Виолетта надеялась, что, покинув Лондон и Блэйка, не совершила ошибки.Рыжеволосая француженка вернулась, держа в руках изящный серебряный поднос, на котором стояла чашечка черного кофе со сливками. Серебряная сахарница и сухарница, где под кружевной салфеточкой лежало печенье, которое, казалось, растает, еще не будучи положенным в рот, дополняли сервировку.Виолетта поблагодарила свою неожиданную благодетельницу, а та, поставив поднос на столик возле дивана, сама устроилась рядом с Виолеттой.— Вам нравится кофе?— Очень вкусно, — смутилась молодая женщина. — Благодарю вас.— Вы, очевидно, как это у вас говорят, голодны?— Думаю, что да, — согласилась Виолетта.— Ешьте. Я мадам Лангдок.Молодая женщина едва не поперхнулась.— Так вы… владелица всего этого?— Да, — гордо улыбнулась дородная француженка. Виолетта справилась с печеньем, и мадам Лангдок задала очередной вопрос:— Вам уже лучше?— Да. Спасибо. Вы очень добры.— Что с вами случилось? Вы молоды, красивы, но очень печальны. Это… мужчина?Виолетта почувствовала, как щеки ее заливает румянец.— Ну конечно. — Мадам Лангдок нежно коснулась руки Виолетты. — Вы в Париже, и это мужчина. Что еще, кроме любви, может заставить молодую женщину печалиться?— Да, — прошептала Виолетта. — Я печальна. Я совершенно потеряна.— Значит, вы его очень любили.— Очень. Всегда. — Слезы снова подступили к глазам.— Тогда… не отправится ли вам к вашему возлюбленному и не открыться ли ему? Я уверена, что он тоже вас любит.— Мы разводимся, — всхлипывая, прошептала Виолетта.— Это невероятно! — даже рассердилась владелица магазина. — Что за наглец!— Все так сложно, — шмыгнула носом Виолетта.— В любви все сложно, — наставительно сказала мадам Лангдок. — Но развод в наше время… нет, это невозможно.— Видите ли, он женился, чтобы защитить меня. Но мадам… я стояла возле витрины вашего магазина, потому что надеялась получить работу. До замужества я некоторое время служила в подобном магазине Лондона, у леди Алистер. Нет ли у вас работы для меня?Виолетта сложила руке в мольбе.— Мадам, я труженица. Я люблю учиться. Обещаю, что через несколько месяцев буду безукоризненно говорить по-французски. Работа станет для меня всей жизнью, о, мадам…— Бедняжка, я вам верю. Я не собиралась нанимать новых продавцов, но вас я выручу. Я уже начала подумывать о том, что сама я могла бы работать меньше.Виолетта выпрямилась. Впервые после того, как она рассталась с Блэйком, жизнь стала приобретать для нее смысл.— Да, дорогая, — подтвердила сердобольная мадам. — Я уже не молода, а работа у меня трудная.Едва она завершила фразу, как двери распахнулись и в магазин вошли три изысканно одетые дамы. Навстречу им поспешил продавец. Мадам Лангдок поднялась.— Завтра вы можете приступить к работе. А сегодня… я настаиваю, чтобы вы хорошо поели и отдохнули.Вслед за мадам встала и Виолетта.— Мадам Лангдок, вы очень великодушны, но вы не пожалеете о своей доброте. Обещаю вам, мадам.— Я знаю людей, моя дорогая, и совершенно уверена в том, что не пожалею о своем решении.Письмо, датированное первым декабря 1858 года начиналось так:«Моя дорогая Катарина!Париж самый прекрасный город на свете! Я счастлива как никогда. Я живу в маленькой квартирке, расположенной в домике, построенном двести лет тому назад. Консьержем служит старик, который каждое утро по собственному желанию приносит мне свежий круассан из пекарни напротив. Я уже немного говорю по-французски и с увлечением изучаю этот мелодичный язык. Я работаю в магазине для женщин. Это самый изысканный магазин Парижа. Я люблю свою работу, людей, которые меня окружают, владелицу магазина мадам Лангдок и покупателей. Как я счастлива!Конечно, я по-прежнему продолжаю учить английский язык. Каждый вечер до поздней ночи, какой бы усталой я ни была, я занимаюсь по тем книгам, которые вы мне дали. Сейчас я пытаюсь читать Шекспира. Как это тяжело! Это письмо я написала сама.Я надеюсь, что Джон чувствует себя лучше. Пожалуйста, передайте ему, графу и графине мои наилучшие пожелания. Я желаю вам всего наилучшего. Я очень скучаю по вам. Я надеюсь, когда-нибудь мы сможем сесть друг против друга и поболтать как в старые добрые времена.Мои наилучшие пожелания.Ваш верный друг Виолетта Гудвин».Катарина дважды перечитала письмо. Руки ее дрожали. В письме не было ни единого упоминания о Блэйке. Тон письма был таким, будто отправитель пытался убедить адресата в своем безмятежном счастье. Так ли это?Катарина не знала, что и подумать. Со дня исчезновения Виолетты прошло около шести недель. Катарина помнила, как страстно была влюблена ее подруга в Блэйка. Неужели любовь прошла?Что ж, если Виолетта счастлива, то она, Катарина, может только порадоваться за нее. Но что же тогда Блэйк? Он делал вид, что совершенно равнодушен к происходящему, а в глубине души страдал. Он был не просто предан Виолеттой, он был раздавлен. А ведь он этого не заслужил. Сначала Габриэлла, теперь Виолетта… Вряд ли он сможет поверить женщине в третий раз. Если бы Виолетта вернулась… впрочем, теперь она беглянка, и, если она вернется, ее приговорят к смерти за убийство сэра Томаса.Катарина опустила письмо в ящичек бюро, оставив конверт с адресом Виолетты у себя в руках. Она отдаст его Блэйку. Это был первый и пока единственный знак о том, что Виолетта жива. Блэйк мог бы нанять детективов и выследить жену, но он решительно отказался от этой мысли.Катарина поспешила вниз и велела закладывать лошадей.В приемной Катарина дожидалась, когда Блэйк закончит беседу с клиентом банка, всякий раз ловя на себе восхищенные взгляды его молодого помощника. Наконец дубовая дверь отворилась, и на пороге появился грузный невысокий джентльмен в твидовом костюме, сопровождаемый Блэйком. Катарина улыбнулась, внутренне восхищаясь красотой Блэйка, его элегантностью и умением себя держать. Он был привлекательным молодым человеком, и Катарина не могла не отметить этого. Он был не просто красив, он был интеллигентен и великодушен. Катарина гордилась своей дружбой с лордом Блэйком.— Какой приятный сюрприз, — улыбнулся Блэйк, целую Катарине руку.Улыбка Катарины увяла, едва она заметила темные круги под глазами у Блэйка. Банкир пригласил приятельницу в кабинет.— Блэйк, ты кажешься немного усталым, — попеняла ему Катарина. — Ты хорошо себя чувствуешь?— Хорошо как всегда, — ответил молодой человек и закрыл дверь.Катарина недоверчиво вздохнула, опустила руку в сумочку и подала Блэйку распечатанный конверт.— Я пришла к тебе, потому что получила письмо от Виолетты, а ты, как я полагаю, хотел бы знать ее новый адрес.Блэйк заметно напрягся, губы его вытянулись в струнку.— Могу я оставить это у себя? — спросил он, пытаясь сохранить безразличие в голосе.— Ну конечно, — подтвердила Катарина, наблюдая за тем, как конверт исчезает во внутреннем кармане его пиджака.Блэйк обогнул письменный стол и официально, словно перед ним был клиент банка, а не друг детства, спросил:— Что я могу сделать для тебе, Катарина?— Блэйк, — мягко поинтересовалась девушка, — разве ты не хочешь знать, что она написала мне?— Нет, — твердо ответил он. Лицо его было непроницаемым.— Судя по тому, что Виолетта пишет о себе, она счастлива. У нее прелестная квартирка и любимая работа у мадам Лангдок. Я сама покупаю вещи в этом магазине, когда бываю в Париже. Кроме того, она немного говорит по-французски и читает Шекспира.Блэйк недоверчиво поднял одну бровь.— Но я никак не могу поверить, что она счастлива, — страстно заключила Катарина.— А мне все равно.— Я не верю в это, Блэйк.— Катарина, я не могу заставить тебя верить мне, — холодно сказал Блэйк. — Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что Виолетта считается вне закона в Англии и не может вернуться на родину, не представ перед судом, который будет к ней, безусловно, безжалостен. Впрочем, если бы она не считалась моей женой, я не сожалел бы и об этом. — Улыбка Блэйка была холодна, как и его слова.Катарина пришла в замешательство. На прощание она спросила:— Так… ты напишешь ей?— Нет.На улице бушевала метель. Парижане, должно быть, решили в этот день не выходить из дома: сильный ветер сбивал редких прохожих с ног, а снег слепил глаза. За неимением другого занятия Виолетта перекладывала ткани, как вдруг заметила подъезжающую к магазину карету.Две другие продавщицы беспечно болтали. Время от времени их разговор прерывался всплесками звонкого смеха. Виолетта уже успела подружиться с Полеттой и Мари-Энн, но у нее не было настроения сплетничать об их ухажерах и судачить о вечеринках, на которых они веселились во время последнего уик-энда.— Виолетта, дорогая, отдохните, — сказала, спускаясь по лестнице, мадам Лангдок. — За сегодняшнее утро вы уже, наверное, раз двадцать переложили все ткани.Виолетта вздохнула. Катарина, графиня и леди Алистер наверняка уже получили ее письма. Каждый день, приходя домой, она заглядывала в почтовый ящик, но еще ни от кого не получила ответа.— Я собираюсь закрыть магазин. Посетителей нет, и я не хочу тратить ваше время, девочки. Кроме того, я опасаюсь, как бы вы не заблудились по дороге домой.Такова мадам: добра, заботлива, внимательна к своим «девочкам». Когда, две недели назад, Полетта заболела, мадам сама ухаживала за ней, сама приглашала к ней лучших врачей.— Наверное, вы правы, — ответила Виолетта.В это время перед магазином остановилась карета, дверь распахнулась, и в зал вошел высокий джентльмен в длинном пальто. Внешность его была удивительно знакома Виолетте, и, когда он размашисто зашагал по залу, Виолетта узнала в нем лорда Фэрроу. Он поднял голову и тотчас остановил свой взгляд на ней. Виолетта замерла. Сомнений быть не могло: это лорд Фэрроу.— Леди Невилл, — сладко улыбаясь, отряхнул он снег со шляпы. — Похоже, в этот чертов день я не промахнулся, приехал куда надо.Виолетта улыбнулась. Она не могла больше сдерживать себя. Как приятно встретиться с человеком из прошлого, с родины, даже если это странно-загадочный Фэрроу. Неожиданная радость захлестнула Виолетту, а она-то думала, что это чувство не вернется никогда.— Сэр, как я рада видеть вас! Что за сюрприз!Фэрроу приблизился к ней, улыбнулся и перецеловал ей пальчики на обеих руках. Виолетта была без перчаток. Поцелуй Фэрроу показался ей столь страстным, что она тотчас отдернула руку.— Дорогая, я узнал место вашего обитания от леди Алистер. Я боялся, что никогда больше не увижу вас.У Виолетты гулко забилось сердце. На душе стало тревожно.— Так ваш приезд… это не простое совпадение? — спросила она.— Нет, — ответил Фэрроу, — это вовсе не совпадение. Глава 31 Несмотря на снегопад и полное отсутствие посетителей, кафе и рестораны были открыты. Виолетта и лорд Фэрроу сидели друг против друга за маленьким, покрытым белой накрахмаленной скатертью квадратным столом, в центре которого стояла вазочка с засохшими цветами, перевязанными голубой ленточкой.Фэрроу заказал бутылку красного вина, по порции цыпленка-фрикассе, булку и масло.Виолетта все еще продолжала удивляться появлению лорда Фэрроу в Париже. Она не могла поверить, что он приехал во Францию специально, чтобы разыскать ее.— Вы прекрасны, как всегда, — ворковал Фэрроу. — Впрочем, нет, вы стали еще прекраснее. Я часто думал о вас.— Вы так добры, — напряженно ответила Виолетта.— Нет, я просто говорю правду.Фэрроу был привлекательным молодым человеком, полным внутренней силы и решительности. Он странным образом напомнил ей о Блэйке.— Виолетта, я хотел бы вас спросить кое о чем.— Да, конечно.— Почему вы покинули Лондон? Всего за несколько дней до процесса?— Если вы спрашиваете об убийстве, то я сэра Томаса не убивала. — Она с трудом выдержала всепроникающий взгляд собеседника. — Я должна была уехать из Англии. Но это не имеет никакого отношения к процессу.— Понятно… — протянул Фэрроу. — Значит, Блэйк…Она кивнула:— Возможно, все к лучшему. Я очень рад видеть вас, Виолетта.— Сэр, — перешла в оборону молодая красавица. — Несомненно, вас привели в Париж дела…— Не могли бы вы называть меня по имени — Роберт?— Мне кажется, это неприлично, — покраснела Виолетта.— Потому что формально вы остаетесь женой Блэйка? Он уже начал хлопотать о разводе.— Откуда вы знаете, сэ… Роберт?— Виолетта, всем в Лондоне известно, что Блэйк начал бракоразводный процесс.Виолетта почувствовала, как в сердце заползает холод. Почему это известие так ранило ее?Фэрроу обошел вокруг стола и взял ее руки в свои.— Вы избавитесь от тягостного для вас брака, Виолетта, я в этом уверен.— Я сомневаюсь в том, что мне когда-нибудь удастся избавиться от любви к Блэйку.— Как вы жестоки, — пробормотал Фэрроу и сделал глоток вина. — Виолетта, вовсе не дела привели меня в Париж. В Париж я приехал ради вас. Я уверен, что Блэйк сохранил расположение к вам. Но я мужчина, и я был потрясен, впервые увидев вас. И я не сожалею о том, что вы разводитесь с Блэйком. Я торжествую.Он выразился очень ясно. Виолетта не нашлась, что ответить.Официант принес два дымящихся блюда с цыплятами, обрамленными кусочками помидоров и зеленью. Фэрроу поблагодарил официанта, но даже не притронулся к кушанью.— Я надеюсь провести в Париже зиму и часть весны и собираюсь снять здесь небольшой домик.Виолетта не шелохнулась.— Обещаю, что не буду преследовать вас. Я понимаю, что вы должны оправиться от прошлого. Я буду рад, если вы иногда не откажетесь пообедать со мной, составить мне компанию в театре и покатаетесь со мной в коляске, если погода позволит. Не отказывайте мне, Виолетта. Я не перенесу вашего отказа.Виолетта провела языком по губам. Как изменился этот мужчина! Он стал серьезным, и у нее появилось стойкое предчувствие, что он прибыл в Париж, надеясь не на легкомысленную связь с ней, а видя в ней возможную спутницу жизни. Она хотела отказать ему, объяснив, что сердце ее навеки принадлежит другому. Вместо этого Виолетта произнесла:— Я буду рада принять ваши приглашения, Роберт.Глаза его вспыхнули искренней радостью. Виолетта не смогла ответить ему счастливой улыбкой — она все время думала о Блэйке.За окном ресторана кружила метель и завывал ветер.Виолетта добралась до дома, а метель продолжала бушевать с прежней силой. Ральф работал на фабрике сварщиком. Хозяина вовсе не беспокоило то, что рабочие могут замерзнуть и заболеть, и фабрика работала без скидок на погоду. Ральф уходил на фабрику еще до рассвета, поэтому возвращался значительно раньше Виолетты. Соседи были уверены, что Виолетта и Ральф брат и сестра. Молодая женщина взяла за правило не откровенничать с посторонними.Ральф с нетерпением дожидался Виолетты. Когда она наконец доползла до третьего этажа, дверь распахнулась так быстро, что она оторопела.— Где ты была? — закричал Ральф. — Только не говори, что мадам Лангдок до сих пор не закрыла магазин.Виолетта вошла в квартирку. Несколько окон гостиной выходили на север, поэтому в комнате было светло всегда, даже в зимний морозный день. Мебель была обтянута материей красно-лиловых тонов, выцветший туркестанский ковер некогда блистал золотом. Когда беглецы сняли эту квартирку, она была полупустой, но Виолетта накупила безделушек, украсила комнату, и помещение обрело жилой и уютный вид. Комната Ральфа находилась в другом конце квартирки.— Мы немного поработали, — объяснила Виолетта, снимая запорошенное снегом пальто. Говорить о визите лорда Фэрроу она не считала необходимым.— Я принес на ужин немного говяжьей вырезки, — бросил Ральф, внимательно оглядывая молодую женщину. — Еще у нас есть свежий хлеб и бутылочка бургундского.Виолетта не была голодна, но рассказывать Ральфу о том, что она была в ресторане, не хотелось. Она не ответила, и молодой человек, заподозрив неладное, отправился следом за ней в ее комнату.— Что случилось? — настороженно спросил он. Виолетта села на кровать поверх покрывала и принялась снимать ботинки. Ноги замерзли и промокли.— Ты так печальна! Я ненавижу, когда ты в таком состоянии! — воскликнул Ральф. — Лучше бы ты никогда не встречала этого выродка!— Я устала… — прошептала Виолетта. Она почти не сомневалась, что ее друг уже начал беспокоиться.— Ральф, почему ты так странно смотришь на меня?— Тебе письмо. Из Лондона.У Виолетты перехватило дыхание. Ральф вышел из комнаты и вернулся, держа в руках конверт.— Я не вскрывал его. На обратной стороне адрес. Письмо от Блэйка.Виолетта впилась ногтями в письмо и прислонилась к стене. Ей было страшно вскрыть конверт. Но голос внутри шепнул: а что если он просит ее вернуться? Виолетта надорвала конверт. Оттуда выпало несколько официальных бумаг. Она внимательно изучила содержимое конверта. Кроме документа, внешне похожего на брачный контракт, в нем не было ничего.Виолетта развернула первый лист. Сверху стояла дата: 12 декабря минувшего года. Под датой были указаны имена ее и Блэйка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37