На этом силы ее иссякли. Каюта завертелась, и перед ее глазами возник длинный мрачный туннель. Затем она почувствовала, что проваливается в него, видя крохотную, как булавочная головка, точку света у выхода. Внезапно видение исчезло.Брэндон возвращался в каюту в хорошем настроении. Ему повезло, игра была выиграна. Шторм отнес корабль на юг, и теперь у них в запасе было несколько дней. Поднявшийся ветер был холодным, он вздымал высокие волны, но наполнял паруса и подгонял корабль, приближая его к дому. Однако стоило Брэндону припомнить прошедшую ночь, и его настроение стало резко ухудшаться. Он не позволит этой упрямице вить из него веревки. Ей еще придется многому научиться, конечно, если она хочет быть женой Брэндона Бирмингема, мрачно размышлял он.Приказав Джорджу приготовить завтрак, Брэндон решительно распахнул дверь каюты, намереваясь немедленно поговорить с Хэзер и поставить ей жесткие условия. Он шагнул в каюту и застыл на месте, чувствуя, как весь его гнев исчезает при виде Хэзер, сидящей на полу. Ее голова беспомощно лежала на сиденье стула, одеяло обмоталось вокруг ее бедер.Хэзер приоткрыла глаза и увидела, как Брэндон спешит к ней. Она приподняла голову и попыталась что-то сказать, но не смогла. Брэндон сорвал с нее тяжелое одеяло и подхватил ее на руки. Голова Хэзер беспомощно мотнулась. Она услышала, как Брэндон позвал Джорджа, почувствовала, что ее положили на койку и накрыли одеялами. В каюту вбежал слуга, и Брэндон стал поспешно отдавать ему приказания, но Хэзер уже не могла разобрать слова. Брэндон склонился над ней и откинул одеяла. Хэзер испугалась и судорожно вцепилась в них, решив, что он собирается наказать ее таким образом.— Хэзер, у тебя промокла рубашка, — объяснил он. — Без нее тебе будет теплее.Хэзер разжала пальцы и покорно лежала, пока он развязывал ленты рубашки и снимал ее.Она металась в бреду, то приходя в себя, то снова погружаясь в блаженный мрак…Хэзер открыла глаза и увидела деревянный потолок каюты. Все вокруг было тихим и мирным, только потрескивала обшивка корабля. Минуту она лежала неподвижно, пытаясь вспомнить, что произошло. Кажется, она хотела добраться до койки, но, должно быть, упала. Слегка пошевелившись, Хэзер поморщилась от боли. Ее тело ныло так, словно было избито, руки и ноги были непривычно слабыми. Приподняв голову, она увидела Брэндона — он спал в гамаке, подвешенном в другом углу каюты.Гамак здесь, в каюте? У Брэндона был утомленный вид. Под глазами появились темные круги, волосы были спутанны. Странно, обычно он так следил за своей прической…Хэзер нахмурилась, обведя глазами каюту. В ней царил полный беспорядок. На стульях лежали ворохи одежды, на полу валялись сапоги. Рядом с койкой стоял таз с водой, над жаровней висели какие-то длинные тряпки. Хэзер не могла понять, что произошло с каютой и почему Джордж не удосужился убрать ее.Она с трудом приподнялась на локте, и Брэндон сразу же открыл глаза. Выбравшись из гамака, он поспешил к койке. Увидев ясные глаза Хэзер, он широко улыбнулся и присел рядом с ней.— Лихорадка отступила, — с облегчением произнес он, прикасаясь ладонью к ее лбу.— Что случилось? — непонимающе спросила Хэзер. — У меня все болит. Я упала?Брэндон отвел волосы с ее лица.— Ты больна, дорогая, уже несколько дней. Сегодня пошел шестой.— Шесть дней! — выдохнула Хэзер в замешательстве. Шесть дней пролетели для нее совершенно незаметно — казалось, прошло всего несколько часов.Внезапно ее глаза расширились от испуга, и она сунула руку под одеяло.— Ребенок! Неужели я потеряла ребенка? — воскликнула она. Слезы мгновенно брызнули из ее глаз. — Брэндон, скажите мне правду!Он улыбнулся и взял ее за руки.— Нет, — возразил он. — Ребенок жив. Теперь он шевелится все чаще.Хэзер разразилась слезами облегчения и была уже готова обнять Брэндона, если бы вовремя не опомнилась. Она торопливо вытерла слезы и улыбнулась, вновь ложась на спину и чувствуя утомление.— Я никогда не простил бы вам, мадам, если бы вы потеряли моего сына, после всего, что мне пришлось вынести, — усмехнулся Брэндон. — Я возлагаю на него большие надежды.Хэзер вгляделась в лицо мужа, с трудом веря своим ушам.— Надежды? На ребенка? — переспросила она. — Значит, вы будете им гордиться моим ребенком?— Нашим ребенком, дорогая, — мягко поправил он. — А вы думали, я не способен на это? Стыдитесь, мадам. Я уже говорил вам, что люблю детей, тем более своих собственных.Хэзер пристально смотрела на него широко открытыми глазами, прежде чем решилась задать ему давно мучивший ее вопрос.— Брэндон, я буду первой… — Она смутилась. — Я хотела спросить: у вас раньше были дети от другой женщины?Он отстранился и иронически приподнял бровь, заставив Хэзер покраснеть. Она быстро отвела глаза и виновато пробормотала:— Простите, Брэндон, я не хотела оскорбить вас. Не знаю, зачем я спросила об этом, право, не знаю. Простите меня.Внезапно он усмехнулся и приподнял ее за подбородок.— Вряд ли можно надеяться, что тридцатипятилетний мужчина ни разу не бывал близок с женщинами, верно? Но могу заверить тебя: ни одна из них не родила мне ребенка. У меня нет незаконнорожденных детей. Такой ответ тебя устроит, дорогая?Хэзер просияла. Она не могла сказать, почему довольна его ответом.— Да, — радостно ответила она.Она попыталась сесть, и Брэндон поддержал ее за спину и поднял повыше подушки.— Хочешь есть? — мягко спросил он, еще поддерживая Хэзер. Одеяло сползло, обнажая до пояса ее тело, прикрытое только спутанными волосами. Брэндону явно не хотелось отпускать ее. — Ты должна что-нибудь поесть, ты похудела.— И вы тоже, — прошептала Хэзер, глядя на мужа.Он усмехнулся, уложил ее на подушки и накрыл одеялом.— Я велю Джорджу приготовить завтрак. Он будет рад узнать, что тебе лучше. Он слишком привязался к тебе. Боюсь, за время твоей болезни он постарел на десять лет. — Глаза Брэндона блеснули. — Надеюсь, дорогая, что теперь у тебя пропадет желание спать на скамейках.Она рассмеялась и признала:— Еще никогда мне не было так неудобно, как в ту ночь.— Вы слишком упрямы, мадам, — усмехнулся Брэндон. — Но теперь я не дам вам шансов доказать мне это. — Он вновь посерьезнел. — Впредь я не позволю вам ни одной подобной выходки.Хэзер неуверенно улыбнулась, понимая, что он не шутит. Еще одна мысль мелькнула у нее в голове, когда Брэндон направился к двери.— Брэндон!Он остановился на полпути и обернулся. Хэзер смущенно комкала одеяло, не зная, как он воспримет ее слова, но чувствовала, что разговор неизбежен.— Брэндон, я… — Набравшись смелости, она взглянула ему в глаза. — Вы хотите сказать своим родным, что женились на мне по принуждению?Несколько секунд Брэндон неотрывно смотрел на нее, затем повернулся и вышел. Он не ответил ей, но все было ясно без слов. Хэзер задумалась, сможет ли вынести такой позор.К моменту его возвращения она уже пришла в себя и мысленно поклялась никогда больше не заводить этот разговор. Брэндон вынул из сундука ее ночную рубашку.— Разреши, я помогу тебе одеться.Хэзер приподняла голову, и Брэндон помог ей надеть рубашку. Он выглядел усталым. Волосы были едва причесаны, под глазами обозначились темные круги. Хэзер внезапно захотелось прикоснуться к его щеке, стереть ладонями морщинки утомления.— Джордж совсем перестал заботиться о вас, — мягко пробормотала она. — Надо будет попенять ему на это.Брэндон смущенно отвернулся.— У меня ноют все кости. — Она сделала гримасу. — Можно мне сесть, Брэндон?Брэндон накрыл одеялом стул, стоящий у жаровни, и принес туда домашние туфли Хэзер. На этот раз она не сопротивлялась, когда Брэндон подхватил ее на руки, скорее, она испытывала чувство вины: до стула было всего несколько шагов. В дверь каюты постучал Джордж. Он вошел широко улыбаясь, высоко подняв на руках поднос с завтраком.— Ох, мэм, как вы нас напугали! — мягко упрекнул он. — Мы уже думали, что вы не поправитесь. Наш бедный кэп не отходил от вас ни на минуту — ни днем, ни ночью, мэм. Он никому не позволял прикоснуться к вам.Брэндон нахмурился.— Ты забываешься, Джордж, — заметил он.Слуга поклонился. — Простите, кэп, — смущенно ответил он и принялся расставлять блюда на столе.Хэзер не хотелось есть, но от супа исходил такой аппетитный аромат, что она съела ложку, а затем вторую. Внезапно в ней проснулся голод, и она с жаром принялась за еду. Заметив, что оба мужчины пристально наблюдают за ней, она застыдилась своего аппетита и опустила ложку.— Насколько я вижу, Джордж, вы не слишком хорошо заботились о своем капитане, — заметила она, оглядывая неубранную каюту.Брэндом фыркнул и обернулся, а Джордж принялся переминаться на месте, неловко потирая руки.— Да, мэм, но это было невозможно. Капитан не пускал меня даже на порог. Все это время он один ухаживал за вами.У Брэндона вырвалось недовольное восклицание. Он шагнул вперед, словно намереваясь ударить улыбающегося слугу, и тот поспешно отскочил.— Как приятно видеть вас вновь в добром здравии, мэм! — проговорил он. — Попозже я принесу вам перекусить что-нибудь посущественнее.Хэзер вновь занялась супом, не спуская смеющихся глаз с раздраженного мужа.Этим вечером, когда он начал раздеваться, Хэзер предупредительно подвинулась на постели и откинула одеяла. Брэндон искоса взглянул на нее и отвернулся.— Больше я не буду спать на койке, — объявил он. И, заметив нахмуренный лоб Хэзер, пояснил: — Теперь стало теплее, и поэтому мы… нам… в общем, во сне я могу неловко повернуться и придавить тебя. Без меня тебе будет свободнее.Он поспешно забрался в гамак и заворочался в нем, устраиваясь на ночь. Прикусив нижнюю губу, Хэзер поправила одеяла, бросила косой взгляд на мужа и отвернулась.Дни постепенно шли, складываясь в недели. После изменения курса у Большой Ньюфаундлендской банки стало еще теплее, и корабль плыл на юг, подгоняемый ровным и сильным ветром. Под теплым солнцем щеки Хэзер вновь зарумянились, все следы недавней болезни постепенно исчезали. Она расцвела еще больше, и, глядя на нее, каждый мог согласиться, что беременность ее только красит.Когда она появлялась на палубе под руку с Брэндоном, все матросы поглядывали на нее с нескрываемым восторгом. Но никто из мужчин ни словом, ни жестом не выказал в отношении нее никаких намеков. Зная о ее беременности, ей стремились оказать помощь, едва она выходила из каюты.Казалось, новый порядок жизни устраивает Брэндона. С его липа исчезли следы бессонницы, оно посвежело, под глазами уже не было темных кругов. Под теплым солнцем он загорел до черноты, и Хэзер все чаще ловила себя на том, что с удовольствием посматривает на мужа.Корабль приближался к Бермудским островам. Здесь его застал настоящий ливень. Выйдя на шканцы, Брэндон увидел, что Джордж выкатил к перилам пустую бочку и следит, как в нее набирается вода.— Джордж, да ты спятил! — воскликнул Брэндон, перекрикивая шум ливня. — Какого черта ты здесь делаешь?Слуга вздрогнул и повернул к нему мокрое лицо.— Это для вашей супруги, сэр, сдается мне, что она не откажется выкупаться. Свежая дождевая вода принесет ей пользу, кэп.Брэндон критически оглядел бочонок, пока Джордж переминался с ноги на ногу, боясь, что капитан не одобрит его затею. Брэндон перевел взгляд со слуги на бочку и обратно. Внезапная улыбка смягчила его лицо.— Джордж, иногда ты меня удивляешь, — заметил он и пошел прочь.Джордж облегченно вздохнул и принялся насвистывать себе под нос.Хэзер с наслаждением погрузилась в горячую воду, всем телом впитывая ее блаженное тепло. Брэндон сидел у стола и не отрываясь смотрел на ее обнаженное тело. Джордж приготовил ванну в то время, пока Хэзер прогуливалась по палубе. Увидев наполненную водой ванну, Хэзер взвизгнула от удовольствия и поцеловала старого слугу в щеку. Вспыхнув от смущения, Джордж поспешил покинуть каюту.Хэзер испустила глубокий вздох и положила голову на край ванны. Она погрузила руки в воду, а затем подняла их. Струи воды покатились к ее плечам. Брэндон выругался вполголоса, заметив, что уже в восьмой раз складывает одну и ту же колонку цифр. Казалось, его жена была настолько поглощена своим занятием, что не слышала сдавленного проклятия. Брэндон ткнул перо в чернильницу, словно это могло избавить его от возбуждения, и захлопнул книгу. Он поднялся из-за стола и принялся вышагивать по каюте, глядя через стекло на освещенное луной море и пытаясь отвлечься. Однако взгляд его вновь вернулся к жене, к ее обнаженной груди. Подойдя поближе, Брэндон осторожно прикоснулся к ее ушку и провел пальцами по шее. Хэзер обернулась к нему, улыбнулась и потерлась щекой о его ладонь. Брэндон стиснул зубы и поспешно отошел. Уже привыкнув к переменам его настроения, Хэзер не обратила на это особого внимания и продолжала мыться.— Брэндон, — обратилась она к его напряженной спине. — Вы не принесете ведро воды от жаровни?Он обернулся, радуясь возможности хоть чем-то занять себя. Вылив воду в ванну, он застыл с ведром в руках, глядя, как Хэзер нежится в тепле. Она погрузилась в воду по шею, затем вновь поднялась, на ее груди сверкали капли воды. Брэндон резко отвернулся, пробормотав что-то о воде, и вышел из каюты, превратившейся для него в камеру пыток.Хэзер лежала, расслабившись и чуть не мурлыкая от удовольствия. Отбросив мочалку, она принялась плескать воду на лицо. Вода казалась ей шелковой по сравнению с морской, которой Хэзер приходилось мыться последнее время.Необычный звук привлек ее внимание. Прислушавшись, Хэзер поняла, что это стук шагов по палубе. Брэндон вышагивал мимо каюты, и она подумала, что его одолевает тоска по дому. Закончив купание, Хэзер надела ночную рубашку и устроилась перед жаровней, чтобы расчесать волосы. За этим занятием Брэндон и застал ее.Он в нерешительности остановился на пороге каюты и оглядел жену. Тонкая ночная рубашка облегала ее тело как дымка, почти ничего не скрывая. В вырезе виднелась полная грудь. Брэндон перевел взгляд на розовые соски, прикрытые тканью, и вновь нахмурился, не сомневаясь, что сможет сдержаться и не глазеть на жену. Заметив на крышке сундука Хэзер разложенный халат, он остановился и осторожно прикоснулся к мягкому алому бархату, лаская его кончиками пальцев так, словно ткань скрывала тело Хэзер. Внезапно поняв, что делает, Брэндон отдернул руку и выругался. Он схватил халат и накинул его на плечи Хэзер. Она улыбнулась, робко поблагодарила мужа, но не стала просовывать руки в рукава или запахиваться плотнее. Брэндон ждал, нервничая и негодуя, и наконец сам стянул на груди Хэзер отвороты халата.— Хэзер, ради Бога, — простонал он, — я не младенец, чтобы равнодушно смотреть на тебя в таком виде. Я мужчина, и это зрелище выше моих сил.Хэзер послушно надела халат и плотно запахнула его, едва не рассмеявшись.По мере приближения к Бермудским островам Брэндон становился все беспокойнее и постоянно проверял курс. Вместе с Мак-Тевишем они уже определили приблизительную дату прибытия в порт, но хранили ее в тайне, боясь ошибиться. Прошла уже первая неделя декабря, и матросы спорили, успеет ли «Флитвуд» прийти в порт до Рождества. Два корабля, покинувшие берега Англии раньше, должны были достичь пристани к Новому году. Если «Флитвуду» удастся опередить их, он будет первым кораблем, прибывшим из Англии в Чарльстон за последние несколько месяцев, а его груз принесет хорошую прибыль. Матросы знали, что от Бермудов до Чарльстона не более двенадцати дней пути. Таким образом, конец плавания был уже близок. В полдень восьмого декабря над кораблем разнесся голос вахтенного на марсовой площадке:— Земля! Вижу землю!С палубы пока еще ничего не было видно. Брэндон нетерпеливо поглядывал на часы, а когда острова отчетливо появились вдали, объявил, что плавание подходит к концу.«Флитвуд» взял новый курс и, казалось, с удвоенной скоростью устремился вперед, пока матросы расправляли все паруса, чтобы не упустить ни единого дуновения южных ветров.За неделю до Рождества, после полуторамесячного плавания, они вошли в Чарльстонский залив, подавая сигналы о своем приближении. Хэзер закуталась в плащ и вышла на палубу, чтобы впервые взглянуть на новую для нее землю. Сначала материк казался только синеватой полоской на горизонте, и Хэзер даже не могла определить, земля это или облака. Но по мере приближения она разглядела берег — по-видимому, корабль приближался к нему немного севернее Чарльстонского залива, и Брэндон выправил курс. Несколько миль они плыли вдоль берега, и Хэзер удалось как следует рассмотреть панораму. Из книг и чужих рассказов у нее сложилось представление, что Америка — это несколько грязных поселков, рассеянных среди заболоченных равнин. Хэзер стояла, завороженная видом чистой синей воды, бьющейся о борт корабля, и песчаных берегов, растянувшихся на многие мили. За ними возвышались огромные леса ризофор и кипариса, хлопкового дерева и дуба, простирающиеся вдаль насколько хватало глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46