Раскрасневшись от этих мыслей, он сообщил Траньону, что никогда не помышлял всерьез о супружеской жизни, и, стало быть, если кто-то сказал ему, будто он, Перигрин, взял на себя такого рода обязательства, то это ложь, ибо он утверждает, что никогда не завязал бы таких связей без ведома его и особого разрешения.
Траньон похвалил его за благоразумие и заметил, что никто не говорил ему о каких-то обещаниях, связывавших Перигрина с его возлюбленной, но ухаживание его слишком бросалось в глаза, и посему следует предположить, что намерения у него были честные, ибо он не допускает мысли, чтобы Перигрин был негодяем, старавшимся обольстить дочь бравого офицера, который верой и правдой служил своей родине. Несмотря на такое увещание, каковое Пикль приписал незнанию света, он отправился к миссис Гантлит, обуреваемый неблаговидными чувствами распутника, который жертвует всем в угоду овладевшей им страсти, и так как на пути его лежал Винчестер, он решил навестить кое-кого из друзей, проживающих в этом городе. В доме одного из них ему сообщили, что в настоящее время здесь находится Эмилия со своей матерью, после чего он, извинившись, отказался от чая и, следуя полученным указаниям, тотчас направился к ней.
Приблизившись к ее двери, он не почувствовал того трепета, какой, казалось бы, должен охватить влюбленного, не думал ни о чем, кроме своего тщеславия и гордости, которым благоприятствовала данная ему возможность отличиться, и вошел в дом своей Эмилии, как самодовольный petit-maitre, но отнюдь не как почтительный поклонник, явившийся к предмету своей страсти после разлуки, длившейся семнадцать месяцев.
Молодая леди, будучи весьма обижена его оскорбительным молчанием в ответ на письмо ее брата, призвала на помощь всю свою гордость и стойкость и благодаря счастливому своему нраву с таким успехом преодолела печаль, вызванную его равнодушием, что могла держать себя в его присутствии с напускным спокойствием и непринужденностью. Она даже порадовалась тому, что случайно он выбрал для своего визита тот час, когда она была окружена несколькими молодыми джентльменами, которые открыто причисляли себя к ее поклонникам. Как только доложили о нашем кавалере, она воспользовалась всеми кокетливыми ухищрениями, приняла самый веселый вид и постаралась смеяться в тот момент, когда он появился в дверях. После обмена приветствиями она небрежно поздравила его с возвращением в Англию, осведомилась о парижских новостях и, не дожидаясь ответа, попросила одного из джентльменов продолжать прерванное повествование о некоем комическом приключении.
Перигрин улыбнулся про себя такому приему, ибо, будучи убежден в том, что сердце ее всецело ему предано, объяснил подобное поведение желанием наказать его за невежливое молчание, покуда он был за границей. Исходя из этого предположения, он воспользовался парижскими уроками в искусстве вести беседу и начал рассыпать пустые комплименты, с такой невероятной быстротой работая языком, что соперники его онемели от изумления, а Эмилия рассердилась, видя себя лишенной прерогативы ее пола. Однако он не прекращал своей болтовни, покуда остальные гости не сочли нужным удалиться, после чего свел все свои речи на любовь, которая ныне приняла облик, совсем непохожий на тот, какой имела раньше. Вместо глубокого благоговения, которое испытывал он прежде в ее присутствии, вместо целомудренного чувства и деликатного обхождения он смотрел теперь на нее глазами распутника, он сгорал от необузданного желания, вел разговор, едва не преступая границ приличия, и пытался похитить те знаки благосклонности, которые она в пору нежных взаимных признаний когда-то считала возможным ему дарить.
Огорченная и обиженная этой явной переменой в его обхождении, она, однако, не стала напоминать о прежнем его поведении и с притворным добродушием принялась подсмеиваться над его успехами в галантном искусстве и ухаживании. Но, отнюдь не допуская тех вольностей, каких он домогался, она не разрешила ему прикоснуться к ней и даже не позволила поцеловать ее прекрасную руку. Итак, изощрив свои таланты, он не пожал никаких плодов во время этого свидания, которое длилось целый час, и узнал только, что переоценил свою неотразимость и что сердце Эмилии непохоже на крепость, готовую сдаться на любых условиях.
Наконец, ухаживание его было прервано приходом матери, вернувшейся из гостей, и когда разговор стал общим, он узнал, что Годфри находится в Лондоне, добиваясь места лейтенанта, которое освободилось в том полку, где он служил, и что мисс Софи живет дома со своим отцом.
Хотя наш искатель приключений не имел при первом свидании того успеха, на какой рассчитывал, он не терял надежды завладеть крепостью, веря, что со временем там поднимется мятеж в его пользу, и в течение многих дней не снимал осады, не извлекая никакой выгоды из своего упорства. Наконец, проводив обеих леди в их загородный дом, он начал смотреть на эту авантюру, как на зря потраченное время, и решил отказаться от атаки впредь до более благоприятного случая, ибо сейчас он горел желанием проявить в более высоких сферах те способности, которые, как подсказывало ему тщеславие, были в настоящее время плохо использованы.
ГЛАВА LXYIII
Он с любовью ухаживает за своим дядей во время приступа болезни. Снова едет в Лондон. - Встречается со своим другом Годфри, который соглашается сопровождать его в Бат; по пути туда они обедают с человеком, который занимает их любопытным повествованием о шайке авантюристов
Приняв такое решение, он распрощался с Эмилией и ее матерью, ссылаясь на неотложные дела, призывающие его в Лондон, и вернулся в крепость, оставив добрую старую леди весьма озабоченной, а дочь взбешенной его поведением, совершенно для них неожиданным, ибо Годфри сообщил им, что коммодор отнесся одобрительно к любви своего племянника.
Наш герой застал своего дядю столь страждущим от подагры, которая впервые затронула желудок, что жизнь его была в великой опасности, а вся семья - в смятении. Посему он взял бразды правления в свои руки, вызвал всех окрестных докторов и сам ухаживал за ним с нежной заботливостью, покуда болезнь, длившаяся две недели, не была побеждена сильным организмом коммодора.
Старый джентльмен, оправившись от недуга, был столь растроган поведением Перигрина, что готов был перевести на его имя все свое состояние и впредь зависеть от него, но наш юноша, прибегнув к своему влиянию и настойчивости, восстал против осуществления этого плана и даже убедил его написать завещание, в котором отнюдь не были забыты его друг Хэтчуей и все прочие его приверженцы, а тетка обеспечена соответственно ее желаниям. Уладив денежный вопрос, он с разрешения дяди выехал в Лондон, поручив предварительно ведение всех домашних дел мистеру Джолтеру и лейтенанту, ибо к тому времени миссис Траньон была целиком поглощена своими спиртуозными интересами.
Тотчас по приезде в Лондон он послал записку Гантлиту, следуя указаниям, полученным от его матери, а наутро сей молодой джентльмен явился к нему с визитом, не обнаруживая, впрочем, той радости и тех теплых, дружеских чувств, каких можно было ждать, судя по прежним их близким отношениям. Да и сам Перигрин не питал к солдату того искреннего расположения, какое воодушевляло его прежде. Годфри, не говоря уже о той обиде, которую нанес ему Пикль, не поддержав переписки с ним, узнал из письма своей матери о невежливом обхождении юноши с Эмилией во время последнего его пребывания в Винчестере, а наш молодой джентльмен, как мы уже упоминали, был возмущен тем, что в его отсутствие солдат якобы раскрыл его тайну коммодору. Они заметили взаимное охлаждение при встрече и обошлись друг с другом с той сдержанной учтивостью, которая свойственна людям, чья дружба на ущербе.
Гантлит сразу угадал причину неудовольствия Пикля и после обмена приветствиями воспользовался случаем оправдаться и, осведомившись о здоровье коммодора, сообщил Перигрину, что в ту пору, корда он, возвращаясь из Дувра, гостил в крепости, как-то вечером речь зашла о любовном увлечении нашего героя, и старый джентльмен выразил свои опасения по поводу этого дела, заметив между прочим, что, по-видимому, предметом его любви была какая-нибудь ничтожная девка, которую он подцепил, будучи еще школяром; тогда мистер Хэтчуей уверил его, что молодая особа происходит из прекрасной семьи, одной из лучших в графстве, и, расположив его в ее пользу, отважился, побуждаемый дружескими чувствами, объявить, кто она. Посему это разоблачение не следует приписывать какой-либо другой причине, и он надеется, что Пикль убедился в полной его непричастности к этому делу.
Перигрин был чрезвычайно доволен тем, что его вывели из заблуждения; лицо его мгновенно прояснилось, церемонное обхождение уступило место обычной фамильярности; он извинился за грубое пренебрежение письмом Годфри, каковое, по его словам, было вызвано отнюдь не презрением или охлаждением дружеских чувств, но вихрем юношеских развлечений, в результате которых он со дня на день откладывал ответ, покуда не пустился в обратный путь.
Молодой солдат удовлетворился этим объяснением, а так как намерения Пикля по отношению к его сестре были все еще неясны и не высказаны, то он не почитал себя в настоящее время обязанным выразить по этому поводу неудовольствие; у него хватило ума понять, что возобновление дружбы с нашим молодым джентльменом может вновь раздуть то пламя, которое почти угасло вследствие разнообразия новых впечатлений. Побуждаемый этими чувствами, он отбросил всякую сдержанность, и отношения между ними вошли в прежнее русло. Перигрин поведал ему обо всех приключениях, в которых участвовал со дня их разлуки, а он с неменьшим доверием рассказал о памятных событиях своей жизни и между прочим сообщил, что после получения им патента на офицерский чин отец его дорогой Софи, даже не полюбопытствовав о причине его повышения, не только стал относиться к нему лучше, но пришел ему на помощь и даже обещал предоставить свой кошелек для приобретения лейтенантского чина, которого он в ту пору усиленно домогался; тогда как, если бы не удалось ему, благодаря счастливой случайности, подняться до офицерского звания, у него были все основания предполагать, что сей джентльмен и все прочие его богатые родственники позволили бы ему прозябать в неизвестности и нищете и, сделав его несчастье поводом для упреков, этим оправдали бы свою скупость и недружелюбие.
Узнав о положении дел своего друга, Перигрин готов был тут же предложить ему деньги, дабы ускорить прохождение его патента через канцелярии; но, будучи слишком хорошо знаком со щепетильным его нравом, чтобы проявлять в такой форме свое расположение, он нашел способ представиться одному из джентльменов из военного министерства, который вполне удовлетворился доводами, высказанными им в пользу друга, и дело Годфри было закончено через несколько дней, хотя тот понятия не имел об этой защите его интересов.
К тому времени начался сезон в Бате, и наш искатель приключений, горя желанием отличиться в этом городе, посещаемом светской публикой, сообщил о своем намерении отправиться туда своему другу Годфри, которого убедил принять участие в этой поездке. Когда благодаря влиянию новых знатных друзей Перигрина из полка был получен отпуск, двое приятелей выехали из Лондона в почтовой карете, как всегда - в сопровождении камердинера и Пайпса, которые были теперь так же необходимы нашему путешественнику, как любой из его органов.
В харчевне, где они остановились пообедать, Годфри заметил человека, с задумчивым видом разгуливавшего в одиночестве по двору, и, всмотревшись пристальнее, признал в нем завзятого игрока, с которым встречался прежде в Танбридже. В силу этого знакомства он приветствовал перипатетика, который тотчас его узнал и с превеликим огорчением и досадой сообщил ему, что возвращается из Бата, где его ограбила шайка шулеров, которым не понравилось, что он осмелился действовать за свой страх.
Перигрин, чрезвычайно заинтересованный его рассказами, надеясь узнать от этого искусника какие-либо занимательные и полезные факты, пригласил его к обеду и получил полное представление об образе жизни в Бате. Он узнал, что в Лондоне находится большая шайка авантюристов, которая держит агентов, промышляющих шарлатанством во всех его видах на всем протяжении английского королевства, уступает этим агентам определенный процент с барышей, нажитых их усердием и ловкостью, и отделяет большую часть в общий фонд, из которого черпают средства на снаряжение людей для разнообразных их занятий, а также возмещение потерь, понесенных при их авантюрах. Одни, чья внешность и развитие соответствуют, по мнению шайки, такой задаче, изощряют свои таланты, ухаживая за богатыми леди, и получают для этой цели деньги и костюмы, выдав предварительно одному из вожаков обязательства, подлежащие уплате в день свадьбы, на определенную сумму, пропорциональную тому приданому, какое им предстоит получить. Другие, постигшие науку риска и некоторые тайные уловки, посещают места, где разрешены азартные игры; а те, кто изощрился в искусстве игры на бильярде, в мяч и в шары, постоянно подстерегают людей несведущих и неосторожных в местах этих развлечений. Четвертая разновидность посещает скачки, изучив те таинственные приемы, коими обманывают знатоков. Есть в этом обществе и такие личности, которые облагают контрибуцией беспутных жен и богатых старых вдов и вымогают деньги, продавая свою любовь представителям их же пола, а затем угрожая своим поклонникам судебным преследованием. Но самую большую прибыль приносят им те агенты, что упражняют свой ум в бесчисленных трюках за карточным столом, к которому имеет доступ любой шулер, пользующийся самой дурной репутацией, и где его любезно встречают даже самые знатные и почтенные особы. Помимо прочих сведений, наш молодой джентльмен узнал, что эти агенты, которыми их гость был ограблен и изгнан из Бата, держали банк против всех игроков и монополизировали выигрыш во всех видах игр. Затем он сказал Гантлиту, что, если тот готов подчиниться его руководству, он вернется с ними и осуществит проект, который неизбежно разорит всю шайку за бильярдом, ибо ему известно, что Годфри превосходит их всех своим мастерством в этой игре.
Солдат отказался от участия в подобной затее, и после обеда они расстались; но так как между двумя приятелями зашел разговор о полученных ими сведениях, Перигрин придумал способ наказать этих гнусных врагов общества, которые грабят своих ближних, и план этот был осуществлен Годфри следующим образом.
ГЛАВА LXIX
Годфри осуществляет в Бате план, благодаря которому разоряется целая шайка шулеров
Вечером, по прибытии в Бат, Годфри, который для этой цели весь день поддерживал в себе бодрый дух, отправился в бильярдную, где играли двое джентльменов, и начал предлагать пари с таким явным незнанием дела, что один из авантюристов, здесь присутствовавших, воспылал желанием воспользоваться его неопытностью и, когда бильярд освободился, предложил ему сыграть партию для развлечения. Солдат с видом самодовольного простофили отвечал, что не намерен тратить время даром, но, если тому угодно, не прочь позабавиться, поставив крону. Такая готовность очень понравилась авантюристу, который хотел убедиться в правильности своего суждения о незнакомце, прежде чем вести настоящую игру. Когда партия была принята, Гантлит снял кафтан и, начав игру с притворным воодушевлением, выиграл, так как противник поддался ему с целью подстрекнуть его к повышению ставки. Солдат умышленно пошел на эту удочку, ставки были удвоены, и снова он вышел победителем благодаря попустительству своего партнера. Тогда он начал зевать и объявил, что не стоит продолжать эту детскую забаву, после чего его партнер с притворным раздражением крикнул, что готов поставить двадцать гиней. Предложение было принято, и партию, благодаря потворству Годфри, выиграл шулер, который старался изо всех сил, опасаясь, что в противном случае его противник откажется продолжать игру.
После такого поражения Годфри притворился взбешенным, проклял свою неудачу, объявил, что стол с наклоном и шары катятся неправильно, взял другой кий и с жаром потребовал удвоить ставки. Игрок, якобы неохотно, подчинился его желанию и, выиграв два очка, предложил поставить сто гиней против пятидесяти. Ставки были приняты, и Годфри, снова дав ему выиграть, пришел в бешенство, разломал на куски свой кий, выбросил шары в окно и в пылу негодования предложил противнику встретиться завтра, когда он отдохнет после утомительного путешествия. Такое приглашение было весьма приятно игроку, который, воображая, что солдат окажется весьма ценной добычей, уверил его, что не преминет явиться сюда на следующее утро, чтобы дать ему реванш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110