Он покраснел под ее взглядом, но кивнул Дунстану.
— Что ты задумал? — шепотом спросила она, когда тот повел ее в оранжерею. Благодаря своим внушительным размерам ему не составило большого труда пробраться через толпу. Мужчины расходились в разные стороны при их приближении. Шепот раздавался им вслед, но он, казалось, совершенно не обращал внимания.
Дунстан пожал плечами в ответ на ее вопрос.
— Стараюсь наделать побольше шума.
— Чтобы все видели, что ты вернулся, — с кривой улыбкой заметила Лейла, когда они дошли до оранжереи.
— Я не собираюсь скрываться. Я должен вести себя либо как человек, который ни в чем не виноват, либо повеситься на люстре к всеобщему одобрению, — ответил он, увлекая ее за собой в открытые двойные двери в зимний сад.
— Тот изумруд принадлежал Силии?
— Похожий. Это стекло. — Дунстан поймал ее локон, накрутил его вокруг пальца и потянул Лейлу к себе. — Я не чувствую себя обезьяной в маскарадном костюме, когда ты рядом, и я думаю только о тебе.
Лейле было очень приятно слышать от Дунстана подобные признания. Хотя она прекрасно понимала, что ему нелегко было говорить о своих чувствах. Может, у него кружилась голова и путались мысли точно так же, как у нее.
— Ты потанцуешь со мной немного позже? — шепотом попросила она.
Дунстан расслабился и улыбнулся, ведь Лейла не подсмеивалась над ним и не читала нотаций.
— С удовольствием, если ты проследишь, чтобы это был контрданс, — согласился он. — С ним я справлюсь, не оттоптав тебе ног. Ты знала, что твой племянник часто посещал ту же самую компанию, что и Силия?
— Нет, но мне следовало бы догадаться, если она развлекалась с подобными Викхаму и лорду Джону. Они приглашены сегодня вечером. Кто еще в твоем списке?
— Таунсенд и любой из этой толпы. Но так как нам не известен мотив, то трудно определить, кто. Кого из них она могла шантажировать?
— Можно с гостями я буду говорить о Силии пренебрежительно? Это поможет проверить, могу ли я чувствовать запах страха и выяснить, как использовать эти знания. А ты смотри внимательнее и прислушивайся по мере возможности.
Дунстан заглянул в глубокое декольте Лейлы и застонал.
— Я, без сомнения, буду наблюдать внимательно, но не ради Силии. Много не улыбайся мужчинам, иначе я объявлю на весь мир, что ты принадлежишь только мне одному.
Его собственничество удивило Лейлу, но Дунстан, в свою очередь, принял как должное сорвавшиеся с ее губ слова:
— Я полагаю, тебе отлично известно, что мои улыбки другим мужчинам ничего не значат.
— У меня нет опыта общения с женщинами, так что не проверяй меня на этом, — предупредил он. — Я знаю, что не имею никакого права брать с тебя какие-либо обязательства, но в настоящее время я не волен над собой.
Она все поняла. Примитивные чувства боролись в сердце Лейлы, чувства, на которых ни один из них не смел играть, как он и предупредил.
— Ты любил Силию? — вопреки своему желанию шепотом спросила она.
Дунстан на мгновение замер, затем прислонился к столу. Орхидея упала ему на лоб, и он отодвинул ее в сторону.
— Я сомневаюсь, понимал ли, что такое любовь, — осторожно ответил он. — Силия была прекрасна и очаровательна. Она была похожа на красивую бабочку, которую нельзя приколоть к подушечке. У меня было какое-то странное ощущение, что, если я освобожу ее, она посмотрит мир и вернется назад ко мне.
Лейла слышала в его голосе отвращение к самому себе.
— Ты любил ее, — убежденно сказала она, потому что, видя его с сыном, понимала, каким огромным потенциалом чувств обладает этот мужчина. — Ты любил жену и ради нее бросил сына, а она предала тебя. Но те, кто сейчас любит и уважает тебя, никогда не предадут, как сделала она. Верь нам. — Разволновавшись, что наговорила больше, чем нужно. Лейла достала из волос булавку и поправила украшающую ее платье серебряную бабочку. — Скоро будет первый танец. Веди себя хорошо. Я найду тебя позже.
Дунстан остался в оранжерее. Он стоял у входа и наблюдал, как черные волосы Лейлы мелькают среди белых причесок и седых париков. А блеск ее темно-синего платья, казалось, затмевал бледные розовые и зеленые наряды других гостей. Дунстан мало смыслил в идеалах женской красоты, бытующих в обществе, но точно знал: Лейла соответствовала ему во всех отношениях. Гордость, что она выбрала именно его, вселяла в него уверенность, он был взволнован до глубины души.
Придя в себя и размышляя над словами Лейлы, Дунстан уставился на сверкающие люстры в соседней комнате, курящиеся приятными ароматами. Может быть, в эту минуту он чувствовал себя виноватым в смерти Силии, потому что потерял женщину, которую когда-то любил?
Тогда он, должно быть, имел доброе сердце, раз любил Силию в течение такого короткого времени и чувствовал, что это была любовь. Но он не был мягким человеком, разве не так? Лейла, должно быть, сошла с ума, раз утверждает это.
Нет, она не сошла с ума. Лейла видела его насквозь, как бы ни не хотел он это признавать. Джозеф и Дэвид подошли к брату посмотреть, как он чувствует себя после разговора с Лейлой. Дунстан пожал плечами и ухмыльнулся:
— Как видите, я жив и невредим. Идите повоюйте за Фелисити. Со мной все будет хорошо. Его внебрачные сводные братья выросли в Лондоне и благодаря своей искушенной матери свободно чувствовали себя в обществе, но не могли носить имя Ивесов.
Дунстан был благодарен Малколмам, за то, что позволили им прийти сюда. Он предположил, что должен выразить свою благодарность как-то иначе.
Для начала надо воздержаться от бросания сигар на ноги некоторых напыщенных особ. Дунстан разрывался между желанием остаться вне доля зрения, чтобы не испортить бал своей черной репутацией, и желанием пройти по танцзалу с высоко поднятой головой, показывая всем, что ему нечего бояться. Последнее давало ему преимущество наблюдать за Лейлой, и беспокойство о леди победило.
Проходя назад через комнату с фонтаном, Дунстан заставил замолчать шептавшегося кретина, взглянув на того с негодованием с высоты своего роста, затем прошел ленивой походкой с высокомерным видом мимо стаи кавалеров Лейлы, которые расступились перед ним, и проследовал в главный зал, где в танце кружились пары.
Лейла учила, что ему нечего стыдиться, того, что он предпочел свиней и овец светским развлечениям. Он был фермером, и если обществу не нравилось, то это их проблемы, а не его. Взглянув на блестящую компанию как на людей, а не на объект презрения, Дунстан расслабился.
Он заставил себя ни о чем не думать и ринулся прямо в толпу. Вокруг него звучали музыка и смех, кружились в танцах пары. Чем дальше он углублялся в душный зал, тем сильнее ощущал запахи духов сотен людей.
Мужчины в напудренных париках шептались за его спиной. Леди в широких кринолинах хихикали, прикрываясь веерами, и следили пристальными взглядами за его передвижением. Раньше Дунстан почувствовал бы себя неуклюже из-за своего роста. Сегодня же вечером он думал только об одном: благодаря своему росту он легко может разыскать Лейлу в толпе.
Его губы медленно растянулись в улыбке, как только он заметил копну ее темных локонов в центре зала. Сравнивая внешность Лейлы с классической красотой других женщин, он предположил, что она была скорее прекрасна, чем красива. Благодаря своему пылкому характеру она словно светилась изнутри.
Дунстан, засунув одну руку в карман, прислонился плечом к рифленой колонне. Он улыбнулся Лейле, когда она бросила на него веселый взгляд.
У него не было возможности убедиться, что женщина не стала пудрить волосы ради него или что она смеялась веселее и лицо ее сияло ярче ради него. Но то, как она старалась поймать его взгляд, вселяло в него уверенность, что так оно и было.
Держа ее в поле зрения, он переключил все внимание на остальных гостей. Дунстан заметил, как появились лорд Джон Олбермэйрл и молодой виконт Стейнс прежде, чем об этом стало известно Лейле. Они сопровождали женщину, в которой Дунстан узнал сестру лорда Джона, леди Мэри. За ними с презрением на лице следовал Генри Викхам.
Дунстан заметил, как его элегантный враг что-то шепнул на ухо другому джентльмену, и с интересом наблюдал, как толпа начинает волноваться и перешептываться везде, где побывала эта четверка. Наконец все взгляды находящихся поблизости гостей устремились на него.
У Дунстана не было никаких разногласий с Малколмами, и он искренне любил застенчивую Фелисити, поэтому не хотел испортить первый бал девушки. Но скорее ад вымерзнет, чем он позволит этой четверке негодяев своей ложью оклеветать его семейство и бросить тень на его репутацию.
Дунстан с мрачным видом оторвался от колонны и пошел прямо через толпу в направлении провокаторов.
Хватит прятаться и зализывать раны. Пусть ему плевать на себя, но он готов бороться за тех, кого любил.
Глава 25
Нос Лейлы задергался в ожидании неприятностей, но она не могла бросить кавалера посреди танца, чтобы не вызвать ненужных вопросов.
Пытаясь сохранять спокойствие, она искала глазами Дунстана среди танцующих. Лейла едва дождалась заключительных аккордов, сделала реверанс партнеру и тотчас же направилась к входной двери.
У нее перехватило дыхание при виде, как Дунстан протягивает руку безвкусной леди Мэри, приглашая ее на танец.
Никогда в жизни Лейла не испытывала чувства ревности, но сейчас словно раскаленная стрела пронзила ей грудь. В то же время она почувствовала, как в танцевальном зале усиливается запах беды. Оглянувшись вокруг, поняла, что была не единственной, кто ощущал опасность.
Тетя Стелла появилась в дверном проеме, ведущем в игровые комнаты. Герцогиня всегда знала, что происходит и кто в этом замешан.
Мать Лейлы нервной походкой заспешила к Фелисити, уводя ее в направлении обеденного зала.
Лейла с облегчением отметила, что Джозеф и Дэвид Ивесы чудесным образом появились из своего укрытия. Воздух накалялся запахом насилия.
Пока Дунстан спускался вниз по лестнице с леди Мэри, Викхам бросал им вслед ненавистные взгляды. Лорда Джона чуть не хватил паралич, а у Стейнса был изумленный вид.
Если бы Лейла была уверена, что атмосфера танцзала не взорвется от усиливающейся напряженности, она наблюдала бы за предстоящей конфронтацией почти спокойно.
Но взрыв казался наиболее вероятным ее результатом. Подобрав юбки, она пошла к Дунстану и его партнерше, проклиная музыкантов, которые начали играть контрданс как раз в тот момент, когда она добралась до них. Лейла пнула бы упрямого Ивеса, за то, что создал эту неприятную ситуацию, но музыка унесла его в круг танцующих. В отместку она за руку поймала Викхама.
— Вы опаздываете, — сделала она ему замечание. — Я припасла этот танец специально для вас.
Викхам очень удивился, но Лейле хватило этого мимолетного замешательства, чтобы повести его танцевать. Викхам посмотрел на леди Мэри и Дунстана, затем вновь на Лейлу и слегка улыбнулся:
— С удовольствием, миледи.
Но ей недолго пришлось терпеть его общество, потому, что через несколько мгновений она оказалась в руках молодого Джозефа Ивеса для следующего тура танца.
— Займи Фелисити, — зашептала она ему, когда они кружились вместе. — А я присмотрю за твоим братом.
— В таком случае вы будете первой, кто попробует с ним справиться, — предупредил Джозеф. — Взбешенные быки куда, безопаснее Дунстана, когда он в ярости.
— Твой брат еще не дошел до такого состояния, — заверила она его перед тем, как перейти к следующему партнеру.
Она взяла Дунстана под руку и почувствовала исходящий от него резкий запах ревности. Лейла предупреждающе посмотрела на него, но он с ухмылкой игнорировал этот взгляд.
Мужчина ревновал ее? Просто потому, что она танцевала с Викхамом, поскольку он танцевал с леди Мэри?
Женщина заставила Ивеса испытать отрицательные эмоции! Это заставило ее почувствовать себя желанной, властной и в то же время чертовски раздраженной, потому что он до сих пор продолжал думать о ней не лучше, чем о Силии.
В это время музыка вернула ее Викхаму, прежде чем она могла придумать какие-нибудь волшебные заклинания, чтобы послать всех мужчин в подземное царство Аида.
— Может, нам выйти на балкон подышать свежим воздухом после такого быстрого танца? — предложил Викхам, когда музыканты закончили играть.
Она знала, что могла лучше почувствовать запах того, что он замышляет, на свежем воздухе, но это могло бы довести Дунстана до опасного состояния в считанные секунды.
— Нет, спасибо, — ответила она, стараясь не глядеть по сторонам столь очевидно. Где этот проклятый мужик? Лейла все еще чувствовала опасность. — Я должна позаботиться о наших других гостях.
Она быстро развернулась и наткнулась прямо на лорда Джона. От него просто смердело чем-то зловещим.
— Я не ожидала вас здесь увидеть, сэр, — холодно сказала она, убирая свои юбки подальше то него.
— Я ни в чем не виноват, миледи, — возразил лорд. — Наоборот, это вы приглашаете убийцу, чтобы тот приставал к моей сестре.
Проклятый Дунстан! Что он такое задумал? И где он сейчас?
Вызывающе приподняв подбородок, чтобы смотреть свысока на высокомерного молодого лорда, Лейла ответила в тон ему:
— Если здесь есть убийца, сэр, я желаю, чтобы вы указали его мне. Я не видела ни одного. — Приподняв свои тяжелые шелковые юбки, она по-королевски кивнула леди, стоящей за его спиной. — Теперь прошу меня извинить, мне необходимо заняться остальными гостями.
Лорд Джон схватил ее за локоть и зашептал на ухо, прежде чем она успела отойти от него:
— Я посоветовал бы вам больше симпатизировать моему обществу, миледи. Ваш племянник вскоре может стать частью моего семейства, и я смогу испортить вашу жизнь, которая станет просто невыносимой, если вы не проявите ко мне больше снисходительности.
Лейла смерила его презрительным взглядом.
— Я полагаю, что вы перепутали меня с Силией Ивес, — сказала она, сама поразившись такому сравнению. — Предлагаю вам найти кого-нибудь другого в качестве объекта ваших угроз. И я не позволю вам шантажировать мальчика этим браком только ради того, чтобы вы могли жить за чужой счет, как пиявка, кем вы, собственно говоря, и являетесь.
Теперь, когда Лейла заговорила о Стейнсе, она поискала его глазами в зале. Вместо племянника увидела, что Дунстан с угрожающим видом пробирается к ним. Она чуть не рассмеялась, почувствовав исходящий от молодого лорда запах трусости. Он резко отпустил ее локоть. Дунстан остановился перед ними, прежде чем лорд Джон успел ретироваться. Хотя он прятал свои огромные кулаки за одетой в изящный сюртук спиной, выражения его лица нельзя было не испугаться.
— Ее светлость желает вас видеть, миледи, — как ни в чем не бывало произнес он.
Дунстан вызывающе смотрел на лорда Джона, хотя говорил с Лейлой.
— Осмелюсь предположить, что она также желает видеть и вас, — с кривой усмешкой заметила Лейла. — Так чью битву вы предпочтете сначала, ее или вашу?
Дунстан зло сверкнул глазами и предложил Лейле руку.
— Женщины Малколм пугают меня гораздо больше, чем это ничтожество. — И, не глядя в сторону лорда Джона, добавил: — Мы встретимся в другой раз, сэр. Ваша сестра ждет вас на балконе.
Взяв Лейлу под руку, Дунстан повел ее мимо любопытных зрителей в переднюю, где ее ждала тетя.
Благодаря своему росту Дунстан стал легкой мишенью для злых языков, но он оградил от них Лейлу, сопровождая ее через толпу. Она ни капли не сомневалась, что он защитит ее даже ценой своей жизни, если это потребуется.
Лейла ласково погладила его по руке.
— Ты замечательный человек, — Дунстан Ивес. Я не такая храбрая и сильная духом, как ты, но я постараюсь научиться. Я уверена, эти качества очень пригодились бы нашей дочери.
Не желая больше ничего добавить к сказанному, Лейла упорхнула вперед поприветствовать тетушку, оставив Дунстана в полном недоумении. Он не мог не почувствовать гордость после таких слов Лейлы. Раньше он всегда сомневался в себе, а Силия постоянно подливала масла в огонь, называя его холодным и бесчувственным. Мать рекомендовала ему смириться с этим. Леди Лейла явно хотела подражать ему, приняв решение вести тайное расследование.
Стараясь не думать о сказанном Лейлой, Дунстан прислушался к разговору двух леди.
— Ты подвергаешь опасности себя и всех окружающих этим расследованием, Лейла, — предупредила Стелла племянницу. — Увози своего Ивеса назад в деревню и позволь нам самим разыскать злодея.
— Лорд Джон имеет некоторое влияние на Стейнса. Я чувствую это, — возразила Лейла. — Именно сейчас я не могу уехать. Это одна компания, которую Силия часто посещала. Один из них, возможно, убил ее, и они могли втянуть в это Стейнса.
— Ерунда. Твой племянник занят своей внешностью и играми в галантного кавалера. Он совершенно безопасен. Возвращайся к своим цветам.
— Пока мы не восстановим честное имя Дунстана, я никуда не уеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Что ты задумал? — шепотом спросила она, когда тот повел ее в оранжерею. Благодаря своим внушительным размерам ему не составило большого труда пробраться через толпу. Мужчины расходились в разные стороны при их приближении. Шепот раздавался им вслед, но он, казалось, совершенно не обращал внимания.
Дунстан пожал плечами в ответ на ее вопрос.
— Стараюсь наделать побольше шума.
— Чтобы все видели, что ты вернулся, — с кривой улыбкой заметила Лейла, когда они дошли до оранжереи.
— Я не собираюсь скрываться. Я должен вести себя либо как человек, который ни в чем не виноват, либо повеситься на люстре к всеобщему одобрению, — ответил он, увлекая ее за собой в открытые двойные двери в зимний сад.
— Тот изумруд принадлежал Силии?
— Похожий. Это стекло. — Дунстан поймал ее локон, накрутил его вокруг пальца и потянул Лейлу к себе. — Я не чувствую себя обезьяной в маскарадном костюме, когда ты рядом, и я думаю только о тебе.
Лейле было очень приятно слышать от Дунстана подобные признания. Хотя она прекрасно понимала, что ему нелегко было говорить о своих чувствах. Может, у него кружилась голова и путались мысли точно так же, как у нее.
— Ты потанцуешь со мной немного позже? — шепотом попросила она.
Дунстан расслабился и улыбнулся, ведь Лейла не подсмеивалась над ним и не читала нотаций.
— С удовольствием, если ты проследишь, чтобы это был контрданс, — согласился он. — С ним я справлюсь, не оттоптав тебе ног. Ты знала, что твой племянник часто посещал ту же самую компанию, что и Силия?
— Нет, но мне следовало бы догадаться, если она развлекалась с подобными Викхаму и лорду Джону. Они приглашены сегодня вечером. Кто еще в твоем списке?
— Таунсенд и любой из этой толпы. Но так как нам не известен мотив, то трудно определить, кто. Кого из них она могла шантажировать?
— Можно с гостями я буду говорить о Силии пренебрежительно? Это поможет проверить, могу ли я чувствовать запах страха и выяснить, как использовать эти знания. А ты смотри внимательнее и прислушивайся по мере возможности.
Дунстан заглянул в глубокое декольте Лейлы и застонал.
— Я, без сомнения, буду наблюдать внимательно, но не ради Силии. Много не улыбайся мужчинам, иначе я объявлю на весь мир, что ты принадлежишь только мне одному.
Его собственничество удивило Лейлу, но Дунстан, в свою очередь, принял как должное сорвавшиеся с ее губ слова:
— Я полагаю, тебе отлично известно, что мои улыбки другим мужчинам ничего не значат.
— У меня нет опыта общения с женщинами, так что не проверяй меня на этом, — предупредил он. — Я знаю, что не имею никакого права брать с тебя какие-либо обязательства, но в настоящее время я не волен над собой.
Она все поняла. Примитивные чувства боролись в сердце Лейлы, чувства, на которых ни один из них не смел играть, как он и предупредил.
— Ты любил Силию? — вопреки своему желанию шепотом спросила она.
Дунстан на мгновение замер, затем прислонился к столу. Орхидея упала ему на лоб, и он отодвинул ее в сторону.
— Я сомневаюсь, понимал ли, что такое любовь, — осторожно ответил он. — Силия была прекрасна и очаровательна. Она была похожа на красивую бабочку, которую нельзя приколоть к подушечке. У меня было какое-то странное ощущение, что, если я освобожу ее, она посмотрит мир и вернется назад ко мне.
Лейла слышала в его голосе отвращение к самому себе.
— Ты любил ее, — убежденно сказала она, потому что, видя его с сыном, понимала, каким огромным потенциалом чувств обладает этот мужчина. — Ты любил жену и ради нее бросил сына, а она предала тебя. Но те, кто сейчас любит и уважает тебя, никогда не предадут, как сделала она. Верь нам. — Разволновавшись, что наговорила больше, чем нужно. Лейла достала из волос булавку и поправила украшающую ее платье серебряную бабочку. — Скоро будет первый танец. Веди себя хорошо. Я найду тебя позже.
Дунстан остался в оранжерее. Он стоял у входа и наблюдал, как черные волосы Лейлы мелькают среди белых причесок и седых париков. А блеск ее темно-синего платья, казалось, затмевал бледные розовые и зеленые наряды других гостей. Дунстан мало смыслил в идеалах женской красоты, бытующих в обществе, но точно знал: Лейла соответствовала ему во всех отношениях. Гордость, что она выбрала именно его, вселяла в него уверенность, он был взволнован до глубины души.
Придя в себя и размышляя над словами Лейлы, Дунстан уставился на сверкающие люстры в соседней комнате, курящиеся приятными ароматами. Может быть, в эту минуту он чувствовал себя виноватым в смерти Силии, потому что потерял женщину, которую когда-то любил?
Тогда он, должно быть, имел доброе сердце, раз любил Силию в течение такого короткого времени и чувствовал, что это была любовь. Но он не был мягким человеком, разве не так? Лейла, должно быть, сошла с ума, раз утверждает это.
Нет, она не сошла с ума. Лейла видела его насквозь, как бы ни не хотел он это признавать. Джозеф и Дэвид подошли к брату посмотреть, как он чувствует себя после разговора с Лейлой. Дунстан пожал плечами и ухмыльнулся:
— Как видите, я жив и невредим. Идите повоюйте за Фелисити. Со мной все будет хорошо. Его внебрачные сводные братья выросли в Лондоне и благодаря своей искушенной матери свободно чувствовали себя в обществе, но не могли носить имя Ивесов.
Дунстан был благодарен Малколмам, за то, что позволили им прийти сюда. Он предположил, что должен выразить свою благодарность как-то иначе.
Для начала надо воздержаться от бросания сигар на ноги некоторых напыщенных особ. Дунстан разрывался между желанием остаться вне доля зрения, чтобы не испортить бал своей черной репутацией, и желанием пройти по танцзалу с высоко поднятой головой, показывая всем, что ему нечего бояться. Последнее давало ему преимущество наблюдать за Лейлой, и беспокойство о леди победило.
Проходя назад через комнату с фонтаном, Дунстан заставил замолчать шептавшегося кретина, взглянув на того с негодованием с высоты своего роста, затем прошел ленивой походкой с высокомерным видом мимо стаи кавалеров Лейлы, которые расступились перед ним, и проследовал в главный зал, где в танце кружились пары.
Лейла учила, что ему нечего стыдиться, того, что он предпочел свиней и овец светским развлечениям. Он был фермером, и если обществу не нравилось, то это их проблемы, а не его. Взглянув на блестящую компанию как на людей, а не на объект презрения, Дунстан расслабился.
Он заставил себя ни о чем не думать и ринулся прямо в толпу. Вокруг него звучали музыка и смех, кружились в танцах пары. Чем дальше он углублялся в душный зал, тем сильнее ощущал запахи духов сотен людей.
Мужчины в напудренных париках шептались за его спиной. Леди в широких кринолинах хихикали, прикрываясь веерами, и следили пристальными взглядами за его передвижением. Раньше Дунстан почувствовал бы себя неуклюже из-за своего роста. Сегодня же вечером он думал только об одном: благодаря своему росту он легко может разыскать Лейлу в толпе.
Его губы медленно растянулись в улыбке, как только он заметил копну ее темных локонов в центре зала. Сравнивая внешность Лейлы с классической красотой других женщин, он предположил, что она была скорее прекрасна, чем красива. Благодаря своему пылкому характеру она словно светилась изнутри.
Дунстан, засунув одну руку в карман, прислонился плечом к рифленой колонне. Он улыбнулся Лейле, когда она бросила на него веселый взгляд.
У него не было возможности убедиться, что женщина не стала пудрить волосы ради него или что она смеялась веселее и лицо ее сияло ярче ради него. Но то, как она старалась поймать его взгляд, вселяло в него уверенность, что так оно и было.
Держа ее в поле зрения, он переключил все внимание на остальных гостей. Дунстан заметил, как появились лорд Джон Олбермэйрл и молодой виконт Стейнс прежде, чем об этом стало известно Лейле. Они сопровождали женщину, в которой Дунстан узнал сестру лорда Джона, леди Мэри. За ними с презрением на лице следовал Генри Викхам.
Дунстан заметил, как его элегантный враг что-то шепнул на ухо другому джентльмену, и с интересом наблюдал, как толпа начинает волноваться и перешептываться везде, где побывала эта четверка. Наконец все взгляды находящихся поблизости гостей устремились на него.
У Дунстана не было никаких разногласий с Малколмами, и он искренне любил застенчивую Фелисити, поэтому не хотел испортить первый бал девушки. Но скорее ад вымерзнет, чем он позволит этой четверке негодяев своей ложью оклеветать его семейство и бросить тень на его репутацию.
Дунстан с мрачным видом оторвался от колонны и пошел прямо через толпу в направлении провокаторов.
Хватит прятаться и зализывать раны. Пусть ему плевать на себя, но он готов бороться за тех, кого любил.
Глава 25
Нос Лейлы задергался в ожидании неприятностей, но она не могла бросить кавалера посреди танца, чтобы не вызвать ненужных вопросов.
Пытаясь сохранять спокойствие, она искала глазами Дунстана среди танцующих. Лейла едва дождалась заключительных аккордов, сделала реверанс партнеру и тотчас же направилась к входной двери.
У нее перехватило дыхание при виде, как Дунстан протягивает руку безвкусной леди Мэри, приглашая ее на танец.
Никогда в жизни Лейла не испытывала чувства ревности, но сейчас словно раскаленная стрела пронзила ей грудь. В то же время она почувствовала, как в танцевальном зале усиливается запах беды. Оглянувшись вокруг, поняла, что была не единственной, кто ощущал опасность.
Тетя Стелла появилась в дверном проеме, ведущем в игровые комнаты. Герцогиня всегда знала, что происходит и кто в этом замешан.
Мать Лейлы нервной походкой заспешила к Фелисити, уводя ее в направлении обеденного зала.
Лейла с облегчением отметила, что Джозеф и Дэвид Ивесы чудесным образом появились из своего укрытия. Воздух накалялся запахом насилия.
Пока Дунстан спускался вниз по лестнице с леди Мэри, Викхам бросал им вслед ненавистные взгляды. Лорда Джона чуть не хватил паралич, а у Стейнса был изумленный вид.
Если бы Лейла была уверена, что атмосфера танцзала не взорвется от усиливающейся напряженности, она наблюдала бы за предстоящей конфронтацией почти спокойно.
Но взрыв казался наиболее вероятным ее результатом. Подобрав юбки, она пошла к Дунстану и его партнерше, проклиная музыкантов, которые начали играть контрданс как раз в тот момент, когда она добралась до них. Лейла пнула бы упрямого Ивеса, за то, что создал эту неприятную ситуацию, но музыка унесла его в круг танцующих. В отместку она за руку поймала Викхама.
— Вы опаздываете, — сделала она ему замечание. — Я припасла этот танец специально для вас.
Викхам очень удивился, но Лейле хватило этого мимолетного замешательства, чтобы повести его танцевать. Викхам посмотрел на леди Мэри и Дунстана, затем вновь на Лейлу и слегка улыбнулся:
— С удовольствием, миледи.
Но ей недолго пришлось терпеть его общество, потому, что через несколько мгновений она оказалась в руках молодого Джозефа Ивеса для следующего тура танца.
— Займи Фелисити, — зашептала она ему, когда они кружились вместе. — А я присмотрю за твоим братом.
— В таком случае вы будете первой, кто попробует с ним справиться, — предупредил Джозеф. — Взбешенные быки куда, безопаснее Дунстана, когда он в ярости.
— Твой брат еще не дошел до такого состояния, — заверила она его перед тем, как перейти к следующему партнеру.
Она взяла Дунстана под руку и почувствовала исходящий от него резкий запах ревности. Лейла предупреждающе посмотрела на него, но он с ухмылкой игнорировал этот взгляд.
Мужчина ревновал ее? Просто потому, что она танцевала с Викхамом, поскольку он танцевал с леди Мэри?
Женщина заставила Ивеса испытать отрицательные эмоции! Это заставило ее почувствовать себя желанной, властной и в то же время чертовски раздраженной, потому что он до сих пор продолжал думать о ней не лучше, чем о Силии.
В это время музыка вернула ее Викхаму, прежде чем она могла придумать какие-нибудь волшебные заклинания, чтобы послать всех мужчин в подземное царство Аида.
— Может, нам выйти на балкон подышать свежим воздухом после такого быстрого танца? — предложил Викхам, когда музыканты закончили играть.
Она знала, что могла лучше почувствовать запах того, что он замышляет, на свежем воздухе, но это могло бы довести Дунстана до опасного состояния в считанные секунды.
— Нет, спасибо, — ответила она, стараясь не глядеть по сторонам столь очевидно. Где этот проклятый мужик? Лейла все еще чувствовала опасность. — Я должна позаботиться о наших других гостях.
Она быстро развернулась и наткнулась прямо на лорда Джона. От него просто смердело чем-то зловещим.
— Я не ожидала вас здесь увидеть, сэр, — холодно сказала она, убирая свои юбки подальше то него.
— Я ни в чем не виноват, миледи, — возразил лорд. — Наоборот, это вы приглашаете убийцу, чтобы тот приставал к моей сестре.
Проклятый Дунстан! Что он такое задумал? И где он сейчас?
Вызывающе приподняв подбородок, чтобы смотреть свысока на высокомерного молодого лорда, Лейла ответила в тон ему:
— Если здесь есть убийца, сэр, я желаю, чтобы вы указали его мне. Я не видела ни одного. — Приподняв свои тяжелые шелковые юбки, она по-королевски кивнула леди, стоящей за его спиной. — Теперь прошу меня извинить, мне необходимо заняться остальными гостями.
Лорд Джон схватил ее за локоть и зашептал на ухо, прежде чем она успела отойти от него:
— Я посоветовал бы вам больше симпатизировать моему обществу, миледи. Ваш племянник вскоре может стать частью моего семейства, и я смогу испортить вашу жизнь, которая станет просто невыносимой, если вы не проявите ко мне больше снисходительности.
Лейла смерила его презрительным взглядом.
— Я полагаю, что вы перепутали меня с Силией Ивес, — сказала она, сама поразившись такому сравнению. — Предлагаю вам найти кого-нибудь другого в качестве объекта ваших угроз. И я не позволю вам шантажировать мальчика этим браком только ради того, чтобы вы могли жить за чужой счет, как пиявка, кем вы, собственно говоря, и являетесь.
Теперь, когда Лейла заговорила о Стейнсе, она поискала его глазами в зале. Вместо племянника увидела, что Дунстан с угрожающим видом пробирается к ним. Она чуть не рассмеялась, почувствовав исходящий от молодого лорда запах трусости. Он резко отпустил ее локоть. Дунстан остановился перед ними, прежде чем лорд Джон успел ретироваться. Хотя он прятал свои огромные кулаки за одетой в изящный сюртук спиной, выражения его лица нельзя было не испугаться.
— Ее светлость желает вас видеть, миледи, — как ни в чем не бывало произнес он.
Дунстан вызывающе смотрел на лорда Джона, хотя говорил с Лейлой.
— Осмелюсь предположить, что она также желает видеть и вас, — с кривой усмешкой заметила Лейла. — Так чью битву вы предпочтете сначала, ее или вашу?
Дунстан зло сверкнул глазами и предложил Лейле руку.
— Женщины Малколм пугают меня гораздо больше, чем это ничтожество. — И, не глядя в сторону лорда Джона, добавил: — Мы встретимся в другой раз, сэр. Ваша сестра ждет вас на балконе.
Взяв Лейлу под руку, Дунстан повел ее мимо любопытных зрителей в переднюю, где ее ждала тетя.
Благодаря своему росту Дунстан стал легкой мишенью для злых языков, но он оградил от них Лейлу, сопровождая ее через толпу. Она ни капли не сомневалась, что он защитит ее даже ценой своей жизни, если это потребуется.
Лейла ласково погладила его по руке.
— Ты замечательный человек, — Дунстан Ивес. Я не такая храбрая и сильная духом, как ты, но я постараюсь научиться. Я уверена, эти качества очень пригодились бы нашей дочери.
Не желая больше ничего добавить к сказанному, Лейла упорхнула вперед поприветствовать тетушку, оставив Дунстана в полном недоумении. Он не мог не почувствовать гордость после таких слов Лейлы. Раньше он всегда сомневался в себе, а Силия постоянно подливала масла в огонь, называя его холодным и бесчувственным. Мать рекомендовала ему смириться с этим. Леди Лейла явно хотела подражать ему, приняв решение вести тайное расследование.
Стараясь не думать о сказанном Лейлой, Дунстан прислушался к разговору двух леди.
— Ты подвергаешь опасности себя и всех окружающих этим расследованием, Лейла, — предупредила Стелла племянницу. — Увози своего Ивеса назад в деревню и позволь нам самим разыскать злодея.
— Лорд Джон имеет некоторое влияние на Стейнса. Я чувствую это, — возразила Лейла. — Именно сейчас я не могу уехать. Это одна компания, которую Силия часто посещала. Один из них, возможно, убил ее, и они могли втянуть в это Стейнса.
— Ерунда. Твой племянник занят своей внешностью и играми в галантного кавалера. Он совершенно безопасен. Возвращайся к своим цветам.
— Пока мы не восстановим честное имя Дунстана, я никуда не уеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34