– – Он уже пять лет как женат?
– Да. Нам нужны наследники. Ковыряя носком башмака плотно утрамбованный земляной пол, Таби прошептал:
– Я не помню его, Ларен, и Ролло тоже не помню. Не езди к нему, Меррик. Вдруг ты не угодишь ему, и он проткнет тебе брюхо мечом?
– Вряд ли. За что ему гневаться на меня, когда я поведаю Ролло, что наш мальчик жив и здоров? Таби притих. Потом он с улыбкой оглянулся на Ларен:
– А ты любишь Меррика? Так же сильно, как меня?
– Да, Таби. – Она не запнулась, не промедлила с ответом, хоть и боялась встретиться взглядом с Мерриком.
– Тогда ладно. – С этими словами Таби вывернулся из-под руки Меррика и, не оглядываясь, побежал к мальчишкам. Кенна и его друзья играли с кожаным мячом, набитым перьями, и плели хитроумные фигурки из веревки.
– В самом деле, Ларен?
Она по-прежнему не поднимала голову.
– Я сказала Таби правду.
– Скажи теперь мне.
– Нет.
– Почему нет?
– Это даст тебе власть надо мной. Меррик засмеялся:
– У меня и так хватает власти.
– Ты ржешь, точно козел, да еще и ухмыляешься при этом. Мне некогда, надо пойти помочь Сарле, мы же собирались сегодня пожениться.
– Козлы не ржут, ржут только кони. С кем ты меня сравниваешь, Ларен?
– Ты – мужчина, Меррик.
– Тогда что же ты прикрыла рот ладошкой? Издеваешься надо мной втихомолку? Молчи уж, женщина. Думай о предстоящей нам ночи, когда я вновь возьму тебя. Мне так не хватало тебя все эти дни, Ларен.
– Очень хорошо, что ты скучал, и совсем уж замечательно, что ты не вздумал развлекаться с Кейлис или Мегот. Я так и хотела, чтобы ты ворочался в постели и думал обо мне, обо мне одной!
– Я могу по крайней мере подумать о Кейлис или Мегот? – хохоча уточнил он, поглядел в лицо невесте и засмеялся еще громче. Качая головой, Меррик наконец вышел во двор.
* * *
Церемония совершилась быстро, согласно обрядам викингов. Мужчины собрались вокруг Меррика, женщины – рядом с Ларен. Все надели лучшие наряды и украшения, женщины выбрали льняные платья алого цвета (такой оттенок давала кора дуба) или ярко-синие, пропитанные соком вайды. Женщины Мальверна сшили и преподнесли Ларен свадебный убор из тонкого льна, ставший шафрановым благодаря осенним луковицам крокуса. Две обитательницы Мальверна (не рабыни, свободные) умели красить лен и шерсть – они-то и приготовили одежду для всех участников церемонии. Ларен созналась, что таких нежных красок она не встречала даже при дворе своего дяди Ролло. На голову невесте возложили венок, плетенный из белых маргариток. Предвечернее солнце играло на рыжих волосах, будто яркая заря опустилась на плечи новобрачной.
Таби пристроился рядом с Мерриком, впихнув маленькую ручонку в широкую ладонь своего старшего друга. Малыша отскребли дочиста, аж лицо лоснилось, и глазки глядели весело. Он уже не казался тощим, и Ларен, глядя на него, едва не расплакалась от радости и облегчения.
Меррик посмотрел на Ларен и с улыбкой шагнул ей навстречу. Он протянул ей свободную руку, и Ларен вложила в нее свою. Он оглядел сперва всех своих мужчин, затем женщин и детей и проговорил громко и отчетливо:
– Мальверн видел много скорби в последние месяцы, мы оплакали уход Харальда и Торы, а затем гибель моего брата Эрика. Произошло также немало перемен. Я знаю, вам пока нелегко привыкнуть, что теперь хозяин Мальверна – я, однако надеюсь, со временем все устроится. Ныне я беру в жены эту женщину. Она – племянница прославленного Ролло, но с этого дня жизнь ее навеки соединена с Мальверном, со мной и со всеми вами, – Меррик умолк на миг, затем выпустил ладошку Таби, чтобы взять Ларен, за обе руки.
– Ларен, дочь Халлада, племянница Ролло, герцога Нормандии, ныне я беру тебя в жены перед лицом наших богов. Я молюсь, чтобы Фрейя даровала нам долгую жизнь вдвоем и множество детей. Я взываю к Отцу Одину – пусть он поможет нам беречь нашу честь и верность друг другу. Я буду защищать тебя всеми силами и своим добрым мечом. Все, что принадлежит мне, отныне становится твоим. Я буду твоим мужем в добрые времена и в непогоду, я останусь с тобой до тех пор, пока последний вздох не покинет мое тело.
Ларен с раннего утра повторяла, что она собирается сказать. Она никому не говорила, что Ролло согласился принять христианскую веру, когда заключал договор с королем Карпом, а затем крестил всех членов своей семьи. Теперь Ларен отчетливо сознавала, что Таби предстоит вырасти христианином, а она сделается настоящей женой викинга и примет здешних богов.
Ларен прикидывала, какие слова должна произнести женщина из рода викингов. Как ни странно, она совершенно не испытывала страха, когда сочиняла сказки, но сейчас она волновалась настолько, что во рту у нее пересохло. Ларен боялась осрамить Меррика, ведь хотя она и знала имена норвежских богов, по крайней мере большинства из них, однако не слишком-то была уверена, которых из них следует призывать во время бракосочетания. Ларен поглядела на Меррика и поняла, что он заметил ее тревогу, но не ведал ее причины. Улыбнувшись, он крепче сжал руку Ларен. А она все молчала, и тогда Меррик тихонько посоветовал:
– Обещай, что бросишь меня на съедение свиньям, если я посмею глянуть на другую женщину.
Ларен рассмеялась громким, сочным смехом и наконец обрела дар речи.
– Клянусь, что всегда буду рядом с тобой, Меррик, владыка Мальверна. Клянусь защищать тебя словом и делом и держаться тебя как в дни радости, так и в дни скорби. Я зову в свидетели всех наших людей и богов.
– Молодец, – похвалил Меррик, прижимая к себе жену. – Хорошо, что мне удалось развязать тебе язык. А теперь ты должна меня поцеловать.
Он заставил Ларен приподняться на цыпочки и прильнул губами к ее устам. Ларен слышала радостные клики мужчин и женщин, даже Таби желал им счастья. Ларен впитывала тепло и силу Меринка, гадая, как сложится их жизнь.
Выпустив Ларен из своих объятий, Меррик еще с минуту удерживал ее руку в своей руке, внимательно глядя на новобрачную. Потом он провозгласил:
– А теперь – пируем!
Во дворе выставили дюжину длинных столов, на каждом из них громоздились блюда с отбивными из кабана, жареной треской, сельдью, прокоптившейся в дымной хижине, лососем, сваренным в листьях клена, груды ржаного хлеба и белых лепешек, котлы с капустой, фасолью, вареными кусочками яблок, печеным луком. Здесь стояли бочата с медом и брагой и даже с густым темно-красным вином из рейнской земли. Женщины постарались от души, и Сарла, возглавлявшая торжество, улыбнулась, понимая, как тронута Ларен их усердием к заботой.
Ларен, два года стойко переносившая все невзгоды, оглядела мужчин и женщин, столпившихся вокруг нее, и роскошный стол, поджидавший жениха и невесту. Закрыв лицо руками, Лареп беспомощно всхлипнула.
Меррик усмехнулся и вновь крепко обнял жену:
– Что тут такого? Здесь все – – наши друзья. Этот дом принадлежит тебе – и он встречает тебя.
Ларен вздохнула, подняла голову, тыльной стороной ладони утерла глаза.
Меррик обернулся, заслышав возгласы:
– Здоровье новобрачных! И они вновь поцеловались.
До заката оставалось недолго. Брачный пир, длившийся уже много часов, утратил благопристойность, с которой он начинался. Веселье не унималось, пожалуй, оно даже чересчур разгорелось, отметила Ларен, наблюдая, как Меррик и Олег в очередной раз разнимают драчунов. Меррик велел ей соблюдать умеренность в еде, а особенно в питье, хозяева обязаны напоить всех гостей, пока те не рухнут, а если на пути к этой цели вспыхнет ссора, надо проследить, чтобы лишившиеся разума выпивохи не поубивали друг друга. Как пояснил Меррик, викинги любят шумные празднества.
Ларен отведала кусок козьего сыра, острый, даже кисловатый, – пришлось запить его уже согревшимся элем. Голова у Ларен слегка закружилась, она беспричинно засмеялась, заглядывая в опустевшую чашу. Она чувствовала себя великолепно. Оглянувшись, она увидела, как Меррик оттаскивает черноглазого Рорана от коротышки Эллера, который делился с ней одеждой в пути. “Дом”, – повторила Ларен, оглядываясь по сторонам. Она слышала, как хохочет Меррик, поднимая Рорана высоко над головой и бросая его в сторону старого Фиррена. Кормчий успел нагнуться, и Роран рухнул на груду обглоданных костей.
"Красивый мужчина”, – подумала Ларен, наблюдая за Мерриком. Красивый и добрый. Ларен следила, как Меррик направляется к группке детей, в которой верховодил Кенна: мальчишка покачивался, изображая старших, а его зрители, галдя и хихикая, отгадывали, чьего отца он передразнивает на этот раз.
Сарла вновь наполнила чашу Ларен элем, и Ларен виновато улыбнулась:
– Меррик велел мне оставаться трезвой, он строго-настрого запретил мне напиваться, ведь мы должны вовремя унять любую ссору, не то все разобьют друг другу головы.
– Я буду бодрствовать вместо тебя, – посулила Сарла.
– И я тоже, – из-за ее плеча произнес Клив. На миг Ларен увидела, что эти двое – едины, как она и Меррик. Она потрясла головой, но все же обе фигуры сливались у нее перед глазами.
– Когда вы поженитесь? – тихо спросила она. Сарла и Клив вздрогнули, переглянулись, на их лицах застыло смущение – по крайней мере, так показалось Ларен. Она отхлебнула еще глоток пива:
– Клив спас меня. Он – хороший человек.
– Я знаю, – ответила Сарла, – только не надо сейчас рассуждать об этом, Ларен. Эрик пока бродит где-то, поблизости, он все еще занимает и мои мысли, и мысли Клива. Кто-то убил его. Не ты, не Клив, не я, но кто-то, и этот “кто-то” по-прежнему живет здесь, среди нас. Я всего боюсь, Ларен.
Клив взял ее за руку, легонько пожал:
– Успокойся, Сарла, сегодня у Ларен праздник. Скоро мы узнаем, кто расправился с Эриком, и тогда мы тоже будем свободны. Хорошо, что никто уже не подозревает Ларен, поскольку она княжеского рода. Успокойся, моя хорошая, все уладится.
В самом деле, кто же поднял руку на Эрика? Ларен допила эль и оглядела гостей, мужчин и женщин, которые перекрикивались с разных концов стола, обменивались шуточками, уже мало кому понятными после стольких часов непрерывного пьянства, они обнимались и целовались или дрались, позабыв обо всем на свете. Взгляд Ларен упал на Илерию – старая ткачиха напилась уже так, что сидела неподвижно, уставившись в блюдо с жареной рыбой, просто смотрела перед собой, ничего не говоря. Кейлис и Мегот обнимались с дружинниками Эрика – оба молодых воина были хороши собой, как большинство викингов, лица их разгорелись от хмельной браги.
Теплое дыхание коснулось ее уха:
– Я же велел тебе соблюдать благоразумие. Ларен обернулась, столкнувшись лицом к лицу с Мерриком, и засмеялась:
– Кажется, я выпила чересчур много эля, Меррик.
– Мне что, предстоит нынче спать с захмелевшей женщиной?
– Ой, лучше мне и вправду остановиться, – пробормотала она, поднося чашу к губам и допивая остатки браги.
Меррик расхохотался и крикнул:
– Вот что вы наделали, пьянчуги! Новобрачная уже на ногах не стоит. Что же мне теперь делать?
– Пусть расскажет нам новую сказку! – посоветовал Олег. – Это живо прочистит ей мозги.
– Сказку, сказку!
– Ну как, Ларен, у тебя получится?
– Сказку! – повторила она, будто недоумевая, что же может означать подобное слово. – Ну да, конечно, сказку. – Она поднялась, влезла на скамью, затем переступила на деревянный стол. – Внимайте мне! – крикнула она. – Вы требовали повесть – вы ее получите!
Приветственные клики смешались с громким смехом.
– Она свалится, шею себе свернет!
– Пусть, лишь бы язык цел остался! Я хочу слушать ее истории, еще и еще.
Ларен топнула ногой, поскользнулась на ошметках кекса из желудей и едва не слетела со стола. Меррик успел подхватить ее, он придерживал Ларен за колени, чтобы помочь ей стоять ровно.
– Давай, Ларен, я присмотрю, чтобы ты не упала. Ларен попыталась придать себе важный вид, потерпела поражение и, хихикая, начала:
– Я расскажу вам о Фромме и Кардле, двух мужчинах, которые женились на дочерях княжеской семьи – тех звали Хельга и Ферлен. Фромм вырос здоровенным злобным негодяем, Кардль любил чтение, он словно бы не принадлежал к обычному миру людей. Хельга вскоре поняла, что легко может обмануть своего супруга Фромма и подчинить его своей воле, сколько б он ни грозил и не настаивал на своих правах. Она посоветовала Ферлен испытать своего мужа Кардля, и та быстро убедилась, что Кардль и вовсе лишен мужества и ума. Тогда они обе поднялись на башню королевского замка и обсудили создавшееся положение. Они решили, что, управляя своими мужьями, смогут завладеть всем королевством. Однако сперва нужно избавиться от наследника короля – тот, правда, уже достиг совершеннолетия и уехал далеко из родного города. Оставался их сводный брат Няньян, совсем еще ребенок, он мог стать властителем в случае преждевременной смерти сына короля. Злые сестры решили начать с него.
Однако расправиться с малышом оказалось не такта легко, ведь у Ниньяна имелся волшебный покровитель…
Ларен запнулась, нахмурилась и потребовала:
– Дай еще эля скальду, супруг мой! Слова вытекают из меня, и мозг пересох.
Меррик протянул Ларен полный ковш пива и вновь обхватил ее колени, чтобы, не дай бог, не потеряла равновесие.
– Так что случилось с этими людьми? – крикнул Олег. – Давай, Ларен, поведай нам, что успеешь, пока хмель не затопил твой разум.
– Что за волшебный покровитель у мальчика? Ларен, покачиваясь, поглядела сперва на Олега, затем на Барту, большегрудую Барту – это она покрасила в чудный шафрановый цвет праздничный наряд невесты.
– Таинственным другом Ниньяна был Викинг, он появлялся только в минуты опасности. Хитростью, ловкостью, бесстрашием он затмил бы любого берсекера, он даже носил медвежьи шкуры, в которые одеваются берсекеры, однако не завывал, и не вращал глазами, и не выкликал имена богов, когда шел на врага, нет, он приближался к противнику бесшумно, точно дух. Однажды Ниньян отбился от своей няньки и потерялся в лесу, примыкавшем к королевской крепости. Огромный волк высмотрел мальчика и уже прыгнул на него, но тут будто дым от костра сгустился и стал плотной тенью – Викинг предстал перед хищником, одним движением забросил Ниньяна На высокую ветвь дерева и обернулся, встретив волка в прыжке, – огромным мечом он распорол зверю брюхо. Затем воин взглянул на мальчика и сказал:
– Кто знает, однажды ты можешь стать королем. Меня послали беречь тебя. Спускайся и иди назад в город. Твоя няня сходит с ума, тревожась о тебе.
Викинг помог Ниньяну слезть с дерева, потрепал мальчика по плечу и растаял среди густой зелени листвы. Только что он стоял перед ним, крепкий, надежный, точно мощный дуб, высокий воин с обнаженным, покрытым волчьей кровью мечом, – и вот он уже исчез, растворился, а мальчик остался в лесу один, изумленный, но ничуть не испуганный.
На поляну разом выбежало двенадцать солдат. Они увидели мертвого волка, увидели малыша возле него и растерялись.
Так родилась легенда о Ниньяне, племяннике короля, который якобы еще в младенчестве поразил насмерть хищного зверя. Все забыли и думать не хотели, что волка убили мечом, а мальчик не смог бы и поднять меч воина, не говоря уж о том, чтобы нанести удар. Даже король дивился своему маленькому родичу, и маленький родич тоже думал, что все это очень странно и необычайно, он пытался рассказать своей няньке про Викинга, но нянька и мысли не допускала, что какой-то призрак мог убить подобную тварь, – нет уж, ей куда приятнее было убеждать всех и каждого, что ее крошка Ниньян – особое, волшебное существо и сами боги отметили его как преемника короля.
Сестры решили, что надо поскорее избавиться от мальчика. Они не верили в то, что он мог убить волка, особенно Хельга, которая сама обладала магической силой и внимательно наблюдала за Ниньяном, но в нем такого дара не отметила. Поэтому они уговорили самих себя, что просто какой-то прохожий вовремя подоспел, зарубил волка, а затем ушел по своим делам прежде, чем прибежали воины.
Итак, надо истребить Ниньяна. Хельга, запершись в комнате на вершине башни, произносила одно заклятие за другим. Она вызвала демонов огня, льда и песчаной пустыни. Она приказала им пустить в ход всю мощь, которой они располагали, чтобы погубить наследника. Первым явился демон огня и ответил ей:
– Я не могу причинить вред мальчику. Его охраняет дух, который намного сильнее меня. Лучше оставь его в покое.
Хельга прокляла демона огня и отослала его назад в нижний мир. На смену ему она выкликнула демона льда. Демон льда предстал перед ней и промолвил:
– Я не могу напасть на мальчика. Его берегут силы, которые намного могущественнее меня. Не трогай его.
Хельга не пожелала смириться с отказом, она продолжала колдовать, пока не примчался демон песчаной пустыни. Он сказал так:
– Глупо ты поступила, женщина, прося о помощи трусливых духов огня и льда, прежде чем обратиться ко мне. Ты хочешь, чтобы я уничтожил мальчишку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39