Остановившись на пороге. Люк дождался, когда она обратит на него внимание. Ее глаза медленно открылись. Их взгляд был мягким и рассеянным. Веки были тяжелыми. Густые ресницы добавляли синевы под темными кругами ее запавших глаз.
— Я не хотел будить тебя, — смутился Люк, откашлявшись, чтобы прочистить голос. — Я просто не ожидал найти тебя здесь.
— Неужели уже так поздно? — Брай привыкла к тому, что он приходит в их комнату за полночь. Она редко спала, когда он приходил, но всегда притворялась спящей. — Мне пора вылезать.
Люк снял полотенце и протянул ей. Он сделал вид, что не замечает, что она еще глубже опустилась в ванну. Капельки воды сверкали на ее плечах.
— Тебе нужна помощь?
— Нет. — Она вытерла лицо и запоздало добавила: — Спасибо.
Люк ожидал именно такого ответа, и все же он несколько разочаровал его. При посторонних Брай никогда не допускала оплошностей, когда же они были одни, она вела себя неуверенно и настороженно. Люк направился к выходу, но она остановила его.
— Я подумала, — начала она тихо, — что если ты хочешь… если ты хочешь… ну, я подумала, что вытерплю это.
— Вытерпишь? Ты полагаешь, что я этого хочу от тебя? Чтобы ты терпела? — Люк вышел, хлопнув дверью.
Он был уже в постели, когда Брай вошла в комнату. Горела всего одна лампа, и ее фитиль был привернут именно так, как это делала она. Такая забота тронула ее. Он ни когда не требовал, чтобы она гасила лампу, и та горела всю ночь.
Затянув пояс халата, Брай подошла к кровати. Люк лежал на боку, спиной к ней.
— Ты рассердился? — виновато произнесла она. Он промолчал, и тогда она спросила: — Ты спишь?
Люк повернулся на спину и посмотрел на Брай.
— Нет и нет!
Он протянул к ней руки:
— Иди сюда.
Впервые Брай не колебалась. Она дала ему руку и позволила затащить себя на постель. Там она села, скрестив ноги. Ее халат распахнулся, и он видел ее колени, обтянутые тонкой тканью ночной рубашки. Мокрые волосы курчавились на висках.
— Ты доверяешь мне, Брай?
— Ты же знаешь, что да. — Она сидела с закрытыми глазами, слегка откинув голову назад. — Я говорила тебе об этом в первый же день нашей встречи.
— Тогда ты доверяла моей способности реконструировать дом, — напомнил он ей. — Мне хотелось бы знать, доверяешь ли ты мне во всем остальном.
— Я попросила тебя жениться на мне.
— Ты это сделала для того, чтобы вернуть «Конкорд».
— Тогда я не понимаю, о чем ты говоришь. В чем еще я должна тебе доверять?
— Доверять как мужчине.
— Я не понимаю.
— Понимаешь, — шепнул Люк, склонившись к ее уху. Пальцы Брай сжались в кулаки, на ресницах повисли слезинки.
— Я боюсь, — простонала она. — Я все еще боюсь.
Люк кивнул, притянул ее к себе и положил подбородок ей на голову.
— Я не хочу, чтобы ты боялась меня. Я не сделаю тебе больно. Спи сегодня со мной. Раздели со мной постель. У тебя больше не будет причин проводить ночь в одиночестве на полу. Я не трону тебя.
Люк поцеловал ее в висок. Ее кожа была теплой и нежной. Он обвел языком контуры ее уха и почувствовал, как она вздрогнула.
— Во всем этом есть определенное удовольствие, — прошептал он. — Когда ты будешь готова, я докажу тебе это.
— А что, если я никогда не буду готова?
— Будешь.
Отстранившись от нее, Люк принялся расчесывать ей волосы.
Вскоре она расслабилась, и он, сняв с нее халат, уложил в постель. Она зарылась в одеяла, которыми он ее накрыл, и не шевельнулась даже тогда, когда он, перегнувшись через нее задул лампу и лег рядом. Впервые со дня свадьбы Бран заснула раньше своего мужа.
Они только сели завтракать, когда Джеб сообщил, что Оррин и Элизабет возвращаются.
Брай вскинула голову и испуганно взглянула на Люка.
— Рано для них, — удивилась она.
Люк кивнул.
— Возможно, они узнали о нашей свадьбе?
Люк придерживался такого же мнения. Он подошел к Брай и помог ей подняться.
— Все будет хорошо, — шепнул он.
— Ты не можешь этого знать.
— Я только повторяю то, что ты сама мне говорила.
— Я могла ошибиться. Дай мне руку, ноги меня не слушаются.
Брай в сопровождении Люка вышла на террасу. Она стояла на верхней ступеньке и смотрела, как карета сворачивала с дороги и выезжала на подъездную аллею. Карета двигалась довольно быстро, и даже на таком расстоянии Брай смогла определить, что она не просела под грузом, который обычно возила с собой ее мать.
— Мама, должно быть, очень хотела поскорее нас увидеть. Она взяла с собой совсем мало багажа.
Люк стоял рядом с ней, пока карета не остановилась у Крыльца. Теперь уже ничего не могло удержать Брай. Вырвавшись из рук Люка, она стремглав кинулась к матери.
Первым из кареты вышел Оррин. Его лицо было красным, в глазах сверкала ярость. Встреча с падчерицей не обрадовала его. Он повернулся, чтобы помочь Элизабет выйти из кареты, но обращался только к Брай.
— Надеюсь, ты сумеешь ее успокоить, — рявкнул он. — она не перестает реветь с тех самых пор, как мы узнали эту новость. Господи, ты же знаешь, что я не переношу женских слез! Мне надо скорее выпить.
Элизабет Гамильтон вышла из кареты. Ее лицо было залито слезами и бледно до синевы. Она была очаровательной миниатюрной женщиной с аристократическими чертами лица. У нее были маленькие руки, узкие плечи и осиная талия. Она осторожно ступила на землю и упала в объятия дочери. Карие глаза матери смотрели на дочь, не узнавая ее.
— Мама? — Брай похолодела от нехорошего предчувствия. Она посмотрела на Оррина, прося объяснений. Состояние Элизабет не могло быть столь ужасным только из-за того, что ее дочь вышла замуж. — Что с ней случилось, Оррин? — Но Оррин уже вбегал по лестнице. — Что ты с ней сделал?! — закричала Брай.
— Ничего, будь я проклят! — прошипел Оррин и, оттолкнув Люка, скрылся в доме.
Люк сбежал по лестнице. Брай и Джеб поддерживали Элизабет с двух сторон.
— Я доведу ее, мисс Бри, — проговорил Джеб. — Отпустите ее. Я доведу ее до спальни. Хотите, чтобы я послал Теда за доктором Эдвардсом?
— Я не знаю. Мама, тебе нужен доктор? Ты больна? Может, Оррин тебя избил?
Элизабет покачала головой. Даже от такого усилия ее колени подогнулись. Джеб поддержал ее, но Люк, отстранив его, поднял Элизабет на руки.
— Все в порядке, Джеб. Я отнесу ее. Помоги кучеру выгрузить сундуки и пошли Теда за доктором. Бри, идем со мной.
Брай не стала задавать вопросов, а побежала вперед открывать двери и, войдя в спальню матери, откинула одеяло на ее постели. Она сидела у кровати, пока не пришла Адди и Люк не выставил ее в коридор.
— Сейчас ты ничего не сможешь для нее сделать, — сурово произнес он. — Она ничего не соображает. Не уверен, что она узнает тебя.
Брай кивнула. Ее била дрожь, и озноб пробегал по телу. Чтобы согреться, она скрестила руки на груди.
— Что с ней случилось? Я никогда не видела ее такой. — Внезапно ее осенило: — О Господи, нет! Только не это!
Брай резко повернулась и выбежала из комнаты. Люк, стараясь идти неслышно, двинулся за ней. Прыгая через две ступени, она спустилась в холл и распахнула дверь кабинета Оррина. Он сидел в глубоком кресле, намереваясь выпить. Брай выбила стакан из его рук. Бурбон залил ему брюки, а стакан упав на пол, разлетелся на мелкие осколки.
— Посмотри на меня, будь ты проклят! — закричала она. — Это Рэнд? Это именно то, что ты скрываешь от нас? Это Рэнд?
Оррин повернулся к ней, и его губы сложились в презрительную ухмылку, а глаза, пока еще ясные, с вызовом смотрели на нее.
— И хорошо, что избавились, скажу я тебе. От Рэнда, от этого черного ублюдка, который отправился с ним, и от всех прочих идиотов. Они все погибли. Их корабль разбился. Проклятое семя Гамильтонов больше не существует!
— Нет! — закричала Брай. — Ты говоришь так, чтобы причинить матери боль! Ты врешь, чтобы нам обеим было больно!
Люк наслушался достаточно. Он молча вошел в комнату и обнял Брай. Она сначала сопротивлялась, но потом затихла, уткнув лицо ему в шею. Люк не спускал глаз с Оррина.
— Это правда? — спросил он.
Оррин кивнул. Он больше не смеялся, а молча наблюдал за Брай и Лукасом Кинкейдом.
— Новость достигла Чарлстона вчера вечером. Думаю, что все сегодняшние газеты опубликуют ее. Мы не стали ждать их выпуска. Я сам навел справки у властей. Крушение произошло во время шторма у южноамериканского побережья. Уже установили, чье это судно. Все люди, выброшенные на берег, были мертвы. Ходят слухи, что они возвращались домой.
Брай дрожала, и Люку никак не удавалось успокоить ее.
— Идем, — шепнул он. — Я отведу тебя наверх.
Брай спала все оставшееся утро и большую часть дня, равнодушно принимая заботы Люка. Она слышала, как он беседовал с доктором Эдвардсом, но не проявила к их разговору ни малейшего интереса. Она ела, когда он приносил ей еду, и пила когда он подносил к ее губам стакан с водой. Спокойным серьезным тоном он рассказывал ей о состоянии матери но, несмотря на то что Брай внимательно слушала его, Люку казалось, что его голос просто перекатывался через нее как набегающая волна, и ни одного слова не дошло до ее сознания.
Люк обедал с ней в их комнате. Брай спокойно отнеслась к тому, что он сообщил Оррину об их браке. Она не спросила его о реакции отчима, а Люк не счел нужным рассказывать о том, как Оррин размахивал пистолетом перед его носом.
Брай онемела от горя. Боль затаилась в ее сердце. Ее ногти впивались в ладони, но она не осознавала этого. Мысли с трудом приходили ей в голову — или не приходили вообще. Прояснение наступало, когда в ней возникало желание действовать, но она так ничего и не предпринимала.
Люк лежал в постели, наблюдая за ней. Брай сидела скорчившись на подоконнике, подтянув к подбородку колени и прислонившись головой к раме. Она сидела лицом к нему, но его не видела. Ее кожа блестела и просвечивала, как внутренняя часть жемчужной раковины. Несмотря на холодный ветер, вздувавший занавески, она была в одной ночной рубашке. Ее пальцы беспрестанно теребили ленточку, поддерживающую ворот.
— Ты собираешься провести там всю ночь? — спросил Люк.
Брай покачала головой, и ее волосы рассыпались по плечам.
— Я жду, когда ты уснешь. Мне предстоит бессонная ночь, и я не хочу тебя беспокоить.
— Ты сейчас беспокоишь меня. Иди ко мне.
Брай не могла решить, стоит ли подчиниться предложению Люка. Она встретилась с ним взглядом — его зрачки были большими и черными. Какое-то непонятное чувство толкнуло ее к нему. Она медленно подошла к кровати и, когда Люк откинул одеяло, приглашая ее, легла рядом с ним.
Опершись на локоть. Люк заглянул ей в глаза:
— Мне так жаль, Брай.
Она кивнула. Ее рот был сухим, рука поискала его руку и вцепилась в нее. Он не сопротивлялся, когда она, подняв его руку, положила ее к себе на грудь. Она наблюдала за ним, боясь, что он не поймет, а у нее не было сил объясняться.
— Ты уверена, Бри? — спросил он. — Это не должно служить наказанием.
— Я хочу пройти через это снова, — прошептала она. — Даже если я не получу удовольствия, я хочу пройти через это снова.
Глава 10
Ладонь Люка накрыла ее грудь, и ее сосок затвердел. Он осторожно провел пальцами по ее ребрам, и они пробежали по коже, как пять отдельных ручейков воды, остановившись под грудью.
Люк спустил одеяло до ее талии. Свет луны и бледно-серые тени очерчивали контуры ее шеи и узких плеч. Рубашка окутывала ее тело, как осенняя паутина; ее рот напоминал запекшуюся рану. Она смотрела на него глазами, которые сейчас, в темноте, казались черными.
Он взял в ладони ее лицо и держал его так бережно, как будто это был хрустальный сосуд. Его пальцы скользили по раковине ее уха, разглаживали уголки рта. Нагнувшись, Люк разгладил губами маленькую складку между ее бровями. Он покрывал поцелуями ее волосы, виски, холодные щеки.
Легким прикосновением он заправил ей за ухо выбившуюся прядь. Его взгляд остановился на слабо пульсирующей жилке на ее шее.
— Ты дышишь? — шепотом спросил он.
Кивок Брай был едва заметным. Люк улыбнулся и придвинулся ближе, вытянувшись рядом с ней. Его плоть была большая и твердая, была налита кровью и распирала подштанники. Ее нельзя было принять ни за что другое. От взгляда Люка не ускользнуло, как удивленно расширились глаза Брай.
— С этим разберемся позже, — улыбнулся он. — Я вообще могу даже не использовать его.
В ее глазах все еще проглядывало беспокойство, но на губах появилась слабая улыбка. Она медленно отодвинулась от него.
— Никогда нельзя предугадать, что ты скажешь.
— Я и сам на себя удивляюсь. — Люк спрятал улыбающееся лицо у нее на плече, затем провел пальцем по ее ключице и, когда она выгнулась дугой, поцеловал ее в подбородок.
— Мы просто репетируем, — пояснил он и поцеловал ее в губы. Он водил по ним языком, и она постепенно уступала ему. Он пробовал ее на вкус. Ее слюна по вкусу напоминала мед. Он провел языком по ее белым зубам, поцеловал уголки ее губ, подбородок, впадинку за ухом, затем снова вернулся к губам, целуя их все настойчивее и глубже.
Брай вцепилась пальцами в простыню и едва дышала. Казалось, что Люк своим весом выдавил весь воздух из ее легких, а его рот втянул его в себя. А он ведь почти не прикасался к ней. Он не пытался стащить с нее рубашку и не наваливался на нее всем телом. Он удерживал ее на месте только силой своих поцелуев, которые мало чем отличались от их тренировок.
Люк лег рядом с ней и оперся на локоть, чтобы лучше видеть ее лицо. Глаза Брай были плотно закрыты. Он прошелся пальцами по всей длине ее напряженной руки и остановился на сжатом кулаке.
— Посмотри на меня, — тихо попросил он. Она открыла глаза. Его темные волосы распались на отдельные пряди, и он по привычке приглаживал их рукой. Кривая ухмылка выдавала его смущение, а глаза серебрились в лунном свете. Выражение его лица было слегка насмешливым, но Брай понимала, что если он и насмехается над кем-то, то только над собой.
Разжав кулак, Брай прижала ладонь к губам Люка, не давая ему заговорить.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — прошептала она. Взяв ее руку, Люк перецеловал все пальцы.
— Как ты не понимаешь? Если я буду думать, что принуждаю тебя, то не получу от этого никакого удовольствия;
— Но…
— Я не один из них.
Брай не надо было спрашивать, кого он имеет в виду. Это были Огайо, Дэниелс и Джордж.
— На этот раз я буду держать глаза открытыми.
Люк сел. Не касаясь Брай, он перевалился через нее на другую сторону постели и протянул ей руку.
— Ну, если ты так настаиваешь…
Брай дала ему руку и встала с постели. Ее рубашка при этом задралась до самых бедер, и Люк не мог оторвать глаз от ее ног. Внезапно Брай осознала, что ей не так уж неприятно ощущать на себе его взгляд.
Люк повел ее к окну. Он сел на подоконник, туда, где совсем недавно сидела она. Обхватив ее за талию, он подтянул ее к себе и усадил между бедер. Его ноги поддерживали ее, и ей казалось, что она сидит в удобном знакомом кресле. Ее спина покоилась на его груди.
Они долго сидели на подоконнике, и он время от времени терся подбородком о ее волосы. Его дыхание было ровным и легким, и через некоторое время она успокоилась и тоже задышала ровнее.
— Я наблюдал за тобой, — признался Люк, — когда ты сидела здесь. И знаешь что? Мне хотелось присоединиться к тебе, и в то же время я не мог отвести от тебя глаз. Ты необыкновенно хорошенькая. Бри.
— Это так важно?
— Не знаю. Просто ты такая, как есть. Я тебе не льщу.
Повернув голову, она заглянула ему в глаза;
— Я не возражаю, чтобы ты мне льстил.
— Лгунья! Ты это ненавидишь.
Он откинул назад ее голову и жадно, без предупреждения поцеловал в губы. Когда ее удивление прошло, она сама поцеловала его и вдруг заерзала в его объятиях. Прервав поцелуй, он посмотрел на нее. Ее глаза потемнели.
Это была его маленькая победа.
Брай прижалась к нему, и он стал гладить ее волосы и шептать ее имя. Его голос проникал ей под кожу и опускался вниз, к самому интимному месту.
С каждым прикосновением его руки кожа ее становилась все горячее. От его поцелуев мурашки пробежали по ее телу, и она, забыв о своих страхах, прижалась к нему так тесно, что никакая сила не смогла бы вырвать ее из объятий Люка.
Он осторожно развязал ей ворот рубашки и спустил ее вниз, обнажив грудь и соски цвета темной розы. Грудь была безупречной формы, и соски, затвердевшие от желания, были похожи на два нераспустившихся бутона.
— Положи мою руку к себе на грудь, — попросил Люк. Брай смущенно зажмурилась, но потом, пересилив себя, взяла его ладонь и приложила к своей груди.
— Посмотри на нее, Брай.
Наклонив голову, Брай посмотрела на его руку. Пальцы Люка были длинными, сильными и загорелыми.
— Это моя рука, — прошептал он. — Моя.
Брай кивнула. Она не могла бы ее спутать ни с какой другой. Она видела, как эта умелая рука держала молоток, поводья Аполлона, тасовала карты, лохматила его волосы. Она помнила маленький шрам на суставе безымянного пальца. Это была красивая рука. Нежная. Надежная. Сильная. Она поднималась в командном жесте, когда он хотел подчеркнуть важность момента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34