— У нее нет брата.— Я знаю. Это и не дает мне покоя. — Фосс изучающе рассматривал Бранта. — Вас ведь не очень легко сбить с толку, не так ли?— Вряд ли я предстану в виде мишени для какого-нибудь дурака. А если хотите — берите в руки оружие и я к вашим услугам. Мне не хочется затевать ссоры в вашем доме, чтобы не давать повода «пистолерос», которым вы платите, превратить меня в решето.— Пижон, ничего не скажешь. — Фосс наблюдал за противником из-под полуприкрытых век, покачиваясь на стуле. — Когда вы собираетесь отгонять скот Дюка?Допрос начал раздражать Бранта.— После весеннего клеймения, как вы, конечно, знаете. Никто, кроме полных идиотов, не погонит скот зимой на север.— Хорошо, думаю, я смогу подождать до весны, — пробормотал себе под нос толстяк, оправляя свой жилет с золотыми пуговицами. — Эй, Стил, что там такого интересного на улице? Вы смотрите на площадь так, как будто надеетесь увидеть там Санта Клауса на северном олене.— Вы не слышали, в городе никто не болеет?— Только та юная вдова-янки. Но это вовсе не новость: она больна почти все время, что живет здесь. Кроме церкви и док гора, эта девушка никуда не ходит. Сет Траверс говорит, весной она и ее тетка отравятся обратно на Восток, если, конечно, миссис Лейн еще будет жива.Во время этой беседы из жилой части дома, в котором располагалась лавка Сета, вышел Берт Уорнер, и Брант, не сказав Фоссу больше ни слова, покинул салун.— Одну минуточку, доктор! Берт Уорнер остановился, дрожа в своем не по погоде легком костюме темного цвета.— Да?— Я видел, вы ходили к моим знакомым. Как там миссис Лейн, Берт? Я очень хочу знать, как она себя чувствует.— А вы как думаете? Теперь я могу помочь ей не больше, чем тот шарлатан, что прислал ее сюда лечиться.— Почему?— Потому что ей нужно лекарство, которое не способна дать фармацевтика. Однажды я уже выписал вас как возможное средство, но вы лишь усугубили положение вещей!— Она должна была знать правду, Берт.— Вы убили ее своим признанием. Я думаю, это была большая ошибка; впрочем, не моего ума дело. Друг мой, а вы что делаете в это время в городе? Разве на ранчо не празднуют Рождество? Или вы никак не можете оторваться от красотки Фосса? Удивляюсь, как вам удалось до сих нор не подцепить триппер.— У Лэси не та профессия, что вы думаете, доктор.— Конечно, конечно, чиста, как ключевая вода.— Вы что напились сока кактуса, док? Ну и язычок у вас, сплошные колючки. Ладно, оставим в покое мисс Ли. Скажите, чем бы я мог помочь миссис Лейн?— Хотите напрямую, по-мужски? Постарайтесь переспать с ней. Заставьте ее испытать желание любить. И жить, — грубовато посоветовал доктор. — Поверьте, это именно то, что ей сейчас нужно, Стил. У нее пропало желание жить!Брант подышал на замершие руки.— Все дело в том, что Гарнет не хочет видеть меня.— Ладно, скажу вам больше: она не настолько сильна, чтобы выбросить вас вон. А если нужен повод для визита, то извольте, я готов помочь. Пойдемте ко мне домой. Я должен приготовить для нее эликсир. А вы его потом отнесете.Сидя в уютном кресле в кабинете доктора, Брант наблюдал, как тот, работая пестиком, перетирал порошки в ступке в мельчайшую пыль, которую затем развел виски, и разболтав как следует, перелил в особую бутылочку с разметкой дозировки.— Выглядит впечатляюще, док.— Хотел бы я, чтобы получилось возбуждающее средство, — сказал Берт. — Но не ищите подобный рецепт в «Семейной медицине». Его там нет.— Вы действительно думаете, что ей нужно пить это?— Мое снадобье не повредит ей. Хорошо бы добавить сюда гишпанскую мушку, да уж ладно. Друг мой, в этой жизни все начинается именно с физической любви. Женщинам свойственно ставить знак равенства между физическими и умственными побуждениями, а некоторые из них вообще не отличают одно от другого. Они думают, что желать мужчину — значит любить его и наоборот. Берите! — Доктор вручил микстуру Бранту. — Постарайтесь как следует воспользоваться этой возможностью. Другой может не представиться. Я же все-таки доктор, а не купидон.
Родственники Гарнет обрадовались Бранту, как давно пропавшему, но вдруг нашедшемуся другу. Сет энергично пожал ему руку и похлопал по плечу. Дженни обняла его и, запечатлев на щеке материнский поцелуй, тепло сказала:— Как замечательно, что вы зашли к нам, Брант! Мы не ожидали, что вы сегодня будете в городе. Боже милостивый, какая мерзкая погода на улице. Вы обедали? Фаршированная индейка как раз жарится, и я еще испекла тыквенный пирог. Снимайте одежду, вы промокли до нитки и садитесь ближе к огню.Брант достал бутылку с лекарством из кармана кожаной куртки, отделанной бахромой.— Вот, доктор Уорнер прислал своей пациентке.— Прекрасно. Отдайте ей сами. Я пойду на кухню приготовлю для нее суп. Может быть, вам удастся убедить ее пообедать с нами, — голос Дженни дрожал от волнения. Она подвела Бранта к комнате, где находилась больная, и подтолкнула его, открыв дверь. — Дорогая, у нас гость.Гарнет сидела на кровати, обложенная подушками и облаченная в белую фланелевую рубашку с вышитыми бутонами роз. Эта, закрывавшая девушку по самое горло просторная одежда с длинными рукавами была для Бранта в чем-то даже более соблазнительна, чем самые откровенные наряды Лэси. Исходивший от Гарнет запах цветочного мыла пьянил его сильнее самых изысканных духов. Длинные волосы, убранные назад и перевязанные розовой сатиновой лентой, изящно обрамляли бледное овальное личико. Дженни, несмотря на протесты Гарнет, следила за тем, чтобы та всегда выглядела привлекательно.— Веселого Рождества! — бодро сказал Брант и непринужденно вручил бутылочку. — Подарок от вашего доктора.— Опять тоник? Я выпила этой гадости столько, что можно было бы заполнить сухое русло ручья за нашим домом! Это что, опять какая-то индейская микстура? Доктор, должно быть, уже перепробовал все традиционные средства.Брант стоял возле кровати в полной растерянности. Хрупкий и бледный вид Гарнет поразил его так же, как и ее отрешенный взгляд.— Он советовал вам немедленно выпить одну столовую ложку.— Я непременно выпью попозже… может быть, — произнесла она, ставя бутылочку рядом с другими такими же на столик возле кровати. — Спасибо вам, что принесли его, мистер Стил.— Не обращайтесь со мной, как с посторонним, Гарнет, — просительно сказал он. — Я давно собирался навестить вас, но не мог найти причину для визита. Думал, что мне вряд ли будут рады…— Что заставило вас сейчас изменить свое мнение?— Можно, я присяду? — устало спросил он.— К сожалению, не могу помешать вам. Он придвинул стул к кровати и сел, коснувшись ее прозрачной руки, которую Гарнет, однако, тут же спрятала под одеяло.— У меня заразная легочная болезнь, — с вызовом сказала она.— Такой диагноз вам поставил доктор или вы сами?— Я видела больных чахоткой. Они тают так же, как я. Некоторых мучает ужасный кашель, но не всех. Те, которые кашляют, страдают скоротечной чахоткой и быстро умирают. Хроническая болезнь более продолжительна. У меня как раз хронический случай. Вам лучше идти, Брант. Вы можете заразиться.Он улыбнулся:— С чего это вы решили заботиться обо мне, Гарнет? Я думал, вы желаете мне смерти.— Желала… когда-то.— А сейчас?— Теперь это не имеет никакого значения.— Для меня имеет, Гарнет.— Чувство вины?— Я беспокоюсь о вас.— Ах, Брант, не пытайтесь меня дурачить! Я знаю, зачем вы пришли. Вас прислал доктор Уорнер. Он думает, что то лекарство, которое предложите вы, более эффективно, чем его, но он ошибается.Повернувшись к охну, она посмотрела на мрачное серое небо. Налетавший из прерии пронизывающий ветер стучал в окно кристалликами ледяной крупки. Гарнет вспомнила тепло и уют их дома в Авалоне, где в каждой комнате, украшенной к Рождеству, пылал жаркий камин. Сет срубил к празднику дикий кедр, и Дженни, проявив чудеса изобретательности, убрала его различной мишурой. Но Гарнет тосковала о настоящей елке и ярких игрушках и пахнущих лавром свечах. Она вздохнула:— Пожалуйста, уходите, Брант. У меня сегодня неподходящее настроение.— Разве я утомил вас, Гарнет? Позвольте только немного побыть с вами.— Вы заработаете себе лишь преждевременную кончину и ничего более.— Да хватит вам все время оплакивать себя, — не выдержав взорвался он. — Я как-то сказал вам, Гарнет, что вы — трусиха, и теперь повторяю это снова. Вы хотите умереть, потому что у вас нет мужества жить. Жизнь бросает вам вызов, а вы предпочитаете сдаться, нежели бороться. Я даже начинаю думать, что Денису лучше было погибнуть, чем тащить по жизни такую обузу.С неожиданной энергией Гарнет решила влепить ему пощечину, но он увернулся, засмеявшись:— Снова промахнулись, милочка. Плохо целитесь. Вам нужна практика. Мое общество вам необходимо. Тренировались бы целый день.— В прошлый раз вы мне помешали.— Хотите попробовать снова? — он достал револьвер.— Заряжен?— Как всегда, — кивнул он. — Неужели вы думаете, Гарнет, что, убив меня, станете счастливей? Может быть, я действительно заслужил это. Может быть, этого заслуживает каждый солдат за исполнение своего долга — не медали, а пули. — Он протянул ей револьвер рукояткой вперед. — Возьмите его, Гарнет. И если вам от этого стане! легче, застрелите меня.Гарнет, будто опомнившись, посмотрела на оружие.— Уберите его.Брант спрятал оружие в кобуру и ждал, глядя на нее с нескрываемым желанием.— Дорогая, хватит нам играть в прятки. Я по-прежнему сгораю от любви, Гарнет, и хочу жениться на вас.Он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, но она в страхе отпрянула.— Вы заразитесь, — поспешно соврала она.— Тогда мы будем чахнуть вместе, моя любимая. Поженимся, ляжем в постель и больше не поднимемся.— И это все, что постоянно занимает ваши мысли? — строго спросила она. — Лечь в постель!Такая непосредственность, плохо сочетавшаяся с болезненным видом, выдала ее тайные мысли. Брант всегда восхищался ее выразительными, страстными глазами фиалкового цвета. Он давно вынашивал романтическую мечту увидеть, как желание наполнит их густой синевой, но оказалось, что именно сейчас они стали небесно-голубыми.Он отстаивал свою точку зрения мягко и в то же время с таким красноречием, на которое только был способен.— Близость может быть приятной, Гарнет, для двоих любящих друг друга людей. Я мечтаю жениться на вас.— Вам что, нужна больная жена? Женщина, не способная дать вам детей и обреченная на скорую смерть?— Господи, вы прямо одержимы идеей смерти.— Это — жар.Брант нежно потрогал ей лоб, он был прохладным и гладким. Помедлив, его рука нежно скользнула по ее лицу, шее, грудям, всему телу.— У вас нет температуры, Гарнет.— Она приходит и уходит, а когда ее нет, меня знобит. В Авалоне жила девушка, страдавшая легочной болезнью, поэтому мне знакомы симптомы. Она давно умерла. Я тоже умру. Я это знаю и чувствую, но мне не страшно. Поверьте, я не такая трусиха, как вы думаете, Брант. Я мечтаю о смерти и иногда даже чувствую ее присутствие. Это — вовсе не старик с длинной белой бородой и косой. Я вижу ангела, берущего меня за руку и ведущего через высокую гору в мирную зеленую долину…— Моя маленькая актриса, — прервал ее Брант, ехидно улыбаясь. — Я видел эту пьесу в театре. Ваше представление, моя хорошая, впечатлило меня, но не убедило. Я видел больных чахоткой и на войне, и до нее. Их щеки покрыты румянцем из-за температуры, а вовсе не бледны, как лилия, они харкают кровью и часто теряют сознание от боли и слабости.— Это придет позднее.— Нет, этого не будет! Послушайте меня, Гарнет. Перестаньте упиваться горем. Перестаньте огорчать своих родных и ставить под угрозу их здоровье. Вы должны встать с кровати, выйти за меня замуж и., нарожать кучу детей!— Я скорее умру, — заявила она.Брант рассмеялся и распахнул дверь на кухню:— Мисс Темпл, если суп готов, налейте пациентке большую миску. Я прослежу, чтобы она съела все до последней ложки.— Я не буду, сэр! — возмущенно запротестовала Гарнет.— Нет, будете, моя радость, потому что я не уйду, пока вы это не сделаете. Так что только от вас зависит, сколько я у вас пробуду.Ее глаза вспыхнули яростью:— Да вы просто противный скунс. Брант Стил! Да еще к тому же змей и койот! Я вылью этот суп вам на голову, — пригрозила она.Это еще больше развеселило его.— Ой-ой-ой! С каких это пор благовоспитанные леди так ведут себя? Но не беспокойтесь, я сам буду держать вашу миску. А попозже у нас еще будет рождественский обед за столом, даже если мне придется отнести вас в столовую на руках, привязать к стулу или держать на коленях и кормить с ложечки, как малютку. Дженни не покладая рук готовит праздничный обед, и мы насладимся им, вознеся молитву до и после.Дженни принесла суп, понимающе поглядела на бранящуюся парочку, и быстро удалилась.— Проклятье, — бушевала Гарнет, пока Брант заботливо пытался прикрыть ей грудь полотенцем. — Мне не нужен слюнявчик!— Просто предосторожность, моя дорогая. Гарнет вспыхнула.— Тетя Дженни забыла подать солонку. Принесите, пожалуйста. И салфетку.— С удовольствием. А что еще прикажите? Она поколебалась мгновение:— И еще миску для вас, если вы, конечно, не против.— Спасибо, я не против, а просто счастлив! Когда он вернулся и сел рядом с ней, Гарнет задумчиво спросила:— А как праздновали Рождество у вас на плантации?— Торжества длились до самого Нового года. Много званых вечеров, визитов, гостей. Рабы получали подарки и устраивали свои вечера. Все праздники в Грей Оукс не умолкало веселье. До войны, разумеется. — Он помолчал, надеясь, что она не обратит внимания на последнюю неудачную фразу. — Уверен, в Коннектикуте Рождество отмечалось тоже очень весело, не так ли?Но выражение ее лица уже изменилось, и Брант понял, что она задумалась о другом. Он замолчал и стал слушать, как дождь со снегом стучат в оконное стекло. Глава 18 На следующий день Гарнет попросила Дженни унести обратно поднос с завтраком, заявив, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы сесть за стол. Она больше не хотела есть в постели.Обрадованная Дженни побежала сообщить об этом Сету. Она хвалила лекарства доктора Уорнера, тогда как Сет думал, что помог его собственный проверенный временем эликсир из серы и сорго. Гарнет улыбалась, считая, что истинной причиной выздоровления стала пресыщенность бездельем и скукой. Устав от постоянного отдыха и ощущения себя больной, она захотела заняться чем-нибудь полезным. Можно, она будет работать в лавке?— Разумеется, — быстро согласилась Дженни, подмигивая Сету. — Дядя Сет как раз недавно сказал мне, что ему нужна помощь.— Сказал, — поддакнул Сет. — Ты можешь приступать прямо сейчас, моя радость.С последней доставкой товаров Сету поступило несколько рулонов самых разнообразных тканей. Гарнет с удовольствием занялась их сортировкой, раскладывая по цвету и характеру рисунка. Она внимательно осмотрела все рулоны, надеясь обнаружить торговый знак фабрики отца, поставлявшей сотни тысяч ярдов материи по всей стране и за рубеж, однако пришедшая из Новой Англии ткань была произведена на мануфактуре его конкурента.Хорошую сноровку Гарнет продемонстрировала, разбирая катушки с нитками, мотки лент, тесьмы, — товаров, долгое время отсутствовавших на Юге. Однако медные, стеклянные, костяные и перламутровые пуговицы фабричного изготовления все еще были в дефиците, что заставляло местных портных импровизировать с самодельными пуговицами из дерева и рога.Вскоре Гарнет уже знала вкусы всех покупательниц в городке. Она обсуждала с ними модели одежды из журналов мод и выкройки, которые ей продолжала присылать мать, давала советы. Местным женщинам это очень нравилось. Продажа женских товаров значительно возросла благодаря помощи Гарнет.— Ей-Богу, у тебя просто прирожденный талант к торговле! — восторженно восклицал Сет. — Честное слово, мне очень трудно предлагать дамам-покупательницам чисто женские вещи. И теперь я могу заказать больше товара.Установленная в лавке печь, которую Сет регулярно топил, делала магазинчик весьма уютным местом в холодную погоду, однако, к удивлению Гарнет, покупатели, приобретая нужные им товары, не задерживались подолгу, в отличие от того, как было принято в Новой Англии.— У пионеров всегда слишком много забот, чтобы проводить время за болтовней, — пояснил Сет, — Даже зимой они стараются использовать каждую свободную минуту, чтобы чинить упряжь, изготавливать инструменты, ремонтировать дома и хозяйственные помещения. Приграничные жители не могут позволить себе роскошь просто рассиживать за разговорами. У них слишком много забот. Им приходится постоянно опасаться стихий, диких зверей, а зачастую — индейцев. Здесь даже остаться в живых — весьма непростое дело. Эта проблема совершенно неведома жителям восточных штатов. Ваше поколение, — продолжал Сет, обращаясь к Гарнет, — да и ваших родителей тоже, родилось уже при цивилизации. На Западе же приходится постоянно работать и сражаться, чтобы выжить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Родственники Гарнет обрадовались Бранту, как давно пропавшему, но вдруг нашедшемуся другу. Сет энергично пожал ему руку и похлопал по плечу. Дженни обняла его и, запечатлев на щеке материнский поцелуй, тепло сказала:— Как замечательно, что вы зашли к нам, Брант! Мы не ожидали, что вы сегодня будете в городе. Боже милостивый, какая мерзкая погода на улице. Вы обедали? Фаршированная индейка как раз жарится, и я еще испекла тыквенный пирог. Снимайте одежду, вы промокли до нитки и садитесь ближе к огню.Брант достал бутылку с лекарством из кармана кожаной куртки, отделанной бахромой.— Вот, доктор Уорнер прислал своей пациентке.— Прекрасно. Отдайте ей сами. Я пойду на кухню приготовлю для нее суп. Может быть, вам удастся убедить ее пообедать с нами, — голос Дженни дрожал от волнения. Она подвела Бранта к комнате, где находилась больная, и подтолкнула его, открыв дверь. — Дорогая, у нас гость.Гарнет сидела на кровати, обложенная подушками и облаченная в белую фланелевую рубашку с вышитыми бутонами роз. Эта, закрывавшая девушку по самое горло просторная одежда с длинными рукавами была для Бранта в чем-то даже более соблазнительна, чем самые откровенные наряды Лэси. Исходивший от Гарнет запах цветочного мыла пьянил его сильнее самых изысканных духов. Длинные волосы, убранные назад и перевязанные розовой сатиновой лентой, изящно обрамляли бледное овальное личико. Дженни, несмотря на протесты Гарнет, следила за тем, чтобы та всегда выглядела привлекательно.— Веселого Рождества! — бодро сказал Брант и непринужденно вручил бутылочку. — Подарок от вашего доктора.— Опять тоник? Я выпила этой гадости столько, что можно было бы заполнить сухое русло ручья за нашим домом! Это что, опять какая-то индейская микстура? Доктор, должно быть, уже перепробовал все традиционные средства.Брант стоял возле кровати в полной растерянности. Хрупкий и бледный вид Гарнет поразил его так же, как и ее отрешенный взгляд.— Он советовал вам немедленно выпить одну столовую ложку.— Я непременно выпью попозже… может быть, — произнесла она, ставя бутылочку рядом с другими такими же на столик возле кровати. — Спасибо вам, что принесли его, мистер Стил.— Не обращайтесь со мной, как с посторонним, Гарнет, — просительно сказал он. — Я давно собирался навестить вас, но не мог найти причину для визита. Думал, что мне вряд ли будут рады…— Что заставило вас сейчас изменить свое мнение?— Можно, я присяду? — устало спросил он.— К сожалению, не могу помешать вам. Он придвинул стул к кровати и сел, коснувшись ее прозрачной руки, которую Гарнет, однако, тут же спрятала под одеяло.— У меня заразная легочная болезнь, — с вызовом сказала она.— Такой диагноз вам поставил доктор или вы сами?— Я видела больных чахоткой. Они тают так же, как я. Некоторых мучает ужасный кашель, но не всех. Те, которые кашляют, страдают скоротечной чахоткой и быстро умирают. Хроническая болезнь более продолжительна. У меня как раз хронический случай. Вам лучше идти, Брант. Вы можете заразиться.Он улыбнулся:— С чего это вы решили заботиться обо мне, Гарнет? Я думал, вы желаете мне смерти.— Желала… когда-то.— А сейчас?— Теперь это не имеет никакого значения.— Для меня имеет, Гарнет.— Чувство вины?— Я беспокоюсь о вас.— Ах, Брант, не пытайтесь меня дурачить! Я знаю, зачем вы пришли. Вас прислал доктор Уорнер. Он думает, что то лекарство, которое предложите вы, более эффективно, чем его, но он ошибается.Повернувшись к охну, она посмотрела на мрачное серое небо. Налетавший из прерии пронизывающий ветер стучал в окно кристалликами ледяной крупки. Гарнет вспомнила тепло и уют их дома в Авалоне, где в каждой комнате, украшенной к Рождеству, пылал жаркий камин. Сет срубил к празднику дикий кедр, и Дженни, проявив чудеса изобретательности, убрала его различной мишурой. Но Гарнет тосковала о настоящей елке и ярких игрушках и пахнущих лавром свечах. Она вздохнула:— Пожалуйста, уходите, Брант. У меня сегодня неподходящее настроение.— Разве я утомил вас, Гарнет? Позвольте только немного побыть с вами.— Вы заработаете себе лишь преждевременную кончину и ничего более.— Да хватит вам все время оплакивать себя, — не выдержав взорвался он. — Я как-то сказал вам, Гарнет, что вы — трусиха, и теперь повторяю это снова. Вы хотите умереть, потому что у вас нет мужества жить. Жизнь бросает вам вызов, а вы предпочитаете сдаться, нежели бороться. Я даже начинаю думать, что Денису лучше было погибнуть, чем тащить по жизни такую обузу.С неожиданной энергией Гарнет решила влепить ему пощечину, но он увернулся, засмеявшись:— Снова промахнулись, милочка. Плохо целитесь. Вам нужна практика. Мое общество вам необходимо. Тренировались бы целый день.— В прошлый раз вы мне помешали.— Хотите попробовать снова? — он достал револьвер.— Заряжен?— Как всегда, — кивнул он. — Неужели вы думаете, Гарнет, что, убив меня, станете счастливей? Может быть, я действительно заслужил это. Может быть, этого заслуживает каждый солдат за исполнение своего долга — не медали, а пули. — Он протянул ей револьвер рукояткой вперед. — Возьмите его, Гарнет. И если вам от этого стане! легче, застрелите меня.Гарнет, будто опомнившись, посмотрела на оружие.— Уберите его.Брант спрятал оружие в кобуру и ждал, глядя на нее с нескрываемым желанием.— Дорогая, хватит нам играть в прятки. Я по-прежнему сгораю от любви, Гарнет, и хочу жениться на вас.Он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, но она в страхе отпрянула.— Вы заразитесь, — поспешно соврала она.— Тогда мы будем чахнуть вместе, моя любимая. Поженимся, ляжем в постель и больше не поднимемся.— И это все, что постоянно занимает ваши мысли? — строго спросила она. — Лечь в постель!Такая непосредственность, плохо сочетавшаяся с болезненным видом, выдала ее тайные мысли. Брант всегда восхищался ее выразительными, страстными глазами фиалкового цвета. Он давно вынашивал романтическую мечту увидеть, как желание наполнит их густой синевой, но оказалось, что именно сейчас они стали небесно-голубыми.Он отстаивал свою точку зрения мягко и в то же время с таким красноречием, на которое только был способен.— Близость может быть приятной, Гарнет, для двоих любящих друг друга людей. Я мечтаю жениться на вас.— Вам что, нужна больная жена? Женщина, не способная дать вам детей и обреченная на скорую смерть?— Господи, вы прямо одержимы идеей смерти.— Это — жар.Брант нежно потрогал ей лоб, он был прохладным и гладким. Помедлив, его рука нежно скользнула по ее лицу, шее, грудям, всему телу.— У вас нет температуры, Гарнет.— Она приходит и уходит, а когда ее нет, меня знобит. В Авалоне жила девушка, страдавшая легочной болезнью, поэтому мне знакомы симптомы. Она давно умерла. Я тоже умру. Я это знаю и чувствую, но мне не страшно. Поверьте, я не такая трусиха, как вы думаете, Брант. Я мечтаю о смерти и иногда даже чувствую ее присутствие. Это — вовсе не старик с длинной белой бородой и косой. Я вижу ангела, берущего меня за руку и ведущего через высокую гору в мирную зеленую долину…— Моя маленькая актриса, — прервал ее Брант, ехидно улыбаясь. — Я видел эту пьесу в театре. Ваше представление, моя хорошая, впечатлило меня, но не убедило. Я видел больных чахоткой и на войне, и до нее. Их щеки покрыты румянцем из-за температуры, а вовсе не бледны, как лилия, они харкают кровью и часто теряют сознание от боли и слабости.— Это придет позднее.— Нет, этого не будет! Послушайте меня, Гарнет. Перестаньте упиваться горем. Перестаньте огорчать своих родных и ставить под угрозу их здоровье. Вы должны встать с кровати, выйти за меня замуж и., нарожать кучу детей!— Я скорее умру, — заявила она.Брант рассмеялся и распахнул дверь на кухню:— Мисс Темпл, если суп готов, налейте пациентке большую миску. Я прослежу, чтобы она съела все до последней ложки.— Я не буду, сэр! — возмущенно запротестовала Гарнет.— Нет, будете, моя радость, потому что я не уйду, пока вы это не сделаете. Так что только от вас зависит, сколько я у вас пробуду.Ее глаза вспыхнули яростью:— Да вы просто противный скунс. Брант Стил! Да еще к тому же змей и койот! Я вылью этот суп вам на голову, — пригрозила она.Это еще больше развеселило его.— Ой-ой-ой! С каких это пор благовоспитанные леди так ведут себя? Но не беспокойтесь, я сам буду держать вашу миску. А попозже у нас еще будет рождественский обед за столом, даже если мне придется отнести вас в столовую на руках, привязать к стулу или держать на коленях и кормить с ложечки, как малютку. Дженни не покладая рук готовит праздничный обед, и мы насладимся им, вознеся молитву до и после.Дженни принесла суп, понимающе поглядела на бранящуюся парочку, и быстро удалилась.— Проклятье, — бушевала Гарнет, пока Брант заботливо пытался прикрыть ей грудь полотенцем. — Мне не нужен слюнявчик!— Просто предосторожность, моя дорогая. Гарнет вспыхнула.— Тетя Дженни забыла подать солонку. Принесите, пожалуйста. И салфетку.— С удовольствием. А что еще прикажите? Она поколебалась мгновение:— И еще миску для вас, если вы, конечно, не против.— Спасибо, я не против, а просто счастлив! Когда он вернулся и сел рядом с ней, Гарнет задумчиво спросила:— А как праздновали Рождество у вас на плантации?— Торжества длились до самого Нового года. Много званых вечеров, визитов, гостей. Рабы получали подарки и устраивали свои вечера. Все праздники в Грей Оукс не умолкало веселье. До войны, разумеется. — Он помолчал, надеясь, что она не обратит внимания на последнюю неудачную фразу. — Уверен, в Коннектикуте Рождество отмечалось тоже очень весело, не так ли?Но выражение ее лица уже изменилось, и Брант понял, что она задумалась о другом. Он замолчал и стал слушать, как дождь со снегом стучат в оконное стекло. Глава 18 На следующий день Гарнет попросила Дженни унести обратно поднос с завтраком, заявив, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы сесть за стол. Она больше не хотела есть в постели.Обрадованная Дженни побежала сообщить об этом Сету. Она хвалила лекарства доктора Уорнера, тогда как Сет думал, что помог его собственный проверенный временем эликсир из серы и сорго. Гарнет улыбалась, считая, что истинной причиной выздоровления стала пресыщенность бездельем и скукой. Устав от постоянного отдыха и ощущения себя больной, она захотела заняться чем-нибудь полезным. Можно, она будет работать в лавке?— Разумеется, — быстро согласилась Дженни, подмигивая Сету. — Дядя Сет как раз недавно сказал мне, что ему нужна помощь.— Сказал, — поддакнул Сет. — Ты можешь приступать прямо сейчас, моя радость.С последней доставкой товаров Сету поступило несколько рулонов самых разнообразных тканей. Гарнет с удовольствием занялась их сортировкой, раскладывая по цвету и характеру рисунка. Она внимательно осмотрела все рулоны, надеясь обнаружить торговый знак фабрики отца, поставлявшей сотни тысяч ярдов материи по всей стране и за рубеж, однако пришедшая из Новой Англии ткань была произведена на мануфактуре его конкурента.Хорошую сноровку Гарнет продемонстрировала, разбирая катушки с нитками, мотки лент, тесьмы, — товаров, долгое время отсутствовавших на Юге. Однако медные, стеклянные, костяные и перламутровые пуговицы фабричного изготовления все еще были в дефиците, что заставляло местных портных импровизировать с самодельными пуговицами из дерева и рога.Вскоре Гарнет уже знала вкусы всех покупательниц в городке. Она обсуждала с ними модели одежды из журналов мод и выкройки, которые ей продолжала присылать мать, давала советы. Местным женщинам это очень нравилось. Продажа женских товаров значительно возросла благодаря помощи Гарнет.— Ей-Богу, у тебя просто прирожденный талант к торговле! — восторженно восклицал Сет. — Честное слово, мне очень трудно предлагать дамам-покупательницам чисто женские вещи. И теперь я могу заказать больше товара.Установленная в лавке печь, которую Сет регулярно топил, делала магазинчик весьма уютным местом в холодную погоду, однако, к удивлению Гарнет, покупатели, приобретая нужные им товары, не задерживались подолгу, в отличие от того, как было принято в Новой Англии.— У пионеров всегда слишком много забот, чтобы проводить время за болтовней, — пояснил Сет, — Даже зимой они стараются использовать каждую свободную минуту, чтобы чинить упряжь, изготавливать инструменты, ремонтировать дома и хозяйственные помещения. Приграничные жители не могут позволить себе роскошь просто рассиживать за разговорами. У них слишком много забот. Им приходится постоянно опасаться стихий, диких зверей, а зачастую — индейцев. Здесь даже остаться в живых — весьма непростое дело. Эта проблема совершенно неведома жителям восточных штатов. Ваше поколение, — продолжал Сет, обращаясь к Гарнет, — да и ваших родителей тоже, родилось уже при цивилизации. На Западе же приходится постоянно работать и сражаться, чтобы выжить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28