Он обхватил ее лицо ладонями, не обращая внимания на дождь и ветер, и тревожно заглянул ей в глаза.— С тобой правда все хорошо? — повторил он. Виктория уставилась на него в полном изумлении. Остановиться под проливным дождем, чтобы спросить ее об этом? Она накрыла его руку своей ладонью и твердо сказала:— Роберт, со мной ничего не случилось. Я замерзла, и только. Мы должны как можно скорее добраться до дома.Как им удалось вскарабкаться вверх по склону, для Виктории так и осталось загадкой. Дождь размыл тропинку, и не раз кто-нибудь из них спотыкался и скользил вниз, а другой вытаскивал его наверх. Наконец, в кровь ободрав и исцарапав себе руки, Виктория вползла на вершину холма и в изнеможении упала на зеленую лужайку перед домом. Секунду спустя рядом рухнул и Роберт.Дождь превратился в настоящий ливень, ветер завывал, как сотня фурий. Опираясь друг на друга, Виктория и Роберт, спотыкаясь, побрели к дому. Роберт ухватил дверную ручку и, распахнув дверь,Втолкнул Викторию в тепло холла. Очутившись внутри, они почувствовали такое облегчение, что одновременно сели на пол, не в силах больше сделать ни шага.Роберт первым очнулся от оцепенения и, потянувшись к Виктории, что было сил сжал ее в объятиях. Руки его дрожали, но он держал ее крепко.— Я думал, что потерял тебя, — прошептал он, прижавшись губами к ее виску. — Я думал, я тебя потерял.— Не говори глупостей. Я…— Я думал, что я тебя потерял, — повторял он, по-прежнему не отпуская ее от себя. — Сперва мне казалось, что я… что я не смогу доплыть до берега, и я не хотел… Господи, как мне не хотелось умирать сейчас, когда мы так близки к тому, чтобы… — Он стиснул ее лицо в ладонях, жадно вглядываясь в каждую его черточку, каждую веснушку, каждую ресничку. — И когда я увидел, что тебя накрыла волна…— Роберт, это было всего лишь мгновение.— Я не знал, умеешь ли ты плавать. Ты мне никогда об этом не говорила.— Я умею плавать. Правда, не так хорошо, как ты… впрочем, это сейчас не важно. Как видишь, я цела и невредима. — Она мягко отвела его руки и, встав, потянула его к лестнице. — Ты должен лечь в постель. Если ты не согреешься, то заболеешь.— Ты тоже, — с трудом вымолвил он, покорно следуя за ней.— Я в отличие от тебя не болталась в ледяной воде Бог знает сколько времени. Обещаю, как только мы приведем тебя в порядок, я сразу же переоденусь в сухое. — Она решительно подтолкнула его к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, он то и дело спотыкался, с трудом передвигая ноги. Как только они очутились на втором этаже, она потащила его по коридору.— Если я не ошибаюсь, это твоя комната, — сказала она, втолкнув его в спальню. Он кивнул.— Раздевайся, — приказала она.Роберт вымученно улыбнулся.— Если бы ты знала, как часто я мечтал услышать это от тебя… — Он взглянул на свои руки, мелко дрожавшие от холода. Ногти приобрели фиолетовый оттенок.— Сделай милость, оставь при себе свои глупые шуточки, — сурово оборвала его Виктория, с озабоченным видом зажигая свечи.Время было еще не позднее, но из-за шторма стемнело раньше, чем обычно. Она обернулась и увидела, что дела у Роберта почти не продвинулись.— — Ну, что с тобой? — нахмурилась она. — Я, кажется, велела тебе раздеться.Он беспомощно пожал плечами. — Я не могу. Мои руки…Виктория взглянула на его прыгающие пальцы, пытающиеся поймать застежку панталон. Руки у него тряслись, как у горького пьяницы. С решимостью, напоминавшей о ее недавнем прошлом гувернантки она подошла к нему, проворно расстегнула его панталоны и сдернула их вниз, старательно отводя взгляд.— Обычно я выгляжу более впечатляюще, — пробормотал Роберт.Услышав это замечание, Виктория невольно опустила глаза.— О! — испуганно выдохнула она. — Признаюсь, это не совсем то, что я ожидала.— Мне тоже не слишком приятно это видеть, — выдавил он.Виктория вспыхнула и отвернулась.— В постель, живо! — скомандовала она, стараясь, чтобы голос ее звучал уверенно.Она решительно подтолкнула его к кровати, и он попытался сострить:— Если мужчина продрог, лучший способ…— Благодарю, можешь не продолжать. Я не нуждаюсь в более подробных объяснениях.Он ухмыльнулся, стуча зубами от холода, что несколько подпортило предполагаемый эффект.— Неужели я тебя смутил?— И как это ты заметил, — пробормотала она, подходя к платяному шкафу. — У тебя есть еще одеяла?— Одно есть — в твоей комнате.— Я взяла его с собой к морю. Должно быть, его унесло волной. — Она закрыла шкаф и обернулась к нему. — Что с тобой? — вскричала она.Он сидел на постели, даже не потрудившись укрыться одеялом. Его трясло, как в лихорадке.— Не п-помню, когда в последний р-р-раз было так холодно, — не сказал, а скорее проклацал зубами Роберт.Она натянула одеяло ему до самого подбородка.— Ну, если ты не укроешься как следует, то и не согреешься.Он кивнул, все еще дрожа всем телом.— У т-тебя руки з-з-заледенели.— Все равно они теплее, чем твои.— Ступай, п-переоденься, — приказал он.— Я хочу убедиться, что ты…— Ступай же! — Он произнес это негромко, но достаточно строго.— Она помедлила в нерешительности, потом послушно кивнула.— Не вздумай вставать.— Вряд ли я с-сейчас способен…— Я тебе серьезно говорю!— Виктория, — устало сказал он, — я не смог бы встать, даже если бы хотел, а в данный момент у меня нет ни малейшего желания вылезать из-под одеяла.— Вот и прекрасно.— Ну, ступай же.Она замахала на него руками.— Иду, иду, иду.Как только она вышла, Роберт нырнул под одеяло. Господи, как же он замерз! Когда он отправился купаться, ничто не предвещало бури. Он стиснул зубы, но они по-прежнему продолжали выбивать дробь. Роберту было нестерпимо стыдно выглядеть таким жалким и беспомощным в глазах Виктории. Ему нравилось быть ее верным рыцарем в сияющих доспехах — сильным, храбрым, благородным. А сейчас он походил на вытащенного из воды лягушонка. И в довершение ко всему она наконец-то увидела его обнаженным, и ему практически нечего было ей показать.— Ты укрылся одеялом? — крикнула Виктория из соседней комнаты. — Смотри, если ты встал, я…— — Да лежу я, лежу!В ответ он услышал ворчливое: «Вот и лежи». Он улыбнулся. Да, зависеть от Виктории не слишком приятно, но зато как она о нем беспокоится!Он поплотнее закутался в одеяло и потер ступни друг о друга, надеясь таким образом хоть немножко их согреть. Руки его так закоченели, что он их почти не чувствовал, и поэтому засунул их под ягодицы. Но поскольку эта область тела была не теплее, чем все остальное, это мало помогло. Тогда он накрылся с головой одеялом и подышал на ладони, что принесло некоторое облегчение.По коридору мягко прошлепали шаги, и он услышал удивленный возглас Виктории:— Что ты там делаешь?Он высунул голову из-под одеяла.— Здесь теплее. — Затем вгляделся в неё повнимательнее. — Что ты надела?Она скорчила недовольную мину.— Если ты помнишь, у меня нет второго платья.Роберт пожалел, что его скулы свело от холода и он не может улыбнуться.— Все, что у меня есть, — продолжала она, — это ночная рубашка, которую ты мне подарил. А покрывало я сняла с постели, чтобы не выглядеть неприлично. — И, сердито фыркнув, она поплотнее запахнулась в импровизированный халат.Роберт закатил глаза и простонал:— Наверное, я болен.— Что ты говоришь? — Виктория подскочила к нему, присела на край кровати и заботливо положила руку ему на лоб. — Тебя лихорадит?Он покачал головой, но лицо его выражало крайнюю степень страдания.— Тогда в чем же дело?— Дело в тебе, — пробормотал он осипшим голосом.Она вытаращила на него глаза.— Во мне?— Да, и в этой рубашке.Она нахмурилась.— У меня ничего другого нет.— Я знаю, — снова простонал он. — Сбылась моя самая безумная мечта, а я настолько замерз, что не могу даже по-настоящему захотеть тебя.Она выпрямилась и скрестила руки на груди.— Ну и поделом тебе.— Я так и знал, что ты это скажешь, — пробормотал он.— Ну что, ты согрелся? — спросила она, разглядывая его без особого сочувствия.Он затряс головой. Виктория встала.— Пойду вниз — приготовлю тебе горячий суп. Полагаю, на кухне имеются какие-нибудь съестные припасы?Он озадаченно поглядел на нее.— Еда, — повторила она, — на кухне имеется?— Думаю, что да, — ответил он не совсем уверенно.Она посмотрела на него так, что ему захотелось накрыться с головой.— Ты похитил меня, привез к себе в уединенный дом и даже не позаботился о том, чтобы запастись провизией?Губы его растянулись в слабой улыбке.— Э…да.— Роберт, это совершенно на тебя не похоже, и я не знаю, что и подумать. Ты в жизни ни разу ничего не забыл.— Я предупредил моего смотрителя, который приглядывал за домом, что приеду, и попросил его все приготовить. Наверное, он и продукты закупил. — Он умолк и сглотнул. — По крайней мере я надеюсь.Виктория смотрела на него, не говоря ни слова, и на лице ее застыло суровое выражение, вполне подходящее для бывшей гувернантки.— А ты умеешь готовить? — с надеждой спросил Роберт.— Было бы из чего.— Конечно, будет.Она молча вышла из комнаты.Роберт остался в постели. Он по-прежнему дрожал и чувствовал себя просто ужасно. Пока Виктория была здесь, ему было гораздо лучше. Глядя на нее и на эту злополучною ночную рубашку (он уже жалел, что вообще ее купил), Роберт совсем позабыл о том, что к его ступням прилепились десять сосулек, которые раньше были пальцами.Несколько минут спустя Виктория вернулась, держа в руках две дымящиеся кружки. Увидев ее, Роберт просиял.— Это суп? — радостно спросил он. Никогда еще суп не казался ему таким аппетитным.Виктория ласково ему улыбнулась. Чересчур ласково.— Да, Роберт, сегодня тебе везет, как никогда.Роберт потянул носом воздух, пытаясь уловить аромат.— Спасибо, Виктория, что ты… — Он умолк, как только она протянула ему кружку. — Что это?— Кипяток.— Ты вскипятила мне воду? А разве больного не полагается кормить?— Ты не болен — всего лишь замерз. А горячая вода подойдет как нельзя лучше. Выпей, это поможет тебе согреться.Он вздохнул.— Так на кухне пусто?— Ни крошки.Он отхлебнул из кружки и вздохнул от удовольствия, когда внутри разлилось тепло. Не отрывая губ от края кружки, он поднял на нее глаза.— И чая нет?— Ни листочка.Роберт отпил еще немного и заметил:— Английский дом без чая — просто невероятно!Виктория улыбнулась.— Теперь тебе стало теплее?Он кивнул и протянул ей пустую кружку.— А больше нет?Она взяла у него кружку и подошла к окну. Дождь яростно поливал коттедж.— Чего-чего, а воды нам хватит. Я разожгла на кухне печь и выставила ведро на крыльцо.Он резко вскинул голову.— Не собираешься же ты выходить на улицу? Я не хочу, чтобы ты снова вымокла.Она усмехнулась и пренебрежительно махнула рукой.— Обо мне нечего беспокоиться. Навес защитит меня от дождя, только рука намокнет. — Она повернулась, чтобы уйти.— Виктория, постой?Она обернулась.— А ты сама разве не замерзла? Ты только и делаешь, что ухаживаешь за мной. Вдруг ты простудишься?— Я выпила горячей воды, это помогло. Я…— Руки у тебя все еще дрожат. — Это прозвучало как обвинение.— Нет-нет, мне ничуточки не холодно. Правда. Просто я медленнее согреваюсь.Роберт нахмурился, но прежде чем он успел что-либо сказать, Виктория выскочила из комнаты. Вскоре она снова появилась с кружкой в руке. Одеяло сползло с ее плеч, и Роберт всеми силами старался не замечать, как темно-голубой шелк облегает каждый изгиб ее тела. Хорошенькое дело! В голове его тучами роились самые невообразимые чувственные фантазии, а тело отказывалось на них откликаться.Роберт пробормотал себе под нос проклятие.Виктория, которая в этот момент протягивала ему кружку с кипятком, спросила:— Ты что-то сказал?— Это не для твоих ушей, — буркнул он. Она удивленно подняла брови, но дальнейшие расспросы прекратила. Некоторое время они сидели молча, причем Виктория устроилась на противоположном крае кровати — подальше от Роберта.Внезапно она вскочила, так что Роберт чуть не выронил кружку.— А где Макдугал? — спросила она, яростно кутаясь в покрывало.— Я отослал его обратно в Лондон.— Вот и хорошо. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь застал меня в таком виде.— М-да. Хотя, если бы Макдугал был сейчас здесь, мы бы послали его за провизией.Живот у Виктории громко заурчал в ответ. Роберт покосился на нее.— Ты голодна?— О, совсем чуть-чуть, — солгала она.— Все еще сердишься на меня?— Совсем чуть-чуть, — ответила она с той же интонацией.Он рассмеялся.— Знаешь, я вовсе не собирался морить тебя голодом.— Да, конечно, на первом месте у тебя значилось обольщение.— — Нет, на первом месте стояла брачная церемония, как тебе должно быть известно.— Хм.— Что это значит? Ты сомневаешься в моих намерениях?Она вздохнула.— Нет, не сомневаюсь. Ты говорил вполне искренне.Они замолчали. Роберт смотрел, как она поставила свою кружку на столик у кровати и потерла руки.— Тебе холодно, да? — спросил он.Она кивнула, поджав под себя ноги, чтобы согреться.— Залезай в постель, — предложил он. Глаза у нее округлились.— Ты шутишь?— Мы скорее согреемся, если объединим тепло наших тел.К его удивлению, она расхохоталась.— Я и не подозревала, Роберт, что ты можешь быть таким изобретательным.— Это научный факт. Ты же знаешь, в университете я изучал различные науки. Физика была одним из самых моих любимых предметов.— Роберт, я не хочу компрометировать свою…— Да ладно, Тори, ты и так уже достаточно себя скомпрометировала. — Напрасно он это сказал, подумал Роберт, заметив, как она изменилась в лице. — Я имею в виду, — поспешил добавить он, — если узнают, что ты провела ночь в одном доме со мной, то, несомненно, будут предполагать самое худшее. И не важно, соблюдали мы приличия или нет. Всем будет на это наплевать, уверяю тебя.— А мне не наплевать.— Виктория, я не собираюсь соблазнять тебя. Я бы не смог, даже если бы захотел. Я чертовски продрог — так что мне не удастся привести себя в боевую готовность.— Тебе все еще холодно? — сочувственно спросила она.Он вовремя спрятал улыбку. Ну конечно! Виктория ни за что не согласится лечь к нему в постель, чтобы согреться самой, но она достаточно самоотверженна, чтобы сделать это ради него.— Я просто закоченел, — сказал он, защелкав зубами для пущего эффекта.— И если я залезу к тебе в постель, это тебя согреет? — недоверчиво спросила она.Он кивнул с самым искренним видом, что было не трудно, поскольку это была правда: тепло другого тела действительно могло бы согреть.— И мне тоже станет теплее? — вздрогнув, поинтересовалась она.Он сердито прищурился.— Ты пыталась меня обмануть, да? Ты вся дрожишь от холода. Все это время ты носилась по дому, обслуживая меня и совершенно не заботясь о себе. — Он перекатился поближе и потянулся к ней.— Роберт!Он схватил ее за ногу.— Бог ты мой! — воскликнул он. — Да ты холоднее, чем я.— У меня просто ноги замерзли. Я же ходила по полу и…— В постель сейчас же! — рявкнул он. Виктория юркнула под одеяло. Роберт обхватил ее рукой и притянул на свою сторону кровати.— Это вовсе не обязательно! — пискнула Виктория.— О нет, очень даже обязательно.Виктория чуть не задохнулась, когда он прижал ее к себе. Ее спина была притиснута к его груди, их тела разделял лишь тоненький слой шелковой ткани. Как она очутилась в таком положении, Виктории было совершенно не ясно.— И все равно мне холодно, — ворчливо отозвалась она.Он приблизил губы к ее уху и весело прошептал:— Не беспокойся, у нас впереди целая ночь.Виктория что было сил пихнула его локтем в бок.— Ой! — Роберт отпрянул и потер бок. — За что?— «У нас впереди целая ночь»! — насмешливо передразнила она. — Роберт, ты ведешь себя просто возмутительно. Я сделала тебе одолжение…— Знаю.— …улеглась рядом с тобой, а ты… — Она вскинула на него глаза. — Что ты сказал?— Я сказал: «Знаю». Ты сделала мне огромное одолжение. Мне уже гораздо теплее.Последнее его замечание поставило ее в тупик, и она не придумала ничего другого, как пробурчать: «Хм». Кажется, она явно поглупела.— У тебя ноги как ледышки, — сказал вдруг Роберт.Виктория поморщилась.— Они излучают холод?— Тело не может излучать холод, — возразил он тоном университетского профессора. — Охлажденные объекты забирают тепло из воздуха, поэтому-то нам и кажется, что они излучают холод, но в действительности тело может излучать только тепло.— О! — обронила Виктория, притворяясь, что все поняла.— Это весьма распространенное заблуждение. Похоже, разговор на этом закончился, и Виктория осталась там же, где и была: в постели, рядом с мужчиной, на котором совсем ничего не было надето. А она сама в этой ночной рубашке с бесстыдным вырезом — это же Бог знает что такое! Виктория сделала попытку отодвинуться от Роберта хотя бы на несколько дюймов, но его рука, хотя и холодная, держала ее крепко. Было очевидно, что Роберт не позволит ей перекатиться на противоположный край кровати.Виктория так стиснула зубы, что ей показалось, что челюсть ее сейчас треснет.— Я буду спать, — твердо заявила она и закрыла глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30