— Меня это не пугает, — задумчиво проговорила Гарнет. — Я уже надолго наотдыхалась.— Рад слышать такие слова, детка. А теперь, распакуй вон тот ящик, в нем прислали тесьму всех цветов радуги. При виде этой красоты у многих дам глаза загорятся.— И у меня тоже?— Твои всегда горят, моя милая. Правда, в последние месяцы они слегка притуманились, но теперь опять сияют и даже ярче, чем прежде.— Ты так думаешь, дядя?— И я, и тетя Дженни. И кое-кто еще.Гарнет не стала уточнять, кто.Особенно дружелюбно Гарнет относилась к военнослужащим оккупационных сил, хотя при виде синих мундиров всегда чувствовала щемящую боль в сердце, острую, как иголка. Элеонора писала, что памятник героям Гражданской войны уже почти готов и открытие его приурочено к годовщине либо Аппоматокса, либо Геттисберга Геттисберг — город в Пенсильвании, возле которого в июне 1863 г , войска северян одержали важную победу, ставшую переломным моментом в войне.
. Естественно, в список павших будет включено имя рядового Дениса Роберта Лейна. Гарнет горячо надеялась к моменту церемонии быть уже дома.
В тот день, когда Брант приезжал за товарами, у Дженни всегда был готов свежий кофе, пирог либо пряник. Погрузка происходила после приема на кухне. Сет и Дженни, как два лукавых амура, обычно исчезали, вспомнив о каких-то срочных и неотложных делах, и Гарнет, к ее большому смущению, приходилось оставаться наедине с Брантом.— Рад видеть, что вы поправились, — сказал он в один из приездов. — Я же говорил, вы встанете с постели, не так ли?Улучшение самочувствия вновь пробудило боевой дух Гарнет.— Вы еще говорили, что я выйду за вас замуж, — ехидно напомнила она. — Но, право, вряд ли я совершу такую ошибку.— Откуда вы знаете, что это была бы ошибка?— Некоторые ваши дела слишком очевидны, — ответила Гарнет, пододвинувшись к печке и осмелившись приподнять юбки, чтобы согреть ноги. — И пожалуйста, не воображайте себе, что вы имеете какое-нибудь отношение к моему выздоровлению. Я встала потому, что мне стало скучно, и потому, что я поняла: в этом моя единственная надежда вернуться домой. Я не намерена провести остаток своей несчастной жизни в Техасе!— А что плохого в Техасе? — А что тут хорошего? — парировала она. — В стране, где каждый мужчина ходит с оружием? Где в глуши скрываются дикари? Вы что, дурачок?!Ее слова рассмешили его:— Немножко, может быть, и да.— Техас пугает меня.— Вас ужасает жизнь, Гарнет, потому что вы еще не повзрослели. Вы прячетесь от нее, как пугливый ребенок прячется от страшилок. Вы живете в стране грез.Неопределенно пожав плечами, Гарнет ничего не ответила и принялась очищать платье от приставших к нему волокон. Казалось, черная материя просто притягивает пыль, и девушке приходилось постоянно следить за одеждой. Вдовий наряд был крайне непрактичен для работы в грязной лавке, тем более при непрекращающихся ветрах, несущих пыль из сухой прерии.— Скажите, Брант, вы не собираетесь уехать в ближайшее время на пастбище или еще куда-нибудь? — лукаво поинтересовалась она.— Хотите от меня избавиться? Она неопределенно пожала плечами. Несколько мгновений он рассматривал ее непроницаемое лицо, а затем спросил:— Что даст вам столь спешный отъезд в Коннектикут, мадам?— Жизнь, в которой не будет вас, сэр. Брант нахмурился, наблюдая за тем, как она распаковывает рулоны с материей.— Эта легкая голубая материя прекрасно подошла бы к вашим глазам, — произнес он. — Вышло бы симпатичное платье.— Это швейцарская ткань, лучшая из имеющихся у нас материй. Думаю, вы скоро увидите ее на некоторых дамах.— Я хотел бы видеть ее на вас.— Мало ли кому что хочется. — Она повернулась к нему спиной и принялась с безразличным видом перебирать катушки с нитками.Хотя разговор явно закончился, Брант медлил уходить. Он пытался понять, что с такой силой притягивает его к этой маленькой злючке. Она красива, но он знал немало красивых женщин, к тому же гораздо более сговорчивых. Ее хрупкость и утонченность не могли, конечно же, соперничать с чувственной женственностью Лэси. Они отличались, как свет и тень. Та просто источала энергию и страсть, тогда как Гарнет старательно скрывала свои чувства, хотя по своему темпераменту едва ли уступала Лэси. Возможно, страстностью натуры она даже превосходила ее.Брантом владело непреодолимое желание обладать Гарнет, и хотя он время от времени получал обидные щелчки, мысль овладеть ею не покидала его. Он верил, рано или поздно, что-нибудь приведет девушку в его объятия.— Когда вы смените свой вдовий наряд, Гарнет?— По истечении года я облачусь во вторичный траур. Он будет серого цвета.— А как долго вы будете носить серый?— Год или больше. А может, и всю жизнь.— Почему бы вам не надеть рубище из мешковины и не посыпать голову пеплом?— Это же траур, мятежник, а не искупление.— Серый цвет для призраков, Гарнет, а черный — для погребального наряда.Она выразительно посмотрела на него потемневшими глазами:— Его погребальный наряд был голубым. От злости Брант сжал зубы, но взял себя в руки. Эта женщина никогда не позволит забыть случившееся.— Дайте мне кредитную расписку, — пробормотал он. — Я поставлю подпись и, пожалуй, поеду. Глава 19 Еще с первых своих выступлений в «Серебряной шпоре» узнав, что дверь в импровизированную гримерную не запирается, Лэси переодевалась в отеле и приходила в салун лишь к самому началу представления. Всегда отправляясь туда с большой неохотой, в этот вечер она была совсем в подавленном настроении. Полуобнаженная, одетая в легкий сценический костюм, девушка ежилась под порывами пронизывающего до костей ветра, от которого не мог защитить даже накинутый сверху толстый шерстяной плащ. С дрожащей обезьянкой, прижавшейся к ее груди, Лэси буквально заставила себя идти в салун в очередной раз зарабатывать на хлеб насущный.Когда на нее находило такое плаксивое настроение, Лэси проклинала Бранта Стила и все на свете. О, если бы этот человек относился к ней по-другому! Они бы могли жить в Нью-Йорке, она выступала бы в приличных заведениях и училась театральному искусству в респектабельном театре. Но Брант не любит ее.Что она значит для него? Она интересует его все меньше и меньше. А ведь ей приходится выступать, прикрытой лишь фиговым листочком из сатина телесного цвета, который держится на тоненькой тесемочке, повязанной вокруг бедер, да еще двумя маленькими серебристыми конусами, приклееными к соскам, подчеркивающими роскошную форму ее грудей. Афиши гласят:«Сладкая Лэси Ли, самая соблазнительная женщина западнее Миссисипи!» И Салли Фосс становится все более серьезной проблемой. Чтобы избегать его домогательств, приходится постоянно прибегать ко все новым хитростям…То, что она продолжала обращаться с ним исключительно официально и отвергала все его предложения с угрозой покинуть город, приводило Фосса в ярость. Он чувствовал себя полным дураком перед своими головорезами, которые, как он думал, от души смеялись над его неспособностью взять верх над ней, особенно если учесть, что Брант Стилл сделал это без каких-либо затруднений. Каждый раз, как Лэси отвергала Фосса, тот обещал себе, что терпит это в последний раз. Если же в скором времени она не сдастся, то чертовски пожалеет.Обычный гром аплодисментов и приветственные крики встретили появление звезды. Лэси не нужно было всматриваться в лица сидящих в зале, чтобы донять: каждый из присутствующих здесь мужчин мысленно изнасилует ее еще до конца вечера. Для того чтобы делать вид, будто она не замечает их похоти, требовалось такое актерское искусство, какое и не снилось актрисе, играющей шекспировскую трагедию.Пианист взял первые бодрые аккорды, и под музыку, сопровождающую ее выступление, хозяин салу на, выйдя на середину сцены, выкрикнул голосом ярмарочного зазывалы:— Джентльмены, ковбои и прочие! Сегодня в «Серебряной шпоре» выступает знаменитая звезда эстрады — Сладкая Лэси Ли, самая соблазнительная женщина западнее Миссисипи!Среди неистовых аплодисментов кто-то выкрикнул:— Ты забыл Лоллипопа! Фосс осклабился:— Как я могу забыть маленькое существо, которое всех нас делает похожими на обезьян? Итак, парни, выступают две знаменитости!Слегка поежившись, Лэси ослабила на горле яркую застежку из фальшивого бриллианта. Сзади появился ассистент, принявший плащ. Публика увидела Лоллипопа, вцепившегося задними лапами в стройную талию Лэси и прижавшегося головой к ее теплой груди. Несколько мгновений он щурился на свет, а затем обнял хозяйку и поцеловал. Зрители ответили на это проявление привязанности таким восторженным ревом, что балки салуна задрожали, а в окнах зазвенели стекла.Исполняя свои обычные песенки, подготовленные для этого вечера, Лэси высматривала в зале Бранта. В перерывах между номерами она подходила к столам, позволяя клиентам заказывать для нее по бешеным ценам сильно разбавленное виски. По просьбе заядлых игроков девушка прикасалась к их плечам, принося удачу. В это время она в уме вела точный подсчет проданного виски и взимала затем с хозяина процент от выручки, кроме того, получала даже за малейшее проявление благосклонности чаевые от игроков, независимо от того, выиграли они или проиграли.У Лэси никогда еще не было так много денег и так мало расходов, а потому ее сбережения быстро росли. Она знала, что может покинуть этот проклятый вертеп в любое время и наплевать на Фосса, с горящими глазами наблюдавшего за ее выступлениями. Сегодня он стоял, раздувая ноздри, как койот, почуявший запах самки. Где Брант? Это же их вечер.Ее шоу завершалось в одиннадцать вечера. Не обращая внимания на крики с просьбой выступить на бис, Лэси схватила с вешалки плащ, спрятала под ним Лоллипопа и побежала к отелю. Она уже взялась за дверную ручку, когда ее пыхтя догнал Фосс.— Постой, дорогуша, не так быстро!— Я замерзла, мистер Фосс.— Мистер Фосс, мистер Фосс, — передразнил он. — Я же тысячу раз тебе говорил, для тебя я просто Салли.Лэси вошла в вестибюль. Фосс не отставал ни на шаг.— Спокойной ночи, сэр.Ухмыльнувшись, он последовал за ней вверх по лестнице, как взявшая след гончая собака.— Как насчет рюмочки перед сном? — спросил он.— Это после всей той отравы в салуне?— Да ты же не выпила ни капли. Я заметил, ты никогда не пьешь, а выливаешь виски в плевательницу, когда клиент не видит. Впрочем, мне ли винить тебя. То, что у меня подают в салуне на самом деле сущий яд, поэтому я развожу все водой, а то, знаешь, вся публика давно отравилась бы.Лэси намеренно дольше возилась с замком, чтобы предупредить Бранта, если он внутри. Наконец она открыла дверь. Комната была пуста.Лэси зажгла керосиновую лампу.— Вы довольны? — спросила она Фосса, заглянувшего в туалет. Фосс пробурчал:— Должно быть, он болен сегодня. Или его сбросила лошадь.— Как же, размечтались.— А что! Еще никого я так сильно не желал видеть мертвым или искалеченным, как Стила.— Пожалуйста, прошу, уходите, мистер Фосс. Я очень устала, — попросила Лэси.— Что, подвел он тебя сегодня, не гак ли? Скажи мне, какими такими волшебными чарами обладает Стил?— Вам этого не понять, сэр.— Любовь'? Тьфу, такой вещи вообще не существует.— Пожалуйста, я бы хотела отдохнуть.— Только не одна, крошка.— Убирайтесь, — ледяным тоном потребовала Лэси.Фосс помрачнел:— Ты здесь уже больше семи месяцев, Лэси. И знаешь, что я неравнодушен к тебе, но все время отшвыриваешь меня. Что тебе надо? Скажи, и это будет у твоих ног.— Я хочу, чтобы меня оставили одну, — сказала она устало.— Все мужчины или только я? Через всю комнату до Лэси долетел запах перегара.— Хорошо, если вы так ставите вопрос…— Стил никогда не женится на тебе, Лэси.— Это для меня не новость.— Зато я могу подумать о браке. Она рассмеялась:— Да я лучше выйду замуж за Лоллипопа.— Правда? Он что, знает больше разных штучек, чем я?— Вы дурно выражаетесь, мистер Фосс, а я не люблю вульгарности.— Держу пари, я смогу исправиться, если только ты, мне поможешь.Лэси утомленно вздохнула:— Джентльмен никогда не навязывает своего общества леди, и по тому, как скоро вы отсюда уйдете, я буду судить, насколько хорошо ваше воспитание. Мне хочется раздеться и лечь спать.— Леди? Да чего тебе собственно снимать с себя, милочка?— Ах, вот так? Именно это я и имела в виду, говоря о вас, Фосс! Вы думаете, мне приятно стоять перед вами практически голой? Но вам надо напомнить об этом, унизить меня своими дешевыми репликами. Пошел вон отсюда, вонючий хорек, пока я не позвала коридорного на помощь!— Плевать я хотел. Твоего парня поблизости нет. Ночной дежурный внизу — мой служащий. А те подвыпившие ковбои, что объезжают моих девочек из салуна в соседних комнатах, слишком заняты, чтобы возиться с тобой.— А почему вам не взять одну из этих девочек, мистер Фосс?— Я уже брал их всех, — произнес он, приближаясь. — Спать с боссом — это одна из их служебных обязанностей.— Но не для меня, — заявила Лэси, отступая. Она нисколько не боялась его. Никто, после отчима, не смел прикоснуться к Лэси Ли, если она того не хотела.— Не подходите ко мне, сэр.— Горяча, не так ли? — осклабился Салли, не обращая внимания на предупреждение. — Это хорошо. Люблю горячих женщин, а ты — просто, как перец чили.Когда Фосс попытался схватить и поцеловать ее, Лэси ударила его по лицу, располосовав щеку ногтями, и попыталась пнуть коленом в пах. Но Фосса это не остановило. Как она допустила, что он вошел в ее комнату? Его глаза налились кровью, он не думал больше ни о чем, точно дьявол в него вселился.Лэси отступала, пока не уперлась в письменный стол. На его холодной мраморной поверхности среди прочих вещей она нащупала стальной предмет — ножницы, которыми пользовалась, ремонтируя свой костюм. Крепко сжав их в руке, но не вынимая из-за спины, девушка предупредила еще раз:— Салли, оставь меня в покое! Хуже будет.Схватив ее трико огромными ручищами, он сорвал с нее эту жалкую одежду и прижался жирным животом к трепещущему телу, еще больше возбуждаемый ее судорожной борьбой. Его нечленораздельное плотоядное урчание заставило Лэси содрогнуться от ужаса и отвращения. Она почувствовала, что страх с пугающей быстротой лишает ее последних сил.Лоллипоп в неистовстве скакал по кровати, не решаясь без команды хозяйки броситься на врага. Но внимание Лэси было целиком приковано к Фоссу, и животное поступило в соответствии с инстинктом. Обезьяна несколько раз прыгала на Фосса, царапая его когтями и истерично визжа.Лэси почувствовала, что устала от борьбы. Стремительно, с удивительным спокойствием она выхватила из-за спины стальные ножницы, холодно блеснувшие при свете лампы, и вонзила их Салли в грудь. Тот непонимающе широко открыл глаза от неожиданной боли и ужаса, но не проронил ни звука, продолжая идиотски улыбаться. В этот странный миг Лэси испугалась, что промахнулась. Теперь-то он непременно убьет ее. Она испытала невольное облегчение, увидев, как по белой накрахмаленной рубашке Фосса медленно расползается темно-красное пятно. Хрипя, он рухнул к ее ногам с застывшей на лице отвратительной ухмылкой.Лэси присела на корточки и попыталась нащупать пульс, но была слишком взволнована, чтобы хоть что-нибудь почувствовать. Лоллипоп, удивленно лопоча, враждебно поглядывал с плеча хозяйки на лежащего человека. Лэси в шоке смотрела на свою жертву, как охотник, который, защищаясь, убил опасного зверя.Глаза Салли закатились под лоб, и из-под полуприкрытых век были видны только белки.Вся верхняя одежда быстро пропиталась кровью, как и ковер, на котором он лежал. Лэси перевернула неподвижное тело лицом вниз, чтобы Фосс, если еще был жив, не захлебнулся собственной кровью. Затем накинула на себя темный плащ с капюшоном, посадила Лоллипопа и сумочку с накопленными сбережениями, задула лампу и выскользнула в коридор.Прижимая к себе обезьянку, Лэси сбежала вниз по ступенькам и остановилась на залитой лунным светом и насквозь продуваемой ветром площади перед отелем. Куда идти?Следующий дилижанс отправится лишь днем. К тому времени горничная, несомненно, обнаружит Фосса. Люди шерифа начнут охоту за убийцей. Ее могут повесить, скорей всего, даже без суда, в соответствии с весьма растяжимыми нормами приграничного «права». Или ей придется гнить в темнице, ожидая приезда окружного судьи. И сможет ли она найти адвоката для себя?У коновязи перед салуном было привязано несколько оседланных лошадей, но едва ли она могла считать себя опытным наездником. И почему ей не пришло в голову одеться приличным образом? Теперь нет никаких шансов найти убежище в доме каких-нибудь добрых христиан.О, Боже! Что тут думать! Ей нужно бежать из города подальше и как можно скорее! Пока еще телохранители Фосса заняты пьянкой и азартной игрой.Прячась в тени, Лэси украдкой пробралась к лавке Сета Траверса. Может быть, Дженнифер Темпл поможет ей? Она тихонько постучала в заднюю дверь, рукой придерживая расходящийся на груди плащ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
. Естественно, в список павших будет включено имя рядового Дениса Роберта Лейна. Гарнет горячо надеялась к моменту церемонии быть уже дома.
В тот день, когда Брант приезжал за товарами, у Дженни всегда был готов свежий кофе, пирог либо пряник. Погрузка происходила после приема на кухне. Сет и Дженни, как два лукавых амура, обычно исчезали, вспомнив о каких-то срочных и неотложных делах, и Гарнет, к ее большому смущению, приходилось оставаться наедине с Брантом.— Рад видеть, что вы поправились, — сказал он в один из приездов. — Я же говорил, вы встанете с постели, не так ли?Улучшение самочувствия вновь пробудило боевой дух Гарнет.— Вы еще говорили, что я выйду за вас замуж, — ехидно напомнила она. — Но, право, вряд ли я совершу такую ошибку.— Откуда вы знаете, что это была бы ошибка?— Некоторые ваши дела слишком очевидны, — ответила Гарнет, пододвинувшись к печке и осмелившись приподнять юбки, чтобы согреть ноги. — И пожалуйста, не воображайте себе, что вы имеете какое-нибудь отношение к моему выздоровлению. Я встала потому, что мне стало скучно, и потому, что я поняла: в этом моя единственная надежда вернуться домой. Я не намерена провести остаток своей несчастной жизни в Техасе!— А что плохого в Техасе? — А что тут хорошего? — парировала она. — В стране, где каждый мужчина ходит с оружием? Где в глуши скрываются дикари? Вы что, дурачок?!Ее слова рассмешили его:— Немножко, может быть, и да.— Техас пугает меня.— Вас ужасает жизнь, Гарнет, потому что вы еще не повзрослели. Вы прячетесь от нее, как пугливый ребенок прячется от страшилок. Вы живете в стране грез.Неопределенно пожав плечами, Гарнет ничего не ответила и принялась очищать платье от приставших к нему волокон. Казалось, черная материя просто притягивает пыль, и девушке приходилось постоянно следить за одеждой. Вдовий наряд был крайне непрактичен для работы в грязной лавке, тем более при непрекращающихся ветрах, несущих пыль из сухой прерии.— Скажите, Брант, вы не собираетесь уехать в ближайшее время на пастбище или еще куда-нибудь? — лукаво поинтересовалась она.— Хотите от меня избавиться? Она неопределенно пожала плечами. Несколько мгновений он рассматривал ее непроницаемое лицо, а затем спросил:— Что даст вам столь спешный отъезд в Коннектикут, мадам?— Жизнь, в которой не будет вас, сэр. Брант нахмурился, наблюдая за тем, как она распаковывает рулоны с материей.— Эта легкая голубая материя прекрасно подошла бы к вашим глазам, — произнес он. — Вышло бы симпатичное платье.— Это швейцарская ткань, лучшая из имеющихся у нас материй. Думаю, вы скоро увидите ее на некоторых дамах.— Я хотел бы видеть ее на вас.— Мало ли кому что хочется. — Она повернулась к нему спиной и принялась с безразличным видом перебирать катушки с нитками.Хотя разговор явно закончился, Брант медлил уходить. Он пытался понять, что с такой силой притягивает его к этой маленькой злючке. Она красива, но он знал немало красивых женщин, к тому же гораздо более сговорчивых. Ее хрупкость и утонченность не могли, конечно же, соперничать с чувственной женственностью Лэси. Они отличались, как свет и тень. Та просто источала энергию и страсть, тогда как Гарнет старательно скрывала свои чувства, хотя по своему темпераменту едва ли уступала Лэси. Возможно, страстностью натуры она даже превосходила ее.Брантом владело непреодолимое желание обладать Гарнет, и хотя он время от времени получал обидные щелчки, мысль овладеть ею не покидала его. Он верил, рано или поздно, что-нибудь приведет девушку в его объятия.— Когда вы смените свой вдовий наряд, Гарнет?— По истечении года я облачусь во вторичный траур. Он будет серого цвета.— А как долго вы будете носить серый?— Год или больше. А может, и всю жизнь.— Почему бы вам не надеть рубище из мешковины и не посыпать голову пеплом?— Это же траур, мятежник, а не искупление.— Серый цвет для призраков, Гарнет, а черный — для погребального наряда.Она выразительно посмотрела на него потемневшими глазами:— Его погребальный наряд был голубым. От злости Брант сжал зубы, но взял себя в руки. Эта женщина никогда не позволит забыть случившееся.— Дайте мне кредитную расписку, — пробормотал он. — Я поставлю подпись и, пожалуй, поеду. Глава 19 Еще с первых своих выступлений в «Серебряной шпоре» узнав, что дверь в импровизированную гримерную не запирается, Лэси переодевалась в отеле и приходила в салун лишь к самому началу представления. Всегда отправляясь туда с большой неохотой, в этот вечер она была совсем в подавленном настроении. Полуобнаженная, одетая в легкий сценический костюм, девушка ежилась под порывами пронизывающего до костей ветра, от которого не мог защитить даже накинутый сверху толстый шерстяной плащ. С дрожащей обезьянкой, прижавшейся к ее груди, Лэси буквально заставила себя идти в салун в очередной раз зарабатывать на хлеб насущный.Когда на нее находило такое плаксивое настроение, Лэси проклинала Бранта Стила и все на свете. О, если бы этот человек относился к ней по-другому! Они бы могли жить в Нью-Йорке, она выступала бы в приличных заведениях и училась театральному искусству в респектабельном театре. Но Брант не любит ее.Что она значит для него? Она интересует его все меньше и меньше. А ведь ей приходится выступать, прикрытой лишь фиговым листочком из сатина телесного цвета, который держится на тоненькой тесемочке, повязанной вокруг бедер, да еще двумя маленькими серебристыми конусами, приклееными к соскам, подчеркивающими роскошную форму ее грудей. Афиши гласят:«Сладкая Лэси Ли, самая соблазнительная женщина западнее Миссисипи!» И Салли Фосс становится все более серьезной проблемой. Чтобы избегать его домогательств, приходится постоянно прибегать ко все новым хитростям…То, что она продолжала обращаться с ним исключительно официально и отвергала все его предложения с угрозой покинуть город, приводило Фосса в ярость. Он чувствовал себя полным дураком перед своими головорезами, которые, как он думал, от души смеялись над его неспособностью взять верх над ней, особенно если учесть, что Брант Стилл сделал это без каких-либо затруднений. Каждый раз, как Лэси отвергала Фосса, тот обещал себе, что терпит это в последний раз. Если же в скором времени она не сдастся, то чертовски пожалеет.Обычный гром аплодисментов и приветственные крики встретили появление звезды. Лэси не нужно было всматриваться в лица сидящих в зале, чтобы донять: каждый из присутствующих здесь мужчин мысленно изнасилует ее еще до конца вечера. Для того чтобы делать вид, будто она не замечает их похоти, требовалось такое актерское искусство, какое и не снилось актрисе, играющей шекспировскую трагедию.Пианист взял первые бодрые аккорды, и под музыку, сопровождающую ее выступление, хозяин салу на, выйдя на середину сцены, выкрикнул голосом ярмарочного зазывалы:— Джентльмены, ковбои и прочие! Сегодня в «Серебряной шпоре» выступает знаменитая звезда эстрады — Сладкая Лэси Ли, самая соблазнительная женщина западнее Миссисипи!Среди неистовых аплодисментов кто-то выкрикнул:— Ты забыл Лоллипопа! Фосс осклабился:— Как я могу забыть маленькое существо, которое всех нас делает похожими на обезьян? Итак, парни, выступают две знаменитости!Слегка поежившись, Лэси ослабила на горле яркую застежку из фальшивого бриллианта. Сзади появился ассистент, принявший плащ. Публика увидела Лоллипопа, вцепившегося задними лапами в стройную талию Лэси и прижавшегося головой к ее теплой груди. Несколько мгновений он щурился на свет, а затем обнял хозяйку и поцеловал. Зрители ответили на это проявление привязанности таким восторженным ревом, что балки салуна задрожали, а в окнах зазвенели стекла.Исполняя свои обычные песенки, подготовленные для этого вечера, Лэси высматривала в зале Бранта. В перерывах между номерами она подходила к столам, позволяя клиентам заказывать для нее по бешеным ценам сильно разбавленное виски. По просьбе заядлых игроков девушка прикасалась к их плечам, принося удачу. В это время она в уме вела точный подсчет проданного виски и взимала затем с хозяина процент от выручки, кроме того, получала даже за малейшее проявление благосклонности чаевые от игроков, независимо от того, выиграли они или проиграли.У Лэси никогда еще не было так много денег и так мало расходов, а потому ее сбережения быстро росли. Она знала, что может покинуть этот проклятый вертеп в любое время и наплевать на Фосса, с горящими глазами наблюдавшего за ее выступлениями. Сегодня он стоял, раздувая ноздри, как койот, почуявший запах самки. Где Брант? Это же их вечер.Ее шоу завершалось в одиннадцать вечера. Не обращая внимания на крики с просьбой выступить на бис, Лэси схватила с вешалки плащ, спрятала под ним Лоллипопа и побежала к отелю. Она уже взялась за дверную ручку, когда ее пыхтя догнал Фосс.— Постой, дорогуша, не так быстро!— Я замерзла, мистер Фосс.— Мистер Фосс, мистер Фосс, — передразнил он. — Я же тысячу раз тебе говорил, для тебя я просто Салли.Лэси вошла в вестибюль. Фосс не отставал ни на шаг.— Спокойной ночи, сэр.Ухмыльнувшись, он последовал за ней вверх по лестнице, как взявшая след гончая собака.— Как насчет рюмочки перед сном? — спросил он.— Это после всей той отравы в салуне?— Да ты же не выпила ни капли. Я заметил, ты никогда не пьешь, а выливаешь виски в плевательницу, когда клиент не видит. Впрочем, мне ли винить тебя. То, что у меня подают в салуне на самом деле сущий яд, поэтому я развожу все водой, а то, знаешь, вся публика давно отравилась бы.Лэси намеренно дольше возилась с замком, чтобы предупредить Бранта, если он внутри. Наконец она открыла дверь. Комната была пуста.Лэси зажгла керосиновую лампу.— Вы довольны? — спросила она Фосса, заглянувшего в туалет. Фосс пробурчал:— Должно быть, он болен сегодня. Или его сбросила лошадь.— Как же, размечтались.— А что! Еще никого я так сильно не желал видеть мертвым или искалеченным, как Стила.— Пожалуйста, прошу, уходите, мистер Фосс. Я очень устала, — попросила Лэси.— Что, подвел он тебя сегодня, не гак ли? Скажи мне, какими такими волшебными чарами обладает Стил?— Вам этого не понять, сэр.— Любовь'? Тьфу, такой вещи вообще не существует.— Пожалуйста, я бы хотела отдохнуть.— Только не одна, крошка.— Убирайтесь, — ледяным тоном потребовала Лэси.Фосс помрачнел:— Ты здесь уже больше семи месяцев, Лэси. И знаешь, что я неравнодушен к тебе, но все время отшвыриваешь меня. Что тебе надо? Скажи, и это будет у твоих ног.— Я хочу, чтобы меня оставили одну, — сказала она устало.— Все мужчины или только я? Через всю комнату до Лэси долетел запах перегара.— Хорошо, если вы так ставите вопрос…— Стил никогда не женится на тебе, Лэси.— Это для меня не новость.— Зато я могу подумать о браке. Она рассмеялась:— Да я лучше выйду замуж за Лоллипопа.— Правда? Он что, знает больше разных штучек, чем я?— Вы дурно выражаетесь, мистер Фосс, а я не люблю вульгарности.— Держу пари, я смогу исправиться, если только ты, мне поможешь.Лэси утомленно вздохнула:— Джентльмен никогда не навязывает своего общества леди, и по тому, как скоро вы отсюда уйдете, я буду судить, насколько хорошо ваше воспитание. Мне хочется раздеться и лечь спать.— Леди? Да чего тебе собственно снимать с себя, милочка?— Ах, вот так? Именно это я и имела в виду, говоря о вас, Фосс! Вы думаете, мне приятно стоять перед вами практически голой? Но вам надо напомнить об этом, унизить меня своими дешевыми репликами. Пошел вон отсюда, вонючий хорек, пока я не позвала коридорного на помощь!— Плевать я хотел. Твоего парня поблизости нет. Ночной дежурный внизу — мой служащий. А те подвыпившие ковбои, что объезжают моих девочек из салуна в соседних комнатах, слишком заняты, чтобы возиться с тобой.— А почему вам не взять одну из этих девочек, мистер Фосс?— Я уже брал их всех, — произнес он, приближаясь. — Спать с боссом — это одна из их служебных обязанностей.— Но не для меня, — заявила Лэси, отступая. Она нисколько не боялась его. Никто, после отчима, не смел прикоснуться к Лэси Ли, если она того не хотела.— Не подходите ко мне, сэр.— Горяча, не так ли? — осклабился Салли, не обращая внимания на предупреждение. — Это хорошо. Люблю горячих женщин, а ты — просто, как перец чили.Когда Фосс попытался схватить и поцеловать ее, Лэси ударила его по лицу, располосовав щеку ногтями, и попыталась пнуть коленом в пах. Но Фосса это не остановило. Как она допустила, что он вошел в ее комнату? Его глаза налились кровью, он не думал больше ни о чем, точно дьявол в него вселился.Лэси отступала, пока не уперлась в письменный стол. На его холодной мраморной поверхности среди прочих вещей она нащупала стальной предмет — ножницы, которыми пользовалась, ремонтируя свой костюм. Крепко сжав их в руке, но не вынимая из-за спины, девушка предупредила еще раз:— Салли, оставь меня в покое! Хуже будет.Схватив ее трико огромными ручищами, он сорвал с нее эту жалкую одежду и прижался жирным животом к трепещущему телу, еще больше возбуждаемый ее судорожной борьбой. Его нечленораздельное плотоядное урчание заставило Лэси содрогнуться от ужаса и отвращения. Она почувствовала, что страх с пугающей быстротой лишает ее последних сил.Лоллипоп в неистовстве скакал по кровати, не решаясь без команды хозяйки броситься на врага. Но внимание Лэси было целиком приковано к Фоссу, и животное поступило в соответствии с инстинктом. Обезьяна несколько раз прыгала на Фосса, царапая его когтями и истерично визжа.Лэси почувствовала, что устала от борьбы. Стремительно, с удивительным спокойствием она выхватила из-за спины стальные ножницы, холодно блеснувшие при свете лампы, и вонзила их Салли в грудь. Тот непонимающе широко открыл глаза от неожиданной боли и ужаса, но не проронил ни звука, продолжая идиотски улыбаться. В этот странный миг Лэси испугалась, что промахнулась. Теперь-то он непременно убьет ее. Она испытала невольное облегчение, увидев, как по белой накрахмаленной рубашке Фосса медленно расползается темно-красное пятно. Хрипя, он рухнул к ее ногам с застывшей на лице отвратительной ухмылкой.Лэси присела на корточки и попыталась нащупать пульс, но была слишком взволнована, чтобы хоть что-нибудь почувствовать. Лоллипоп, удивленно лопоча, враждебно поглядывал с плеча хозяйки на лежащего человека. Лэси в шоке смотрела на свою жертву, как охотник, который, защищаясь, убил опасного зверя.Глаза Салли закатились под лоб, и из-под полуприкрытых век были видны только белки.Вся верхняя одежда быстро пропиталась кровью, как и ковер, на котором он лежал. Лэси перевернула неподвижное тело лицом вниз, чтобы Фосс, если еще был жив, не захлебнулся собственной кровью. Затем накинула на себя темный плащ с капюшоном, посадила Лоллипопа и сумочку с накопленными сбережениями, задула лампу и выскользнула в коридор.Прижимая к себе обезьянку, Лэси сбежала вниз по ступенькам и остановилась на залитой лунным светом и насквозь продуваемой ветром площади перед отелем. Куда идти?Следующий дилижанс отправится лишь днем. К тому времени горничная, несомненно, обнаружит Фосса. Люди шерифа начнут охоту за убийцей. Ее могут повесить, скорей всего, даже без суда, в соответствии с весьма растяжимыми нормами приграничного «права». Или ей придется гнить в темнице, ожидая приезда окружного судьи. И сможет ли она найти адвоката для себя?У коновязи перед салуном было привязано несколько оседланных лошадей, но едва ли она могла считать себя опытным наездником. И почему ей не пришло в голову одеться приличным образом? Теперь нет никаких шансов найти убежище в доме каких-нибудь добрых христиан.О, Боже! Что тут думать! Ей нужно бежать из города подальше и как можно скорее! Пока еще телохранители Фосса заняты пьянкой и азартной игрой.Прячась в тени, Лэси украдкой пробралась к лавке Сета Траверса. Может быть, Дженнифер Темпл поможет ей? Она тихонько постучала в заднюю дверь, рукой придерживая расходящийся на груди плащ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28