Джессоп не двинулся с места, продолжая размахивать тростью.
— Ты что, не слышишь меня? — закричал он, по-прежнему не обращая внимания на О'Брайена. — Вставай, шлюха, и убирайся из постели этого ублюдка!
Элизабет не успела заметить, как О'Брайен молниеносно ударил Джессопа в челюсть, и тот качнулся назад, стукнувшись о притолоку. Его сопровождающий подхватил его.
— Не смейте так разговаривать с ней или получите еще раз, — предупредил О'Брайен.
Внезапно в дверях появился хозяин таверны с лампой в руках. На нем была белая ночная рубашка и черные ботинки.
— Господи! Что здесь происходит? У меня приличное заведение, я же вам сказал, мистер Лоуренс!
Джессоп с ненавистью глядел на О'Брайена, по его подбородку текла кровь. В руках его спутника блеснул пистолет.
— Осторожно, О'Брайен, у него пистолет! — предупредила Элизабет.
— Я хочу знать, что здесь происходит! — крикнул владелец таверны высоким голосом. — Вы говорите, этот человек увел у вас жену и вы хотите ее забрать, мистер Лоуренс?
— Его жена? Я вовсе не его жена! — Разъяренная Элизабет выскочила из кровати, закутавшись в одеяло.
— Мне придется позвать шерифа, — покачал головой хозяин таверны.
— Вовсе не обязательно, сэр. — Элизабет встала рядом с О'Брайеном. — Я жена этого человека, а не того, и у меня есть документы, чтобы это доказать. Здесь произошла ошибка.
— Произошла ошибка, — тихо сказал Джессоп, побледнев как полотно.
— Без сомнения. — Элизабет победно взглянула на Джессопа. — Мне кажется, сэр, — она снова обратилась к хозяину, — мы все уладили. Спасибо за вашу помощь.
— Что ж, раз так, мне остается только пожелать вам спокойной ночи. — Он скрылся в темноте коридора.
— Джексон, подождите меня на улице, — приказал Джессоп уже совершенно спокойным тоном.
Коренастый засунул пистолет за пояс, взглянул еще раз на О'Брайена и последовал за хозяином таверны. Воцарилась тишина, тяжелая и зловещая. Джессоп смотрел с отвращением на Элизабет и О'Брайена.
— Ты вышла за него замуж?
— Вчера.
— Это было глупо, Элизабет. Тебе это не поможет.
Она прижалась к О'Брайену и улыбнулась.
— Думаю, что поможет. Мы будем счастливы вместе. Мы с ним похожи и вдвоем сумеем привести мой завод к процветанию. — В ее голосе звучало злорадство. Элизабет ничего не могла с собой поделать. Джессоп так долго притворялся ее другом, так долго ее обманывал.
— По-моему, вам лучше уйти, — заметил О'Брайен. — Мы с женой собираемся вернуться в постель.
— Конечно, когда женщина ждет ребенка, она нуждается в отдыхе, — кивнул Джессоп. О'Брайен взглянул на Элизабет, как бы спрашивая: «Он знает?» Потом он обнял ее за плечи и снова повернулся к Джессопу.
— Я сам соображу, что нужно моей жене и ребенку. Вам пора, Лоуренс.
— Она сказала, что этот ублюдок — от тебя? — Джессоп удивленно поднял брови. — А мне эта лиса говорила, что он мой. Примите искренние извинения за беспокойство, увидимся дома. — Он приподнял шляпу и вышел из комнаты.
Элизабет несколько мгновений смотрела ему вслед, она чувствовала на себе пристальный взгляд О'Брайена.
— Это неправда, я никогда не говорила ему, что это его ребенок, — сказала она тихо.
О'Брайен взял ее за плечи и повернул к себе.
— Как он узнал про ребенка? — Он явно с трудом сдерживал гнев.
— От меня. — Элизабет подняла глаза на О'Брайена. Она не имеет права его обманывать.
— Ты сказала, что это его ребенок?
— Нет, я сказала, что беременна. Попросила его жениться на мне.
— Значит, меня ты оставила про запас? — Голос О'Брайена прозвучал очень громко в холодном утреннем воздухе.
— Нет. Да… Нет, все было не так. — Элизабет погладила его по щеке, но выражение его лица не смягчилось. Она сама не понимала своих поступков, как же ей объяснить все О'Брайену?
— Нет, не про запас, поверь мне, — сказала она твердо. — Я просто была напугана и не знала, как быть. Мы были в ссоре, поэтому я решила принять предложение Джессопа, когда он снова сделал его.
— Почему же ты не вышла за него? Почему пришла ко мне? — Голос О'Брайена зазвенел, как натянутая струна.
— Потому что поняла, что он за человек. И помнила, какой человек ты.
— Пойдем спать, мы разберемся с этим позже. — О'Брайен отстранил ее руку от своего лица.
У Элизабет перехватило дыхание. Голос О'Брайена был так жесток, в нем слышалось подозрение.
Как мог Джессоп так поступить? Как он посмел намекать, что она спала с ним? Ответ прост: он ненавидит ее и О'Брайена.
Теперь она убедилась в этом. Он больше не застанет ее врасплох.
24
Элизабет стояла у окна своего кабинета и смотрела сквозь украшенное морозным узором стекло на покрытые белым одеялом снега холмы. Зима пришла поздно в этом году. На прошлой неделе, первого февраля, река Брэндивайн замерзла, и производство на заводе остановилось. Пройдет еще несколько недель, прежде чем теплые мартовские ветры растопят лед. Элизабет потерла поясницу, стараясь хоть немного унять боль, которая теперь почти не оставляла ее. Передышка пойдет ей на пользу. Понадобится не меньше месяца, чтобы разобраться со всеми накопившимися бумагами. А еще необходимо составить планы на весну: О'Брайен хочет нанять еще нескольких рабочих, а значит, потребуются коттеджи для их семей.
За спиной Элизабет возились щенки Лэйси. Теперь ее кабинет был переполнен собаками, пора было подумать о том, кому раздавать щенков. Хорошо бы отдать их на Рабочий Холм, тогда потомки Лэйси заселят и остальные владения завода. Элизабет провела пальцем полосу на стекле. Ей не хотелось возиться с бумагами, но и на работу в лаборатории тоже не было сил. Возможно, стоит прогуляться по свежему снегу. Элизабет сняла плащ с колышка на стене и взяла рукавички с табуретки. Видя, что хозяйка собирается уходить, Лэйси поднялась со своего места.
— Нет, ты останешься здесь, — сказала Элизабет, накинув на плечи темно-зеленый плотный шерстяной плащ.
Собака снова разлеглась на полу, и щенки радостно уткнулись в ее живот. «Через несколько месяцев я буду выглядеть примерно так же», — с тоской подумала Элизабет и провела рукой по животу, который рос с угрожающей быстротой. Слава Богу, она вовремя вышла замуж, потому что ей вряд ли удалось бы долго скрывать свое состояние. Люди уже начинали кое-что замечать, хотя они с О'Брайеном никому ничего не говорили.
— Я иду на прогулку, скоро вернусь. Выпустите собак, Ной, если они заскулят. Не хочу, чтоб они увязались со мной на завод.
— Да, мэм.
Элизабет вышла из дверей конторы. Солнце, отражаясь от снега, слепило глаза, от морозного воздуха захватывало дух, но голова сразу прояснилась. Осторожно ступая по обледеневшим ступеням, Элизабет направилась к строящейся при заводе лавке. О'Брайен должен быть там. Элизабет вздохнула при мысли о нем. Почему мечты столь сильно отличаются от реальности? Их брак с О'Брайеном был совсем не таким, как представляла Элизабет. Она думала, что разница в воспитании и происхождении не сможет помешать им. Элизабет старалась быть выше предрассудков, но их представления о совместной жизни очень разнились. О'Брайен никак не желал ощущать себя хозяином завода Лоуренса. Ему казалось неловким отдавать приказания горничным, и по утрам он сам готовил себе на кухне яичницу. Элизабет никак не удавалось уговорить его сшить приличный костюм, хотя денег на такие пустяки у них хватало. Она не чувствовала себя по-настоящему замужней женщиной, как это было с Полом, хотя в тиши их спальни все было по-прежнему прекрасно. Частенько они ссорились по пустякам: О'Брайен отказался выбросить старые ботинки, в которых он приехал в колонии, или нанять камердинера, который брил бы его каждое утро. О'Брайен не брал у Элизабет денег и зарабатывал на личные расходы игрой в кости.
Элизабет миновала здания цехов, в которых на время замерла жизнь. Было непривычно тихо: не шумела река, и от этого все казалось еще более пустынным и заброшенным. Она повернула в сторону Рабочего Холма. Элизабет нравилось гулять здесь, среди своих рабочих. Отовсюду доносились запахи готовящейся пищи, шум и крики детей. На веревках висело замерзшее белье. Некоторые люди заговаривали с ней, когда Элизабет проходила мимо. Вдали слышался стук молотков: это строилось здание продуктовой лавки. Среди заснеженных сосен уже можно было разглядеть стропила крыши. Под руководством О'Брайена строительство продвигалось быстро. Элизабет приблизилась к месту стройки, и до нее донесся мужской смех. Мимо пролетел брошенный кем-то снежок. Строительство давало рабочим возможность отдохнуть от монотонного труда на заводе, не прекращая выдавать жалованье. Еще один снежок пролетел под самым носом Элизабет. Она остановилась и откинула с головы капюшон плаща.
Снежная баталия развернулась между рабочими, которые прятались под прикрытием фургона, и теми, кто засел за большой поленницей дров. Неожиданно раздался вопль, похожий на индейский боевой клич, из-за фургона выскочил человек с полными руками снежков и принялся азартно метать их в сторону поленницы. Элизабет без труда узнала в этом индейце своего мужа. За ним следовал его верный друг Сэмсон. Снежки летели со всех сторон. Скоро битва закончилась. Игравшие радостно похлопывали друг друга, отряхиваясь от снега и весело хохоча. Элизабет взирала на это, нахмурившись и скрестив руки на груди.
— О'Брайен!
— Лиз! — Он подбежал к ней, раскрасневшийся от мороза и игры.
— Прогуляйся со мной, — попросила Элизабет, стараясь говорить спокойно.
Все еще смеясь, О'Брайен приказал рабочим вернуться к строительству.
— Я пройдусь с хозяйкой и скоро вернусь.
Элизабет стиснула зубы. Сколько раз она просила не называть ее хозяйкой, тем более в присутствии рабочих!
— Тебе лучше надеть капюшон, мороз становится все сильнее, — сказал О'Брайен, когда они направились бок о бок вниз по склону холма.
Элизабет не ответила. Проходя мимо чистого от снега валуна, он предложил ей присесть.
— Господи, О'Брайен, мне не холодно и не нужен капюшон, и сидеть я не хочу — я ни капли не устала. Я беременна, но я не калека и даже не дура, просто беременна! — Последние слова она произнесла так громко, что женщина, чистившая к обеду кролика на крыльце ближайшего домика, удивленно подняла голову.
— Пресвятые угодники, что с тобой сегодня?
— Как ты мог играть в снежки вместе с рабочими? Так они никогда не признают в тебе хозяина завода!
— Ты не любишь играть в снежки? — Он набрал горсть снега и бросил в Элизабет.
Она защитилась рукой, не желая поддаваться его игривому настроению.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Мы уже не раз говорили об этом.
— Говорила ты, я только слушал.
— Что ты имеешь в виду? — Элизабет остановилась.
— Ты стала сварлива, как торговка рыбой.
День изо дня ты пилишь меня из-за моих обязанностей, внешнего вида и прочей ерунды. С меня хватит! — Под взглядом О'Брайена Элизабет опустила глаза.
— Ты мой муж, и значит, завод теперь принадлежит тебе.
— Он принадлежит тебе, я здесь только работаю.
— Все мое теперь твое. — Уже в который раз Элизабет произнесла ставшую привычной фразу. — По английским законам ты являешься хозяином завода Лоуренса. Ты даже работать больше не должен, нужно найти нового управляющего.
— Твой первый муж работал.
— Завод не приносил прибыли, он не мог себе позволить нанять управляющего.
— Чем же мне заниматься, если не работать, хозяйка? Играть на чертовых клавикордах?
— Не надо грубить.
— Прости, Лиз. — Он вздохнул. — Пойми сама, рабочие растеряны, только что я был управляющим, а теперь уже хозяин завода. Они едва успели начать доверять мне. Жаль нарушать это доверие.
Элизабет замялась. Ей вовсе не хотелось походить на сварливую торговку рыбой. Элизабет просто хотела поделиться с О'Брайеном всем, чем владела. Может быть, тем самым она пыталась загладить несправедливость, в которой повинен был ее отец? Она плохо представляла себе, как нужно строить их отношения.
— Понимаю. Я зря на тебя набросилась. Но в последнее время я чувствую себя не в своей тарелке. Мне кажется, я так быстро полнею. Никак не привыкну к этому состоянию.
— Ты совсем не толстая.
— А ты бы сказал мне, если бы я растолстела?
— Мне это неважно. — О'Брайен обнял ее за плечи. — Ты слишком строга к себе. На все нужно время, мы знали это с самого начала. Жаль, что нельзя совсем не вылезать из постели.
— Да уж, — рассмеялась Элизабет. — Там у нас нет разногласий.
— Почему бы тебе не вернуться в особняк? Я скоро приду к ужину, а потом прикажу убрать посуду и позволю тебе обыграть меня в карты.
— Позволишь мне? Ха! — Элизабет хитро улыбнулась. — Хорошо, если ты обещаешь, что мы сегодня пораньше ляжем спать.
— Договорились, — подмигнул ей О'Брайен.
Элизабет провожала его взглядом, пока он уходил в сторону стройки. Почему-то ей снова стало грустно. «Откуда у меня это чувство неизбежно надвигающейся катастрофы? Будто я несусь по темному тоннелю, не зная, что впереди?» — думала она.
— Мисс Лизбет! Мисс Лизбет! — На крики Сэмсона Элизабет выбежала из кабинета. «Я не слышала взрыва, — думала она, — значит, ничего страшного произойти не могло».
— В чем дело, Сэмсон?
Сэмсон задыхался и был весь в поту, видимо, ему пришлось долго бежать.
— Мистер О'Брайен! Его ранило! Скорее! Элизабет бросилась к выходу, еще не дослушав его. Сэмсон бежал за ней. Несмотря на ее теперешнее состояние, он с трудом поспевал за Элизабет.
— К складу, хозяйка! Его сшибло…
— Что там произошло? Как его ранило? — спросила Элизабет на бегу.
— Осторожнее на льду, хозяйка. Не знаю, что произошло, меня позвал один из ребят. Говорят, его сшиб фургон без возницы, полный новых бочонков для пороха. Фургон стоял на вершине холма, на старой дороге.
Элизабет испугалась. О'Брайена прямо преследовали несчастья. На прошлой неделе на него обрушились стропила, когда он осматривал строящееся здание заводской лавки. К счастью, они не задели его, а то бы ему не сносить головы. Теперь вот это…
— Откуда там взялся груженый фургон? Этой дорогой никто не пользуется.
Вдали они завидели группу людей, собравшихся вокруг распростертого тела, и перевернутый фургон. Вокруг все было усыпано обломками дерева.
— О'Брайен? — Рабочие расступились перед Элизабет. — Насколько серьезно он ранен? — Она присела на корточки возле О'Брайена, стараясь разглядеть его лицо, прикрытое рукой.
— Не знаю, мэм. Вроде переломов нет. Он просто в обмороке, — ответил Джонни Беннет.
Элизабет осторожно отвела руку О'Брайена с лица. Он слегка пошевелился, и его веки затрепетали. Элизабет наклонилась ниже и снова позвала:
— О'Брайен?
О'Брайен медленно открыл глаза. Элизабет глубоко вздохнула. Сердце ее отчаянно билось, дыхание перехватило.
— Как прекрасно, проснувшись, увидеть твое лицо! — Он говорил с трудом.
— Так вот, значит, что ты делаешь — спишь на работе? А все подумали, тебя задавило насмерть!
О'Брайен улыбнулся и попытался встать.
— Кажется, меня задело довольно сильно, когда я отпрыгнул с дороги.
— Сядь и подумай хорошенько, болит у тебя что-нибудь, кроме твоей тупой головы?
— Левая икра, — сказал он, пошевелив ногами. Сэмсон помог ему подняться.
— Хочешь, Сэмсон проводит тебя до дома? — спросила Элизабет.
— Ни за что! — О'Брайен осмотрелся. — Да тут целый фургон отличных бочек, и все разбились, какая жалость!
— Ничего, бондарь сделает еще. Меня больше интересует, как фургон попал на эту дорогу, притом на самую вершину холма. А главное, как ему удалось скатиться, если его никто не толкал?
Элизабет, О'Брайен, Сэмсон и Джонни озадаченно смотрели на дорогу. Остальные рабочие стали потихоньку собирать обломки, некоторые пытались поставить фургон на колеса.
— Не знаю. Я пришел сюда, как обычно, пересчитать пороховые бочонки. Меня просил об этом Джонсон.
— И внезапно откуда ни возьмись появился фургон? — спросила Элизабет с сомнением. — Ты уверен, что ничего не заметил?
О'Брайен оперся на ее плечо и обратился к Сэмсону и Джонни.
— Помогите-ка этим людям с фургоном. Он должен сегодня же снова быть на ходу.
Те кивнули и оставили Элизабет с О'Брайеном наедине.
— Где твой плащ? — спросил он ее. — Здесь очень холодно.
— Должно быть, оставила в кабинете. — Элизабет поежилась. Она и не заметила, что впопыхах забыла плащ. О'Брайен набросил ей на плечи свою теплую куртку.
— Так ты ничего не видел? — спросила она, когда они уже направились к дому.
— Я услышал только, как фургон съезжает с холма. Едва успел отскочить, но…
— Но? — Она остановилась. — Что ты видел?
— Я не уверен.
— Скажи мне. — Элизабет заглянула в его зеленые глаза.
— Клер. Лиз, мне показалось, я видел Клер… — О'Брайен снова зашагал по дороге.
25
Элизабет стояла на пороге своей конторы, полной грудью вдыхая весенний воздух, напоенный ароматом сирени. Весна пришла в долину реки Брэндивайн. Живот Элизабет продолжал быстро увеличиваться, хотя был только апрель, а ребенка ждали не раньше конца июня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29