Руки Гарета ослабли. Трепещущие веки Ровены поднялись, вновь открывая мир ее взгляду.
— Нет, дорогая леди. Я не дам тебе свободу смерти. — Его губы захватили мочку ее уха в издевательской ласке. — Эти руки палача могут изобрести тысячу приятных дел, которыми можно заняться с тобой. Но не с твоим отцом. Ты хорошо послужишь мне живая. Уж я позабочусь об этом. — Его глаза злобно сверкнули, когда он склонился к ее ногам и оторвал подол юбки. — Дай мне руки.
Ровене показалось, что повторяется сцена, происходившая между ними как будто столетия назад.
— В этом нет нужды.
— Ты все время убегаешь от меня с тех пор, как сказала эти самые слова в первый раз.
Ровена вытянула руки вперед, и он несколько раз обернул полосу парчи вокруг ее запястий.
— Если я попытаюсь сбежать, ты можешь ударить меня чем-нибудь по голове, — пробормотала она.
— Я предпочитаю женщин в полном сознании, — резко бросил он в ответ.
Ровена ощутила вспышку искренней ненависти.
— Благородный рыцарь, нечего сказать.
Он дернул за узел так, что она ударилась о его грудь.
— Ты украла у меня всякую надежду на благородство и честь, отпустив своего отца. Мне остается лишь оправдывать свою мрачную репутацию. Если ты скажешь еще что-либо о рыцарском благородстве, клянусь, я заткну тебе кляпом рот.
Ровена предусмотрительно воздержалась от каких-либо замечаний.
Они вышли из леса и увидели лошадь Гарета, пасущуюся на лугу. Боевой конь поднял массивную голову. Несмотря на его размеры, он не обладал нервозностью нетерпеливо гарцующего Фолио и спокойно стоял, пока Гарет привязывал веревку к куску ткани, связывающей запястья Ровены. Наконец он сел в седло. Даже не взглянув на нее, Гарет пустил лошадь шагом. Ровена подумала, что для него не имело значения, идет ли она, спотыкаясь, сзади или давно уже упала и тащится за ним полумертвым грузом. Она заставила себя плестись за ним.
Ардендон показался вдали подобно дымчатому алмазу, украшающему темную корону. Его башни четко вырисовывались на фоне черных туч. Она поразилась, что замок оказался так близко. Страх сильно преувеличил в ее сознании расстояние, на которое они убежали. Почему сияние замка все равно казалось чудесным, когда вся ее жизнь разбилась вдребезги? Порывы ветра доносили до них пение горна, проносящееся над шуршащими травами, слегка искаженное расстоянием. Она отерла слезу со щеки связанными руками.
Копыта лошади застучали по изящной арке моста Блэйна. Ветер и луна превратили поверхность озера в серебристую рябь. Подъемный мост маячил перед ними, как черный язык, выставленный наружу, чтобы втянуть их в зияющую утробу замка. Когда они проходили под аркой, Ровену покоробило от спертого и тяжелого дыхания развратного кутежа, оскверняющего это грациозное сооружение.
Во дворе пахло вином, потом и отвратительной смесью иных земных запахов. Гарет спешился, и ее взгляд невольно обратился к конюшням у подножия холма. Он отдал поводья оруженосцу, которого она не узнала. Глаза парня расширились, когда он увидел веревку, связывающую ее с Гаретом.
Гарет дернул за веревку, не обращая на Ровену внимания, как будто на другом конце поводка он вел беспородную собаку.
— Неужели ты… Где… — Ровена не находила слов, чтобы завершить вопрос.
— Ты ожидала увидеть головы своих братьев на воротах? Жаль, но приходится разочаровать тебя. Я решил не возлагать на них ответственность за деяния их родственников.
Ровена сдержала вздох облегчения. Было еще не так поздно, как ей показалось в лесу. Оруженосцы все еще бросали кости на камнях двора. Увидев Ровену и Гарета, они стали подталкивать друг друга и шептаться между собой.
Ровной и уверенной походкой Гарет вошел в зал. Он спокойно шел среди танцующих, неуклонно продвигаясь к лестнице, ведущей наверх. Когда Ровена задерживалась, он дергал веревку, не обращая внимания на взгляды окружающих, полные ужаса. Ровена потеряла свои туфли. Ее спутанные волосы висели в беспорядке вдоль спины. Краем глаза она видела, что нос ее испачкан в грязи. Красное платье порвалось, и юбка висела клочьями вокруг щиколоток.
Ровена слышала голоса, раздававшиеся вокруг:
— Как он смеет!
— Бедное дитя!
— Бессердечный негодяй!
— Он может обращаться с ней как с животным на своей собственной земле, но сэр Блэйн не позволит этого в своем замке.
Гарет глядел прямо перед собой, как будто внезапно ослеп и оглох.
Они подошли к лестнице, и Блэйн вышел из толпы, встав перед ними. В выражении его лица было столько сочувствия, что Ровена ощутила, как слезы жгут ее глаза. Алиса вертелась сбоку, как встревоженная птица.
Толпа затаила дыхание, напрягаясь, чтобы услышать тихие слова Блэйна:
— В конце концов, они правы, Гарет. Я не могу позволить этого.
Но чтобы услышать ответ Гарета, не нужно было особенно напрягаться.
— Она украла моего коня и отдала его другому человеку, — объявил он во всеуслышанье.
Даже Блэйн поморщился от этих слов. В толпе послышался говор пораженных ужасом людей. Алиса улыбалась.
Блэйн опустился на колено у ног Ровены и взял ее связанные руки в свои.
— Дорогая леди, скажите, что это не так! Разве вы не знали, что означает конь для рыцаря? Сколько стоил жеребец?
Ровена выдавила кислую улыбку:
— Очевидно, больше, чем я.
Гарет прервал их:
— Если ты кончил пресмыкаться у ног воровки, мы пойдем дальше.
Блэйн встал. В его изящной фигуре было больше достоинства, чем ожидала Ровена.
— Гарет, я прошу тебя. Ради нашей дружбы ты мог бы проявить милосердие к этой…
Слова Гарета прозвучали раскатами грома в нависшей тишине:
— …преступнице. Она украла моего коня. Позволишь отвести ее наверх или сам повесишь ее? — Он протянул конец веревки Блэйну, как будто ему было безразлично, какой оборот примут события.
Алиса дернула Блэйна за рукав.
— Повесь ее, Блэйн. Давай повесим ее.
Гарет бросил на Алису взгляд, полный откровенного презрения. Она скрылась за спиной Блэйна, который отшатнулся от предложенной Гаретом веревки, как будто она могла укусить его.
Гарет прошел мимо них, и Ровена ощутила сочувственное прикосновение руки Блэйна к ее плечу. Наверху узкой лестницы Гарет резко остановился. Ровена ткнулась ему в спину.
Он пропустил ее вперед.
— Я никогда не встречал столько препятствий, проводя женщину в свою спальню. Может быть, ты спрятала еще кого-нибудь под кроватью?
В конце коридора сидела на корточках Марли, подобная горгулье, высиживающей яйца. Между прядями ее волос проглядывало лицо, бывшее в этот раз мертвенно-бледным.
Ее голос утратил обычные нотки самоуверенности.
— Я должна поговорить с тобой, Гарет. Его пальцы слегка погладили шею Ровены.
— Позже.
— Сейчас.
Глаза Ровены сверкнули бриллиантово-голубым светом, сузившись в предостережении и в мольбе. Она легко рассмеялась.
— Если ты пришла умолять за меня, не трать силы. Блэйн очень старался, но его ходатайства не проникли в каменное сердце. Боюсь, что для удовлетворения уязвленного тщеславия твоего брата требуется нечто большее, чем просьбы.
— Человеческое жертвоприношение? — не преминула съязвить Марли.
— По крайней мере, жертва очаровательна, — любезно сказал Гарет.
Марли вдруг разрыдалась, вскочила и бросилась мимо них вниз по лестнице.
Гарет вошел с Ровеной в спальню и запер дверь на засов.
Ровена в растерянности стояла у двери. Гарет прошел к окну.
— Ходатайства твоих друзей трогательны, не так ли?
— Но бесполезны, — пробормотала она.
Сердце ее упало, когда она увидела полотняные простыни, смятые и сбитые на постели. Она предпочла бы, чтобы он сразу убил ее, но не укладывал с собой на перину, которая, может быть, еще с прошлой ночи хранила отпечаток тела Алисы, лежавшей под ним. Она повернулась, сдерживая плач, рвавшийся из ее горла, и прижалась лбом к двери.
Гарет поднял голову, услышав жалобный звук, пронзивший его сердце. Он подошел к ней. Его грубые руки ласкали ее плечи, а хриплый голос погружал ее в дрожь.
— Твой страх и робость были бы более убедительными, если бы мое тело не хранило память о твоем добровольном подчинении мне. Я не могу спать. Я не могу есть. Я не могу ни о чем думать, не представив твой образ, невольно возникающий передо мной. Твой яд сладок. Я не могу найти противоядия от него, кроме как принимать его вновь и вновь, пока не очищу от него мою душу либо погибну в этих попытках.
Ровена откинула голову. Слезы стекали по ее щекам.
— Чего ты хочешь от меня, Гарет? Чтобы я кричала так, чтобы услышали другие? Чтобы я опустилась на колени, умоляя тебя о милосердии?
Он повернул ее к себе и прижал к двери. Его губы терзали ее рот. Его язык ласкал, раздувал жаркие угли желания, вызывая к жизни голодное пламя с неистовством, граничащим с помешательством. Его колено втиснулось между ее ног, открывая ее для грубой ласки пальцев. Он даже не снял перчаток. Его ладонь гладила ее тело сквозь обрывки платья. Он взял ее на руки и отнес на кровать. Он стащил с себя тунику, открывая взору Ровены темные волосы на своей груди.
— Ты такая же бесхребетная, как твой отец, — рычал он. — Ты отдаешься без борьбы мужчине, который ненавидит тебя.
Его слова были как ледяная вода, выплеснутая на пламя ее любви. Она лежала, оглушенная их несправедливостью. Гарет потянулся к шнуровке на рейтузах. Если бы его руки не успели вовремя прикрыть мужское достоинство, он сполна бы ощутил силу ее удара.
Однако его рука быстро рванулась вниз, схватив ее стройную ногу.
Он язвительно засмеялся.
— Ну вот и славно. Я знал, что в тебе есть кое-что от твоей матери. Нужно только хорошенько раздразнить тебя.
Ровена села, выдернув ногу из его руки.
— Вы двое стоили друг друга.
Она отодвинулась назад, и Гарет пополз к ней.
— Ты унаследовала ее притворство, предательство и непостоянное сердце. Мне остается лишь преподать тебе несколько сладких уроков.
— У тебя был отличный учитель! — отрезала Ровена.
Она перевернулась, намереваясь соскочить с кровати и попытаться убежать от этого злобного демона, которого она считала раньше своим возлюбленным. Рука Гарета обхватила ее талию. Он прижал ее вниз лицом к кровати всем своим весом. Она быстро вдохнула, чтобы закричать, но его рука успела зажать ее рот. Ровена ощутила вкус кожи его перчаток на своих зубах.
— Если ты будешь кричать, может прийти Блэйн со своими дружками, — прошипел он ей в ухо. — И если думаешь, что его рыцарское заступничество дается бесплатно, ты заблуждаешься. Хочешь быть шлюхой одного мужчины или двух?
Ровена бессильно лежала на перине, придавленная его телом. Когда Гарет повернул ее лицом к себе, ее глаза были так же темны от горечи, как и его собственные.
Его пальцы скользили по ее щеке, лаская ее с томительной нежностью. Его губы касались ее виска, пробуя на язык крошечные волоски.
— Как смогу я когда-либо простить тебе это? — спросила она.
Его губы погрузились в ямку между ее ключицами.
— Если я убийца, какая мне разница?
Ровена жаждала сказать ему правду, но сдержалась, хотя и знала, какую цену придется ей заплатить за свое молчание.
Когда он отстегивал крючки ее лифа, Ровена покорно лежала в его объятиях, стараясь лишь сдержать дрожь, когда он обнажил ее перед своим жгучим взглядом.
Она вздрогнула от незнакомого ощущения. Он ласкал соски ее грудей, не снимая перчаток. Эти чувствительные бутоны твердели и сжимались вопреки ее воле. Гарет опустил свои горячие губы сначала на один из них, потом на другой, обволакивая их в нежных поцелуях, пока ее руки в томлении не впились в его волосы. Он поднял свою косматую голову и встретил ее свирепый взгляд между двумя этими пиками, посеребренными лунным светом и блестящими от влаги, даруемой его языком.
Он снял перчатки.
У Ровены захватило дыхание, когда его обнаженные пальцы скользнули между ее ног, вызывая в ней дикое желание с утонченностью, которую нельзя было представить. Гарет наблюдал за ее лицом, ловя на нем пробегающие проблески наслаждения, которого она не в силах была более скрывать. Ее тело сотрясалось, когда он погружал в нее палец, с мучительной медлительностью подготавливая ее к другому внедрению, которому вскоре суждено было произойти. Ее ресницы бились, как бабочки, на ее пылающих щеках. Голова металась из стороны в сторону. Коралловая мягкость ее губ изливалась беззвучными словами. Пальцы Гарета творили с ней что хотели. Наконец Ровену охватило содрогание, более сильное и глубокое, чем прежде.
Шея ее выгнулась, и она упала на спину, еле сдергивая крик. Гарет раздвинул коленом ее бедра. Распустил шнуровку своих рейтуз, спустив их с бедер, и Ровена ощутила, как его живой меч вошел в ее нежное лоно. Она прижала лицо к его груди, а он мучительно дразнил ее, сдерживая себя. Ее зубы покусывали его кожу, ее стон звучал в его ушах. Его пальцы переплелись с ее пальцами.
Каждое новое его движение внутри ее продолжалось дольше, он проникал все глубже, пока Ровена не перестала осознавать, где кончается ее тело и начинается его. Его дыхание ускорялось по мере его раскачивания между ее бедрами, пока тонкая нить его собственного контроля не оборвалась, и из его горла вырвался глубокий стон. Ровена изогнулась под ним, когда он вливал в нее свое семя, прижимая ее к кровати со всею силою своей страсти.
Луна скрылась за облаками, собиравшимися на дальнем горизонте. Ровена лежала, зарывшись лицом в согнутую руку Гарета. Его рука рассеянно рисовала что-то на ее плоском, сверкающем от пота животе.
— Ты не будешь искать мне мужа, правда? — спросила она губами, прижатыми к его руке.
Мягкие движения пальцев Гарета прекратились. Он покачал головой.
— И ты не отпустишь меня летом, правда?
Она подняла голову, глядя на него. Рука Гарета на ее шее сжалась.
— Я никогда не отпущу тебя.
Тон, которым были сказаны эти слова, заставил ее глаза потемнеть от отчаяния. Когда-то она молилась, желая услышать их, но не таким тоном, не как угрозу, наполненную больше ненавистью, чем любовью. Она загнала обратно свои слезы, когда Гарет перевернул ее на живот и овладел ею с таким диким неистовством, после которого она, к счастью, была не способна к дальнейшим размышлениям.
Ровена безучастно смотрела, как серый рассвет просачивается через узкое окно. Дальнее одинокое пение петуха закончилось на печальной ноте. Она глядела на мужчину рядом с собой как на чужого. На его лоб спадала прядь спутанных волос. Сон смягчил горькие складки вокруг рта, однако, пока она наблюдала за ним, тень снова упала на его лицо, как будто мира не было даже в его сне. Ровене не было больше дела до его боли. Ей самой предстояло многое решить. Она сдвинула его ногу, переброшенную через ее бедро, и освободилась.
Она надела тунику Гарета. Тяжелый камлот ощущался непривычно грубым на ее голом теле. Это одеяние укрыло ее до колен.
Спящие тела заполняли большой зал, подобно жертвам безжалостной чумы.
Проходя через двор, Ровена вдыхала влажный утренний воздух, не загрязненный запахами кислого вина и грязных тел. Наверху подъемного моста она остановилась, с печалью глядя на конюшни. Она хотела искать утешения в компании своих братьев, но подумала, что теперь ее отделяет от них не только богатство и грязь замка.
Между ними образовалась пропасть — пропасть, Углубившаяся за эту длинную ночь, когда Гарет использовал ее любовь как оружие для ее укрощения, использовал свое темное искусство, чтобы вырвать у нее крики, которые ей самой казались чужими. Смелость, которая заставила ее воспротивиться Гарету покинула ее при мысли о встрече с Маленьким Фредди в таком виде: полуодетая, с распухшими губами и спутанными волосами. Она знала, что знаки, которые оставил на ее теле Гарет, были слишком свежи.
Она поежилась, жалея, что не захватила шаль. Утро все еще дышало зимой. Тучи окутывали горизонт, и издалека доносился запах дождя.
Она прошла по узкому бортику на краю рва и присела на уступ над темным зеркалом воды. Через озеро скользили клочья тумана, закрывая, словно белыми вуалями, мост. Если она уйдет сейчас, сколько времени понадобится, чтобы добраться до Ревелвуда? И. как скоро за нею явится Гарет, чтобы утащить в свою преисподнюю?
«Я никогда не отпущу тебя».
Его ледяные слова эхом отзывались в ее душе. Гарет де Креси был могущественным человеком. Он мог запереть ее, сделать пленницей Карлеона навсегда, если захочет. Она представила себя сидящей в одинокой башне, где наблюдает из окна, как он приводит в Карлеон жену, увядает и седеет, пока он растит сыновей и медленно забывает ту ослепляющую страсть, которая когда-то связывала их.
Ровена прижала ладони к лицу, молясь, чтобы ее покинуло это мучительное видение. Когда она открыла глаза, она увидела что-то молочно-белое, покачивающееся на поверхности воды во рву. Она моргнула, убеждаясь, что глаза не обманывают ее.
Опустившись на колени, наклонилась над водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33