Всем было хорошо известно, что за вопрос необходимо было решить. И все удивлялись, почему до сих пор Саймон не вызвал Джеффри на поединок.Теперь же собравшимся открылась истинная причина этого промедления.— Вместо этого, — продолжала Мэг, — леди Ариана попросила, чтобы сэра Джеффри подвергли допросу Посвященных. И леди Эмбер дала свое согласие.— Что это еще за вздор? — недовольно произнес Джеффри, со звоном опуская на стол пустой кубок. — Да все и так знают правду. Леди Ариана — моя…Он не успел докончить фразу, ибо в то же мгновение лезвие клинка очутилось у его рта и в уголках его губ показались тонкие алые струйки.— Лорду Доминику ты нужен живым, — мягко произнес Эрик. — Но у меня нет такого желания — тем более что лорд Доминик не господин мне.Джеффри попытался дернуться назад, но Эрик еще крепче прижал лезвие кинжала к его губам, и кровь потекла сильнее.— Ты будешь вести себя тихо, — ласково продолжал Эрик, — или я отрежу твой мерзкий язык. Надеюсь, мы поняли друг друга?— Да, — хрипло ответил Джеффри.Но его глаза полыхнули злобным огнем — было очевидно, что он попытается прикончить Эрика при первой же возможности. Эрик вернул ему столь же красноречивый взгляд, а его сокол пронзительно крикнул и яростно зазвенел колокольцами.— Лорд Эрик, — отчетливо произнес Доминик. — Я бы хотел, чтобы вы вернулись на свое место.Медленно и неохотно Эрик опустил кинжал и быстро прошел к своему месту рядом с Домиником. Он был обязан повиноваться не только потому, что был гостем Доминика, но и потому, что обряд допроса Посвященных запрещал применение силы, если тот, кому задают вопросы, не будет уж слишком сопротивляться. Джеффри больше не выказывал никаких признаков раздражения и сидел тихо как мышь.— Начинайте, коли вы готовы, — сказал Доминик, обращаясь к Эмбер.Мэг бросила на Эмбер сочувственный взгляд: она слишком хорошо понимала, через что предстоит пройти Посвященной колдунье. Но Эмбер не заметила ее взгляда — она смотрела только на Ариану.— Вы готовы, миледи? — спросила Эмбер.— Да, — ответила Ариана. — Но, может быть, мои ответы будешь проверять ты, а не Джеффри?— Нет. Мы должны услышать правду именно из уст Джеффри.— Тогда мы никогда не узнаем истину, — коротко возразила Ариана. — Джеффри — отъявленный лгун.Джеффри раскрыл было рот, чтобы возразить, но увидев, как Эрик сделал шаг в его сторону, благоразумно промолчал.— Ты еще успеешь спросить обо всем Ариану, — вмешалась Мэг, подходя к Эмбер, — если это будет необходимо.Эмбер глубоко вздохнула, призывая на помощь все свои силы, затем прикоснулась кончиком пальца к щеке Джеффри — чуть повыше того места, где Эрик провел своим кинжалом.Как только Эмбер дотронулась до Джеффри, она побледнела как полотно и на ее коже выступил холодный пот. Зрачки ее расширились, так что глаза стали почти черными. Она стиснула зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать.То, что почувствовала Эмбер, прикоснувшись к Джеффри, причиняло ей видимую боль, но это был единственный путь угадать ложь или правду в его ответах.Эмбер содрогнулась, пытаясь овладеть собой: ей понадобилось все ее самообладание, чтобы усмирить свои чувства.Саймон почувствовал, как пальцы Дункана с силой сжали его плечо: от Дункана не укрылась боль, захлестнувшая его жену.— Я не просил ни Эмбер, ни Ариану терпеть эту пытку, — сквозь зубы бросил Саймон.— Знаю, — ответил Дункан, чуть ослабив нажим на его плечи. — Эмбер тоже не просила Господа даровать ей способность видеть правду. Но так уж получилось — значит, она должна вынести все, что выпало на ее долю.— Зачем ты позволил им сделать это? — резко спросил Саймон у Доминика.— Так хотела Ариана — это ее право.— Пережить такой позор на глазах у всего замка? — яростно возразил Саймон. — Клянусь Богом, она этого не заслужила!— И все же она попросила об этом, — тихо сказал Доминик. — Саймон, я почти уверен, что мы были к ней несправедливы — она жертва, а не соблазнительница.— Все это в прошлом! — со злостью бросил Саймон. — Изнасиловали ее или соблазнили — теперь не имеет значения!— Имеет — для Арианы.«Я люблю тебя, Саймон. Скоро и ты сможешь мне доверять, и тогда ты тоже меня полюбишь».Саймон застыл — боль пронзила его сердце, как холодный острый кинжал. Слишком поздно он понял, зачем Ариана решила устроить это дознание: она верила, что он сможет полюбить ее, если она докажет свою невиновность.— Начинай, — произнесла Эмбер спокойным, безжизненным тоном, обращаясь к Ариане.Ариана повернулась к Джеффри и взглянула на него впервые с того момента, как вошла в большой зал.— В то утро, когда мой отец объявил мне, что я буду невестой другого рыцаря, — громко сказала Ариана, — ты пришел в мою комнату и умолял меня убежать с тобой. Отвечай, так ли это было на самом деле?— Нет, это ты пришла…— Ложь! — ответила Эмбер.Ее голос, как и выражение лица, был бесстрастным.— Да кто ты такая, чтобы называть меня лжецом? — прорычал Джеффри.— Замолчи!В спокойном голосе Мэг таилась угроза. Глаза ее метали изумрудные искры.— Дар леди Эмбер известен далеко за пределами Спорных Земель, — отчетливо произнесла Мэг. — Перед ней ты должен говорить только правду — как перед Богом.— И все же ей никто не давал права судить меня! — выкрикнул Джеффри.— Правда! — сказала Эмбер.Удивленное, почти испуганное выражение промелькнуло на лице Джеффри.— Теперь ты понял наконец? — спросила Мэг. — Когда Эмбер прикасается к тебе, она может отличить ложь от правды в твоих словах. Ты уверен, что она не имеет права судить тебя, и Эмбер определила твой ответ как искренний.— Колдовство! — прохрипел Джеффри, поспешно перекрестившись.Не говоря ни слова, Эмбер свободной рукой достала из-под туники серебряный крест, украшенный пятью кроваво-красными янтарными камнями. Ее пальцы на мгновение сжали крест, затем снова раскрылись.На ее ладони не осталось никаких следов от ожогов, которые были бы неизбежны, если бы крест накалился, коснувшись ее кожи.Джеффри бросил взгляд в сторону господского стола, где сидел и священник Блэкторна.— Что скажешь ты, служитель церкви? — крикнул ему Джеффри.— Этот замок не прибежище дьявола, — раздался глубокий, звучный голос священника. — Господь благословил леди Эмбер, как и леди Маргарет, наделив их чудесным даром.Джеффри ошеломленно уставился на крест Эмбер.— Ты пришел в мои покои тем же вечером, — продолжала Ариана в наступившей тишине, — и предложил мне выпить с тобой вина на прощание?— Да, — не успев подумать, ответил Джеффри, поглощенный созерцанием креста Эмбер, спокойно лежавшего на ее ладони.— Правда, — сказала Эмбер.— Потом ты подсыпал колдовское зелье в мой кубок, да или нет? — продолжала допрашивать Ариана.Джеффри вскинул голову и взглянул в лицо своей обвинительнице. Аметистовое платье Арианы слегка шевелилось от сквозняка, серебряная вышивка вспыхивала тысячами молний на фиолетовой ткани.— Нет, — ответил Джеффри.— Ложь! — промолвила Эмбер.Гул возмущенных голосов пронесся по залу. Ариана продолжала, не обращая внимания на поднявшийся шум.— Это зелье затуманило мой разум и лишило меня возможности сопротивляться и звать на помощь? — спросила она.— Нет!— Ложь!Гул голосов перешел в глухой ропот. Дункан тревожно взглянул на Саймона.Тот сидел неподвижно и был совершенно спокоен. Подавив вздох облегчения и мысленно благодаря Саймона за его самообладание, Дункан слегка отпустил его плечи.Саймсн не сделал никакой попытки вырваться из могучих рук Шотландского Молота, и Дункан еще немного ослабил железную хватку.— Потом ты бросил меня на постель, ведь так? — спросила Ариана.— Да, — через силу вымолвил Джеффри.— Правда.Ариана глубоко вздохнула, пытаясь сдержать дрожь отвращения и ненависти.«В груди ее застыл безмолвный крик отчаяния».— Ты изнасиловал меня, а наутро…— Нет!— Ложь.«Предательство так глубоко ранило ее душу, что она почти умерла, закованная в лед отчуждения».— …ты привел ко мне моего отца, и он увидел меня, нагую, на окровавленных простынях…— Ты лжешь! Этого не было!— Ложь.— …и ты сказал ему, что я соблазнила тебя, подмешав зелье тебе в вино.— Нет! Ты…— Ложь.«Ариана Преданная».Ее имя облетело огромный зал, повторяясь из уст в уста, и Джеффри понял, что Ариана победила.— Потом ты… — продолжала Ариана.Джеффри внезапно вскочил со своего места. Его грубые пальцы сжали горло девушки с такой силой, будто он хотел навеки заставить замолчать голос правды, а вместе с ним и саму Ариану.С яростным криком Саймон вырвался наконец из рук Дункана и одним прыжком перескочил через стол, расшвыривая во все стороны дорогие кубки и блюда. Дункан, Доминик и Эрик со всех ног бросились за ним.Но им не удалось его опередить — Саймон уже бежал через толпу. Рыцари при одном взгляде на его искаженное гневом лицо и глаза, чернее преисподней, пятились назад, давая ему дорогу.Внезапно Джеффри дико взвыл от боли: длинные рукава Арианы хлестнули его по лицу, оставляя на его коже алые рубцы, как от удара кнутом.— Будь ты проклята, ведьма! — в бешенстве выкрикнул Джеффри. — Жаль, что я не прикончил тебя вместе с твоим муженьком, когда напал на вас в Спорных Землях!Он выхватил из-под плаща кинжал и занес руку над беззащитной девушкой.В то же мгновение клинок Саймона со свистом рассек воздух, пролетев между столами, и вонзился в плечо Джеффри по самую рукоять. Не успел тот опомниться, как Саймон, схватив за руку, вырвал кинжал из его ослабевших пальцев и приставил острие клинка к его левому боку — туда, куда была ранена и Ариана. Лезвие вошло в тело Джеффри до отказа, и Саймон резко повернул рукоять кинжала.— Отправляйся в ад, — негромко сказал он.Джеффри был мертв, прежде чем его тело упало на каменный пол.Саймон в оцепенении застыл над своим поверженным врагом. Как во сне, до него доносился неясный гул голосов:— Джеффри Красавец!— Изменник и убийца!— Любимец барона Дегерра!— Он мертв — Саймон Верный отомстил за Ариану Преданную!Саймон вздрогнул, почувствовав, как рука Доминика сжала его плечо. Безудержная ярость вновь уступила место рассудку, и Саймон слишком поздно понял, что он совершил.Проклиная свое безрассудство, Саймон отвел взгляд от бездыханного тела Джеффри и поднял глаза на Волка Глендруидов.— Я снова тебя предал, — произнес он.Голос его прозвучал резко, почти хрипло от сдерживаемого напряжения.— Ты защищал жизнь и честь своей жены, — спокойно возразил ему Доминик. — Я не считаю это предательством.— Я должен был оставить его в живых. Но не смог сдержаться. Хуже всего то, что я почти уверен: если бы все повторилось сначала, я сделал бы то же самое… только тогда я продлил бы его мучения, пока эта свинья не завизжала бы, моля меня о пощаде.Саймон подошел к Посвященной колдунье, протягивая ей руку.— Леди Эмбер, окажите мне милость.Эмбер помедлила мгновение, потом прикоснулась к его руке. Ее пальцы слабо дрогнули, и она глубоко вздохнула. Затем обратила на Саймона внимательный взгляд золотистых глаз.— Пусть моя жена знает, — произнес Саймон, не глядя на Ариану, — что я заставил бы этого подонка замолчать еще раньше, если бы Блэкторн был сильнее.— Правда.— Пусть она также знает: я больше не сомневаюсь в ее верности.— Правда.— И еще, — негромко добавил Саймон, — скажи моей жене, что, даже знай я о ее невиновности, я не смог бы относиться к ней с большим уважением и преданностью, чем теперь.— Правда.В то же мгновение Саймон выпустил руку Эмбер.— Прошу прощения, миледи, за боль, которую я вам причинил, — промолвил он.— Я не почувствовала ни малейшей боли.— Вы столь же добры, сколь и прекрасны.Саймон повернулся и наконец встретился глазами с Арианой.— Соловушка, — мягко промолвил он, — теперь у тебя спокойно на душе?Ариана молчала. Слезы душили ее, сжимая горло, текли по щекам. В ушах болью отдавались слова, которые Саймон не произнес вслух: ее безрассудное стремление доказать собственную невиновность привело к тому, что Саймон вынужден был предать своего брата, которого он любил больше всех на свете.Защищая ее, Ариану, Саймон разоушил хрупкий мир Блэк-торна, убив Джеффри Красавца.Слова Мари о предательстве в Святой Земле вдруг эхом отозвались в ее памяти, открывая ей еще одну истину, которую она поняла слишком поздно: «Саймон — человек бурных страстей. Пройдут годы, прежде чем он все забудет. Или простит меня».Ариана была почти уверена, что ее ожидает то же самое. Глава 29 — Миледи! — Бланш беспокойно взглянула на свою хозяйку.— В чем дело?Ариана вздрогнула от звука собственного голоса — таким он был чужим и напряженным: после смерти Джеффри у всех и так уже были до предела натянуты нервы, а тут еще прибыл посланец барона Дегерра и объявил о прибытии своего господина. Это было последней каплей. Обитатели замка места себе не находили от тревоги в ожидании барона. Самое важное, что волновало всех, — сколько воинов он приведет с собой.— Никак не могу найти ваш любимый гребень, — удрученно сказала Бланш.Ариана едва обратила внимания на ее слова: ей показалось, что она слышит крики дозорных на башне замка.— Миледи!— Он под кроватью, в углу, — коротко бросила Ариана.Бланш замерла посреди комнаты, потом резко обернулась к Ариане и радостно воскликнула:— Вы снова обрели свой волшебный дар, миледи!Ее слова не сразу дошли до сознания Арианы. Она бросила на Бланш раздраженный взгляд.— Нет, — нетерпеливо возразила она, — я просто раньше заметила там гребень.— Вот как!Бланш подошла к кровати, опустилась на четвереньки и стала шарить за складками полога.— Острый же у вас, однако, глаз, — бормотала она, ползая под кроватью. — Я этот чертов гребень и двумя руками никак не могу нащупать.— Ты что-то сказала? — переспросила Ариана.— Нет, миледи, — поспешно откликнулась Бланш.Поднявшись с колен, служанка молча возблагодарила Бога, что рядом не было янтарной ведьмы, которая уличила бы ее во лжи.Ариана неподвижно сидела с отрешенным видом, пока Бланш расчесывала ее густые черные волосы, заплетала их в косы и укладывала в высокую прическу: она думала о предстоящей ночи, когда Саймон придет к ней после обхода часовых.Как он себя поведет? Будет с ней так же холоден, как с Мари? Или, может быть, под покровом ночи вновь преподаст ей урок страсти — вечно новой и обжигающей?«Соловушка, теперь у тебя спокойно на душе?»Слезы затуманили ей глаза.Нет, на душе у нее было совсем не спокойно. Она рисковала слишком многим, заставив Джеффри пройти через допрос Посвященных, — даже, как выяснилось, поставила на карту свою жизнь. И все напрасно. Для Саймона ее невиновность ничего не значила.Но из-за этого он был вынужден предать своего брата.Что ж, Саймон и раньше не любил ее.А теперь уже точно не полюбит. Никогда!— Как вы думаете, миледи, когда он явится? — спросила Бланш.— Кто? Саймон? — хрипло произнесла Ариана.— Нет, ваш отец, миледи.— Скоро. Совсем скоро.— Неужели сегодня ночью? — испугалась Бланш. — Ведь уже поздно.— Поэтому он и явится тогда, когда его меньше всего ожидают.— А сколько рыцарей он приведет с собой?— Я думаю, немало.Крик дозорного донесся с крепостной стены сквозь шум ветра. Ариана застыла, прислушиваясь: часовой возвещал о прибытии барона Дегерра.— Подай мне платье Посвященных, — коротко приказала Ариана. — И побыстрее.Бланш протянула платье своей хозяйке и отступила на шаг, стараясь не дотрагиваться до странной ткани.В то время как Ариаиа лихорадочно зашнуровывала платье в своей комнате, Доминик, Саймон, Эрик и Дункан носились по всему замку, отдавая приказания воинам.— Похоже, этот господин не отличается хорошими манерами, — пробормотал Саймон себе под нос, — иначе он подождал бы до утра и не стал будить весь замок.— Дегерр надеется, что наши рыцари одурманены элем, и мы вместе с ними, — сказал Доминик.— Как всегда, он все предусмотрел, — заметил Саймон.— Кто? Дегерр или Доминик? — хмуро переспросил Дункан.— Дегерр, — ответил Доминик.— Доминик, — возразил Саймон.Волк Глендруидов свирепо усмехнулся.Двор замка, освещенный факелами, был скован льдом.— Эрик, — негромко сказал Доминик. — Я бы попросил тебя не выставлять напоказ свою сообразительность. Пусть Дегерр решит, что ты…— Что я глуповат? — предложил Эрик.— Ну, на это я даже не надеюсь, — возразил Доминик. — Дегерр дьявольски проницателен. Но если ты будешь помалкивать, может, нам и удастся его перехитрить. Он здорово удивится, внезапно услышав твое меткое замечание.Эрик в ответ хищно ухмыльнулся.— А я уж было подумал, что ты не ценишь ясность моего ума, — ехидно заметил он.Саймона так и распирал смех, пока он слушал этот обмен любезностями, на ощупь ступая по скользким булыжникам: Посвященный колдун и Волк Глендруидов не раз готовы были вцепиться друг другу в горло, когда речь заходила о способности Эрика видеть связь событий там, где всем остальным представлялся лишь хаос.Для Доминика Эрик был словно обоюдоострый меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39