Думаешь, я не заметила? Единственное объяснение, которое я нахожу, — это то, что я стала сама защищаться. Этим я вроде бы уронила свое достоинство леди и бросила тень на твою честь. Ты что же, предпочел бы, чтобы я бездействовала и позволила ему схватить меня?
— Может быть, и так, — с мрачным видом ответил он.
Понимая, как сейчас уязвлен Гэлен, его люди переглянулись, и Дункан, прокашлявшись, начал издалека учтивую речь:
— Милорд вовсе не хотел этого сказать, миледи, он…
— Ты действительно предпочел бы, чтобы он меня поймал? — с испугом переспросила Кайла.
— О нет, миледи. — Томми сердито посмотрел на предводителя клана. — Я уверен, он имел в виду совсем другое…
— Я имел в виду именно то, что сказал, — дернулся Гэлен в ответ на очевидное порицание со стороны своих людей. — Но, случись это, я бы непременно спас тебя, как и велит мой долг.
— Гордость, миледи, — торжественно провозгласил Большой Робби, — достоинство превыше всего!
— К черту твою гордость! — вспыхнула Кайла. — А я-то думала…
Он выронил кружку, и среди мертвой тишины она звучно ударилась о стол.
— Все дело в том, что ты, черт возьми, слишком много думаешь, жена, думай поменьше. Думать и защищать — это мое дело.
— Понятно, — холодно произнесла она. — И какое же место в жизни ты отводишь мне? Чем именно следует заниматься мне?
Гэлен зло покосился на нее — он не нашелся с ответом.
— Ты замужняя женщина, — сказал он, успокоившись. — И должна согревать мою постель и рожать моих детей.
В шуме голосов взбешенная Кайла не разбирала ни слова. Ее глаза сузились, как у разъяренной кошки.
Шропшир склонился к ней и, боясь вспышки ее ярости, тихо сказал ей на ухо:
— Миледи, я не думаю, что он хотел…
— А что я могу делать в перерывах между этими занятиями? — резко прозвучал голос Кайлы.
— Есть много женских занятий — вышивание, например, — пожал плечами Гэлен.
— Между прочим, Камилла прекрасно вышивает, — вмешался лорд Стаффорд и, толкнув жену локтем, добавил: — Дорогая, не покажешь ли ты леди Кайле что-нибудь из твоих работ?
— Пожалуй, я предпочла бы быть похищенной Макгрегором и навсегда остаться у него, чем провести всю свою жизнь за вышиванием, — ледяным тоном сказала Кайла.
Все так и замерли с открытыми ртами, даже леди Стаффорд, забыв о своей роли хозяйки, сидела с округлившимися от ужаса глазами.
— Но, милорд, не принимайте слова бедняжки так близко к сердцу, — попыталась она успокоить Макдональда. — Сейчас Кайла после всех этих волнений в таком состоянии, что просто не владеет собой.
— Что же касается того, чтобы согревать твою постель, дорогой, и рожать твоих детей, то боюсь, что в настоящий момент я не чувствую большой склонности ни к тому, ни к другому. Прошу всех извинить меня. — И, не дожидаясь ответа, она вскочила из-за стола и решительно направилась к лестнице.
Гэлен проводил ее глазами до последнего марша, а затем бросил выразительный взгляд на своих людей. Наполнив кружку, он подвинул блюдо с жарким, всем своим видом показывая, что слова жены его ни в малейшей степени не уязвили. Он с аппетитом уписывал мясо кусок за куском, не обращая никакого внимания на комментарии сидящих за столом. И только когда сверху донесся скрипящий, скребущий звук — словно по полу тащили какую-то тяжесть, — он оторвался от еды. Все замолчали и дружно уставились на потолок.
Гэлен нервно поерзал по лавке — эти звуки были ему знакомы, точно такие же донеслись из его комнаты в тот памятный вечер, когда он объявил о свадьбе. Одного взгляда на его людей было достаточно, чтобы понять: они подумали о том же самом.
— Видимо, ваша супруга решила поуютнее переставить мебель в нашей гостевой комнате, — предположил лорд Стаффорд, пряча глаза.
Гэлен не ответил.
— Наша леди иногда любит заняться этим, — пояснил за него Дункан.
— Особенно когда ее хорошенько разозлят, — тихонько пробормотал Томми, пытаясь угадать, что она на этот раз передвигает, ведь сейчас с ней не было ее сундуков.
Не иначе, это была какая-то тяжелая мебель — одну серию скребущих звуков сменила новая — значит, леди Кайла, передвинув одну вещь, принялась за другую.
Несмотря на звуки, терзавшие слух всех присутствующих, Гэлен продолжал невозмутимо жевать, пока наконец один особенно громкий и невыносимый звук — скрип дерева о дерево — не положил конец его терпению.
— Полагаю, леди Кайла должна двигать сейчас кровать, — сказала леди Стаффорд, издав какой-то неопределенный икающий звук, переходящий в истерический смех. — Где она только берет силы — ведь наша кровать сделана из цельного дуба…
Ее слова прозвучали среди гробового молчания.
Не ожидая продолжения, Гэлен встал из-за стола и направился наверх.
Кровать была огромная — настоящее чудовище размером с гиппопотама, — таких Кайла прежде не видела никогда.
Она сдула со лба упавший локон и, пробормотав нечто нелестное по адресу размеров этой мебели, уперлась ногами в пол и стену и что было силы начала толкать проклятую громадину по направлению к двери. Там уже находились два массивных дубовых кресла, но она понимала, что этого мало, чтобы сдержать натиск ее мужа. А вот огромная кровать, пожалуй, будет в самый раз — надо было подумать об этом раньше, не тратя сил и времени на кресла.
Кряхтя и поворачиваясь то левым, то правым боком, она двигала кровать вперед, и расстояние между ней и дверью медленно, но неуклонно сокращалось. До окончания этого непростого дела оставалось совсем немного времени, и она уже удовлетворенно стирала пот со лба, как вдруг дверь приоткрылась и за мгновение до того, как в результате последнего решительного толчка кровать крепко и надежно прижала бы дверь, в образовавшуюся щель боком проскользнул Гэлен.
Выпрямившись у края кровати, Кайла метала огненные взгляды на своего мужа. Заметив ее пылающие щеки, всклокоченные волосы и разъяренный вид, он не смог сдержать улыбки. И вся его злость мгновенно улетучилась.
— Снова перестановка мебели? — весело спросил он.
Тогда она набросилась на него с кулаками. Гэлен со смехом перехватил ее руки и прижал драчунью к себе так, что ее соски уперлись в его мощную грудь.
— Отлично, — прорычал он, — когда твоя кровь играет и страсти бушуют, меня это очень горячит, малышка. — И хищно ухмыльнулся.
Кайла смотрела на него снизу вверх, широко раскрыв глаза, уже не сопротивляясь, когда он жадно прильнул к ее губам. Правда, сначала ей все же захотелось укусить его, потом она подумала, что лучше ударить коленом между ног, но потом ее мысли перепутались, и вышло, как он и говорил, — она слишком много думает. За то время, пока она размышляла и сомневалась, он, оказалось, успел разрушить ее оборону — Кайлу захватили совершенно другие эмоции. И вместо того, чтобы драться или кусаться, она выгнулась навстречу ему всем своим жарким телом и страстно ответила на его поцелуй.
Кайла уже полностью смирилась со своим поражением. Точнее, она просто не в состоянии была долго злиться на этого олуха, хотя ни за что на свете не согласилась бы провести всю свою жизнь взаперти за вышиванием.
— Милый…
— Хм-м, — произнес он, оторвав свои губы от ее рта и целуя шею.
— Милый, я не люблю вышивания…
Закусив нижнюю губу, она ожидала очередной резкости, но он, добравшись до ее уха и нежно покусывая его, издал только глухое урчание. Однако она твердо решила добиться от него определенного ответа.
— Милорд, я не люблю вышивания и настаиваю на этом.
— Да, милая, я уже слышал, — выдохнул он ей в ухо, затем сгреб в охапку и двинулся к кровати.
Замотав головой, Кайла на миг отстранилась от его губ, ласкающих ее ухо и шею, и строго посмотрела на него:
— Можно даже сказать, я его просто ненавижу и презираю.
Наконец ее слова достигли цели — он остановился на полпути и печально вздохнул:
— Все, что я сейчас наговорил тебе, ну, что ты не должна была сама себя защитить, — сущий вздор. Я зол, безумно зол на себя, что по моей вине тебе пришлось сделать это. Господи Боже мой, я даже не почувствовал, что за нами следят, — ты мне об этом сказала!
О, как он сейчас ненавидел и презирал себя!
— Я сам должен был понять, что происходит, и сразу же рассчитаться с Макгрегором, тогда он больше не был бы опасен.
Расценив его слова как извинение, которого она ждала, Кайла вздохнула и согласно кивнула, но, оказывается, он еще не закончил.
— Так или иначе, он на свободе и угрожает нам. И я не могу позволить тебе находиться без присмотра — ты мне слишком дорога, чтобы я рисковал тобой. Но, — добавил он, когда она открыла было рот, — я обещаю тебе, что расквитаюсь с ним еще до того, как мы вернемся домой. И тогда ты сможешь спокойно гулять на берегу.
Уложив ее на постель, он скрепил свое торжественное обещание печатью поцелуя. Хищным орлом налетел он на нее — его руки и губы не дали ей никакой возможности продолжать разговор, если бы она даже захотела.
Проснувшись от тряски — уж не в карете ли она, — Кайла увидела, что потолок и стены комнаты уплывают от нее.
— Ты проснулась! Доброе утро! — послышался знакомый голос.
Повернувшись, она увидела, что ее муж уже полностью одет и толкает кровать на прежнее место.
Когда движение прекратилось, она села в постели и посмотрела в окно — рассвет едва занимался, и были еще видны звезды.
— Еще не утро! — удивленно воскликнула она.
— Ты права, — согласился Гэлен.
Он чуть-чуть подвинул кровать, чтобы она встала точно так, как стояла прежде, и бросил ей на колени одежду. Пока она одевалась, он поставил на прежнее место массивные дубовые кресла, которыми она вчера вечером неудачно баррикадировала дверь.
— Не понимаю, почему тебе потребовалось будить меня в такую рань? — со вздохом сказала Кайла. — Неужели мы уже отправляемся в путь?
— Темнота прикроет нас от Макгрегора.
— А что же наши лошади, ведь им тоже требуется отдых?
— Лорд Стаффорд любезно предоставил нам своих, свежих.
— Ах, вот как.
Увы, не оставалось ни малейшей зацепки, чтобы оттянуть отъезд, который он назначил на столь ранний час. Ей было стыдно признаться, но только сейчас чувствительность вернулась к ее ягодицам. Она оправила на себе платье.
— Спускайся вниз, не задерживайся… Завтрак уже ждет. — Он направился к двери.
Кайла повеселела, предвкушая возможность утолить голод. В последний раз осмотрев свою одежду, она поспешила вниз.
В полутемном, освещенном лишь несколькими факелами большом зале замка, казалось, шло какое-то моление — люди сидели молча, уставившись взглядом в потолок, словно ожидая гласа Божия. Гэлен откашлялся, и все взоры обратились на него.
— Прошлым вечером дверь баррикадировали тремя предметами, — сказал Томми, когда Гэлен и Кайла садились за стол напротив него.
— Я двигал два кресла сразу, — ответил Гэлен.
— Ах так! — радостно улыбнулся Томми покрасневшей Кайле. — Доброе утро, миледи.
Кайла рассеянно прошла к своему месту и принялась за еду. Но по сравнению с другими она ела медленно, и Гэлену пришлось поторопить ее. Поднявшись, он взял ее под локоть и повел к выходу.
— Идем, нам следует поторопиться.
— Да, но… — Она бросила растерянный взгляд на хозяйку замка. — Спасибо за гостеприимство, миледи! У вас великолепный повар! — только и успела, повернув на ходу голову, крикнуть она вместо прощания.
Широкими быстрыми шагами он вывел, почти вытащил ее на полутемный двор.
— Это крайне, крайне невежливо! — отбиваясь от него, твердила Кайла.
— Шропшир извинится за нас — они старинные друзья.
— А где же он сам, он что, не едет с нами?
— Едет, сейчас он в конюшне смотрит свежих лошадей.
— Может быть, пока есть немножко времени, ты позволишь мне вернуться и хотя бы коротко попрощаться с леди Стаффорд? Очень бы не хотелось покидать ее так поспешно.
— Ты еще не заметила, что всякий раз, когда ты начинаешь действовать по-своему, то попадаешь в историю?
С этими словами он потащил ее к конюшне, где его люди уже седлали лошадей.
— Это не так, сэр, — запротестовала Кайла. — Сущая клевета!
— Так ведь было и когда вы без спроса ускользнули на берег, миледи, — рассудительно заметил Дункан, уловив часть их разговора.
— Когда-когда? — прищурился Томми, и все рассмеялись.
Посмотрев на них в упор, Кайла фыркнула.
— Где тут моя лошадь?
Не тратя время на спор, Гэлен подхватил ее и усадил на лошадь. Он с состраданием и нежностью взглянул на нее, заметив, как она вздрогнула, опускаясь в седло.
— Уже почти конец путешествию — еще каких-то два дня, и мы будем в Форсите.
Кайла подавила вздох — еще целых два дня в седле! Раньше она любила прогулки верхом. Во время заточения на острове ей отказывали в них, как и в любых других прогулках, но теперь она мечтала об одном — никакой верховой езды. Никогда в жизни.
Глава 19
Гэлен посмотрел на жену и улыбнулся краешком губ. На первый взгляд она довольно уверенно сидела на лошади, но на самом деле спала в седле. Но ее не в чем было упрекнуть, — покинув Стаффорд, они двое суток ехали без остановки. Гэлен и сам чувствовал, что может в любой момент свалиться с коня. Более того, он очень сомневался в том, что сумеет устоять на ногах, когда наконец спешится. А Форсит был уже недалеко, и вскоре ему предстояло проверить свои силы…
Подъехав вплотную к лошади Кайлы, Гэлен осторожно снял ее с седла и усадил перед собой, а она даже не проснулась, лишь что-то пробормотала и прижалась к его груди.
«Она спит, словно невинное дитя», — с улыбкой подумал Гэлен.
Он взглянул на Шропшира, ехавшего рядом.
— Все думаете, дружище, о словах Катрионы, утверждавшей, что Кайла намеревалась убить своего брата?
— Ее доводы были весьма убедительны.
— Вы ведь знаете Кайлу с детства?
— Да, сэр, — со вздохом ответил Шропшир.
— И вы, конечно, не могли не знать, что она всегда любила брата. Во всяком случае, я в этом нисколько не сомневаюсь.
Англичанин явно смутился.
— Интересно будет встретиться с этой женщиной, — продолжал Гэлен.
— С какой женщиной?
— С Катрионой, конечно. То есть с леди Форсит, женой лорда Форсита. Она, должно быть, редкостная красавица, иначе не сумела бы вас всех так очаровать. Не исключаю, что именно в постели она приводит свои самые убедительные доводы.
Шропшир нахмурился, однако промолчал. Гэлен невольно усмехнулся — было очевидно, что на сей раз он не ошибся.
— Ведь она наверняка приходила к вам искать утешения. И вы, как старый друг лорда Форсита, не могли ей отказать.
— Но ведь я…
— Не волнуйтесь, мой друг, — перебил его Гэлен. — Наверняка вы не единственный ее фаворит. Конечно, я вас почти не знаю, но Кайла, когда была в бреду, говорила, что Катриону подозревали в связи с воином ее брата.
— С Джеймсом? — Шропшир уставился на собеседника. Гэлен молча кивнул.
— Проклятие! — воскликнул англичанин. — Она говорила, что любит меня.
— Они все так говорят, — неожиданно вмешался Робби. — По крайней мере так думает Эльфреда. Она утверждает: если ты говоришь о любви, то на самом деле ничего не чувствуешь, а если любишь всерьез — молчишь, так как боишься, что твоя любовь останется без ответа.
Гэлен посмотрел на милое личико спящей Кайлы; сейчас он многое бы отдал за то, чтобы у них с ней все так и было — чтобы она любила его, но просто боялась сказать о своих чувствах. К сожалению, он уже раскрылся перед ней и теперь очень жалел об этом и ругал себя за глупость…
Вскоре они оказались прямо перед крепостным рвом замка Форсит. Придержав коня, Гэлен усадил Кайлу поудобнее и взглянул на Шропшира. Тот поднес ладони ко рту и окликнул стражника, стоявшего на холме. Стражник кивнул, и висячий мост сразу опустился. Затем поднялась решетка, заграждавшая вход.
Первым через мост переехал Шропшир, остальные — вслед за ним. Оказавшись во дворе английского замка, шотландцы с любопытством осматривались. Любому наблюдательному человеку сразу стало бы ясно, что хозяйство в Форсите налажено прекрасно — слуги, сновавшие по двору даже в столь поздний час, были хорошо одеты и, судя по всему, вполне довольны своей жизнью.
— Милорд спит, — раздался вдруг чей-то голос.
В следующее мгновение Гэлен заметил воина, стоявшего у подножия парадной лестницы. Пристальный взгляд этого человека, направленный сейчас на Шропшира, был настолько выразительным, что Гэлен смог прочитать его, словно письмо; было совершенно очевидно: перед ними стоит тот самый Джеймс, который, как утверждала Кайла, состоял в связи с женой лорда Форсита. Но Джеймс был так мрачен, что Гэлен сразу понял: бедняга больше не в фаворе и винит в этом Шропшира. «Да, конечно же, все дело в жене лорда Форсита», — подумал Макдональд. Взглянув на Кайлу, мирно дремавшую в его объятиях, он невольно улыбнулся.
— Может, разбудить его и уладить все прямо сейчас? — спросил Шропшир после того, как представил шотландских гостей.
Гэлен снова взглянул на жену и покачал головой:
— Ни в коем случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Может быть, и так, — с мрачным видом ответил он.
Понимая, как сейчас уязвлен Гэлен, его люди переглянулись, и Дункан, прокашлявшись, начал издалека учтивую речь:
— Милорд вовсе не хотел этого сказать, миледи, он…
— Ты действительно предпочел бы, чтобы он меня поймал? — с испугом переспросила Кайла.
— О нет, миледи. — Томми сердито посмотрел на предводителя клана. — Я уверен, он имел в виду совсем другое…
— Я имел в виду именно то, что сказал, — дернулся Гэлен в ответ на очевидное порицание со стороны своих людей. — Но, случись это, я бы непременно спас тебя, как и велит мой долг.
— Гордость, миледи, — торжественно провозгласил Большой Робби, — достоинство превыше всего!
— К черту твою гордость! — вспыхнула Кайла. — А я-то думала…
Он выронил кружку, и среди мертвой тишины она звучно ударилась о стол.
— Все дело в том, что ты, черт возьми, слишком много думаешь, жена, думай поменьше. Думать и защищать — это мое дело.
— Понятно, — холодно произнесла она. — И какое же место в жизни ты отводишь мне? Чем именно следует заниматься мне?
Гэлен зло покосился на нее — он не нашелся с ответом.
— Ты замужняя женщина, — сказал он, успокоившись. — И должна согревать мою постель и рожать моих детей.
В шуме голосов взбешенная Кайла не разбирала ни слова. Ее глаза сузились, как у разъяренной кошки.
Шропшир склонился к ней и, боясь вспышки ее ярости, тихо сказал ей на ухо:
— Миледи, я не думаю, что он хотел…
— А что я могу делать в перерывах между этими занятиями? — резко прозвучал голос Кайлы.
— Есть много женских занятий — вышивание, например, — пожал плечами Гэлен.
— Между прочим, Камилла прекрасно вышивает, — вмешался лорд Стаффорд и, толкнув жену локтем, добавил: — Дорогая, не покажешь ли ты леди Кайле что-нибудь из твоих работ?
— Пожалуй, я предпочла бы быть похищенной Макгрегором и навсегда остаться у него, чем провести всю свою жизнь за вышиванием, — ледяным тоном сказала Кайла.
Все так и замерли с открытыми ртами, даже леди Стаффорд, забыв о своей роли хозяйки, сидела с округлившимися от ужаса глазами.
— Но, милорд, не принимайте слова бедняжки так близко к сердцу, — попыталась она успокоить Макдональда. — Сейчас Кайла после всех этих волнений в таком состоянии, что просто не владеет собой.
— Что же касается того, чтобы согревать твою постель, дорогой, и рожать твоих детей, то боюсь, что в настоящий момент я не чувствую большой склонности ни к тому, ни к другому. Прошу всех извинить меня. — И, не дожидаясь ответа, она вскочила из-за стола и решительно направилась к лестнице.
Гэлен проводил ее глазами до последнего марша, а затем бросил выразительный взгляд на своих людей. Наполнив кружку, он подвинул блюдо с жарким, всем своим видом показывая, что слова жены его ни в малейшей степени не уязвили. Он с аппетитом уписывал мясо кусок за куском, не обращая никакого внимания на комментарии сидящих за столом. И только когда сверху донесся скрипящий, скребущий звук — словно по полу тащили какую-то тяжесть, — он оторвался от еды. Все замолчали и дружно уставились на потолок.
Гэлен нервно поерзал по лавке — эти звуки были ему знакомы, точно такие же донеслись из его комнаты в тот памятный вечер, когда он объявил о свадьбе. Одного взгляда на его людей было достаточно, чтобы понять: они подумали о том же самом.
— Видимо, ваша супруга решила поуютнее переставить мебель в нашей гостевой комнате, — предположил лорд Стаффорд, пряча глаза.
Гэлен не ответил.
— Наша леди иногда любит заняться этим, — пояснил за него Дункан.
— Особенно когда ее хорошенько разозлят, — тихонько пробормотал Томми, пытаясь угадать, что она на этот раз передвигает, ведь сейчас с ней не было ее сундуков.
Не иначе, это была какая-то тяжелая мебель — одну серию скребущих звуков сменила новая — значит, леди Кайла, передвинув одну вещь, принялась за другую.
Несмотря на звуки, терзавшие слух всех присутствующих, Гэлен продолжал невозмутимо жевать, пока наконец один особенно громкий и невыносимый звук — скрип дерева о дерево — не положил конец его терпению.
— Полагаю, леди Кайла должна двигать сейчас кровать, — сказала леди Стаффорд, издав какой-то неопределенный икающий звук, переходящий в истерический смех. — Где она только берет силы — ведь наша кровать сделана из цельного дуба…
Ее слова прозвучали среди гробового молчания.
Не ожидая продолжения, Гэлен встал из-за стола и направился наверх.
Кровать была огромная — настоящее чудовище размером с гиппопотама, — таких Кайла прежде не видела никогда.
Она сдула со лба упавший локон и, пробормотав нечто нелестное по адресу размеров этой мебели, уперлась ногами в пол и стену и что было силы начала толкать проклятую громадину по направлению к двери. Там уже находились два массивных дубовых кресла, но она понимала, что этого мало, чтобы сдержать натиск ее мужа. А вот огромная кровать, пожалуй, будет в самый раз — надо было подумать об этом раньше, не тратя сил и времени на кресла.
Кряхтя и поворачиваясь то левым, то правым боком, она двигала кровать вперед, и расстояние между ней и дверью медленно, но неуклонно сокращалось. До окончания этого непростого дела оставалось совсем немного времени, и она уже удовлетворенно стирала пот со лба, как вдруг дверь приоткрылась и за мгновение до того, как в результате последнего решительного толчка кровать крепко и надежно прижала бы дверь, в образовавшуюся щель боком проскользнул Гэлен.
Выпрямившись у края кровати, Кайла метала огненные взгляды на своего мужа. Заметив ее пылающие щеки, всклокоченные волосы и разъяренный вид, он не смог сдержать улыбки. И вся его злость мгновенно улетучилась.
— Снова перестановка мебели? — весело спросил он.
Тогда она набросилась на него с кулаками. Гэлен со смехом перехватил ее руки и прижал драчунью к себе так, что ее соски уперлись в его мощную грудь.
— Отлично, — прорычал он, — когда твоя кровь играет и страсти бушуют, меня это очень горячит, малышка. — И хищно ухмыльнулся.
Кайла смотрела на него снизу вверх, широко раскрыв глаза, уже не сопротивляясь, когда он жадно прильнул к ее губам. Правда, сначала ей все же захотелось укусить его, потом она подумала, что лучше ударить коленом между ног, но потом ее мысли перепутались, и вышло, как он и говорил, — она слишком много думает. За то время, пока она размышляла и сомневалась, он, оказалось, успел разрушить ее оборону — Кайлу захватили совершенно другие эмоции. И вместо того, чтобы драться или кусаться, она выгнулась навстречу ему всем своим жарким телом и страстно ответила на его поцелуй.
Кайла уже полностью смирилась со своим поражением. Точнее, она просто не в состоянии была долго злиться на этого олуха, хотя ни за что на свете не согласилась бы провести всю свою жизнь взаперти за вышиванием.
— Милый…
— Хм-м, — произнес он, оторвав свои губы от ее рта и целуя шею.
— Милый, я не люблю вышивания…
Закусив нижнюю губу, она ожидала очередной резкости, но он, добравшись до ее уха и нежно покусывая его, издал только глухое урчание. Однако она твердо решила добиться от него определенного ответа.
— Милорд, я не люблю вышивания и настаиваю на этом.
— Да, милая, я уже слышал, — выдохнул он ей в ухо, затем сгреб в охапку и двинулся к кровати.
Замотав головой, Кайла на миг отстранилась от его губ, ласкающих ее ухо и шею, и строго посмотрела на него:
— Можно даже сказать, я его просто ненавижу и презираю.
Наконец ее слова достигли цели — он остановился на полпути и печально вздохнул:
— Все, что я сейчас наговорил тебе, ну, что ты не должна была сама себя защитить, — сущий вздор. Я зол, безумно зол на себя, что по моей вине тебе пришлось сделать это. Господи Боже мой, я даже не почувствовал, что за нами следят, — ты мне об этом сказала!
О, как он сейчас ненавидел и презирал себя!
— Я сам должен был понять, что происходит, и сразу же рассчитаться с Макгрегором, тогда он больше не был бы опасен.
Расценив его слова как извинение, которого она ждала, Кайла вздохнула и согласно кивнула, но, оказывается, он еще не закончил.
— Так или иначе, он на свободе и угрожает нам. И я не могу позволить тебе находиться без присмотра — ты мне слишком дорога, чтобы я рисковал тобой. Но, — добавил он, когда она открыла было рот, — я обещаю тебе, что расквитаюсь с ним еще до того, как мы вернемся домой. И тогда ты сможешь спокойно гулять на берегу.
Уложив ее на постель, он скрепил свое торжественное обещание печатью поцелуя. Хищным орлом налетел он на нее — его руки и губы не дали ей никакой возможности продолжать разговор, если бы она даже захотела.
Проснувшись от тряски — уж не в карете ли она, — Кайла увидела, что потолок и стены комнаты уплывают от нее.
— Ты проснулась! Доброе утро! — послышался знакомый голос.
Повернувшись, она увидела, что ее муж уже полностью одет и толкает кровать на прежнее место.
Когда движение прекратилось, она села в постели и посмотрела в окно — рассвет едва занимался, и были еще видны звезды.
— Еще не утро! — удивленно воскликнула она.
— Ты права, — согласился Гэлен.
Он чуть-чуть подвинул кровать, чтобы она встала точно так, как стояла прежде, и бросил ей на колени одежду. Пока она одевалась, он поставил на прежнее место массивные дубовые кресла, которыми она вчера вечером неудачно баррикадировала дверь.
— Не понимаю, почему тебе потребовалось будить меня в такую рань? — со вздохом сказала Кайла. — Неужели мы уже отправляемся в путь?
— Темнота прикроет нас от Макгрегора.
— А что же наши лошади, ведь им тоже требуется отдых?
— Лорд Стаффорд любезно предоставил нам своих, свежих.
— Ах, вот как.
Увы, не оставалось ни малейшей зацепки, чтобы оттянуть отъезд, который он назначил на столь ранний час. Ей было стыдно признаться, но только сейчас чувствительность вернулась к ее ягодицам. Она оправила на себе платье.
— Спускайся вниз, не задерживайся… Завтрак уже ждет. — Он направился к двери.
Кайла повеселела, предвкушая возможность утолить голод. В последний раз осмотрев свою одежду, она поспешила вниз.
В полутемном, освещенном лишь несколькими факелами большом зале замка, казалось, шло какое-то моление — люди сидели молча, уставившись взглядом в потолок, словно ожидая гласа Божия. Гэлен откашлялся, и все взоры обратились на него.
— Прошлым вечером дверь баррикадировали тремя предметами, — сказал Томми, когда Гэлен и Кайла садились за стол напротив него.
— Я двигал два кресла сразу, — ответил Гэлен.
— Ах так! — радостно улыбнулся Томми покрасневшей Кайле. — Доброе утро, миледи.
Кайла рассеянно прошла к своему месту и принялась за еду. Но по сравнению с другими она ела медленно, и Гэлену пришлось поторопить ее. Поднявшись, он взял ее под локоть и повел к выходу.
— Идем, нам следует поторопиться.
— Да, но… — Она бросила растерянный взгляд на хозяйку замка. — Спасибо за гостеприимство, миледи! У вас великолепный повар! — только и успела, повернув на ходу голову, крикнуть она вместо прощания.
Широкими быстрыми шагами он вывел, почти вытащил ее на полутемный двор.
— Это крайне, крайне невежливо! — отбиваясь от него, твердила Кайла.
— Шропшир извинится за нас — они старинные друзья.
— А где же он сам, он что, не едет с нами?
— Едет, сейчас он в конюшне смотрит свежих лошадей.
— Может быть, пока есть немножко времени, ты позволишь мне вернуться и хотя бы коротко попрощаться с леди Стаффорд? Очень бы не хотелось покидать ее так поспешно.
— Ты еще не заметила, что всякий раз, когда ты начинаешь действовать по-своему, то попадаешь в историю?
С этими словами он потащил ее к конюшне, где его люди уже седлали лошадей.
— Это не так, сэр, — запротестовала Кайла. — Сущая клевета!
— Так ведь было и когда вы без спроса ускользнули на берег, миледи, — рассудительно заметил Дункан, уловив часть их разговора.
— Когда-когда? — прищурился Томми, и все рассмеялись.
Посмотрев на них в упор, Кайла фыркнула.
— Где тут моя лошадь?
Не тратя время на спор, Гэлен подхватил ее и усадил на лошадь. Он с состраданием и нежностью взглянул на нее, заметив, как она вздрогнула, опускаясь в седло.
— Уже почти конец путешествию — еще каких-то два дня, и мы будем в Форсите.
Кайла подавила вздох — еще целых два дня в седле! Раньше она любила прогулки верхом. Во время заточения на острове ей отказывали в них, как и в любых других прогулках, но теперь она мечтала об одном — никакой верховой езды. Никогда в жизни.
Глава 19
Гэлен посмотрел на жену и улыбнулся краешком губ. На первый взгляд она довольно уверенно сидела на лошади, но на самом деле спала в седле. Но ее не в чем было упрекнуть, — покинув Стаффорд, они двое суток ехали без остановки. Гэлен и сам чувствовал, что может в любой момент свалиться с коня. Более того, он очень сомневался в том, что сумеет устоять на ногах, когда наконец спешится. А Форсит был уже недалеко, и вскоре ему предстояло проверить свои силы…
Подъехав вплотную к лошади Кайлы, Гэлен осторожно снял ее с седла и усадил перед собой, а она даже не проснулась, лишь что-то пробормотала и прижалась к его груди.
«Она спит, словно невинное дитя», — с улыбкой подумал Гэлен.
Он взглянул на Шропшира, ехавшего рядом.
— Все думаете, дружище, о словах Катрионы, утверждавшей, что Кайла намеревалась убить своего брата?
— Ее доводы были весьма убедительны.
— Вы ведь знаете Кайлу с детства?
— Да, сэр, — со вздохом ответил Шропшир.
— И вы, конечно, не могли не знать, что она всегда любила брата. Во всяком случае, я в этом нисколько не сомневаюсь.
Англичанин явно смутился.
— Интересно будет встретиться с этой женщиной, — продолжал Гэлен.
— С какой женщиной?
— С Катрионой, конечно. То есть с леди Форсит, женой лорда Форсита. Она, должно быть, редкостная красавица, иначе не сумела бы вас всех так очаровать. Не исключаю, что именно в постели она приводит свои самые убедительные доводы.
Шропшир нахмурился, однако промолчал. Гэлен невольно усмехнулся — было очевидно, что на сей раз он не ошибся.
— Ведь она наверняка приходила к вам искать утешения. И вы, как старый друг лорда Форсита, не могли ей отказать.
— Но ведь я…
— Не волнуйтесь, мой друг, — перебил его Гэлен. — Наверняка вы не единственный ее фаворит. Конечно, я вас почти не знаю, но Кайла, когда была в бреду, говорила, что Катриону подозревали в связи с воином ее брата.
— С Джеймсом? — Шропшир уставился на собеседника. Гэлен молча кивнул.
— Проклятие! — воскликнул англичанин. — Она говорила, что любит меня.
— Они все так говорят, — неожиданно вмешался Робби. — По крайней мере так думает Эльфреда. Она утверждает: если ты говоришь о любви, то на самом деле ничего не чувствуешь, а если любишь всерьез — молчишь, так как боишься, что твоя любовь останется без ответа.
Гэлен посмотрел на милое личико спящей Кайлы; сейчас он многое бы отдал за то, чтобы у них с ней все так и было — чтобы она любила его, но просто боялась сказать о своих чувствах. К сожалению, он уже раскрылся перед ней и теперь очень жалел об этом и ругал себя за глупость…
Вскоре они оказались прямо перед крепостным рвом замка Форсит. Придержав коня, Гэлен усадил Кайлу поудобнее и взглянул на Шропшира. Тот поднес ладони ко рту и окликнул стражника, стоявшего на холме. Стражник кивнул, и висячий мост сразу опустился. Затем поднялась решетка, заграждавшая вход.
Первым через мост переехал Шропшир, остальные — вслед за ним. Оказавшись во дворе английского замка, шотландцы с любопытством осматривались. Любому наблюдательному человеку сразу стало бы ясно, что хозяйство в Форсите налажено прекрасно — слуги, сновавшие по двору даже в столь поздний час, были хорошо одеты и, судя по всему, вполне довольны своей жизнью.
— Милорд спит, — раздался вдруг чей-то голос.
В следующее мгновение Гэлен заметил воина, стоявшего у подножия парадной лестницы. Пристальный взгляд этого человека, направленный сейчас на Шропшира, был настолько выразительным, что Гэлен смог прочитать его, словно письмо; было совершенно очевидно: перед ними стоит тот самый Джеймс, который, как утверждала Кайла, состоял в связи с женой лорда Форсита. Но Джеймс был так мрачен, что Гэлен сразу понял: бедняга больше не в фаворе и винит в этом Шропшира. «Да, конечно же, все дело в жене лорда Форсита», — подумал Макдональд. Взглянув на Кайлу, мирно дремавшую в его объятиях, он невольно улыбнулся.
— Может, разбудить его и уладить все прямо сейчас? — спросил Шропшир после того, как представил шотландских гостей.
Гэлен снова взглянул на жену и покачал головой:
— Ни в коем случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29