Нет, лучше спрятаться где-нибудь поблизости, дождаться утра, а когда Роберт умчится на ее поиски, спокойненько нанять карету (слава Богу, деньги у нее есть).Виктория обулась и осмотрелась вокруг. В конюшнях вполне можно укрыться, а вот еще несколько магазинчиков, в которых тоже наверняка найдутся укромные уголки. А вот…— Так-так, и кто это здесь у нас?У Виктории сердце тут же ушло в пятки, а ноги сделались ватными. К ней приближались двое грязных подвыпивших громил. Она испуганно попятилась назад — к гостинице.— У нас есть несколько пенни, — продолжал один из гуляк. — Назначь цену, красотка.— Боюсь, вы ошиблись, — пролепетала Виктория.— Брось ломаться, милашка, — вмешался тут второй и грубо схватил ее за руку. — Мы хотим немного поразвлечься. Будь с нами поласковее.Виктория вскрикнула от неожиданности — его пальцы больно впились в ее тело.— Нет-нет, — заплетающимся языком проговорила она, чувствуя, как ее охватывает паника. — Я вовсе не… — Она испуганно умолкла: они все равно ее не слушали. — Я замужняя женщина, — солгала она, повысив голос.Один из громил оторвал мутный взгляд от ее груди и уставился на нее в полном недоумении. Затем моргнул глазом и затряс головой.У Виктории перехватило дыхание. По-видимому, святые узы брака их не остановят. Вконец отчаявшись, она выкрикнула:— Мой супруг — граф Макклсфилд! Если вы хоть пальцем меня тронете, он вас прикончит. Клянусь, вам несдобровать!Это подействовало — они замешкались в нерешительности. Затем один из них спросил:— А что жена сият… ик!….. ного графа делает на дворе среди ночи?— Это очень долгая история, уверяю вас, — принялась на ходу сочинять Виктория, продолжая отступать к гостинице.— А по-моему, она все врет, — заметил тот, что держал ее за руку. Он внезапно резко дернул ее, чего она никак не ожидала, учитывая, что он еле держался на ногах. Он смрадно дыхнул на нее, и Викторию чуть не стошнило. Правда, мысленно она тут же пожелала, чтобы ее именно стошнило — может, хоть это охладило бы его пыл.— Веселенькая у нас будет сегодня ночка, — просипел он. — Ты, и я, и…— На вашем месте я бы не строил планов, — протянул у Виктории за спиной хорошо знакомый голос. — Не терплю, когда пристают к моей жене.Виктория стремительно обернулась. Роберт стоял рядом — он что, из-под земли вырос? — приставив пистолет к виску пьяного гуляки, который все еще не отпускал ее руку. На нем не было ни рубашки, ни сапог, а второй пистолет был заткнут у него за пояс панталон. Роберт взглянул на пьянчугу с мрачной усмешкой и промолвил:— Она толкает меня на безрассудные поступки.— Роберт, — дрожащим голосом выговорила Виктория. На этот раз его появление ее несказанно обрадовало.Он мотнул головой, указывая ей на дверь гостиницы. Она бросилась туда со всех ног.— Начинаю считать, — угрожающе процедил Роберт. — Если вы двое не уберетесь с глаз моих, прежде чем я досчитаю до десяти, я буду стрелять. И учтите, в ноги я целиться не собираюсь.Злодеи припустили во весь дух по улице, не успел Роберт досчитать и до двух. Но он тем не менее досчитал до десяти, как и обещал. Виктория наблюдала за ним, стоя на крыльце и мечтая только об одном — броситься наверх в свою комнату и запереть дверь, пока он не закончил счет. Но ноги отказывались ей повиноваться — она словно приросла к полу, глядя на Роберта, как зачарованная.Роберт опустил пистолет и обернулся к ней.— Надеюсь, сегодня ты больше не будешь испытывать мое терпение? — поинтересовался он.Она кивнула.— Не буду. Я пойду спать. Мы поговорим утром, если хочешь.Он ничего не сказал, только пробормотал что-то неразборчивое, пока они поднимались в свои комнаты. Полуголый Роберт с пистолетами мог испугать кого угодно, а не только пьяных громил.Они подошли к его двери, которую он в спешке распахнул настежь. Роберт чуть ли не волоком втащил Викторию в комнату и с грохотом захлопнул дверь. Он отпустил ее лишь на мгновение, чтобы повернуть ключ в замке, и Виктория тут же воспользовалась этим и кинулась к смежной двери в свою комнату.— Я пойду спать.— Не так быстро. — Роберт ухватил ее за руку выше локтя и рванул к себе, так что она закружилась, как волчок. — Ты что думаешь, я позволю тебе провести остаток ночи в твоей комнате?Она растерянно заморгала.— Да.Он улыбнулся, но улыбка эта не предвещала ничего хорошего.— Ты ошибаешься.У Виктории подкосились ноги.— Ошибаюсь?Прежде чем она успела что-то сообразить, он сгреб ее в охапку и швырнул на постель.— Ты, моя неутомимая искательница приключений, проведешь ночь здесь. В моей кровати. Глава 15 — Ты сошел с ума! — воскликнула Виктория, вскочив с постели как ужаленная.Он приблизился к ней медленными угрожающими шагами.— Если я еще не спятил, то чертовски близок к этому.Нельзя сказать, чтобы это замечание ее успокоило. Она попятилась назад и с ужасом обнаружила, что уперлась спиной в стену. Так, улизнуть ей не удастся.— Говорил я тебе, как приятно мне было услышать, что ты выдаешь меня за своего супруга? — спросил он обманчиво-небрежным тоном.Виктории было прекрасно известно, что означает это напускное спокойствие: он в ярости, но держит себя в руках. Пока. Если бы сейчас она была в состоянии рассуждать здраво, то, наверное, закрыла бы рот на замок и не пыталась ему перечить. Но, к несчастью, в данный момент ее больше всего заботила собственная добродетель, и поэтому она огрызнулась:— Ты это слышал в первый и последний раз.— Жаль.— Роберт, — промолвила она почти нежно, надеясь, что это поможет его смягчить. — Ты имеешь полное право сердиться на меня…Услышав это, он рассмеялся. Рассмеялся! Виктории все происходящее вовсе не казалось забавным.— Сердиться? Это не то слово, которое может выразить мое теперешнее состояние, — заметил он. — Позволь, я расскажу тебе кое-что.— Прекрати свои шутки.Он оставил ее реплику без внимания и продолжал:— Я спал и видел сон — и все в нем было почти так же ярко и живо, как наяву… И мне снилась ты.Виктория вспыхнула. Он мрачно усмехнулся.— Кажется, одну руку я запустил в твои роскошные волосы, а твои губы… М-м, как бы это сказать?— Роберт, довольно! — Викторию начало трясти.Роберт был не из тех, кто позволил бы себе смутить леди подобными выражениями. Должно быть, он и в самом деле разозлился гораздо сильнее, чем она предполагала.— Так о чем это я? — задумчиво продолжал он. — Ах да. Мой сон. Вообрази же мое разочарование, когда меня разбудили чьи-то крики. — Он склонился к ней, и глаза его сверкали. — Это были твои крики.Виктория не знала, что и сказать на это. Впрочем, нет, конечно, знала. Мысленно она перебрала более дюжины вариантов ответа, но половина из них была неуместна, а оставшаяся половина — просто опасна, учитывая данную ситуацию.— А тебе известно, что раньше мне никогда не приходилось натягивать панталоны с такой сумасшедшей скоростью?— — Наверное, у тебя к этому врожденный талант, — сострила она.— И я занозил себе ступни, — добавил он. — Полы здесь не предназначены для того, чтобы ходить по ним босиком.Она попыталась улыбнуться, но обнаружила, что напускная бравада улетучилась, как дым.— Я буду счастлива, если ты позволишь мне осмотреть твои раны.Не успела она и глазом моргнуть, как руки его тяжело опустились ей на плечи.— Я не шел, Виктория, я бежал. Я бежал так, как если бы от этого зависела моя жизнь, которой, кстати, ничто в тот момент не угрожало. — Он наклонился к ней, пронизывая ее взглядом. — Я спешил к тебе на помощь.Теперь уже Виктория испугалась даже сильнее, чем тогда, на улице. Ну и что он хочет от нее услышать в ответ? Она открыла рот и неуверенно пролепетала:— Благодарю тебя? — Это было произнесено скорее как вопрос, чем утверждение.Он внезапно отпустил ее и отвернулся — ее слова, по-видимому, не вызвали у него ничего, кроме отвращения.— О ради всего святого! — буркнул он себе под нос.Виктория тщетно боролась с рыданиями, подступившими к горлу. И как она дошла до жизни такой? Слезы вот-вот потекут у нее по щекам, но не может же она разреветься в его присутствии! Он дважды разбил ей сердце, изводил ее всю эту неделю, а теперь еще и похитил. Есть же у нее хоть немного гордости в конце-то концов!Я пойду, — слабым голосом пробормотала она.Не повернув головы в ее сторону, он заметил:— Я уже, кажется, говорил, что не позволю тебе вернуться в эту проклятую лондонскую дыру.— Я имела в виду соседнюю комнату.Наступила зловещая пауза— Я хочу, чтобы ты осталась здесь, — наконец произнес он.— Здесь? — пискнула она.— По-моему, я достаточно ясно выразил свою мысль.Виктория решила сменить тактику и воззвать к его благородству и чести джентльмена, которой он так дорожил.— Роберт, я знаю, ты не станешь принуждать женщину против ее воли.— Речь не об этом, — промолвил он с отвращением. — Просто я не верю, что ты снова не попытаешься сбежать.Виктория проглотила язвительное замечание, готовое сорваться с ее губ.— Обещаю, что сегодня больше не буду пытаться сбежать. Даю тебе честное слово.— Прости, но я что-то не склонен верить твоим клятвам.Это неожиданно больно задело ее, и Виктория тут же вспомнила свои язвительные слова, когда он сказал, что он никогда не нарушал слова. Она и не подозревала, как это неприятно, когда тебе не верят.— Я же не обещала тебе раньше, что не сбегу, — недовольно поморщилась она. — А теперь обещаю.Он обернулся к ней и окинул ее скептическим взглядом.— Из вас, миледи, получился бы превосходный политик.— И что ты хочешь этим сказать?— Только одно; ты обладаешь потрясающей способностью ходить вокруг да около, старательно уклоняясь от сути дела.Виктория не выдержала и рассмеялась.— И в чем же состоит суть дела?Он решительно шагнул к ней и выпалил:— А в том, что тебе нужен я.— О, прошу тебя!— Не пытайся это отрицать. Ты нуждаешься во мне, как только женщина может нуждаться в мужчине,— Ни слова больше, Роберт. Не вынуждай меня прибегать к суровым мерам.Угроза, прозвучавшая в ее словах, заставила его усмехнуться.— Тебе не хватает любви, дружбы, привязанности — всего, что наполняет жизнь смыслом. Думаешь, почему ты была так несчастна, пока служила гувернанткой? Потому что ты была одинока.— Я могла бы завести собаку. Уверена, со спаниелем мне было бы гораздо приятнее, чем с тобой. Он снова рассмеялся.— Вспомни, с какой готовностью ты провозгласила меня своим супругом, когда тебя приперли к стенке эти мерзавцы. Ты ведь могла выдумать имя, но нет — ты почему-то воспользовалась моим.— — Я использовала тебя, — прошипела она, — Использовала тебя и твое имя, чтобы защитить себя. Вот и все!— Но ведь этого оказалось недостаточно, не правда ли, лапочка моя?Виктории совсем не понравилось, каким тоном он произнес «лапочка моя».— — Тебе потребовалось не только имя — тебе нужен был и сам его обладатель. Эти негодяи ни за что бы тебе не поверили, если бы на сцене не появился я.— Еще раз огромное тебе за это спасибо, — буркнула она не слишком любезно. — У тебя просто дар вызволять меня из всяких переделок.Он ухмыльнулся.— Да, у меня много полезных талантов.— Вот только в эти передряги я попадаю по твоей вине! — огрызнулась она.— Неужели? — протянул он голосом, полным едкого сарказма. — Ты хочешь сказать, что я вскочил с постели среди ночи, — не иначе как во сне, заметь! — вытащил тебя из комнаты, поволок вниз по ступенькам и бросил во дворе гостиницы объясняться с парой подвыпивших сифилитиков?Она чопорно поджала губы и приняла позу оскорбленной невинности.— Роберт, ты ведешь себя просто неприлично.— Ага, приветствую возвращение гувернантки.— Ты меня похитил! — закричала она, потеряв самообладание. — Увез тайком! Если бы ты оставил меня в покое, как я тебя просила, я бы сейчас тихо и мирно спала в своей постели.Он шагнул к ней и ткнул ее пальцем в плечо.— Тихо и мирно? — повторил он. — По соседству с этим сбродом? Думается, в твоих словах имеется некоторое противоречие.— Ах, ну да, и ты великодушно согласился спасти меня от моей же глупости.— Кому-то ведь надо было это сделать.Она размахнулась, чтобы ударить его по щеке, но он ловко перехватил ее запястье. Виктория яростно, выдернула руку.— Как ты смеешь, — прошипела она, словно разъяренная кошка, — как ты смеешь так унижать меня? Ты говоришь, что любишь меня, а сам обращаешься со мной, как с ребенком. Ты…Он зажал ей рот ладонью.— Ты сама не понимаешь, что говоришь.Она наступила ему на ногу. Со всей силы. Опять он пытается указывать ей, как себя вести, и она готова была возненавидеть его за это.— Ну все, хватит! — рявкнул он. — Я был с тобой терпелив, как Иов! Меня давно пора причислить к лику святых! — И прежде чем Виктория успела возмутиться, Роберт подхватил ее на руки и швырнул на постель, точно мешок.Виктория остолбенело уставилась на него, ловя ртом воздух. Потом проворно поползла к краю кровати. Роберт поймал ее за лодыжку.— Пусти меня! — сдавленно промычала Виктория, ухватившись за противоположный край кровати и яростно дергая ногой, пытаясь освободиться. Но все ее старания ни к чему не привели. — Роберт, если ты сию же минуту не отпустишь меня…Он еще и смеется, грубиян несчастный!— И что ты тогда сделаешь, Виктория? Ну, поведай же мне.Пыхтя от злости, Виктория неожиданно перестала дергаться и, изловчившись, ударила его другой ногой его грудь. Роберт охнул от боли и выпустил ее лодыжку, но не успела Виктория соскочить к кровати, как он навалился на нее сверху, вдавив ее в матрас своей тяжестью.О вот теперь он уже себя не контролирует!— Роберт, — начала она примирительным тоном.Он взглянул на нее сверху вниз, и глаза его горели странным огнем — это было не совсем желание, хотя изрядная доля его тоже присутствовала.— Можешь ли ты представить, что я почувствовал, когда увидел, как тебя лапают эти мерзавцы? — хрипло спросил он.Она молча затрясла головой.— Я почувствовал ярость, — сказал он, несколько ослабив хватку, так что его стальные объятия можно было вполне принять за ласку. — Ослепляющую, жестокую, первобытную ярость.Виктория смотрела на него расширенными от ужаса глазами.— Я был в ярости, что они посмели дотронуться до тебя, что они испугали тебя.Во рту у нее пересохло, и она с удивлением обнаружила, что никак не может оторвать взгляд от его губ.— А знаешь, что я еще почувствовал в тот момент?— Нет, — еле слышно прошептала Виктория.— Страх.Она заставила себя взглянуть ему в глаза.— Но ты же знал, что я цела и невредима. Он глухо рассмеялся.— Нет, Тори, я имел в виду совсем другой страх. Страх, что ты решилась на побег, что ты никогда не признаешься в том, что чувствуешь ко мне. Страх, что ты всегда будешь ненавидеть меня и согласишься подвергнуть себя какой угодно опасности, только чтобы сбежать от меня на край света.— Я не ненавижу тебя. — Эти слова сорвались с ее губ, прежде чем она успела осознать, что они противоречат всему, что она наговорила ему за последние часы.Он коснулся ее волос, затем крепко обхватил ее лицо ладонями.— Тогда почему, Виктория? — отчаянно прошептал он. — Почему?— Я не знаю. Хотела бы знать, но не знаю. Я только одно могу сказать: сейчас я не могу быть с тобой,Он наклонился к ней, пока они не очутились нос к носу. Затем его губы легко, как перышко, коснулись ее губ — ощущение было удивительно приятным.— Только сейчас? Или никогда?Она не ответила. Она и не могла ответить — он впился в нее таким неистовым поцелуем, что она едва могла дышать. Его язык скользнул ей в рот с жадной настойчивостью. Его бедра вдавились в нее, напомнив ей о его желании. Он провел рукой вдоль ее тела и остановился на холмике груди. Он мял и сжимал ее грудь, его прикосновения обжигали ее даже сквозь ткань платья, и кончики ее грудей мгновенно затвердели.— А знаешь, что я чувствую сейчас? — хрипло прошептал он. Она молчала.— Желание. — Глаза его мерцали в полутьме. — Я хочу тебя, Виктория. Я хочу, чтобы ты наконец стала моей.Викторию охватила паника — она поняла, что он оставил окончательное решение за ней. Как это просто — позволить себе поддаться горячему порыву. Как это легко и удобно — сказать себе на следующий день: «Страсть лишила меня рассудка; все было, как в тумане, и я не сознавала, что делаю».Но Роберт вынуждал ее встретиться лицом к лицу со своими чувствами и уступить желанию, которое захлестнуло ее жаркой волной.— Ты говоришь, что хочешь сама принимать решения, — прошептал он ей на ухо, водя языком по его краю. — Что ж, решай.У Виктории вырвался стон отчаяния. Роберт провел рукой по ее телу, чуть помедлив на мягких округлостях ее бедер. Он слегка сжал их, и Виктории казалось, что она кожей чувствует отпечаток каждого его пальца.Губы его искривила усмешка.— Возможно, мне следует помочь тебе прояснить этот вопрос, — сказал он, касаясь губами нежной кожи ее шеи. — Ты хочешь меня?Виктория не ответила, но ее тело выгнулось ему навстречу, бедра приподнялись.Он просунул руки ей под юбку и, поглаживая и сжимая, двинулся вдоль ее бедер, пока его пальцы не остановились там, где кончался чулок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30