По крайней мере они послушались меня, когда я приказала сменить белье. А теперь отправляйся и скажи им, что мы сегодня же возвращаемся в Набуэлл и монастырь. Я не вынесу больше ни минуты в постели этого человека, равно как и в его доме.
– Напротив, миледи, вы останетесь там, где находитесь, – возразил Джос. Он был слишком зол в данный момент, чтобы терпеть ее своеволие.
Беатрис уставилась на него.
– Наглец! Ты еще смеешь мне перечить!
– Смею и, когда скажу почему, полагаю, вы согласитесь. – Не дав ей возможности возмутиться, он стал объяснять: – Как вы и предполагали, шериф пришел в ледохранилище, но к тому времени вы уже лишились чувств. Когда я его увидел, то сказал, как мы и договаривались, что даю ему всего две недели на поиски злодеев. Несмотря на мои угрозы, он настоял, чтобы я привез вас в его дом, в то время как сам обещал удалиться в другое место. А теперь, мадам, задайтесь вопросом, зачем ему понадобилось приглашать в свой дом врагов?
Беатрис захлопала глазами и нахмурилась. Раздражение и неприязнь рассеялись. Не отягощенная отрицательными эмоциями, она могла теперь проявить природную смекалку.
– Выходит, наш шериф имеет какую-то тайную цель, – догадалась она, – и по этой причине мы должны оставаться здесь, хотим мы этого или нет. И что же ты успел выведать? – Глаза ее сверкнули.
Джос покачал головой:
– Пока ничего. Прошел всего день. Но я узнал, на что способны злодеи, совершившие убийство.
Разбойники хладнокровно разделались с его сестрами. Причину их гибели он увидел, когда сняли бинты, чтобы извлечь из тел сердца. Его милым сестричкам перерезали горло. Скорбя об их юности и непорочности, он дал священную клятву отомстить за их гибель даже ценой собственной жизни.
– Скажи мне. – Бледные щеки Беатрис слегка порозовели. – Не бойся. Я не упаду в обморок.
– Как пожелаете. Эти разбойники совершают нападения раз в год. Обычно их жертвами становились купцы, странствующие в одиночку, люди, по тем или иным причинам отбившиеся от торговых обозов, пересекающих графство. – Члены городского совета подтвердили то, что говорил Джосу шериф. – Жертвой последнего разбоя был купец, торговавший пряностями. Он путешествовал в сопровождении пяти вооруженных охранников и трех ремесленников. Поскольку ваш супруг ехал с шестью солдатами, то, не считая ремесленников, от которых мало толку, и самого купца, можно однозначно утверждать, что разбойников было не менее двух десятков. Будь их меньше, они вряд ли смогли бы превзойти объединенные силы Хейдона и купца.
И если я не ошибаюсь, – продолжал Джос, – в этой схватке разбойники потеряли половину сообщников. Я разговаривал с коронером Набуэлла. Кстати, он не относится к числу почитателей лорда шерифа. – Джос знал, что, подобно другим королевским слугам, коронер графства презирал шерифа, считая его некомпетентным и грубым. – На месте стычки разожгли костер. Наряду с останками сожженных трупов торговца пряностями и его людей были обнаружены еще двенадцать черепов.
– Но шестеро из них были нашими воинами, разве нет? – перебила его леди Беатрис.
– Нет, наших там не было. – Джос помедлил, ибо здесь начинались странности. – Тела наших людей и их вещи оставались нетронутыми, в том числе оружие, кошельки и лошади. Оружие и доспехи вашего господина остались при нем. Даже печатка не пропала. Тело самого Хейдона сейчас покоится на погосте Святого Стефана, в одной из приходских церквей Набуэлла. Городской совет позаботился об их погребении, даже взял на себя расходы, вероятно, из страха навлечь гнев жителей Хейдона за убийство их лорда и юных барышень. Они также сохранили личные вещи наших воинов, чтобы при первой возможности передать их нам.
Порывшись в кошельке, висевшем у него на поясе, Джос извлек тяжелый серебряный перстень отца. В резную печатку были вставлены два небольших рубина. Джос передал кольцо леди Беатрис.
Она протянула было руку, но тут же отдернула ее.
– Оставь себе. Следующий, кто получит титул Хейдона, сделает себе новое.
У Беатрис перехватило дыхание, в глазах блеснули слезы впервые за все время, что Джос находился при ней после получения известия о смерти отца.
– Он был хороший человек, твой отец, – тихо добавила она. – Мне тяжко сознавать, что я была ему плохой женой.
У Джоса защемило в груди, и он сжал кольцо в ладони.
– Мадам, я с гордостью буду носить его до конца своих дней в знак благодарности человеку, давшему мне жизнь, и прекрасной, преданной ему женщине, его вдове.
– Не думай только, – заметила она с жесткой усмешкой, – что я изменила к тебе отношение. Ты навечно останешься в моей жизни занозой. Почему ты не походил на остальных бастардов? Почему ничего не требовал и не стяжал? Тогда наш господин, твой отец, прогнал бы тебя, вынудив самостоятельно зарабатывать себе на хлеб насущный. Но ты его обожал, и он тебя тоже, обращался с тобой, как со своим наследником. – К немалому удивлению Джоса, в ее речи на этот раз не было желчи. – Но хватит сантиментов, – промолвила мачеха, махнув рукой. – Лучше скажи, что это были за грабители, оставившие все ценности.
– Я тоже хотел бы это знать. Единственное, что приходит мне на ум, – тела и драгоценности наших близких не тронули в знак извинения или в качестве некоего послания.
Беатрис посмотрела на него с подозрением.
– Что за бред? Какое сообщение могут оставить убийцы и разбойники?
– Каждый раз, когда я размышляю о случившемся, мне представляется, что кто-то пытается внушить нам, что не имел намерения нападать на наших близких и не обнажил бы меч против вашего супруга, если бы его к тому не вынудили обстоятельства.
Но едва он произнес эти слова, как должен был согласиться с мачехой. Подобные предположения абсурдны. Если бы разбойники не хотели убивать знатного господина, они могли бы отступить, увидев, что его воины пришли на помощь несчастному торговцу пряностями. В конце концов, число двенадцать – столько пало злодеев – указывало на примерное равенство сторон. В подобном случае любой разумный предводитель отступил бы. Семь лет тщательно подготовленных нападений, так и не раскрытых, свидетельствовали о благоразумии и осторожности предводителя банды. Тогда почему он и его люди все же не отступили?
Леди Беатрис вздрогнула.
– Зачем кому-то понадобилось сжигать собственных мертвецов? Бесчеловечно оставлять от них лишь пепел. В каком виде предстанут они перед Господом в судный день?
Джос что-то недовольно пробурчал. Ее замечание заставило его прервать размышления над этой загадкой.
– Коронер говорит, что за последние семь лет он дважды обнаруживал кострища, в которых находил черепов больше, чем было людей в группе убитых торговцев. Напрашивается только один вывод. Они сжигают своих мертвых, чтобы никто не мог узнать их лица.
Тут его как громом поразило. Осененный догадкой, Джос затаил дыхание и подался вперед, вцепившись в край постели.
– Отец их узнал. – Голос Джоса дрогнул.
– Что? С чего ты взял? – растерянно спросила Беатрис.
Джос перевел на нее взгляд. В свете вновь открывшихся обстоятельств его голова шла кругом.
– Отец знал в лицо напавших на него. По этой причине они не могли отступить. И им пришлось драться, чтобы сохранить в тайне свое инкогнито. Поэтому они и пожертвовали таким числом своих людей.
Глаза Беатрис возбужденно вспыхнули.
– Да, вполне возможно! – воскликнула она. – Учитывая твое предположение об их численности, можно сделать вывод, что это хорошо вооруженная и обученная шайка разбойников. Так что искать нужно не среди солдат-дезертиров или сбившихся с пути истинного промышляющих разбоем рыцарей, зачастую нападающих на торговцев и странников. – Леди Беатрис мрачно улыбнулась.
– Искать следует здесь, в этом графстве. Болдуин был знаком с большинством рыцарей и со всеми пэрами этого графства. Иначе и быть не могло, ведь здесь находятся мои земли, полученные в качестве приданого, – сказала леди Беатрис, сообщая Джосу то, что он и без того знал. – Кто? – задалась она вопросом, и огонь ненависти вспыхнул в ее глазах. – Я хочу знать, кто из обеспеченных людей графства может позволить себе содержать такое воинство? Кто из соседей посягнул на жизнь моих детей только потому, что они ехали вместе с отцом и могли засвидетельствовать, кто и что сделал?
Джос покачал головой:
– Нет, вопрос не в том, кто может содержать такое воинство, а кто до недавнего времени имел больше человек, чем ему требовалось, и теперь недосчитывается и половины их.
– Да, – согласилась Беатрис, явно довольная тем, что они узнали. – Этих недостающих людей мы и будем искать.
Тот факт, что отца мог предать кто-то, принадлежавший к его сословию, распалил жажду мести Джоса с новой силой.
– Моей целью станет поиск тех, кто внезапно пропал в этом графстве. К завтрашнему дню, миледи, – пообещал он, – мы значительно ближе подойдем к тем, кто совершил это гнусное злодеяние.
– Зачем ждать целый день? – нетерпеливо фыркнула Беатрис. – Немедленно опроси сестер. – Но она тут же отмела свое предложение. – Нет, сестра Сесилия вышла из простолюдинов и всю жизнь прожила в стенах Набуэлла. И хотя отец Ады был рыцарем, после стольких лет в монастыре она вряд ли знает, у кого сколько человек в дальних уголках графства. Нам нужно справиться у шерифа. Джос рассмеялся.
– Не по этой ли причине мы здесь находимся? Может, шериф подозревает кого-либо или даже знает, кто из влиятельных лиц его графства совершил эти деяния? Возможно, он оставляет грабителей безнаказанными, чтобы защитить самого себя.
– Я задам все эти вопросы шерифу завтра же утром, миледи. – Решив, что их беседа подошла к концу, Джос собрался уходить.
– Нет, так не пойдет, – промолвила Беатрис, накрыв ладонью его руку, лежавшую на краю кровати. Джос удивился. За все годы, что он ее знал, она ни разу к нему не прикоснулась. – Допустим, шериф знает, – сказала Беатрис, – но он ни за что в этом не признается. Будет юлить и изворачиваться, стараясь пустить тебя по ложному следу. Эта высокая девица, его дочь. Возможно, ты удивишься, узнав, что женщины знают гораздо больше о мужчинах, чем вы, мужчины, подозреваете. Поспрашивай ее об отце и графстве.
Джос покачал головой:
– Миледи, ей неприятно наше присутствие в ее доме. Она даже не может находиться со мной в одной комнате. Сомневаюсь, что она ответит хотя бы на один мой вопрос. Нет, если кто и может поговорить с ней, так только вы.
Глаза Беатрис гневно сверкнули.
– Я? В то время, как ее отец причастен к гибели моих детей? – Ее гнев утонул в тихом стоне, и глаза наполнились слезами. – Как ты можешь просить меня об этом?
Джос вздохнул. Она права. Он не может просить ее об этом, если даже Элиан обладает подобной информацией.
Беатрис провела ладонью по лицу и прерывисто вздохнула:
– Ты сам должен это сделать. Ты хорош собой и наверняка соблазнил не одну строптивую девушку. Займись ею. Очаруй ее. Завлеки в постель, если только таким путем можно будет добиться ее доверия, а потом используй, чтобы выведать секрет ее отца.
Джос прищурился. В нем вновь всколыхнулось чувство обиды. Завлечь Элиан в постель – это он уже сделал, если только эти слова применимы к тому, что произошло между ними. И чего он добился? Дочь шерифа теперь избегает его. И у него нет ни одного шанса использовать ее в борьбе против ее отца. Однако признаваться мачехе в случившемся он не собирался.
– Мадам, я сделаю все, что в моих силах, но не возлагайте чересчур большие надежды на мой успех. Лучше уж мне повстречаться с шерифом завтра поутру.
– Достаточно справедливо, – согласилась Беатрис, убрав руку с его ладони. – Ты и так много всего выведал за один день. Я рада, что выбрала тебя в провожатые вместо Мартина. – Мартин Питерборо был управляющим Хейдона. – Ты хорошо понимаешь меня, а также обладаешь умом и хитростью.
Беатрис ему улыбнулась. Это тоже было впервые.
– Ты не представляешь, как Мартин сопротивлялся, – сообщила она. – Он хотел, чтобы ты находился при дворе. Говорил, что твои связи с подхалимами, наживающимися на нашем короле, послужили бы исполнению воли твоего отца лучше, чем самые тугие кошельки, которые я могла бы предложить ему для этой цели.
Джос озадаченно нахмурился.
– Мартин уже в Лондоне для представления волеизъявления милорда моего отца? – Он совсем забыл, что управляющего его отца не было в Хейдоне, когда они с леди Беатрис отправлялись в Набуэлл. – Что за спешка? – удивился он, глядя на мачеху.
По правде говоря, в спешке не было никакого смысла. Независимо оттого, что написал отец в завещании – Джос об этом ничего не знал, да и не желал знать, – его мачеха и сестры перейдут под опеку короля Джона.
Английский король хорошо знал цену монеты, особенно сейчас, когда пенс стоил гораздо меньше, чем десять лет назад. При подобных обстоятельствах Джон никогда не упускал возможности обогатиться, даже если это означало вырвать деньги из чьих-то холодных мертвых пальцев. Пока малышка Элис созреет до замужества, пройдет еще добрых восемь – десять лет, а до тех пор Джон станет распоряжаться половиной ее прибыли, получаемой с Хейдона, независимо от того, сколько будет стоить содержание ребенка. По правде говоря, Элис может оказаться в роли монашенки вне стен монастыря и провести всю жизнь старой девой при дворе короля. Подобная судьба соблюдения бессмысленного целибата ожидала многих из королевских воспитанниц; чем дольше король не выдавал осиротевших наследниц замуж, тем дольше имел возможность распоряжаться их приданым. А когда он сам не наживался на их богатстве, то через собственных английских пэров распределял его между иностранными наемниками, к которым благоволил.
Будущее самой леди Беатрис отличалось не многим. Она тоже могла чахнуть при дворе, не имея ни малейшей перспективы вторично выйти замуж. Опять же не без выгоды для Джона. Пока Беатрис остается вдовой, король имеет право использовать доход от ее наследства, той части земель Хейдона, которыми она обладает для обеспечения своего существования.
– Напротив, у нас есть более чем весомая причина для спешки, – возразила Беатрис. – В связи с приближением Михайловых сессий Высокого суда в Вестминстер прибудет большое число английских баронов. Мартин сообщит о смерти твоего отца всем пэрам, кто был с ним дружен. Тогда с помощью моего кошелька и их преданной поддержки Мартин сможет потребовать от нашего Джона утвердить опекуна, выбранного для нас моим господином. – Мачеха сделала паузу и иронично усмехнулась: – Тебя.
– Что? – Джос уставился на нее в изумлении.
– Да, – подтвердила она с кислым выражением лица. – Болдуин не хотел, чтобы король объявил наше имение несостоятельным, и передал нас на попечение единственного человека, которому доверял безоговорочно. И как ни больно мне это признавать, но я согласна с выбором моего господина супруга. Ты – единственный, кому я могу доверить будущее моих дочерей. – Она перешла на шепот.
Джос в волнении покачал головой. Она и его отец хотели невозможного.
– Король никогда не согласится признать меня опекуном. Мало того, что у меня нет земли, так еще и возраст неподходящий. В мои двадцать семь лет он сочтет меня слишком молодым, чтобы выполнять обязанности управляющего. – Не важно, что имелись прецеденты, когда имуществом королевских подопечных управляли и более молодые люди; существовала опасность, что Джос окажется более лояльным к своей семье, нежели к королю, – вот что могло отпугнуть Джона в первую очередь.
– Ты больше не безземельный, – сказала Беатрис. – После смерти своего отца ты получаешь в пожизненное пользование Блаустин.
Джос судорожно сглотнул. Блаустин был процветающей фермой, в отличие от Конитропа, с двумя мельницами и большим стадом овец. Хотя на самом деле он получил только возможность пользоваться имуществом без права передачи земель своим наследникам, ведь незаконнорожденный сын не мог унаследовать собственность отца. После смерти Джоса земля вернется в распоряжение законных наследников Хейдона.
Эту собственность он получал лишь благодаря смерти отца. Перед его мысленным взором возникло поруганное тело отца. Он снова увидел, как монахиня терзала бренные останки, когда извлекала сердце, которое его любило.
Не в силах вынести нахлынувшую на него боль, Джос вскочил и, ничего не видя перед собой, кинулся к двери. Оказавшись снаружи, он побрел куда глаза глядят.
Глава 12
Две большие корзины, которые несла Элиан, подпрыгивали в руках при каждом шаге и мешали ходьбе. В одной из них лежало шитье, над которым она целый день трудилась. Рукоделием она увлеклась, чтобы коротать время, пока скрывается от сэра Джоса. Хотя сказать так было бы несправедливо. Не от рыцаря пыталась она спрятаться, а от самой себя.
Однако стоило ей представить на себе руку сэра Джоса, как в ее теле с новой силой вспыхнуло желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Напротив, миледи, вы останетесь там, где находитесь, – возразил Джос. Он был слишком зол в данный момент, чтобы терпеть ее своеволие.
Беатрис уставилась на него.
– Наглец! Ты еще смеешь мне перечить!
– Смею и, когда скажу почему, полагаю, вы согласитесь. – Не дав ей возможности возмутиться, он стал объяснять: – Как вы и предполагали, шериф пришел в ледохранилище, но к тому времени вы уже лишились чувств. Когда я его увидел, то сказал, как мы и договаривались, что даю ему всего две недели на поиски злодеев. Несмотря на мои угрозы, он настоял, чтобы я привез вас в его дом, в то время как сам обещал удалиться в другое место. А теперь, мадам, задайтесь вопросом, зачем ему понадобилось приглашать в свой дом врагов?
Беатрис захлопала глазами и нахмурилась. Раздражение и неприязнь рассеялись. Не отягощенная отрицательными эмоциями, она могла теперь проявить природную смекалку.
– Выходит, наш шериф имеет какую-то тайную цель, – догадалась она, – и по этой причине мы должны оставаться здесь, хотим мы этого или нет. И что же ты успел выведать? – Глаза ее сверкнули.
Джос покачал головой:
– Пока ничего. Прошел всего день. Но я узнал, на что способны злодеи, совершившие убийство.
Разбойники хладнокровно разделались с его сестрами. Причину их гибели он увидел, когда сняли бинты, чтобы извлечь из тел сердца. Его милым сестричкам перерезали горло. Скорбя об их юности и непорочности, он дал священную клятву отомстить за их гибель даже ценой собственной жизни.
– Скажи мне. – Бледные щеки Беатрис слегка порозовели. – Не бойся. Я не упаду в обморок.
– Как пожелаете. Эти разбойники совершают нападения раз в год. Обычно их жертвами становились купцы, странствующие в одиночку, люди, по тем или иным причинам отбившиеся от торговых обозов, пересекающих графство. – Члены городского совета подтвердили то, что говорил Джосу шериф. – Жертвой последнего разбоя был купец, торговавший пряностями. Он путешествовал в сопровождении пяти вооруженных охранников и трех ремесленников. Поскольку ваш супруг ехал с шестью солдатами, то, не считая ремесленников, от которых мало толку, и самого купца, можно однозначно утверждать, что разбойников было не менее двух десятков. Будь их меньше, они вряд ли смогли бы превзойти объединенные силы Хейдона и купца.
И если я не ошибаюсь, – продолжал Джос, – в этой схватке разбойники потеряли половину сообщников. Я разговаривал с коронером Набуэлла. Кстати, он не относится к числу почитателей лорда шерифа. – Джос знал, что, подобно другим королевским слугам, коронер графства презирал шерифа, считая его некомпетентным и грубым. – На месте стычки разожгли костер. Наряду с останками сожженных трупов торговца пряностями и его людей были обнаружены еще двенадцать черепов.
– Но шестеро из них были нашими воинами, разве нет? – перебила его леди Беатрис.
– Нет, наших там не было. – Джос помедлил, ибо здесь начинались странности. – Тела наших людей и их вещи оставались нетронутыми, в том числе оружие, кошельки и лошади. Оружие и доспехи вашего господина остались при нем. Даже печатка не пропала. Тело самого Хейдона сейчас покоится на погосте Святого Стефана, в одной из приходских церквей Набуэлла. Городской совет позаботился об их погребении, даже взял на себя расходы, вероятно, из страха навлечь гнев жителей Хейдона за убийство их лорда и юных барышень. Они также сохранили личные вещи наших воинов, чтобы при первой возможности передать их нам.
Порывшись в кошельке, висевшем у него на поясе, Джос извлек тяжелый серебряный перстень отца. В резную печатку были вставлены два небольших рубина. Джос передал кольцо леди Беатрис.
Она протянула было руку, но тут же отдернула ее.
– Оставь себе. Следующий, кто получит титул Хейдона, сделает себе новое.
У Беатрис перехватило дыхание, в глазах блеснули слезы впервые за все время, что Джос находился при ней после получения известия о смерти отца.
– Он был хороший человек, твой отец, – тихо добавила она. – Мне тяжко сознавать, что я была ему плохой женой.
У Джоса защемило в груди, и он сжал кольцо в ладони.
– Мадам, я с гордостью буду носить его до конца своих дней в знак благодарности человеку, давшему мне жизнь, и прекрасной, преданной ему женщине, его вдове.
– Не думай только, – заметила она с жесткой усмешкой, – что я изменила к тебе отношение. Ты навечно останешься в моей жизни занозой. Почему ты не походил на остальных бастардов? Почему ничего не требовал и не стяжал? Тогда наш господин, твой отец, прогнал бы тебя, вынудив самостоятельно зарабатывать себе на хлеб насущный. Но ты его обожал, и он тебя тоже, обращался с тобой, как со своим наследником. – К немалому удивлению Джоса, в ее речи на этот раз не было желчи. – Но хватит сантиментов, – промолвила мачеха, махнув рукой. – Лучше скажи, что это были за грабители, оставившие все ценности.
– Я тоже хотел бы это знать. Единственное, что приходит мне на ум, – тела и драгоценности наших близких не тронули в знак извинения или в качестве некоего послания.
Беатрис посмотрела на него с подозрением.
– Что за бред? Какое сообщение могут оставить убийцы и разбойники?
– Каждый раз, когда я размышляю о случившемся, мне представляется, что кто-то пытается внушить нам, что не имел намерения нападать на наших близких и не обнажил бы меч против вашего супруга, если бы его к тому не вынудили обстоятельства.
Но едва он произнес эти слова, как должен был согласиться с мачехой. Подобные предположения абсурдны. Если бы разбойники не хотели убивать знатного господина, они могли бы отступить, увидев, что его воины пришли на помощь несчастному торговцу пряностями. В конце концов, число двенадцать – столько пало злодеев – указывало на примерное равенство сторон. В подобном случае любой разумный предводитель отступил бы. Семь лет тщательно подготовленных нападений, так и не раскрытых, свидетельствовали о благоразумии и осторожности предводителя банды. Тогда почему он и его люди все же не отступили?
Леди Беатрис вздрогнула.
– Зачем кому-то понадобилось сжигать собственных мертвецов? Бесчеловечно оставлять от них лишь пепел. В каком виде предстанут они перед Господом в судный день?
Джос что-то недовольно пробурчал. Ее замечание заставило его прервать размышления над этой загадкой.
– Коронер говорит, что за последние семь лет он дважды обнаруживал кострища, в которых находил черепов больше, чем было людей в группе убитых торговцев. Напрашивается только один вывод. Они сжигают своих мертвых, чтобы никто не мог узнать их лица.
Тут его как громом поразило. Осененный догадкой, Джос затаил дыхание и подался вперед, вцепившись в край постели.
– Отец их узнал. – Голос Джоса дрогнул.
– Что? С чего ты взял? – растерянно спросила Беатрис.
Джос перевел на нее взгляд. В свете вновь открывшихся обстоятельств его голова шла кругом.
– Отец знал в лицо напавших на него. По этой причине они не могли отступить. И им пришлось драться, чтобы сохранить в тайне свое инкогнито. Поэтому они и пожертвовали таким числом своих людей.
Глаза Беатрис возбужденно вспыхнули.
– Да, вполне возможно! – воскликнула она. – Учитывая твое предположение об их численности, можно сделать вывод, что это хорошо вооруженная и обученная шайка разбойников. Так что искать нужно не среди солдат-дезертиров или сбившихся с пути истинного промышляющих разбоем рыцарей, зачастую нападающих на торговцев и странников. – Леди Беатрис мрачно улыбнулась.
– Искать следует здесь, в этом графстве. Болдуин был знаком с большинством рыцарей и со всеми пэрами этого графства. Иначе и быть не могло, ведь здесь находятся мои земли, полученные в качестве приданого, – сказала леди Беатрис, сообщая Джосу то, что он и без того знал. – Кто? – задалась она вопросом, и огонь ненависти вспыхнул в ее глазах. – Я хочу знать, кто из обеспеченных людей графства может позволить себе содержать такое воинство? Кто из соседей посягнул на жизнь моих детей только потому, что они ехали вместе с отцом и могли засвидетельствовать, кто и что сделал?
Джос покачал головой:
– Нет, вопрос не в том, кто может содержать такое воинство, а кто до недавнего времени имел больше человек, чем ему требовалось, и теперь недосчитывается и половины их.
– Да, – согласилась Беатрис, явно довольная тем, что они узнали. – Этих недостающих людей мы и будем искать.
Тот факт, что отца мог предать кто-то, принадлежавший к его сословию, распалил жажду мести Джоса с новой силой.
– Моей целью станет поиск тех, кто внезапно пропал в этом графстве. К завтрашнему дню, миледи, – пообещал он, – мы значительно ближе подойдем к тем, кто совершил это гнусное злодеяние.
– Зачем ждать целый день? – нетерпеливо фыркнула Беатрис. – Немедленно опроси сестер. – Но она тут же отмела свое предложение. – Нет, сестра Сесилия вышла из простолюдинов и всю жизнь прожила в стенах Набуэлла. И хотя отец Ады был рыцарем, после стольких лет в монастыре она вряд ли знает, у кого сколько человек в дальних уголках графства. Нам нужно справиться у шерифа. Джос рассмеялся.
– Не по этой ли причине мы здесь находимся? Может, шериф подозревает кого-либо или даже знает, кто из влиятельных лиц его графства совершил эти деяния? Возможно, он оставляет грабителей безнаказанными, чтобы защитить самого себя.
– Я задам все эти вопросы шерифу завтра же утром, миледи. – Решив, что их беседа подошла к концу, Джос собрался уходить.
– Нет, так не пойдет, – промолвила Беатрис, накрыв ладонью его руку, лежавшую на краю кровати. Джос удивился. За все годы, что он ее знал, она ни разу к нему не прикоснулась. – Допустим, шериф знает, – сказала Беатрис, – но он ни за что в этом не признается. Будет юлить и изворачиваться, стараясь пустить тебя по ложному следу. Эта высокая девица, его дочь. Возможно, ты удивишься, узнав, что женщины знают гораздо больше о мужчинах, чем вы, мужчины, подозреваете. Поспрашивай ее об отце и графстве.
Джос покачал головой:
– Миледи, ей неприятно наше присутствие в ее доме. Она даже не может находиться со мной в одной комнате. Сомневаюсь, что она ответит хотя бы на один мой вопрос. Нет, если кто и может поговорить с ней, так только вы.
Глаза Беатрис гневно сверкнули.
– Я? В то время, как ее отец причастен к гибели моих детей? – Ее гнев утонул в тихом стоне, и глаза наполнились слезами. – Как ты можешь просить меня об этом?
Джос вздохнул. Она права. Он не может просить ее об этом, если даже Элиан обладает подобной информацией.
Беатрис провела ладонью по лицу и прерывисто вздохнула:
– Ты сам должен это сделать. Ты хорош собой и наверняка соблазнил не одну строптивую девушку. Займись ею. Очаруй ее. Завлеки в постель, если только таким путем можно будет добиться ее доверия, а потом используй, чтобы выведать секрет ее отца.
Джос прищурился. В нем вновь всколыхнулось чувство обиды. Завлечь Элиан в постель – это он уже сделал, если только эти слова применимы к тому, что произошло между ними. И чего он добился? Дочь шерифа теперь избегает его. И у него нет ни одного шанса использовать ее в борьбе против ее отца. Однако признаваться мачехе в случившемся он не собирался.
– Мадам, я сделаю все, что в моих силах, но не возлагайте чересчур большие надежды на мой успех. Лучше уж мне повстречаться с шерифом завтра поутру.
– Достаточно справедливо, – согласилась Беатрис, убрав руку с его ладони. – Ты и так много всего выведал за один день. Я рада, что выбрала тебя в провожатые вместо Мартина. – Мартин Питерборо был управляющим Хейдона. – Ты хорошо понимаешь меня, а также обладаешь умом и хитростью.
Беатрис ему улыбнулась. Это тоже было впервые.
– Ты не представляешь, как Мартин сопротивлялся, – сообщила она. – Он хотел, чтобы ты находился при дворе. Говорил, что твои связи с подхалимами, наживающимися на нашем короле, послужили бы исполнению воли твоего отца лучше, чем самые тугие кошельки, которые я могла бы предложить ему для этой цели.
Джос озадаченно нахмурился.
– Мартин уже в Лондоне для представления волеизъявления милорда моего отца? – Он совсем забыл, что управляющего его отца не было в Хейдоне, когда они с леди Беатрис отправлялись в Набуэлл. – Что за спешка? – удивился он, глядя на мачеху.
По правде говоря, в спешке не было никакого смысла. Независимо оттого, что написал отец в завещании – Джос об этом ничего не знал, да и не желал знать, – его мачеха и сестры перейдут под опеку короля Джона.
Английский король хорошо знал цену монеты, особенно сейчас, когда пенс стоил гораздо меньше, чем десять лет назад. При подобных обстоятельствах Джон никогда не упускал возможности обогатиться, даже если это означало вырвать деньги из чьих-то холодных мертвых пальцев. Пока малышка Элис созреет до замужества, пройдет еще добрых восемь – десять лет, а до тех пор Джон станет распоряжаться половиной ее прибыли, получаемой с Хейдона, независимо от того, сколько будет стоить содержание ребенка. По правде говоря, Элис может оказаться в роли монашенки вне стен монастыря и провести всю жизнь старой девой при дворе короля. Подобная судьба соблюдения бессмысленного целибата ожидала многих из королевских воспитанниц; чем дольше король не выдавал осиротевших наследниц замуж, тем дольше имел возможность распоряжаться их приданым. А когда он сам не наживался на их богатстве, то через собственных английских пэров распределял его между иностранными наемниками, к которым благоволил.
Будущее самой леди Беатрис отличалось не многим. Она тоже могла чахнуть при дворе, не имея ни малейшей перспективы вторично выйти замуж. Опять же не без выгоды для Джона. Пока Беатрис остается вдовой, король имеет право использовать доход от ее наследства, той части земель Хейдона, которыми она обладает для обеспечения своего существования.
– Напротив, у нас есть более чем весомая причина для спешки, – возразила Беатрис. – В связи с приближением Михайловых сессий Высокого суда в Вестминстер прибудет большое число английских баронов. Мартин сообщит о смерти твоего отца всем пэрам, кто был с ним дружен. Тогда с помощью моего кошелька и их преданной поддержки Мартин сможет потребовать от нашего Джона утвердить опекуна, выбранного для нас моим господином. – Мачеха сделала паузу и иронично усмехнулась: – Тебя.
– Что? – Джос уставился на нее в изумлении.
– Да, – подтвердила она с кислым выражением лица. – Болдуин не хотел, чтобы король объявил наше имение несостоятельным, и передал нас на попечение единственного человека, которому доверял безоговорочно. И как ни больно мне это признавать, но я согласна с выбором моего господина супруга. Ты – единственный, кому я могу доверить будущее моих дочерей. – Она перешла на шепот.
Джос в волнении покачал головой. Она и его отец хотели невозможного.
– Король никогда не согласится признать меня опекуном. Мало того, что у меня нет земли, так еще и возраст неподходящий. В мои двадцать семь лет он сочтет меня слишком молодым, чтобы выполнять обязанности управляющего. – Не важно, что имелись прецеденты, когда имуществом королевских подопечных управляли и более молодые люди; существовала опасность, что Джос окажется более лояльным к своей семье, нежели к королю, – вот что могло отпугнуть Джона в первую очередь.
– Ты больше не безземельный, – сказала Беатрис. – После смерти своего отца ты получаешь в пожизненное пользование Блаустин.
Джос судорожно сглотнул. Блаустин был процветающей фермой, в отличие от Конитропа, с двумя мельницами и большим стадом овец. Хотя на самом деле он получил только возможность пользоваться имуществом без права передачи земель своим наследникам, ведь незаконнорожденный сын не мог унаследовать собственность отца. После смерти Джоса земля вернется в распоряжение законных наследников Хейдона.
Эту собственность он получал лишь благодаря смерти отца. Перед его мысленным взором возникло поруганное тело отца. Он снова увидел, как монахиня терзала бренные останки, когда извлекала сердце, которое его любило.
Не в силах вынести нахлынувшую на него боль, Джос вскочил и, ничего не видя перед собой, кинулся к двери. Оказавшись снаружи, он побрел куда глаза глядят.
Глава 12
Две большие корзины, которые несла Элиан, подпрыгивали в руках при каждом шаге и мешали ходьбе. В одной из них лежало шитье, над которым она целый день трудилась. Рукоделием она увлеклась, чтобы коротать время, пока скрывается от сэра Джоса. Хотя сказать так было бы несправедливо. Не от рыцаря пыталась она спрятаться, а от самой себя.
Однако стоило ей представить на себе руку сэра Джоса, как в ее теле с новой силой вспыхнуло желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26