Элизабет начала опасаться, что через месяц ей уже будет трудно ходить. Но она продолжала работать. О'Брайен журил ее за то, что она так рано встает и подолгу засиживается вечерами в конторе. Прошлым вечером он явился домой после полуночи, а Элизабет не спала, засидевшись с отчетами. О'Брайен обвинил ее в безответственном отношении к ребенку. Сказал, что она последнее время плохо питается. Она и без того уже толстая, возразила Элизабет, и в подкрепление своих слов бросила в него китайскую вазу с нарциссами, которая разбилась о стену возле его головы. Сегодня утром он ушел до рассвета, не сказав ей ни слова.
Элизабет со вздохом констатировала: единственным безусловно положительным последствием их брака с О'Брайеном оказалось то, что Джессоп перестал ее беспокоить. Теперь они виделись крайне редко, и при встрече он был холоден, но вежлив. Его угрозы так и остались угрозами. Видимо, он был очень занят своим транспортным предприятием и, как уверяла Клер, надеялся получить хорошую прибыль на подрядах английской армии в случае, если начнется война.
Элизабет потерла ноющую поясницу. Ребенок постоянно толкался в животе, не давая ей покоя. Клер утверждала, со слов своей матери, что такой бойкий ребенок должен вырасти веселым и здоровым. Элизабет страстно надеялась на это. Не дай Бог, ребенок родится физически или умственно неполноценным, как Клер…
Бедная Клер. Джессоп запретил ей общаться с Элизабет, опасаясь дурного влияния. Теперь им приходилось встречаться тайком. Клер приходила на завод, и подчас О'Брайену удавалось развеять ее мрачную печаль даже лучше, чем Элизабет. Клер нравилось убегать тайком от брата.
Элизабет уже собралась вернуться в кабинет, но увидела Сэмсона, который спешил вверх по холму через лес. Отчего он предпочел не идти по дороге? Она решила дождаться его.
— Сэмсон? Что случилось? — Она внимательно изучала его лицо.
— Хозяйка, я сделал нечто ужасное. — Сэм-сон смотрел куда-то в сторону. — Я убил человека. — В глазах Сэмсона, когда он наконец взглянул на нее, сверкали слезы.
Элизабет старалась сохранить спокойствие. Сэмсон не способен на хладнокровное убийство. Что же произошло?
— Это была случайность? Несчастный случай?
— Нет, хозяйка, я сделал это умышленно; я стукнул его поленом по голове.
Элизабет в ужасе прикрыла рот рукой. Она не должна показать, как сильно потрясена. Сэмсон пришел к ней за помощью, и он явно очень напуган.
— Скажи мне, кто это был?
— Это был тот самый охотник за беглыми рабами. Он снова пришел за моей Нгози. Его, кажется, звали Джарви. Я недавно вернулся с реки и застал его в своем доме. Он сказал, что заберет их обеих — живыми или мертвыми, потому что ему так и эдак заплатят деньги. — По щекам Сэмсона текли слезы. Было тяжело видеть этого сильного человека в таком состоянии.
— И ты убил его?
— Он выхватил нож и угрожал мне. — Сэмсон показал ей глубокий порез на руке. — Потом приставил нож к моей девочке и обещал порезать ее на куски на корм рыбам. — Он утер мокрое лицо ладонью. — Этот человек сказал, на такую наживку хорошо клюют карпы. Тогда я убил его. Одним ударом.
— Ты кому-нибудь говорил об этом, Сэмсон? — Тот отрицательно покачал головой.
— Простите, мисс Лизбет. Я готов понести наказание, только не отдавайте им моих Нгози и Доркас.
Элизабет провела ладонью по его руке, пытаясь успокоить.
— Пойди и разыщи мистера О'Брайена. Потом идите вдвоем к твоему коттеджу и ждите меня там. И не медлите, понятно?
Самсон кивнул, слезы еще не просохли на его лице.
— Простите, мисс Лизбет, я не хотел доставлять вам неприятности. Вы так много сделали для нас.
Сэмсон повернулся и снова скрылся в лесу. Элизабет чуть было не расплакалась. Но к чему лить слезы? Это не поможет ни Сэмсону, ни тем более погибшему человеку. Она позвала собак и стала спускаться по лестнице, мучаясь сомнениями, удастся ли ей уладить это дело.
Элизабет вошла в маленький коттедж одновременно с О'Брайеном и Самсоном. Нгози с малышкой забилась в самый дальний угол. Посреди комнаты на полу лежал Джарви. Он лежал на боку, глаза его были застывшими и невидящими, на затылке зияла рана. Орудие убийства, увесистое полено, валялось неподалеку.
— Да, друг Сэмсон, ты уложил его насмерть, — сказал О'Брайен, взглянув на тело. Нгози тихонько всхлипывала в своем углу.
— Да, я убил его, мистер О'Брайен. Я проверял, дыхания нету, он мертвый, — ответил Сэмсон, который остановился у входа.
— Ну что? — спросил О'Брайен Элизабет, скрестив руки на груди. — Что будем делать, Лиз?
— Боюсь, надо вызвать шерифа. — Элизабет обратилась к Сэмсону: — Он увезет тебя с собой, но я поеду вместе с вами и объясню, что произошло. Это была самозащита, Сэмсон, тебя не могут за это наказать.
— Ну, знаешь ли, Лиз… — заворчал О'Брайен.
— Ты не согласен? — Элизабет посмотрела на него. — Сэмсон убил Джарви. Об этом придется сообщить, все равно Джарви начнут разыскивать.
— Ты думаешь, Самсона отпустят?
— Нельзя осудить человека, если он защищался, — развела руками Элизабет. Почему-то в последнее время О'Брайен принимал все ее слова в штыки.
— Это касается богатых белых. Но Сэмсон небогат, и он — чернокожий. Ему не светит честный процесс. Мистер Джарви был полноправным подданным английской короны, он возвращал пропавшую и украденную собственность. — О'Брайен показал рукой сначала на труп, потом на Нгози с ребенком. — Скорее всего Сэмсона просто повесят без суда.
— Что же ты предлагаешь? — Элизабет перевела глаза с тела на полу на лицо О'Брайена. Тот пожал плечами.
— Джарви появился на рассвете, его никто не видел. Его лошадь спугнули, она убежала вниз по реке.
— Ну? — Элизабет понимала, куда он клонит, но не имела духа высказать это сама.
— Ну, если мистер Джарви, допустим, захотел искупаться в реке… Могло случиться всякое, его могло ударить головой о камни. В этой реке часто тонут люди.
— Ты сумеешь сделать это? — спросила Элизабет Самсона. — Ни я, ни мистер О'Брайен не сможем тебе помочь, потому что это будет соучастием в убийстве.
— Мисс Лизбет, я сделаю все, что вы скажете. — Сэмсон сосредоточенно смотрел на нее. — Я пойду к шерифу. Или избавлюсь от трупа, как вам угодно.
— Тебе решать, Лиззи, — сказал О'Брайен, пристально наблюдая за ней с противоположного конца комнаты. Она помедлила и отвернулась.
— Мне? Я ничего не знаю и не видела, просто вышла на прогулку с собаками. — Элизабет направилась к двери. — Не желаешь прогуляться со мной, муженек?
О'Брайен с улыбкой присоединился к ней. Он улыбался ей, и сердце Элизабет затрепетало. Бывали минуты, когда они прекрасно понимали друг друга, несмотря на все различия в воспитании и взглядах.
— Я горжусь тобой, Лиззи, — сказал О'Брайен, когда они рука об руку вышли из коттеджа и собаки с радостным лаем запрыгали вокруг них. — Я знаю, как это нелегко для тебя. Ты идеализируешь окружающий мир, но, к сожалению, жизнь порой куда страшнее твоих представлений.
Элизабет шла, опираясь на его руку. Ей было трудно ходить, но все равно с ним ей было хорошо.
— Моя совесть чиста. Это была самозащита. Сэмсон защищал свою семью. Я бы сделала то же самое ради тебя.
— Какая ты у меня храбрая, Лиззи, — засмеялся О'Брайен и поцеловал ее в висок. — И какая милая…
Сидя за бюро в их с О'Брайеном спальне, Элизабет составляла список гостей, которых собиралась позвать на вечер. Не то чтобы она сама хотела повеселиться, но дело требовало определенных жертв: ее клиенты ждали, что она пригласит их к себе на званый вечер. Элизабет не собиралась часто устраивать подобные развлечения, но раз уж она затеяла прием, то все должно быть на высшем уровне. Уже были выписаны музыканты и составлено меню, дело было за тем, кого пригласить.
Поначалу Элизабет не любила эту комнату. Переехать сюда ее заставил О'Брайен. Он не пожелал ночевать в той же спальне, которую делили Элизабет с Полом. В первую ночь Элизабет не послушалась и отправилась спать в свою комнату, надеясь, что он сдастся и присоединится к ней. Но О'Брайен ворвался к ней и унес ее, нагую, к себе в постель. Он разрешал Элизабет спать в старой спальне, только когда ему приходилось уезжать по делам.
Вся комната была закидана его вещами, но Элизабет не угнетал этот беспорядок, хотя раньше она содержала свою спальню в идеальной чистоте. Разбросанная повсюду одежда О'Брайена почему-то вселяла в Элизабет уверенность, что он и впрямь готов вместе с нею приложить все усилия, чтобы их брак действительно состоялся и был счастливым. Элизабет взглянула на часы на каминной полке. Скоро должна прийти Клер. У Джессопа были гости, и он разрешил Клер навестить Элизабет и поужинать с нею. Клер очень волновалась по этому поводу и спрашивала, будет ли О'Брайен. Элизабет пришлось пообещать, что он пораньше уйдет с завода и присоединится к ним за ужином.
Снизу до Элизабет донеслись звуки клавикордов. Очевидно, Клер уже ждет ее в гостиной. Надо одеться и спуститься вниз. Придя сегодня с завода, Элизабет приняла ванну и сидела теперь в домашнем халате. Она даже подумала, не отправиться ли ей вниз, не переодеваясь, потому что в последнее время одежда стала казаться ей жаркой и тесной, но решила не потрафлять себе. Если она собирается растить ребенка и одновременно управлять заводом, то пусть у людей не будет повода думать, будто ей это не под силу.
Вдруг Элизабет услышала поскуливание за дверью. Она встала и распахнула ее. В комнату на брюхе вползла Лэйси. За ней, пошатываясь, ввалился Фреклс.
— В чем дело, Лэйси? Что случилось? — Элизабет нагнулась над собакой. Глаза у нее были мутные, и вокруг пасти собралась пена; Фреклс выглядел не лучше.
— Кэти! Кэти! — закричала Элизабет. — Быстрее сюда!
— Мэм? — Горничная наконец появилась из-за поворота лестницы.
— Кэти, что случилось с собаками?
— Не знаю, хозяйка. Они заболели?
Обе женщины уставились на лежащих на полу собак. Дыхание животных стало частым и неровным, лапы судорожно подергивались.
— По-моему, они умирают, — сказала Элизабет. — Скорее, Кэти, принеси мне миску воды.
В этот момент в коридоре появился О'Брайен. Неся ботинки в руках, он ступал босыми ногами по ковру.
— Что случилось? — спросил он.
— Лэйси и Фреклс заболели, я не знаю, что с ними. — Элизабет выпрямилась.
О'Брайен поставил ботинки на пол и присел рядом с животными.
— Лиз, мне кажется, их отравили.
— Кому могло прийти в голову травить моих собак? — Элизабет была растерянна, ей хотелось плакать от обиды. Она любила своих собак.
Кэти прибежала с миской воды, расплескивая ее через край. Элизабет поставила миску перед собаками.
— Давай, Лэйси, выпей водички.
Но ни Лэйси, ни Фреклс пить не стали. Тогда Элизабет просто смочила водой морды обеих собак.
— Дорогая, боюсь, мы тут бессильны. — О'Брайен положил ей руку на плечо. — Этим собакам недолго осталось мучиться. Ты кормила их сегодня?
— Да, как обычно. Я и щенков кормила.
— Значит, первым делом надо проверить, как щенки.
— Ты думаешь, я дала им несвежего мяса?
— Нет, причина не в этом. Это яд, а не просто тухлое мясо. Однажды на моих глазах так умирал человек.
— Бегите в сад, посмотрите, живы ли щенки, — приказала Элизабет Кэти. — Проверьте и тех, которых я отдала Сэмсону и Джереми. Они часто прибегают сюда. Торопитесь, Кэти, я жду вас!
— Да, хозяйка. — Горничная поклонилась и побежала вниз.
— Ты уверен, что мы ничем не можем им помочь? — спросила Элизабет О'Брайена. Тот покачал головой. — Осталось узнать на кухне, может, кто-то кормил собак там.
— Подожди, я переоденусь и пойду с тобой. — О'Брайен начал снимать рубашку, покрытую угольной пылью.
Но Элизабет уже скрылась на лестнице. Проходя мимо гостиной, она заметила там Клер, сидящую за клавикордами.
Кухарка всплеснула руками, увидев Элизабет в одном халате.
— Кто-нибудь из вас кормил моих собак? Я видела, они все время крутятся на кухне.
— Я запрещаю девушкам кормить здесь собак, — покачала головой кухарка. — Но эти вертихвостки делают что вздумается.
Элизабет огляделась, но не заметила на кухне ничего подозрительного, никаких обрезков мяса на полу. Она прошла через кухню в огород, где возле колодца стояли собачьи миски. Там она обнаружила сковороду с остатками мясного пирога. Со своей находкой Элизабет вернулась на кухню.
— Откуда это?
— Это не мой пирог, — ответила кухарка, осмотрев сковороду. — Я не делаю начинку из картошки с ветчиной.
В кухню быстрой походкой вошел О'Брайен. Он переоделся во все чистое и собрал свои длинные волосы в аккуратную косичку.
— Вот что я нашла рядом с собачьими мисками. — Элизабет показала сковородку О'Брайену. — Но никто не понимает, откуда это взялось. Кухарка не печет таких пирогов.
О'Брайен посмотрел на сковороду и повел Элизабет из кухни в сторону особняка.
— Давай спросим Клер, не знает ли она, что это такое.
— Клер? Что за чушь, она любила моих собак. Только ты их недолюбливал.
— Я их не травил, Лиз.
— Разумеется. Но Клер совершенно безобидное существо!
— Она сумасшедшая. — О'Брайен понизил голос. — Мы оба знаем это.
— Да, — нехотя согласилась Элизабет. — Но она не способна на такое.
— И все же я спрошу ее. Если не ошибаюсь, сейчас она играет на клавикордах в гостиной.
Они вместе вошли в гостиную. Элизабет остановилась у входа. О'Брайен подошел к Клер, которая неподвижно сидела перед инструментом, но не играла.
— Клер, — позвал он.
Она повернулась и радостно улыбнулась, увидев его.
— Элизабет обещала, что вы придете. Я так ждала. Ведь мы поужинаем вместе, не правда ли?
— Конечно. — О'Брайен говорил мягко, как с ребенком. — Но сначала позвольте задать вам один вопрос. Вы не знаете, откуда это?
О'Брайен протянул Клер сковороду. Клер взглянула на нее и покачала головой.
— Вы уверены, что не узнаете ее, Клер? Это очень важно. Собаки съели этот пирог и заболели.
— Я не умею печь пироги, — ответила Клер тихо, глядя на О'Брайена своими чистыми голубыми глазами. — Мышонок умеет печь. — Она подняла вверх кулачок. — Мышонок иногда готовит пироги к ужину. Но собачки тоже любят пирог, пришлось ему их угостить. Показать вам моего мышонка?
О'Брайен обернулся и посмотрел на Элизабет, которая в ужасе прикрыла рот ладонью. Их взгляды встретились. Они оба поняли Клер правильно: она приготовила пирог к ужину, а потом отдала его собакам. Значит, вместо собак она могла отравить их самих…
Позже ночью Элизабет лежала без сна рядом с О'Брайеном, думая о происшедшем. Она не могла поверить, что ее любимых собак больше нет.
О'Брайен молчал, но по его дыханию Элизабет знала, что он не спит. Он похоронил собак в саду возле клумбы с астрами. Клер отослали домой без ужина, и после этого они с Элизабет долго спорили о том, как быть дальше. О'Брайен настаивал на немедленном разговоре с Джессопом. Вспоминая случай с фургоном, он сомневался, была ли там Клер, но сейчас сомнений не было. Элизабет же боялась, что Джессоп может отправить Клер в дом для умалишенных, а это казалось ей ужасным. Элизабет считала, достаточно просто быть с Клер поосторожнее.
Элизабет беспокойно ворочалась в кровати. Теперь ей все время было неудобно лежать.
— Я не хочу быть жестоким, Лиз, — внезапно сказал О'Брайен. — Я не хочу, чтобы Клер наказали, я всего лишь стараюсь обезопасить тебя и ребенка.
— Ребенка? Да она могла отравить и тебя тоже! Тебя чуть не раздавил фургон.
— Я не уверен, есть ли тут какая-то связь.
— Я тоже, — Элизабет вздохнула. — Клер больна. Недавно Кэти поймала ее сидящей нагишом на перилах балкона с бокалом лимонада в руках. Клер сплевывала косточки на садовника внизу.
О'Брайен рассмеялся.
— Не вижу ничего смешного.
— Видишь ли, я подумал, что не отказался бы увидеть это зрелище. — О'Брайен погладил выпуклый живот Элизабет.
Та вздохнула снова. Как ни странно, ее беременность не охладила их взаимного притяжения. О'Брайен утверждал, что ему нравится большой живот Элизабет, хотя она подозревала его в обмане.
— Мне жаль твоих собак, — прошептал О'Брайен, его рука погладила Элизабет по груди.
— Тогда докажи мне это. Утешь меня… — прошептала Элизабет, закрывая глаза.
26
О'Брайен сидел напротив окна и потягивал виски. Он только что принял ванну и натянул новые панталоны цвета бургунди. Остальная одежда, которую Элизабет приготовила для него на этот вечер, лежала на кровати. Однако у О'Брайена не было никакого желания наряжаться. Элизабет стояла спиной к нему перед большим зеркалом, одетая в бледно-зеленое платье, и примеряла изумрудные серьги.
— Ты еще не оделся, — напомнила она, не поворачиваясь.
— Мне не хочется одеваться.
— Поторопись, гости уже начали собираться.
— Я не хочу спускаться к гостям.
— Я думала, мы этот вопрос уже обсудили, — вздохнула Элизабет. — Тебе придется отвечать на все вопросы о нашем производстве. Теперь ты в этом больше понимаешь, чем я.
О'Брайен заворчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Элизабет со вздохом констатировала: единственным безусловно положительным последствием их брака с О'Брайеном оказалось то, что Джессоп перестал ее беспокоить. Теперь они виделись крайне редко, и при встрече он был холоден, но вежлив. Его угрозы так и остались угрозами. Видимо, он был очень занят своим транспортным предприятием и, как уверяла Клер, надеялся получить хорошую прибыль на подрядах английской армии в случае, если начнется война.
Элизабет потерла ноющую поясницу. Ребенок постоянно толкался в животе, не давая ей покоя. Клер утверждала, со слов своей матери, что такой бойкий ребенок должен вырасти веселым и здоровым. Элизабет страстно надеялась на это. Не дай Бог, ребенок родится физически или умственно неполноценным, как Клер…
Бедная Клер. Джессоп запретил ей общаться с Элизабет, опасаясь дурного влияния. Теперь им приходилось встречаться тайком. Клер приходила на завод, и подчас О'Брайену удавалось развеять ее мрачную печаль даже лучше, чем Элизабет. Клер нравилось убегать тайком от брата.
Элизабет уже собралась вернуться в кабинет, но увидела Сэмсона, который спешил вверх по холму через лес. Отчего он предпочел не идти по дороге? Она решила дождаться его.
— Сэмсон? Что случилось? — Она внимательно изучала его лицо.
— Хозяйка, я сделал нечто ужасное. — Сэм-сон смотрел куда-то в сторону. — Я убил человека. — В глазах Сэмсона, когда он наконец взглянул на нее, сверкали слезы.
Элизабет старалась сохранить спокойствие. Сэмсон не способен на хладнокровное убийство. Что же произошло?
— Это была случайность? Несчастный случай?
— Нет, хозяйка, я сделал это умышленно; я стукнул его поленом по голове.
Элизабет в ужасе прикрыла рот рукой. Она не должна показать, как сильно потрясена. Сэмсон пришел к ней за помощью, и он явно очень напуган.
— Скажи мне, кто это был?
— Это был тот самый охотник за беглыми рабами. Он снова пришел за моей Нгози. Его, кажется, звали Джарви. Я недавно вернулся с реки и застал его в своем доме. Он сказал, что заберет их обеих — живыми или мертвыми, потому что ему так и эдак заплатят деньги. — По щекам Сэмсона текли слезы. Было тяжело видеть этого сильного человека в таком состоянии.
— И ты убил его?
— Он выхватил нож и угрожал мне. — Сэмсон показал ей глубокий порез на руке. — Потом приставил нож к моей девочке и обещал порезать ее на куски на корм рыбам. — Он утер мокрое лицо ладонью. — Этот человек сказал, на такую наживку хорошо клюют карпы. Тогда я убил его. Одним ударом.
— Ты кому-нибудь говорил об этом, Сэмсон? — Тот отрицательно покачал головой.
— Простите, мисс Лизбет. Я готов понести наказание, только не отдавайте им моих Нгози и Доркас.
Элизабет провела ладонью по его руке, пытаясь успокоить.
— Пойди и разыщи мистера О'Брайена. Потом идите вдвоем к твоему коттеджу и ждите меня там. И не медлите, понятно?
Самсон кивнул, слезы еще не просохли на его лице.
— Простите, мисс Лизбет, я не хотел доставлять вам неприятности. Вы так много сделали для нас.
Сэмсон повернулся и снова скрылся в лесу. Элизабет чуть было не расплакалась. Но к чему лить слезы? Это не поможет ни Сэмсону, ни тем более погибшему человеку. Она позвала собак и стала спускаться по лестнице, мучаясь сомнениями, удастся ли ей уладить это дело.
Элизабет вошла в маленький коттедж одновременно с О'Брайеном и Самсоном. Нгози с малышкой забилась в самый дальний угол. Посреди комнаты на полу лежал Джарви. Он лежал на боку, глаза его были застывшими и невидящими, на затылке зияла рана. Орудие убийства, увесистое полено, валялось неподалеку.
— Да, друг Сэмсон, ты уложил его насмерть, — сказал О'Брайен, взглянув на тело. Нгози тихонько всхлипывала в своем углу.
— Да, я убил его, мистер О'Брайен. Я проверял, дыхания нету, он мертвый, — ответил Сэмсон, который остановился у входа.
— Ну что? — спросил О'Брайен Элизабет, скрестив руки на груди. — Что будем делать, Лиз?
— Боюсь, надо вызвать шерифа. — Элизабет обратилась к Сэмсону: — Он увезет тебя с собой, но я поеду вместе с вами и объясню, что произошло. Это была самозащита, Сэмсон, тебя не могут за это наказать.
— Ну, знаешь ли, Лиз… — заворчал О'Брайен.
— Ты не согласен? — Элизабет посмотрела на него. — Сэмсон убил Джарви. Об этом придется сообщить, все равно Джарви начнут разыскивать.
— Ты думаешь, Самсона отпустят?
— Нельзя осудить человека, если он защищался, — развела руками Элизабет. Почему-то в последнее время О'Брайен принимал все ее слова в штыки.
— Это касается богатых белых. Но Сэмсон небогат, и он — чернокожий. Ему не светит честный процесс. Мистер Джарви был полноправным подданным английской короны, он возвращал пропавшую и украденную собственность. — О'Брайен показал рукой сначала на труп, потом на Нгози с ребенком. — Скорее всего Сэмсона просто повесят без суда.
— Что же ты предлагаешь? — Элизабет перевела глаза с тела на полу на лицо О'Брайена. Тот пожал плечами.
— Джарви появился на рассвете, его никто не видел. Его лошадь спугнули, она убежала вниз по реке.
— Ну? — Элизабет понимала, куда он клонит, но не имела духа высказать это сама.
— Ну, если мистер Джарви, допустим, захотел искупаться в реке… Могло случиться всякое, его могло ударить головой о камни. В этой реке часто тонут люди.
— Ты сумеешь сделать это? — спросила Элизабет Самсона. — Ни я, ни мистер О'Брайен не сможем тебе помочь, потому что это будет соучастием в убийстве.
— Мисс Лизбет, я сделаю все, что вы скажете. — Сэмсон сосредоточенно смотрел на нее. — Я пойду к шерифу. Или избавлюсь от трупа, как вам угодно.
— Тебе решать, Лиззи, — сказал О'Брайен, пристально наблюдая за ней с противоположного конца комнаты. Она помедлила и отвернулась.
— Мне? Я ничего не знаю и не видела, просто вышла на прогулку с собаками. — Элизабет направилась к двери. — Не желаешь прогуляться со мной, муженек?
О'Брайен с улыбкой присоединился к ней. Он улыбался ей, и сердце Элизабет затрепетало. Бывали минуты, когда они прекрасно понимали друг друга, несмотря на все различия в воспитании и взглядах.
— Я горжусь тобой, Лиззи, — сказал О'Брайен, когда они рука об руку вышли из коттеджа и собаки с радостным лаем запрыгали вокруг них. — Я знаю, как это нелегко для тебя. Ты идеализируешь окружающий мир, но, к сожалению, жизнь порой куда страшнее твоих представлений.
Элизабет шла, опираясь на его руку. Ей было трудно ходить, но все равно с ним ей было хорошо.
— Моя совесть чиста. Это была самозащита. Сэмсон защищал свою семью. Я бы сделала то же самое ради тебя.
— Какая ты у меня храбрая, Лиззи, — засмеялся О'Брайен и поцеловал ее в висок. — И какая милая…
Сидя за бюро в их с О'Брайеном спальне, Элизабет составляла список гостей, которых собиралась позвать на вечер. Не то чтобы она сама хотела повеселиться, но дело требовало определенных жертв: ее клиенты ждали, что она пригласит их к себе на званый вечер. Элизабет не собиралась часто устраивать подобные развлечения, но раз уж она затеяла прием, то все должно быть на высшем уровне. Уже были выписаны музыканты и составлено меню, дело было за тем, кого пригласить.
Поначалу Элизабет не любила эту комнату. Переехать сюда ее заставил О'Брайен. Он не пожелал ночевать в той же спальне, которую делили Элизабет с Полом. В первую ночь Элизабет не послушалась и отправилась спать в свою комнату, надеясь, что он сдастся и присоединится к ней. Но О'Брайен ворвался к ней и унес ее, нагую, к себе в постель. Он разрешал Элизабет спать в старой спальне, только когда ему приходилось уезжать по делам.
Вся комната была закидана его вещами, но Элизабет не угнетал этот беспорядок, хотя раньше она содержала свою спальню в идеальной чистоте. Разбросанная повсюду одежда О'Брайена почему-то вселяла в Элизабет уверенность, что он и впрямь готов вместе с нею приложить все усилия, чтобы их брак действительно состоялся и был счастливым. Элизабет взглянула на часы на каминной полке. Скоро должна прийти Клер. У Джессопа были гости, и он разрешил Клер навестить Элизабет и поужинать с нею. Клер очень волновалась по этому поводу и спрашивала, будет ли О'Брайен. Элизабет пришлось пообещать, что он пораньше уйдет с завода и присоединится к ним за ужином.
Снизу до Элизабет донеслись звуки клавикордов. Очевидно, Клер уже ждет ее в гостиной. Надо одеться и спуститься вниз. Придя сегодня с завода, Элизабет приняла ванну и сидела теперь в домашнем халате. Она даже подумала, не отправиться ли ей вниз, не переодеваясь, потому что в последнее время одежда стала казаться ей жаркой и тесной, но решила не потрафлять себе. Если она собирается растить ребенка и одновременно управлять заводом, то пусть у людей не будет повода думать, будто ей это не под силу.
Вдруг Элизабет услышала поскуливание за дверью. Она встала и распахнула ее. В комнату на брюхе вползла Лэйси. За ней, пошатываясь, ввалился Фреклс.
— В чем дело, Лэйси? Что случилось? — Элизабет нагнулась над собакой. Глаза у нее были мутные, и вокруг пасти собралась пена; Фреклс выглядел не лучше.
— Кэти! Кэти! — закричала Элизабет. — Быстрее сюда!
— Мэм? — Горничная наконец появилась из-за поворота лестницы.
— Кэти, что случилось с собаками?
— Не знаю, хозяйка. Они заболели?
Обе женщины уставились на лежащих на полу собак. Дыхание животных стало частым и неровным, лапы судорожно подергивались.
— По-моему, они умирают, — сказала Элизабет. — Скорее, Кэти, принеси мне миску воды.
В этот момент в коридоре появился О'Брайен. Неся ботинки в руках, он ступал босыми ногами по ковру.
— Что случилось? — спросил он.
— Лэйси и Фреклс заболели, я не знаю, что с ними. — Элизабет выпрямилась.
О'Брайен поставил ботинки на пол и присел рядом с животными.
— Лиз, мне кажется, их отравили.
— Кому могло прийти в голову травить моих собак? — Элизабет была растерянна, ей хотелось плакать от обиды. Она любила своих собак.
Кэти прибежала с миской воды, расплескивая ее через край. Элизабет поставила миску перед собаками.
— Давай, Лэйси, выпей водички.
Но ни Лэйси, ни Фреклс пить не стали. Тогда Элизабет просто смочила водой морды обеих собак.
— Дорогая, боюсь, мы тут бессильны. — О'Брайен положил ей руку на плечо. — Этим собакам недолго осталось мучиться. Ты кормила их сегодня?
— Да, как обычно. Я и щенков кормила.
— Значит, первым делом надо проверить, как щенки.
— Ты думаешь, я дала им несвежего мяса?
— Нет, причина не в этом. Это яд, а не просто тухлое мясо. Однажды на моих глазах так умирал человек.
— Бегите в сад, посмотрите, живы ли щенки, — приказала Элизабет Кэти. — Проверьте и тех, которых я отдала Сэмсону и Джереми. Они часто прибегают сюда. Торопитесь, Кэти, я жду вас!
— Да, хозяйка. — Горничная поклонилась и побежала вниз.
— Ты уверен, что мы ничем не можем им помочь? — спросила Элизабет О'Брайена. Тот покачал головой. — Осталось узнать на кухне, может, кто-то кормил собак там.
— Подожди, я переоденусь и пойду с тобой. — О'Брайен начал снимать рубашку, покрытую угольной пылью.
Но Элизабет уже скрылась на лестнице. Проходя мимо гостиной, она заметила там Клер, сидящую за клавикордами.
Кухарка всплеснула руками, увидев Элизабет в одном халате.
— Кто-нибудь из вас кормил моих собак? Я видела, они все время крутятся на кухне.
— Я запрещаю девушкам кормить здесь собак, — покачала головой кухарка. — Но эти вертихвостки делают что вздумается.
Элизабет огляделась, но не заметила на кухне ничего подозрительного, никаких обрезков мяса на полу. Она прошла через кухню в огород, где возле колодца стояли собачьи миски. Там она обнаружила сковороду с остатками мясного пирога. Со своей находкой Элизабет вернулась на кухню.
— Откуда это?
— Это не мой пирог, — ответила кухарка, осмотрев сковороду. — Я не делаю начинку из картошки с ветчиной.
В кухню быстрой походкой вошел О'Брайен. Он переоделся во все чистое и собрал свои длинные волосы в аккуратную косичку.
— Вот что я нашла рядом с собачьими мисками. — Элизабет показала сковородку О'Брайену. — Но никто не понимает, откуда это взялось. Кухарка не печет таких пирогов.
О'Брайен посмотрел на сковороду и повел Элизабет из кухни в сторону особняка.
— Давай спросим Клер, не знает ли она, что это такое.
— Клер? Что за чушь, она любила моих собак. Только ты их недолюбливал.
— Я их не травил, Лиз.
— Разумеется. Но Клер совершенно безобидное существо!
— Она сумасшедшая. — О'Брайен понизил голос. — Мы оба знаем это.
— Да, — нехотя согласилась Элизабет. — Но она не способна на такое.
— И все же я спрошу ее. Если не ошибаюсь, сейчас она играет на клавикордах в гостиной.
Они вместе вошли в гостиную. Элизабет остановилась у входа. О'Брайен подошел к Клер, которая неподвижно сидела перед инструментом, но не играла.
— Клер, — позвал он.
Она повернулась и радостно улыбнулась, увидев его.
— Элизабет обещала, что вы придете. Я так ждала. Ведь мы поужинаем вместе, не правда ли?
— Конечно. — О'Брайен говорил мягко, как с ребенком. — Но сначала позвольте задать вам один вопрос. Вы не знаете, откуда это?
О'Брайен протянул Клер сковороду. Клер взглянула на нее и покачала головой.
— Вы уверены, что не узнаете ее, Клер? Это очень важно. Собаки съели этот пирог и заболели.
— Я не умею печь пироги, — ответила Клер тихо, глядя на О'Брайена своими чистыми голубыми глазами. — Мышонок умеет печь. — Она подняла вверх кулачок. — Мышонок иногда готовит пироги к ужину. Но собачки тоже любят пирог, пришлось ему их угостить. Показать вам моего мышонка?
О'Брайен обернулся и посмотрел на Элизабет, которая в ужасе прикрыла рот ладонью. Их взгляды встретились. Они оба поняли Клер правильно: она приготовила пирог к ужину, а потом отдала его собакам. Значит, вместо собак она могла отравить их самих…
Позже ночью Элизабет лежала без сна рядом с О'Брайеном, думая о происшедшем. Она не могла поверить, что ее любимых собак больше нет.
О'Брайен молчал, но по его дыханию Элизабет знала, что он не спит. Он похоронил собак в саду возле клумбы с астрами. Клер отослали домой без ужина, и после этого они с Элизабет долго спорили о том, как быть дальше. О'Брайен настаивал на немедленном разговоре с Джессопом. Вспоминая случай с фургоном, он сомневался, была ли там Клер, но сейчас сомнений не было. Элизабет же боялась, что Джессоп может отправить Клер в дом для умалишенных, а это казалось ей ужасным. Элизабет считала, достаточно просто быть с Клер поосторожнее.
Элизабет беспокойно ворочалась в кровати. Теперь ей все время было неудобно лежать.
— Я не хочу быть жестоким, Лиз, — внезапно сказал О'Брайен. — Я не хочу, чтобы Клер наказали, я всего лишь стараюсь обезопасить тебя и ребенка.
— Ребенка? Да она могла отравить и тебя тоже! Тебя чуть не раздавил фургон.
— Я не уверен, есть ли тут какая-то связь.
— Я тоже, — Элизабет вздохнула. — Клер больна. Недавно Кэти поймала ее сидящей нагишом на перилах балкона с бокалом лимонада в руках. Клер сплевывала косточки на садовника внизу.
О'Брайен рассмеялся.
— Не вижу ничего смешного.
— Видишь ли, я подумал, что не отказался бы увидеть это зрелище. — О'Брайен погладил выпуклый живот Элизабет.
Та вздохнула снова. Как ни странно, ее беременность не охладила их взаимного притяжения. О'Брайен утверждал, что ему нравится большой живот Элизабет, хотя она подозревала его в обмане.
— Мне жаль твоих собак, — прошептал О'Брайен, его рука погладила Элизабет по груди.
— Тогда докажи мне это. Утешь меня… — прошептала Элизабет, закрывая глаза.
26
О'Брайен сидел напротив окна и потягивал виски. Он только что принял ванну и натянул новые панталоны цвета бургунди. Остальная одежда, которую Элизабет приготовила для него на этот вечер, лежала на кровати. Однако у О'Брайена не было никакого желания наряжаться. Элизабет стояла спиной к нему перед большим зеркалом, одетая в бледно-зеленое платье, и примеряла изумрудные серьги.
— Ты еще не оделся, — напомнила она, не поворачиваясь.
— Мне не хочется одеваться.
— Поторопись, гости уже начали собираться.
— Я не хочу спускаться к гостям.
— Я думала, мы этот вопрос уже обсудили, — вздохнула Элизабет. — Тебе придется отвечать на все вопросы о нашем производстве. Теперь ты в этом больше понимаешь, чем я.
О'Брайен заворчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29