени, в какой они сохранились. Далее следует напомнить, что часть дел, особенно на высшем политическом уровне, решались устно. Представляется, что наиболее сохранившимся архивом являются фонды Министерства иностранных дел СССР. Они были также просмотрены шведской стороной, за исключением зашифрованных телеграмм, которые хранятся отдельно и на изучение которых разрешения не выдавались. Речь идет о десятке досье, в которых речь идет о Рауле Валленберге и которые были созданы в то время в пятом европейском отделе (Скандинавия), третьем европейском отделе (консульские вопросы), секретариате министра иностранных дел и соответствующими заместителями министра иностранных дел. Согласно письменному заявлению российской стороны, в зашифрованной корреспонденции между Министерством иностранных дел и посольством в Стокгольме не должно содержаться никаких новых данных относительно судьбы Рауля Валленберга, о которых рабочая группа уже не знала бы. Российская сторона изучила, кроме того, архивные материалы Министерства иностранных дел, касающиеся Венгрии и Румынии, а также деятельности союзной контрольной комиссии. В то же время можно констатировать, что некоторые документы, которые, согласно правилам архивов, подлежали уничтожению, на самом деле сохранились. Случалось, что документы удавалось найти в неожиданных местах, иногда совершенно случайно. Таким образом, порядок в архивах несовершенен, хотя чаще всего он хороший. В некоторых документах КГБ — это относится исключительно к отдельным регистрационным журналам в форме книги для записей — записи о Рауле Валленберге и Вильмоше Лангфельдере зачеркнуты черной тушью. Такой прием встречался еще только в двух случаях. С помощью современной техники текст удалось прочесть, за исключением тех мест, где текст уничтожался также механически. Шведская сторона обращалась с запросами просмотреть с помощью независимых экспертов центральные архивы и сравнить полученные копии с оригиналами на месте их хранения. Эти просьбы выполнялись лишь в той мере, в какой отдельные оригиналы документов могли изучаться во взаимодействии с обществом «Мемориал». Однако была предоставлена возможность изучить в архиве КГБ значительное число личных и следственных дел заключенных совместно с Раулем Валленбергом, а также все важные оригиналы досье в архиве МИДа. Дополнительные комментарии по вопросам, связанным с архивами, даются в разделе X о действиях советских властей. ОПРОСЫ Хотя при расследованиях такого рода документальным доказательствам должна придаваться наибольшая свидетельская ценность, рабочая группа приложила большие усилия по розыску лиц, которые в свое время работали в советских органах госбезопасности и в Министерстве иностранных дел СССР. В результате этих поисков были идентифицированы, видимо, практически все, кто был непосредственно связан с делом Рауля Валленберга. В общей сложности показания дали свыше 40 бывших сотрудников МГБ/КГБ; кроме того, был опрошен ряд бывших дипломатов, политиков и ключевых фигур в Центральном Комитете. Почти все показания лиц первой категории были получены совместной так называемой группой опроса, в которую входили представители бывшего КГБ и шведского посольства в Москве, а в некоторых случаях — и представитель российского парламента. Десяток представляющих интерес ключевых лиц был определен уже на первой встрече рабочей группы, но в ходе работы на основе найденных документов или данных, полученных в результате опросов, были выявлены и другие бывшие офицеры органов госбезопасности. Высокие должностные лица в этих органах, которые непосредственно отвечали за ведение дела Рауля Валленберга, а также ответственные политические деятели умерли до начала расследования. Еще несколько человек, представляющих интерес для рабочей группы, умерли уже в период расследования — до того, как их успели опросить. Следует также упомянуть, что некоторые бывшие председатели КГБ и их заместители отказались встречаться с представителями рабочей группы под тем предлогом, что они не располагают никакой новой интересной информацией. В качестве примера категорий опрошенных лиц можно упомянуть офицеров, принимавших участие во взятии Будапешта, офицеров и следователей из Смерша и МГБ соответственно в 1945-1946 и 1946-1950 гг., служащих Лефортовской, Лубянской, Бутырской и Владимирской тюрем, бывших сотрудников скандинавского отдела и архивного отдела КГБ, которые работали до 70-х годов, некоторых бывших высоких руководителей КГБ и международного отдела Центрального Комитета, а также бывших офицеров КГБ, которые в настоящее время не проживают в России. Производился также опрос бывших сотрудников Министерства иностранных дел, прежде всего тех, кто работал в секретариате Молотова. Еще одна беседа была проведена с двумя оставшимися в живых немецкими сокамерниками Рауля Валленберга. Кроме того, был заслушан ряд лиц из бывшего СССР, которые предоставили свидетельства о Рауле Валленберге. Интервью большей частью были записаны на кассеты и затем оформлены в виде протокола опроса. Эти протоколы не будут обнародованы. За небольшими исключениями фамилии опрошенных бывших офицеров госбезопасности также не будут раскрываться, поскольку большинство этих лиц согласилось на опрос с условием сохранения анонимности. Зато все интересные данные, которые выявились во время опроса, безусловно включены в данный отчет. Как будет видно ниже, в беседах появляются различные, частично противоречивые версии. Поэтому им очень трудно дать оценку и подходить к ним следует с осторожностью. В большинстве следующих глав дается более или менее последовательная разбивка на те данные, которые получены на основе архивных документов и в результате устных опросов. Такая структура может затруднить чтение отчета и увеличить его объем. Считается, однако, что весомость этих двух видов источников различна, и поэтому их необходимо рассматривать раздельно. III ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В СССР В 1944-1957 гг. Для лучшего понимания последующих рассуждений относительно ареста Рауля Валленберга и действий советских властей по его делу в этом разделе дается краткая картина изменения политического положения руководителей СССР — причем особое внимание уделено руководителям органов госбезопасности — с конца Второй мировой войны до главным образом 1957 г., когда так называемый «меморандум Громыко» был передан послу Швеции в Москве. Политическим органом, игравшим важнейшую роль в годы войны, было не Политбюро, которое созывалось относительно редко, а Государственный комитет обороны под руководством Сталина. На заседаниях Комитета обороны принимались все важнейшие решения по вопросам ведения войны. С момента создания членами комитета были Молотов, Ворошилов, Маленков и Берия. Позднее там появились и другие должностные лица, такие, как Булганин и Абакумов. Молотов имел наибольшее после Сталина влияние, и эту позицию он сохранял в течение нескольких лет после войны. По мнению бывшего члена Политбюро Александра Яковлева, Молотов в годы Второй мировой войны и в последующие годы мог отдавать приказ об аресте и вынесении смертного приговора. Это следовало и из документов. Еще в 1949 г. он дал санкцию на арест многих советских и иностранных граждан. НКВД, могущественная служба госбезопасности под руководством Берии, в апреле 1943 г. была разделена на три части: НКВД (руководителем остался Берия), НКГБ (руководитель — Меркулов) и контрразведку, которая превратилась в Смерш и была подчинена НКО СССР. Тем самым руководитель Смерша Абакумов уже не был подчинен Берии или Меркулову, что, в свою очередь, означало сокращение формальной власти Берии в качестве руководителя НКВД. Однако он по-прежнему имел значительное влияние через Меркулова и его первого заместителя Богдана Кобулова, который был подручным Берии. Деканозов, который в 1944 г. стал заместителем министра иностранных дел, был также человеком Берии. Кроме того, Берия обладал значительной властью благодаря своему членству в Государственном комитете обороны с момента его создания и пребыванию на посту заместителя председателя этого комитета с 1944 г. В январе 1945 г. Берия оставил пост руководителя НКВД, который занял его заместитель Круглов. Через год при переходе от системы комиссариатов к системе министерств НКВД и НКГБ были переименованы соответственно в МВД и МГБ. В последующие годы Берия также в основном отвечал за проект создания первой советской атомной бомбы, но он по-прежнему осуществлял надзор над органами милиции и разведслужбы, являясь заместителем председателя Совета министров. В марте 1945 г. Берия, как и Маленков, стал членом Политбюро. Таким образом, он стал третьей по влиятельности фигурой в стране. В конце лета 1946 г. Абакумов заменил Меркулова на посту министра госбезопасности, т.е. руководителя МГБ. За несколько месяцев до этого Смерш был ликвидирован и включен в состав МГБ. Хотя бы отчасти это решение можно было рассматривать в свете стремления Сталина несколько ограничить влияние Берии в органах разведки. Нам известно, что перед Абакумовым затем была поставлена почти постоянная задача по сбору компрометирующих материалов на Берию. Отношения между Берией и Абакумовым не были однозначными; преобладает мнение, что они были наполнены конфликтами и окрашены конкуренцией. Хрущев, однако, утверждал, что Абакумов вряд ли предпринимал что-либо важное, не заручившись поддержкой Берии, но это вряд ли было характерно для всего периода 1945— 1951 гг. Осенью 1947 г. Сталин для создания мощного противовеса недавно созданному ЦРУ решил объединить заграничную разведку МГБ и военную разведку (ГРУ) в так называемый Комитет информации (КИ), в который частично вошло и Министерство иностранных дел. Первым руководителем этой организации был Молотов, после него — Вышинский (очень недолго); заместителем председателя был Федотов. Однако уже на следующий год весь персонал ГРУ был выведен из КИ, и Абакумов начал кампанию с целью установления контроля над оставшейся частью КИ, что ему не удалось. Через несколько лет эта организация была ликвидирована. Позиции Молотова стали слабее с 1948 г., когда Сталин дал согласие на арест его жены-еврейки. Несомненно, Молотов продолжал формально занимать второе место в иерархии и в 1949 г., когда он был вынужден уйти с поста министра иностранных дел, — этот пост занял Вышинский, бывший до этого одним из его заместителей. В начале 50-х годов Берия продолжал сохранять определенный контроль над органами госбезопасности, но зачастую Абакумов работал непосредственно на Сталина, в обход Берии. Однако в июне 1951 г. пришел черед Абакумова. Он был арестован, обвинен в том, что он знал, но не доложил о еврейском буржуазном заговоре, связанном с американской шпионской организацией. Вероятно, о подлинных причинах ареста Абакумова знал только сам Сталин. Во всяком случае, это событие дало толчок крупным показательным процессам в Восточной Европе и так называемому «делу врачей» зимой 1952-1953 гг. Показательные процессы имели сильно выраженные черты антисионизма и антисемитизма. Берия проигнорировал мольбы Абакумова о помощи из тюрьмы, но сам потерпел неудачу, когда Сталин назначил Игнатьева преемником Абакумова. В 1952 г. Сталин с его обострившейся паранойей стал подозревать всех, в том числе и Берию, и в интригах против Берии его поощрял Хрущев, который к тому же начал вводить в органы госбезопасности своих ставленников, в числе которых был новый руководитель МГБ Игнатьев. После смерти Сталина в 1953 г. МВД и МГБ были объединены под руководством Берии, при этом Игнатьева, в частности, сняли с должности. Круглое, Серов и Кобулов стали первыми заместителями министра внутренних дел. Через год после того, как Хрущев приказал арестовать и казнить Берию (летом 1953 г.), Круглое возглавил новое МВД, но вскоре в связи с созданием КГБ его заменил ставленник Хрущева Серов. С этого времени органы госбезопасности были поставлены под более жесткий, чем прежде, контроль партии. В декабре того же года Абакумов был казнен после процесса, на котором основным обвинением против него стало то, что он сфабриковал «Ленинградское дело» (когда были устранены Жданов и его фракция). Это обвинение на самом деле было направлено и против Маленкова, которого Хрущев пытался выжить с помощью Булганина и КГБ, возглавляемого Серовым. XX съезд партии в феврале 1956 г. стал генеральным наступлением Хрущева на сталинские репрессии, а также на так называемую антипартийную группу, т.е. Молотова, Кагановича, Маленкова и Шепилова, которые противостояли кардинальному пересмотру политики Сталина. Однако Молотов, который вновь стал министром иностранных дел в 1953 г., оставался на этом посту до июня 1956 г., а это означало, что он совместно с председателем КГБ Серовым контролировал первый этап выработки новой советской позиции по делу Валленберга после того, как Эрландер и Хэдлунд во время своего визита на рубеже марта и апреля представили весьма убедительные свидетельские показания немецких и других бывших военнопленных. Молотов оставался членом Президиума (т.е. Политбюро) ЦК КПСС и заместителем председателя Совета министров даже после того, как он оставил пост министра иностранных дел, который занял Шепилов. Однако в июне 1957 г. Хрущев добился решающего успеха. Хотя Молотов и его группа имели большинство в президиуме, они не имели поддержки в Центральном Комитете. Этим обстоятельством воспользовался Хрущев, быстро созвав с помощью военных и КГБ пленум Центрального Комитета, на котором группа Молотова была вынуждена уйти в отставку. IV СОВЕТСКИЕ ОРГАНЫ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ В 1945-1947 гг. Ведущую роль в связи с арестом Рауля Валленберга и в течение первой части его тюремного заключения в Москве играла военная контрразведка Смерш («Смерть шпионам»). Смерш был создан прежде всего с целью сбора информации о моральном состоянии в вооруженных силах и на предприятиях военной промышленности, а также о положении на оккупированной территории. Части Смерша следовали за продвигавшимися вперед советскими войсками и прочесывали оккупированные области в поисках представителей политической и военной элиты, военных преступников, шпионов или просто всех тех, кто, как считалось, мог дать интересную информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53