А чай будет согревать вас долгими холодными вечерами – я же знаю, какая погода в этой Англии.– Я согласна принять чай, ткани и пряности, но все остальное – нет, – вздохнула Рэнди.– Тогда отдай драгоценности Джеймсу. Это будет предоплатой.– Предоплатой за что, сэр? – сконфуженно нахмурился Джеймс.– За будущие торговые сделки, капитан, – ответил Джавид. – А теперь проводите меня к Абу, и по дороге я расскажу вам, о каких сделках идет речь.– Но, папа Джавид…Махараджа остановил Рэнди поцелуем в щеку.– Иди побудь с Акбаром, Сона Аг, а мы с Джеймсом поговорим о делах. Женщинам при этом быть не положено.Он подхватил Джеймса за руку, и Рэнди проводила их сердитым взглядом. В узком проходе махараджа наклонился к уху Джеймса и зашептал:– Не переживайте, капитан. Сейчас она сердится на меня, но это у нее скоро пройдет. Пусть сердится, сейчас мне важнее поговорить с вами о вашем браке. Успокойся, сынок, от своей судьбы Соне Аг все равно никуда не деться. А ты и есть ее судьба.Джеймс повернул голову, всмотрелся в лицо махараджи, едва различимое в полумраке, и ответил:– Если вы говорите сейчас о тех предсказаниях, которые были сделаны, когда Рэнди была еще ребенком, то знайте – я не верю в астрологию.– А твоей веры и не требуется, Джеймс, – улыбнулся Джавид. – Требуется только любовь. Ведь ты любишь Сону Аг?– Да, но Рэнди думает…– Не имеет значения, что она думает, – отмахнулся Джавид. – Время и знание меняют мысли. Сейчас важнее всего увезти Сону Аг подальше от того, кто задумал убить ее. И ты – тот самый человек, который спасет ее. Хочешь или нет, но именно так предсказали звезды. Я буду молиться о том, чтобы ваш брак оказался счастливым.– В таком случае ваши подарки действительно нужно считать свадебными, а весь разговор о торговых сделках – лишь уловка, чтобы сбить Рэнди с толку.– Не совсем так, капитан. Мой план настолько же реален, как и ваш брак. У меня сотни плантаций, серебряных и золотых копей, и мне нужен выход на европейский рынок. – Джавид доверительно прикоснулся к плечу Джеймса. – И ты мне в этом поможешь, сынок. А теперь поспешим. Мне еще нужно о многом переговорить с Абу, и я не хочу слишком надолго затягивать ваше отплытие. 10 Прошло четыре дня пути. Океан был спокоен, небо – безоблачно, и «Диана» била все рекорды скорости, летя по волнам, словно белокрылая птица. Однако капитан, казалось, не замечал всего этого. Мысли его были поглощены не «Дианой», а совсем другой леди – золотоволосой, с печальными, полными слез глазами.В полдень Джеймс уступил свое место на мостике своему первому помощнику, Эммету, но не стал спускаться в каюту, а пристроился прямо на палубе, присев на толстую бухту каната. Здесь он запрокинул голову и принялся смотреть в высокое синее небо.– Джеймс? Гарри просил узнать, будешь ли ты обедать. – Джеймс не ответил, и тогда Стивен, а это был он, слегка потрепал друга по плечу. – Ты слышишь меня?Джеймс провел рукой по волосам, вздохнул и ответил:– Слышу, Стивен. Я ничего не хочу, оставь меня в покое. Стивен облокотился о поручень, критически осмотрел Джеймса и тоже вздохнул:– Ты слишком много работаешь. Стоишь не только свои вахты, но и половину вахт Эммета. Двенадцать часов в день – слыханное ли дело? Бежишь от самого себя? Это глупо. Не лучше ли было попытаться поговорить с Рэнди?– Не получается, – покачал головой Джеймс. – Я не видел ее с самой Калькутты. В последний раз она стояла на этом самом месте и смотрела, не отрываясь, на родной берег, который уходил вдаль, пока совсем не исчез за горизонтом. Она была тогда такой жалкой, потерянной. Но когда я попытался утешить ее, сверкнула на меня глазами и не дала приблизиться к себе. Наверное, она осуждает меня, считает человеком, который силой оторвал ее от друзей, от дома. И я почувствовал себя виноватым перед ней.– Но это же глупо, Джеймс. Ты прекрасно знаешь, что там, в Индии, остался человек, который хотел убить Рэнди, и чтобы спасти ее…– Я все это знаю, – хмуро отозвался Джеймс, – но есть и другие обстоятельства. Я заставил Рэнди выйти за меня замуж, но при этом обманул ее – ведь самому мне вовсе не хочется, чтобы наш брак остался фиктивным. Можно сказать, что я воспользовался ее трудностями в собственных интересах. Хотел поговорить с ней, но Рэнди так и не открыла мне дверь. По-моему, все эти дни она так и не выходила из своей каюты.– Рэнди просто очень упряма. Потерпи еще день-другой, и она успокоится, а потом пусти в ход все свое обаяние…– Знаю, что мои слова покажутся тебе странными, Стивен, – нахмурился Джеймс, – но у меня появилось ощущение, что с Рэнди что-то происходит, не могу только понять, что именно.Услышав голос Джариты, Джеймс проворно вскочил на ноги. Маленькая индуска показалась на палубе, увидела Джеймса и торопливо направилась к нему.– Господин Джеймс, вы должны пойти посмотреть, что происходит с моей девочкой. Она не откликается, не открывает мне дверь, и я стала беспокоиться, не случилось ли с ней чего-нибудь.– Не пугайся раньше времени, Джарита. Может быть, Рэнди просто спит.– Вы не понимаете, господин. Никогда за всю жизнь Рэнди не запиралась от меня, – взмахнула Джарита маленькими ладошками. – И как я ни о чем не догадалась? Мне нужно было встревожиться еще вчера, когда Рэнди приказала Ксавьеру отвести Зидру вниз, в трюм.– Спасибо, что сказала, – поежился Стивен. – Теперь буду держаться от трюма подальше – эта зверюга терпеть меня не может.Джеймс скользнул глазами по лицу Стивена, но тут же перевел взгляд на Джариту. Положил ладонь на ее худенькое плечо и пошел вместе с ней к трапу, ведущему вниз.– Давай спустимся и посмотрим вместе, Джарита. Правда, мне Рэнди тоже вряд ли откроет. Она избегает меня с самого отплытия.– Девочка расстроена и сейчас переживает удар судьбы, который обрушился на нее. Ей нужно прийти в себя, она так мне сказала, господин. – Джарита продолжала спускаться по крутым ступеням трапа, опираясь на руку Джеймса. – Боюсь, не заболела ли она. Вчера не ела ничего и сегодня к завтраку даже не притронулась. Видите, поднос как стоял, так и стоит.И Джарита указала рукой на поднос с едой, стоящий на палубе рядом с дверью капитанской каюты. Приблизившись, Джеймс обогнул поднос и громко постучал в дверь собственной каюты.– Рэнди, пожалуйста, открой! Со мной Джарита, она очень беспокоится, что с тобой. – Ответа не последовало, и Джеймс снова принялся барабанить в дверь. – Я знаю, ты сердишься на меня, дорогая, но нам нужно увидеть тебя!Молчание по ту сторону казалось бесконечным, но затем дверь неожиданно распахнулась под рукой Джеймса, и они увидели Рэнди – бледную, привалившуюся к косяку, с трудом переводящую дыхание.– Я не… сержусь на тебя, Джеймс, – чуть слышно прошептала она. – Я просто… больна. И ты тоже… можешь заболеть.Колени у нее подогнулись, и Джеймс едва успел подхватить девушку на руки. Он понес ее в постель, чувствуя жар, обжигавший ему ладони сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Золотистые волосы Рэнди спутались и свисали безжизненными прядями. Джеймс осторожно уложил Рэнди на постель и заметил, какими синими стали ее губы, выделявшиеся темными пятнами на мертвенно-бледном лице.– Бедная моя девочка! – воскликнула Джарита, наклоняясь над больной. – Позвольте, я займусь ею, господин.К удивлению Джеймса, Рэнди лихорадочно схватила его за руку и прошептала:– Пожалуйста, Джеймс, пусть Джарита уйдет. Она должна быть с Абу.Джарита только покачала головой и сказала, доставая полотенца и кувшин с водой:– Что за глупости, девочка моя. Сейчас я должна быть с тобой.– Слишком опасно, – ответила Рэнди, глядя лихорадочно блестящими глазами на свою служанку. – Тебе нельзя оставаться. От этой лихорадки… погибли в госпитале мать… и ребенок.– Но кто же позаботится о тебе, если не я, мой ягненочек? Я нянчила тебя с самого рождения.– Теперь это буду делать я, – сказал Джеймс, преграждая Джарите дорогу к постели. – Это моя жена.– Но вы не только муж, вы еще и капитан нашего судна, господин, – возразила служанка. – Если вы заболеете, кто приведет его в Англию?Джеймс понял нежелание Джариты уступать свои обязанности кому-то другому и спокойно ответил:– В случае чего это сделает мой первый помощник. Кроме того, я не думаю, что мне грозит эта лихорадка. Ведь я был в госпитале вместе с Рэнди как раз в тот день, когда от нее умерли та женщина и ее ребенок. Кроме того, у меня на борту есть врач, возможно, он сумеет помочь нам.– Не нужно врача, господин, – покачала головой Джарита. – Мой Абу учился у лучших лекарей в Мисоре, и, когда он проснется, я спрошу его, чем лечится эта болезнь.– Если вы с Абу скажете, что я должен делать, я обещаю выполнить все, что нужно. Вот увидишь, Джарита, я сумею поднять твою госпожу на ноги.Служанка посмотрела на лежащую в постели Рэнди, смахнула с глаз слезу и протянула Джеймсу кувшин и полотенца.– Сначала ее нужно обмыть, это может сбить жар. Сделайте это, господин, а я тем временем разбужу Абу и заварю те травы, которые он укажет. Будем вместе сражаться за жизнь нашей девочки.Дверь каюты закрылась за Джаритой, и Джеймс, намочив полотенце, снова подошел к постели. Рэнди казалась спящей. Он присел на край кровати и принялся осторожно вытирать лоб девушки мокрым полотенцем. Рэнди тут же раскрыла глаза и сказала свистящим шепотом:– Это опасно. И для тебя тоже. Уходи. Спасайся.Джеймс улыбнулся в ответ и быстро поцеловал Рэнди в щеку.– Я никуда не уйду, милая. Ты моя жена, и я останусь с тобой, что бы ни случилось.Рэнди покачала головой, борясь с желанием опустить отяжелевшие веки.– Не настоящая жена. Не та, из-за которой нужно рисковать жизнью.– Несмотря ни на что, ты моя жена. И я с радостью позабочусь о тебе.Внезапно Рэнди обмякла, вздохнула и прошептала, закрывая глаза:– Какой прекрасный сон… это, наверное, от жара.Джеймс поцеловал ее в лоб и принялся протирать щеки Рэнди мокрым полотенцем.– Это не сон, любимая, – негромко сказал он. – Поправляйся скорей, и ты увидишь, что явь иногда бывает прекрасней любого сна.
Целую неделю Рэнди провела в лихорадке, то приходя в себя, то вновь теряя сознание. Ее тело то вспыхивало от жара, то покрывалось холодным потом, то вдруг начинало сотрясаться от приступов сильного кашля. В бреду она часто кричала от боли, а иногда даже молила бога, чтобы он прекратил ее страдания – раз и навсегда.И все это время Джеймс не отходил от ее постели.Всем остальным вход в каюту был строго-настрого запрещен, а свежую воду, белье и еду несколько раз в день приносил юнга Гарри и оставлял все это под дверью. Джеймс поил Рэнди травами, которые прислал Абу, и ухаживал за ней, не отходя от больной ни на шаг.В душе он был даже рад тому, что Рэнди не приходит в сознание полностью, – он понимал, как стесненно чувствовала бы она себя, зная о том, что Джеймс не только видит обнаженным все ее тело, но и следит за его естественными отправлениями.Кроме того, день за днем Джеймсу открывались все новые и новые стороны характера Рэнди, скрытые ранее от него. Впадая в беспамятство, Рэнди зачастую начинала говорить вслух. В это время Джеймс мог задавать ей вопросы, и она отвечала на них. Правда, точнее будет сказать, что говорила в эти минуты с Джеймсом не сама Рэнди, а ее подсознание. Он много узнал о своей жене, понял, как переживает она потерю отца и матери, как опасается того, что ждет ее в Англии. Но самым неожиданным для Джеймса оказалось то, что Рэнди ужасно ревнует его к Диане.Вечером на седьмой день болезни он поил Рэнди отваром, придерживая ее голову, когда глаза девушки раскрылись и она уставилась на портрет, висевший прямо перед ней на противоположной стене.– Надо сказать Ксавьеру, чтобы он выбросил отсюда этот проклятый портрет, – сказала она неожиданно.Голос у нее был слабым, едва слышным, но Джеймс все разобрал и спросил, сгорая от любопытства:– Почему Ксавьер должен выбросить этот портрет? И что он должен с ним сделать?– Повесить в клетке Зидры.– Зидра хочет, чтобы у нее в клетке висела картина?– Не Зидра, а Джеймс, – слабо покачала головой Рэнди и вновь закрыла глаза. – Пусть спит в ее клетке и любуется на этот портрет. А я не хочу видеть перед собой лицо этой женщины.– А ты знаешь, кто эта женщина?– Диана, – прошептала Рэнди, приваливаясь к плечу Джеймса. – Женщина, которую Джеймс любит по-настоящему.Джеймс отставил чашку в сторону и поправил прядь волос, упавшую на лоб Рэнди.– Дорогая, ты говоришь об этом с такой грустью. А почему, собственно, Джеймс не должен любить Диану?– Он мой муж. Джеймс должен любить меня, а не ее.– Ты хочешь, чтобы твой муж любил тебя, Рэнди?– Конечно, хочу, – вздохнула Рэнди, – но куда мне состязаться с Дианой? В ее честь он даже назвал свое судно.Джеймс удивленно покачал головой. Он не мог понять, почему Рэнди ревнует его к его сестре. И только тут он сообразил, что до сих пор ничего не рассказал ей о Диане. И не только о ней. Он вдруг с удивлением обнаружил, что за все это время так и не удосужился рассказать своей жене о себе, о семье, о планах на будущее. Это было большим упущением, и Джеймс поклялся исправить его в самом ближайшем будущем.И он, не чувствуя за собой вины за то, что вторгается в мысли Рэнди, затуманенные болезнью, спросил:– Ты любишь Джеймса, Рэнди?Она коротко закашлялась и ответила:– Я люблю его всем сердцем, но он никогда не должен об этом узнать. Это должно остаться тайной.– А почему это должно остаться тайной? Ведь Джеймс твой муж. Может быть, ему нужно доказать, что он тоже тебя любит?– Он женился на мне не по любви, а из чувства долга. В прошлом Джеймс был сильно ранен женщиной, и с тех пор он не хочет жениться. Но я не стану завлекать его в ловушку и ловить на слове, как она.Джеймсу стоило большого труда не дать своему гневу прорваться наружу. Единственным, кто мог рассказать Рэнди о Кэролайн Сатклифф, был Стивен.«Ну, погоди, дай мне только добраться до тебя, дружок!» – подумал Джеймс.Рэнди притронулась ладонью к груди Джеймса и сказала:– Не переживай. Я не знаю ее имени, но ненавижу ее не меньше, чем ты. За то, что она сотворила с Джеймсом, ее убить мало!Слова Рэнди чудесным образом успокоили Джеймса, и он спросил с улыбкой:– Кто тебе рассказал про ту женщину?– Никто. Когда Джеймс возбужден, мне передаются его чувства. Такую сердечную боль может вызвать только предательство. Только ничего не говори самому Джеймсу. Я ничего не могу с собой поделать, но ему было бы очень неприятно знать, что кто-то способен заглянуть ему в душу.Позже, когда Рэнди уснула, Джеймс перебрался на стул и принялся размышлять обо всем, что ему довелось узнать в этот вечер. То, что Рэнди могла читать в его сердце, сильно встревожило Джеймса. От этой девушки ничего невозможно было скрыть, и это ему очень не понравилось.Внезапно Джеймс подумал о том, чем он сам занимался все эти дни. Ведь если Рэнди читала его мысли невольно, то он-то делал это умышленно, пользуясь тем, что она находится в беспамятстве. Как тогда назвать его собственное поведение? Ведь он выпытывал у нее правду помимо ее воли, и она даже не знала, с кем говорит ее подсознание. И какие вопросы он ей задавал, в каких тайных мыслях заставлял исповедаться!Теперь он знал, что Рэнди способна разделить с ним его мысли, чувства, боль. Теперь он знал о том, что она ревнует его к Диане – но не по его ли вине? И наконец, если он не примет Рэнди такой, какая она есть, сможет ли он расстаться с ней?Спустя несколько часов Джеймс проснулся словно от толчка. В каюте царил полумрак, разгоняемый лишь тусклой лампой, горевшей на стене, да бледным лучом луны, пробившимся в ночное окно.С постели долетел глухой стон, и, еще не проснувшись до конца на своем стуле, Джеймс уже догадался, что Рэнди плачет во сне.Он поднялся, подошел к кровати, склонился над спящей. Быстро провел рукой по голове девушки и негромко сказал:– Рэнди, дорогая, я здесь. Тебе плохо?– Снова все тот же плохой сон, – ответила Рэнди, стуча зубами от холода. – Не могу спать. Х-холодно. Мне еще никогда не было так холодно.Он поправил на ее плече одеяло.– Я уже укрыл тебя всем, чем мог. Одеяло, два пледа. Не знаю, что еще тебе дать.Рэнди метнула головой по подушке.– Не беспокойся, Джеймс. Иди спать. Со мной все в порядке.Её слабый голос дрожал и срывался. Джеймс не мог оставить ее одну в таком состоянии, и ему в голову пришла мысль, как он может согреть Рэнди.– Остается только мне самому лечь рядом с тобой и согреть тебя своим телом, – сказал он. – Говорят, это самый верный способ.– Но ты же не можешь лечь в постель одетым.Даже сейчас, в таком состоянии, ее смущала мысль о том, чтобы лежать в одной постели с мужчиной. Джеймс понял это и поспешил успокоить Рэнди:– Я сниму только башмаки и рубашку. И немного распущу пояс на брюках, чтобы легче было дышать. Здесь темно, так что не волнуйся.Спустя минуту Джеймс проскользнул под простыню и обнял горячее тело Рэнди. Поначалу она дрожала, но вскоре согрелась, обмякла и уютно уткнулась головой в грудь Джеймса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Целую неделю Рэнди провела в лихорадке, то приходя в себя, то вновь теряя сознание. Ее тело то вспыхивало от жара, то покрывалось холодным потом, то вдруг начинало сотрясаться от приступов сильного кашля. В бреду она часто кричала от боли, а иногда даже молила бога, чтобы он прекратил ее страдания – раз и навсегда.И все это время Джеймс не отходил от ее постели.Всем остальным вход в каюту был строго-настрого запрещен, а свежую воду, белье и еду несколько раз в день приносил юнга Гарри и оставлял все это под дверью. Джеймс поил Рэнди травами, которые прислал Абу, и ухаживал за ней, не отходя от больной ни на шаг.В душе он был даже рад тому, что Рэнди не приходит в сознание полностью, – он понимал, как стесненно чувствовала бы она себя, зная о том, что Джеймс не только видит обнаженным все ее тело, но и следит за его естественными отправлениями.Кроме того, день за днем Джеймсу открывались все новые и новые стороны характера Рэнди, скрытые ранее от него. Впадая в беспамятство, Рэнди зачастую начинала говорить вслух. В это время Джеймс мог задавать ей вопросы, и она отвечала на них. Правда, точнее будет сказать, что говорила в эти минуты с Джеймсом не сама Рэнди, а ее подсознание. Он много узнал о своей жене, понял, как переживает она потерю отца и матери, как опасается того, что ждет ее в Англии. Но самым неожиданным для Джеймса оказалось то, что Рэнди ужасно ревнует его к Диане.Вечером на седьмой день болезни он поил Рэнди отваром, придерживая ее голову, когда глаза девушки раскрылись и она уставилась на портрет, висевший прямо перед ней на противоположной стене.– Надо сказать Ксавьеру, чтобы он выбросил отсюда этот проклятый портрет, – сказала она неожиданно.Голос у нее был слабым, едва слышным, но Джеймс все разобрал и спросил, сгорая от любопытства:– Почему Ксавьер должен выбросить этот портрет? И что он должен с ним сделать?– Повесить в клетке Зидры.– Зидра хочет, чтобы у нее в клетке висела картина?– Не Зидра, а Джеймс, – слабо покачала головой Рэнди и вновь закрыла глаза. – Пусть спит в ее клетке и любуется на этот портрет. А я не хочу видеть перед собой лицо этой женщины.– А ты знаешь, кто эта женщина?– Диана, – прошептала Рэнди, приваливаясь к плечу Джеймса. – Женщина, которую Джеймс любит по-настоящему.Джеймс отставил чашку в сторону и поправил прядь волос, упавшую на лоб Рэнди.– Дорогая, ты говоришь об этом с такой грустью. А почему, собственно, Джеймс не должен любить Диану?– Он мой муж. Джеймс должен любить меня, а не ее.– Ты хочешь, чтобы твой муж любил тебя, Рэнди?– Конечно, хочу, – вздохнула Рэнди, – но куда мне состязаться с Дианой? В ее честь он даже назвал свое судно.Джеймс удивленно покачал головой. Он не мог понять, почему Рэнди ревнует его к его сестре. И только тут он сообразил, что до сих пор ничего не рассказал ей о Диане. И не только о ней. Он вдруг с удивлением обнаружил, что за все это время так и не удосужился рассказать своей жене о себе, о семье, о планах на будущее. Это было большим упущением, и Джеймс поклялся исправить его в самом ближайшем будущем.И он, не чувствуя за собой вины за то, что вторгается в мысли Рэнди, затуманенные болезнью, спросил:– Ты любишь Джеймса, Рэнди?Она коротко закашлялась и ответила:– Я люблю его всем сердцем, но он никогда не должен об этом узнать. Это должно остаться тайной.– А почему это должно остаться тайной? Ведь Джеймс твой муж. Может быть, ему нужно доказать, что он тоже тебя любит?– Он женился на мне не по любви, а из чувства долга. В прошлом Джеймс был сильно ранен женщиной, и с тех пор он не хочет жениться. Но я не стану завлекать его в ловушку и ловить на слове, как она.Джеймсу стоило большого труда не дать своему гневу прорваться наружу. Единственным, кто мог рассказать Рэнди о Кэролайн Сатклифф, был Стивен.«Ну, погоди, дай мне только добраться до тебя, дружок!» – подумал Джеймс.Рэнди притронулась ладонью к груди Джеймса и сказала:– Не переживай. Я не знаю ее имени, но ненавижу ее не меньше, чем ты. За то, что она сотворила с Джеймсом, ее убить мало!Слова Рэнди чудесным образом успокоили Джеймса, и он спросил с улыбкой:– Кто тебе рассказал про ту женщину?– Никто. Когда Джеймс возбужден, мне передаются его чувства. Такую сердечную боль может вызвать только предательство. Только ничего не говори самому Джеймсу. Я ничего не могу с собой поделать, но ему было бы очень неприятно знать, что кто-то способен заглянуть ему в душу.Позже, когда Рэнди уснула, Джеймс перебрался на стул и принялся размышлять обо всем, что ему довелось узнать в этот вечер. То, что Рэнди могла читать в его сердце, сильно встревожило Джеймса. От этой девушки ничего невозможно было скрыть, и это ему очень не понравилось.Внезапно Джеймс подумал о том, чем он сам занимался все эти дни. Ведь если Рэнди читала его мысли невольно, то он-то делал это умышленно, пользуясь тем, что она находится в беспамятстве. Как тогда назвать его собственное поведение? Ведь он выпытывал у нее правду помимо ее воли, и она даже не знала, с кем говорит ее подсознание. И какие вопросы он ей задавал, в каких тайных мыслях заставлял исповедаться!Теперь он знал, что Рэнди способна разделить с ним его мысли, чувства, боль. Теперь он знал о том, что она ревнует его к Диане – но не по его ли вине? И наконец, если он не примет Рэнди такой, какая она есть, сможет ли он расстаться с ней?Спустя несколько часов Джеймс проснулся словно от толчка. В каюте царил полумрак, разгоняемый лишь тусклой лампой, горевшей на стене, да бледным лучом луны, пробившимся в ночное окно.С постели долетел глухой стон, и, еще не проснувшись до конца на своем стуле, Джеймс уже догадался, что Рэнди плачет во сне.Он поднялся, подошел к кровати, склонился над спящей. Быстро провел рукой по голове девушки и негромко сказал:– Рэнди, дорогая, я здесь. Тебе плохо?– Снова все тот же плохой сон, – ответила Рэнди, стуча зубами от холода. – Не могу спать. Х-холодно. Мне еще никогда не было так холодно.Он поправил на ее плече одеяло.– Я уже укрыл тебя всем, чем мог. Одеяло, два пледа. Не знаю, что еще тебе дать.Рэнди метнула головой по подушке.– Не беспокойся, Джеймс. Иди спать. Со мной все в порядке.Её слабый голос дрожал и срывался. Джеймс не мог оставить ее одну в таком состоянии, и ему в голову пришла мысль, как он может согреть Рэнди.– Остается только мне самому лечь рядом с тобой и согреть тебя своим телом, – сказал он. – Говорят, это самый верный способ.– Но ты же не можешь лечь в постель одетым.Даже сейчас, в таком состоянии, ее смущала мысль о том, чтобы лежать в одной постели с мужчиной. Джеймс понял это и поспешил успокоить Рэнди:– Я сниму только башмаки и рубашку. И немного распущу пояс на брюках, чтобы легче было дышать. Здесь темно, так что не волнуйся.Спустя минуту Джеймс проскользнул под простыню и обнял горячее тело Рэнди. Поначалу она дрожала, но вскоре согрелась, обмякла и уютно уткнулась головой в грудь Джеймса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37