Клянусь преисподней, ни одна женщина не доставляла мне столько хлопот и ни одну мне не приходилось так долго уламывать!»Саймон, конечно же, прекрасно понимал, что раньше ему никогда не доводилось иметь дела с пугливыми, нервными, невинными благородными леди. Его прежними пассиями были вдовицы, наложницы султанов или бесплодные блудницы из гаремов.И только однажды его любовницей была замужняя женщина.— Какие холодные пальчики, — обронил Саймон.Ариаиа в смятении не могла вымолвить ни слова. Рука Саймона была такая горячая, что по ее жилам пробежал огонь.— А твоя другая рука тоже холодная как ледышка? — спросил он с наигранным недоверием.Ариана кивнула.— Так не бывает, — рассудительно молвил Саймон. — Покажи-ка.И он протянул ей вторую руку, всю в многочисленных рубцах и ссадинах — неизбежных спутниках сражений. Рука Саймона казалась огромной по сравнению с ее ручкой, но в то же время была изящной формы.— Ну же, Ариана, дай мне руку. Девушка мгновенно отскочила в сторону.— Да пойми ты наконец, — бросил он ей, теряя терпение. — Если бы я хотел повалить тебя на пол и изнасиловать, как рабыню, я бы уже тысячу раз проделал это.Лицо Арианы смертельно побледнело: Джеффри так и поступил в ту ужасную ночь, да только он был тогда крепко пьян.Когда Саймон понял, что Ариана приняла всерьез его слова, он не знал, смеяться ему или браниться.— Соловушка, пугливая моя пташка, — со вздохом произнес он. — Да ты имеешь хотя бы смутное представление о том, что происходит между мужем и женой в брачную ночь?— Да.По напряженной неподвижности ее позы Саймон понял, что Ариане весьма недвусмысленно растолковали обязанности супруги.И она теперь думала о них с неохотой и отвращением.— Тебе это кажется странным, и это вполне объяснимо, — сказал он. — Видишь ли, по первости мужчинам это тоже кажется странным.— Правда?— Конечно. Непонятно, куда девать руки… ну, и все остальное.Прежде чем Ариана успела обдумать его слова и его притворное смущение, Саймон взял ее за запястья и мягко притянул на кровать.— А ведь и правда, — заметил он, — у тебя и вторая рука прямо закоченела.Он нежно подул на ее судорожно сжатые пальцы. Его горячее дыхание опалило ей кожу, и Ариана вздрогнула.— Попробуй вина, — предложил Саймон.Ариана нагнулась, окунула кончик пальца в чашу с вином и изящным движением слизнула капельку.— Нет, — уверенно произнесла она. — Твои руки гораздо теплее.Саймон, конечно же, предполагал, что Ариана выпьет вина, чтобы согреться, но при виде ее розового язычка все мысли улетучились из его головы.— Ты уверена? — спросил он.В его голосе опять послышались дразнящие, бархатные нотки, приятно ласкавшие ее слух. Ариана улыбнулась и снова опустила пальчик в вино.Затаив дыхание, Саймон смотрел, как она собирает капельки вина кончиком языка.— Да, я уверена — твои руки горячее, — повторила девушка.— А мне ты дашь попробовать?Она протянула ему чашу.— Нет, я буду пить с твоих пальчиков.— Ты хочешь?.. — недоуменно переспросила Ариана.— Я не кусаюсь, — усмехнувшись, заверил ее Саймон.— Сказал волк ягненку, — лукаво возразила она.Саймон расхохотался, обрадованный тем, что его невеста наконец-то повеселела.Ариана снова склонилась над кубком, но когда она протягивала руку Саймону, капля вина неожиданно скатилась по ее пальцу, образовав гранатовую бусинку и угрожая упасть на покрывало. Саймон быстро нагнул голову и поймал кончик ее пальца губами.Ариана приглушенно вскрикнула — такими они были горячими. Да по сравнению с его губами очаг казался остывшим! Саймон осторожно выпустил ее палец, разжав губы.— Что-то не так? — спросил он.— Странно, ты такой… теплый.— Это тебе неприятно?Она отрицательно покачала головой.— Тогда, может быть, понравилось?Ариана улыбнулась:— Теперь я знаю, почему кошки ходят за тобой по пятам — они просто греются у тебя на руках.В черной глубине глаз Саймона мелькнули веселые искорки.— Ну вот, значит, тебе приятно мое тепло, — улыбаясь, пробормотал он.Ариане вдруг невыносимо захотелось кричать от отчаяния за судьбу, которая подстроила ей такую жестокую ловушку. Для нее Саймон был красив как бог — отблески пламени горели в его золотистых волосах и отражались в черных глубоких глазах.Когда он улыбался, Ариане казалось, что солнце проглядывает из-за туч, согревая ее теплом. И она вынуждена сидеть рядом с ним и холодно думать о кинжале, спрятанном в складках полога кровати!«Если он улыбнется еще раз, я уже не смогу за себя поручиться.Возможно ли, чтобы мужчина столь прекрасный превратился в сущее животное, влекомый похотью?»На ее горький, безмолвный вопрос не было ответа. Да и что тут можно было сказать? Джеффри Красавец считался самым любезным и благородным рыцарем в Нормандии, и, однако же, он безжалостно надругался над ней, словно она была его наложницей.«Может быть, Саймон — другой? Может, он будет ко мне добрее?»Ариане страстно хотелось поверить в это, как и в улыбку Саймона, но горький опыт прошлого вновь наполнил ее сердце тоскливым холодом.«Улыбка мужчины — что изменчивая радуга. Если я поддамся ее обаянию, то не в силах буду совершить то, что должна. И этот ужас будет повторяться снова и снова.Но в этот раз я буду настороже. Все время настороже».Ариана невольно содрогнулась от переполнявшего ее страха и отвращения. И только мысль о кинжале, молнией сверкнувшая в ее усталом мозгу, помогла девушке взять себя в руки.— Дай мне еще вина, соловушка.Не говоря ни слова, Ариана подала кубок Саймону. Но он не взял его.— Нет, мне больше нравится пить вино с копчиков твоих пальцев, — неожиданно произнес он.Ариана уставилась на него напряженным, испытующим взглядом. Его глаза были чисты и ясны. Вино не затуманило ни их, ни его разум.Но ведь его следует напоить до бесчувствия — только тогда ее план будет удачным!— Так ты будешь пить до рассвета, — попыталась возразить она.— Ну и отлично — мы славно проведем ночь.Ариана покорно вздохнула, обмакнула кончик пальца в вино и протянула Саймону. В этот раз тепло его губ не испугало ее, скорее напротив — оно было ей приятно.Саймон, видимо, тоже находил их игру забавной — он даже замурлыкал от удовольствия.Ариана улыбнулась — так странно ей показалось, что этот большой сильный воин мурлычет, как котенок.— Я рассмешил тебя, соловушка? — спросил Саймон.— Просто я никогда раньше не слышала, как мурлычет рыцарь, — лукаво заметила Ариана.Прежде чем Саймон успел открыть рот для ответа, она торопливо опустила два пальца в чашу с еином. Ариана так стремилась поскорее напоить его, что не рассчитала и погрузила руку слишком глубоко — вино потекло с пальцев на ладонь и далее, на запястье.Но Саймон проворно собрал губами темно-красные струйки.Держи он ее за руку, она стала бы вырываться. Но он продолжал спокойно и непринужденно сидеть рядом, и она сама протягивала ему руку.— Какой странный звук, — произнес вдруг Саймон.— О чем ты?Кончиком языка Саймон провел по тонким голубым жилкам у нее на запястье, где под нежной кожей ощущалось неистовое биение пульса.— Ой! — испуганно вырвалось у нее.— Вот-вот, слышишь? Здесь бьется тревога, удивление и удовольствие, — промолвил он.— О, ты такой… непредсказуемый, — озадаченно пробормотала она.Саймон с трудом сдержал улыбку: то же самое он мог бы сказать и о своей жене.— Непредсказуемый? — переспросил он. — Нет, я просто суровый воин, который…Ариана хотела возразить, но он продолжал:— …который взял в жены удивительную красавицу: она, как от, огня, бежит от поцелуев и дрожит при одной мысли о брачном союзе.— Это не так.— Тебя не пугает наш союз? — мягко спросил он.— Нет, не то. Просто я совсем не красавица. Мэг и Эмбер куда красивее меня.Саймон от души расхохотался.— Ариана, да я бессилен даже описать твою красоту!— А я не в силах поверить твоим сладким речам, — возразила она.— Ну вот, значит, тебе нравятся мои комплименты.— Еще вина? — спросила она, старательно избегая взгляда его блестящих глаз. — Но теперь уже пей не с моих пальцев. А то это займет слишком много времени, и ты не успеешь…— Что?«Убить невесту».На мгновение Ариане почудилось, что она произнесла вслух эти ужасные слова, но Саймон продолжал все так же внимательно смотреть ей в глаза, ожидая ответа, и она поняла, что ее мысли остались при ней. Ариана глубоко вздохнула и призвала на помощь всю свою волю.— Ты не успеешь выпить кубок до дна, — торопливо продолжала она, — если будешь пить по капельке.— А разве что-нибудь ожидает меня на дне кубка?— Это зависит от твоего желания.Саймон недоверчиво прищурился.— Неужели?— Да. — Ариана принялась выдумывать на ходу: — В Нормандии существует древнее поверье, что желание, загаданное в брачную ночь, непременно исполнится, если быстро до дна выпить свадебную чашу.— Странно. Я сам из Нормандии, но никогда об этом не слышал.— Ты мне не веришь? — с упреком произнесла она.— Скажем, у меня есть некоторые сомнения.Ариана с мольбой заглянула ему в глаза.— Ну пожалуйста, Саймон, — вкрадчиво произнесла она.— Полную чашу?— Да.— И одна чаша — одно желание?— Да, — твердо повторила она.— А если у меня два желания?— Тогда ты должен выпить два кубка, один за другим, не останавливаясь.— А ты? — спросил он.— У меня только одно желание.Саймон взглянул на невесту: в глазах Арианы было темно, как в пучине, и вместе с тем в них светилась затаенная грусть. Саймон дорого бы дал, чтобы узнать ее мысли.— О чем же ты мечтаешь, соловушка?— Сейчас я не могу тебе сказать.— А когда сможешь?Ариана печально умолкла и медленно опустила длинные черные ресницы, стараясь скрыть тревожный блеск своих аметистовых глаз.— Пока не могу, — прошептала она.— А потом?— Потом — когда-нибудь.В очаге взметнулись искры и тут же угасли. Саймон задумчиво смотрел на девушку, которая была для него неразрешимой загадкой.«Ты похожа на эти огненные искры, маленькая ночная пташка. Вспышки твоего тепла поглощает мрачная тьма.Что там говорила про тебя Эмбер? Предательство так глубоко ранило твою душу, что она почти умерла, закованная в лед отчуждения.Но мне все же удается порой высечь искры из твоей темной глубины».— Загадывай желание, — хрипло произнес он.— Сначала ты, — сказала она.— Что, еще одно «древнее» поверье?Не обращая внимания на насмешку, прозвучавшую в его голосе, Ариана серьезно кивнула.Не спуская с нее глаз, Саймон поднял кубок.— Пью за то, чтобы сгореть, как птица Феникс, в твоем аметистовом огне и, подобно Фениксу, возродиться из пепла, чтобы сгорать вновь и вновь.Саймон выпил кубок до последней капли, перевернул его, показывая Ариане, что он пуст, и снова наполнил его вином.— Теперь ты, — произнес он.Ариана с затаенной тревогой посмотрела на кубок: хотя Саймон налил его всего наполовину, ей все равно было этого много.— Я не смогу выпить его так же быстро, как ты, — сказала она.Саймон улыбнулся.— Конечно, соловушка. Иначе ты и летать-то не сможешь.Глубоко вздохнув для храбрости, Ариана поднесла кубок к губам.— Твое желание, — промолвил Саймон.— Оно касается тебя.Саймон от удивления не нашелся, что сказать.— Пусть то, что случится сегодня ночью, никогда не причинит тебе боли, — торопливо проговорила она.И прежде чем Саймон успел поинтересоваться, что означает этот странный тост, Ариана выпила кубок так быстро, как только могла. Тепло разлилось по ее телу, и в голову ударила мягкая волна.— Возьми и загадай свое второе желание, — выдохнула она, отдавая чашу ему в руки.— Я не тороплюсь, — спокойно ответил Саймон.Но на лице Арианы отразилось такое разочарование, что он пожал плечами и вновь наполнил кубок.— Пью за то, чтобы когда-нибудь познать ту тьму, где витает мыслями моя ночная пташка.Ариана смотрела, как он пьет, с плохо скрываемым беспокойством. И лишь когда Саймон осушил кубок до последней капли, вздохнула с облегчением.«Ну вот, наверное, этого ему достаточно. Он выпил много здравиц внизу, в большом зале, в то время как я только притворялась, что пью. И сейчас он выпил два полных кубка, а я — всего полчаши.Да, этого достаточно».— Не беспокойся, — сухо произнес Саймон, опуская кубок. — Я не свалюсь в бесчувствии после двух глотков вина.Он налил вино в один из кубков и вновь предложил его Ариане.— О, нет, нет, — быстро сказала она. — У меня всего лишь одно желание.— Но то было для меня, а теперь — загадай для себя.— Нет, если то желание исполнится — все остальное не важно.Она произнесла эти слова почти со страстью. Саймону стало ясно, что она имела в виду именно то, что сказала. Какова бы ни была ее игра — это была игра не на жизнь, а на смерть.Нахмурившись, он заглянул в глубь бокала, где гранатовая влага слегка кружилась, отбрасывая темно-красные отблески.— Тогда будем пить по капле, — сказал Саймон. — Не будем спешить, — улыбнулся он, — но и скучать нам не придется.— Я не понимаю тебя. Что ты задумал?Саймон молча отхлебнул вина, умышленно оставив блестящую полоску жидкости на губах.— Пей с моих губ, — предложил он.Ариана недоуменно взглянула на него, но тем не менее приблизила кончики пальцев к его рту, намереваясь стереть темно-красные капли.— Нет, соловушка, выпей их губами.Ариана широко распахнула глаза, открывая их волшебную аметистовую глубину, окаймленную густыми черными ресницами. Она всего несколько раз целовала Джеффри, и то не в губы. Даже тогда, в ту страшную ночь.Ариана неуверенно потянулась к Саймону. Коснувшись его губ, она сначала испугалась — они были теплые, гладкие, упругие. Мягкая бородка окаймляла их, и ей вдруг захотелось потереться о нее щекой. И вкус — вкус его губ был такой необычный!Она медленно, тщательно собрала губами каждую каплю вина с его губ и вдруг похолодела от ужаса. Что она наделала! Сейчас он грубо схватит ее, бросит на кровать и примется удовлетворять свою похоть.В глазах Арианы застыл безумный, всепоглощающий страх.— Ну и что, это было так ужасно? — спокойно осведомился Саймон.Она отрицательно затрясла головой.— Но ты думала, что это будет именно так?— Я… я никогда раньше не целовалась с мужчиной.Ее слова были для Саймона как вспышка света, озарившая темноту.«Я уже начинаю верить, что Ариана и вправду та, кем кажется — невинная пугливая девушка, а не изощренная кокетка».— Ты что, думала, я тебя укушу? — полушутя-полусерьезно спросил он.— Нет, я думала, что ты бросишь меня на постель и… — Голос ее пресекся.— Изнасилую тебя? — спокойно докончил Саймон.Она смущенно кивнула.— Должен тебя разочаровать, — криво усмехнулся он. — Меня к тебе, безусловно, влечет, но не настолько, чтобы я потерял голову от одного невинного поцелуя.— Невинного? Я не понимаю.— Сейчас поймешь.С этими словами Саймон еще раз пригубил кубок и склонился к лицу девушки. Губы его были гладкие и блестящие от вина. Их вкус был терпкий и обжигающий, сладкий и странно соленый. Но больше всего Ариану привлекала опьяняющая горячая темнота его рта, где ее язык ощущал ласковые прикосновения.Вино, выпитое Арианой, обволакивало ее горячей волной, лишая воли, но она не ощутила никакого беспокойства — только теснее прижалась к Саймону, ибо теперь он был ее единственным спасением в теплом волнующемся море.Саймон почувствовал, как Ариана доверчиво прильнула к нему. Торжество и что-то еще более жаркое всколыхнулось в его крови. И только огромная сила воли и самообладание, которым он выучился большой ценой во время Крестового похода, помогли ему удержаться от желания заключить Ариану в объятия. Он знал, что время для всепоглощающего, пламенного соединения еще не настало — девушка едва начала избавляться от своего страха перед тем, что неминуемо должно было произойти.Честя про себя на все корки злобную старую каргу, которая застращала Ариану жуткими рассказами об ужасах брачного ложа, Саймон неторопливо продолжал вовлекать свою пугливую жену в опьяняющую бездну поцелуя, пока их уста не сплелись в неразрывном единстве.Никогда раньше Ариана не знала такого волнующего ощущения — оно было ни на что не похоже: ласковое тепло, напоминающее тепло солнечных лучей и мягкий бархат; сложный, богатый оттенками вкус, изменчивый, каждый раз новый. Перед этим безмолвным единением отступал мрачный ночной кошмар — съеживался, превращаясь в безобидный серый туман.И Ариана отдалась потоку новых для нее ощущений, слишком опьяненная поцелуем, чтобы рассуждать.Медленно, осторожно руки Саймона обвились вокруг ее талии. Хотя в нем горело желание сразу увлечь ее на постель, он помнил о ее страхе быть грубо использованной и поэтому решил выждать.Саймон мягко отстранился от невесты. Ариана, что-то жалобно пробормотав, потянулась к нему губами. Он улыбнулся ей нежно и в то же время торжествующе.— Саймон, почему?..— Но ты уже стерла все вино с моих губ.— Нет, нет, — запротестовала она, — я еще чувствую его вкус.— Правда?— Да. А ты?— Давай проверим, соловушка. Подними-ка голову.Ариана повиновалась без размышлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39