– Очень разумно. Полагаю, что это придумали вы.
– Если вы намерены пошутить, я в этом не признаюсь.
– Нет, что вы. Я хотел сказать, что мне нравится ваше общество и общество ваших сестер, но гораздо легче разговаривать с одной из вас, чем со всеми сразу.
– Несомненно. Иногда у меня просто звенит в ушах, когда я ложусь спать, а я выросла вместе со всеми.
– У меня самого два брата, сестра и шестилетняя племянница. Еще месяц назад мы все жили под одной крышей.
– Пока ваша сестра не вышла замуж.
– Да.
– Но почему вы все живете вместе? Наверняка у Гриффинов в Лондоне несколько домов.
– У Шея, то есть Шарлеманя, на самом деле есть свои апартаменты в районе Мейфэр. Но Мельбурн нас подкупил, чтобы мы вернулись в Гриффин-Хаус. Мне кажется, он лучше себя чувствует, когда есть кем командовать. – Он пожал плечами, не желая вдаваться в подробности жизни старшего брата, пытавшегося пережить смерть жены. Это касалось только Гриффинов, а Гриффины не сплетничают, тем более друг о друге. – Дом достаточно большой, так что для всех есть место.
– Представляю себе. Мне всегда хотелось поехать в Лондон.
– Вам еще нет восемнадцати. Может быть, вы сумеете уговорить своих родителей.
Она покачала головой:
– Сомневаюсь. Они решили вывезти в свет одновременно меня, Грейс и Вайолет. Поскольку мы не будем представлены ко двору, моя мама решила, что так будет легче. Так что своего сезона у меня не будет. Но мне все равно. В каком-то смысле сезон приехал сюда, ко мне, разве не так?
– Что вы имеете…
– Мама и папа ни за что не согласились бы устроить у нас дома бал, если бы не приехали вы и леди Глэдис, и я совершенно уверена, что все в нашем графстве приедут на этот бал и разоденутся в пух и прах. Так что это вы подарили мне сезон, хотя и в Уилтшире.
– Тогда я с удовольствием буду присутствовать.
– Однако цель всякого сезона для молодой леди – это найти ей мужа, не так ли?
Закери почувствовал, что галстук вдруг стал ему тесен, и он еле удержался, чтобы не ослабить узел.
– Да, я слышал об этом.
– Как получилось, что вам двадцать четыре года и вы происходите из такой семьи, как Гриффины, но до сих пор не женаты, милорд?
– Я не тороплюсь связать себя узами брака. Прежде у меня есть кое-какие дела. Как только я вернусь в Лондон, я уеду в Испанию, чтобы присоединиться там к нашей армии.
– Расквартированный под Троубриджем полк ждет приказа уже шесть месяцев. Очевидно, Веллингтон считает, что хорошо владеет ситуацией и без них.
Какая разница между реакцией ее и сестер! Она либо уже слышала о его планах, либо была того мнения, что его имя сможет сокрушить предубеждение отца против военных. В обоих случаях это не сулило ему ничего хорошего.
– Я не хочу ждать, пока меня призовут. Я намерен действовать.
– Как это замечательно, лорд Закери. Я тоже не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, а буду действовать.
Разгадать смысл этого заявления было нетрудно. Пора переходить от обороны к наступлению, решил Закери, прежде чем она отведет его к какому-нибудь священнику, которого спрятала где-то в кустах.
– И кого же в Троубридже вы наметили в качестве объекта ваших действий? Непохоже, что свой план вы сочинили, только когда я приехал.
– Нет. Но планы меняются.
Он поднял бровь, радуясь тому, что у него был немалый опыт общения с амбициозными юными леди.
– Вы откровенны, не так ли?
– А вы не привыкли к откровенным женщинам? На самом деле он не привык к таким сугубо личным разговорам с незнакомыми людьми просто потому, что большинство из них не смели заводить с ним подобные разговоры. Что касается его семьи, на этой стадии беседы его уже несколько раз обозвали бы тупицей или придурком. Он понял, что в этом было отличие Кэролайн, а теперь – и Энн. Они предполагали, что он умен, интеллигентен и обладает способностью выражать свои мысли, а их предвзятое мнение касалось богатых джентльменов в целом. Это вселяло надежду.
– Полагаю, что нет. А мне тоже будет позволено быть откровенным?
– Пожалуйста.
– Я приехал сюда не для того, чтобы найти жену, мисс Энн. Я выполняю свои обязанности перед тетей и делаю одолжение моему брату.
– И все же вы здесь, на пикнике со мной.
– Вы уверены, что вам всего семнадцать? Я испытываю тревожное чувство, что меня заманивают в ловушку.
Она рассмеялась:
– В таком случае прошу прощения. Я не собираюсь вас загонять в ловушку. Как раз наоборот. Я хочу, чтобы вы поняли мои намерения.
Но это заявление было еще более обескураживающим. Господи! Он собирался наставить на путь истинный глупеньких, хихикающих девиц, а не откровенного убийцу мужчин. В Лондоне достаточно таких женщин, которые намеренно себя компрометируют с целью поймать мужа. Таких он старательно избегал. Впрочем, может, именно поэтому он сможет помочь Энн Уитфелд.
– Вы умеете ловить рыбу? – спросил он, когда они пришли на место.
– Ловить рыбу? Нет, но я видела, как это делается.
– Стало быть, вы знаете, в чем заключаются основы этого вида спорта.
Он помог ей сесть на одеяло, поставил корзинку рядом с ней и тоже сел. Но напротив, чтобы быть уверенным, что она хорошо его видит и слышит.
– Думаю, да.
Закери взял из ее рук сандвич.
– Так что если вы, предположим, пошли бы на рыбалку, вы не бросились бы в воду с дубинкой и не начали ею размахивать?
– Нет, конечно. Персик хотите?
– Да, спасибо. Я это имел в виду.
– Что? Персик?
– Нет. Вы поймаете больше рыбы с помощью червяка на крючке, чем размахивая дубинкой.
Она пристально на него посмотрела, задумчиво жуя сандвич с ветчиной.
– У меня достаточно соперниц даже в собственном доме.
– Только в том случае, если вы все преследуете одного и того же мужчину. Например, – он сделал глубокий вдох, – я же не смог бы жениться на вас всех, даже если бы захотел.
– Значит, нам надо тянуть жребий?
Случись такое, ему пришлось бы пустить себе пулю в лоб, потому что его семья никогда бы его не простила.
– Нет, вам надо сосредоточиться на рыбе, которая, во-первых, желает быть пойманной, и, во-вторых, быть пойманной именно вами.
Энн улыбнулась:
– А вы не такой, как я думала.
– Надеюсь, что это комплимент.
– Разумеется. Я читаю в газетах светскую хронику, и в ней всегда полно сведений о вашей семье и о вас. Пари, скачки, бокс… Но Каро сказала, что вы разбираетесь в искусстве и обладаете большой долей здравомыслия.
Он разбирается в искусстве? Кэролайн сказала, что он разбирается в искусстве? Это, пожалуй, был самый приятный комплимент, который ему когда-либо делали.
– Газеты печатают всякий вздор для того, чтобы их лучше покупали. Не думаю, что моя жизнь так уж интересна.
Как настоящий актер, знающий, когда наступает момент выйти на сцену, из кустов выскочил Гарольд.
– Какого черта…
Закери успел бросить сандвич обратно в корзину прежде, чем до него добрался щенок. Схватив пса за загривок, он вскочил, чтобы Гарольд не набросился на корзину с ленчем.
– Рид!
Кусты затрещали, и из них вывалился камердинер Закери.
– Извините, милорд. – Рид тяжело дышал. – Я просто пытался спасти ваш сапог, а этот изверг проскользнул у меня между ног и выбежал в открытую дверь.
Закери посмотрел на вилявшего хвостом Гарольда.
– Бог мой, он все же действительно наполовину гончая, если он нашел меня по моему следу.
– Или но следу пашей корзинки, – предположила Энн. – Каро сказала, что как дрессировщик вы никуда не годитесь.
Закери взял щенка и передал его камердинеру:
– Забери его в дом. Я погуляю с ним позже.
– Да, милорд.
Значит, Кэролайн видела, как он вчера занимался со щенком. Ему она ничего не сказала, а вот с Энн поделилась своим мнением о том, что видела. Он снова сел. Какое ему, в сущности, дело, что она о нем думает? Просто потому, что она сначала хвалит его за то, что он разбирается в искусстве, а потом – в весьма нелестных выражениях – подвергает сомнению его умение обращаться с животными, он не собирается…
– Закери? – прервала Энн его размышления. – Вы заставили меня задуматься.
– Ну так скажите, кого я должен буду встретить на балу?
Следующий час они провели в приятной и неожиданно остроумной беседе. Как он и ожидал, у девушек Уитфелд были весьма странные теории относительно мужчин, при том что они не имели никаких возможностей воплотить их на практике. Согласно разработанному Закери плану, все должно измениться с последним танцем на балу у Уитфелдов. Этим девушкам были нужны мужчины, и он доведет их до состояния, необходимого для того, чтобы заполучить их.
С обучением Гарольда, однако, дело обстояло хуже, чем он предполагал: он не смог выдрессировать Гарольда за один день. Но решил не сдаваться. И следующий сеанс дрессировки будет происходить где-нибудь подальше от окон мастерской. Однако выкроить для него время будет нелегко.
Сразу же после пикника с Энн он совершил еще одну прогулку по поместью. На этот раз с Джоанной. Потом целый час собирал цветы с Грейс. Когда он пожаловался, что от прогулок у него болят ноги, Вайолет сжалилась над ним и предложила поиграть в карты.
В ответ на его вопросы, все девушки признались в симпатии к какому-либо местному джентльмену. Энн, Джоанна и Грейс отказались назвать имена своих возможных поклонников, но Закери не сомневался, что ему не составит труда вычислить их на балу. Самой большой проблемой было заставить миссис Уитфелд пригласить на бал половину холостяков графства, которые могли бы соревноваться с ним. Впрочем, решил Закери, Салли достаточно разумна и вряд ли будет возражать против того, чтобы мужчин было как можно больше.
В половине четвертого он наконец освободился. Гарольда он нашел наверху. Щенок с остервенением рвал подушку.
– Я вижу, что и тебе нужна компания. Другие мои ученики просто одержимы желанием найти спутника жизни.
– Закери, мальчик мой, – вдруг раздался снизу голос, и Закери, выйдя на лестницу и перегнувшись через перила, увидел внизу мистера Уитфелда.
– Эдмунд? Добрый день.
– Могу я вас побеспокоить и попросить сходить со мной в курятник? Я сконструировал новое приспособление для сбора яиц, и мне хотелось бы узнать ваше мнение.
Спустившись вниз и оказавшись между Эдмундом и Гарольдом, Закери на минуту задумался. В курятнике Гарольд распугает всех кур, и они, чего доброго, перестанут нестись. После некоторого колебания Закери вручил поводок дворецкому.
– Я скоро вернусь, – сказал он Барлингу, безуспешно пытаясь заставить Гарольда сесть.
Когда они выходили из дома, Закери показалось, что на верхней площадке лестницы мелькнули желтые юбки.
Он было нахмурился, но быстро изменил выражение лица. Какое ему дело до того, что думает Кэролайн о нем и его непослушном псе? А Гарольда он непременно обучит – если найдет для этого время.
Глава 10
Все эти дни Кэролайн почти не спала и с трудом могла сконцентрироваться на чем-либо, кроме рисования. Она истратила с полдюжины карандашей и все же никак не могла найти ракурса, который бы ее удовлетворил. Можно вообразить, какое разочарование испытывает Закери. А ей просто хотелось смотреть на него и беседовать с ним.
– Как я выгляжу? – спросил он со своего места посередине мастерской.
– Не пойму, – пробормотала она себе под нос. – Что-то не так.
– Со мной или с вашим наброском?
– Трудно сказать.
– Тогда закончим. – Он встал и подошел к ней. – Давайте посмотрим.
Ее первым побуждением было закрыть альбом, но сейчас она нарисовала его полностью одетым. Она повернула альбом так, чтобы он мог видеть ее работу.
– Что скажете?
Закери нагнулся, глядя ей через плечо.
– По-моему, я похож. Мне нравится галстук. – Он ткнул пальцем в рисунок.
– Спасибо. – Стараясь не замечать исходившее от него тепло и его дыхание у себя на щеке, Кэролайн затушевала складку на рукаве. – Я думаю, что дело в выражении вашего лица. Я не понимаю его.
– А что вы хотите понять?
– Что-нибудь. Ведь это я нарисовала.
– Но это мое лицо. По выражению моего лица можно определить, что я думаю, а это обязательно будет ерундой. Так считают мои братья. Если хотите, я постараюсь придать лицу более суровое выражение, но я все равно не вижу, чем вы недовольны.
– Ваши братья вряд ли думают о вас так плохо.
– Это почему же?
– Вас трудно не любить.
Его чувственные губы изогнулись в улыбке.
– Возможно, мой шарм является естественным следствием моей никчемности.
Кэролайн встала. Ей пришлось немного отступить в сторону, чтобы не задеть его щеку плечом. Его близость вызывала в ней чувство неловкости. Главным образом из-за того, что, несмотря на его неумение справиться с Гарольдом и утверждение, что он желает пойти в армию, а сам проводит время в пустой болтовне с ее сестрами в Уилтшире, она хотела, чтобы он снова ее поцеловал.
– Сядьте, пожалуйста. У нас осталось мало времени. Он вернулся на свое место.
– Я заметил, что вы не опровергли мое заявление.
– Я обращаюсь с вами как с клиентом, поэтому не возражаю вам.
– Но мне нравится, когда вы со мной не соглашаетесь.
Что верно, то верно, подумала она, и именно поэтому так трудно найти линию поведения, которую необходимо сохранять.
– Не могли бы мы просто поболтать? Я давно заметила, что это позволяет человеку, которого рисуешь, расслабиться.
– Я вполне расслаблен, но, прошу вас, продолжайте.
– Очень хорошо. – Она стерла линию плеча и немного ее опустила. Но дело было не в этом. Проблема крылась где-то в его лице.
– Расскажите о своей семье. Где вы живете?
– Моя семья живет либо в Мельбурн – Парке в Девоншире, либо в Гриффин-Хаусе, когда мы в Лондоне.
– Энн рассказала мне, что в Лондоне у вас есть свой дом, – сообщила она, попросив чуть ниже опустить голову. Выражение лица стало… более опасным, что ли, но это было не то, чего она добивалась.
– И у меня, и у Шея есть свои апартаменты в городе, но мы вернулись в Гриффин-Хаус, когда Себастьян по – i просил нас об этом.
– Вы уехали из своего дома?
– Нет, время от времени я там останавливаюсь, и у меня есть небольшой штат прислуги, но живу я в доме брата.
– Значит, вы, – начала она и запнулась, чуть было не спросив, как он мог упустить шанс быть независимым и жить своей жизнью, а не плыть по течению только потому, что был дружелюбен или безразличен.
– Значит – что?
– Ничего.
– Понятно.
Она взглянула на него: выражение лица стало более жестким, холодным. Теперь он выглядел так, как, по ее мнению, должен был выглядеть Гриффин: отстраненным, высокомерным и не терпящим возражений. А она-то хотела, чтобы он расслабился!
– Закери, я не сказала ничего такого…
– Жена Себастьяна, Шарлотта, умерла. Никто этого не ожидал. Она была совершенно здорова и вдруг начала быстро уставать и худеть. Через месяц она слегла и больше не встала. – Он откашлялся. – Себастьян был убит горем. Если бы ему не надо было заботиться о крошке Пип – его дочь зовут Пенелопа, – я не знаю, что бы он с coбой сделал. Поэтому когда он попросил нас вернуться домой, мы сразу же переехали.
– Мне очень жаль, – тихо сказала она, не поднимая глаз от альбома. – Я не знала.
– Никто, кроме нашей семьи, не знает подробностей, и я был бы вам признателен, если бы вы никому ничего не рассказывали. Просто я не хотел, чтобы вы думали, что я без всякой на то причины уехал из дома и вообще о нем забыл.
– Я никому ничего не расскажу.
Она сделала линию губ более плавной. Вот так. Не совсем, но ближе к тому, чего она добивалась. Он снова встал и подошел к ней.
– Знаю. А теперь скажите, что не так в моем образе. Кэролайн вздохнула. Она и сама не знала, как это объяснить. Поза была правильной, но каждой косточкой в своем теле она чувствовала, что где-то закралась фальшь. Чего-то не хватало. Он поделился с ней сокровенным, но в своем рисунке она этого не увидела.
– А вы стали бы изучать мой рисунок так, как вы изучали портрет «Моны Лизы»?
– «Мона…» Я видел себя в зеркале тысячи раз. На вашем рисунке я очень похож. – Он вынул карманные часы. – Прошу прощения, но через двадцать минут я должен пойти на рыбалку с близнецами. Мне надо переодеться, потому что, подозреваю, все кончится тем, что я промокну до нитки.
– Тогда зачем вы идете?
– Потому что они меня об этом попросили. Я не намерен вносить сумятицу в расписание Уитфелдов.
Значит, он знает о расписании, составленном Энн. Она это подозревала.
– Да вы просто дипломат.
– Это не я придумал.
Но и не противился этому. Его не беспокоило, что другие ценят его время больше, чем он сам.
– Я просто хотела сделать комплимент вашей дипломатичности. Я слышала, что вы обожаете рыбалку.
– Не знаю, понравится ли мне, если придется лезть в воду, но это совсем другое дело. – Он остановился в дверях. – Вы поедете сегодня на бал?
Кэролайн постаралась избавиться от видения промокшего до нитки Закери Гриффина с прилипшей к его стройному, мускулистому телу одеждой.
– Мне приказано поехать. Чувственная улыбка заиграла на его губах.
– Пришлось подкупить скрипача, чтобы он составил нужный мне список танцев, которые будет исполнять оркестр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29