Ведь я увидела его.
Именно я рассказала, и поэтому он умер. Я убила его.
— Поздравь себя. Обезврежен еще один шпион. Ты хорошо поработала, Клодина.
— Я убила его. Я совершила супружескую измену, а теперь — преступление.
Он рассмеялся. Я знала, что он не безгрешен. Но сейчас он убил человека, которого хорошо знал, и спешил изо всех сил из Лондона, преследуя его. Я знала и о присущей ему безжалостности, и сейчас убедилась в ней сама.
— Иногда мне кажется, что я ненавижу тебя. Ты такой безжалостный. Даже если его надо было убить, если он виновен в смерти других, ты, кажется, наслаждался этим убийством.
— Я наслаждаюсь, видя, что справился с задачей, — сказал он холодно.
Я посмотрела на море.
— Я все еще вижу красное пятно на воде.
— Он мертв, и это хорошо. Подождем еще немного.
Я не хочу, чтобы он выбрался на берег и его вернули к жизни маленькие сердобольные девочки.
Я отвернулась, но он схватил меня и прижал к себе.
— Ты узнаешь о жизни и времени, в котором живешь, Клодина, — сказал он. — Должен признаться, не всегда очень приятном. Мы должны сохранить нашу страну процветающей. Мы должны служить ее интересам, и, когда появляются змеи, мы душим и убиваем их. Вот так, Клодина. Это величайшая удача, что ты заметила его в «Бенбоу». Тебе удалось узнать Бланшара.
Это помогло нам узнать, что он в Лондоне, и, когда пришел Альберик, это тоже было большой удачей.
— Для тебя, — сказала я. — Для него — смертью.
— О, дорогая, ты стала сентиментальной. Альберик играл со смертью. Он знал это и не был очень удивлен, попав в ее объятия. — Он нежно поцеловал меня. — С Альбериком покончено, но мы должны быть осторожны. А его съедят рыбы.
— О, пожалуйста, не говори так о человеке.
— Бедная маленькая Клодина, боюсь, ты попала в грубую компанию. Не волнуйся. Эти дни ты была с нами. Ты хорошо перенесла путешествие. Я горжусь тобой. Теперь давай подумаем, что нам делать.
Мы должны вернуться домой. Сомневаюсь, чтобы Графтер был там. Думаю, что Альберик предупредил его. Какие же бумаги он взял с собой? Теперь они на дне океана. Никто не должен об этом знать, Клодина. Запомни, тебе ничего не известно об Альберике. Он пропал, и, может быть, его сочтут погибшим. Что касается Билли Графтера, если мы его не поймаем, то пусть думают, что он уехал с Альбериком. Но будем надеяться, что он все еще дома. Не надо говорить правду домашним. Чем меньше известно, тем лучше.
— Я ничего не скажу, — сказала я.
— Это правильно. Я должен вернуться в Лондон.
— Сразу же?
— Да, то, что Бланшар в Лондоне, опасно. Он один из зачинщиков французской революции. Можешь догадаться, что он затевает здесь.
— Но революция закончена. Республику признали многие страны.
— Франция все еще хочет, чтобы мы плясали под ее дудку. Мы враги, помни. Мы фактически в состоянии войны. Я должен выехать в Лондон завтра ранним утром. Они все еще ищут Альберика. Клодина, ты должна взять себя в руки. Веди себя так, будто ничего не произошло. Ты поняла?
— Поняла.
— Забудь все свои сентиментальные представления. Альберик мог быть хорошим мальчиком, но он — шпион, работающий против нашей страны, и получил по заслугам. Помни это. Он сделал бы то же самое со мной, если бы имел эту возможность. Все зависит от удачи.
— Я понимаю.
— Хорошо.
Теперь я уверен, что он мертв. Мы можем спокойно ехать.
Да и лодки я не вижу.
О, обломок там, это не часть лодки? Похоже, что это так. Теперь, Клодина, ты успокоилась? Мы должны вернуться в Эверсли, а завтра я уеду. Ты должна продолжать жить, как будто ничего не случилось.
Можешь всем рассказывать о королевской свадьбе и как принца пришлось поддерживать, потому что он был пьян. Это рассмешит всех. И не проговорись, что знаешь, где Альберик. Надо, чтобы все думали, что он пропал или утонул. Это лучше всего.
Я села на лошадь и он последовал за мной.
— Готова? Поехали в Эверсли.
Я объяснила слугам, что мама осталась с Диконом и что мистер Джонатан возвращается завтра в Лондон.
Они восприняли это как само собой разумеющееся. Дикон и Джонатан все время уезжали и приезжали.
Мы расстроились, но не очень удивились, обнаружив, что Билли Графтера не было дома.
— Конечно, его предупредили, — сказал Джонатан. — Но мы его найдем.
Я была довольна, что Дэвид все еще оставался в Клаверинге. Было бы трудно вести себя с ним естественно.
Я плохо спала этой ночью, и, когда встала, Джонатан уже уехал.
Утром один из слуг из Эндерби приехал с запиской от тети Софи. Она знала, что я возвратилась, и хотела повидать меня.
Я поехала в Эндерби днем. Жанна приветствовала меня:
— Мадемуазель д'Обинье в постели. Она плохо спала ночью, так как очень беспокоится об Альберике. Вчера он вернулся из Лондона и сразу же уехал. Он не возвращался всю ночь.
Я услышала свой голос:
— О, что с ним случилось? Я презирала себя за ложь.
— Об этом мадемуазель д'Обинье и беспокоится. Он не виделся с ней, когда вернулся, это очень странно. Поднимайтесь.
Тетя Софи лежала в комнате с голубыми бархатными занавесками. Мои глаза сразу же обратились туда, где, как я знала, была труба для переговоров.
— Мадам Клодина здесь, — сказала Жанна.
Тетя Софи выглядела опечаленной. Давно я не видела ее такой. Как сильно она изменилась с того времени, как приехала в Эндерби! Долли Мэйфер сидела у кровати с книгой в руках. Она, очевидно, читала тете Софи.
— Останься с нами, Жанна, — сказала тетя. Жанна кивнула, поставила у кровати кресло для меня и встала неподалеку.
— Тебе понравилась поездка? — спросила тетя Софи.
— Да, было очень интересно.
— Я волнуюсь за Альберика, — сказала тетя.
— А что с ним? — тихо спросила я.
— Он поехал в Лондон по моему делу. Ты знаешь, он хорошо справляется с этим.
— Я знаю, он часто ездил для тебя — Вчера он вернулся, заскочил на минутку и снова уехал. Он так еще и не вернулся.
— И ты не предполагаешь…
— Может быть, он что-то забыл в Лондоне.
— И не сказал вам? — вставила Жанна. Софи многозначительно улыбнулась.
— Он так гордился своими лондонскими поручениями. Он всегда старается что-то для меня сделать, и если забывает, о чем я просила, то не хочет, чтобы я знала об этом. Скорее всего, так и было. Это единственное, о чем я могу подумать. Полагаю, ты можешь помочь, Клодина.
— Я?!
— Да, ты приезжала вчера, чтобы увидеть его, не так ли? Зачем?
Меня поймали врасплох.
Я не ожидала этого.
— Приезжала вчера, верно? — настаивала тетя Софи. Они все смотрели на меня: Софи и Жанна вопросительно, а Долли с непроницаемым выражением на лице.
— О, я сейчас вспомнила. Это по поводу моей лошади. Мне показалось, что у нее колики. Я слышала, Альберик говорил о каком-то лекарстве из Франции. Я так волновалась, что без промедления поехала к нему.
— Вам надо сходить на конюшню, — сказала Жанна. — Там должны знать.
— Нет. Это французское средство. Тем более, сейчас все прошло.
— Когда ты приехала, то не видела его, ведь так?
— Да. Сказали, что он уехал.
— Я слышала, что Билли Графтер тоже пропал, — сказала Жанна. — Он, должно быть, уехал с Альбериком.
Как быстро распространяются новости среди слуг! Они уже знали, что Билли Графтер пропал, и было естественно, что они связали его исчезновение с отъездом Альберика.
— Я думала, может быть, ты видела его, — сказала тетя Софи.
— Нет, он уже уехал.
— Это на него не похоже, — сказала тетя.
— Он вернется, — заверила ее Жанна. — Ему здесь слишком хорошо, чтобы покидать Эндерби.
— Я отругаю его, когда он вернется, — сказала Софи. — Он должен был дать мне знать, что вернулся.
Я поцеловала ее в щеку и сказала, что скоро приеду еще раз навестить ее.
— Да, приезжай, — сказала она. Жанна спустилась со мной вниз.
— Она потеряла его, — сказала она. — Он всегда мог приободрить ее. У него была добрая натура, и она любила с ним беседовать. К счастью, Долли здесь. Она учит ее французскому, вы знаете. У девочки хорошо получается. Она удивляет меня. Она очень умна, хотя это сразу не заметно. Я все еще надеюсь, что Альберик вернется.
Он не имеет права поступать так.
— Странно, — сказала я, — что она так беспокоится из-за слуги. Ведь он здесь не так давно.
— Она всегда кем-нибудь увлекается. Я была так рада, что у нее появился кто-то, кем она заинтересовалась. Он подходил ей, так как они соотечественники. Он знал, как вести себя с ней. Она привязалась к нему с самого начала.
Я попрощалась с Жанной и ушла, очень огорченная. Я, кажется, заразилась ее меланхолией.
Тетя Софи. Бедная тетя Софи! Она никогда больше не увидит Альберика.
МОГИЛА САМОУБИЙЦЫ
На следующий день Дэвид приехал из Клаверинга. Он обрадовался, увидев меня, и я почувствовала к нему глубокую нежность. Я предала его тем, что была так счастлива в день королевской свадьбы. Обаяние Джонатана околдовало меня, и сейчас мне хотелось как-то загладить свою вину.
Мне казалось, что между нами встал еще один барьер: тайна смерти Альберика, о которой я не могла не думать иначе, как об убийстве.
Сохранить секрет было не так сложно, как я думала. Казалось, я стала профессиональной лгуньей. Но, наверное, Дэвид был не столь проницателен, как его брат. Я уверена, что никогда не смогла бы ничего скрыть от Джонатана.
Я рассказала Дэвиду о свадьбе и все, что мне рассказала о церемонии мама. Он подтвердил слухи, что принц напился и провел большую часть брачной ночи, в полном беспамятстве у камина спальни, а невеста довольствовалась созерцанием этой сцены.
— Было еще хуже, — сказала я. — Мы слышали, что он чуть не нарушил церемонию бракосочетания, но был остановлен отцом. Сколько правды в этих историях? — спросила я. — У мамы и твоего отца осталось впечатление, что все так и было.
— А ты расстроилась, не получив королевского приглашения?
— О нет.
Мы с Джонатаном проехались верхом. Мама настояла, чтобы он сопровождал меня. Они не хотели оставлять меня одну в такой день.
— Думаю, что они правы. Везде столько мошенников.
Мы поехали в гостиницу «Собака и свисток» близ Гринвича, и хозяин угостил нас прекрасным ростбифом.
— Значит, тебе там понравилось?
— О, конечно.
— И Джонатан сразу же вернулся в Лондон?
— Да, мама не знает, сколько она пробудет там, и они захотели, чтобы я вернулась сюда раньше тебя.
— Очень заботливо с их стороны. — Он нежно поцеловал меня. — Тебя так долго не было… тебя и Амарилис.
Я любила его, нежного, дорогого, надежного. Нет ничего невозможного в том, говорила я себе, чтобы любить двух мужчин сразу, но по-разному. Общение с Дэвидом было подобно глотку кристально чистой воды, когда тебя мучит жажда, в то же время Джонатан был искристым, бодрящим вином.
Не странно ли это? Если честно признаться, то я хотела их обоих.
Они были братьями… двойняшками. Может, этим все и объяснялось? Их было трудно представить одним целым. Они были настолько разными. И все-таки… я хотела их обоих.
— Итак, у нас скоро будет свадьба, — сказал Дэвид. — Должен сказать, что Петтигрю уже начали готовиться к ней.
Мы заговорили об Амарилис.
Я проводила много времени в детской. Маленькие девочки быстро росли, они менялись с каждым днем. В детской, глядя на Амарилис, я забывала Джонатана и не думала о нем.
Через день после возвращения Дэвида налетел шторм. Завывал свирепый ветер, и дождь хлестал по стеклам. Никто не выходил из дома, так как трудно было удержаться на ногах.
Следующий утром, когда мы встали, вокруг царила тишина. Птицы весело пели, и цветы, которые не прибило дождем и ветром, выглядели свежими и красивыми. Капли падали с деревьев, но быстро высохли под лучами солнца.
Стояло прекрасное утро.
Я сказала Дэвиду, что проедусь с ним по усадьбе. Он обрадовался, что я присоединюсь к нему.
— Столько надо сделать, — сказал он, — после поездки в Клаверинг.
Когда мы только собирались уезжать, приехал посыльный от Жанны с просьбой немедленно приехать к ним.
— О, дорогой, — сказала я Дэвиду, — похоже, утро испорчено. Думаю, что-то случилось. Не съездишь ли со мной? Мы не задержимся там надолго.
Я дрожала, почувствовав, что это могло быть связано с Альбериком, а если предчувствие не обманывало, то мне нужна поддержка Дэвида.
Нас встретила бледная Жанна. Она выбежала навстречу, так как, должно быть, давно высматривала нас.
— О, миссис Френшоу, мистер Френшоу, я так рада, что вы приехали! Случилась ужасная вещь.
— Что? — вскричала я.
— Альберик. Они нашли его.
— Нашли его? — закричал Дэвид. — Где он был все это время?
— Он мертв, мистер Френшоу. Его тело выбросило на берег.
— Утонул?!
Жанна опустила голову и несколько секунд молчала. Я дрожала, думая о том, что будет дальше.
— Все это время, — прошептала Жанна, — мы не знали, где он.
Утонул? — повторил Дэвид. Убит, — поправила его Жанна. — Сказали, что у него прострелена грудь. Не знаю, что теперь будет.
— Но кто… — начал Дэвид. — Подождите… Это такой удар.
О, кажется, жене плохо. Он снял меня с лошади и обнял.
— Пройдите в дом, — предложила Жанна.
— Конечно.
Тебе не лучше, дорогая? — спросил Дэвид.
Я села в холодном зале, дурнота прошла. Итак, они узнали правду. Что теперь будет? Что подумают о смерти Альберика?
Последнее время только и говорили, что о смерти Альберика. Слухи ходили разные. Кто убил Альберика? Бедный невинный Альберик, который лишь взял лодку, чтобы покататься.
Поговаривали, что его друг Билли Графтер, должно быть, тоже был с ним, поскольку исчез, когда Альберик вернулся из Лондона.
Началось следствие. Не было сомнений, что в Альберика стреляли, из-за чего он и утонул. Вердикт был следующим: убит неизвестным лицом или лицами.
Было трудно хранить тайну. Меня мучили ночные кошмары, и я с плачем просыпалась. Дэвид прижимал меня к себе, утешал и я радовалась, что он со мной. Я была благодарна ему за заботу.
Утром я попыталась успокоить себя. Джонатан был прав. Времена были опасные. Мне следовало помнить, что случилось с мамой и с бабушкой, Сепфорой. Воображение рисовало мне, как они в дивной карете с гербом д'Обинье отправились в маленький город за покупками и оказались в толпе черни. Смерть Альберика была возмездием. На это нельзя было смотреть иначе. Это было логично. Это был закон выживания.
Днем я верила в справедливость возмездия, ночью же приходили ужасные сны.
Джонатан вернулся для дачи показаний в Эверсли.
Я не встречала его, но, как только допрос закончился, он сразу же улучил момент, чтобы повидаться со мной.
— Они будут искать убийцу, Джонатан? — спросила я.
Он тряхнул головой и насмешливо взглянул на меня:
— Они говорят о расследовании.
Они сделают из этого спектакль. Но могу тебя заверить, что ничего не будет раскрыто. Об этом позаботились.
Это сделано для безопасности страны, что прекрасно понимают в некоторых кругах.
— Это так… омерзительно.
Он засмеялся:
— Что ты ожидала? В этом-то и суть дела. Как ты сейчас себя чувствуешь? Ты никому не говорила?
Я тихо тряхнула головой.
— Даже Дэвиду? Он бы, конечно, понял. Он всегда логичен.
Но зачем ему забивать голову ненужными вещами? Мне жаль, что ты видела это.
— Что с Билли Графтером? — спросила я.
— Он исчез. Но это ничего не значит. Мы знаем, как он выглядит. Он может навести на след остальных. Леон Бланшар сейчас в Лондоне, а может, уже и уехал. Я скоро снова должен быть там и, когда вернусь назад, обещаю, Дикон с мамой приедут со мной.
Я приложила руку к голове и устало сказала:
— Надеюсь, что все это скоро кончится.
— Бедная Клодина! Жизнь очень сложна, не так ли?
— Я хочу, чтобы моя была простой, тихой.
— О, ты слишком молода для покоя! — Затем он быстро поцеловал меня. — До свидания, моя любовь!
Я обрадовалась его уходу. Он растревожил мою и так неспокойную душу.
Я поехала повидаться с тетей Софи.
Жанна приветствовала меня:
— Она в постели. Ей было плохо. Это расстроило ее больше, чем я думала.
Она лежала в постели с голубыми занавесками и выглядела измученной.
— О, Клодина! — сказала она.
— Дорогая тетя Софи, тебе было плохо… Жанна рассказала мне.
— Это дом печали, Клодина, — ответила она. Ее пальцы все время теребили пододеяльник. — Почему жизнь всегда так несправедлива ко мне? Почему, стоит мне только полюбить человека, как с ним случается беда?
— Вокруг нас всегда трагедии, тетя Софи.
— Особенно вокруг меня, — сказала она.
— Мне жаль…
— Этот мальчик, этот бедный невинный мальчик…
— О, тетя Софи, не такой уж он и невинный. Удивительно как мало мы знаем о тех, с кем живем рядом.
— Что он сделал?
Он только взял лодку, чтобы развлечься, и какой-то негодяй убил его. Ты можешь это понять? — настаивала она. — Это бессмысленно, — печально добавила она.
— Это трудно понять, тетя Софи. Почему, ты думаешь, он оказался в лодке? Разве он не должен был вернуться в Лондон? Ты думаешь, что он поехал обратно, потому что забыл что-то. Но почему же тогда он решил покататься на лодке?
— Причуда, — сказала она. — У людей есть причуды. Его любимый конь Принц нашел обратный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39