или возникало некое важное, но прежде неведомое обстоятельство, или же что-то его вдохновляло. Обычно свои дела он разрешал, как говаривали его друзья-актеры, сочетая до болезненности утомительное расследование с мгновениями озарений и прозрений. Разведка, расспросы, наведение справок занимали его мысли настолько, что, казалось, невозможна уже никакая вспышка интуиции. Тем не менее именно она вдруг помогала увидеть путь к решению. И дело становилось ясным.
Что же касается убийства леди Фэрхейвен, тут если и было что-то похожее на интуицию, то лишь посещение нынешнего графа. Что-то там точно было не так. Повествование о причинах, побудивших Фэрхейвена обзавестись своим человеком в доме родственницы, было слишком уж гладким, без сучка без задоринки. Да, Фэрхейвен – богач. Но есть люди, уверенные, что денег никогда не бывает слишком много и что их всегда не хватает. Даже если Эшфорд что-то получит из наследства, лорд Фэрхейвен в любом случае очень сильно выиграет от кончины леди Фэрхейвен. Гидеону нужен был неуловимый Джим.
Еще два дня он потратил на посещение притонов и ночлежек, а с наступлением ночи Гидеон валился в постель изнемогшим и еще более одиноким, чем обычно. Это навело Гидеона на мысль, что самое время поискать отдохновения в дамском обществе. На дам, промышляющих возле Ковент-Гардена, он ни разу не тратился – слишком близко и дом и работа. Вместо этого он открыл для себя маленький ухоженный бордель и обзавелся там парочкой особых “друзей”, точнее, “подружек”. Если Грейс бывала занята, ее не без успеха заменяла Анни. Как-то раз, пока Грейс весьма утонченно вела его по пути к головокружительной вершине, в комнату скользнула Анни, и всю оставшуюся ночь его утешали обе подруги. Он улыбнулся: приятно вспомнить. Но сколько лет уже прошло. Тогда он был помоложе и ноги не так болели.
Его немало удивило, что на стук в дверь отозвался какой-то малый, выряженный в лакейскую ливрею, но скоро сообразил, что это, должно быть, новая уловка ради привлечения клиентуры: окрестные дома свиданий состязались друг с другом в респектабельности. И лишь после нескольких роскошных часов, проведенных с Анни, детектив Нейлор вспомнил про парня в ливрее и решил, что стоит поинтересоваться этим обстоятельством.
– Ха, немножко смешно, да? – ответила Анни сквозь смех вопросом на вопрос. Гидеон в этот момент гладил ее по волосам и словно баюкал.
– Но зачем лакей? Что, миссис Дойл прогорает? Не идет ее бизнес из-за таких, как ты и Грейс, да?
– Нет, но она прознала, что миссис Спенсер наняла такого. Хозяйки столько лет знаются, да и поначалу в одном доме были. Мне так говорили. Подруги-соперницы, дружеская конкуренция, как-то так.
– Так что, выходит, первой додумалась взять на работу лакея эта миссис Спенсер?
– Кто он – не видала, не скажу. Но, говорят, это самый настоящий лакей. А вот миссис Дойл до сей поры места себе найти не может: нет в округе никого, кто знал бы, как прислуживать. Этот, что внизу, не соображает.
Гидеону было до того хорошо, что ее слова как-то прошли мимо ушей. Про расследование думать совсем не хотелось, поскольку он находился под большим впечатлением от созерцания роскошных грудей Анни. Как умело она с ним управляется, снова и снова вызывая у него желание.
И вдруг до него дошел смысл ее слов.
– Ты говоришь, что тот, другой, в самом деле, слуга? Настоящий лакей?
– О, он очень впечатляет, я ж тебе сказала уже, Гидеон. Видный такой, – отвечала Анни, лаская собеседника.
– А когда она его наняла? Он молодой?
– Ох, да откуда я знаю, сколько ему лет. А взяла она его на днях, совсем недавно.
– А где, говоришь, это самое заведение миссис Спенсер?
– Улица Бакнолл. Да ты что, Гидеон, уже уходишь, что ли? Ты что, Гидеон, вздумал бросить и меня и Грейс? И неужто потому, что миссис Спенсер нашла какого-то форсистого слугу? – плаксиво причитала Анни. Ей и подумать было страшно, что такой клиент пропадет. Да и Грейс, знала она, думала так же. Ведь мало кто из завсегдатаев их дома глядел на них с Грейс как на женщин. А Гидеон и задержаться может, и поговорить по-людски.
Нейлор успокаивающе потрепал ее по плечу.
– Ну, Анни, как у тебя язык повернулся сказать такое? Чего это я вас брошу? Ты же такая красивая мастерица по… подходам сзади! – И они дружно рассмеялись. – Нет, дорогая, видишь ли, дела. Ты мне сообщила информацию, ради которой я исходил полгорода, и сколько дней я бы еще ходил – кто знает…
Гидеон положил лишнюю монетку на ночной столик и удалился, оставив без ответа тоскливый взгляд Анни. Когда он у них бывал, то, не считая тех ночей, которые он проводил с Грейс, ей было очень хорошо с ним. А что у них еще было доброго? Такого, чтобы вспомнить, что и ты человек?
Было уже поздно, но Гидеон привык гулять по этим улочкам по ночам, не испытывая при этом никакого беспокойства. Временами, когда чувство обладания замечательным и страстным партнером по сексу – иллюзию эту давали ему минуты в обществе Грейс или Анни – сходило на нет, он, очнувшись от лживого самовнушения, опять тосковал по настоящей женщине, которая по-настоящему присутствовала бы в его жизни. Он желал чего-то большего, чем тех двух девиц, которые делают вид, что заботятся о нем. Или пусть не только делают вид. Он подумал, что может с чистой душой сказать, что он им нравится. Да и он испытывает к ним какую-то симпатию.
Нет, что там говорить, ему везет: у него есть Грейс с Анни, а грезить о чем-то лучшем – глупо. Да и потом, какая порядочная дама свяжется с инспектором по важным делам с улицы Боу?
На улицу Бакнолл он вышел скорее, чем предполагал. Заведение “У миссис Спенсер” занимало дом, который был больше борделя “У миссис Дойл” и казался, по крайней мере снаружи, более процветающим. Он уже готов был постучать в дверь, когда та отворилась, и Гидеон увидел молодого человека в ливрее, подававшего пальто уходящему клиенту. С улицы судить было трудно, но все же лакей по описанию внешности походил на Джима. Гидеон посторонился, давая дорогу уходящему гостю, а затем подошел к двери.
– Это заведение миссис Спенсер? Манеры лакея были столь безукоризненны, а ответ прозвучал так безупречно и четко, что можно было подумать о визите в богатый особняк в районе Мэйфэйр, а не о том, что некто пытается попасть в бордель.
– Да, сэр. Как прикажете о вас доложить?
Гидеон усмехнулся. Да, эту миссис Спенсер явно заботит привлечение клиентуры классом повыше, чем завсегдатаи заурядных притонов.
– Скажите хозяйке, что ее спрашивает Гидеон Нейлор.
Молодой человек проводил детектива в небольшую гостиную и отправился докладывать своей госпоже о посетителе. Ожидая, Гидеон осматривался с обыкновенным для себя любопытством, сочетавшим профессиональный навык и прирожденный интерес к людям.
Комната была со вкусом убрана турецкими коврами. На стенах висели очень недурные эстампы. Но только он хотел поподробнее изучить одну из гравюр, как за его спиной распахнулась дверь.
– Господин Нейлор?
Гидеон обернулся на голос и увидел входящую стройную и высокую даму. На ней было платье из красного шелка, по оттенку напоминающее бургундское вино. Вырез был достаточно низок, чтобы продемонстрировать бюст. Темные волосы, слишком черные, чтобы быть естественными, скручены в узел, на лице тщательный, свидетельствующий о хорошем вкусе, хотя и заметный макияж. Нос можно было, пожалуй, считать орлиным, взгляд карих глаз был твердым и жестким, но вот рот, эти полные мягкие губы как бы спорили с прочими прелестями хозяйки. Гидеон решил, что она наверняка ему ровесница или что-то вроде этого. А после того как она прошлась по комнате, понял, что и роста они с нею почти одинакового.
– Вы – миссис Спенсер?
– Блисс Спенсер, – отвечала она с заученной улыбкой, протягивая руку.
Гидеон задержал ее на какое-то мгновение в своей руке.
– Чем могу помочь, господин Нейлор?
– Я только что от миссис Дойл.
Глаза дамы сузились, но она по-прежнему улыбалась.
– Весьма хороший дом, господин Нейлор. Я знакома с миссис Дойл. Но я тешу себя и свою гордыню надеждой, что мое заведение еще более комфортабельно, чем заведение миссис Дойл.
– Похоже, что ваши надежды небезосновательны, миссис Спенсер. Во всяком случае, лакей у вас на входе более высокого класса, – сказал Гидеон, улыбаясь.
В благодарность за это наблюдение миссис Спенсер удостоила Нейлора искренней улыбкой.
– Да, мне случалось проходить мимо, и я видала ее нового… служащего. Мы с нею, как говорится, подруги-соперницы, и стоило мне взять на работу Джима, как она просто не могла не подыскать кого-то в этом роде и для себя. Однако чем могу вас порадовать, господин Нейлор? Бренди? Шампанское? Номер на несколько часов?
Гидеон отрицательно покачал головой.
– Знаете, в этот вечер я выпил достаточно, миссис Спенсер. А Анни – вам, возможно, она известна – вполне удовлетворила все остальные мои запросы.
– Тогда, господин Нейлор, простите, но я не понимаю цели вашего прихода. Не думаю, что только ради сравнения лакеев в наших заведениях вы явились сюда.
– Знаете, именно для этого я и пришел.
Миссис Спенсер нахмурилась и хотела было встать, но Гидеон мгновенно протянул руку и схватил ее за запястье. Хватка у него была довольно крепкой, и она осталась сидеть в кресле.
– Я – следователь по особым поручениям, миссис Спенсер. И, кроме того, постоянный клиент миссис Дойл, – добавил он, усмехнувшись. – Я ищу некого Джима Рука и уже много дней не могу найти. И вот, когда Анни описала вашего лакея, я заподозрил, что, быть может, это он. Мне бы хотелось услышать все, что вам о нем известно.
– Ничего, – холодно ответила миссис Спенсер. – Я взяла его прямо с улицы.
– Ну, миссис Спенсер. Или, вы говорили, Блисс? Почему же вы взяли на работу человека прямо с улицы, ничего про него не узнав? Вы кажетесь женщиной весьма проницательной. И мне непонятен ваш поступок.
– Для вас я – миссис Спенсер, мистер Нейлор. А понятны или непонятны для вас мои поступки – неважно: я поступаю так, как мне угодно.
Гидеон был уверен, что может добиться от нее куда большего, но решил оставить все как есть. Он пришел сюда не затем, чтобы допрашивать миссис Спенсер, а найти пропавшего Джима. И Нейлор был уверен, что беглеца он уже нашел.
– Быть может, вам интересно будет узнать, что ваш новый служащий разыскивается в связи с делом об убийстве?
Миссис Спенсер с прохладцей ответила, что ей в это не верится, но коль уж инспектор по важным делам, да еще с такой солидной внешностью, как у господина Нейлора, позволяет себе сообщать такое, то так оно, наверное, и есть.
Гидеон пропустил мимо ушей язвительное замечание дамы о его “солидной внешности” и сказал:
– Я полагаю, что мы пригласим этого Джима сюда. Нет, нет, миссис Спенсер, не извольте беспокоиться, не стоит вам вставать, сидите, прошу вас. Я сам его позову. – Гидеон заподозрил – чем черт не шутит, – что она вздумает предупредить своего лакея, а тот, струхнув, сбежит. Поэтому Нейлор взял на себя труд лично известить молодого человека о желании хозяйки повидать его. Захлопнув дверь за вошедшим Джимом, Гидеон закрыл выход своей спиной.
28
Когда Джим приблизился к миссис Спенсер, та лишь подняла руку, указав на Гидеона. Джим обернулся к Нейлору, но тут же вновь перевел растерянный взгляд на свою хозяйку. На лице его было написано полнейшее недоумение.
– Прикажете показать джентльмену комнату наверху, мадам?
– Не трудитесь, господин Рук. Так ведь вас зовут, верно? – спросил Гидеон самым невинным голосом.
Джиму с трудом удалось сдержать свое желание кинуться к двери и выскочить из гостиной. Он молчал от бессилия, не осознавая пока в полной мере, что его нашли. Неясно было, как удалось его найти и кто, собственно, его отыскал. Если этот господин работает, как и сам Джим, у лорда Фэрхейвена, то Джим ему и словечка не скажет. Однако лорд Фэрхейвен отправил бы кого-нибудь и телом покрупней, и наружностью пострашней.
– Мистер Нейлор – инспектор по особо важным делам, Джим, – объявила миссис Спенсер.
Джим не знал, пугаться ему или радоваться. Слава Богу, конечно, что это не Фэрхейвен его выследил. Но если полиция охотится за ним, что это может значить? Вдруг ему пришло в голову, что и сам Фэрхейвен мог нанять следователя. Жуткий страх овладел Джимом.
– Меня наняла леди Джоанна Барранд для расследования убийства леди Фэрхейвен. Эта молодая леди – старый друг лорда Эшфорда, который был арестован по подозрению в совершении преступления.
“Любопытно, – подумал про себя Гидеон. – Он словно и не ожидал услышать это имя”.
– Энтони Варден, лорд Эшфорд. Судя по тому, что мы знаем, он был последним человеком, который видел леди Фэрхейвен в живых. Конечно, – с едким сарказмом заметил Гидеон, – нам очень не хватало одного из самых важных свидетелей. Вас. Или же нам недоставало убийцы? – продолжил он деланно-дружелюбным голосом.
Джим изумился:
– Я? Убил леди Фэрхейвен? Ох, нет, сэр, никогда!
– Вы были новым служащим в ее доме. Это уже как-то выделяет вас, господин Рук. И вы очень впечатляете своим умением отыскивать краткосрочную работу по обслуживанию в… э-э, разного рода домах. А может, и сюда вас Марк Хейлзуорт устроил?
Плечи Джима безвольно опустились.
– Так вы знаете, – выдохнул он.
– Мне известно, что лорду Фэрхейвену понадобился свой человек в доме кузины и вы согласились на эту работу. Я знаю, что вы открыли дверь и впустили убийцу леди Фэрхейвен. Насчет личности убийцы полной уверенности у меня еще нет.
Миссис Спенсер, следя за происходящим, была просто заворожена оборотливостью Нейлора. Говорил он ровно, низким голосом, и так негромко, что, когда он умолкал, ей непроизвольно хотелось затаить дыхание, чтобы не пропустить момент, когда этот голос зазвучит вновь. Нейлор как бы отходил на задний план. Ей казалось, что он, как закинутая удочка, на свету пропадает из виду. Поэтому все расстояние между допрашивающим и допрашиваемым заполнял страх последнего. В голосе следователя не было ни высокомерия, ни злости. И пожалуй, вообще ничего, кроме любопытства. “До чего же умело”, – восхитилась она. А будь следователь понапористее, его жертва стала бы всячески отпираться. А этот и не пробует давить. Наоборот, сторонится, уступает дорогу и, значит, выманивает этого Джима на простор. “Любопытно, а со мной как бы он управился? ” – пришла ей в голову чудная мысль, и тут она поняла, что он ей интересен.
Джим поперхнулся:
– Так, значит, лорда Эшфорда арестовали за убийство? В самом деле?
– Да.
– Но его, верно, не засудят, сэр. Пэр державы, и все такое.
Нейлор решил, что пока не время говорить Джиму, что Эшфорд на воле.
– У нас есть свидетель – дворецкий. И этот свидетель слышал, как Эшфорд ссорился с леди Фэрхейвен. Имеется мотив: шестьсот фунтов стерлингов. Возможно, есть и более основательная причина для совершения преступления. Мы узнаем об этом, когда будет оглашено завещание покойной. Пэр или нет, но тот, кто это сделал, должен болтаться в петле. Джима охватило отчаяние. Ему вовсе не хотелось, чтобы Эшфорда осудили за преступление, которое тот не совершал. Но и своей безопасностью страшно было рисковать. Окажись он на виду, кто защитит его от лорда Фэрхейвена? У того рука не дрогнет, и он прикончит Джима еще до суда.
– Конечно, располагай мы свидетелем, который видел, как уходил Эшфорд, а потом видел еще и леди Фэрхейвен в живых, мы не стали бы подвергать этого свидетеля опасности, – сказал Гидеон мягко.
“Может, это выход? ” – подумал Джим. Нейлор дал бы ему убежище. Да и теперь, быть может, еще отвяжется. Ведь ему что надо? Джим должен показать, что леди Фэрхейвен, отворив дверь библиотеки, велела ему проводить лорда Эшфорда. И надо будет еще сказать, что лорд Эшфорд объявил ему о помолвке. Так будут сняты подозрения с лорда Эшфорда без каких-то осложнений для него или для лорда Фэрхейвена. Он глубоко вздохнул, а потом, после долгого выдоха, поведал Гидеону часть правды.
– Так вы уверены, что леди Фэрхейвен была жива, когда Эшфорд ушел?
– О да, сэр, – сказал Джим, чувствуя на душе облегчение.
– И Эшфорд рассказал вам, что они с леди Фэрхейвен обручились?
– Он был очень счастлив и очень щедр, сэр. Он подарил мне гинею.
– Так у вас, значит, были какие-то деньги, когда вы сбежали?
– Э… да.
– Но мне до сих пор непонятно, Джим, – вкрадчиво поинтересовался Гидеон, – почему вы убежали.
“Ох, поди ж ты! – подумала миссис Спенсер. – Вот он его и подловил!”
– Видите ли, сэр, меня все больше и больше не устраивало мое положение в этом доме. Леди Фэрхейвен была ко мне очень добра. И я уже пожалел, что согласился шпионить за нею. Ну, и раз у них все уже сладилось… зачем мне было там оставаться? Вот я и ушел.
– Но вы не вернулись в “Хейлзуорт лимитед”? И докладывать лорду Фэрхейвену не стали?
– Ну да, сэр, это так. Я побоялся, что он рассердится на меня за то, что я бросил свой пост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Что же касается убийства леди Фэрхейвен, тут если и было что-то похожее на интуицию, то лишь посещение нынешнего графа. Что-то там точно было не так. Повествование о причинах, побудивших Фэрхейвена обзавестись своим человеком в доме родственницы, было слишком уж гладким, без сучка без задоринки. Да, Фэрхейвен – богач. Но есть люди, уверенные, что денег никогда не бывает слишком много и что их всегда не хватает. Даже если Эшфорд что-то получит из наследства, лорд Фэрхейвен в любом случае очень сильно выиграет от кончины леди Фэрхейвен. Гидеону нужен был неуловимый Джим.
Еще два дня он потратил на посещение притонов и ночлежек, а с наступлением ночи Гидеон валился в постель изнемогшим и еще более одиноким, чем обычно. Это навело Гидеона на мысль, что самое время поискать отдохновения в дамском обществе. На дам, промышляющих возле Ковент-Гардена, он ни разу не тратился – слишком близко и дом и работа. Вместо этого он открыл для себя маленький ухоженный бордель и обзавелся там парочкой особых “друзей”, точнее, “подружек”. Если Грейс бывала занята, ее не без успеха заменяла Анни. Как-то раз, пока Грейс весьма утонченно вела его по пути к головокружительной вершине, в комнату скользнула Анни, и всю оставшуюся ночь его утешали обе подруги. Он улыбнулся: приятно вспомнить. Но сколько лет уже прошло. Тогда он был помоложе и ноги не так болели.
Его немало удивило, что на стук в дверь отозвался какой-то малый, выряженный в лакейскую ливрею, но скоро сообразил, что это, должно быть, новая уловка ради привлечения клиентуры: окрестные дома свиданий состязались друг с другом в респектабельности. И лишь после нескольких роскошных часов, проведенных с Анни, детектив Нейлор вспомнил про парня в ливрее и решил, что стоит поинтересоваться этим обстоятельством.
– Ха, немножко смешно, да? – ответила Анни сквозь смех вопросом на вопрос. Гидеон в этот момент гладил ее по волосам и словно баюкал.
– Но зачем лакей? Что, миссис Дойл прогорает? Не идет ее бизнес из-за таких, как ты и Грейс, да?
– Нет, но она прознала, что миссис Спенсер наняла такого. Хозяйки столько лет знаются, да и поначалу в одном доме были. Мне так говорили. Подруги-соперницы, дружеская конкуренция, как-то так.
– Так что, выходит, первой додумалась взять на работу лакея эта миссис Спенсер?
– Кто он – не видала, не скажу. Но, говорят, это самый настоящий лакей. А вот миссис Дойл до сей поры места себе найти не может: нет в округе никого, кто знал бы, как прислуживать. Этот, что внизу, не соображает.
Гидеону было до того хорошо, что ее слова как-то прошли мимо ушей. Про расследование думать совсем не хотелось, поскольку он находился под большим впечатлением от созерцания роскошных грудей Анни. Как умело она с ним управляется, снова и снова вызывая у него желание.
И вдруг до него дошел смысл ее слов.
– Ты говоришь, что тот, другой, в самом деле, слуга? Настоящий лакей?
– О, он очень впечатляет, я ж тебе сказала уже, Гидеон. Видный такой, – отвечала Анни, лаская собеседника.
– А когда она его наняла? Он молодой?
– Ох, да откуда я знаю, сколько ему лет. А взяла она его на днях, совсем недавно.
– А где, говоришь, это самое заведение миссис Спенсер?
– Улица Бакнолл. Да ты что, Гидеон, уже уходишь, что ли? Ты что, Гидеон, вздумал бросить и меня и Грейс? И неужто потому, что миссис Спенсер нашла какого-то форсистого слугу? – плаксиво причитала Анни. Ей и подумать было страшно, что такой клиент пропадет. Да и Грейс, знала она, думала так же. Ведь мало кто из завсегдатаев их дома глядел на них с Грейс как на женщин. А Гидеон и задержаться может, и поговорить по-людски.
Нейлор успокаивающе потрепал ее по плечу.
– Ну, Анни, как у тебя язык повернулся сказать такое? Чего это я вас брошу? Ты же такая красивая мастерица по… подходам сзади! – И они дружно рассмеялись. – Нет, дорогая, видишь ли, дела. Ты мне сообщила информацию, ради которой я исходил полгорода, и сколько дней я бы еще ходил – кто знает…
Гидеон положил лишнюю монетку на ночной столик и удалился, оставив без ответа тоскливый взгляд Анни. Когда он у них бывал, то, не считая тех ночей, которые он проводил с Грейс, ей было очень хорошо с ним. А что у них еще было доброго? Такого, чтобы вспомнить, что и ты человек?
Было уже поздно, но Гидеон привык гулять по этим улочкам по ночам, не испытывая при этом никакого беспокойства. Временами, когда чувство обладания замечательным и страстным партнером по сексу – иллюзию эту давали ему минуты в обществе Грейс или Анни – сходило на нет, он, очнувшись от лживого самовнушения, опять тосковал по настоящей женщине, которая по-настоящему присутствовала бы в его жизни. Он желал чего-то большего, чем тех двух девиц, которые делают вид, что заботятся о нем. Или пусть не только делают вид. Он подумал, что может с чистой душой сказать, что он им нравится. Да и он испытывает к ним какую-то симпатию.
Нет, что там говорить, ему везет: у него есть Грейс с Анни, а грезить о чем-то лучшем – глупо. Да и потом, какая порядочная дама свяжется с инспектором по важным делам с улицы Боу?
На улицу Бакнолл он вышел скорее, чем предполагал. Заведение “У миссис Спенсер” занимало дом, который был больше борделя “У миссис Дойл” и казался, по крайней мере снаружи, более процветающим. Он уже готов был постучать в дверь, когда та отворилась, и Гидеон увидел молодого человека в ливрее, подававшего пальто уходящему клиенту. С улицы судить было трудно, но все же лакей по описанию внешности походил на Джима. Гидеон посторонился, давая дорогу уходящему гостю, а затем подошел к двери.
– Это заведение миссис Спенсер? Манеры лакея были столь безукоризненны, а ответ прозвучал так безупречно и четко, что можно было подумать о визите в богатый особняк в районе Мэйфэйр, а не о том, что некто пытается попасть в бордель.
– Да, сэр. Как прикажете о вас доложить?
Гидеон усмехнулся. Да, эту миссис Спенсер явно заботит привлечение клиентуры классом повыше, чем завсегдатаи заурядных притонов.
– Скажите хозяйке, что ее спрашивает Гидеон Нейлор.
Молодой человек проводил детектива в небольшую гостиную и отправился докладывать своей госпоже о посетителе. Ожидая, Гидеон осматривался с обыкновенным для себя любопытством, сочетавшим профессиональный навык и прирожденный интерес к людям.
Комната была со вкусом убрана турецкими коврами. На стенах висели очень недурные эстампы. Но только он хотел поподробнее изучить одну из гравюр, как за его спиной распахнулась дверь.
– Господин Нейлор?
Гидеон обернулся на голос и увидел входящую стройную и высокую даму. На ней было платье из красного шелка, по оттенку напоминающее бургундское вино. Вырез был достаточно низок, чтобы продемонстрировать бюст. Темные волосы, слишком черные, чтобы быть естественными, скручены в узел, на лице тщательный, свидетельствующий о хорошем вкусе, хотя и заметный макияж. Нос можно было, пожалуй, считать орлиным, взгляд карих глаз был твердым и жестким, но вот рот, эти полные мягкие губы как бы спорили с прочими прелестями хозяйки. Гидеон решил, что она наверняка ему ровесница или что-то вроде этого. А после того как она прошлась по комнате, понял, что и роста они с нею почти одинакового.
– Вы – миссис Спенсер?
– Блисс Спенсер, – отвечала она с заученной улыбкой, протягивая руку.
Гидеон задержал ее на какое-то мгновение в своей руке.
– Чем могу помочь, господин Нейлор?
– Я только что от миссис Дойл.
Глаза дамы сузились, но она по-прежнему улыбалась.
– Весьма хороший дом, господин Нейлор. Я знакома с миссис Дойл. Но я тешу себя и свою гордыню надеждой, что мое заведение еще более комфортабельно, чем заведение миссис Дойл.
– Похоже, что ваши надежды небезосновательны, миссис Спенсер. Во всяком случае, лакей у вас на входе более высокого класса, – сказал Гидеон, улыбаясь.
В благодарность за это наблюдение миссис Спенсер удостоила Нейлора искренней улыбкой.
– Да, мне случалось проходить мимо, и я видала ее нового… служащего. Мы с нею, как говорится, подруги-соперницы, и стоило мне взять на работу Джима, как она просто не могла не подыскать кого-то в этом роде и для себя. Однако чем могу вас порадовать, господин Нейлор? Бренди? Шампанское? Номер на несколько часов?
Гидеон отрицательно покачал головой.
– Знаете, в этот вечер я выпил достаточно, миссис Спенсер. А Анни – вам, возможно, она известна – вполне удовлетворила все остальные мои запросы.
– Тогда, господин Нейлор, простите, но я не понимаю цели вашего прихода. Не думаю, что только ради сравнения лакеев в наших заведениях вы явились сюда.
– Знаете, именно для этого я и пришел.
Миссис Спенсер нахмурилась и хотела было встать, но Гидеон мгновенно протянул руку и схватил ее за запястье. Хватка у него была довольно крепкой, и она осталась сидеть в кресле.
– Я – следователь по особым поручениям, миссис Спенсер. И, кроме того, постоянный клиент миссис Дойл, – добавил он, усмехнувшись. – Я ищу некого Джима Рука и уже много дней не могу найти. И вот, когда Анни описала вашего лакея, я заподозрил, что, быть может, это он. Мне бы хотелось услышать все, что вам о нем известно.
– Ничего, – холодно ответила миссис Спенсер. – Я взяла его прямо с улицы.
– Ну, миссис Спенсер. Или, вы говорили, Блисс? Почему же вы взяли на работу человека прямо с улицы, ничего про него не узнав? Вы кажетесь женщиной весьма проницательной. И мне непонятен ваш поступок.
– Для вас я – миссис Спенсер, мистер Нейлор. А понятны или непонятны для вас мои поступки – неважно: я поступаю так, как мне угодно.
Гидеон был уверен, что может добиться от нее куда большего, но решил оставить все как есть. Он пришел сюда не затем, чтобы допрашивать миссис Спенсер, а найти пропавшего Джима. И Нейлор был уверен, что беглеца он уже нашел.
– Быть может, вам интересно будет узнать, что ваш новый служащий разыскивается в связи с делом об убийстве?
Миссис Спенсер с прохладцей ответила, что ей в это не верится, но коль уж инспектор по важным делам, да еще с такой солидной внешностью, как у господина Нейлора, позволяет себе сообщать такое, то так оно, наверное, и есть.
Гидеон пропустил мимо ушей язвительное замечание дамы о его “солидной внешности” и сказал:
– Я полагаю, что мы пригласим этого Джима сюда. Нет, нет, миссис Спенсер, не извольте беспокоиться, не стоит вам вставать, сидите, прошу вас. Я сам его позову. – Гидеон заподозрил – чем черт не шутит, – что она вздумает предупредить своего лакея, а тот, струхнув, сбежит. Поэтому Нейлор взял на себя труд лично известить молодого человека о желании хозяйки повидать его. Захлопнув дверь за вошедшим Джимом, Гидеон закрыл выход своей спиной.
28
Когда Джим приблизился к миссис Спенсер, та лишь подняла руку, указав на Гидеона. Джим обернулся к Нейлору, но тут же вновь перевел растерянный взгляд на свою хозяйку. На лице его было написано полнейшее недоумение.
– Прикажете показать джентльмену комнату наверху, мадам?
– Не трудитесь, господин Рук. Так ведь вас зовут, верно? – спросил Гидеон самым невинным голосом.
Джиму с трудом удалось сдержать свое желание кинуться к двери и выскочить из гостиной. Он молчал от бессилия, не осознавая пока в полной мере, что его нашли. Неясно было, как удалось его найти и кто, собственно, его отыскал. Если этот господин работает, как и сам Джим, у лорда Фэрхейвена, то Джим ему и словечка не скажет. Однако лорд Фэрхейвен отправил бы кого-нибудь и телом покрупней, и наружностью пострашней.
– Мистер Нейлор – инспектор по особо важным делам, Джим, – объявила миссис Спенсер.
Джим не знал, пугаться ему или радоваться. Слава Богу, конечно, что это не Фэрхейвен его выследил. Но если полиция охотится за ним, что это может значить? Вдруг ему пришло в голову, что и сам Фэрхейвен мог нанять следователя. Жуткий страх овладел Джимом.
– Меня наняла леди Джоанна Барранд для расследования убийства леди Фэрхейвен. Эта молодая леди – старый друг лорда Эшфорда, который был арестован по подозрению в совершении преступления.
“Любопытно, – подумал про себя Гидеон. – Он словно и не ожидал услышать это имя”.
– Энтони Варден, лорд Эшфорд. Судя по тому, что мы знаем, он был последним человеком, который видел леди Фэрхейвен в живых. Конечно, – с едким сарказмом заметил Гидеон, – нам очень не хватало одного из самых важных свидетелей. Вас. Или же нам недоставало убийцы? – продолжил он деланно-дружелюбным голосом.
Джим изумился:
– Я? Убил леди Фэрхейвен? Ох, нет, сэр, никогда!
– Вы были новым служащим в ее доме. Это уже как-то выделяет вас, господин Рук. И вы очень впечатляете своим умением отыскивать краткосрочную работу по обслуживанию в… э-э, разного рода домах. А может, и сюда вас Марк Хейлзуорт устроил?
Плечи Джима безвольно опустились.
– Так вы знаете, – выдохнул он.
– Мне известно, что лорду Фэрхейвену понадобился свой человек в доме кузины и вы согласились на эту работу. Я знаю, что вы открыли дверь и впустили убийцу леди Фэрхейвен. Насчет личности убийцы полной уверенности у меня еще нет.
Миссис Спенсер, следя за происходящим, была просто заворожена оборотливостью Нейлора. Говорил он ровно, низким голосом, и так негромко, что, когда он умолкал, ей непроизвольно хотелось затаить дыхание, чтобы не пропустить момент, когда этот голос зазвучит вновь. Нейлор как бы отходил на задний план. Ей казалось, что он, как закинутая удочка, на свету пропадает из виду. Поэтому все расстояние между допрашивающим и допрашиваемым заполнял страх последнего. В голосе следователя не было ни высокомерия, ни злости. И пожалуй, вообще ничего, кроме любопытства. “До чего же умело”, – восхитилась она. А будь следователь понапористее, его жертва стала бы всячески отпираться. А этот и не пробует давить. Наоборот, сторонится, уступает дорогу и, значит, выманивает этого Джима на простор. “Любопытно, а со мной как бы он управился? ” – пришла ей в голову чудная мысль, и тут она поняла, что он ей интересен.
Джим поперхнулся:
– Так, значит, лорда Эшфорда арестовали за убийство? В самом деле?
– Да.
– Но его, верно, не засудят, сэр. Пэр державы, и все такое.
Нейлор решил, что пока не время говорить Джиму, что Эшфорд на воле.
– У нас есть свидетель – дворецкий. И этот свидетель слышал, как Эшфорд ссорился с леди Фэрхейвен. Имеется мотив: шестьсот фунтов стерлингов. Возможно, есть и более основательная причина для совершения преступления. Мы узнаем об этом, когда будет оглашено завещание покойной. Пэр или нет, но тот, кто это сделал, должен болтаться в петле. Джима охватило отчаяние. Ему вовсе не хотелось, чтобы Эшфорда осудили за преступление, которое тот не совершал. Но и своей безопасностью страшно было рисковать. Окажись он на виду, кто защитит его от лорда Фэрхейвена? У того рука не дрогнет, и он прикончит Джима еще до суда.
– Конечно, располагай мы свидетелем, который видел, как уходил Эшфорд, а потом видел еще и леди Фэрхейвен в живых, мы не стали бы подвергать этого свидетеля опасности, – сказал Гидеон мягко.
“Может, это выход? ” – подумал Джим. Нейлор дал бы ему убежище. Да и теперь, быть может, еще отвяжется. Ведь ему что надо? Джим должен показать, что леди Фэрхейвен, отворив дверь библиотеки, велела ему проводить лорда Эшфорда. И надо будет еще сказать, что лорд Эшфорд объявил ему о помолвке. Так будут сняты подозрения с лорда Эшфорда без каких-то осложнений для него или для лорда Фэрхейвена. Он глубоко вздохнул, а потом, после долгого выдоха, поведал Гидеону часть правды.
– Так вы уверены, что леди Фэрхейвен была жива, когда Эшфорд ушел?
– О да, сэр, – сказал Джим, чувствуя на душе облегчение.
– И Эшфорд рассказал вам, что они с леди Фэрхейвен обручились?
– Он был очень счастлив и очень щедр, сэр. Он подарил мне гинею.
– Так у вас, значит, были какие-то деньги, когда вы сбежали?
– Э… да.
– Но мне до сих пор непонятно, Джим, – вкрадчиво поинтересовался Гидеон, – почему вы убежали.
“Ох, поди ж ты! – подумала миссис Спенсер. – Вот он его и подловил!”
– Видите ли, сэр, меня все больше и больше не устраивало мое положение в этом доме. Леди Фэрхейвен была ко мне очень добра. И я уже пожалел, что согласился шпионить за нею. Ну, и раз у них все уже сладилось… зачем мне было там оставаться? Вот я и ушел.
– Но вы не вернулись в “Хейлзуорт лимитед”? И докладывать лорду Фэрхейвену не стали?
– Ну да, сэр, это так. Я побоялся, что он рассердится на меня за то, что я бросил свой пост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26