Алекс промолчал. Глядя на кривые доски потолка, он думал о том, с какого момента его жизнь пошла наперекосяк. Что заставило его подозревать Шарлотту в измене? Сцена в летнем домике, словно нарочно мучая его, не выходила из головы. Шарлотта встает, в ее глазах и губах столько нежности, и… он отвергает ее! Он заговорил вслух хриплым прерывающимся голосом:— Патрик, если она уехала, я не знаю, что мне делать…В темноте Патрик, закатив глаза, благодарил свою счастливую звезду за то, что его самого пока не затронуло нежное чувство, именуемое любовью.— Ради Бога, Алекс! Она не может уехать в никуда.Они замолчали.
Алекс мчался с убийственной скоростью и доехал до Даунз-Мэнор всего за два с половиной дня. Когда они подъехали к дому, у Патрика упало сердце: Алекс оказался прав — в доме стояла странная, зловещая тишина.Тут же, на подъездной дорожке, Алекс выпустил из рук поводья Буцефала и бросился к дверям дома. Они не были заперты. На шум из библиотеки выскочил удивленный лакей.— Милорд…— Где моя жена? — взревел Алекс.Лакей не смел поднять глаз.— Не могу сказать, милорд… то есть я не знаю, — заикался он.Патрик, пройдя вперед, открыл дверь в гостиную и заглянул внутрь. Лакей, стоявший перед Алексом, словно превратился в дрожащее желе. Он, как можно было понять, предполагал, что графиня отправилась в Шотландию. Патрик тихо спросил:— А где твой дворецкий, Алекс?— Дворецкий? Да, где дворецкий? — И Алекс добавил несколько ругательств.— У вас в доме нет дворецкого, милорд, — с некоторым достоинством ответил лакей. — Миледи беседовала с несколькими кандидатами, и я думал, что она уже собралась нанять дворецкого, но вы вернулись… — Он замолчал.Патрик с интересом заметил, что, хотя лакей и нервничал из-за грубости Алекса, он не походил на труса. Более того, когда он посмотрел на Алекса, в его глазах безусловно сквозило… презрение!Патрик вмешался снова:— Графиня взяла с собой горничную?Лакей опять опустил глаза.— Да, милорд.— Кто-нибудь поехал вместе с ней? — Заметив, что лакей медлит с ответом, Патрик добавил: — Твоя преданность хозяйке…Но его перебил Алекс:— Конечно! Здесь была Софи Йорк. Они, должно быть, поехали к ее матери.— Сомневаюсь.— Почему, черт побери? — Алекс горящими глазами смотрел на Патрика.— Потому что маркиза Бранденбург никогда не примет твою жену в своем доме. Шарлотту по всей Англии заклеймили как шлюху. Я очень удивлен, что Софи Йорк разрешили ее навестить.— Неужели Шарлотту так унижали?— Было бы странно, если бы кто-нибудь вообще с ней заговорил, — осторожно заметил Патрик. — Мне очень жаль, Алекс. Я ничего не мог сделать; я лишь старался держаться как можно дальше. Если бы меня просто увидели поблизости от твоей жены, это окончательно погубило бы ее репутацию.— Но когда я вернулся, Софи Йорк была здесь.— Похоже, она верный друг, — сказал Патрик.Он прекрасно помнил ясные гневные глаза девушки, которая подхватила жену Алекса, упавшую в обморок на том музыкальном вечере. Софи смотрела на него с таким осуждением, что ее глаза преследовали его несколько дней, пока он не вытеснил их из своей головы погоней и победой над вызывавшей всеобщее восхищение певицей Королевского театра Арабеллой Кэлхаун.Проклятие! — вздрогнул Патрик. Он оставил ее в доме Брэддона. С тех пор как Алекс появился в дверях библиотеки, он ни разу о ней не вспомнил. Затем, пожав плечами, он выкинул ее из головы: Белла, как кошка, всегда падает на все четыре лапы.— О Боже, — произнес Алекс.Его слова нарушили тишину, наступившую в холле.Сесил, так звали лакея, в волнении смотрел в пол. Все это звучало так, как будто граф сожалел о том, что случилось, как будто его безумие прошло. Сесил волновался, думая о том, что прошептала ему Мари. Она сказала, что граф — единственный, кто может прекратить скандал и помочь ее хозяйке вернуться в общество. Так что должен ли он, Сесил, теперь открыть графу местопребывание своей хозяйки?Патрик бросил на лакея острый взгляд: этот человек определенно знал, куда уехала Шарлотта. Но, рассудил Патрик, если он начнет нажимать на него, преданный хозяйке слуга еще больше заупрямится.— Время обедать, — обратился Патрик к Сесилу. — Повар-то в доме есть?— О да, милорд. Графиня сразу же наняла повара. Его зовут Росси. Он итальянец. Графиня… — он взглянул на хозяина, — графиня полагала, что вашей милости после поездки в Италию может понравиться итальянская кухня.— О Боже, — повторил Алекс.— Ты начинаешь звучать, как бронзовый гонг, — пошутил Патрик.Он толкнул дверь в желтую гостиную.— Не принесешь ли нам чего-нибудь выпить? Как тебя зовут?— Сесил, сэр.— Хорошо, Сесил, ты заменишь дворецкого. Я хотел бы виски, и мой брат тоже.Когда дверь за братьями закрылась, Сесил нервно сглотнул. Правильно ли он поступил, скрыв, что знает, куда уехала графиня? Больше никто из слуг этого не знал — все считали, что она отправилась в Шотландию. Но ему Мари, конечно же, открыла правду: они отправились в Уэльс.Сесил поспешил прочь, на время отложив столь деликатный вопрос, Ррсси, может быть, и был более итальянцем, нежели французом, но темпераментом обладал таким же, как и повар-француз, оставшийся в Лондоне. Если требовалось приготовить полный обед из семи блюд, его нужно было предупреждать заранее.В желтой гостиной Алекс опустился на диван и сидел, глядя прямо перед собой. Патрик ходил по комнате, беря в руки то одну, то другую безделушку и рассеянно их разглядывая.— Комната выглядит по-другому, — заметил он.Алекс не поднимал глаз.— Мне надо узнать, когда она уехала, — уныло произнес он. — Ты думаешь, она направилась в Шотландию?Патрик ничего не ответил. Он всерьез намеревался вытянуть всю правду из лакея — но только после обеда. Насколько он знал Алекса, брат не останется здесь ни минуты. Патрику надоело скакать по ночным дорогам с риском подвергнуться нападениям разбойников и бог знает чему еще. Может быть, с лакеем лучше поговорить завтра утром?— Это ты занимался переделкой дома или Шарлотта? — с любопытством спросил он.— Я не переступал порог этого дома с тех пор, когда еще был жив отец.— У твоей жены неплохой вкус, она разбирается в цвете.— Она художница.— Хм… — был ответ Патрика.— Она настоящая художница! — рассердился Алекс. — Она пишет портреты, и они великолепны. Она говорила, что может написать мой портрет…И он снова погрузился в молчание. Патрик с некоторым интересом принялся рассматривать картину на стене.— Не эта, — раздраженно заметил Алекс. — Это — Росетти. У меня такое чувство, что кто-то надел мне на голову черный мешок и медленно душит.Патрик подошел к дивану и сел в противоположном от Алекса углу, вытянув длинные ноги. Откинув назад голову, он посмотрел на потолок. Шарлотта восстановила облупившуюся выцветшую роспись: потолок изобиловал беспечными дамами и кавалерами, устроившими пикник на берегу живописной реки.— Почему ты сделал это, Алекс? Я встречал Шарлотту только дважды, но я бы сказал, что она честна от природы и надежна как скала. Более тою, она тебя любит, — безжалостно заявил он. — Мне было жаль ее, потому что она страдала из-за этого непристойного скандала, вспыхнувшего из ничего, но я бы никогда не подумал, что ты причинишь ей боль.— Когда я уезжал, она сказала мне, что у нее месячные, — ответил Алекс. — Я узнал в нашу брачную ночь, что она не девушка, но она утверждала, что потеряла невинность со мной. Я знаю, что это неправда, поэтому я решил, что это, должно быть, был ты. Затем, когда я вернулся, я услышал, что она упала в обморок при твоем появлении, и вот теперь она беременна…— Ты дурак, — невозмутимо сказал Патрик — Ты помнишь, когда спал с ней?— Ты видел Шарлотту, Патрик. Как ты думаешь, смог бы я забыть ее, лишив невинности?— Ты должен подумать как следует. Она не лгунья.— Ну а как насчет тебя?— Так случилось, что в жизни мне не попадались невинные девицы. Я старался их избегать. Была лишь одна индийская девушка, и это случилось на берегу реки Ганг. Приятное воспоминание, но не имеет отношения к делу.— В этом мы равны. Я тоже спал с одной девушкой, но у нее были рыжие волосы, и случилось это на балу проституток.Патрик подумал о вероятности посещения невесткой бала проституток, но промолчал. Он устал и был голоден, и ему не хотелось спорить с Алексом. Как только они разыщут его жену, они смогут разобраться во всем.В дверь осторожно постучали, и она открылась. На пороге, часто моргая, стоял Сесил. Он держал в руке серебряное блюдо, но ничего не говорил.— Откуда у тебя, черт возьми, имя Сесил? — насмешливо спросил Патрик. — Твоя мать страдала манией величия?Сесил покачал головой.— Она восхищалась благородством, — коротко ответил он и с поклоном подал блюдо Алексу. — Письмо для вас, милорд.Алекс схватил белый конверт, от нетерпения чуть не разорвав его пополам.— Боже мой, это от нее, Софи Йорк! Они в Уэльсе. Она пишет… — от негодования он повысил голос, — что, если я хочу присутствовать при рождении своего ребенка, я должен поторопиться.— Ты это заслужил. — Патрик пристально посмотрел на лакея, явно обрадованного таким оборотом дела. — Пошел вон, — резко сказал он. — Ты легко отделался.Сесил, кланяясь, вышел из комнаты, в душе совершенно согласный с младшим Фоуксом.Патрик почувствовал разочарование. Он понял, что обед исчезает с горизонта, и не ошибся. Алекс уже вышел из комнаты и распоряжался насчет лошадей. Патрик неохотно встал с уютного дивана и последний раз взглянул на счастливых дам, резвившихся на потолке. При убийственной скорости Алекса они доберутся до Уэльса за два дня — еще два дня, прежде чем он сможет прилично пообедать! В холле он не спеша оделся и медленно вышел из дома — просто назло брату, уже сидевшему на беспокойном жеребце. Вздохнув, Патрик вскочил на свежую лошадь, отпустил поводья и помчался за братом по обрамленной деревьями темной дороге. Глава 22 — Нет! Нет! Нет! — кричала Шарлотта. Она согнулась, защищая свой огромный живот. — Он приехал только для того, чтобы забрать моего ребенка! Пусть уйдет…Она замолчала, натолкнувшись на столбик кровати, и ее поглотила страшная, разрывающая на части боль. В комнате воцарилась тишина, слышалось лишь тяжелое дыхание Шарлотты.Алекс с ужасом смотрел на жену. Неужели он был так слеп? Тонкая рубашка Шарлотты намокла от пота, и был ясно виден ее большой живот. Он был больше, чем у той женщины в Италии, которая родила у него на глазах, тревожно подумал Алекс, — должно быть, ребенок очень велик.Чья-то рука легла ему на плечо.— Милорд, вы должны выйти из комнаты! — вежливо попросил голос у него над ухом.Алекс резко обернулся — перед ним стоял доктор и смотрел на него с серьезным и властным видом.— Вы очень молоды, — заметил Алекс.— Вы сейчас же должны выйти из комнаты! — повторил доктор Сидлэнд. — Роды вашей жены проходят благополучно для первого ребенка. Но она не должна тратить силы на споры с вами. Ребенок крупный.— Пожалуйста… пожалуйста, заставьте его уйти!Алекс снова посмотрел на Шарлотту. Она все еще держалась за кровать, но уже немного выпрямилась. Волосы больше не закрывали ее лица, глаза стали огромными и потемнели. «О Боже, как она страдает!» — подумал Алекс. Он ощутил такой прилив горячей нежности, что инстинктивно захотел дать ей его почувствовать. Но рука доктора словно тисками сжала его плечо.— Выйдите! — приказал он. — Вы не должны здесь находиться.— Уйди, — умоляюще произнесла Шарлотта. Зрачки ее глаз расширились так, что он смотрел в них как в черные озера. — Пожалуйста, пожалуйста, уйди!Она разрыдалась.— Миледи, — обернулся к ней обеспокоенный доктор, — вы должны беречь силы!Софи, обняв Шарлотту за трясущиеся плечи, взглядом приказала ему уйти.Медленно идя к дверям, он слышал, как Софи успокаивает Шарлотту:— Все в порядке, дорогая. Я не позволю ему отнять у тебя ребенка. Я с тобой.Закрывая дверь, он услышал жалобный крик: у Шарлотты снова начинались схватки.Алекс стоял за дверью, до глубины души потрясенный собственной глупостью. Его жена, его жена рожала ему ребенка — и смотрела на него с ужасом. От горя и ненависти к себе у него разрывалось сердце. Лучше всего будет, если он пойдет и застрелится.Но в эту минуту сильные руки Патрика сжали его в непривычно крепком объятии. Они так и застыли, двое больших сильных мужчин. В тусклом свете коридора они поразительно походили друг на друга.Тишину разорвал пронзительный крик, за ним последовали другие. Они заглушили тихие голоса в спальне Шарлотты. Голос доктора звучал громче других:— Миледи, перестаньте кричать. Вы должны беречь силы. Тише!Алекс попытался вырваться из рук брата.— Боже мой, он кричит на нее! Я убью его! — прорычал он сквозь стиснутые зубы.Патрик крепко сжал плечи Алекса.— Ты когда-нибудь видел, как рожает женщина?— Там было по-другому. Она просто легла — и появился ребенок. Была кровь, но она выпила стакан вина, а ребенок сразу взял грудь.— Вероятно, это был пятый или шестой ребенок, — заметил Патрик. — Ты знаешь, что женщины умирают при родах, Алекс. Вспомни маму. Это случается постоянно, но чаще всего — при первых родах. Доктор прав: Шарлотте надо беречь силы. Я видел в Индии, как умерла женщина. У нее просто не хватило сил.Алекс вырвался из рук Патрика и, дрожа всем телом, прислонился к стене. В спальне было тихо. Затем снова раздались ужасающие крики.Патрик слегка встряхнул Алекса.— Я отвезу твою дочь в деревню и оставлю ее у жены викария, — сказал он. — Шарлотту слышно во всем доме.И он ушел. Прошло два часа. Алекс начал молиться, страстно обещая все — все, что он имеет. Шарлотта не кричала, но он не знал, хорошо это или плохо. Кажется, ничего хорошего в этом не было. Схватки продолжались, но все, что он слышал, — это жалобные рыдания и приглушенные стоны.Он был охвачен страшным горем настолько, что ему казалось, будто он с головой погружается в черную ледяную воду. Шарлотта владела его сердцем и душой: сейчас она страдала в соседней комнате, а он не мог даже обнять ее — потому что заставил ее бояться его.Время тянулось медленно. Патрик принес мясо и стакан вина, но Алекс не притронулся к еде. Патрик взял два стула и сел рядом с Алексом, молча поддерживая его своим присутствием. Алекс не мог заставить себя сесть. Он так и стоял, прислонившись к стене.Затем за тяжелой дубовой дверью они услышали голос Софи, полный отчаяния:— Шарлотта! Шарлотта! Ты не должна сдаваться! Проснись! Проснись!Послышались взволнованные голоса. Алекс выпрямился. К дьяволу доктора! Он войдет туда.Он открыл дверь, но люди, стоящие у кровати, даже не взглянули в его сторону. Теперь Шарлотта лежала на постели. Она была раздета, и ее живот возвышался над хрупким телом. Ужас пронзил сердце Алекса, когда он взглянул на ее лицо и увидел на нем печать смерти. «Она умрет, — подумал он. — Она умрет». Его милая чудесная Шарлотта умрет.Он подошел к кровати и свирепо сказал доктору:— Уходите!Тот не обратил на его слова внимания — он подносил к носу Шарлотты нюхательную соль, но, несмотря на едкий острый запах, она даже не вздрагивала. Алекс схватил доктора за руку и отшвырнул его.— Вон! — прорычал он.Женщины в испуге отпрянули от постели.Доктор посмотрел на Алекса измученным, но твердым взглядом:— Милорд, ребенок еще жив. Я могу попытаться спасти его.Словно тяжелые капли воды, слова эти упали в тишину, наступившую в комнате. Алекс, не веря своим ушам, смотрел на доктора. Затем сквозь стиснутые зубы прошипел:— Вон!Доктор Сидлэнд ответил ему сочувственным взглядом.— Я буду за дверью. Могу дать вам десять минут. Потом будет поздно спасать и ребенка.Глядя на свою пациентку, он приложил руку ко лбу Шарлотты, затем выпроводил из комнаты служанок.Только Софи не тронулась с места, оставшись стоять в головах у Шарлотты. Алекс посмотрел на ее суровое, непрощающее лицо.— Я должен ей сказать. — Голос его прерывался. — Я должен ей сказать…— Она уже не слышит, — грустно ответила Софи.— Пожалуйста, Софи, — попросил Алекс, — пожалуйста.Она посмотрела на него: в синей глубине ее глаз Алекс увидел презрение, какое еще никогда не доводилось ему видеть ни у одного человеческого существа. Оно как стрела вонзилось в его сердце.— Пожалуйста…Софи наклонила голову и поцеловала Шарлотту в закрытые веки (от напряжения они сделались темно-лиловыми).Шарлотта слабо дышала и, когда схватки словно ножом пронзили ей живот, лишь едва пошевелилась.— Прощай, — прошептала Софи. — Прощай, милая, прощай…Сильные руки удерживали ее. Патрик подтолкнул Софи к двери и подошел к брату.— Ты должен разбудить ее, Алекс. Разбуди и помоги ей толкать. Она должна вытолкнуть ребенка, иначе они оба умрут.Алекс посмотрел брату в лицо, и к нему стала возвращаться решительность.Обернувшись, Патрик увидел Софи, неподвижно стоявшую у двери — там, куда он ее оттолкнул. Он распахнул дверь, и они вышли в пустой коридор. Сидлэнд, вероятно, ушел искать уборную, подумал Патрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Алекс мчался с убийственной скоростью и доехал до Даунз-Мэнор всего за два с половиной дня. Когда они подъехали к дому, у Патрика упало сердце: Алекс оказался прав — в доме стояла странная, зловещая тишина.Тут же, на подъездной дорожке, Алекс выпустил из рук поводья Буцефала и бросился к дверям дома. Они не были заперты. На шум из библиотеки выскочил удивленный лакей.— Милорд…— Где моя жена? — взревел Алекс.Лакей не смел поднять глаз.— Не могу сказать, милорд… то есть я не знаю, — заикался он.Патрик, пройдя вперед, открыл дверь в гостиную и заглянул внутрь. Лакей, стоявший перед Алексом, словно превратился в дрожащее желе. Он, как можно было понять, предполагал, что графиня отправилась в Шотландию. Патрик тихо спросил:— А где твой дворецкий, Алекс?— Дворецкий? Да, где дворецкий? — И Алекс добавил несколько ругательств.— У вас в доме нет дворецкого, милорд, — с некоторым достоинством ответил лакей. — Миледи беседовала с несколькими кандидатами, и я думал, что она уже собралась нанять дворецкого, но вы вернулись… — Он замолчал.Патрик с интересом заметил, что, хотя лакей и нервничал из-за грубости Алекса, он не походил на труса. Более того, когда он посмотрел на Алекса, в его глазах безусловно сквозило… презрение!Патрик вмешался снова:— Графиня взяла с собой горничную?Лакей опять опустил глаза.— Да, милорд.— Кто-нибудь поехал вместе с ней? — Заметив, что лакей медлит с ответом, Патрик добавил: — Твоя преданность хозяйке…Но его перебил Алекс:— Конечно! Здесь была Софи Йорк. Они, должно быть, поехали к ее матери.— Сомневаюсь.— Почему, черт побери? — Алекс горящими глазами смотрел на Патрика.— Потому что маркиза Бранденбург никогда не примет твою жену в своем доме. Шарлотту по всей Англии заклеймили как шлюху. Я очень удивлен, что Софи Йорк разрешили ее навестить.— Неужели Шарлотту так унижали?— Было бы странно, если бы кто-нибудь вообще с ней заговорил, — осторожно заметил Патрик. — Мне очень жаль, Алекс. Я ничего не мог сделать; я лишь старался держаться как можно дальше. Если бы меня просто увидели поблизости от твоей жены, это окончательно погубило бы ее репутацию.— Но когда я вернулся, Софи Йорк была здесь.— Похоже, она верный друг, — сказал Патрик.Он прекрасно помнил ясные гневные глаза девушки, которая подхватила жену Алекса, упавшую в обморок на том музыкальном вечере. Софи смотрела на него с таким осуждением, что ее глаза преследовали его несколько дней, пока он не вытеснил их из своей головы погоней и победой над вызывавшей всеобщее восхищение певицей Королевского театра Арабеллой Кэлхаун.Проклятие! — вздрогнул Патрик. Он оставил ее в доме Брэддона. С тех пор как Алекс появился в дверях библиотеки, он ни разу о ней не вспомнил. Затем, пожав плечами, он выкинул ее из головы: Белла, как кошка, всегда падает на все четыре лапы.— О Боже, — произнес Алекс.Его слова нарушили тишину, наступившую в холле.Сесил, так звали лакея, в волнении смотрел в пол. Все это звучало так, как будто граф сожалел о том, что случилось, как будто его безумие прошло. Сесил волновался, думая о том, что прошептала ему Мари. Она сказала, что граф — единственный, кто может прекратить скандал и помочь ее хозяйке вернуться в общество. Так что должен ли он, Сесил, теперь открыть графу местопребывание своей хозяйки?Патрик бросил на лакея острый взгляд: этот человек определенно знал, куда уехала Шарлотта. Но, рассудил Патрик, если он начнет нажимать на него, преданный хозяйке слуга еще больше заупрямится.— Время обедать, — обратился Патрик к Сесилу. — Повар-то в доме есть?— О да, милорд. Графиня сразу же наняла повара. Его зовут Росси. Он итальянец. Графиня… — он взглянул на хозяина, — графиня полагала, что вашей милости после поездки в Италию может понравиться итальянская кухня.— О Боже, — повторил Алекс.— Ты начинаешь звучать, как бронзовый гонг, — пошутил Патрик.Он толкнул дверь в желтую гостиную.— Не принесешь ли нам чего-нибудь выпить? Как тебя зовут?— Сесил, сэр.— Хорошо, Сесил, ты заменишь дворецкого. Я хотел бы виски, и мой брат тоже.Когда дверь за братьями закрылась, Сесил нервно сглотнул. Правильно ли он поступил, скрыв, что знает, куда уехала графиня? Больше никто из слуг этого не знал — все считали, что она отправилась в Шотландию. Но ему Мари, конечно же, открыла правду: они отправились в Уэльс.Сесил поспешил прочь, на время отложив столь деликатный вопрос, Ррсси, может быть, и был более итальянцем, нежели французом, но темпераментом обладал таким же, как и повар-француз, оставшийся в Лондоне. Если требовалось приготовить полный обед из семи блюд, его нужно было предупреждать заранее.В желтой гостиной Алекс опустился на диван и сидел, глядя прямо перед собой. Патрик ходил по комнате, беря в руки то одну, то другую безделушку и рассеянно их разглядывая.— Комната выглядит по-другому, — заметил он.Алекс не поднимал глаз.— Мне надо узнать, когда она уехала, — уныло произнес он. — Ты думаешь, она направилась в Шотландию?Патрик ничего не ответил. Он всерьез намеревался вытянуть всю правду из лакея — но только после обеда. Насколько он знал Алекса, брат не останется здесь ни минуты. Патрику надоело скакать по ночным дорогам с риском подвергнуться нападениям разбойников и бог знает чему еще. Может быть, с лакеем лучше поговорить завтра утром?— Это ты занимался переделкой дома или Шарлотта? — с любопытством спросил он.— Я не переступал порог этого дома с тех пор, когда еще был жив отец.— У твоей жены неплохой вкус, она разбирается в цвете.— Она художница.— Хм… — был ответ Патрика.— Она настоящая художница! — рассердился Алекс. — Она пишет портреты, и они великолепны. Она говорила, что может написать мой портрет…И он снова погрузился в молчание. Патрик с некоторым интересом принялся рассматривать картину на стене.— Не эта, — раздраженно заметил Алекс. — Это — Росетти. У меня такое чувство, что кто-то надел мне на голову черный мешок и медленно душит.Патрик подошел к дивану и сел в противоположном от Алекса углу, вытянув длинные ноги. Откинув назад голову, он посмотрел на потолок. Шарлотта восстановила облупившуюся выцветшую роспись: потолок изобиловал беспечными дамами и кавалерами, устроившими пикник на берегу живописной реки.— Почему ты сделал это, Алекс? Я встречал Шарлотту только дважды, но я бы сказал, что она честна от природы и надежна как скала. Более тою, она тебя любит, — безжалостно заявил он. — Мне было жаль ее, потому что она страдала из-за этого непристойного скандала, вспыхнувшего из ничего, но я бы никогда не подумал, что ты причинишь ей боль.— Когда я уезжал, она сказала мне, что у нее месячные, — ответил Алекс. — Я узнал в нашу брачную ночь, что она не девушка, но она утверждала, что потеряла невинность со мной. Я знаю, что это неправда, поэтому я решил, что это, должно быть, был ты. Затем, когда я вернулся, я услышал, что она упала в обморок при твоем появлении, и вот теперь она беременна…— Ты дурак, — невозмутимо сказал Патрик — Ты помнишь, когда спал с ней?— Ты видел Шарлотту, Патрик. Как ты думаешь, смог бы я забыть ее, лишив невинности?— Ты должен подумать как следует. Она не лгунья.— Ну а как насчет тебя?— Так случилось, что в жизни мне не попадались невинные девицы. Я старался их избегать. Была лишь одна индийская девушка, и это случилось на берегу реки Ганг. Приятное воспоминание, но не имеет отношения к делу.— В этом мы равны. Я тоже спал с одной девушкой, но у нее были рыжие волосы, и случилось это на балу проституток.Патрик подумал о вероятности посещения невесткой бала проституток, но промолчал. Он устал и был голоден, и ему не хотелось спорить с Алексом. Как только они разыщут его жену, они смогут разобраться во всем.В дверь осторожно постучали, и она открылась. На пороге, часто моргая, стоял Сесил. Он держал в руке серебряное блюдо, но ничего не говорил.— Откуда у тебя, черт возьми, имя Сесил? — насмешливо спросил Патрик. — Твоя мать страдала манией величия?Сесил покачал головой.— Она восхищалась благородством, — коротко ответил он и с поклоном подал блюдо Алексу. — Письмо для вас, милорд.Алекс схватил белый конверт, от нетерпения чуть не разорвав его пополам.— Боже мой, это от нее, Софи Йорк! Они в Уэльсе. Она пишет… — от негодования он повысил голос, — что, если я хочу присутствовать при рождении своего ребенка, я должен поторопиться.— Ты это заслужил. — Патрик пристально посмотрел на лакея, явно обрадованного таким оборотом дела. — Пошел вон, — резко сказал он. — Ты легко отделался.Сесил, кланяясь, вышел из комнаты, в душе совершенно согласный с младшим Фоуксом.Патрик почувствовал разочарование. Он понял, что обед исчезает с горизонта, и не ошибся. Алекс уже вышел из комнаты и распоряжался насчет лошадей. Патрик неохотно встал с уютного дивана и последний раз взглянул на счастливых дам, резвившихся на потолке. При убийственной скорости Алекса они доберутся до Уэльса за два дня — еще два дня, прежде чем он сможет прилично пообедать! В холле он не спеша оделся и медленно вышел из дома — просто назло брату, уже сидевшему на беспокойном жеребце. Вздохнув, Патрик вскочил на свежую лошадь, отпустил поводья и помчался за братом по обрамленной деревьями темной дороге. Глава 22 — Нет! Нет! Нет! — кричала Шарлотта. Она согнулась, защищая свой огромный живот. — Он приехал только для того, чтобы забрать моего ребенка! Пусть уйдет…Она замолчала, натолкнувшись на столбик кровати, и ее поглотила страшная, разрывающая на части боль. В комнате воцарилась тишина, слышалось лишь тяжелое дыхание Шарлотты.Алекс с ужасом смотрел на жену. Неужели он был так слеп? Тонкая рубашка Шарлотты намокла от пота, и был ясно виден ее большой живот. Он был больше, чем у той женщины в Италии, которая родила у него на глазах, тревожно подумал Алекс, — должно быть, ребенок очень велик.Чья-то рука легла ему на плечо.— Милорд, вы должны выйти из комнаты! — вежливо попросил голос у него над ухом.Алекс резко обернулся — перед ним стоял доктор и смотрел на него с серьезным и властным видом.— Вы очень молоды, — заметил Алекс.— Вы сейчас же должны выйти из комнаты! — повторил доктор Сидлэнд. — Роды вашей жены проходят благополучно для первого ребенка. Но она не должна тратить силы на споры с вами. Ребенок крупный.— Пожалуйста… пожалуйста, заставьте его уйти!Алекс снова посмотрел на Шарлотту. Она все еще держалась за кровать, но уже немного выпрямилась. Волосы больше не закрывали ее лица, глаза стали огромными и потемнели. «О Боже, как она страдает!» — подумал Алекс. Он ощутил такой прилив горячей нежности, что инстинктивно захотел дать ей его почувствовать. Но рука доктора словно тисками сжала его плечо.— Выйдите! — приказал он. — Вы не должны здесь находиться.— Уйди, — умоляюще произнесла Шарлотта. Зрачки ее глаз расширились так, что он смотрел в них как в черные озера. — Пожалуйста, пожалуйста, уйди!Она разрыдалась.— Миледи, — обернулся к ней обеспокоенный доктор, — вы должны беречь силы!Софи, обняв Шарлотту за трясущиеся плечи, взглядом приказала ему уйти.Медленно идя к дверям, он слышал, как Софи успокаивает Шарлотту:— Все в порядке, дорогая. Я не позволю ему отнять у тебя ребенка. Я с тобой.Закрывая дверь, он услышал жалобный крик: у Шарлотты снова начинались схватки.Алекс стоял за дверью, до глубины души потрясенный собственной глупостью. Его жена, его жена рожала ему ребенка — и смотрела на него с ужасом. От горя и ненависти к себе у него разрывалось сердце. Лучше всего будет, если он пойдет и застрелится.Но в эту минуту сильные руки Патрика сжали его в непривычно крепком объятии. Они так и застыли, двое больших сильных мужчин. В тусклом свете коридора они поразительно походили друг на друга.Тишину разорвал пронзительный крик, за ним последовали другие. Они заглушили тихие голоса в спальне Шарлотты. Голос доктора звучал громче других:— Миледи, перестаньте кричать. Вы должны беречь силы. Тише!Алекс попытался вырваться из рук брата.— Боже мой, он кричит на нее! Я убью его! — прорычал он сквозь стиснутые зубы.Патрик крепко сжал плечи Алекса.— Ты когда-нибудь видел, как рожает женщина?— Там было по-другому. Она просто легла — и появился ребенок. Была кровь, но она выпила стакан вина, а ребенок сразу взял грудь.— Вероятно, это был пятый или шестой ребенок, — заметил Патрик. — Ты знаешь, что женщины умирают при родах, Алекс. Вспомни маму. Это случается постоянно, но чаще всего — при первых родах. Доктор прав: Шарлотте надо беречь силы. Я видел в Индии, как умерла женщина. У нее просто не хватило сил.Алекс вырвался из рук Патрика и, дрожа всем телом, прислонился к стене. В спальне было тихо. Затем снова раздались ужасающие крики.Патрик слегка встряхнул Алекса.— Я отвезу твою дочь в деревню и оставлю ее у жены викария, — сказал он. — Шарлотту слышно во всем доме.И он ушел. Прошло два часа. Алекс начал молиться, страстно обещая все — все, что он имеет. Шарлотта не кричала, но он не знал, хорошо это или плохо. Кажется, ничего хорошего в этом не было. Схватки продолжались, но все, что он слышал, — это жалобные рыдания и приглушенные стоны.Он был охвачен страшным горем настолько, что ему казалось, будто он с головой погружается в черную ледяную воду. Шарлотта владела его сердцем и душой: сейчас она страдала в соседней комнате, а он не мог даже обнять ее — потому что заставил ее бояться его.Время тянулось медленно. Патрик принес мясо и стакан вина, но Алекс не притронулся к еде. Патрик взял два стула и сел рядом с Алексом, молча поддерживая его своим присутствием. Алекс не мог заставить себя сесть. Он так и стоял, прислонившись к стене.Затем за тяжелой дубовой дверью они услышали голос Софи, полный отчаяния:— Шарлотта! Шарлотта! Ты не должна сдаваться! Проснись! Проснись!Послышались взволнованные голоса. Алекс выпрямился. К дьяволу доктора! Он войдет туда.Он открыл дверь, но люди, стоящие у кровати, даже не взглянули в его сторону. Теперь Шарлотта лежала на постели. Она была раздета, и ее живот возвышался над хрупким телом. Ужас пронзил сердце Алекса, когда он взглянул на ее лицо и увидел на нем печать смерти. «Она умрет, — подумал он. — Она умрет». Его милая чудесная Шарлотта умрет.Он подошел к кровати и свирепо сказал доктору:— Уходите!Тот не обратил на его слова внимания — он подносил к носу Шарлотты нюхательную соль, но, несмотря на едкий острый запах, она даже не вздрагивала. Алекс схватил доктора за руку и отшвырнул его.— Вон! — прорычал он.Женщины в испуге отпрянули от постели.Доктор посмотрел на Алекса измученным, но твердым взглядом:— Милорд, ребенок еще жив. Я могу попытаться спасти его.Словно тяжелые капли воды, слова эти упали в тишину, наступившую в комнате. Алекс, не веря своим ушам, смотрел на доктора. Затем сквозь стиснутые зубы прошипел:— Вон!Доктор Сидлэнд ответил ему сочувственным взглядом.— Я буду за дверью. Могу дать вам десять минут. Потом будет поздно спасать и ребенка.Глядя на свою пациентку, он приложил руку ко лбу Шарлотты, затем выпроводил из комнаты служанок.Только Софи не тронулась с места, оставшись стоять в головах у Шарлотты. Алекс посмотрел на ее суровое, непрощающее лицо.— Я должен ей сказать. — Голос его прерывался. — Я должен ей сказать…— Она уже не слышит, — грустно ответила Софи.— Пожалуйста, Софи, — попросил Алекс, — пожалуйста.Она посмотрела на него: в синей глубине ее глаз Алекс увидел презрение, какое еще никогда не доводилось ему видеть ни у одного человеческого существа. Оно как стрела вонзилось в его сердце.— Пожалуйста…Софи наклонила голову и поцеловала Шарлотту в закрытые веки (от напряжения они сделались темно-лиловыми).Шарлотта слабо дышала и, когда схватки словно ножом пронзили ей живот, лишь едва пошевелилась.— Прощай, — прошептала Софи. — Прощай, милая, прощай…Сильные руки удерживали ее. Патрик подтолкнул Софи к двери и подошел к брату.— Ты должен разбудить ее, Алекс. Разбуди и помоги ей толкать. Она должна вытолкнуть ребенка, иначе они оба умрут.Алекс посмотрел брату в лицо, и к нему стала возвращаться решительность.Обернувшись, Патрик увидел Софи, неподвижно стоявшую у двери — там, куда он ее оттолкнул. Он распахнул дверь, и они вышли в пустой коридор. Сидлэнд, вероятно, ушел искать уборную, подумал Патрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36