слишком много забот и тревог. Надеюсь, что служанки догладили белье. Что станется с добрым именем семьи, если гости не найдут в спальнях выглаженных простынь? Вот будет пища для сплетен вашей тете Мэрибел. Собственно говоря, я ничего от нее не слышу, кроме упреков и наставлений. Воображает, что все еще живет здесь и управляет Треверс-Хиллом! Я точно знаю: она считает, будто я не способна вести хозяйство! — Беатрис Амелия фыркнула и коснулась дрожащих губ платочком, словно по волшебству появившимся в ее руке. — Помяни мое слово: не успеет она приехать, как тут же ринется в Ройял-Бей злословить с Эффи насчет того, что я готовлю все блюда на французский манер. Вечно командует и лезет не в свои дела. Не знаю, почему я все еще ее терплю. Удивительно, как это Джей Киркфилд не спятил после стольких лет жизни с ней! Твой отец, ее ближайший родственник, утверждает, что Господь спас Треверсов, послав ей этого щупленького коротышку, который увез ее в Ричмонд.
Алтея крепче стиснула руки сестер, чтобы заглушить предательские смешки у себя за спиной.
— Не волнуйся, мама. Я сейчас приду в столовую. Мне уже лучше, так что не мешает выпить чая и съесть пару тостов с маслом и джемом. Пожалуйста, полежи еще немного, — взмолилась Алтея, видя, как плохо выглядит мать. Бледная, исхудавшая, она лежала на целой горе подушек. Волосы, обычно забранные в тугой узел, сейчас рассыпались золотистыми волнами на мягком кашемире ее темно-розового халата. — Может, приказать, чтобы принесли еще чая? — сочувственно осведомилась дочь, увидев полупустую чашку с остывшим чаем.
— Нет, мне станет легче, когда Джоли принесет мой силлабаб. Как только я приведу себя в порядок, немедленно спущусь вниз и поздороваюсь с гостями. Но при мысли о том, что завтра заявится ваша тетя Мэрибел, у меня в висках начинает стучать, и, смею сказать, в ожидании ее визита даже молоко на кухне скисло, — объявила Беатрис Амелия, прижав кончики пальцев к прошитым голубыми венами вискам. — И кто знает, какие идиотские идеи она вобьет в голову Фисбы, если та вместе со Стюартом Джеймсом решит отправиться в путь вместе с ней?! Кстати, где Ли Александра? Она вернулась с прогулки?
— Да, мэм, и переодевается.
— Помоги ей, дорогая. Хорошо? Надеюсь, ты сумеешь сделать что-то с ее волосами. Они такие густые и непокорные! Вот их она точно унаследовала от Треверсов! Кстати, думаю, что в пятницу мы позволим Блайт сделать более изысканную прическу. Я также решила, что она может подушиться капелькой-двумя моих духов с запахом гардении. Прелестный легкий аромат, который я нашла в Чарлстоне у своих парфюмеров. Но всего одну-две капли, и никаких настоящих духов. А теперь беги и позаботься, чтобы Ли нашла пристойное утреннее платье. Неизвестно, кто может приехать с визитом. Да потолще намажь свой тост маслом.
— О, Ли будет прекрасно выглядеть, — заверила Алтея, отступая. Мать поудобнее устроилась на кружевных наволочках. Очевидно, благоухание роз и лаванды успокоило ее, потому что она глубоко вздохнула и расслабилась.
— Слышала, Ли? Мама разрешила мне надушиться! — благоговейно прошептала Блайт. — В первый раз! Самой лучшей туалетной водой из Чарлстона!
Она ворвалась в комнату и закружилась, прежде чем броситься на постель и, сложив руки над головой, мечтательно уставиться в балдахин. Интересно, какую бы прическу ей выбрать?
— Еще через год я смогу пользоваться духами. Хочу такой же пузырек, как у тебя, Ли, с запахом жасмина. Это ведь твои любимые?
Ли всмотрелась в невинное личико Блайт.
— Да, это мои любимые, но ты уверена, что уже не побрызгалась ими?
Недаром пузырек с духами вечно оказывался не там, куда она его ставила!
Блайт виновато покраснела.
— Только два раза, — призналась она. — Но мне в самом деле ужасно нравится, как ты пахнешь! И бутылочка такая хорошенькая. Мне приятно держать ее в руках.
Она с легкой завистью взглянула на каплевидный флакончик темно-синего стекла, граненый, отполированный до блеска и усыпанный золотыми звездами, с блестящей золоченой пробкой.
Ли понимающе улыбнулась, неожиданно чувствуя себя такой же старой и мудрой, как Алтея. Кроме того, она не могла по-настоящему сердиться на сестру.
— Мне тоже.
— В следующий раз, когда Натан возьмет меня в Париж, я обязательно привезу тебе духи, только в изумрудно-зеленом флаконе, — пообещала Алтея, слегка улыбаясь при мысли о подарке, который приготовила сестре на день рождения, ибо в самом деле приготовила для нее французские духи с намерением преподнести в тот знаменательный день, когда детство остается позади.
— О, Алтея, правда? Честное слово? — обрадовалась Блайт, с надеждой глядя на драгоценный пузырек Ли.
— Честное слово. Кстати, Ли, мне всегда нравилось на тебе это платье, — заметила Алтея, снимая со шкафа туалет из полосатого муслина с широкими воланами, отороченными оригинальной каймой различных оттенков лилового и тонкими кружевами. По облегающему лифу шел ряд крошечных, обтянутых шелком пуговиц, а из-под расклешенных рукавов виднелись еще одни, полотняные. Отложной кружевной воротник завязывался лентами в тон платья. Идеальный наряд для скромной молодой женщины. — В самом деле, Ли, я еще не видела, чтобы ты выглядела так… так…
Алтея замешкалась в поисках нужного слова.
— Она споткнулась и упала в копну сена, — объяснила Блайт, гадая, как это сестра умудрилась извалять в сене даже панталоны. Она хотела сказать еще что-то, но неожиданно вскочила и недоверчиво уставилась на Ли.
— Выйти замуж к весне? — повторила она слова матери. — Ты действительно выходишь замуж, Ли? Ты и слова не сказала о том, что Мэтью Уиклифф просил твоей руки! А я-то думала, это всего лишь мечты. — Она обиженно шмыгнула носом и отвернулась, но не выдержав, снова спросила: — Он в самом деле сделал предложение? Когда? Почему ты мне не говорила?
— Он ни о чем не просил, — приглушенно пробормотала Ли, натягивая нижние юбки.
— Правда?
— Самая что ни на есть, — заверила Ли, не менее сестры удивленная категорическим заявлением матери.
— Думаю, что наша мама в чем-то права, — вмешалась Алтея, не сводя глаз с лица Ли, — и Мэтью Уиклифф действительно попросит у папы разрешения обратиться к тебе. Что ты на это скажешь?
Ли поспешно опустила глаза, притворяясь, что завязывает нижние юбки, но Алтея мягко отстранила ее и сама стянула узел.
Странно, почему Ли кажется такой встревоженной? И эти уныло опущенные плечи… Либо она ужасно смущена мыслью о браке с Мэтью, либо боится, что Гай все придумал и он вовсе не собирается жениться на ней, либо…
Последнее предположение было уже совсем неприятным.
Стоя в одной чистой сорочке и нижних юбках, Ли пыталась расчесать спутанные волосы. Алтея подумала, что сейчас она выглядит совсем юной и беззащитной. Если она не хочет выходить за Уиклиффа, может, не стоит оказывать на нее давление? Какое счастье, что Натан, которого Алтея горячо любила, попросил ее стать его женой! Хотя у каждого свой долг, брак с нелюбимым был бы для нее невыносим! И сейчас у нее болело сердце за сестру.
Взяв с туалетного столика серебряную щетку, она ободряюще погладила худенькое плечико Ли.
— Тебе совершенно не обязательно выходить замуж, если сама не захочешь. Всегда помни это, дорогая.
— Я хорошо отношусь к Мэтью. Очень хорошо. Он мне нравится больше, чем любой из остальных знакомых джентльменов. Он прекрасный человек, стать женой которого — большая честь. Последнее время я считала, что влюблена в него. У меня нет никаких возражений против такого жениха, и внешность, и поведение Мэтью безупречны. Кажется, я позволила ему поверить, что с радостью принимаю его ухаживания. Но что есть любовь? И откуда знать, действительно ли ты влюблена? — вдруг выпалила Ли, с тревогой глядя в глаза Алтеи.
— Любовь — это очень странное чувство, которое так просто не объяснишь, — начала Алтея, расчесывая спутанные пряди, пока они не легли блестящими волнами. — Иногда оно растет постепенно, а иногда приходит совсем неожиданно.
— А что ты испытывала, когда влюбилась в Натана? — добивалась объяснений Ли. Может, хоть тогда она точно поймет, что с ней происходит… или уже произошло.
Алтея немного помолчала, возвращаясь мыслями к годам, проведенным в Чарлстоне. Это было ее последнее лето в городе перед возвращением в Виргинию… и к Натану. Она влюбилась, но не в того, за которого ее прочили замуж. Не в того, с кем росла и кто был ее самым дорогим другом.
Алтея довольно улыбнулась, потому что действительно любила Натана всем сердцем. Это было драгоценное, сильное и вечное чувство, становившееся глубже с каждым годом их брака, но тем летом, когда она мечтала о своей тайной любви, в этих грезах не было Натана. Она думала, что умрет от боли в ноющем сердце. Ибо тот мужчина не был джентльменом, хотя и происходил из аристократической семьи с побережья. Головокружительно красивый повеса. Игрок, улыбавшийся светлыми глазами и чувственными губами, шулер за карточным столом и негодяй, ни во что не ставивший женщин.
— Твое сердце бьется так сильно, что невозможно дышать, — начала она. Взгляд ее затуманился при воспоминании о той наивной девчонке, которой она была в то лето, и о грезах, которые так и не стали действительностью. — В животе словно трепещут крыльями миллионы бабочек, ты все время дрожишь, а ладони становятся влажными. Встречаясь с ним взглядом, ты понимаешь, что он смотрит прямо тебе в душу и видит ее до донышка. Ты не можешь скрыть от него своей любви, и если он плохой человек, значит, способен ранить тебя.
Она уже почти шептала. О, тот украденный поцелуй, который она так глупо приняла за объяснение в любви, пока не увидела его в саду с чужой женой. Их страстные ласки мигом вернули ее на землю и в объятия Натана Брейдона.
— Ну, если это так, я никогда не влюблюсь! — в полном изумлении объявила Блайт. — Очень уж похоже на болотную лихорадку!
Алтея рассмеялась, потому что это было так давно и теперь она с трудом представляла его лицо.
— Когда-нибудь, малышка, — предупредила она, закалывая тяжелые косы короной на голове Ли и скрепляя их нежно-лиловыми бантами, — ты отречешься от своей клятвы. Но не следует принимать увлечение за любовь. Между ними огромная разница. А если все же спутаешь, можешь принять трагическое решение, способное повлиять не только на твою жизнь, но и на судьбы тех, кого любишь.
— А как отличить одно от другого? — полюбопытствовала Ли, ощущая, как сжимается сердце, когда Алтея принялась застегивать платье. Теперь мать наверняка одобрит ее вид!
Алтея вздохнула.
— Иногда это очень трудно. Тут и кроется опасность. А теперь немного духов.
Взяв фарфоровый пузырек с цветочным рисунком, она чуть коснулась пробкой за ушами и внутренней стороны запястий Ли. По комнате поплыл легкий запах жасмина и роз.
— Вот самый верный способ. Увлечение — как одеколон, скоро выветривается. Легкий, воздушный, но недостаточно сильный запах. Однако он уместен в определенных случаях, как и небольшой флирт. А вот любовь… любовь — как духи. Ими нужно пользоваться при особых событиях: на маскараде или свадьбе. Соприкасаясь с женской кожей, едва заметный аромат становится крепче и кружит голову. Так и с любовью. Увлечение никогда не затрагивает сердца по-настоящему. Любовь же зарождается в сердце и не имеет ничего общего с простым влечением. Внешность с годами меняется, и влечение тоже постепенно угасает. Поэтому любовь, особенно между супругами, должна зиждиться не только на взаимном влечении, но и на уважении и доверии. Если они друзья, если верят друг другу, их любовь продлится до самой смерти.
— Именно так у вас с Натаном? — не выдержала Ли, думая, что сестра еще никогда не выглядела прекраснее. Из ее карих глаз так и лилось почти неземное сияние.
Алтея кивнула.
— Мне очень повезло завоевать любовь такого человека, как Натан. Не могу представить жизнь без него. Поэтому очень тщательно проверьте себя и свое сердце, прежде чем отдать его недостойному владеть таким сокровищем, — предостерегла она, зная о мягкой любящей, щедрой душе Ли. — Это слишком драгоценный дар, чтобы выбрасывать его на ветер.
— О, смотри, Ли! Адам и его друг идут в дом! Я сгораю от нетерпения! — крикнула Блайт, высунувшись в окно. Ли поспешила к сестре и перегнулась через подоконник, забыв о всем неприличии своего поведения. Но она опоздала. Мужчины уже скрылись в доме.
— Пойду встречу их, — решила Алтея, довольная трудами своих рук, и, уже поворачиваясь, заметила, что сестра стоит в одних чулках. — Не забудь туфли, дорогая, — напомнила она рассеянно, занятая мыслями о хозяйских обязанностях.
— Скорее, Ли, — окликнула Блайт с порога, где нетерпеливо переминалась в ожидании, пока Ли втиснет ноги в лайковые туфельки.
— Погоди, Блайт! Я иду! — крикнула Ли, высоко подняв юбки и поспешая за сестрой. Та внезапно замерла на верхней площадке, и Ли едва не уткнулась ей в спину.
— Ли, — шепотом предупредила Блайт. Но Ли уже все поняла и постаралась спрятаться за спину сестры. Он казался еще выше и массивнее, чем прежде. Тонкая рука Алтеи утонула в его лапище. Широко улыбавшийся Адам представил его молодой женщине, и незнакомец вежливо кивнул. Ли нахмурилась, услышав звонкий смех Алтеи и тихий ответ незнакомца: очевидно, он сделал очень тонкий комплимент, потому что сестра грациозно наклонила голову.
— Пойдем, — настаивала Блайт, вцепившись в руку Ли. Та попыталась вырваться, сгорая то ли от смущения, то ли от нерешительности. Пришлось набрать в грудь побольше воздуха, прежде чем последовать за Блайт. Только бы не оступиться и не полететь вниз самым неприличным образом. В конце концов, она Ли Александра Треверс и сейчас покажет этому типу, как он ошибался.
Они были уже на половине лестнице, когда маленькая фигурка вбежала в дом с пронзительным воплем.
— Мама! Мама! — рыдала Ноуэлл Брейдон, бросаясь в объятия Алтеи. — Она ущипнула меня и дернула за волосы!
— Да взгляните, что она сотворила со мной! — возмущалась Джулия, протискиваясь между растерянными мужчинами и протягивая бессильно поникшую руку с почти неразличимой капелькой крови. — Вонзила в меня иглу! И пообещала сшить мои пальцы вместе!
— Только после того, как ты ущипнула меня! — спорила Ноуэлл, быстро прячась за надежную спину матери.
— Потому что ты стащила мои любимые розовые нитки! Это все, что осталось у меня от Чарлстона!
— Если бы ты шила аккуратнее и мелкими стежками, у тебя не осталось бы так мало ниток. Зря потратила половину, а пословица недаром говорит: чем меньше тратишь, тем больше останется, — парировала Ноуэлл. Ее комично взрослая логика явно произвела на Адама огромное впечатление.
— Жаль, что она девочка, иначе был бы в семье еще один адвокат. Ничего не скажешь, пошла в Натана, — хмыкнул он, с притворным отчаянием покачивая головой.
Алтея не знала, как ей быть. Джулия славилась вспыльчивостью и при малейшей ссоре пускала в ход ногти и зубы. И Ли, и Блайт немало пострадали от ее щипков и укусов.
— Добро пожаловать в Треверс-Хилл, — со смехом объявил Адам, хватая одной рукой сестру, пытавшуюся нырнуть за спину Алтеи, и дергая за волосы племянницу, показавшую противнице язык.
— Отпусти, Адам!
— Вам следовало бы приехать пораньше, — усмехнулась Алтея. — Сейчас здесь царит относительное спокойствие.
— Ой! — вскрикнул Адам, отдернув руку. — Ты меня укусила!
— Не так сильно, как должна бы, — мило улыбнулась Джулия, но тут же вспыхнула, встретившись взглядом с холодными светлыми глазами высокого незнакомца, стоявшего рядом с братом. Он показался ей довольно красивым. Интересно, кто это?
Она кокетливо рассматривала его из-под ресниц, но на мужчину, очевидно, это не производило ни малейшего впечатления.
— Ее давно следовало отправить к тебе на воспитание и обучение приличным манерам, — буркнул Адам, потирая красное пятно на руке.
— Соскрести остатки сырого мяса с этого прелестного белокурого скальпа, перед тем как вывесить его на столбе, — задумчиво протянул незнакомец.
Джулия побелела от страха. С ней еще никто не говорил так грубо, и ее красота ничуть не волнует этого человека!
— Да как вы смеете говорить со мной подобным тоном, сэр? — возмутилась она, надменно дернув плечиком и отступая подальше от оскорбителя. — К тому же мы вообще не представлены друг другу. Впрочем, я вовсе этого не желаю.
Алтея не смогла сдержать улыбку. Какая жалость, что Нейл Брейдон действительно не приложил руку к ее воспитанию! Ноуэлл, выглядывая из-за спины матери, с любопытством рассматривала гостя. Ее впечатлительному взору он казался богом, поскольку ни один мужчина, кроме него, не догадался так осадить тетку.
Нейл поймал ее взор и улыбнулся. Карие глаза распахнулись еще шире. Юное сердце не осталось безразличным к мужскому обаянию.
Алтея вытянула из-за спины дочь и осторожно подтолкнула вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Алтея крепче стиснула руки сестер, чтобы заглушить предательские смешки у себя за спиной.
— Не волнуйся, мама. Я сейчас приду в столовую. Мне уже лучше, так что не мешает выпить чая и съесть пару тостов с маслом и джемом. Пожалуйста, полежи еще немного, — взмолилась Алтея, видя, как плохо выглядит мать. Бледная, исхудавшая, она лежала на целой горе подушек. Волосы, обычно забранные в тугой узел, сейчас рассыпались золотистыми волнами на мягком кашемире ее темно-розового халата. — Может, приказать, чтобы принесли еще чая? — сочувственно осведомилась дочь, увидев полупустую чашку с остывшим чаем.
— Нет, мне станет легче, когда Джоли принесет мой силлабаб. Как только я приведу себя в порядок, немедленно спущусь вниз и поздороваюсь с гостями. Но при мысли о том, что завтра заявится ваша тетя Мэрибел, у меня в висках начинает стучать, и, смею сказать, в ожидании ее визита даже молоко на кухне скисло, — объявила Беатрис Амелия, прижав кончики пальцев к прошитым голубыми венами вискам. — И кто знает, какие идиотские идеи она вобьет в голову Фисбы, если та вместе со Стюартом Джеймсом решит отправиться в путь вместе с ней?! Кстати, где Ли Александра? Она вернулась с прогулки?
— Да, мэм, и переодевается.
— Помоги ей, дорогая. Хорошо? Надеюсь, ты сумеешь сделать что-то с ее волосами. Они такие густые и непокорные! Вот их она точно унаследовала от Треверсов! Кстати, думаю, что в пятницу мы позволим Блайт сделать более изысканную прическу. Я также решила, что она может подушиться капелькой-двумя моих духов с запахом гардении. Прелестный легкий аромат, который я нашла в Чарлстоне у своих парфюмеров. Но всего одну-две капли, и никаких настоящих духов. А теперь беги и позаботься, чтобы Ли нашла пристойное утреннее платье. Неизвестно, кто может приехать с визитом. Да потолще намажь свой тост маслом.
— О, Ли будет прекрасно выглядеть, — заверила Алтея, отступая. Мать поудобнее устроилась на кружевных наволочках. Очевидно, благоухание роз и лаванды успокоило ее, потому что она глубоко вздохнула и расслабилась.
— Слышала, Ли? Мама разрешила мне надушиться! — благоговейно прошептала Блайт. — В первый раз! Самой лучшей туалетной водой из Чарлстона!
Она ворвалась в комнату и закружилась, прежде чем броситься на постель и, сложив руки над головой, мечтательно уставиться в балдахин. Интересно, какую бы прическу ей выбрать?
— Еще через год я смогу пользоваться духами. Хочу такой же пузырек, как у тебя, Ли, с запахом жасмина. Это ведь твои любимые?
Ли всмотрелась в невинное личико Блайт.
— Да, это мои любимые, но ты уверена, что уже не побрызгалась ими?
Недаром пузырек с духами вечно оказывался не там, куда она его ставила!
Блайт виновато покраснела.
— Только два раза, — призналась она. — Но мне в самом деле ужасно нравится, как ты пахнешь! И бутылочка такая хорошенькая. Мне приятно держать ее в руках.
Она с легкой завистью взглянула на каплевидный флакончик темно-синего стекла, граненый, отполированный до блеска и усыпанный золотыми звездами, с блестящей золоченой пробкой.
Ли понимающе улыбнулась, неожиданно чувствуя себя такой же старой и мудрой, как Алтея. Кроме того, она не могла по-настоящему сердиться на сестру.
— Мне тоже.
— В следующий раз, когда Натан возьмет меня в Париж, я обязательно привезу тебе духи, только в изумрудно-зеленом флаконе, — пообещала Алтея, слегка улыбаясь при мысли о подарке, который приготовила сестре на день рождения, ибо в самом деле приготовила для нее французские духи с намерением преподнести в тот знаменательный день, когда детство остается позади.
— О, Алтея, правда? Честное слово? — обрадовалась Блайт, с надеждой глядя на драгоценный пузырек Ли.
— Честное слово. Кстати, Ли, мне всегда нравилось на тебе это платье, — заметила Алтея, снимая со шкафа туалет из полосатого муслина с широкими воланами, отороченными оригинальной каймой различных оттенков лилового и тонкими кружевами. По облегающему лифу шел ряд крошечных, обтянутых шелком пуговиц, а из-под расклешенных рукавов виднелись еще одни, полотняные. Отложной кружевной воротник завязывался лентами в тон платья. Идеальный наряд для скромной молодой женщины. — В самом деле, Ли, я еще не видела, чтобы ты выглядела так… так…
Алтея замешкалась в поисках нужного слова.
— Она споткнулась и упала в копну сена, — объяснила Блайт, гадая, как это сестра умудрилась извалять в сене даже панталоны. Она хотела сказать еще что-то, но неожиданно вскочила и недоверчиво уставилась на Ли.
— Выйти замуж к весне? — повторила она слова матери. — Ты действительно выходишь замуж, Ли? Ты и слова не сказала о том, что Мэтью Уиклифф просил твоей руки! А я-то думала, это всего лишь мечты. — Она обиженно шмыгнула носом и отвернулась, но не выдержав, снова спросила: — Он в самом деле сделал предложение? Когда? Почему ты мне не говорила?
— Он ни о чем не просил, — приглушенно пробормотала Ли, натягивая нижние юбки.
— Правда?
— Самая что ни на есть, — заверила Ли, не менее сестры удивленная категорическим заявлением матери.
— Думаю, что наша мама в чем-то права, — вмешалась Алтея, не сводя глаз с лица Ли, — и Мэтью Уиклифф действительно попросит у папы разрешения обратиться к тебе. Что ты на это скажешь?
Ли поспешно опустила глаза, притворяясь, что завязывает нижние юбки, но Алтея мягко отстранила ее и сама стянула узел.
Странно, почему Ли кажется такой встревоженной? И эти уныло опущенные плечи… Либо она ужасно смущена мыслью о браке с Мэтью, либо боится, что Гай все придумал и он вовсе не собирается жениться на ней, либо…
Последнее предположение было уже совсем неприятным.
Стоя в одной чистой сорочке и нижних юбках, Ли пыталась расчесать спутанные волосы. Алтея подумала, что сейчас она выглядит совсем юной и беззащитной. Если она не хочет выходить за Уиклиффа, может, не стоит оказывать на нее давление? Какое счастье, что Натан, которого Алтея горячо любила, попросил ее стать его женой! Хотя у каждого свой долг, брак с нелюбимым был бы для нее невыносим! И сейчас у нее болело сердце за сестру.
Взяв с туалетного столика серебряную щетку, она ободряюще погладила худенькое плечико Ли.
— Тебе совершенно не обязательно выходить замуж, если сама не захочешь. Всегда помни это, дорогая.
— Я хорошо отношусь к Мэтью. Очень хорошо. Он мне нравится больше, чем любой из остальных знакомых джентльменов. Он прекрасный человек, стать женой которого — большая честь. Последнее время я считала, что влюблена в него. У меня нет никаких возражений против такого жениха, и внешность, и поведение Мэтью безупречны. Кажется, я позволила ему поверить, что с радостью принимаю его ухаживания. Но что есть любовь? И откуда знать, действительно ли ты влюблена? — вдруг выпалила Ли, с тревогой глядя в глаза Алтеи.
— Любовь — это очень странное чувство, которое так просто не объяснишь, — начала Алтея, расчесывая спутанные пряди, пока они не легли блестящими волнами. — Иногда оно растет постепенно, а иногда приходит совсем неожиданно.
— А что ты испытывала, когда влюбилась в Натана? — добивалась объяснений Ли. Может, хоть тогда она точно поймет, что с ней происходит… или уже произошло.
Алтея немного помолчала, возвращаясь мыслями к годам, проведенным в Чарлстоне. Это было ее последнее лето в городе перед возвращением в Виргинию… и к Натану. Она влюбилась, но не в того, за которого ее прочили замуж. Не в того, с кем росла и кто был ее самым дорогим другом.
Алтея довольно улыбнулась, потому что действительно любила Натана всем сердцем. Это было драгоценное, сильное и вечное чувство, становившееся глубже с каждым годом их брака, но тем летом, когда она мечтала о своей тайной любви, в этих грезах не было Натана. Она думала, что умрет от боли в ноющем сердце. Ибо тот мужчина не был джентльменом, хотя и происходил из аристократической семьи с побережья. Головокружительно красивый повеса. Игрок, улыбавшийся светлыми глазами и чувственными губами, шулер за карточным столом и негодяй, ни во что не ставивший женщин.
— Твое сердце бьется так сильно, что невозможно дышать, — начала она. Взгляд ее затуманился при воспоминании о той наивной девчонке, которой она была в то лето, и о грезах, которые так и не стали действительностью. — В животе словно трепещут крыльями миллионы бабочек, ты все время дрожишь, а ладони становятся влажными. Встречаясь с ним взглядом, ты понимаешь, что он смотрит прямо тебе в душу и видит ее до донышка. Ты не можешь скрыть от него своей любви, и если он плохой человек, значит, способен ранить тебя.
Она уже почти шептала. О, тот украденный поцелуй, который она так глупо приняла за объяснение в любви, пока не увидела его в саду с чужой женой. Их страстные ласки мигом вернули ее на землю и в объятия Натана Брейдона.
— Ну, если это так, я никогда не влюблюсь! — в полном изумлении объявила Блайт. — Очень уж похоже на болотную лихорадку!
Алтея рассмеялась, потому что это было так давно и теперь она с трудом представляла его лицо.
— Когда-нибудь, малышка, — предупредила она, закалывая тяжелые косы короной на голове Ли и скрепляя их нежно-лиловыми бантами, — ты отречешься от своей клятвы. Но не следует принимать увлечение за любовь. Между ними огромная разница. А если все же спутаешь, можешь принять трагическое решение, способное повлиять не только на твою жизнь, но и на судьбы тех, кого любишь.
— А как отличить одно от другого? — полюбопытствовала Ли, ощущая, как сжимается сердце, когда Алтея принялась застегивать платье. Теперь мать наверняка одобрит ее вид!
Алтея вздохнула.
— Иногда это очень трудно. Тут и кроется опасность. А теперь немного духов.
Взяв фарфоровый пузырек с цветочным рисунком, она чуть коснулась пробкой за ушами и внутренней стороны запястий Ли. По комнате поплыл легкий запах жасмина и роз.
— Вот самый верный способ. Увлечение — как одеколон, скоро выветривается. Легкий, воздушный, но недостаточно сильный запах. Однако он уместен в определенных случаях, как и небольшой флирт. А вот любовь… любовь — как духи. Ими нужно пользоваться при особых событиях: на маскараде или свадьбе. Соприкасаясь с женской кожей, едва заметный аромат становится крепче и кружит голову. Так и с любовью. Увлечение никогда не затрагивает сердца по-настоящему. Любовь же зарождается в сердце и не имеет ничего общего с простым влечением. Внешность с годами меняется, и влечение тоже постепенно угасает. Поэтому любовь, особенно между супругами, должна зиждиться не только на взаимном влечении, но и на уважении и доверии. Если они друзья, если верят друг другу, их любовь продлится до самой смерти.
— Именно так у вас с Натаном? — не выдержала Ли, думая, что сестра еще никогда не выглядела прекраснее. Из ее карих глаз так и лилось почти неземное сияние.
Алтея кивнула.
— Мне очень повезло завоевать любовь такого человека, как Натан. Не могу представить жизнь без него. Поэтому очень тщательно проверьте себя и свое сердце, прежде чем отдать его недостойному владеть таким сокровищем, — предостерегла она, зная о мягкой любящей, щедрой душе Ли. — Это слишком драгоценный дар, чтобы выбрасывать его на ветер.
— О, смотри, Ли! Адам и его друг идут в дом! Я сгораю от нетерпения! — крикнула Блайт, высунувшись в окно. Ли поспешила к сестре и перегнулась через подоконник, забыв о всем неприличии своего поведения. Но она опоздала. Мужчины уже скрылись в доме.
— Пойду встречу их, — решила Алтея, довольная трудами своих рук, и, уже поворачиваясь, заметила, что сестра стоит в одних чулках. — Не забудь туфли, дорогая, — напомнила она рассеянно, занятая мыслями о хозяйских обязанностях.
— Скорее, Ли, — окликнула Блайт с порога, где нетерпеливо переминалась в ожидании, пока Ли втиснет ноги в лайковые туфельки.
— Погоди, Блайт! Я иду! — крикнула Ли, высоко подняв юбки и поспешая за сестрой. Та внезапно замерла на верхней площадке, и Ли едва не уткнулась ей в спину.
— Ли, — шепотом предупредила Блайт. Но Ли уже все поняла и постаралась спрятаться за спину сестры. Он казался еще выше и массивнее, чем прежде. Тонкая рука Алтеи утонула в его лапище. Широко улыбавшийся Адам представил его молодой женщине, и незнакомец вежливо кивнул. Ли нахмурилась, услышав звонкий смех Алтеи и тихий ответ незнакомца: очевидно, он сделал очень тонкий комплимент, потому что сестра грациозно наклонила голову.
— Пойдем, — настаивала Блайт, вцепившись в руку Ли. Та попыталась вырваться, сгорая то ли от смущения, то ли от нерешительности. Пришлось набрать в грудь побольше воздуха, прежде чем последовать за Блайт. Только бы не оступиться и не полететь вниз самым неприличным образом. В конце концов, она Ли Александра Треверс и сейчас покажет этому типу, как он ошибался.
Они были уже на половине лестнице, когда маленькая фигурка вбежала в дом с пронзительным воплем.
— Мама! Мама! — рыдала Ноуэлл Брейдон, бросаясь в объятия Алтеи. — Она ущипнула меня и дернула за волосы!
— Да взгляните, что она сотворила со мной! — возмущалась Джулия, протискиваясь между растерянными мужчинами и протягивая бессильно поникшую руку с почти неразличимой капелькой крови. — Вонзила в меня иглу! И пообещала сшить мои пальцы вместе!
— Только после того, как ты ущипнула меня! — спорила Ноуэлл, быстро прячась за надежную спину матери.
— Потому что ты стащила мои любимые розовые нитки! Это все, что осталось у меня от Чарлстона!
— Если бы ты шила аккуратнее и мелкими стежками, у тебя не осталось бы так мало ниток. Зря потратила половину, а пословица недаром говорит: чем меньше тратишь, тем больше останется, — парировала Ноуэлл. Ее комично взрослая логика явно произвела на Адама огромное впечатление.
— Жаль, что она девочка, иначе был бы в семье еще один адвокат. Ничего не скажешь, пошла в Натана, — хмыкнул он, с притворным отчаянием покачивая головой.
Алтея не знала, как ей быть. Джулия славилась вспыльчивостью и при малейшей ссоре пускала в ход ногти и зубы. И Ли, и Блайт немало пострадали от ее щипков и укусов.
— Добро пожаловать в Треверс-Хилл, — со смехом объявил Адам, хватая одной рукой сестру, пытавшуюся нырнуть за спину Алтеи, и дергая за волосы племянницу, показавшую противнице язык.
— Отпусти, Адам!
— Вам следовало бы приехать пораньше, — усмехнулась Алтея. — Сейчас здесь царит относительное спокойствие.
— Ой! — вскрикнул Адам, отдернув руку. — Ты меня укусила!
— Не так сильно, как должна бы, — мило улыбнулась Джулия, но тут же вспыхнула, встретившись взглядом с холодными светлыми глазами высокого незнакомца, стоявшего рядом с братом. Он показался ей довольно красивым. Интересно, кто это?
Она кокетливо рассматривала его из-под ресниц, но на мужчину, очевидно, это не производило ни малейшего впечатления.
— Ее давно следовало отправить к тебе на воспитание и обучение приличным манерам, — буркнул Адам, потирая красное пятно на руке.
— Соскрести остатки сырого мяса с этого прелестного белокурого скальпа, перед тем как вывесить его на столбе, — задумчиво протянул незнакомец.
Джулия побелела от страха. С ней еще никто не говорил так грубо, и ее красота ничуть не волнует этого человека!
— Да как вы смеете говорить со мной подобным тоном, сэр? — возмутилась она, надменно дернув плечиком и отступая подальше от оскорбителя. — К тому же мы вообще не представлены друг другу. Впрочем, я вовсе этого не желаю.
Алтея не смогла сдержать улыбку. Какая жалость, что Нейл Брейдон действительно не приложил руку к ее воспитанию! Ноуэлл, выглядывая из-за спины матери, с любопытством рассматривала гостя. Ее впечатлительному взору он казался богом, поскольку ни один мужчина, кроме него, не догадался так осадить тетку.
Нейл поймал ее взор и улыбнулся. Карие глаза распахнулись еще шире. Юное сердце не осталось безразличным к мужскому обаянию.
Алтея вытянула из-за спины дочь и осторожно подтолкнула вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64