Ничего изменить уже невозможно, ты носишь его ребенка. Ты уверена в этом, Линнет? Мы должны быть уверены, но я бы не хотела, чтобы кто-нибудь знал пока… даже мой врач. Мы должны только подумать о том, как нам поступить, ведь ты не замужем и беременна, а мужчина, который хочет с тобой соединиться, не отец твоего ребенка. Если бы это был Фенимор, он не повел бы себя так.— Он совсем не такой, как Фенимор.— Этот человек! — воскликнула матушка. — Эта его надменность в гостинице, этот страх перед ним… Чума на этих мужчин, которые думают, что люди существуют только чтобы служить им! Но давай подумаем, что делать, это теперь для нас самое важное, Линнет. Есть, конечно, травы, и Мэгги Энфилд могла бы их дать, но, увы, она болтается на виселице, бедная душа. Есть другое, но я боюсь таких вещей, Линнет, это не для тебя. Фенимор — хороший человек, терпимый, а это редко бывает… Я так надеялась, что ты выйдешь за него замуж.— Теперь это невозможно.— А что если сказать ему правду?— Ты попросишь его быть отцом ребенка от другого мужчины?!— Если он тебя любит, он это сделает.— Я не могу просить его об этом.— Я могла бы объяснить, что произошло… Я покачала головой:— Это невозможно, мама. Колум Касвеллин будет знать, что ребенок его. В то утро он намекнул мне, что я могла забеременеть.— Этот человек, действительно, дьявол!— Он не даст этого забыть, он слишком близко живет. И он может захотеть ребенка, если это будет сын.— Может быть, и так, — сказала матушка. — Мне кажется, остается одно — ты должна ехать в Лондон. Я отвезу тебя к своей матери, она будет заботиться о тебе, и ребенок может родиться там. Можно сказать, что ты вдова, что твой муж недавно умер. Это так далеко, что никто не сможет опровергнуть. Бабушка с удовольствием будет заботиться о тебе и о ребенке, ты будешь там спокойна.— И оставить тебя?— Наступает время, Линнет, когда матери расстаются с дочерьми.— Ведь ты хотела, чтобы я вышла замуж за Фенимора, чтобы мы всегда были рядом?— Не только это, Линнет. Я хотела этого, потому что чувствовала, что Фенимор хороший человек, и он был добр с тобой. Я так хотела, чтобы вы были вместе!— Наверное, так и было бы, если бы не та ночь.— Твой отец ничего не должен знать. Я боюсь этого человека, я боялась его уже, когда он вошел в гостиницу. У меня было чувство, что он принесет нам несчастье. Когда мы в то утро уехали из гостиницы, я почувствовала такое облегчение, что, казалось, это не соответствовало незначительности случившегося.Теперь я все понимаю. Если бы мы поехали другой дорогой!— В жизни часто так бывает, мама. Все зависит от того, правильной или не правильной дорогой пойдешь.— Теперь мы должны быть уверены, что избираем правильный путь. Я рада, что ты со мной поделилась, Линнет, вместе мы найдем выход. Но долго откладывать нельзя, никто здесь не должен знать, что ты беременна. — Она быстро подсчитала. — Еще нет двух месяцев, и, если мы едем к бабушке, мы должны сделать это в следующем месяце.— Что скажет отец?— С ним надо быть очень осторожным. Он ждет объявления о твоей свадьбе с Фенимором и не поймет внезапного желания уехать в Лондон. Он может воспротивиться ему, и это нас задержит. Ты знаешь, как он нетерпелив. Теперь, когда он решил заняться общим делом с Лэндорами, он хочет, чтобы ты вышла замуж и дала ему внуков, чтобы они продолжали это дело, когда достигнут надлежащего возраста. Это самый лучший выход, Линнет, думаю, даже единственный выход. Ты, конечно, могла бы сказать Фенимору, он так благоразумен, и никто не сможет тебя обвинить. И, кто знает, может быть, он согласился бы жениться на тебе?— Я бы не могла, мама. Только не с ребенком.— Ты привыкла бы к этой мысли. Может быть, это было бы самое лучшее.— Пожалуйста, не говори ему.— Не будем торопиться, хотя и откладывать долго нельзя. Это был ужасный удар, и мне нужно время подумать. Родная моя Линнет, я очень не хочу, чтобы ты ехала к бабушке. Разлука с тобой разобьет мое сердце, ведь мы были вместе всю твою жизнь. И все же, мне кажется, это наилучший выход. Конечно, если бы Фенимор…— Это такое облегчение для меня, что ты теперь знаешь, — сказала я. — Кажется, теперь легче будет все перенести.— Мы найдем выход, дорогая, — сказала мать, — Вместе мы найдем выход.Выход был найден. Несколько дней спустя Колум Касвеллин нанес нам визит.Я была в спальне, пришивала пуговицу к одному из платьев, когда вошла очень взволнованная Дженнет.— Он здесь, — сказала она. — Он приехал вас навестить.— Кто? — спросила я.— Тот, кто спас вас и привез домой. У меня подкосились ноги.— Этого не может быть!— О да, это так, госпожа! Он въехал во двор, как будто он здесь хозяин, спрыгнул с лошади и крикнул конюху, который стоял, глазея на него. Затем он увидел меня и сказал: «Иди и скажи твоей молодой госпоже, что к ней гость».— Ты уверена, что это тот самый человек? Дженнет застенчиво улыбнулась, будто она была молоденькая девочка, а не опытная сорокалетняя женщина.— О да, госпожа, его ни с кем не спутаешь.— Проводи его в зимнюю гостиную, я приду туда. Дженнет бросилась со всех ног. Я подумала: «Нужно найти матушку, лучше, если мы будем с ней вдвоем». Но нет, я хотела сначала увидеть его одна, проверить свои чувства к нему.Казалось, прошла вечность, прежде чем я дошла до зимней гостиной. Он был уже там и стоял спиной к окну, расставив ноги в типичной для него надменной манере, как бы говорящей, что он хозяин всего вокруг.— Добрый день! — воскликнул он, широко улыбаясь. Он стремительно подошел ко мне и, взяв мои руки в свои, притянул к себе и поцеловал в губы. Я залилась краской и отпрянула от него в смущении.— Стесняешься? — спросил он. — Сопротивляешься? И это после того, что было между нами?Сердце мое билось так сильно, что я не могла говорить. Я ничего не понимала, никогда прежде я не испытывала таких всепоглощающих чувств. Я считала, что это ненависть, но не была уверена.Касвеллин пристально посмотрел на меня.— Я приехал узнать, как дела.— Я не понимаю вас, сэр.— После того блаженства, которое мы оба испытали, могли быть и результаты. Меня беспокоило твое здоровье.— Как вы могли узнать!.. — воскликнула я. Брови его взметнулись вверх, а глаза сверкнули от удовольствия.— Значит, да? — воскликнул он. — Значит, это действительно так?Он попытался взять меня за плечи, но я отпрянула.— Боже мой! — закричал он. — Я знал это! Клянусь, ты предназначена рожать сыновей! Я почувствовал это еще той ночью, в гостинице, ты и я, вместе…Он откинул назад голову и захохотал. Это был победный хохот. Я отступила дальше и пожалела, что не позвала матушку.— Ты уверена? — спросил он.— Я уже сказала матушке.Брови его опять поднялись. Они были широкими, кустистыми, вразлет.— И что она говорит?— Вы должны уйти, — сказала я. — Я не желаю вас видеть!— Не хочешь видеть отца своего ребенка?— Это надо забыть! Я уезжаю, мы так решили.— Уезжаешь? Куда?— Я не собираюсь вам этого говорить.— Уезжаешь… с моим ребенком? Я воскликнула в отчаянии:— Умоляю вас, оставьте меня в покое! Ведь вы уже достаточно причинили мне зла. Никогда больше не попадайтесь мне на глаза!— Я приехал сюда сделать тебе предложение, — сказал он.— Это весьма благородно с вашей стороны, — заметила я с сарказмом.— Я — человек долга.— Этот долг можно не считать. Вы можете загладить вину тем, что уйдете и никогда больше не появитесь в моей жизни.— А ребенок?— О нем позаботятся. Он никогда не узнает, что его мать была невинной девушкой, которую опоили, чтобы удовлетворить похоть жестокого человека.— Я хочу заботиться о тебе и о ребенке. Мы немедленно поженимся. Нага сын родится немного раньше срока, с точки зрения приличий, может быть, но нас это не должно особенно беспокоить.— Каким же образом я могла бы выйти за вас замуж?— Очень просто, я мог бы сегодня же привезти священника. Чем скорее, тем лучше, ради нашего ребенка!В дверь тихонько постучали, и в комнату вошла Дженнет, неся вино и пирожные. На щеках ее появились приятные ямочки, будто для нее было большим удовольствием прислуживать такому джентльмену Я заметила также, что, хотя она и была уже не первой молодости, он обратил на нее внимание. Думаю, ее безмерная чувственность как нельзя лучше совпадала с его. Я сказала:— Дженнет, пожалуйста, скажи матушке, что сквайр Колум Касвеллин здесь, и попроси ее прийти как можно скорее.Колум лукаво посмотрел на меня, как будто знал, что это был крик о помощи. Когда Дженнет ушла, он укоризненно заметил:— Нам не нужна твоя матушка, чтобы решить наши дела.— Я не хочу оставаться с вами наедине.— Мы же были с тобой наедине, вспомни ту незабываемую ночь!— Как вы смеете так говорить! Будто… я принимала в этом участие!— Но ты же принимала в этом участие, ты не пыталась бежать?— Как я могла?— Это было бы непросто, уверяю тебя, но ты, правду говоря, и не испытывала отвращения, я что-то разбудил в тебе, что-то, чего ты никогда не забудешь. Вот почему ты будешь умницей, примешь мое предложение, дашь нашему ребенку имя и родишь мне еще много детей. Мне нужна жена, я хочу сыновей и знаю, что ты мне их дашь.Вошла матушка. Она встала на пороге, и в ее глазах был гнев.— Как вы смели прийти сюда? — резко спросила она.Он насмешливо поклонился.— Мадам, — сказал он, — я приехал справиться о здоровье вашей дочери и предложить ей руку и сердце.— Руку? — воскликнула она.— Но это же естественно, поскольку, как вы знаете, мы уже были близки и есть результат.— Если бы мой муж был здесь… — сказала матушка.— Его нет? А я хотел его видеть.— Для вас это плохо бы кончилось.— Мадам, вы несправедливы! Я приехал к вам, чтобы загладить вину и благородным образом все уладить. Я же предлагаю вашей дочери выйти за меня замуж.Матушка потеряла дар речи. Она посмотрела на меня, но я отвела глаза. Меня не покидала мысль:«Вот я выйду за него замуж, буду проводить с ним дни и ночи», — и я почувствовала вдруг страшное любопытство, почти желание.Колум вдруг стал покорным, смиренным, что ему было совершенно не свойственно и придало ему неожиданное очарование.— Я грешник, мадам! — сказал он. — Скажу вам правду, я увидел вашу дочь в гостинице и, как любой молодой горячий мужчина, пожелал ее. Я плохо вел себя… — Он пожал плечами. — Это своего рода мщение, если хотите, потому что я знал, что она не для меня. На следующий день счастье мне улыбнулось, и мне удалось спасти ее от грабителей. Я весь дрожу при мысли, что с ней было бы, если бы она им досталась. Я спас ее, искал вас, не смог найти и привез ее в свой замок, а там искушение было слишком велико. Я заслуживаю ваши презрение и ненависть, но, мадам, вы же знаете, что это такое, когда тебя охватывает непреодолимое желание! Голос разума умолкает, и ты уже ни о чем не можешь думать, как только об удовлетворении этого желания. Может быть, ваш муж мог бы понять? Я слышал рассказы о нем и думаю, он понял бы. Добрая сторона моей натуры была подавлена, я поступил так, потому что не мог заставить себя действовать по-другому. Матушка сказала:— Ни один джентльмен так не поступил бы.— Это, увы, правда, но после этого ваша дочь не выходила у меня из головы. Я намерен просить ее руки и исправить положение. Я знал, что она не сможет мне отказать только в одном случае, и все вышло так, как я надеялся. И я набрался храбрости предложить себя. Я буду лелеять ее всю жизнь, она будет моей почитаемой женой, матерью моих детей, и репутация малыша, которого она сейчас носит, не будет запятнана.Матушка молчала. По ее взгляду видно было, что она находилась в раздумье. Это был выход из положения. Он был отцом ребенка, он хотел жениться на мне, и если бы я вышла за него, то жила бы близко. И это было бы самое лучшее, если бы не то обстоятельство, что этот человек будет моим мужем.Она повернулась ко мне:— Я думаю, моя дочь вам откажет.— Да, — сказала я, — я отказываю. Я больше не хочу видеть этого человека никогда.— Ты будешь видеть меня в своем ребенке, — напомнил он мне. — Неужели ты откажешь ему в его имени?— Мы все устроим, — сказала матушка. — У нас есть возможность сделать это.— Я предъявлю права на моего ребенка! — воскликнул он.— Поскольку он был зачат таким образом, вы не имеете права на него, — ответила матушка.— Отец не имеет права на своего ребенка? Полно, мадам, вы несправедливы!— Жаль, что вы не думали о справедливости, когда моя дочь была в ваших руках.— Увы, ваша дочь была так желанна, что мое сознание молчало. И вы повинны в этом, мадам, ибо она унаследовала вашу красоту духа и тела.— Достаточно! — оборвала его матушка. — Вы доставили нам большую неприятность, а теперь окажете услугу, если уйдете отсюда и сделаете так, чтобы наши пути больше никогда не пересекались.— Я придумал, — сказал Колум. — Я приеду со священником, и он нас обвенчает, потом я скажу, что ваша дочь и я так полюбили друг друга и нам так не терпелось вкусить прелести брачного союза, что мы не могли ждать пышной свадебной церемонии, которую вы, конечно, хотели бы нам устроить, и тихо поженились в ноябре, держа наш брак в секрете, а теперь, когда вы узнали, вы настаиваете на свадьбе, если это именно то, что вы хотите, мадам.Я понимала, что она думает об отце. Если рассказать ему такую историю, он примет ее, но, поскольку он надеялся, что я выйду замуж за Фенимора, он будет в таком же «восторге» от зятя, что и матушка.Она посмотрела на меня. Может быть, он напомнил ей моего отца, что она тогда к нему чувствовала? «Может быть, — спрашивала она себя, — хотя внешне казалось, что я ненавидела этого человека, он будил в моей душе какие-то странные чувства?» Если она так думала, то была права.Рост Колума, его буйные манеры, сила, исходящая от него, странным образом притягивали. Я не могла понять, что это было, но когда я сравнивала с ним Фенимора, тот казался менее значительным.Он прислонился к столу, рассматривая носки своих ботинок. Выражение его лица стало меланхоличным.— Если ваша дочь не примет моего предложения, мадам, подумайте в каком тяжелом положении она может оказаться. Ее будут проклинать как девушку, которая уступила мужчине до свадьбы. О, я согласен, она была принуждена, но так устроен мир, что даже если это и так, беда девушки обратится против нее. Это несправедливо, это жестоко, но, тем не менее, это правда. Я виноват, я поставил ее в такое положение, но я хочу исправить свою ошибку и клянусь, мадам, что сделаю это. Скажите мне, что я могу завтра прийти со священником, который будет все держать в секрете. У вас есть часовня, церемония будет тайной, и я стану мужем вашей дочери. Затем, если вы пожелаете, мы можем раскрыть этот секрет, у нас будет пышная свадьба, и мы уедем в Пейлинг. Она беременна, это так, но почему она не должна быть беременной, если тайно вышла замуж за своего избранника еще в ноябре?В комнате стало тихо. Я чувствовала, как сильно бьется сердце. Он был прав, это — выход. Даже те, кто не поверит, что мы тайно поженились в ноябре, не посмеют сказать об этом. Мой ребенок родится при всеобщем уважении — наследник замка Пейлинг. Не надо никаких горьких уловок, омрачающих жизнь, и я должна быть его женой. Эта мысль, надо признаться, наполнила меня ужасом, но это был сладостный ужас. Я начала думать, что такой ужас я должна испытать.Колум заговорил первый:— Завтра я приду сюда со священником.— Нам нужно время, чтобы подумать, — сказала матушка. — Завтра слишком быстро.— Нельзя терять время, мадам. Помните, наш ребенок растет с каждым днем. Завтра я приду со священником. К тому времени вы позаботитесь, чтобы ответ был положительным.Он поклонился и вышел во двор. Я слышала, как он громко потребовал свою лошадь. Матушка и я молчали, прислушиваясь к цокоту копыт. Потом она взяла меня за руку.— Пойдем отсюда, Линнет, — сказала она, — куда-нибудь, где сможем спокойно поговорить. Мы проговорили весь день.— Дорогое мое дитя, — сказала матушка, — это решение должна принять только ты. Ты не должна забывать, что это — на всю жизнь. Брак с ним — это немедленное решение проблемы, но не забывай, ты должна подумать и о будущем. Если такое замужество тебе претит, ты не должна соглашаться. Любое… да, любое решение лучше, чем это. То, что случилось, — не твоя вина, все поймут это.— Поверят ли люди этому? — спросила я. — Намеки будут преследовать меня всю жизнь.— Это не так. Например, Ромелия, она родила ребенка, и твой отец — это и его отец. Можешь ли ты вообразить скандал больший, чем этот? И все же она продолжает жить здесь и ей не стыдно.— Я не Ромелия.— Конечно, нет, ситуация другая. Он поступил с тобой дурно, но, как ни странно, пришел загладить вину.— Он пришел, потому что хочет ребенка.— Он мог раньше жениться, если хотел, и иметь ребенка, но все-таки он предложил брак тебе. Дорогая моя, ты не должна принимать решение только потому, что это кажется тебе легко. Скажи, о чем ты думаешь?Я с недоумением взглянула на мать:— Я не знаю…— Может быть, он все же очаровал тебя?— Возможно…— Понимаю, в нем есть какая-то сила. Ты знаешь кое-что из того, что со мной случилось, я не хотела выходить за твоего отца, но по сравнению с ним все другие мужчины казались мелкими и незначительными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37