— Или он забыл упомянуть некоторые подробности? Как, например, тот факт, что это именно он размахивал перед всеми душераздирающей предсмертной запиской вашей сестры… представляя меня соблазнителем невинных, зловещим безумцем… или кем-то там еще. Сказал ли он тебе, что я приходил к нему и умолял прекратить инсинуации, и не ради себя или Дастина, нам обоим было совершенно наплевать, какую ложь распространяет Колдуэлл, но ради отца. Ты можешь себе представить, чего мне стоило ползать перед твоим презренным братом на коленях и умолять его? Говорить, что у моего отца больше ничего не осталось, кроме доброго имени Кингсли и сыновей, что он слишком стар и слаб, чтобы выдержать такую злобную клевету, что чем больше людей сомневалось в моей невиновности, тем сильнее расстраивалось его здоровье?Трентон запнулся и судорожно вздохнул.— Но я умолял. Умолял в надежде, что в Колдуэлле сохранилась хоть тень сострадания не ко мне, но к старому человеку, который никому не причинил зла. Мне следовало знать, что я бросал слова на ветер. Колдуэлл только рассмеялся мне в лицо и вышвырнул меня вон, а сам продолжал клеветать на меня и мою семью до тех пор, пока нас не изгнали из общества. Здоровье моего отца было слишком хрупким. Его сердце не выдержало. Он умер через несколько недель. И все из-за твоего отвратительного брата.Трентон оборвал свою речь, он прерывисто дышал, стараясь вернуть себе самообладание. Бросив взгляд на руки, он обнаружил, что они дрожат, затем поднял голову и встретил полный ужаса взгляд Арианы.— Все еще не жалеешь, что спросила, туманный ангел?Страшный холод проник прямо в сердце Арианы.— Не могу поверить, что Бакстер намеренно…— Конечно нет! Должно быть, я лгу.Язвительный сарказм Трентона пронзил ее, словно нож.— Я не собиралась говорить, что ты лжешь. Может, ты что-то неправильно понял… — Она замолчала, настолько неубедительно даже для нее самой прозвучали ее слова.— Неправильно понял? Едва ли. По правде говоря, я только бегло описал жестокость твоего брата. — Трентон резко развернулся на каблуках. — Твою реакцию можно было предвидеть, поэтому мне и не хотелось рассказывать тебе. — На негнущихся ногах он направился прочь. — Я возвращаюсь в Спрейстоун.— Я верю тебе.Ее признание прозвучало едва различимым шепотом. Но Трентон услышал. Он резко остановился.Ариана тотчас же подошла к нему и обвила руками его талию, прижавшись щекой к его напрягшейся спине.— Я так сочувствую твоей боли. Мне жаль, что я была слишком молода, чтобы понять ее, и слишком незрела, чтобы суметь ее облегчить.Сначала Трентон просто стоял неподвижно в утешающих объятиях жены. Затем положил на ее руки свои и прижал их переплетенные пальцы к сердцу.И этот жест говорил больше, чем слова, которые он мог бы произнести.
К тому времени, когда Трентон и Ариана вернулись назад в Спрейстоун, остров погрузился в сумерки, серебристый свет луны омывал побережье. Они хранили молчание, так как чувство, охватившее их, было слишком новым, слишком драгоценным, чтобы попытаться выразить его словами.Они уже почти дошли до дома, когда внимание Арианы неожиданно привлекла какая-то белая вспышка.— Трентон?Она сжала его руку:— Что это?— Не знаю?Она пристально вглядывалась сквозь полутьму в высокие деревья, окружающие скотный двор. Интуиция влекла ее вперед.— Куда ты?Трентон поспешно последовал за ней, нахмурившись при виде того, как сосредоточенно сошлись брови на лбу Арианы.— О… Трентон.Она бросилась вперед и, упав на колени в траву, склонилась над беспорядочной белой массой перьев. Трентон заглянул ей через плечо:— Это сова.— Не просто сова, — прошептала она, поднимая на него увлажнившиеся глаза. — А моя белая сова. Это та самая, что привела тебя ко мне. Трентон… она ранена.— Будь осторожна, — попытался удержать ее Трентон. — Совы — дикие птицы, Ариана. Она может безжалостно оцарапать тебя когтями, если ты попытаешься прикоснуться к ней.— Она не сможет причинить мне вред… она без сознания. Пожалуйста, мы должны помочь ей.Трентон осторожно присел рядом с ней на корточки, переводя взгляд от неподвижной птицы к крепкой стене хлева.— Она явно налетела прямо на хлев и сильно ударилась.Ариана энергично закивала.— Наверное, она хотела проникнуть в хлев и врезалась в окно. Совы не видят стекол и поэтому часто расшибаются.— Неудивительно, что она разбилась. Но, тем не менее, она дышит и чертовски удачно упала. Трава здесь очень густая и, судя по тому, как естественно раскинуты крылья, можно предположить, что они не сломаны.— Мы должны позаботиться о ней, Трентон, я никогда больше ни о чем не попрошу тебя… но, пожалуйста, помоги мне спасти ее.Не говоря ни слова, Трентон поднял раненую птицу, встал и направился к входу в хлев.— Нам лучше поторопиться прежде чем она придет в себя и выцарапает мне глаза.— Спасибо, — только и сказала Ариана, вставая и следуя за ним.Пока Трентон держал сову, Ариана поспешно прошла в хлев и нашла небольшую клеть.— Помести ее в дальний конец хлева, там теплее, — распорядилась она, неся с собой клетку. Она подождала, пока Трентон положил сову на пол, затем накрыла безжизненную птицу клетью. — Побудет в заключении, пока не наберет достаточно сил, чтобы летать.— Я потрясен, — признался Трентон. — Сам не знаю почему. Ты явно и прежде лечила больных птиц.— Да… но эта птица особенная. — Она опустилась на колени рядом с клетью. — Она вольно парит в небе где угодно… и все же находит меня в самые нужные моменты, мой бесценный символ надежды. Она похожа на тебя, Трентон, — так много способна дать и все же всегда в неустанном поиске, не знает, где ее место, и пытается найти его. — Ее взгляд, устремленный на сову, стал нежным. — Моя удивительная странница… мой Одиссей. — Она вздохнула. — Возможно, все мы в конце концов похожи — все мы странники, все мы в поиске, отважно вступаем в мир в надежде найти свою истинную цель.— В твоих словах столько глубокого смысла, и ты еще сомневаешься в своей незаурядности. — Трентон склонился над ней, собрал шелковистые пряди каштановых волос и прижался губами к ее затылку. — Боюсь, что зрение у тебя хуже, чем у твоей любимой странницы. Она не видит только стекло, а ты не видишь своей собственной ценности. — Трентон бережно помог ей встать и, приложив палец к ее губам, не дал ей ничего возразить. — Твоей пациентке нужен покой. Так же, как и тебе, если ты хочешь быть сильной, чтобы как следует ухаживать за ней и вернуть ее к жизни. Пойдем спать.Ариана взглянула на него через плечо и в нерешительности закусила губу.— Не хочу оставлять ее. А вдруг она проснется? И испугается. — Она отвернулась от Трентона. — Ты иди спать. Я присоединюсь к тебе позже.Трентон не ответил. Он задумчиво посмотрел на жену, затем молча вышел из хлева.
Ощущая, как опускается вечерняя прохлада, Ариана свернулась клубком у клети, обхватив себя руками, чтобы согреться. Она думала о том, что, наверное, рассердила мужа, отказавшись последовать за ним. Если так, она не может винить его. В конце концов, такая привязанность к сове, возможно, показалась ему странной.Дверь скрипнула, и минуту спустя Трентон опустился рядом с ней и накрыл их обоих одеялом.— Так по крайней мере мы не подхватим пневмонию, — пробормотал он.Ариана подняла глаза, и на ее лице, сменяя друг друга, отразились удивление, благодарность и наконец нежность.— Нет, не подхватим, — прошептала она.Рыжевато-коричневые глаза открылись, изумленно моргнули, зажмурились, затем снова открылись. Сова медленно подняла голову и, неуверенно устремив взгляд сквозь решетку клети, встретила сочувственный взгляд своей спасительницы.— Не бойся. Одиссей, — пыталась успокоить ее Ариана, сердце ее заныло при виде затуманенного взгляда великолепных топазовых глаз. — С тобой все будет хорошо. Никто не обидит тебя.Вместо ответа голова птицы склонилась на сено, и глаза ее закрылись.— Трентон… — Ариана невольно сжала руку мужа под одеялом.— Она просто уснула, туманный ангел. — Трентон так же, как и она, не спал. — После контузии часто наступает апатия, и это вполне естественная реакция.— Что мы можем для нее сделать?— В данный момент — ничего. Она открыла глаза — это хороший знак. Возможно, она будет подолгу спать в следующие несколько дней. А мы пока будем держать ее в клетке, в тепле и сохранять терпение.— Она должна поправиться, — выдохнула Ариана, обращаясь скорее к себе и вспоминая о том, как сова всегда появлялась, когда была особенно ей необходима. Она молилась о том, чтобы ей удалось в знак благодарности исцелить птицу.— Она поправится. — Трентон обхватил ладонями ее взволнованное лицо. — Даю тебе слово.— Откуда у тебя такая уверенность?Трентон провел большим пальцем по ее холодным губам.— Потому что твоя нерушимая вера способна исцелить и нечто большее, чем всего лишь раненую сову.Выражение лица Арианы смягчилось, теплый свет зажегся в ее глазах.— Я думала, что ты не веришь в исцеление.— Я тоже думал, что не верю.Ариана приподнялась и нежно поцеловала мужа в губы. Откинувшись, она зевнула.— Мне внезапно очень захотелось спать. И теперь, когда я не сомневаюсь, что Одиссей поправится, мне бы хотелось немного отдохнуть. — Она уютно закуталась одеялом. — Видишь, я была права, — сказала она, закрывая глаза, — ты действительно замечательный человек.Трентон задумчиво всматривался в лицо задремавшей жены, ее слова эхом отдавались в его мозгу. Замечательный человек. То, что Ариана считала его таковым, было совершенно неожиданно. Но истинным чудом было то, что впервые в жизни Трентон сам начал в это верить.
Женщина наблюдала за тем, как постепенно удалялись очертания французского берега, пока совершенно не исчезли из вида, оставив за собой только бесконечные мили океана и годы, наполненные болью.Она получше прикрыла голову капюшоном своей накидки, прижав его к щекам, чтобы защититься от резкого ветра и ледяных брызг. По правде говоря, она почти не ощущала их. Уже давно она научилась не обращать внимания на физические лишения, погружаясь в тайные глубины своей души. Это стало для нее средством выживания.Она медленно повернула голову и впервые за шесть лет устремила взгляд в сторону Англии. И впервые за шесть лет в ее душе забила волна ожидания, учащая пульс и, словно долгожданный наркотик, заставляя кипеть кровь.— Мэм, я могу вам чем-нибудь помочь?Стюард с профессиональной выправкой моряка вежливо остановился рядом с ней, услужливый и немного любопытный.Женщина не повернулась.— Нет. Благодарю вас.Она прислушалась к звуку его удаляющихся шагов и, наконец, снова оказалась в одиночестве. Нет, он ничем не мог ей помочь. Как всегда, ей придется самой взять то, что она хочет получить.И она возьмет. Глава 16 — Теперь я понимаю, почему ты так внезапно потеряла аппетит за обедом, — сухо заметил Трентон, прислонившись к стене хлева. — Этот кусок мяса предназначался тебе.Ариана вскочила, словно застигнутая на месте преступления.— Я действительно не хотела есть.— Но сова хотела?Трентон прошел мимо нее к клети, где сова заканчивала поедать ломтик мяса.— Ей определенно стало лучше за последние несколько дней, и неудивительно, принимая во внимание такое питание, как жареный филей. Но помнится, ты как-то говорила насчет того, что ее следует посадить на простое постное мясо?— Я соскоблила хрен и перец, — стала защищаться Ариана. — К тому же она почти ничего не ела всю неделю. Первые три дня она вообще только спала. Вчера поела немножко телятины, а это первый приличный кусок, который она ест.— Куски, — поправил Трентон.— Прости, я не поняла.— Куски… не один, а два.— Но это всего лишь один ломтик мяса…— Второй за последний час.Ариана наклонила голову:— Не понимаю.Трентон сосредоточенно принялся разглядывать деревянную балку рядом с собой.— Я отдал ей свою порцию, пока ты была на кухне.— Понятно. — Ариане удалось сохранить серьезное выражение лица. — Хорошо, тогда, полагаю, она съела достаточно. — Она бросила нежный взгляд на Одиссея. Сова в свою очередь, не мигая, настороженно посмотрела на нее. — Через день другой ты сможешь летать, мой друг. Если, конечно, не объешься мяса.— Ариана… мне необходимо поговорить с тобой. — Серьезность тона Трентона поразила ее.— В чем дело?Трентон протянул записку:— Это послание только что пришло от моего поверенного. Очевидно, потребуется мое присутствие в Лондоне для того, чтобы перевести большую сумму денег на мой банковский счет здесь, в Уайте. А мне необходимы деньги, чтобы начать реконструкцию целого района фермерских домов в Бембридж, проект я уже составил.— Ты уезжаешь в Броддингтон?Он кивнул.— Не сегодня. Но скоро. — Чуть заметная тень уязвимости, которую Ариана научилась узнавать, промелькнула в его глазах и исчезла. — Тебе необязательно сопровождать меня. Я знаю, как ты счастлива в Спрейстоуне и как привязана к Одиссею. Я сам позабочусь о своих делах…— Я хочу поехать с тобой, — перебила она. Не заметив выражения нескрываемого удивления и радости, отразившихся на лице мужа, она сосредоточенно рассматривала птицу, оценивая ее состояние. — Если ты сможешь подождать еще несколько дней, я уверена, сова будет здорова и полна страстного желания обрести свободу. Тогда я смогу присоединиться к тебе, — она поколебалась и добавила: — Если, конечно, ты не предпочтешь поехать один.— Нет, конечно нет. — Трентон хрипло откашлялся. — Я охотно возьму тебя с собой.— Хорошо. Тогда договорились. — Она лукаво склонила голову. — Но мы вернемся на Уайт, правда?Трентон улыбнулся:— Разве я смогу удержать тебя вдали от него? Пожалуй, нет.Она вышла из хлева, обхватила себя руками и окинула взором окружающие их плюшевые зеленые холмы и прекрасные цветы.— Я никогда не думала, что смогу ощутить такую привязанность к Спрейстоуну, словно я родом из этих мест.— Знаю. — Трентон подошел и встал рядом. — У этого острова есть особенность — он умеет похищать сердца людей.— Ты так и не научил меня управлять парусной лодкой, — напомнила она.— Потому что ты постоянно находилась рядом с совой.— Постоянно? — Она повернулась и одарила его взглядом, в котором невинность сочеталась с непреодолимым соблазном.Желание, неотступное и головокружительное, вспыхнуло в чреслах Трентона — неизбежность, которую он больше не подвергал сомнению и которой только изумлялся. Притянув к себе Ариану, он запустил пальцы в густую массу каштановых волос.— Я не могу насытиться тобой, туманный ангел.— А я — тобой, — прошептала она, расстегивая пуговицы его рубашки. — Нам действительно следует начать собирать вещи.— Позже.Он запрокинул ее голову и прижался губами к пульсирующей на шее жилке.— Когда позже?Она распахнула его рубашку и провела ладонями по мощной покрытой волосами груди.Кобальтовые глаза Трентона потемнели и стали почти что черными.— Я рад, что сове еще необходима твоя нежная забота, — пробурчал он, подхватывая ее на руки и направляясь к дому. — Потому что мне тоже она необходима.— Трентон? Ты уверен, что она набралась достаточно сил, чтобы летать? Может, она…— Посмотри на нее, — мягко ответил Трентон, показывая на клеть. — Глаза у нее стали ясными. Сегодня вечером четвертый день, как она хорошо ест. Она беспокоится с утра. Ей необходима воля.— Ты прав. — Ариана решительно вздернула подбородок. — Было бы жестоко держать ее и дальше в плену. Одиссею необходимо парить.— Возможно, она последует за нами в Суссекс, как последовала на Уайт, — предположил Трентон, чуть заметно улыбнувшись. — Похоже, она взяла на себя роль твоей защитницы.— О, я нисколько не сомневаюсь в том, что мы увидим ее снова.— Еще одна вера, туманный ангел?— Постоянная вера, супруг мой. — Она присела на корточки рядом с клетью. — Ты поправилась, прекрасная странница, — торжественно сказала она. — Прими свободу, которая принадлежит тебе по праву. — Без колебаний она подняла клеть и отступила назад. — До встречи, друг мой.Сова повернула голову и увидела, что ее тюрьма исчезла. На мгновение она устремила свой острый топазовый взгляд на Ариану, моргнула раз, другой. Затем с пронзительным криком раскинула крылья и вылетела в открытую дверь хлева в желанный сумрак.Ариана схватила фонарь и побежала за ней.— Куда ты? — окликнул ее Трентон.— Я хочу понаблюдать за ней. Она великолепна в полете. — Ариана помедлила. — Пойдем со мной.— Должно быть, я сошел с ума, — пробормотал Трентон, следуя за ней. — Я убегаю от кукушек и преследую белых сов. Следующее, что ты сделаешь, — это заставишь меня спроектировать какие-нибудь строения, где твои драгоценные птицы смогут устраивать светские приемы.Ариана засмеялась.— Мне нравится эта мысль. Скорее! — Она схватила его за руку, и они бросились по саду из Спрейстоуна. Сова летела грациозно, за ней легко было следить. Она была единственной светлой полоской в темнеющем небе. Дважды птица опускалась на ветви высоких деревьев, бросая беглые взгляды на землю, затем снова летела, явно проверяя свои крылья, упиваясь вновь обретенной свободой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
К тому времени, когда Трентон и Ариана вернулись назад в Спрейстоун, остров погрузился в сумерки, серебристый свет луны омывал побережье. Они хранили молчание, так как чувство, охватившее их, было слишком новым, слишком драгоценным, чтобы попытаться выразить его словами.Они уже почти дошли до дома, когда внимание Арианы неожиданно привлекла какая-то белая вспышка.— Трентон?Она сжала его руку:— Что это?— Не знаю?Она пристально вглядывалась сквозь полутьму в высокие деревья, окружающие скотный двор. Интуиция влекла ее вперед.— Куда ты?Трентон поспешно последовал за ней, нахмурившись при виде того, как сосредоточенно сошлись брови на лбу Арианы.— О… Трентон.Она бросилась вперед и, упав на колени в траву, склонилась над беспорядочной белой массой перьев. Трентон заглянул ей через плечо:— Это сова.— Не просто сова, — прошептала она, поднимая на него увлажнившиеся глаза. — А моя белая сова. Это та самая, что привела тебя ко мне. Трентон… она ранена.— Будь осторожна, — попытался удержать ее Трентон. — Совы — дикие птицы, Ариана. Она может безжалостно оцарапать тебя когтями, если ты попытаешься прикоснуться к ней.— Она не сможет причинить мне вред… она без сознания. Пожалуйста, мы должны помочь ей.Трентон осторожно присел рядом с ней на корточки, переводя взгляд от неподвижной птицы к крепкой стене хлева.— Она явно налетела прямо на хлев и сильно ударилась.Ариана энергично закивала.— Наверное, она хотела проникнуть в хлев и врезалась в окно. Совы не видят стекол и поэтому часто расшибаются.— Неудивительно, что она разбилась. Но, тем не менее, она дышит и чертовски удачно упала. Трава здесь очень густая и, судя по тому, как естественно раскинуты крылья, можно предположить, что они не сломаны.— Мы должны позаботиться о ней, Трентон, я никогда больше ни о чем не попрошу тебя… но, пожалуйста, помоги мне спасти ее.Не говоря ни слова, Трентон поднял раненую птицу, встал и направился к входу в хлев.— Нам лучше поторопиться прежде чем она придет в себя и выцарапает мне глаза.— Спасибо, — только и сказала Ариана, вставая и следуя за ним.Пока Трентон держал сову, Ариана поспешно прошла в хлев и нашла небольшую клеть.— Помести ее в дальний конец хлева, там теплее, — распорядилась она, неся с собой клетку. Она подождала, пока Трентон положил сову на пол, затем накрыла безжизненную птицу клетью. — Побудет в заключении, пока не наберет достаточно сил, чтобы летать.— Я потрясен, — признался Трентон. — Сам не знаю почему. Ты явно и прежде лечила больных птиц.— Да… но эта птица особенная. — Она опустилась на колени рядом с клетью. — Она вольно парит в небе где угодно… и все же находит меня в самые нужные моменты, мой бесценный символ надежды. Она похожа на тебя, Трентон, — так много способна дать и все же всегда в неустанном поиске, не знает, где ее место, и пытается найти его. — Ее взгляд, устремленный на сову, стал нежным. — Моя удивительная странница… мой Одиссей. — Она вздохнула. — Возможно, все мы в конце концов похожи — все мы странники, все мы в поиске, отважно вступаем в мир в надежде найти свою истинную цель.— В твоих словах столько глубокого смысла, и ты еще сомневаешься в своей незаурядности. — Трентон склонился над ней, собрал шелковистые пряди каштановых волос и прижался губами к ее затылку. — Боюсь, что зрение у тебя хуже, чем у твоей любимой странницы. Она не видит только стекло, а ты не видишь своей собственной ценности. — Трентон бережно помог ей встать и, приложив палец к ее губам, не дал ей ничего возразить. — Твоей пациентке нужен покой. Так же, как и тебе, если ты хочешь быть сильной, чтобы как следует ухаживать за ней и вернуть ее к жизни. Пойдем спать.Ариана взглянула на него через плечо и в нерешительности закусила губу.— Не хочу оставлять ее. А вдруг она проснется? И испугается. — Она отвернулась от Трентона. — Ты иди спать. Я присоединюсь к тебе позже.Трентон не ответил. Он задумчиво посмотрел на жену, затем молча вышел из хлева.
Ощущая, как опускается вечерняя прохлада, Ариана свернулась клубком у клети, обхватив себя руками, чтобы согреться. Она думала о том, что, наверное, рассердила мужа, отказавшись последовать за ним. Если так, она не может винить его. В конце концов, такая привязанность к сове, возможно, показалась ему странной.Дверь скрипнула, и минуту спустя Трентон опустился рядом с ней и накрыл их обоих одеялом.— Так по крайней мере мы не подхватим пневмонию, — пробормотал он.Ариана подняла глаза, и на ее лице, сменяя друг друга, отразились удивление, благодарность и наконец нежность.— Нет, не подхватим, — прошептала она.Рыжевато-коричневые глаза открылись, изумленно моргнули, зажмурились, затем снова открылись. Сова медленно подняла голову и, неуверенно устремив взгляд сквозь решетку клети, встретила сочувственный взгляд своей спасительницы.— Не бойся. Одиссей, — пыталась успокоить ее Ариана, сердце ее заныло при виде затуманенного взгляда великолепных топазовых глаз. — С тобой все будет хорошо. Никто не обидит тебя.Вместо ответа голова птицы склонилась на сено, и глаза ее закрылись.— Трентон… — Ариана невольно сжала руку мужа под одеялом.— Она просто уснула, туманный ангел. — Трентон так же, как и она, не спал. — После контузии часто наступает апатия, и это вполне естественная реакция.— Что мы можем для нее сделать?— В данный момент — ничего. Она открыла глаза — это хороший знак. Возможно, она будет подолгу спать в следующие несколько дней. А мы пока будем держать ее в клетке, в тепле и сохранять терпение.— Она должна поправиться, — выдохнула Ариана, обращаясь скорее к себе и вспоминая о том, как сова всегда появлялась, когда была особенно ей необходима. Она молилась о том, чтобы ей удалось в знак благодарности исцелить птицу.— Она поправится. — Трентон обхватил ладонями ее взволнованное лицо. — Даю тебе слово.— Откуда у тебя такая уверенность?Трентон провел большим пальцем по ее холодным губам.— Потому что твоя нерушимая вера способна исцелить и нечто большее, чем всего лишь раненую сову.Выражение лица Арианы смягчилось, теплый свет зажегся в ее глазах.— Я думала, что ты не веришь в исцеление.— Я тоже думал, что не верю.Ариана приподнялась и нежно поцеловала мужа в губы. Откинувшись, она зевнула.— Мне внезапно очень захотелось спать. И теперь, когда я не сомневаюсь, что Одиссей поправится, мне бы хотелось немного отдохнуть. — Она уютно закуталась одеялом. — Видишь, я была права, — сказала она, закрывая глаза, — ты действительно замечательный человек.Трентон задумчиво всматривался в лицо задремавшей жены, ее слова эхом отдавались в его мозгу. Замечательный человек. То, что Ариана считала его таковым, было совершенно неожиданно. Но истинным чудом было то, что впервые в жизни Трентон сам начал в это верить.
Женщина наблюдала за тем, как постепенно удалялись очертания французского берега, пока совершенно не исчезли из вида, оставив за собой только бесконечные мили океана и годы, наполненные болью.Она получше прикрыла голову капюшоном своей накидки, прижав его к щекам, чтобы защититься от резкого ветра и ледяных брызг. По правде говоря, она почти не ощущала их. Уже давно она научилась не обращать внимания на физические лишения, погружаясь в тайные глубины своей души. Это стало для нее средством выживания.Она медленно повернула голову и впервые за шесть лет устремила взгляд в сторону Англии. И впервые за шесть лет в ее душе забила волна ожидания, учащая пульс и, словно долгожданный наркотик, заставляя кипеть кровь.— Мэм, я могу вам чем-нибудь помочь?Стюард с профессиональной выправкой моряка вежливо остановился рядом с ней, услужливый и немного любопытный.Женщина не повернулась.— Нет. Благодарю вас.Она прислушалась к звуку его удаляющихся шагов и, наконец, снова оказалась в одиночестве. Нет, он ничем не мог ей помочь. Как всегда, ей придется самой взять то, что она хочет получить.И она возьмет. Глава 16 — Теперь я понимаю, почему ты так внезапно потеряла аппетит за обедом, — сухо заметил Трентон, прислонившись к стене хлева. — Этот кусок мяса предназначался тебе.Ариана вскочила, словно застигнутая на месте преступления.— Я действительно не хотела есть.— Но сова хотела?Трентон прошел мимо нее к клети, где сова заканчивала поедать ломтик мяса.— Ей определенно стало лучше за последние несколько дней, и неудивительно, принимая во внимание такое питание, как жареный филей. Но помнится, ты как-то говорила насчет того, что ее следует посадить на простое постное мясо?— Я соскоблила хрен и перец, — стала защищаться Ариана. — К тому же она почти ничего не ела всю неделю. Первые три дня она вообще только спала. Вчера поела немножко телятины, а это первый приличный кусок, который она ест.— Куски, — поправил Трентон.— Прости, я не поняла.— Куски… не один, а два.— Но это всего лишь один ломтик мяса…— Второй за последний час.Ариана наклонила голову:— Не понимаю.Трентон сосредоточенно принялся разглядывать деревянную балку рядом с собой.— Я отдал ей свою порцию, пока ты была на кухне.— Понятно. — Ариане удалось сохранить серьезное выражение лица. — Хорошо, тогда, полагаю, она съела достаточно. — Она бросила нежный взгляд на Одиссея. Сова в свою очередь, не мигая, настороженно посмотрела на нее. — Через день другой ты сможешь летать, мой друг. Если, конечно, не объешься мяса.— Ариана… мне необходимо поговорить с тобой. — Серьезность тона Трентона поразила ее.— В чем дело?Трентон протянул записку:— Это послание только что пришло от моего поверенного. Очевидно, потребуется мое присутствие в Лондоне для того, чтобы перевести большую сумму денег на мой банковский счет здесь, в Уайте. А мне необходимы деньги, чтобы начать реконструкцию целого района фермерских домов в Бембридж, проект я уже составил.— Ты уезжаешь в Броддингтон?Он кивнул.— Не сегодня. Но скоро. — Чуть заметная тень уязвимости, которую Ариана научилась узнавать, промелькнула в его глазах и исчезла. — Тебе необязательно сопровождать меня. Я знаю, как ты счастлива в Спрейстоуне и как привязана к Одиссею. Я сам позабочусь о своих делах…— Я хочу поехать с тобой, — перебила она. Не заметив выражения нескрываемого удивления и радости, отразившихся на лице мужа, она сосредоточенно рассматривала птицу, оценивая ее состояние. — Если ты сможешь подождать еще несколько дней, я уверена, сова будет здорова и полна страстного желания обрести свободу. Тогда я смогу присоединиться к тебе, — она поколебалась и добавила: — Если, конечно, ты не предпочтешь поехать один.— Нет, конечно нет. — Трентон хрипло откашлялся. — Я охотно возьму тебя с собой.— Хорошо. Тогда договорились. — Она лукаво склонила голову. — Но мы вернемся на Уайт, правда?Трентон улыбнулся:— Разве я смогу удержать тебя вдали от него? Пожалуй, нет.Она вышла из хлева, обхватила себя руками и окинула взором окружающие их плюшевые зеленые холмы и прекрасные цветы.— Я никогда не думала, что смогу ощутить такую привязанность к Спрейстоуну, словно я родом из этих мест.— Знаю. — Трентон подошел и встал рядом. — У этого острова есть особенность — он умеет похищать сердца людей.— Ты так и не научил меня управлять парусной лодкой, — напомнила она.— Потому что ты постоянно находилась рядом с совой.— Постоянно? — Она повернулась и одарила его взглядом, в котором невинность сочеталась с непреодолимым соблазном.Желание, неотступное и головокружительное, вспыхнуло в чреслах Трентона — неизбежность, которую он больше не подвергал сомнению и которой только изумлялся. Притянув к себе Ариану, он запустил пальцы в густую массу каштановых волос.— Я не могу насытиться тобой, туманный ангел.— А я — тобой, — прошептала она, расстегивая пуговицы его рубашки. — Нам действительно следует начать собирать вещи.— Позже.Он запрокинул ее голову и прижался губами к пульсирующей на шее жилке.— Когда позже?Она распахнула его рубашку и провела ладонями по мощной покрытой волосами груди.Кобальтовые глаза Трентона потемнели и стали почти что черными.— Я рад, что сове еще необходима твоя нежная забота, — пробурчал он, подхватывая ее на руки и направляясь к дому. — Потому что мне тоже она необходима.— Трентон? Ты уверен, что она набралась достаточно сил, чтобы летать? Может, она…— Посмотри на нее, — мягко ответил Трентон, показывая на клеть. — Глаза у нее стали ясными. Сегодня вечером четвертый день, как она хорошо ест. Она беспокоится с утра. Ей необходима воля.— Ты прав. — Ариана решительно вздернула подбородок. — Было бы жестоко держать ее и дальше в плену. Одиссею необходимо парить.— Возможно, она последует за нами в Суссекс, как последовала на Уайт, — предположил Трентон, чуть заметно улыбнувшись. — Похоже, она взяла на себя роль твоей защитницы.— О, я нисколько не сомневаюсь в том, что мы увидим ее снова.— Еще одна вера, туманный ангел?— Постоянная вера, супруг мой. — Она присела на корточки рядом с клетью. — Ты поправилась, прекрасная странница, — торжественно сказала она. — Прими свободу, которая принадлежит тебе по праву. — Без колебаний она подняла клеть и отступила назад. — До встречи, друг мой.Сова повернула голову и увидела, что ее тюрьма исчезла. На мгновение она устремила свой острый топазовый взгляд на Ариану, моргнула раз, другой. Затем с пронзительным криком раскинула крылья и вылетела в открытую дверь хлева в желанный сумрак.Ариана схватила фонарь и побежала за ней.— Куда ты? — окликнул ее Трентон.— Я хочу понаблюдать за ней. Она великолепна в полете. — Ариана помедлила. — Пойдем со мной.— Должно быть, я сошел с ума, — пробормотал Трентон, следуя за ней. — Я убегаю от кукушек и преследую белых сов. Следующее, что ты сделаешь, — это заставишь меня спроектировать какие-нибудь строения, где твои драгоценные птицы смогут устраивать светские приемы.Ариана засмеялась.— Мне нравится эта мысль. Скорее! — Она схватила его за руку, и они бросились по саду из Спрейстоуна. Сова летела грациозно, за ней легко было следить. Она была единственной светлой полоской в темнеющем небе. Дважды птица опускалась на ветви высоких деревьев, бросая беглые взгляды на землю, затем снова летела, явно проверяя свои крылья, упиваясь вновь обретенной свободой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38