— совершенно верно. — И снова поцеловала его, очень нежно, чувствуя, как его губы раздвигаются, а язык гладит ее нижнюю губу.— Берк. — упрекнула она, поднимая голову, — ты не должен этого делать.— Но почему нет, черт побери? Мне все до слез надоело, а ты предлагаешь себя, зная, что я даже рук поднять не могу, Ариель расплылась в улыбке и снова поцеловала мужа:— Неужели ты в самом деле веришь, что я могу быть такой жестокой? Глава 20 Найт уехал два дня спустя, решив сопровождать Ленни, Перси и девочек обратно в Лондон, к леди Бойль, сказав по секрету Берку:— Достаточно с тебя этой бессмыслицы. Пора наслаждаться миром и покоем, и всем, чем еще захочешь заняться со своей прелестной новобрачной.— Твоя проницательность, Найт, — протянул Берк, пожимая руку старого друга, — согревает мне душу. Все это так неожиданно!— То же самое можно сказать про тебя, Берк! Берк рассмеялся, но тут же поморщился, прижав руку к груди, стиснув губы, пережидая, когда боль стихнет.— Кстати говоря, старина, — продолжал Найт, переждав, пока друг немного придет в себя, — я просто наслаждался, наблюдая, как ты разыгрываешь перед Ариель омерзительно ноющего осла. Насколько я понимаю, она не имеет ни малейшего представления о том, что ты проделывал все это намеренно?— Неужели все это так очевидно? — ухмыльнулся Берк.— Только тем, кто знает тебя двадцать лет. Удивительно, что Джошуа не разоблачил тебя раньше, но теперь он все понял и заявил мне вчера, почесывая в затылке:— Да, майор лорд ужасно хитрый! Заставил леди Ариель ходить вокруг него кругами, командовать, отдавать приказы, и это еще что! Она в таком настроении, что может просто удушить его!— Конечно, я заверил старика, что ты точно знаешь, до каких пределов можно довести жену перед тем, как тебя постигнет столь ужасная кончина.Берк снова хмыкнул, на этот раз куда более сдержанно, и был за это вознагражден — боль отозвалась в ране совсем не так уж сильно, к его величайшему облегчению. Накануне доктор Броуди снял швы, но Берк все еще оставался в постели, постепенно сходя с ума от скуки, так что разыгрываемый им спектакль становился с каждым часом все правдоподобнее.— Спасибо, что согласился проводить Ленни и Перси в Лондон, хотя сильно сомневаюсь, что они хотя бы заметят твое присутствие. Собираешься присмотреть за Вирджи и Поппет?Лицо Найта мгновенно исказила презрительная гримаса:— Кто-то нормальный должен же поехать с ними, . иначе они сами не заметят, как очутятся в канаве. Господи, они ведут себя так, что любого начнет тошнить! Я пригляжу за тем, чтобы Ленни с дочерьми благополучно очутились в доме твоей сестры, а потом откланяюсь. Надеюсь, ты приедешь на свадьбу в сентябре?— Я рад, что венчание назначено на сентябрь. Не сомневаюсь, что Ленни уже беременна.— Если глупейшая ухмылка, не сходящая с лица Перси, служит тому доказательством, ты, вероятно. прав. Милосердный Боже, спаси меня от такой идиотской судьбы!— Вполне удовлетворенный мужчина, — мягко пояснил Берк. — Что ж, можно многое сказать в пользу этого состояния, Найт.Он глубоко вздохнул.— Не смей переутомляться, пока рана окончательно не затянулась, — поспешно предупредил Найт.— Почему-то мне кажется, — объяснил Берк, — что мое плечо к вечеру окончательно перестанет болеть. Найт только покачал головой:— И позаботься об Ариель. Береги ее.— Естественно. Она моя.Найт как-то странно поглядел на него и снова качнул головой:— Кстати, по-моему, Неста и Алек скоро отправляются в Нортамберленд. Алек не хочет ждать, пока беременность станет слишком заметной. Так что ты наконец остаешься наедине со своей женой.— Благодарение небесам, — заключил Берк и добавил, лукаво сверкнув глазами:— Нет, нельзя сказать, конечно, что я не был искренне рад гостям. Так много друзей, готовых разделить со мной компанию!Найт чрезвычайно точно и крайне непристойно высказал свое мнение о друге, пожал его руку и распрощался.Через полчаса появилась Ариель с рюмкой бренди в руке, если, конечно, глаза не обманывали Берка.— Да, — смеясь при виде озаренного надеждой лица, подтвердила она, — это бренди, и притом для тебя. Ты был просто великолепен, Берк, и я решила, что такой идеальный муж заслуживает награды.— Прелестная и сострадательная жена. Он одним глотком осушил рюмку, счастливо вздохнул и снова откинулся на подушку.— Ты действительно считаешь меня великолепным? Даже после всех моих выходок, стонов, жалоб и воплей и после того, как я едва не довел тебя до мужеубийства? Просто не верится!Ариель одарила мужа сияющей влюбленной улыбкой, заставившей его поспешно сглотнуть слюну, чтобы увлажнить внезапно пересохший рот. Сев рядом, она разгладила одеяло и получше укрыла Берка:— Тебе было ужасно скучно, и ты не знал, что с собой поделать. Такой сильный, энергичный человек не должен вести себя как святой, особенно когда тяжело ранен.Наклонившись, Ариель начала целовать мужа.Берка по-прежнему удивляло, когда Ариель, не боясь и не пугаясь, прижималась губами к его губам. Правда, это всего-навсего поцелуй, ничего более серьезного. Она вовсе не соблазняет его. Какая жалость!Берк поцеловал жену в ответ и обиженно проныл:— Хочу, чтобы ты растерла мне спину. Ужасно болит от этого лежания в постели. Валяешься, словно проклятое бревно!— Хорошо, — немедленно согласилась Ариель. Сейчас принесу свой крем.Она не упомянула, что именно этой мазью Доркас смазывала раны и синяки после побоев Пейсли. Наверное, и не стоит говорить об атом. Берк отнюдь не глуп, сам догадается.Однако она с облегчением заметила, что он ничего не сказал на этот счет.Лежа на спине со спущенным до пояса одеялом и чувствуя, как маленькие ручки втирают крем в кожу, Берк решил, что вряд ли существует лучший способ провести утро. Он тихо стонал от удовольствия. Ладони Ариель снова и снова совершали круговые движения от плеч к талии.— Ниже, — попросил он.Ариель на мгновение остановилась, потом оттянула простыню немного пониже.— Ах. — вздохнул Берк, — я стану твоим покорным рабом, если ты будешь проделывать подобное следующие пятьдесят лет.Ариель, не успев сообразить, что делает, неожиданно поцеловала Берка в спину, почувствовав, как сильно он вскинулся и задрожал. Но она, не говоря ни слова, поцеловала еще раз, нежно лаская языком.— Ариель! — едва выговорил Берк, словно в приступе боли. Она выпрямилась, жарко вспыхнув, и снова начала массаж, наслаждаясь ощущением упругих мышц, гладкости и теплоты кожи. Берк от души радовался, что лежит на животе.Он снова застонал, когда ее пальцы отыскали слишком напряженный мускульный узел и начали разминать.Наконец Ариель пожаловалась, что устала:— Я приду вечером и еще раз сделаю тебе массаж, хорошо? — пообещала она.— Спасибо, — пробормотал он приглушенно, не поднимая головы от подушки.— Помочь тебе перевернуться?— Нет, — прорычал он, и Ариель снова показалось, что муж испытывает очевидные и страшные мучения. Немедленно встревожившись, она сочувственно спросила:— Не хочешь немного опия?— Нет, — выдохнул он, стараясь успокоиться. — Думаю, что пока полежу на животе.Она еще раз нежно провела рукой по его спине:— Сейчас я должна идти. Так много нужно сделать!Но я вернусь и пообедаю с тобой.Несколько мгновений она не шевелилась, глядя на мужа, но все-таки медленно, нехотя накрыла его простыней и слегка хлопнула его по заду. Глаза Берка потрясенно распахнулись. Он хотел что-то сказать, но слова не шли с языка. Он молча лежал, прислушиваясь к шелесту ее юбок, звукам быстрых шагов по деревянному полу, стуку открывшейся и закрывшейся двери спальни.Она вела себя так естественно и непринужденно! Шлепнула его, словно младенца!Берк просто не мог поверить этому. Прошло минут десять, а он все еще не мог согнать с лица улыбку. Когда Ариель вернулась с подносом, на котором стоял его обед, Берк весело насвистывал.Берк молча наблюдал, как жена, взяв с комода ночную сорочку, удалилась в дальний конец комнаты, за наконец-то починенную ширму.«Проклятая уродливая штука», — подумал он и вздохнул, припомнив, что нападение Доркас больше всего повредило их нарождающейся близости. Но Ариель целовала его не только в губы, но и в спину, а это уже наверняка должно что-то означать. И, нужно сказать, немало.— Ариель!— Хм-м-м?— Поскорее. Я устал и чертовски одинок. Расслышав знакомые капризно-ноющие нотки, Ариель решила не торопиться. Лишь несколько минут спустя она появилась в девственно-белой батистовой сорочке, завязанной кокетливыми бантиками у подбородка.— Мне нравится, как ты выглядишь, — похвалил он. По правде говоря, будь на Ариель средневековые доспехи, ему все равно бы понравился ее вид.— Распусти волосы. Я люблю смотреть, как ты их расчесываешь.— Сейчас.Ариель, начиная вынимать шпильки, спросила:— Хочешь, я разотру тебе на ночь спину?— Да, очень.При этой заманчивой мысли он едва не забился в судорогах, но, вовремя взяв себя в руки, продолжал наблюдать за расплетавшей косы женой. Какие прекрасные волосы, густые, темно-красные, переливающиеся медью в пламени свечей, и пальцы его зудели от желания коснуться этих прядей, коснуться ее. Он выжидал, ерзая от нетерпения и забыв о том, что только сейчас ныл и жаловался.Скоро Ариель подошла и села рядом на край постели.— Мне следовало бы взглянуть на твое плечо и сменить повязку. — Она поцеловала его в кончик носа. — Я буду очень осторожной.Он вытерпел осмотр в молчании, и не только из-за боли в плече. От нее так сладко пахло лавандой, и к тому же Ариель наклонилась ближе, исследуя шрам, осторожно надавливая на края.— Опухоли нет, и, по-моему, все прекрасно заживает. Ты очень быстро поправляешься. Достаточно будет всего лишь легкой повязки.Дождавшись, пока жена завяжет узелок, Берк с надеждой взглянул на нее.Ариель улыбнулась:— Все в порядке, — сказала она, совершенно не поняв его взгляда, — я помассирую тебе спину. Давай помогу перевернуться. Медленно, Берк, медленно.Берк громко застонал. Когда Ариель спустила простыню до пояса, он почувствовал, как напряглась и набухла его мужская плоть в предчувствии прикосновения ее рук к телу. Но продолжал выжидать.Наконец голосом, таким мягким, что он, казалось, мог намазать его на утренний тост, Ариель шепнула:— Ты так прекрасен, Берк. И начала растирать ему спину. Он снова застонал от наслаждения.— Вы настоящий гедонист, милорд, не так ли? — шутливо осведомилась она.— Ты права, — блаженно промычал он.— Я так беспокоилась о тебе. — Теперь ее пальцы не массировали, а ласкали его. — Я боялась, что ты умрешь, и мне придется это выносить. Я так рассердилась за то, что ты спас меня, потому что, если бы ты умер, это было бы просто несправедливо. Ты гораздо лучше меня и….— О чем это ты толкуешь, черт возьми? Он ухитрился повернуться на бок.— Ш-ш-ш, пожалуйста, лежи спокойно. Пожалуйста, Берк.— Не смей повторять эти глупости! Никогда! Черт возьми, женщина, ты моя жена, и я люблю тебя больше всего на этом чертовом свете, включая себя. Понятно?!Наступило полное и абсолютное молчание.Ариель наклонилась и начала целовать его шею, продвигаясь все ниже, очень медленно, неторопливо и очень нежно.— О Боже, — простонал он, сжимая кулаки, чувствуя, как ее руки стягивают простыню до колен. Прохладное дуновение коснулось кожи.— Ариель, — с трудом выговорил он.— Лежи спокойно.И продолжала целовать его. Руки опережали губы, гладя ягодицы, легко пробегая по бедрам.Его дыхание становилось все более прерывистым, тело напряглось и пульсировало, мышцы сжались, желудок словно завязался узлом. Ее ладони спустились ниже, по бедрам, тонкие пальцы скользнули между бедер, так что в мозгу Берка осталась и лихорадочно забилась одна мысль: скоро ли он рассыплется на сотни мельчайших осколков.Она поцеловала его ягодицы, потом бедра:— Ты так прекрасен, — услышал он ее шепот и почувствовал ее теплое дыхание на внутренней стороне бедра.— Так отличаешься от меня. У меня вовсе нет всех этих волос, сам знаешь.— Да, знаю. Ариель!Ее пальцы снова очутились между его ног, и теперь она легко касалась его. Берк едва не взметнулся с постели, забыв о больном плече. Но тут Ариель, слегка отодвинувшись, отняла руку:— Позвольте помочь вам перевернуться на спину, милорд.— Почему?— Потому что я хочу видеть тебя спереди. Хочу целовать.Берк не верил ушам. Нет, он, конечно, не так ее понял.Вскоре он вновь очутился на спине, вытянув руки по бокам и тяжело дыша, наблюдал, как жена оглядывает каждый дюйм его разгоряченного тела, особенно ту часть, которая гордо поднималась из поросли темных волос, словно молодой, хищный, готовый к прыжку зверь.— Ты находишь меня уродливым? — с трудом выдавил он.Ариель, полураскрыв губы, покачала головой:— О нет.Она коснулась мощного отростка, сначала нерешительно, потом более уверенно, слегка сжимая в ладони.— Ты теплый, Берк, очень теплый и живой и такой красивый.Он ничего не ответил, просто не мог, был не в силах. Только наблюдал, как она смотрит на него. Когда она наклонила голову, Берк затаил дыхание. Он не мог поверить тому, что происходит. Он не хотел, чтобы она посчитала, что обязана это делать, не хотел…Ее мягкий рот сомкнулся вокруг него, и Берк застонал. Он не представлял, что это может быть так хорошо, так непередаваемо прекрасно. Густые рыжие волосы разметались по его животу и бедрам, и Берк пожалел, что не видит ее лица в те мгновения, когда она ласкает его.Ариель должна остановиться, иначе он окончательно потеряет контроль над собой. Берк вцепился в ее волосы и потянул:— Пожалуйста, не надо, — пробормотал он, ужаснувшись собственному хриплому голосу. — Прошу, Ариель. Прошу.Ариель подняла голову.— Почему?— Я хочу быть в тебе, вот почему. Пожалуйста, взбирайся на меня, если можешь, конечно.Ариель вопросительно взглянула на него, склонив голову набок, и Берк понял, что она не совсем понимает, что ему нужно.— Хочешь, чтобы я прикрыла тебя собой, как одеялом?— Вроде, но не совсем.— Мне все-таки не совсем ясно.Она по-прежнему сжимала его, нежно лаская тонкими пальцами. И Берку становилось все труднее дышать, не говоря уже о каких-то сколь-нибудь связных мыслях.— Ну… собственно говоря. я хочу, чтобы ты села на меня и позволила в тебя пойти. Ты будешь наездником, как раньше я.— О! Какая интересная мысль! Я начинаю привыкать к власти.Она подарила ему озорную улыбку и, мелькнув в воздухе белоснежными бедрами, перекинула через него ногу. Девственно-чистая сорочка осела вокруг нее легким облаком.— Ты просто восхитительна, — с трудом выдохнул Берк. — Но мне хочется коснуться тебя, любимая. Не желаю причинить тебе боль, когда войду в тебя.— Ты не можешь причинить мне боль, — убежденно сказала она и, растянувшись на муже, начала целовать его в губы. Берк смутно подумал, что сможет обойтись одной рукой, и, подняв ее, запустил в великолепные волосы. Только несколько минут спустя он провел ладонью по ее спине, сверху вниз, погладил по ягодицам и отыскав подол сорочки, снова скользнул вверх, не отнимая пальцев от теплой плоти. Когда он нашел складки, скрывающие нежную расщелину, Ариель невольно дернулась, а Берк улыбнулся. Она готова принять его во влажные тесные глубины.— Ариель…я…сожми меня покрепче и введи в себя, только сядь попрямее.Он даже не подозревал, что способен выговорить так много вполне связных слов.— Вот так, Берк?— О Боже!Он проникал в нее медленно, так медленно, что был уверен: еще немного, и он просто взорвется от столь долго подавляемого желания. Он ощутил, как ее пальцы сжались чуть сильнее, а потом начали освобождать его, не спеша, осторожно, понемножку, так, что ему захотелось рвануться и завопить во все горло.— Берк, это невероятно хорошо, но…— Но что? О Боже!— Я хочу, чтобы ты коснулся меня. Берк не расслышал смущения в голосе жены. Он вообще не слушал. Только чувствовал и знал, и мог поклясться, что для него все кончено. Но тут Берк понял, что находится глубоко в ней.— Сядь прямо, Ариель. Давай избавимся от этой сорочки.Ариель поспешно стянула сорочку и, скомкав, швырнула на пол. И тут Берк проник еще глубже, до самого конца, и на миг потерял рассудок. Он поднял здоровую руку, погладил ее по груди и, проведя ладонью по животу, отыскал ее.— А теперь летим со мной, любимая. Мощным волнообразным движением бедер он начал вонзаться в нее снизу вверх, но Ариель по-прежнему сознавала, что сегодня она главная, хотя это не имело значения, потому что его волшебные пальцы заставляли ее вырваться из собственной телесной оболочки, и Ариель выгнула спину, выкрикнув его имя.— Ариель!Она устремлялась вверх и ныряла вниз, вбирая его в себя, пока его пальцы доводили ее до безумия, все быстрее приближая к наслаждению, ослепительно жгучему наслаждению. Берк не сводил глаз с лица жены, когда она забилась в конвульсиях экстаза, Чувствуя, как ее мышцы сомкнулись вокруг него, и тут он застонал, не в силах сдержаться, и это продолжалось и продолжалось, хотя он не мог поверить тому, что происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37