Мы ушли, держась за руки. Фенимор высоко держал свечу, и я чувствовала, что наши родители с одобрением смотрели нам вслед. Я была уверена, они решили, что это подходящий момент объявить о нашей помолвке, — семейные узы скрепят деловые. Я должна была показывать дорогу, так как, естественно, он не знал дома так хорошо, как я.Матушка изобрела ключи к разгадке, когда находка одного ключа вела к следующему. Это была игра, в которую мы играли, сколько я себя помню, и охота за «сокровищем» была кульминацией любых наших сборищ. Это свидетельствовало о том, как они доверяли Фенимору, позволив мне уйти с ним. Обычно молодые люди ходили в парах со старшими. Конечно, Фенимор был «Королем»и мог поступать как пожелает, но если бы кто-нибудь другой был на его месте, например Касвеллин, они никогда не позволили бы. Почему я постоянно думала об этом человеке? Что за вопрос! Как я могла забыть его? Какое роковое, ужасное путешествие! Оно должно повлиять на всю мою жизнь. Как странно, что это могла сделать всего одна ночь. Фенимор спросил:— Вам холодно?— Нет, нет. — Я вздрогнула. — Просто так. Говорят, «кто-то прошел по моей могиле».А сама подумала: «Могила моей невинности, которая теперь умерла, но недостаточно глубоко зарыта». Он взял меня за руку.— Мы найдем «сокровище»? — спросил он.— Это зависит от того, насколько вы умны.— Вы же умная. Я это подозреваю. Вы очень необычная девушка, Линнет.Мы пересекли зал и поднялись на возвышение. Там была дверь, ведущая в небольшую комнату и гостиные, которыми мы пользовались, когда были одни, ибо мода менялась, а в семьях, как наша, только по праздникам обедали в зале со всеми слугами, которые садились за нижний конец стола.Мы осмотрели эти комнаты, но нам не удалось найти ни одного ключа. Думаю, наши мысли были заняты не охотой за «сокровищем». Мы поднялись по лестнице и пошли по галерее. Фенимор сел на подоконник и потянул меня за руку, приглашая сесть рядом. Он поднял свечу и посмотрел мне в лицо. Затем поставил свечу и сказал:— Линнет, я хочу вам что-то сказать. Сердце у меня забилось, так как я знала, что он хотел сказать, и хотела его остановить. Я хотела, чтобы он подождал, пока эта ночь в замке Пейлинг отойдет от меня как можно дальше. Я хотела знать, смогу ли я выкинуть это из головы, все забыть, чтобы мне казалось, что этого никогда не было. До тех пор пока я не буду в этом уверена, я не хотела знать, что было на уме у Фенимора. Он продолжал:— Я так счастлив, что наши родители собираются работать вместе. Я так восхищаюсь вашим отцом, хотя я совсем другой человек, а он, думаю, хотел бы, чтобы я был похож на него.— Почему он должен этого хотеть?— Потому что по натуре он — искатель приключений и вел жизнь, полную опасностей.— Я думаю, не все его поступки вызывали восхищение.— Он храбрый капитан. Королева хвалила его. Он из тех людей, которые спасли нашу страну от испанцев, вот почему замечательно, что теперь он готов начать другую кампанию… уже мирную.— Необязательно быть агрессивным, чтобы добиться успеха.— Я согласен с вами, но я вот что хочу вам сказать. Наши семьи будут сотрудничать, Линнет. С того момента как мы впервые встретились, я почувствовал к вам большую симпатию. Но если бы ваш отец не присоединился к нам, мои чувства не изменились бы.Я должна была его остановить, он не должен продолжать и просить меня выйти за него… пока.Я беспомощно протянула руку, а он взял ее и поднес к губам. Во мне проснулись воспоминания. Я вдруг почувствовала горячие жесткие губы на своем теле. Забуду ли я когда-нибудь?Какой Фенимор был мягкий, какой ласковый! Мне нужна была ласка, я все отдала бы, чтобы повернуть время на два месяца назад. Матушка тогда сказала:«Мы поедем этой дорогой, это не так далеко». И мне эта идея понравилась. Потом сцена в гостинице и этот кошмар на дороге, а потом… это забытье и то, что случилось, чему не было сил противиться. Если бы этого никогда не случилось!Фенимор все еще держал мою руку в своей.— Наши семьи хотят этого, Линнет, и это делает меня таким счастливым. Мы должны пожениться. Вы будете жить недалеко от вашего дома, ваша матушка будет приезжать к нам, так что вы не расстанетесь. Я знаю, как вы любите друг друга.— Пожалуйста, не продолжайте, Фенимор! — воскликнула я.— Почему, Линнет? Ведь вы же знаете, что я люблю вас. Я думаю, что и я вам небезразличен…— Я не могу так сказать, — глупо запинаясь, проговорила я. — Мне нужно время. Это так внезапно… я не готова.— Мне нужно было подождать, вы так молоды и невинны…Я была рада, что он не мог видеть, как покраснели мои щеки. Я пыталась заглушить воспоминания, но ведь с тех пор я только этим и занимаюсь…Фенимор раскаивался, он не хотел причинять мне страдания.— Моя дорогая Линнет, мы больше не будем об этом говорить. Я слишком тороплю события, я должен был подождать, подготовить вас. Я не думал, что вы не поймете меня. Вернемся к этому вопросу позднее. Но я сказал вам о своих чувствах, и скоро я вас снова спрошу, — продолжал он. — Линнет, обещаете ли вы подумать об этом?— Я подумаю…— Видите ли, моя дорогая, мы могли бы быть так счастливы вместе. У нас будет прекрасное общее занятие. Я помню, как вы заинтересовались тогда, когда я впервые заговорил об этом. У наших семей будет общее дело, мы все будем вместе.— Да, я вижу, Фенимор, какой вы хороший, какой добрый. Дайте мне время…— У вас будет время, любовь моя, — сказал он. — Конечно, пока это слишком быстро. Я был глуп, Линнет, я поторопил вас. Ну ничего, подумайте о моих словах. Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы были счастливы.Я встала.— Пожалуйста, Фенимор, — сказала я, — давайте доиграем эту игру и попытаемся найти «сокровище». Он мягко ответил:— Наше сокровище в нас самих, Линнет. Опять дрожь пробежала по моему телу. Мне хотелось быть той самой девушкой, которой я была до злополучной ночи в замке Пейлинг. Я хотела быть молодой и невинной, любить Фенимора, но я не знала, что делать, ничего не знала: любила ли я Фенимора, могла ли я выйти за него замуж, а больше всего, что случилось в ту ночь, когда Колум Касвеллин наполовину притупил, наполовину разбудил мои чувства и сделал из меня женщину, когда, по сути дела, я была еще ребенком.Я пыталась думать о «сокровище», и мне даже удалось найти несколько ключей. Мы почти победили, но Карлос и Эдвина все-таки опередили нас.Матушка внимательно смотрела на меня. Она была разочарована, что не смогла объявить в тот вечер о моей помолвке.На следующий день мы сняли все украшения, снесли их на поле и торжественно сожгли. Праздники Рождества и Нового года были закончены. «На будущий год в это время, — подумала я, — эта ночь в замке Пейлинг будет так далеко, что я о ней даже и не вспомню».Все домочадцы присутствовали при сожжении. По обычаю, все должны были принимать в этом участие, потому что неучастие могло накликать беду. Пламя уже догорало, когда мы услышали вдалеке крики. Один из слуг сказал:— Это старая Мэгги Энфилд. Ее сегодня сожгут!Я знала Мэгги Энфилд. Это была бедная старая женщина, почти слепая, с лицом, обезображенным многочисленными уродливыми коричневыми бородавками. Все считали ее ведьмой. Она жила в маленьком домике, почти хижине. Обычно мы брали еду и оставляли у ее двери. Матушка это делала, потому что жалела бедную старуху.Несколько лет тому назад она была известна как белая ведьма. Она выращивала травы на клочке земли вокруг дома и варила зелья, излечивавшие разные болезни. Она умела готовить и приворотные зелья. Иногда у нее были так называемые периоды затворничества. Тогда она запиралась на несколько дней и молча сидела в своем доме, сосредотачивая все свои силы на определенном предмете, — так она могла находить потерянные вещи. Если пропадала овца или корова, люди шли к матушке Энфилд, платили ей, и почти всегда она указывала место, где можно было найти пропавшее животное.Но ведьмы — черные ли, белые ли — жили, постоянно подвергаясь опасности, ибо никогда не знали, когда люди от них отвернутся. Фермеры, чей скот болел, родители, чьи дети неожиданно умирали, непонятно отчего, женщины, которые были бесплодны, — все можно было приписать злым чарам ведьмы. И когда люди приходили в ярость от своих неудач, казалось, они находили облегчение, изливая свою злость на очередную жертву.Такая судьба постигла и Мэгги Энфилд. До меня доходили слухи, Дженнет сказала мне: у кого-то ребенок родился мертвым, чей-то скот болел, и видели, как Мэгги Энфилд проходила мимо дома, где умер ребенок, видели, что она смотрела на скот. И теперь люди решили, что она — ведьма черная и продала» душу дьяволу. Мэгги Энфилд выволокли из дома те, кто хотел ей отомстить, и собирались повесить на дереве.Я содрогнулась. Долго еще я не буду ходить на Джиббет-Лэйн. Я ясно помнила первый раз, когда поехала к этому мрачному проезду. Там росли два дерева, образующие как бы виселицу. Едва ли найдется зрелище более жуткое, чем безжизненное тело, беспомощно раскачивающееся на дереве.Теперь ритуал сожжения рождественских украшений был испорчен мыслью о старой Мэгги Энфилд в руках палачей. Отец собирался принять участие в этой зловещей процедуре, но матушка остановила его.— Я не пойду, — спокойно сказала она, — и ты тоже не пойдешь, Джейк. Что подумают наши гости?— Они подумают, что еще одно сатанинское отродье получило по заслугам.— Они аристократы, не забывай об этом. Такой спектакль вызовет у них только отвращение.— Справедливость ни у кого не должна вызывать отвращения.Матушка потеряла терпение и отвернулась от него, затем подошла к Лэндорам и предложила им вернуться в дом. Она якобы боялась, что мясо, жарившееся на вертеле, превратится в угли.Отец, как всегда, забавляясь открытым неповиновением матушке, не дал лишить себя удовольствия и уехал в другом направлении, он одобрял церемонию казни ведьмы.Разговор о ведьмах был продолжен за столом. Отец яростно возражал.— Женщина виновата и понесла справедливое наказание, — заявил он. — Отметины на ее лице доказывают это. Суккуб посещает ее по ночам, и такие отметины у нее по всему телу.— Перестань, — сказала матушка. — Это просто бородавки, у многих они есть.— Тогда скажи мне, почему она выводит бородавки у других, а у себя не может?— Я не разбираюсь в таких делах, — резко ответила матушка.— Оно и видно, — ответил отец. — Итак, матушка Энфилд соединилась со своим хозяином. Да сгорит она в аду!— Почему? — спросила матушка. — Если она хорошо служила своему хозяину, может быть, он вознаградит ее?— Будь моя воля, эта страна была бы очищена от ведьм, виселицы не пустовали бы.Фенимор заметил, что часто невинных женщин обвиняли в колдовстстве только потому, что они были старые, жили одни, имели кошку, страдали косоглазием или бородавками.— Если они невиновны, то должны доказать это, — горячился отец.— Люди нередко слишком легко обвиняют других, — заметила матушка. — Может быть, им лучше посмотреть на свои недостатки, прежде чем осуждать других?— Бог мой, женщина, — сказал отец, — мы говорим о колдовстве.Он был нетерпим. У него были свои взгляды, и он не собирался от них отступать. Например, он обвинялся в изнасиловании. Карлос был живым тому доказательством — результат рейда на испанское побережье. То, что сделал со мной Колум Касвеллин, было поступком, который отец сам был не прочь проделать с любой женщиной, но он придет в ярость, когда узнает, что то же самое случилось и с его дочерью. Как говаривала матушка, его не переспоришь.Теперь он горячо говорил о культе сатаны. Матушка сказала, что колдовство было всегда, еще до того, как христианство пришло на нашу землю. Оно было частью религии древних — почитание Рогатого Бога, которого христиане называют дьяволом. Мать сказала, что по субботам обычно проводились своего рода религиозные церемонии, на которых поклонялись Рогатому Богу, а так как нужно был населить землю, танцы у ног Рогатого Бога были ритуалом плодородия.Пока она говорила, отец насмешливо на нее смотрел — в его взгляде была смесь гордости и ехидства. Фенимор сказал, что так оно и было, а способ, с помощью которого можно изжить колдовство, состоит не в пытках и убийствах беззащитных старух, а в том, чтобы отвлечь народ от старой языческой религии и обратить его в христианство.— О, да ты реформатор! — со смехом сказал отец.— Ну что ж, может быть, это не так уж и плохо? — ответил Фенимор.— Совсем неплохо, — сказала матушка, тепло улыбаясь ему. Без сомнения, Фенимор ей очень нравился.Ей удалось снова перевести разговор на тему торговли и нового проекта, ибо было ясно, что отец мог слишком увлечься и испортить всем настроение. Таким образом, неприятный разговор о повешении ведьмы был забыт, и оставшаяся часть дня прошла весело.Утром Лэндоры уехали. Были намечены планы, перестраивались корабли, и новое дело готовилось к старту.Теперь у меня не осталось никаких сомнений, и передо мной замаячила страшная правда: в результате той необычной ночи у меня будет ребенок. Я вдруг почувствовала, что меня загнали в угол.Я, конечно, знала, что должна сказать об этом матушке. Отец ушел в плавание, и я специально выбрала этот момент, когда его не было дома. Я попросила мать прийти в мою спальню, так как мне нужно было сказать ей что-то очень важное.Я встретила ее и сразу выпалила:— Мама, у меня будет ребенок. Она уставилась на меня, не веря своим ушам, и я заметила как она побледнела.— Линнет, нет!— Боюсь, это правда.— Фенимор?.. — начала она. — Я удивлена…— Нет, не Фенимор, мама! Я стремилась подыскать правильные слова, но их не было.— Не… Фенимор? — она была явно сбита с толку. И тут полились мои слова.— Это было той ночью. Он… он привез меня в замок Пейлинг, это было там…— Тот человек? — воскликнула она. Я кивнула.— Ты… он… Ты любишь его?Я закрыла глаза и покачала головой. В голове звучал его издевательский смех. Неужели я помнила его с той ночи? Может, ему все-таки удалось разбудить мои дремлющие чувства?— Он привез меня в свой замок и там… Я не знаю, что случилось, я была совершенно без сил. Он велел приготовить для меня комнату… комнату с кроватью и пологом. Потом он привел меня в другую комнату, где был накрыт стол. Он сказал, что послал слуг найти тебя. Я ела и пила… и все. На следующее утро я проснулась в кровати… Я была голая и совсем другая!.. И там был он…— Боже мой! — воскликнула матушка. — Твой отец убьет его!— Я этого и боялась.— Ты ничего мне не сказала!— Я не была уверена…Ужас уступил место любви. Мать заключила меня в объятия и стала баюкать, как ребенка.— Маленькая моя Линнет, — сказала она, — не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Я бы убила его собственными руками!Словно камень упал у меня с души. Я знала, что так и будет, когда я ей все скажу. Она найдет какой-нибудь выход, она всегда находила.Со всеми своими проблемами я шла к матери, и, как только она о них узнавала, они тут же переставали быть непреодолимыми.Мы, обнявшись, сели на кровати.— Линнет, — спросила она, — что ты помнишь о той ночи?— Я не знаю… Иногда я думаю, что что-то помню, иногда мне кажется, что я все выдумала. Я сидела за столом, он налил вина в мой бокал, сказал, что я изнурена и мне нужно подкрепиться.— Дьявол! — воскликнула она. — О, Линнет, иногда я ненавижу мужчин! — Я поняла, что сейчас она думала об отце, о своей бурной жизни. Думаю, она натерпелась в свое время. У меня был брат Роберто, который сейчас где-то в Испании, — сын от ее первого странного брака, у моего отца были незаконнорожденные сыновья. Я пожалела, что раньше ничего ей не сказала. — А потом? — допытывалась она.— Потом? Я выпила… и все поплыло у меня перед глазами. На меня опустился какой-то туман, я видела только его. Наверное, он поднял меня на руки и понес… Когда я проснулась, было утро, и я поняла, что что-то случилось…Она молчала, крепко меня обняв.— Я так испугалась, — добавила я.— Ты должна была мне сразу все рассказать, Линнет.— Что же мне делать? — спросила я. Она погладила меня по волосам.— Не бойся, мы найдем выход. Если твой отец узнает, он отправится в замок Пейлинг, и это, наверное, для кого-нибудь из них кончится трагически.— Но ведь он… — начала я.— Да, — сказала она, — мужчины всегда поступают нелогично. То, что он считает обычным делом для себя, — насилие, когда дело касается других. Ты — его любимая дочь, это с дочерьми других можно плохо обращаться. — Она засмеялась горьким смехом, продолжая гладить меня по голове. — Лучше бы ты раньше мне это сказала, дорогая. Когда подумаю, что все время ты держала это в себе… И как этот человек… вел себя утром?— Он смеялся надо мной. Он сказал, что я не сопротивлялась, что мы очень весело провели время в постели и наши желания совпадали.— Он, действительно, негодяй! Ты должна его ненавидеть!— Да, конечно, и…— Думаю, я понимаю, — сказала она. — Ты помнишь что-нибудь из того, что случилось той ночью?— Я не уверена… Может ли такое быть?— Думаю, может, но та ночь прошла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37