– Она прижала пальцы к губам. – Может, мы сразу же отключились.Брэм встал так стремительно, что опрокинул стул.– Хочешь сказать…– Все будет в порядке. Должно быть, – пробормотала она, принимаясь метаться по комнате. – От одного раза ничего не бывает. Вряд ли я забеременею.Брэм обвел комнату диким взглядом.– Все может быть, если ты не пьешь таблетки!– Если… если это случится… мы… я… я его отдам. Правда, будет почти невозможно найти человека, достаточно отчаявшегося, чтобы взять ребенка с раздвоенным языком, копытами и хвостом, но уверена, что смогу все уладить.К щекам Брэма вновь прихлынула краска. Он уселся и взял чашку с кофе.– Спектакль, достойный звезды.– Спасибо.Ее небольшая месть могла показаться ребяческой, но Джорджи стало легче. Настолько, что она смогла съесть клубничину. Однако вторую не смогла одолеть, потому что слишком живо представила теплую тяжесть ребенка, которого никогда не держала на руках.Брэм налил себе еще кофе. Неприязнь к нему раздирала Джорджи. Впервые после краха своего замужества она испытывала столь сильные чувства.Брэм отбросил салфетку.– Пойду одеваться, – объявил он, но, скользнув глазами по распахнутому вороту ее халата, осторожно предложил: – Если только ты не хочешь повторить…– Ни за что на свете.– Жаль, – пожал он плечами. – Теперь мы никогда не узнаем, хорошо ли нам в постели.– Лично я была супер. Ты со своей стороны, как всегда, вел себя как скотина.Мгновенный укол боли напомнил ей о той девушке, какой она когда-то была.– Сомневаюсь.Он встал и направился в спальню.Джорджи продолжала изучать клубнику, убеждая себя, что вполне может съесть еще одну ягоду. Но тут в ее размышления ворвалось громкое проклятие. В комнату влетел Брэм. Джинсы и рубашка были расстегнуты, французские манжеты свисали с запястий. Ничего не скажешь, он превратился в сильного мужчину. Никакого сравнения с тощим юнцом, в которого она когда-то была влюблена.Он сунул ей под нос листок бумаги. Она привыкла к бесконечным уколам и издевательствам, но впервые в жизни видела его таким разъяренным.– Я нашел это под одеждой, – сообщил он.– Записка от твоего надзирающего офицера?– Давай радуйся жизни, пока можешь!Джорджи попыталась изучить бумагу, но сразу поняла, что в этом нет смысла.– Кому понадобилось оставлять здесь свидетельство о браке? Это…И тут у нее перехватило горло. Джорджи стала задыхаться.– Нет! Это что, шутка? Мы… – Она не могла заставить себя докончить фразу. – Мы поженились?Брэм поежился.– Но зачем мы это сделали? Я ненавижу тебя!– Должно быть, во вчерашних коктейлях было намешано столько таблеток счастья, что мы оба преодолели взаимное отвращение.Джорджи беспомощно хватала ртом воздух.– Этого быть не может! В Вегасе изменили закон о браках! Я сама читала. Брачное бюро закрыто по ночам, и поэтому ничего такого не могло случиться!Брэм хищно оскалился.– Мы звезды. Очевидно, нашли кого-то, готового изменить правила специально для нас.– Но… это наверняка незаконно. Может, кто-то решил пошутить и это не настоящее свидетельство?– Посмотри на печать. Это не может быть подделкой.Джорджи провела кончиками пальцев по оттиску печати, крохотные щербинки чуть оцарапали пальцы.– Это была твоя идея! – набросилась она на Брэма. – Я точно это знаю!– Моя? Да это ты отчаялась найти мужа. – Прищурив глаза, он ткнул ей в лицо указательным пальцем. – Ты меня использовала.– Я звоню своему адвокату.– Не раньше, чем я позвоню своему.Они рванули к ближайшему телефону, однако Брэм обогнал Джорджи. Она метнулась к сумочке и выудила мобильник.Брэм лихорадочно тыкал пальцем в кнопки.– Это будет самый короткий брак и самый легкий в мире развод в истории Голливуда.Слово «Голливуд» послало по спине Джорджи холодный озноб.– Погоди!Она уронила мобильник и выхватила у Брэма телефонную трубку.– Что ты делаешь?– Дай мне немного подумать.Она бросила трубку на рычаг.– Подумаешь позже.Он хотел снова взять трубку, но она поспешно отодвинула аппарат.– Брак и развод станут предметом обсуждения в прессе. Ровно через двадцать четыре часа все всё узнают. И начнется привычный цирк с вертолетами и погонями на машинах.– Ты к этому привыкла, – бросил Брэм.Пальцы Джорджи стали ледяными. Тошнота подкатила к горлу.– Еще одного скандала я не вынесу. Если я нечаянно спотыкаюсь на тротуаре, газеты тут же пишут, что я пыталась покончить с собой. Представь, что будет, если этим акулам попадется в зубы такая сенсация!– Это не моя проблема. Ты сама навлекла неприятности на свою голову, когда вышла за Лузера.– Прекрати так его называть!– Он бросил тебя. Можешь наплевать на него.– Почему ты так его ненавидишь?– Я ненавижу его не из-за себя, – отрезал он, – а из-за тебя, поскольку ты на такие сильные чувства не способна. А этот тип – маменькин сыночек.Вместо того чтобы оттолкнуть ее от телефона, он нагнулся и выудил из-под дивана туфлю, после чего оглядел комнату в поисках носков.– Ну, погоди, дай мне только найти ту суку, что нас опоила!Джорджи последовала за Брэмом в спальню, опасаясь, что он тайком от нее позвонит адвокату.– Не уходи, пока мы не придумаем правдоподобную историю.Он нашел носки, уселся на кровать и стал их надевать.– У меня есть история, – сообщил он, натягивая первый носок. – Ты отчаявшаяся, жалкая, несчастная особа. Я женился на тебе из жалости…– Ты этого не скажешь.Он натянул второй носок.– …и сейчас, протрезвев, я понял, что не создан для жизни, полной невзгод.– Клянусь, я подам на тебя в суд!– Включи свое чувство юмора! Или совсем отупела?Не проявляя ни малейшей искорки юмора, он сунул ногу в туфлю и вышел в гостиную за другой.– Мы объявим, что решили разыграть друзей. Скажем, перепили и на каком-то канале набрели на повторный показ «Скип и Скутер». Нас одолела ностальгия, и брак показался неплохой идеей.Да, ему все сойдет с рук. Но не ей. Никто не поверит, если она расскажет правду о коктейлях, в которые бросили таблетки. Ее на всю оставшуюся жизнь заклеймят неудачницей и психопаткой. Она попала в ловушку, но она не может показать своему злейшему врагу, что целиком оказалась в его власти.Джорджи сунула руки в карманы халата.– Нужно по памяти восстановить, что произошло прошлой ночью. Кто-то должен был нас видеть. Ты что-нибудь помнишь?– А «глубже, малыш» считается?– Не можешь хотя бы притвориться порядочным человеком?– Я не настолько хороший актер.– Но ты знаком со всякими криминальными типами и наверняка знаешь того, кто сможет изъять все свидетельства нашего брака?Она ожидала, что Брэм проигнорирует ее, но его пальцы застыли на пуговицах рубашки.– Встречал я пару раз одного парня. Бывший член муниципального совета. Любит якшаться со знаменитостями. Конечно, надежды мало, но мы можем ему позвонить.Поскольку лучших идей у Джорджи не было, она согласилась. Брэм сунул руку в карман.– Очевидно, это твое.На раскрытой ладони лежало дешевое металлическое кольцо с пластиковым бриллиантом.– Не можешь же ты сказать, что у меня нет вкуса!Он швырнул ей украшение, и Джорджи вдруг вспомнила о другом обручальном кольце, с бриллиантом в два карата, запертом в банковском сейфе. Ланс не взял его обратно – сказал, что она может оставить кольцо себе. Можно подумать, она когда-нибудь его наденет!Джорджи сунула пластиковый бриллиант в карман.– Поддельные драгоценности всегда были символом истинной любви.Она прилетела в Вегас на частном самолете, поэтому пришлось воспользоваться машиной Брэма. Пока она принимала душ, он попросил служащего отеля подогнать машину к черному ходу.– Все готово. Машина ждет у задних дверей, – объявил Брэм, когда Джорджи вышла из спальни.– Спустимся служебным лифтом, – решила она, потирая лоб. – Совсем как Росс и Рейчел Персонажи популярного американского сериала «Друзья».
. То же самое случилось с ними в конце сезона.– Если не считать того, что Росса и Рейчел на самом деле не существовало.В лифте оба молчали. Джорджи даже не потрудилась сказать Брэму, что он застегнул рубашку не на те пуговицы.Они вышли в служебном коридоре и направились к выходу. Стоило открыть дверь, как их окутала жаркая волна. Джорджи прищурилась от бившего в глаза солнца и ступила за порог.Ее ослепила вспышка камеры. Глава 5 Их поймал в объектив Мел Даффи, считавшийся Дартом Вейдером Один из главных героев саги «Звездные войны».
папарацци. Джорджи вдруг почудилось, что она вылетела из собственного тела и наблюдает за трагедией откуда-то с высоты.– Поздравляю! – воскликнул Даффи, яростно щелкая камерой. – Как говорила моя бабушка ирландка, да будете вы бедны несчастьями и богаты благами.Брэм за все это время не двинулся с места. Ладонь надверной ручке, рубашка застегнута не на те пуговицы, челюсти плотно сжаты. Значит, объясняться придется ей, но на этот раз она не позволит шакалам взять верх.Джорджи поспешно приклеила к лицу ослепительную улыбочку Скутер Браун и произнесла:– Прекрасное пожелание, но при чем тут мы?Даффи, противный краснолицый пузан с неряшливой бородой, широко улыбнулся:– Я видел копию вашего брачного свидетельства и говорил с парнем, который проводил церемонию. Он похож на сильно отощавшего Джастина Тимберлейка. – Говоря все это, Даффи продолжал снимать.– Уже через час материал попадет в редакции, так что сдавайтесь и расскажите, как все было. Обещаю, что пошлю вам классный свадебный подарок. Итак, как долго вы были…– Никакой истории, – перебил Брэм и, обняв Джорджи за талию, втянул ее обратно в отель.Игнорируя табличку «Посторонним вход воспрещен!», Даффи успел протиснуться за ними.– Вы говорили с Лансом? Он знает об этом?– Отвали, – коротко приказал Брэм.– Бросьте, Шепард. Сценарий вам известен не хуже меня. Это лучшая звездная история года.– Я сказал, отвянь! – прошипел Брэм, бросаясь на Даффи. Но прежде чем он успел разбить камеру, Джорджи, в которой еще осталась капля здравого смысла, схватила его за руку.– Не глупи!Даффи поспешно отступил, сделал последний снимок и выскочил за дверь.– Без обид, – заверил он на прощание.Брэм стряхнул руку Джорджи и бросился за Даффи.– Прекрати! – прошипела Джорджи, загородив собой дверь. – Какой смысл разбивать его камеру сейчас?– Мне сразу станет легче.– Как это на тебя похоже! По-прежнему пытаешься решить проблемы кулаками.– В противоположность твоей манере улыбаться каждой сволочи, которая наводит на тебя объектив, и делать вид, что жизнь хороша! – прищурившись, рявкнул он. – Когда я в следующий раз решу вломить кому-нибудь, держись от меня подальше!Появившийся в коридоре рассыльный вынудил Джорджи проглотить запальчивый ответ. Они вновь направились к служебному лифту и в озлобленном молчании поднялись наверх. Едва они зашли в номер, Брэм закрыл дверь ногой и вытащил мобильник.– Нет!Джорджи выхватила у него телефон и метнулась в ванную. Брэм ринулся за ней.– Какого черта ты тут вытворяешь?Он и опомниться не успел, как Джорджи швырнула мобильник в унитаз. Брэм оттолкнул ее, но спасти телефон уже не представлялось возможным.– Поверить не могу, что ты это сделала! Скутер однажды случайно уронила в садовый фонтан фотоальбом со снимками предков матушки Скофилд, а потом весь остаток серии пыталась замести следы. Скипу пришлось спасти ее, взяв на себя вину. Но в этот раз ее никто не спасет.– Ты никому не позвонишь, пока мы вместе не придумаем, что делать – прошептала она.– Да неужели?Джорджи, сжав кулаки, выплеснула на него весь гнев:– Не строй из себя идиота! Я американская икона, не забыл? Лансу чудом удалось вывернуться, а он был мистером Моральная Безупречность в отличие от тебя. Тебе это так просто не пройдет.Отражение застывшего лица Брэма в зеркале не обещало ничего хорошего.– Придерживаемся моего первоначального плана, – отрезал он. – Ровно через час твой пиар-агент и тот, кого я собираюсь нанять, представят прессе наше общее заявление. Слишком много спиртного, слишком сильная ностальгия, останемся хорошими друзьями и тому подобная лапша на уши.Он вылетел из ванной. Джорджи побежала за ним.– Если одной придурочной поп-звезде мог сойти с рук брак, длившийся менее двадцати четырех часов, то нам не сойдет. Дай мне время подумать.– Никакие раздумья не помогут нам выбраться из этого переплета, – покачал головой Брэм и направился к стоявшему у дивана телефону.– Пять минут! Это все, что мне понадобится! – взмолилась Джорджи, показывая на телевизор. – Посмотри пока порно.– Сама смотри. Мне нужно срочно искать пиар-агента.Джорджи бросилась к Брэму и снова силой оторвала его руку от трубки.– Не вынуждай меня и его выкинуть в туалет!– Не заставляй меня связывать тебя, запирать в чулане и швырять туда горящую спичку!Прямо сейчас это не казалось такой уж кошмарной перспективой, но потом…И тут Джорджи осенила совершенно немыслимая идея. Идея куда страшнее, чем всякий убийственный план, который задумал Брэм… Идея такая отвратительная, такая мерзкая…Она отошла от телефона.– Мне нужно выпить.– Керосин горит жарче и быстрее спиртного, – заметил Брэм.Должно быть, Джорджи выглядела так же паршиво, как себя чувствовала, потому что он не стал набирать номер.– Что случилось? Ты ведь не собираешься блевать?Если бы все было так просто.Джорджи громко сглотнула.– Т-только выслушай меня. Ладно?– Выкладывай побыстрее.– О Господи… – Колени подогнулись, и она уселась на стул. – Думаю… – Перед глазами кружилась комната. – Думаю… должен быть к-какой-то выход.– Совершенно верно. Обещаю раз в месяц приносить тебе на могилку живые цветы. Плюс в день рождения и на Рождество.Джорджи не могла заставить себя взглянуть на Брэма и поэтому уставилась на складки своих серых слаксов.– Мы могли бы… – Она откашлялась. Снова сглотнула. – Мы могли бы оставаться мужем и женой.Сгустившееся молчание наполнило комнату. Потом в тишину ворвалось пронзительное блеяние телефона, трубка которого слишком долго лежала рядом с аппаратом.Ее ладони вспотели.Брэм положил трубку на рычаг.– Что ты сказала?!Джорджи сглотнула в третий раз и попыталась взять себя в руки.– Всего… всего на год. Мы останемся мужем и женой на год.Слова звучали так сдавленно, словно она силой выталкивала их из горла.– Ровно через год мы объявим, что… что хотим навсегда остаться друзьями, но не любовниками, и поэтому решили получить развод. Но будем любить друг друга вечно. И… и теперь самое важное. – Ее мысли вдруг смешались, но она сумела вовремя опомниться. – Мы… нужно, чтобы нас видели вместе на людях. Счастливыми, смеющимися, веселыми. Чтобы никого из нас не посчитали… – Она прикусила язык, чтобы не сказать «жертвой», и вместо этого закончила: – Чтобы никого из нас не посчитали злодеем.Обрывки фраз и хаотические образы постепенно укладывались в стройную систему, как эпизод из ситкома.– Постепенно в прессу просочатся слухи о том, что я видела тебя кое с кем из моих подруг, а ты видел меня кое с кем из тех кретинов, которые считаются твоими приятелями. Все мирно и тихо. Никаких драм и скандалов.И главное, никакой жалости. Единственный способ доиграть спектакль. Никакой жалости к бедной, жалкой, брошенной Джорджи Йорк, не способной удержать свою любовь.Но Брэм требовал разъяснений:– Мы останемся мужем и женой? Ты и я?– Всего на год. Это… понимаю, это не идеальный план…Какое там «не идеальный»! Это еще слабо сказано.– …но, учитывая обстоятельства, думаю, это лучшее, что мы можем сделать.– Но мы ненавидим друг друга!Теперь она не могла отступить. На карту поставлено все. Ее репутация, карьера и более всего – ее израненная гордость… Больше чем гордость. Гордость – эмоция поверхностная, а речь шла о ее личности. Цельности ее характера. Придется признать горькую правду: всю свою жизнь она прожила, не приняв ни одного серьезного решения. Отец управлял каждым этапом ее карьеры, каждым аспектом ее личной жизни – от ролей до внешнего вида и одежды. Именно он представил ее Лансу, который, в свою очередь, диктовал ей, когда состоится свадьба, где они будут жить и тысячу других вещей. Это Ланс постановил, что у них не будет детей. Это он объявил о конце их брака. Тридцать один год она позволяла другим людям определять ее судьбу, и ей до смерти это надоело. У нее два выхода: продолжать жить по чужой указке или прокладывать собственный, пусть и не всегда прямой, путь.Пугающее, почти воодушевляющее осознание жизненной цели ошеломило Джорджи.– Я заплачу тебе.Брэм сразу насторожился и вскинул голову:– Заплатишь?– Пятьдесят тысяч долларов за каждый месяц, проведенный вместе. На случай если не умеешь считать, это больше полумиллиона.– Я умею считать.– Тот же брачный контракт, только составленный с некоторым опозданием.Брэм ткнул в нее пальцем:– Ты сделала это специально? Поймала меня в ловушку, как пыталась поймать Тревора. Ты с самого начала это задумала.Джорджи, в свою очередь, вскочила со стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
. То же самое случилось с ними в конце сезона.– Если не считать того, что Росса и Рейчел на самом деле не существовало.В лифте оба молчали. Джорджи даже не потрудилась сказать Брэму, что он застегнул рубашку не на те пуговицы.Они вышли в служебном коридоре и направились к выходу. Стоило открыть дверь, как их окутала жаркая волна. Джорджи прищурилась от бившего в глаза солнца и ступила за порог.Ее ослепила вспышка камеры. Глава 5 Их поймал в объектив Мел Даффи, считавшийся Дартом Вейдером Один из главных героев саги «Звездные войны».
папарацци. Джорджи вдруг почудилось, что она вылетела из собственного тела и наблюдает за трагедией откуда-то с высоты.– Поздравляю! – воскликнул Даффи, яростно щелкая камерой. – Как говорила моя бабушка ирландка, да будете вы бедны несчастьями и богаты благами.Брэм за все это время не двинулся с места. Ладонь надверной ручке, рубашка застегнута не на те пуговицы, челюсти плотно сжаты. Значит, объясняться придется ей, но на этот раз она не позволит шакалам взять верх.Джорджи поспешно приклеила к лицу ослепительную улыбочку Скутер Браун и произнесла:– Прекрасное пожелание, но при чем тут мы?Даффи, противный краснолицый пузан с неряшливой бородой, широко улыбнулся:– Я видел копию вашего брачного свидетельства и говорил с парнем, который проводил церемонию. Он похож на сильно отощавшего Джастина Тимберлейка. – Говоря все это, Даффи продолжал снимать.– Уже через час материал попадет в редакции, так что сдавайтесь и расскажите, как все было. Обещаю, что пошлю вам классный свадебный подарок. Итак, как долго вы были…– Никакой истории, – перебил Брэм и, обняв Джорджи за талию, втянул ее обратно в отель.Игнорируя табличку «Посторонним вход воспрещен!», Даффи успел протиснуться за ними.– Вы говорили с Лансом? Он знает об этом?– Отвали, – коротко приказал Брэм.– Бросьте, Шепард. Сценарий вам известен не хуже меня. Это лучшая звездная история года.– Я сказал, отвянь! – прошипел Брэм, бросаясь на Даффи. Но прежде чем он успел разбить камеру, Джорджи, в которой еще осталась капля здравого смысла, схватила его за руку.– Не глупи!Даффи поспешно отступил, сделал последний снимок и выскочил за дверь.– Без обид, – заверил он на прощание.Брэм стряхнул руку Джорджи и бросился за Даффи.– Прекрати! – прошипела Джорджи, загородив собой дверь. – Какой смысл разбивать его камеру сейчас?– Мне сразу станет легче.– Как это на тебя похоже! По-прежнему пытаешься решить проблемы кулаками.– В противоположность твоей манере улыбаться каждой сволочи, которая наводит на тебя объектив, и делать вид, что жизнь хороша! – прищурившись, рявкнул он. – Когда я в следующий раз решу вломить кому-нибудь, держись от меня подальше!Появившийся в коридоре рассыльный вынудил Джорджи проглотить запальчивый ответ. Они вновь направились к служебному лифту и в озлобленном молчании поднялись наверх. Едва они зашли в номер, Брэм закрыл дверь ногой и вытащил мобильник.– Нет!Джорджи выхватила у него телефон и метнулась в ванную. Брэм ринулся за ней.– Какого черта ты тут вытворяешь?Он и опомниться не успел, как Джорджи швырнула мобильник в унитаз. Брэм оттолкнул ее, но спасти телефон уже не представлялось возможным.– Поверить не могу, что ты это сделала! Скутер однажды случайно уронила в садовый фонтан фотоальбом со снимками предков матушки Скофилд, а потом весь остаток серии пыталась замести следы. Скипу пришлось спасти ее, взяв на себя вину. Но в этот раз ее никто не спасет.– Ты никому не позвонишь, пока мы вместе не придумаем, что делать – прошептала она.– Да неужели?Джорджи, сжав кулаки, выплеснула на него весь гнев:– Не строй из себя идиота! Я американская икона, не забыл? Лансу чудом удалось вывернуться, а он был мистером Моральная Безупречность в отличие от тебя. Тебе это так просто не пройдет.Отражение застывшего лица Брэма в зеркале не обещало ничего хорошего.– Придерживаемся моего первоначального плана, – отрезал он. – Ровно через час твой пиар-агент и тот, кого я собираюсь нанять, представят прессе наше общее заявление. Слишком много спиртного, слишком сильная ностальгия, останемся хорошими друзьями и тому подобная лапша на уши.Он вылетел из ванной. Джорджи побежала за ним.– Если одной придурочной поп-звезде мог сойти с рук брак, длившийся менее двадцати четырех часов, то нам не сойдет. Дай мне время подумать.– Никакие раздумья не помогут нам выбраться из этого переплета, – покачал головой Брэм и направился к стоявшему у дивана телефону.– Пять минут! Это все, что мне понадобится! – взмолилась Джорджи, показывая на телевизор. – Посмотри пока порно.– Сама смотри. Мне нужно срочно искать пиар-агента.Джорджи бросилась к Брэму и снова силой оторвала его руку от трубки.– Не вынуждай меня и его выкинуть в туалет!– Не заставляй меня связывать тебя, запирать в чулане и швырять туда горящую спичку!Прямо сейчас это не казалось такой уж кошмарной перспективой, но потом…И тут Джорджи осенила совершенно немыслимая идея. Идея куда страшнее, чем всякий убийственный план, который задумал Брэм… Идея такая отвратительная, такая мерзкая…Она отошла от телефона.– Мне нужно выпить.– Керосин горит жарче и быстрее спиртного, – заметил Брэм.Должно быть, Джорджи выглядела так же паршиво, как себя чувствовала, потому что он не стал набирать номер.– Что случилось? Ты ведь не собираешься блевать?Если бы все было так просто.Джорджи громко сглотнула.– Т-только выслушай меня. Ладно?– Выкладывай побыстрее.– О Господи… – Колени подогнулись, и она уселась на стул. – Думаю… – Перед глазами кружилась комната. – Думаю… должен быть к-какой-то выход.– Совершенно верно. Обещаю раз в месяц приносить тебе на могилку живые цветы. Плюс в день рождения и на Рождество.Джорджи не могла заставить себя взглянуть на Брэма и поэтому уставилась на складки своих серых слаксов.– Мы могли бы… – Она откашлялась. Снова сглотнула. – Мы могли бы оставаться мужем и женой.Сгустившееся молчание наполнило комнату. Потом в тишину ворвалось пронзительное блеяние телефона, трубка которого слишком долго лежала рядом с аппаратом.Ее ладони вспотели.Брэм положил трубку на рычаг.– Что ты сказала?!Джорджи сглотнула в третий раз и попыталась взять себя в руки.– Всего… всего на год. Мы останемся мужем и женой на год.Слова звучали так сдавленно, словно она силой выталкивала их из горла.– Ровно через год мы объявим, что… что хотим навсегда остаться друзьями, но не любовниками, и поэтому решили получить развод. Но будем любить друг друга вечно. И… и теперь самое важное. – Ее мысли вдруг смешались, но она сумела вовремя опомниться. – Мы… нужно, чтобы нас видели вместе на людях. Счастливыми, смеющимися, веселыми. Чтобы никого из нас не посчитали… – Она прикусила язык, чтобы не сказать «жертвой», и вместо этого закончила: – Чтобы никого из нас не посчитали злодеем.Обрывки фраз и хаотические образы постепенно укладывались в стройную систему, как эпизод из ситкома.– Постепенно в прессу просочатся слухи о том, что я видела тебя кое с кем из моих подруг, а ты видел меня кое с кем из тех кретинов, которые считаются твоими приятелями. Все мирно и тихо. Никаких драм и скандалов.И главное, никакой жалости. Единственный способ доиграть спектакль. Никакой жалости к бедной, жалкой, брошенной Джорджи Йорк, не способной удержать свою любовь.Но Брэм требовал разъяснений:– Мы останемся мужем и женой? Ты и я?– Всего на год. Это… понимаю, это не идеальный план…Какое там «не идеальный»! Это еще слабо сказано.– …но, учитывая обстоятельства, думаю, это лучшее, что мы можем сделать.– Но мы ненавидим друг друга!Теперь она не могла отступить. На карту поставлено все. Ее репутация, карьера и более всего – ее израненная гордость… Больше чем гордость. Гордость – эмоция поверхностная, а речь шла о ее личности. Цельности ее характера. Придется признать горькую правду: всю свою жизнь она прожила, не приняв ни одного серьезного решения. Отец управлял каждым этапом ее карьеры, каждым аспектом ее личной жизни – от ролей до внешнего вида и одежды. Именно он представил ее Лансу, который, в свою очередь, диктовал ей, когда состоится свадьба, где они будут жить и тысячу других вещей. Это Ланс постановил, что у них не будет детей. Это он объявил о конце их брака. Тридцать один год она позволяла другим людям определять ее судьбу, и ей до смерти это надоело. У нее два выхода: продолжать жить по чужой указке или прокладывать собственный, пусть и не всегда прямой, путь.Пугающее, почти воодушевляющее осознание жизненной цели ошеломило Джорджи.– Я заплачу тебе.Брэм сразу насторожился и вскинул голову:– Заплатишь?– Пятьдесят тысяч долларов за каждый месяц, проведенный вместе. На случай если не умеешь считать, это больше полумиллиона.– Я умею считать.– Тот же брачный контракт, только составленный с некоторым опозданием.Брэм ткнул в нее пальцем:– Ты сделала это специально? Поймала меня в ловушку, как пыталась поймать Тревора. Ты с самого начала это задумала.Джорджи, в свою очередь, вскочила со стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41