— Кто-то мог взять их без твоего ведома. Скорее всего это произошло вчера, тогда же, когда у тебя со стола пропал нож. Двери спальни были открыты?
— Да, конечно. Дверь на веранду всегда приоткрыта, если погода позволяет. Вчерашний вечер не исключение.
— Кора, — спросил шериф у служанки, — вы не заметили ничего необычного, когда убирали в спальне у мистера Джеффри?
— Да, сэр, — с готовностью кивнула Кора. — На полу возле письменного стола валялась табакерка, хотя, как я знаю, мистер Джеффри не нюхает табак.
— И все же, дружище, ты, оказывается, балуешься табачком? — пожурил друга Рейс.
— Упаси Бог, никогда! — серьезно ответил Джеффри.
— А твоя жена?
— Нет, черт возьми. По крайней мере при мне — никогда.
— На Олни Хайда тоже не похоже.
— Там было еще что-то очень странное, — подала голос Кора.
— И что же это? — с интересом спросил Джеффри.
— Вы помните ту шкатулку, что вы купили миссис Рейлин в июле?
— Шкатулку ее отца?
— Ну, не знаю, отца или еще кого, да только она все время стояла у миссис Рейлин на туалетном столике.
— Понятно. Что же с ней случилось?
— Так вот, я нашла ее у вас на столе, и выглядела она так, будто кто-то пытался ее вскрыть.
— Но ведь она не заперта.
— Да, сэр, но ее пытались взломать снизу, будто искали второе дно или что-то такое.
— А где она сейчас?
— Шкатулка? Я отдала ее Кингстону, чтобы починить.
— Мне нужно на нее посмотреть, — вмешался Рейс. — Вы мне ее не принесете?
— Сию минуту, сэр.
— Ты сказал, что шкатулка принадлежала отцу Рейлин? — спросил шериф, когда они вошли в комнату.
— Да. Мы нашли ее в лавке антиквара. Купер Фрай продал ее хозяину магазина, как только сошел на берег.
— Купер Фрай — это дядя Рейлин?
— Рейлин не хочет признавать родства, но Купер Фрай утверждает, что это так. Предположительно он ушел в море, когда был молодым, и вернулся в Англию за несколько месяцев до смерти отца Рейлин. Потом все трое: мать Рейлин, она сама и Купер Фрай — отправились сюда, в Каролину.
Кора вернулась со шкатулкой и передала ее шерифу. Как она и говорила, деревянное основание было сильно повреждено. Рейс повертел шкатулку в руках, затем поднес к уху и потряс.
— Не знаю, зачем кому-то понадобилось терзать эту вещицу. Не похоже, чтобы там было потайное дно.
Джеффри тоже осмотрел шкатулку и пришел к аналогичному заключению.
— И все-таки мне бы хотелось поговорить с Рейлин прямо сейчас, Джеффри, — сказал шериф. — Может быть, она сообщит нам что-нибудь интересное.
Рейлин в отчаянии сжала край портьеры. Из-за занавеса она давно наблюдала за тем, как шериф и ее муж отправились на конюшню, как вернулись в спальню. Ей очень хотелось, чтобы Рейс уехал, но, увы, надежде не суждено было сбыться — Кора уже спешила к ее дверям. Разумеется, Рейлин догадывалась о том, что она сейчас услышит.
— Миссис Бирмингем, хозяин просит вас пройти в его кабинет.
— Отправь Тиззи наверх, чтобы помогла мне одеться, — из-за портьеры ответила Рейлин. — Я еще в ночной рубашке.
— Да, мадам.
Через полчаса Рейлин, задержавшись на верхней площадке лестницы, прислушалась к голосам, доносившимся из кабинета. Ей становилось невыносимо при одной мысли о том, что всего через несколько минут предстоит встретиться лицом к лицу с Джеффри, тем самым Джеффри, окровавленным и страшным, которого она застала ночью возле убитой женщины. Рейлин понимала, что от нее, как от жены, он ждет поддержки, но как она могла верить человеку, которого видела своими глазами подле жертвы с окровавленным ножом в руках.
Когда она вошла в кабинет, Джеффри поспешил встать и пододвинуть для нее стул. Рейс тоже приподнялся с кресла, приветствуя ее появление; шериф не спускал с нее глаз.
— Миссис Бирмингем, — начал он, подчеркивая таким обращением официальный характер разговора, — я рад, что вы согласились ответить на мои вопросы прямо сейчас. Учитывая то, что вам пришлось испытать…
— Благодарю за понимание, шериф Таунсенд, — хрипло пробормотала Рейлин, стараясь поддерживать заданный шерифом тон. Судорожно сцепив руки на коленях, чтобы унять дрожь, она спросила: — Начнем?
— Да, конечно. — Таунсенд, деликатно кашлянув, бросил взгляд в сторону Джеффри. — Насколько мне известно от вашего мужа, вы появились в конюшне спустя некоторое время после того, как он обнаружил тело. Расскажите, что вы там увидели?
— Я проснулась, почувствовав, что Джеффри нет рядом, и, заметив свет в конюшне, направилась туда. Зайдя в конюшню, я услышала детский крик и, подбежав к стойлу, где горел фонарь, увидела Нелл. — Рейлин замолчала, пытаясь справиться с волнением. Последние слова она договорила едва различимым шепотом. — Кровь была повсюду.
— Джеффри сказал, что Нелл уговорила его вынуть нож, — сдержанно сообщил Рейс.
Ему казалось, что если он внушит Рейлин доверие к мужу, то она в конце концов скажет ему за это спасибо. Сам Рейс знал Джеффри не первый год, еще с ранней молодости, и был уверен в том, что его друг не способен на такой омерзительный поступок.
— Ваш муж сделал это в надежде помочь Нелл, но ей оставалось жить считанные минуты. Так говорит Джеффри. Вы можете подтвердить его слова?
Рейлин с трудом сдерживала дрожь.
— Нелл была уже мертва, когда я вошла в конюшню. Мой муж затаился в темном углу, и я его не сразу заметила, а когда он поднялся на ноги, я подумала, что это кто-то другой. Когда я увидела нож в его руках, со мной начало твориться что-то странное — я убежала в дом и потом все время находилась наверху, в своей спальне.
Рейс взял со стола обитую медью шкатулку и, открыв ее, показал Рейлин то, что с ней пытались сделать.
— Кора сказала, что это произошло во время бала. Рейлин была поражена, она и не вспомнила о шкатулке, когда они с Джеффри вернулись в спальню после бала. Впрочем, в тот момент они были настолько увлечены друг другом, что едва ли смогли бы что-то заметить.
— Но кто мог это сделать?
— Вот в этом-то и загадка, — осторожно заметил Рейс. — Кстати, — добавил он, доставая Из кармана табакерку, — эта вещь вам случайно не знакома?
— Нет.
— Кора нашла ее на полу в спальне, которую вы делите с мужем. Кто-то взял со стола вашего мужа нож, который, как я понял из его рассказа, он обычно там держит, и с его помощью попытался вскрыть дно шкатулки. При этом табакерка, очевидно, выпала из кармана преступника. Я говорю преступника, так как тем же ножом, которым вскрывали шкатулку, позже была убита Нелл.
— Но все это совершенно бессмысленно!
— Вот и я о том же, — согласился Рейс. — Кому могло понадобиться вскрывать незапертую шкатулку, а потом убивать безобидную девушку, если только… Если только эта девушка не появилась здесь как раз в тот момент, когда владелец табакерки пытался что-то отыскать в шкатулке вашего отца. Тогда она могла стать опасной свидетельницей, и преступник решил ее убрать.
Рейлин, судорожно сжимая руки, умоляюще смотрела на шерифа, словно заклиная его взглядом прекратить эту пытку, но Рейс словно ничего не замечал.
— Расскажите все, что вы знаете об этой шкатулке.
— Я не знаю, зачем кому-то понадобилось ломать шкатулку отца, — еле слышно пробормотала Рейлин, но затем, собравшись с духом, начала рассказывать, что шкатулка с золотом была передана матери ее отцом, который затем умер в тюрьме, обвиненный в предательстве короны, а мать решила отправиться в Каролину, поддавшись уговорам Купера Фрая, столь неожиданно появившегося в их жизни и в итоге продавшего эту шкатулку антиквару.
— Вы сказали, что отец просил мать хранить эту шкатулку до тех пор, пока ему не понадобится ее содержимое. Имел ли он в виду золотые монеты или что-то другое, более существенное?
— Насколько я знаю, в ней не было ничего, кроме денег.
— Там не было потайного отделения? Рейлин удивленно посмотрела на шерифа:
— Возможно, только нам с матерью и в голову не приходило это проверить. Отец никоим образом не дал нам это понять, когда просил сохранить шкатулку; мы думали, что золото может ему пригодиться, но после смерти он в нем больше не нуждался.
— А вы не предполагали, что он просил вас использовать золото для своих нужд, а саму шкатулку принести ему тогда, когда он сочтет это необходимым?
Рейлин молча смотрела на шерифа. В его словах была логика, и все же с чего бы кому-нибудь здесь, в Каролине, пришло в голову заинтересоваться содержимым шкатулки погибшего опального англичанина?
— Если в ней нет потайного отделения, — продолжал настаивать Рейс, — зачем кому-то ковырять ножом дно?
— Не знаю! — в отчаянии выкрикнула Рейлин и прижала трясущиеся пальцы к вискам. Она даже не пыталась найти какое-то объяснение происшествию со шкатулкой: перед ее глазами все еще стояла жуткая картина — Джеффри, весь в крови, медленно встающий из тьмы с окровавленным ножом в руках. — Простите, — пробормотала она, — мне что-то нехорошо.
— Что ж, на сегодня достаточно. — Шериф поднялся. — Сейчас я уеду, но, если вам припомнится что-либо существенное, не сочтите за труд заехать и рассказать.
Рейлин лишь кивнула в ответ. Она осталась сидеть, даже когда Джеффри пошел провожать своего друга в холл.
— Спасибо за повозку, Джеффри, — басовито поблагодарил шериф. — Было бы неплохо, если бы ты мог выделить в придачу и возницу, в противном случае я смогу вернуть тебе повозку лишь через пару дней.
— Так загляни в конюшню и возьми конюха.
— Учитывая количество гостей, посетивших вчера твой дом, мне будет трудно опросить их всех. Ты также должен понять, что слухов распространится предостаточно: люди будут задаваться вопросом, какое отношение ты имеешь к убийству Нелл. Лучше бы тебе подержать жену дома, чтобы избавить ее от такого рода сплетен.
— Спасибо, Рейс, я благодарен тебе.
— Мы же друзья, Джеффри.
Вот оно. Друзья. Так может ли шериф во имя дружбы оставить преступника ненаказанным?
Рейлин на подгибающихся ногах поднялась в спальню и, закрыв дверь на ключ, бросилась на кровать. Шериф не верит в виновность Джеффри, но он не видел того, что видела она: как Джеффри, держа нож в окровавленных руках, стоял над безжизненным телом Нелл!
Глава 11
Джеффри гнал жеребца во весь опор, не заботясь о том, что у него под ногами. Брут, отчаянный до дерзости, готов был сломать шею себе и своему седоку просто так, в силу характера, и это, пожалуй, не показалось бы Джеффри самым печальным исходом. Смерть Нелл оставила рану в его душе, но нежелание Рейлин поверить в его невинность было еще тяжелее.
Он ехал по тем же местам, по которым они проезжали совсем недавно. Вот дерево на холме, под которым они занимались любовью, река, в которой он учил ее плавать. Она готова была боготворить его, но все изменилось за одну ночь. Теперь их брак превратился в жалкий фарс. Зная Рейлин, Джеффри мог предположить, что она не остановится до тех пор, пока не воздвигнет между ними стену, которую ему ни за что не сломать.
Мысленно выругав себя за паникерство, Джеффри приказал себе не думать о худшем. Путь преграждало громадное дерево, перевернутое ураганом. Пригнувшись к шее коня, всадник сжал бока Брута, словно давая понять, чего хочет от него. Конь словно только и ждал команды — взяв мощный разбег, он, оттолкнувшись от земли, описал в воздухе изящную дугу, оставив барьер далеко позади.
Джеффри похлопал коня по шее, благодарный ему за то, что тот сумел понять его. Впереди маячило нечто, представляющее еще более дерзкий вызов всаднику и его лошади, — тройная ограда, окружающая лежавшее под паром поле.
— Посмотрим, на что ты в действительности годишься, старина.
Брут оттолкнулся от земли и взлетел, словно лебедь. Он и приземлился так, как садятся на воду лебеди, — сначала коснулся земли передними копытами, затем продолжил легкий бег до тех пор, пока Джеффри легонько не натянул поводья.
Наклонившись к уху коня, он принялся хвалить Брута, а тот гордо продолжал свой путь.
Что бы Рейлин ни думала о нем, Джеффри твердо знал, что не должен уступать ей ни на дюйм, и не намеревался отказываться ни от одной привилегии, которые даются человеку в браке. Но при этом он не хотел, чтобы она лишь притворилась, что верит ему, продолжая скрывать в душе подозрения и страх. Жизнь во лжи противоречила его принципам. Перед Джеффри открывался непростой выбор: дать жене время на то, чтобы она могла прийти в себя и начать мыслить здраво, или же, наоборот, не отпускать ее от себя ни на шаг, заставить смириться с тем, что он всегда будет присутствовать в ее жизни. И в первом, и во втором случае его шансы на успех оставались сомнительными. Если он предоставит ей уединение, как она того хочет, Рейлин, возможно, так никогда не узнает его и не поймет, насколько глубоко заблуждалась, считая его способным на преступление. Выбрав второй вариант, Джеффри рисковал вызвать к себе ненависть: Рейлин может счесть его тираном и станет повиноваться ему лишь из страха разделить судьбу несчастной Нелл.
Кроме того, сейчас, как никогда остро встал вопрос о его добрых отношениях с соседями. Джеффри вполне допускал, что они могли заподозрить его в убийстве Нелл, но не станешь же ходить и объяснять каждому, что он тут ни при чем! Если только ему не придется защищаться в суде, самым разумным было бы вообще на время свести до минимума общение с кем бы то ни было. Слухи, конечно, все равно поползут, но тут уж ничего не попишешь.
Оставалось лишь полагаться на то, что рано или поздно правда восторжествует и Рейлин вернется в его спальню, а знакомые перестанут бросать на него косые взгляды.
Спарки наконец смог вздохнуть с облегчением. Наблюдая за трюками, которые выделывал Бирмингем, он уже мысленно попрощался с хозяином.
— Слава Богу, мистер Бирмингем, что вы живы и здоровы. Я-то думал, вы в большой опасности.
— Как ни странно это звучит, Спарки, — ответил Джеффри, передавая конюху поводья, — Брут сегодня был пай-мальчиком. Не забудь дать ему лишнюю меру овса, он ее заслужил.
Кингстон вышел встречать хозяина на крыльцо.
— Ну и напугали вы меня, мистер Джеффри, — запричитал дворецкий. — Когда Спарки сказал, что вы поехали кататься верхом на Бруте, я совсем голову потерял.
— От Илайи ничего не слышно? — спросил Джеффри, не замедляя шага; Кингстон едва поспевал за ним следом.
— Нет, но приезжал мистер Брендон, и когда он узнал, что вы уехали на Бруте, то попросил послать за вами. Он очень волновался за вас.
Джеффри расстегнул воротник рубашки и, войдя в кабинет, налил себе бренди.
— Я пошлю кого-нибудь к Брендону с запиской о том, что вернулся и сегодня собираюсь лечь пораньше. Кстати, надо удвоить охрану: не хочу, чтобы кто-то чужой вновь проник сюда.
— Да, сэр, я тотчас же все сделаю, но только… Джеффри поставил стакан на стол.
— Что случилось, Кингстон?
— Кора… Она раз пять подходила к дверям спальни и стучала — хотела спросить, не хочет ли миссис Рейлин поесть чего-нибудь, да только ей так никто и не ответил.
— Моя жена скорее всего спит. После всего что случилось, я бы не стал ее будить — сон ей только на пользу.
— Да, сэр, это верно. — Кингстон помолчал в нерешительности, прежде чем продолжить. — Насчет малыша миссис Нелл — с ним все хорошо, и у миссис Фергюс он чувствует себя прекрасно, но мы подумали, что вы, может быть, хотите на него взглянуть, перед тем как пойдете спать.
Джеффри налил себе еще бренди. Он испытывал симпатию к своему племяннику, но вообще-то дети не слишком его интересовали. Несомненно, когда у него появятся собственные отпрыски, его взгляды изменятся, если… Если, конечно, этот день настанет, учитывая недоразумения между ним и Рейлин.
Джеффри поставил наполненный стакан на стол и посмотрел Кингстону в глаза.
— Послушай, я хочу раз и навсегда расставить все по местам в этом деле. Ребенок Нелл — сирота, и именно поэтому я позволю ему оставаться в нашем доме до тех пор, пока его отец или какая-нибудь бездетная пара не захочет его усыновить. До той поры к нему должны относиться с добротой и сочувствием в моем доме и в семье миссис Фергюс. Но не забывайте, этот мальчик, Дэниель, не мой сын, и на этот счет не следует заблуждаться.
Кингстон оживленно закивал:
— Я знаю, мистер Джеффри.
— Хорошо, что ты мне веришь, но и у тебя могли возникнуть вопросы. Ребенок имеет со мной некоторое сходство, но это всего лишь случайное совпадение. Остается надеяться, что у его отца проснется совесть, — малышу выпала нелегкая доля расти без матери, так пусть хоть отец избавит его от позорного клейма на всю жизнь.
— Это верно: жить без матери, да еще и не зная, кто твой отец, — трудная доля.
— Как бы там ни было, пока Дэниель будет жить в моем доме, я позабочусь о том, чтобы никто не оскорблял его и не ставил ему в вину его происхождение. Если мальчик родился вне брака, это еще не делает его второсортным человеком.
Кингстон заулыбался:
— У вас не только сильная воля, но и доброе сердце, великодушное сердце, мистер Джеффри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39