А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Все свидетели со стороны лорда Э. являлись либо его арендаторами, зависимыми от него людьми и его собутыльниками, либо лицами, заинтересованными в исходе процесса и прибегавшими к самым низким уловкам. Многие из них вели распутный образ жизни и не заслуживали никакого доверия; те же, что, отличаясь незавидною репутацией, имели тем не менее чин полковника (если не считать полковника Л-са, который ровно ничего не сказал и доставлен был туда только для того, чтобы внушить доверие ко всей компании), были так уморительны и давали такие противоречивые и нелепые показания, что ни один суд не мог бы им поверить.
С другой стороны, нельзя было не заметить, что племянник и мистер М., его главный руководитель, чужие в этой стране и не знавшие людей, с которыми имели дело, вынуждены были представить суду доказательства, часть коих была явно навязана их противниками с целью причинить вред. Обнаружилось также, что выставленные мистером Э. свидетели совсем с ним не связаны и ни в какой зависимости от него не находятся, и потому на их показания он влиять не мог; ибо почти никого он не видел с детства до дня процесса, а многие из них, люди бедные и не удостоившиеся звания полковника, были, однако, ничем не запятнаны, и таких людей нельзя склонить на дурное дело. Ясно было также, что присяжные, честность, независимость и проницательность которых вызывали уважение всех, кто их знал, не встретили ни малейших затруднений, вынося решение, так как не прошло и получаса, как они с ним вернулись из совещательной комнаты. Они не могли не увидеть полного неравенства сторон и великих преимуществ, которыми располагал дядя по сравнению с племянником, на чьей стороне были только истина и справедливость, - располагал ими благодаря своему огромному состоянию, власти и влиянию в тех краях, где он родился; не могли ускользнуть от их внимания и характеристические особенности противников. Присяжные не могли не видеть, что человек, который, по общему признанию, продал своего племянника в рабство и по его возвращении жестоко его преследовал, пытаясь лишить жизни, якобы на законном основании, и проявляя исключительную хитрость и ловкость в подборе свидетелей, - что этот человек тем более способен выказать такой же талант в том случае, когда все поставлено на карту; в особенности же, если за ним стоит немало людей, заинтересованных, подобно ему, и отличающихся такими же способностями.
От присяжных не могло также ускользнуть, каким образом давали свои показания свидетели, и благодаря этому они подметили и другие обстоятельства, отличающие правду от лжи, из коих некоторые невозможно было передать в напечатанном отчете, как бы он ни был точен. Итак, присяжные могли лучше судить обо всех данных, которые легли в основу их решения, чем лица, не имевшие той возможности, какую имели они.
Таково, мистер Пикль, мое суждение об этом знаменитом процессе. И после моего возвращения в Англию, два года спустя, я не мог не пожалеть о самоуверенности тех людей, которые на таком расстоянии осмеливались выносить свой окончательный приговор, как будто знали обо всех тайнах дела или были присяжными в этом процессе. И опирались они только на заявления агентов лорда Э. и поддельные печатные отчеты, ловко смастеренные для того, чтобы вводить в заблуждение и обманывать.
Но вернемся к рассказу. Лорд Э., ответчик по делу, был так уверен в обоснованности иска своего оклеветанного племянника и в своем проигрыше дела, что распорядился заготовить кассационную жалобу еще до окончания процесса; как только было вынесено решение, он немедленно подал жалобу, хотя прекрасно знал, что оснований для обжалования нет. Сделано это было только для того, чтобы причинить неприятность и оттянуть исполнение: он хотел воспрепятствовать мистеру Э. воспользоваться небольшим поместьем, возвращенным по суду, так как, исчерпав свои скудные средства, тот мог не найти денег для защиты своих прав. Благодаря тому, что закон был позорно обойден, поместье не возвращено и по сей день, хотя у лорда Э. не было и тени основания для обжалования.
Лорд Э. был не единственным противником мистера Э. Все представители разных ветвей рода Э., тяжущиеся друг с другом еще со дня смерти графа Э. о разделе его имущества, ныне объединились против несчастного джентльмена. Они заключили соглашение, по которому дядя передал немало поместий лицам, не имевшим права ими владеть, только для того, чтобы перетянуть их на свою сторону против племянника и с их помощью удержать часть незаконно захваченного имущества.
Эти союзники, посоветовавшись меж собой, убедились в том, что с каждым днем позиция мистера Э. укрепляется благодаря появлению новых свидетелей, пользующихся значительным влиянием, о которых ранее не было слышно, и что есть только одна возможность помешать ему воспользоваться в ближайшем времени своим правом, следствием чего явится их разорение. Эта возможность заключалась в том, чтобы лишить мистера М. оставшихся у него средств и закрыть доступ к другим источникам, откуда он может их почерпнуть. Тогда они решили провести этот многообещающий план и при проведении его не брезгали ни одним средством, сколь бы позорным оно ни было и как бы мало ни достигало своей цели, чтобы погубить мистера Э. и его покровителя. Для этого пущены были в ход все уловки, какие только могли быть придуманы низкими крючкотворами, прибегавшими к бесплодным софизмам и подлым прошениям, не имеющим никакого отношения к существу тяжбы. Не стоит упоминать о бесчисленных актах притеснения, но для меня, - продолжал священник, - этот невероятный и не имеющий прецедентов процесс, в результате которого совершенно необоснованная кассационная жалоба еще не разрешена с ноября 1743 года, является самым явным примером не только власти денег и могущества (когда ими пользуются во вред несчастному, беспомощному человеку, лишенному средств отстаивать свои права), но и неправоты дела, для ведения которого приходится прибегать к незаконным приемам.
Короче говоря, все поведение лорда Э. и его клики с начала и по сие время убеждает в том, что единственной причиной этого поведения является признание правоты мистера Э. и собственного незаконного захвата прав, а также страх перед разбором дела по справедливости и закону, и что главная цель их действий состоит в том, чтобы задушить и замять все это дело, измышляя всяческие хитроумные поводы для отсрочки его решения, только бы не подвергнуть его разбирательству и суду честных людей. Каковы могут быть причины похищения истца и отправки его за океан, когда он был ребенком? Покушений на его жизнь после возвращения? Попыток лишить его всякой помощи в защите им своих прав, что обнаружилось в упорных стараниях убедить мистера М. покинуть мистера Э. в самом начале? Каковы могут быть причины приглашения целой армии законников еще до начала процесса? Злокозненных стараний отложить слушание дела? Запугивания каждого свидетеля, чтобы тот не выступал на суде, и попыток совратить тех, кто выступал? Бесстыдных, низких, не имеющих прецедента уловок, примененных с целью не допустить мистера Э. вступить во владение имуществом, о котором состоялось решение суда, и лишить его возможности добиться вторичного слушания? Попыток скупить долговые обязательства мистера М. и подстрекательств вчинить ему иски? Разве не явствует из всех этих обстоятельств, а также из противодействия намерению генерального прокурора дать заключение на петицию мистера Э. королю о звании пэра (которое было пожаловано ему его величеством еще в 1743 году), разве не явствует отсюда, что все их усилия имеют одну лишь цель - замять дело и не допустить справедливого и беспристрастного разбирательства? И разве в своих отношениях с этим несчастным молодым человеком они помышляют о том, достанет он денег для продолжения процесса или не достанет?
Лорд Э. и его союзники, не считая себя в полной безопасности, несмотря на все эти планы, ибо их противник мог найти поддержку у тех, кого человеколюбие, великодушие, сострадание и любовь к справедливости побудили бы открыть кошелек для помощи ему в борьбе за свои права, - лорд Э. и его многочисленные агенты изощрялись в злословии и клевете, подло унижая его, распуская о нем гнусные слухи во всех общественных местах, а это есть не что иное, как трусливое убийство, от которого нет защиты. Тем не менее, несмотря на все эти ухищрения и постыдное равнодушие людей, остававшихся глухими и не обращавших внимания на то, что несчастный юноша погибает в борьбе с гнусной кликой, мистер М., отнюдь не теряя бодрости из-за бесконечных напастей, обрушившихся на него, действует с удивительным мужеством и настойчивостью, и я нимало не сомневаюсь, что он доведет до благополучного конца дело, начатое им с таким упорством в ту пору, когда у него были деньги.
Я не намерен злоупотреблять вашим временем, перечисляя все позорные софизмы, к которым прибегал захватчик, чтобы оттянуть решение по делу между ним и несчастным его племянником, и не хочу упоминать обо всех расходах и затруднениях, выпавших на долю мистера М. и уготованных ему предательством и неблагодарностью некоторых лиц, объявивших себя его сторонниками в этом деле, а также подлостью других, которые, ссылаясь на необходимость собирать новые данные, навязали ему свои услуги и продолжали творить одно злое дело за другим, пока не были обнаружены их козни.
Я не могу не упомянуть об одной гнусной выходке, которая является образцом самого низкого вероломства. Уже раньше я говорил о роли, какую играл Х-н в начале знакомства мистера М. с несчастным юношей, и о том, сколь многим был обязан этот Х-н мистеру М. еще до приезда юноши в Англию. Как потом выяснилось, он был одним из главных агентов лорда Э. и получил от последнего немало денег, в которых не мог или не хотел дать отчет. Его лордство, чтобы получить от него отчет, добыл судебный приказ о взыскании, и вокруг дома, где жил Х-н, в течение двух лет постоянно шныряли полицейские ищейки.
Мистер М., поверив словам Х-на, будто последний является жертвой, преследуемой лордом Э. в отместку за его расположение к несчастному молодому человеку, помогал ему, чем мог, и неоднократно давал за него поручительство; он столь уверен был в порядочности Х-на, что, когда мистер Э. подвергся преследованию со стороны своего дяди, мистер М. поручил юношу попечениям этого лицемера, предложившего, чтобы юноша жил в его доме, так как мистер М. должен был часто уезжать по делам в провинцию.
Получив обманом на свое попечение столь ценного питомца, Х-н написал одному из адвокатов, лорда Э. письмо с предложением выдать мистера Э. в обмен на оплату лордом Э. счетов и на его отказ от требований отчета в выданных восьмистах фунтах. Как только мистер М. узнал об этом подлом предложении, он немедленно перевел юношу к себе без объяснения причин, пока не был вынужден объявить о них, чтобы избавиться от назойливости Х-на, настойчиво домогавшегося возврата юноши. Негодяй, чьи гнусные замыслы были раскрыты, пришел в такое бешенство от этой неудачи, что забыл все благодеяния, оказанные ему мистером М. в течение многих лет, и не останавливался ни перед чем, чтобы причинить зло мистеру М.; в конце концов он заключил союз с неким Г-ст-и и другими негодяями, которые, как было уже сказано, ссылаясь на необходимость собирать данные, были наняты для участия в деле, тогда как истинным их намерением было предать истца.
Эти союзники с помощью других таких же негодяев, узнав, что мистер М. должен получить значительную сумму денег для того, чтобы довести дело о защите прав мистера Э. до благополучного конца, замыслили одурачить его и заодно погубить все дело. Приняв предварительные меры, они обманули неопытного и легковерного юношу, пустив в ход лживую и подлую клевету; сообщив ему о некоторых обстоятельствах, казавшихся правдоподобными, они в конце концов завоевали его доверие. Они поклялись, что мистер М. вчинил ему иск о взыскании значительной суммы денег, что они уже видели судебный приказ о взыскании и что мистер М. намерен заключить его на всю жизнь в тюрьму, чтобы погубить все его дело, так как вошел в соглашение с лордом Э. с целью вернуть затраченные на процесс деньги.
На этой истории, казавшейся правдоподобной, настаивали с такой искренностью и пылом, проявляя при этом такую заботливость о его безопасности, и подкрепляли сообщениями о таких важных фактах, ими вымышленных, что мог поколебаться и человек куда более опытный, чем мистер Э. Угроза пожизненного заключения в тюрьме и крушение всего его дела, чем его запугивали, повлияли на его воображение до такой степени, что в руках этой шайки негодяев он превратился в ягненка, ведомого на заклание, и позволил укрыть себя в доме некоего Пр-нт-с, знакомого Г-ст-и, поверив, будто за ним охотятся бейлифы, нанятые мистером М.; там он согласился не только жить под вымышленным именем, но и не допускать к себе жену.
В их намерения входило либо продать его врагам, либо заставить войти в гибельное для него соглашение с противниками, за что сами они должны были получить вознаграждение. Но так как этих негодяев ничто не связывало друг с другом, Г-ст-и одурачил остальных заговорщиков и, желая извлечь выгоду только для себя, увез свою добычу в провинцию и спрятал от своих союзников в потайном месте на расстоянии ста миль от Лондона под тем же самым смехотворным предлогом, будто мистер М. получил судебный приказ о взыскании с него денег и бейлифы рыщут в окрестностях Лондона.
Доставив его туда, Г-ст-и приступил к выполнению своего злодейского плана и поначалу выманил у него обязательство на шесть тысяч фунтов на том основании, что некто готов ссудить ему немедленно эту сумму как фонд для ведения дела. а кроме того несколько джентльменов согласны дать взаймы для этой же цели двадцать пять тысяч фунтов и ежегодно выдавать по пятьсот фунтов на жизнь, пока дело не будет выиграно, если только мистер М. не будет принимать никакого участия в процессе.
Мистер Э., начиная подозревать обман, ответил, что счел бы себя чудовищем, если бы решил покинуть человека, спасшего ему жизнь и столь великодушно рисковавшего своею жизнью и состоянием, до той поры, пока он окончательно не убедится в истинности всех обвинений, и наотрез отверг предложение. Г-ст-и, который сделал его с одною лишь целью скрыть задуманный им злодейский план и тем ускорить его выполнение, охотно отказался от своего предложения, когда встретил противодействие мистера Э., но тем не менее взялся добыть деньги, заявляя, что тот, если пожелает, может вернуться к мистеру М., как только деньги будут получены. Эти лживые посулы достать двадцать пять тысяч фунтов преследовали одну цель; ловко втянуть мистера Э. в сделку под предлогом, будто выигранный процесс обеспечит уплату, на самом же деле в расчете на то, что мистер Э. в конце концов принужден будет отказаться от своих прав и титула.
Когда Г-ст-и решил, что все для этого приготовлено, он вошел в соглашение с агентом противника мистера Э., заключавшееся в том, что, опираясь на обязательство об уплате шести тысяч фунтов, которые он, Г-ст-и, якобы вложил в дело мистера Э., и на получение этим последним ежегодной ренты в семьсот фунтов, Г-ст-и берется добыть противникам формальный отказ мистера Э. от всех прав на поместье и титул. Когда же все было налажено для приведения в исполнение этого подлого плана, неведомого мистеру Э., Г-ст-и счел целесообразным вызвать его в Лондон из тайного убежища, якобы для того, чтобы оформить сделку на получение ссуды в двадцать пять тысяч фунтов.
Как только жертва этого алчного негодяя прибыла в Лондон в надежде получить деньги для ведения дела и радуясь возможности удивить своего друга и покровителя мистера М. получением столь своевременной и неожиданной помощи, внезапно возникло непредвиденное затруднение, связанное с обязательством по уплате Г-ст-и шести тысяч фунтов. Эти деньги можно было получить из средств, принадлежавших некоему сумасшедшему, на что требовалось разрешение Канцлерского Суда, которому надлежало представить отчет об их назначении. Пока принимали меры для исправления этого упущения, Г-ст-и снова увез мистера Э. в провинцию, опасаясь, как бы тот не был случайно выведен из заблуждения.
Но в это самое время подлый замысел был раскрыт мистером М. благодаря распре, возникшей среди самих же заговорщиков, и сведения об этом плане были подтверждены человеком, которому агент лорда Э. поведал тайну. Как только мистер М. это обнаружил, он немедленно рассказал о своем открытии одному из адвокатов мистера Э. и предпринял шаги, чтобы расстроить заговор. Затем они нашли способ оповестить мистера Э. о плане, задуманном с целью его погубить. Тот пришел в величайшее смятение и впоследствии не мог вспоминать о западне, которой избежал, не испытывая чувства стыда, ужаса и благодарности к своему избавителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110