Это, вероятно, позабавило бы Кейт, будь она жива; замерзшему на ледяном западном ветру Баттерику даже почудилось, будто он слышит ее смех. Он обвел взглядом обрушившиеся леса и нагромождение обломков старой лестницы. Покачав головой, посмотрел на стоящие вокруг него, как каменные изваяния, молчаливые фигуры..
– Придется изрядно потрудиться, чтобы извлечь маленького лорда Эндрю из-под обломков, ваша светлость! – крикнул Баттерик, поднеся ко рту сложенные рупором ладони. И пнул ногой какой-то камень, стараясь не вспоминать искаженное болью лицо ее светлости. А ведь ее ждет еще более тяжкое испытание, с горечью подумал он; нечего даже и думать, что маленький лорд Эндрю мог уцелеть при падении, тем более под горой обломков.
Сабрина вырвалась из мужниных горячих рук и отошла к дальней стене. Она тихо плакала, когда вдруг услышала какой-то шорох; казалось, кто-то скребется. Она инстинктивно отпрянула, думая, что это мышь или, еще того хуже, крыса.
Но к своему ужасу, вдруг почувствовала, как что-то ухватило ее за голую лодыжку. Услышав ее вскрик, Ричард – он собирался присоединиться к тем, кто будет разбирать остатки лестницы, – пошатнулся на краю провала. Естественно, он отнюдь не замышлял спрыгнуть вниз и был благодарен Люсьену, который твердой рукой оттащил его от края. Ричард повернулся, и свет его факела озарил Сабрину. Люсьен, который шел чуть впереди , встал как вкопанный, за ним и Ричард. Оба они никак не ожидали увидеть Сабрину держащей на руках своего сына. Подняв на них глаза, она полурыдала-полусмеялась.
– Он ползал по коридору. Я почувствовала, как что-то схватило меня за лодыжку. Подумала, крыса, поэтому вскрикнула, – объяснила Сабрина. Она запечатлевала поцелуй за поцелуем на испачканном, довольно смеющемся личике Эндрю.
Люсьен молчал.
– Эндрю жив! – крикнул Ричард людям, которые принялись разбирать обломки лесов, и отвернулся, успев все же заметить, как Люсьен обнял Сабрину вместе с Эндрю. Улыбка озарила лицо Ричарда, когда он услышал радостные крики, донесшиеся снизу, затем он взглянул на маленького племянника, недоумевая, каким образом он уцелел. Ведь Кейт должна была держать его на руках, когда под ней обвалилась лестница. Что же спасло малыша?
Он оглядел пыльный коридор, стараясь мысленно воспроизвести ход событий. Разрешение загадок было настоящей страстью Ричарда, и он .знал, что не успокоится, пока не разрешит и эту.
Он представлял себе, как Кейт бежит по коридору. С Эндрю на руках это наверняка было нелегко. Она отчаянно искала дверь, ведущую к южной лестнице. Должно быть, найдя, остановилась перед ней, а затем открыла дверь, прежде чем спуститься по лестнице, которую помнила с давних времен. Без сомнения, она не колебалась, но в таком случае неминуемая смерть ожидала и ее, и Эндрю. Почему же погибла лишь Кейт?
Прошла целая четверть столетия, думал Ричард, с растущим любопытством изучая дверь. Очевидно, она такая же старая, как и сама лестница, и если сгнила лестница, то и дверь, вероятно, находится в столь же плачевном состоянии. Чтобы проверить свое предположение, Ричард крепко закрыл дверь, чем сразу же привлек к себе внимание Люсьена и Сабрины.
Их недоумение еще возросло, когда они услышали, как Ричард воскликнул:
– Ага, вот в чем дело!
Он едва не упал на них, когда дверь наконец поддалась его энергичным усилиям и открылась в его сторону.
– Ее заело, – с торжествующим видом сказал он своим недоумевающим слушателям.
– Понятное дело, – с улыбкой заметил Люсьен, привыкший к эксцентричному поведению своего молодого шурина.
– Не знаю, что ты хочешь этим сказать, Ричард, – озадаченно произнесла Сабрина. – Но думаю, что нам прежде всего надо уйти из этого коридора, здесь слишком сильный сквозняк. Вы с Эндрю оба босые и можете легко простыть, – рассудительно добавила она. К тому же ее стал угнетать царящий в коридоре мрак.
– Одним словом, Рина, дверь сильно покороблена, – сказал Ричард так, словно в этом и крылось искомое объяснение.
– Извини, но я не вполне понимаю, какое отношение...
– Неужели ты не понимаешь? – перебил ее Ричард. – Кейт пришлось долго возиться с дверью. Раненная, с Эндрю на руках, она вообще не смогла бы ее открыть. Ей нужны были обе руки. Поэтому пришлось положить Эндрю на пол. Время было ей очень дорого. Она, должно быть, была в сильнейшем напряжении, ибо слышала твои приближающиеся шаги. Может быть, даже видела мерцание свечей в конце коридора, – сказал Ричард, воскрешая происходившую здесь совсем недавно трагическую сцепу. – В конце концов она открыла бы дверь, взяла Эндрю на руки и стала спускаться по лестнице. В этом случае они оба упали бы на каменный пол, – тихо сказал Ричард, раньше, чем Люсьен и Сабрина, осознавший, как близок был к гибели маленький Эндрю. – Пока Кейт возилась с перекосившейся дверью, Эндрю, оказавшийся в незнакомом месте, пополз, чтобы его исследовать. У Кейт не было ни свечи, ни факела, при свете которых она могла бы его найти. Да и времени не было обыскивать весь коридор. Перед ней стоял выбор: или рисковать, что ее схватят, или бежать, пока еще не поздно. Мы знаем, каково было ее решение, – подытожил Ричард, удерживаясь от желания взглянуть на одетую в черное фигуру на каменных плитах. Вместо этого, протянув руку, он слегка ущипнул племянника за его крошечный носик.
Вздрогнув, Сабрина крепко прижала мягкое тельце Эндрю к своей груди.
– Пошли! – резко велел Люсьен. – Пошли отсюда. Не будем больше вспоминать об этой ночи. Кейт мертва и никогда уже не сможет причинить нам зло.
– Ты ошибаешься, Люсьен, – шепнула Сабрина, медленно разжимая сжатый кулачок и глядя на свою ладонь, где покоилось кольцо тонкой выделки, с бриллиантом и сапфиром.
– Ри! – выдохнула Сабрина. – Клянусь, я буду вечно хранить надежду, что ты жива. Но где ты? Что с тобой происходит? – Она заплакала, ее плечи дрожали под бременем горя, которое будет ее неизменным уделом, пока дочь не отыщется. И если этот момент не наступит, можно считать, что Кейт победила.
Глава 7
Ты раб судьбы, ее перипетий,
Царей, отчаянных людей ты раб.
Джон Донн
Прошла почти неделя с тех пор, как «Морской дракон» отдал концы и отплыл в направлении Антигуа. Бриг был загружен строевым лесом, дегтем, рыбой и скотом, капитан и его команда занимались своим обычным торговым делом, такое впечатление по крайней мере складывалось у всех любопытствующих зевак, разгуливавших по пристани Чарлз-Тауна.
Лишь капитан «Морского дракона», суперкарго и стюард знали, что это отнюдь не обычное плавание между Вест-Индией и Каролинами. Только эти трое знали, что, после того как бриг разгрузится в гавани Сент-Джонса, он осуществит предприятие, которое навсегда переменит судьбы членов его команды. Правда, никто не знал, что их ожидает – удача или неудача, но жребий был брошен. С тех пор как они вырыли кованый сундучок на Тринидаде, все они жили одним – отыскать сокровища.
Вскоре, однако, истинное место назначения и цель плавания станут известны всему экипажу, и тогда все в своем воображении будут спать и видеть себя в новых ролях: старшина Лонгакр – хозяином таверны в Сент-Томасе, боцман Коббс – норфолкским деревенским джентльменом, парусный мастер шотландец Мак-Доналд – владельцем мастерской на берегу Чесапикского залива, суровый плотник шотландец Тревелони – обитателем знакомых ему скалистых берегов Корнуолла, штурвальный Кларкс – щеголем, наряженным в тончайшие шелка, попивающим бордо, а первый помощник Сеймус Фицсиммонс – капитаном собственной шхуны, капера.
Юнга Конни Брейди никогда не переставал мечтать о лежащих на морском дне сокровищах, о затонувших испанских галеонах, где все еще обитают души моряков. Его воодушевляли юношеские мечты о славе и богатстве, к которым неминуемо должна была привести его полная приключений жизнь.
Угрюмое поведение Хаустона Кёрби вполне способствовало сокрытию тайны «Морского дракона». В течение долгих месяцев он спокойно размышлял над возможным исходом их предстоящего плавания и пришел к довольно неприятному выводу, что, если сокровища и в самом деле будут найдены, для некоего Данте Лейтона это плавание может закончиться весьма плачевно.
Не замечала команда «Морского дракона» ничего необычного и в поведении своего капитана. Лицо его неизменно было мрачным, за исключением тех случаев, когда он смотрел на девушку; тогда на его лице появлялась странная задумчивость, даже недоумение.
Вот и сейчас Данте Лейтон глядел на нее, прищурив свои серые, без единой насмешливой искорки глаза. Девушка что-то шептала на ухо юному Конни Брейди, чей веселый смех вызывал снисходительные улыбки на лицах матросов, которые всегда находили себе какое-нибудь дело поблизости от нее, когда она выходила на палубу. Циничному взгляду Данте Лейтона представлялось, будто она околдовала весь экипаж «Морского дракона». Пленила его своими ласковыми фиалковыми, глазами. Хуже того, превратила сплоченный, способный на самые трудные дела экипаж в сборище ухмыляющихся глупцов.
Хмурый взгляд Данте Лейтона задержался на людях, собравшихся около трапа, на нижней ступеньке которого, болтая босыми ногами, сидели Конни Брейди и девушка. С растущим неудовольствием Данте наблюдал за Коббсом и Фицсиммонсом, которые с сияющими лицами прислушивались к спокойному голосу девушки. Даже этот старый морской волк Лонгакр ловил каждое ее слово. Даже Мак-Доналд, сидевший тут же на ящике, где квохтали цыплята, не был свободен от власти ее чар. Держа в руках иглу и наперсток, он прошивал парусину, а его белесые усы подрагивали. Глаза Данте заметно расширились, когда он услышал странный смех; слегка повернув голову, он с изумлением увидел, что даже корнуоллец смеется, слушая рассказ девушки.
Его терпение было на пределе, когда он вдруг уловил какой-то тошнотворно сладкий запах. Оглянувшись, он увидел Барнаби Кларкс, который в своих чистых шелковых чулках выглядел бы куда более уместно в салоне, чем на шканцах боевого корабля, которым, в сущности, был «Морской дракон». Но когда Данте увидел, как Аластер Марлоу поднес девушке очищенный от кожуры апельсин, да еще коснулся при этом ее руки, капитан уже не выдержал, в нем закипела ярость.
Он резким голосом отдал команду поставить паруса в наиболее выгодное положение – без особой, впрочем, на то надобности, ибо корабль и так шел ходко, подгоняемый попутным северо-восточным ветром.
– Ваш кофе, милорд, – тихо предложил Кёрби, подойдя к капитану, но в благодарность за свои хлопоты получил лишь раздраженным взгляд. Капитан хорошо знал, кому отданы симпатии стюарда.
Даже Ямайка, казалось, сильно привязался к девушке и все время норовил потереться о ее ноги. «И куда подевалась его кошачья гордость? – с отвращением думал Данте. – И этот туда же». Он только что заметил большого рыжего кота среди окружавших девушку людей. Данте Лейтон посмотрел в упор на Ри Клэр Доминик: неужели это та самая девушка, которая тайком пробралась на борт «Морского дракона» две недели назад? Хотя на ней все то же обтрепанное зеленое бархатное платье, что и тогда, теперь она мало чем напоминала то презрительно плюющееся существо с дикими глазами, которое он в ту ночь обнаружил у себя в каюте.
Под заботливой, хотя временами и раздражающей опекой Хаустона Кёрби она постепенно крепла и крепла. Стюард поил ее бесчисленными чашками с куриным бульоном, большими кружками теплого молока с щедро добавленным бренди, а затем еще кормил особым тушеным мясом, которое, по уверению команды, обладало просто чудодейственной силой.
В течение многих ночей Данте Лейтон покачивался в гамаке, подвешенном к потолочным балкам каюты, полузакрытыми глазами наблюдая за девушкой, которая металась в лихорадочном жару на койке. И вновь и вновь задумывался, кто же такая эта девушка, называющая себя Ри Клэр Доминик. Однако для всего остального экипажа, включая Хаустопа Кёрби и Аластера Марлоу, которым следовало бы проявлять большую проницательность, она была трагической жертвой какой-то преступной игры. Его люди принимали ее именно за ту, за кого она себя выдавала. Когда она устремляла на них взгляд больших, таких невинных, казалось бы, фиалковых глаз, никому из них не приходило в голову расспрашивать ее или сомневаться в ее словах...
С другой стороны, он запутался в своих собственных сетях, ибо как мог он высказать всем свои сомнения относительно девушки, которая обыскивала капитанскую каюту? Члены экипажа невольно задумались бы, почему он так озабочен тем, что она видела заветную карту, не имеющую, по их мнению, никакой ценности.
В довершение всего его люди считали капитана чуть ли не святым, потому что он спас девушку, что, как знали и он, и сама девушка, совершенно не соответствовало действительности.
Однако эта оборванка с замашками истинной леди отнюдь не была дурой. Хорошо зная, что он сильно сомневается в том, что она та, за кого себя выдает, девушка предпринимала отчаянные усилия, чтобы как можно ближе сдружиться с экипажем. Но чтобы не лишиться завоеванных симпатий, она вынуждена была считаться с предостережениями капитана.
И довольно натянутая, хотя и откровенная беседа состоялась сразу же после выздоровления девушки, когда она попросила разрешения выйти на палубу. Данте все еще помнил ее, пожалуй, даже трогательные усилия сохранить достоинство, стоя перед ним в его рубашке. С ее стороны это был просто героический подвиг. И хотя маленькие груди так заманчиво поднимали мягкий шелк рубашки, он ни на йоту не отклонился от ранее намеченного решения. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы допустить хоть малейшую ошибку.
– Если ты хоть чуточку дорожишь своей бледной попкой, не смей даже упоминать о карте, случайно обнаруженной тобой в каюте, – предупредил он, мысленно улыбаясь при виде простодушного изумления, выразившегося на ее личике. – Если ты хочешь сохранить расположение экипажа, я ничего об этом не скажу, милочка. Видишь ли, – объяснил он, – твое присутствие на борту «Морского дракона» было невозможно держать в тайне, вполне естественно, что экипаж проявляет большой интерес к моей гостье. Некий Хаустон Кёрби поведал такую печальную историю, что никто не мог удержаться от слез. Моряки, известное дело, охотники до увлекательных историй, даже если они вымышлены. Поэтому в твоих же собственных интересах, моя милая, – посоветовал он, – продолжать притворяться невинной девочкой, какой они тебя считают.
– Эта ваша карта меня совершенно не интересует, – парировала она; – Не знаю, за кого вы меня принимаете, ибо у вас, кажется, очень короткая память, но я еще раз повторю, кто я на самом деле. Я леди Ри Клэр Доминик, дочь герцога и герцогини Камарейских. И я была похищена из дома. Все, чего я хочу, капитан, – процедила она с презрением, хотя и готова была разрыдаться, – это возвратиться домой. Других желаний у меня нет.
– Хорошо сказано, милочка, но это не имеет ничего общего с той щекотливой ситуацией, в которой ты очутилась на борту «Морского дракона». Однако увидишь ли ты когда-нибудь свой дом или нет, зависит от твоего поведения на борту судна, – намекнул он намеренно угрожающим тоном.
Увидев в ее глазах страх и смятение, он продолжил:
– Кто бы ты ни была, ты только повредишь себе, если будешь говорить о делах, тебя не касающихся. В этом случае ты очень легко можешь оказаться на каком-нибудь пустынном островке и тогда, моя милая, уже никогда не вернешься домой.
Он испытывал легкие угрызения совести, заметив, какой ужас отразился на ее лице при этих словах, однако так и не сжалился над ней.
– Некоторые люди говорят, и, возможно, не без основания, что между каперством и пиратством весьма небольшая разница. И флот его величества слишком часто отказывается признать разницу между тем, кто занимается каперством, и пиратом. Ты еще не встречалась с Лонгакром, шлюпочным «Морского дракона», исправившимся пиратом, если таковые вообще существуют. Ты должна с ним поговорить. Хотя он и кажется человеком цивилизованным, вряд ли стоит его обманывать, ибо он слишком хорошо помнит, как держал в руке тесак. – Этими словами Данте окончательно добился своей цели, ибо лицо девушки встревоженно побледнело. – Считай эту беседу дружеским предупреждением, милочка, ибо я принимаю твою судьбу близко к сердцу.
– Я никому не хочу повредить, только хочу домой, – прошептала она, чуть не в слезах, потупив свои фиалковые глаза, и ее узенькие плечи понуро поникли. Это означало, что она признает свое поражение. «Будь я не столь решительным человеком, я, вероятно, был бы тронут ее отчаянием», – подумал Данте, поворачиваясь спиной к тоненькой фигурке.
Это было неделю назад. Следя, как выбеленные солнцем паруса плещут под свежеющим ветром, Данте надеялся, что «Морской дракон» пойдет тем же быстрым ходом до самой Вест-Индии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58