Молодой человек удивленно поднял бровь.
– Простите, господин, но вы, должно быть, ошиблись адресом. Здесь нет раввина с таким именем. Вам надо…
– Не утруждайтесь, – прервал его Али. – Я уже говорил с Моше Бен Маймоном некоторое время тому назад. Здесь, в этом доме. Я от Саддина.
Юноша склонил голову.
– Я понимаю, – ответил он. – Тогда мне еще прискорбнее сообщить вам, что Моше Бен Маймон тяжело болен. Он не встает с постели и никого не принимает.
– Но…
Али и Беатриче обменялись взглядами, полными ужаса.
– Но это чрезвычайно важно, – не выдержала Беатриче. – Извините, пусть это будет неслыханной дерзостью, но, несмотря на болезнь, мы просим раввина принять нас. Мы… – Она провела языком по губам. Что делать? Может, сказать правду? Наверняка в этом доме нет непосвященных. – Пойдите к ребе Бен Маймону и передайте, что мы хотим спросить его о камнях Фатимы. Только он может ответить на наши вопросы. Время не терпит. Нас преследуют фидави.
– Хорошо, я постараюсь его уговорить. Но ничего не могу обещать. Подождите немного. – Молодой человек исчез.
Время тянулось мучительно долго. Беатриче боялась шелохнуться, Али, наоборот, метался по комнате, как загнанный зверь.
Наконец молодой человек вернулся. Он был не один. Его сопровождал незнакомец, одетый в такой же белый балахон до щиколоток.
– Добро пожаловать, Али аль-Хусейн, – сказал он, поклонившись гостям. – Бенджамин все рассказал ребе, и он готов вас принять.
Закрыв глаза, Беатриче мысленно поблагодарила Бога.
– Но прошу вас не задерживаться, – сказал молодой человек, которого назвали Бенджамином. – Ребе еще очень слаб. Малейшее волнение для него вредно.
– Мы ненадолго, – заверил его Али и поклонился.
– Я полностью полагаюсь на ваши слова, Али аль-Хусейн ибн Абдалла ибн Сина, – сказал Бенджамин. «Откуда он знает имя Али? – подумала Беатриче. – Разве они встречались раньше?» – Исаак, проводи гостей к ребе.
В комнате раввина было жарко. Окна были плотно занавешены от солнца, и, хотя на улице стояла летняя жара, в углу комнаты горел камин. В кресле сидел старец небольшого роста, худой, бледный, почти прозрачный. Его щеки впали. Худые руки, обезображенные артритом и ревматизмом, покоились на подлокотниках кресла. На колени было накинуто несколько одеял, которых хватило бы, чтобы укрыться от холода в шотландских горах, не говоря уже о легкой прохладе Казвина.
Беатриче было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что Бенджамин не преувеличивал, говоря о болезни ребе. Более того, на его лице была маска смерти.
«Хорошо, что мы пришли сегодня, – подумала Беатриче, приближаясь к старцу. – Завтра могло быть слишком поздно».
– Али аль-Хусейн, – сказал старец дрожащим голосом. Казалось, еще немного – и он задохнется. – Я не надеялся увидеть вас опять.
– Если я разгневал вас во время нашей последней встречи…
Раввин устало махнул рукой.
– Оставьте, друг мой. Вы молоды. В вас бурлят страсти. Рано или поздно вы сами бы узнали правду. Но я не думал, что это случится еще при моей жизни. – Старик закашлялся и устало закрыл глаза. – Как видите, мои дни сочтены.
– Не говорите так. – Беатриче с мольбой посмотрела на Али. – Мы оба врачи. Может быть, мы смогли бы…
– А вы, кажется, Беатриче? – проговорил старик, улыбаясь в ее сторону. – Женщина, о которой так много рассказывал Саддин? Он сообщил мне, что у вас находится один из сапфиров, которые еще называют камнями Фатимы.
– Да, поэтому мы и пришли к вам.
– Камень сейчас с вами?
Беатриче кивнула и достала сапфир из потайного кармана. Тот сразу же ярко вспыхнул, осветив комнату чудесным голубым светом.
– У-бина, – прошептал Моше Бен Маймон. – «Прозрение» – второй из семи камней. Первый раз я видел его, когда был еще совсем молодым. Одному Богу известно, как это получилось.
– Вы видите камень на таком расстоянии? – Беатриче положила камень в протянутую руку Моше. – Вы даже знаете его имя?
– У каждого камня есть свое имя. У каждого из семи. – Старец улыбнулся, нежно поглаживая сапфир, словно обнимал друга, которого давно потерял. – Камни носят имена со дня их сотворения. Вы этого не знали?
Беатриче покачала головой. Она еще многого не знала о камнях Фатимы – лишь то, что существует множество осколков, и если собрать их воедино, в мире наступят мир и покой.
– Я думала, число осколков неизвестно. Откуда вы знаете, что…
– Не торопитесь, у меня еще есть время, – сказал раввин с лукавой улыбкой в глазах. Потом он дал знак Исааку. – Принеси нам два стула и что-нибудь перекусить. И не забудь про миндаль.
Али залился краской, уставившись в пол. Тем временем юноша принес два удобных стула, поставив их напротив кресла раввина. Потом снова вышел и вскоре вернулся, неся в руках поднос со свежими фруктами, сушеным инжиром и жареным миндалем.
– Благодарю тебя, Исаак, – сказал Моше Бен Маймон. – А сейчас подай мне шкатулку.
Исаак протянул раввину прямоугольный ящичек из темного дерева, без всяких украшений. Поставив шкатулку на колени, раввин узловатыми пальцами бережно провел по крышке, словно под ней таилась по меньшей мере чаша Святого Грааля.
Беатриче почувствовала, как от волнения у нее закололо в кончиках пальцев. Неужели в этой шкатулке Моше держит дневник с записями своих фантастических путешествий или список мест, где могут находиться осколки камня Фатимы?
– Сначала я должен кое-что объяснить. Мои высказывания будут скорее религиозного, чем научного свойства. – Моше многозначительно взглянул на Али. – Я вовсе не собираюсь поучать или обижать вас.
Али поперхнулся. Беатриче еще не видела его таким смущенным и скованным.
– Я хочу вам сказать… Несмотря на вашу резкость, я понял, что вы были правы. Не все происходящее в этом мире можно объяснить с научной точки зрения. И я согласен с вами, что истинный ученый должен иметь мужество пересмотреть свои взгляды, а если нужно – и изменить их.
Раввин кивнул. В его жесте было не только одобрение, но и легкая усмешка. Беатриче попыталась понять, что же могло произойти во время их первой встречи. Она знала своего Али – его быстрый ум, непоколебимую веру в силу науки, но также и его высокомерие, доходящее порой до упрямства, с каким он отстаивал свои убеждения.
– Глаз Фатимы… – Моше задумчиво поглаживал шкатулку на коленях. – Вы слышали о нем легенду?
Беатриче почувствовала себя ученицей старших классов, которой учитель задает наводящие вопросы.
– Согласно легенде, между верующими после смерти Пророка разгорелся спор. Чтобы его закончить, Фатима обратилась к Аллаху, пожертвовав свой глаз, который Аллах превратил в прекрасный сапфир. Но спор разгорелся еще сильнее. Каждый из наследников хотел завладеть глазом.
Моше одобрительно кивнул.
– Так или примерно так гласит легенда. Тогда Всевышний разгневался на людскую алчность и упрямство и разбил камень на семь осколков. Даже в крайнем гневе Он не хотел наказывать людей. – Старик закрыл глаза и улыбнулся. – Воистину безмерны Его милость и терпение. Каждая часть глаза Фатимы олицетворяет собой один из семи даров Святого Духа. Каждый сапфир – одна из ступеней на пути к Истине, или Познанию, как говорил мой друг. Кстати, он долгое время был хранителем у-бины, и камень все эти годы оберегал его и… – Тряхнув головой, он потер глаза. – Извините, что я отклонился от темы. Это другая история. Она не имеет отношения к вашим вопросам. Итак, семь сапфиров – это мудрость, прозрение, благоразумие, сила, вера, познание и богобоязненность. Каждый камень способен раскрыть его обладателю таящиеся в нем способности.
– И вы…
– Да, я имел великую честь хранить каждый из камней, – проговорил Моше, и его губы тронула загадочная улыбка. – Они так часто уносили меня в фантастические путешествия, что мой жизненный срок растянулся по меньшей мере втрое. Благодаря им я многому научился и, к сожалению, познал человеческую сущность. Люди завистливы и жадны. Они не желают отдавать – они хотят только брать. Они ненавидят, вместо того чтобы любить. Они уничтожают друг друга, забывая, что не в их власти отбирать и даровать жизни.
Моше приоткрыл крышку шкатулки, и комната наполнилась теплым голубоватым светом. На темном бархате лежали пять сапфиров. Они расположились в небольших углублениях вплотную друг к другу, так что их края касались один другого, образуя глаз размером чуть больше мужского кулака. Двух камней здесь не хватало.
– Руах-чокма – мудрость, руах-эка – благоразумие, угебура – сила, вейхрат Яхве – богобоязненность и вейрат Яхве – вера. – Моше водил пальцем по сапфирам. – У-бина – прозрение, проницательность – находится у вас, Беатриче. Отсутствует лишь руах-даат – познание. Он в руках вашей дочери.
– И тогда глаз окажется целым! – тихим взволнованным голосом проговорил Али. У него не оставалось сомнений, что пророчествам можно верить.
– Да, – ответил Моше и устало закрыл глаза.
– А что будет, если все осколки соединятся? – спросила Беатриче, нарушая наступившую тишину. Сердце ее сильно билось. Все было настолько фантастично, что не верилось, что это происходит с ней. И все-таки это была явь – она чувствовала, как по ее телу бежали мурашки, она ощущала приятное тепло, идущее от камина в комнате раввина.
– Легенда гласит, что сыновья Аллаха однажды объединятся, – проговорил Моше, и Беатриче удивленно тряхнула головой: она в эту минуту думала о конфликте между израильтянами и палестинцами, о террористах-смертниках, о военных действиях в секторе Газа и многочисленных бессмысленных жертвах с обеих сторон. А еще – о фидави. Раввин не мог знать о национальных конфликтах XX века. Однако и во времена Средневековья между мусульманами и иудеями не было особой дружбы. В лучшем случае они сохраняли добрососедские отношения.
– Возможно, легенда права, – продолжал старец, – и сыновья Аллаха снова объединятся, став единым народом. Но камни говорят, что это единство должно быть совсем иным, не таким, каким его видят многие арабские правители. – Он вдруг закашлялся. Приступ был настолько сильным, что Беатриче заволновалась не на шутку. Но Исаак быстро поднес к его губам сосуд с дымящимся благоухающим напитком, и Моше Бен Маймон, выпив его, почувствовал облегчение. – Но что действительно произойдет, если семь осколков камней собрать воедино, известно одному Богу.
Беатриче смотрела на пять великолепных сапфиров и не могла оторваться. Ничего прекраснее она не видела в своей жизни. Они словно вобрали в себя всю теплоту и живительную силу. Она представила себе, что будет, если она добавит к ним свои два камня. Невероятная и неземная красота! А впрочем… будет ли тогда этот волшебный свет?
Али внимательно посмотрел на раввина.
– Расскажите о фидави, – попросил он.
Моше Бен Маймон глубоко вздохнул.
– Думаю, излишне говорить, насколько они страшны и опасны, – тихо проговорил он. – Они убили Саддина и будут пытаться отомстить за смерть собратьев. Вряд ли вы представляете себе всю опасность. Ими движут две мощнейшие силы, на которые способен человек, – страх и ненависть. Они ненавидят всех, кто придерживается другой веры. Поэтому единственное, чего они страшатся, – что камни Фатимы соединятся. Они боятся Истины. – По его лицу мелькнула печальная улыбка. – Они слепо верят, что должны спасти камни от рук неверных. Но их конечная цель – воспрепятствовать тому, чтобы все камни соединились.
– А если мы сами соединим глаз в одно целое, будет ли он в безопасности? Ведь тогда мы выполним основное условие, и пророчество должно сбыться. Если мы сейчас, в эту минуту…
– Руах-даат при вас?
– Нет, – ответила Беатриче. – Он у Мишель – в доме Али. Но мы можем…
– Это бессмысленно. – Устало откинувшись в своем кресле, раввин закрыл глаза. – Иногда и мне хотелось, чтобы камни соединились.
– Тогда что же нам мешает? – воскликнула Беатриче. – Если мы принесем отсутствующий камень, то сможем…
– Если бы всемогущему Господу было угодно поручить это деяние мне, оно бы давно произошло. Я часто был близок к обладанию всеми камнями. И всегда случалось что-то непредвиденное – камень похищали, он терялся или просто исчезал. – Моше покачал головой. – Нам не дано предугадать волю Всевышнего. К тому же я много видел на своем веку и очень устал. Пришло время передать мою миссию другому человеку. Тому, кто моложе и сильнее меня. – И он протянул шкатулку Беатриче.
Та уставилась на раввина, вдруг осознав смысл его слов.
– Мне? – вскрикнула она, не зная, радоваться ей или огорчаться, что ее удостоили такой чести. В сущности, она хотела одного – вернуться с дочерью домой и жить обычной жизнью у себя на родине. Слишком большая ответственность свалилась на ее голову – хранить этот древний загадочный артефакт, которому было предначертано свыше если не спасти мир, то сделать его чуть лучше. Она ведь не героиня голливудского блокбастера, а рядовой хирург, мать единственной дочери. Ее занесло в эту загадочную историю с камнями случайно. – Но почему я? Я только хотела…
Лицо Моше осветила мягкая добрая улыбка.
– Я понимаю вас, – сказал он, и Беатриче чуть было не подпрыгнула. Если он все понимает, зачем перекладывает на нее такое бремя? – Никто не может заставить взять на себя эту миссию. Она возлагается на человека как знак доверия, которое нужно заслужить. Не я выбрал вас. Это сделал камень Фатимы – вернее, сила, которая им движет.
У Беатриче закружилась голова. Что делать? Может, выполнить часть задачи, просто положив свой камень к остальным? Вдруг Моше передумает и будет до конца нести свой груз ответственности? Но не успела она положить свой камень в шкатулку, как Моше схватил ее за руку. Его пальцы были ледяными, как у покойника, и все-таки в них таилась удивительная сила.
– Нет, – твердо сказал он. – Не сейчас. Пока это слишком опасно.
– Но почему?
– Вам надо унести камни отсюда. По дороге домой вы можете столкнуться с фидави – и тогда шесть осколков глаза Фатимы будут навсегда потеряны для человечества. – В подкрепление своих слов он кивнул головой. – Держите у-бину в своем кошельке, в привычном месте, пока не доберетесь до дома, а потом вместе с руах-даат соедините с другими камнями. Если на вас нападут фидави, у вас останутся хотя бы два камня.
Беатриче выразительно посмотрела на Али. Он только пожал плечами. Очевидно, аргументы старца его тоже не убедили. Но если такова воля раввина, она не вправе ему отказать. Ему осталось жить считанные дни. А камни…
– Увезите камни подальше из Казвина, – продолжал Моше Бен Маймон, выпустив наконец руку Беатриче. – Фидави уже совались в мой дом. Мои сыновья, правда, тайком закопали убитых, и следы их присутствия в городе затерялись, но я уверен, что это ненадолго. Они снова будут пытаться завладеть камнями. Даже потерпев поражение, они не сдаются. Не удивлюсь, если узнаю, что они снова здесь. – Откинувшись в кресле, он выглядел еще более старым и изможденным, чем прежде.
Исаак бросился к нему и, взяв его руку, долго смотрел в глаза.
– Вы слышали, что сказал ребе? – прошептал Исаак. – А теперь можете идти. Если остались вопросы, зайдете в другой раз. Сейчас ребе Бен Маймон нуждается в покое.
Переглянувшись, Али и Беатриче поднялись. Слова Исаака прозвучали насмешкой. Еще бы у них не было вопросов! Их стало даже больше, чем прежде, и старец не дал на них ответа. Саддин был прав: Моше Бен Маймон знал о камнях все! Ей понадобится, немало времени, чтобы разгадать все тайны камней Фатимы. Увы, Моше скоро умрет. Как ни досадно, но они не вправе мучить старого больного человека своими расспросами. Им пришлось покинуть дом.
Моше Бен Маймон слышал, как хлопнула дверь за его гостями. С какой радостью он ответил бы на все вопросы, которые прочел в их глазах! Но как за то короткое время, что у него осталось, рассказать все, что он знал? Он потратил несколько жизней, прежде чем нашел ответы на все вопросы. И вот теперь вместо облегчения Моше Бен Маймон чувствовал, что силы его окончательно покидают.
– Я так устал, Исаак, – прошептал он обеспокоенному юноше, склонившемуся над ним. – Я бесконечно устал.
– Я знаю, ребе, знаю. Я уложу вас в постель. – Исаак поднял его, как ребенка, и отнес на кровать. – Вам надо отдохнуть, ребе. Завтра вы встанете с новыми силами.
Моше улыбнулся. Завтра? Нет, для него уже не будет никакого завтра. Теперь он будет спать. Долго спать. И больше никаких путешествий, никакой борьбы. Никогда.
– Ступай, Исаак, – сказал он, закрыв глаза. – Я хочу побыть один.
– Как вам угодно, ребе.
Моше слышал удаляющиеся шаги своего юного друга. Дверь захлопнулась, и наступила тишина. Наконец он обрел покой.
Он уже почти заснул, как вдруг почувствовал что-то твердое, вонзившееся ему в грудь. Нащупав дрожащими пальцами предмет, он обомлел. Ему не надо было видеть, что это такое. Он чувствовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33