Первые два дня были сравнительно тихими, и «Флитвуд» спокойно плыл по невысоким волнам. Теперь же ветер усилился, и корабль словно напрягся, покачиваясь на белых пенных гребнях. Корабль был тяжело нагружен, он низко сидел в воде, однако хорошо слушался руля.Брэндон взглянул в трубу вперед, на низкую гряду туч на горизонте, сложил секстант и карты. Этот пронзительно-холодный ветер предвещал дурную погоду. Хорошо, что они сумели сэкономить время, продвигаясь с самого начала плавания с предельной скоростью, подумал Брэндон. Он вошел в каюту, убрал карты и секстант и налил себе кружку кофе. Потягивая горячую крепкую жидкость, он наблюдал за мирно спящей Хэзер. Ее рука, почти скрытая в кружевах ночной рубашки, свешивалась с койки, а мягкие волны волос разметались по подушкам. Брэндон вспоминал тепло и нежность ее тела и размышлял, станет ли она сопротивляться, если он попробует сейчас овладеть ею. Хэзер беспокойно пошевелилась, словно угадав, о чем он думает, и Брэндон поспешил прогнать от себя опасные мысли. Хэзер лениво потянулась под одеялами и медленно открыла глаза. Увидев мужа, она робко улыбнулась ему.В эту минуту в дверь осторожно постучал Джордж, и Хэзер вскочила с кровати, на миг показав Брэндону очертания стройного бедра, и торопливо закуталась в халат. Слуга принес завтрак и расставил его на столе, а затем вынул из кармана апельсин и протянул его Хэзер. Хэзер с благодарностью приняла его. Видя это, Брэндон приподнял бровь. Похоже, что невинность Хэзер подействовала и на Джорджа.— Завтра у нас на ужине будут гости, Джордж, — произнес он, поворачиваясь. На лице Хэзер появилось удивленное выражение. — Я пригласил мистера Бонифейса и помощника, Тори Мак-Тевиша. Распорядись насчет еще двух приборов.— Слушаюсь, кэп. — Слуга быстро взглянул на Хэзер. Она уже отвернулась и грела ладони над жаровней. Ошибки здесь быть не могло — она встревожилась, и Джордж беспокойно покачал головой, считая, что капитан напрасно придерживается прежних независимых холостяцких привычек.Ночью было еще холоднее, и, ожидая, пока оденется Брэндон, Хэзер грелась, повернувшись спиной к жаровне. Это платье она выбрала потому, что оно казалось ей теплее других. Оно было из бордового бархата, с длинными рукавами, высоким воротом и лифом, расшитым крохотными блестящими бусинами и черным шелком. Критически оглядев ее, Брэндон решил, что для жены капитана Хэзер чересчур хороша. Он насмешливо улыбнулся, увидев, как Хэзер подступает поближе к жаровне и приподнимает юбки, чтобы согреть ноги.— По тому, как вы обнимаете жаровню, мадам, я могу заключить, что вам вряд ли придется по вкусу предстоящая погода.Он взглянул на тонкие щиколотки Хэзер и подумал, что, должно быть, ледяной ветер с легкостью проникает ей под юбки, пробирая до костей. Тонкое, изящное белье вряд ли могло согреть ее зимой. Брэндон мысленно отметил это, решив предпринять кое-какие меры.— Неужели будет еще холоднее, Брэндон? — с легким испугом спросила Хэзер. Брэндон рассмеялся.— Разумеется, мадам. Мы взяли курс севернее обычного, на Ньюфаундленд, так, чтобы возместить задержку с отплытием из Англии. И все-таки в Америке мы будем не раньше чем к Новому году, хотя у меня есть причины надеяться, что мы поспеем к Рождеству.Помощник капитана и эконом, по-видимому, были рады приглашению на ужин и в особенности присутствию Хэзер на борту корабля. Даже если они и знали о прошлом Хэзер, то ничем не выдали этого. Войдя в каюту, они представились и обменялись с Хэзер похвалами в адрес «Флитвуда», а затем сердечно поблагодарили ее за приглашение. Казалось, Брэндон ошеломлен тем, что оба мужчины сочли, что приглашение исходит от Хэзер, и насмешливо наблюдал, как Хэзер с невозмутимым видом принимает благодарности.За столом гости развлекали Хэзер рассказами об английском дворе. Казалось, они прилагали все усилия, чтобы сделать свой визит приятным: оба мужчины даже разыграли шутливую борьбу за право поднять оброненную Хэзер салфетку и помочь ей придвинуть стул поближе к столу. В очередной раз взглянув на Брэндона, Хэзер вдруг заметила морщинку у него на лбу и почувствовала его раздражение, хотя не могла понять его причину. Она вспомнила его реакцию, когда юноша в лавке мадам Фонтено осмелился смотреть на нее; в какую ярость он пришел, когда два негодяя пытались купить у него Хэзер на постоялом дворе; как он рассвирепел, когда она заявила, что попросит слугу застегнуть ей платье. И вместе с тем он всем своим видом давал ей понять, что не испытывает любви к ней. Скорее он считал ее обузой. Тогда почему же он злился? Из жадности? Вряд ли. Хэзер уже успела убедиться, что Брэндон человек щедрый, пример тому — ее роскошный гардероб или этот обильный ужин. На столе стояли лучшие вина, Брэндон курил дорогие сигары. Нет, жадности тут ни при чем. И тем не менее странный гнев одолевал его каждый раз, когда Хэзер вела даже самую невинную беседу с другими мужчинами. Что за удивительный характер у ее мужа! Какой будет жизнь с ним — обычной и заурядной или сплошной загадкой, которую Хэзер ни за что не отгадать?Ужин был закончен, со стола убрали. Извинившись перед Хэзер, мужчины закурили сигары и заговорили о делах. Мистер Бонифейс поинтересовался, не лучше ли будет взять курс к югу. Потягивая вино, Брэндон на минуту задумался и ответил:— За неделю до того, как мы подняли якорь, в Чарльстон вышли два торговых судна с набитыми трюмами. Оба они направились южным курсом. Если они доберутся до порта раньше нас, нам придется продать свой груз за полцены — если, конечно, его вообще удастся продать. Я надеюсь опередить оба судна. Это мое последнее плавание, и я намерен извлечь из него неплохую прибыль.— Это вполне справедливо, капитан, — усмехнулся Тори Мак-Тевиш: этот человек любил деньги.Джеймс Бонифейс поддержал его.— Мы с Джеффом вложили в это дело немалые суммы, — продолжал Брэндон. — И я не прочь вернуть их вдвойне. Если нам удастся опередить оба судна, прибыль окажется в нашем кармане.Мистер Мак-Тевиш пригладил пальцем свои густые, лихо закрученные усы.— Да, капитан, игра стоит свеч. Моя доля тоже вырастет, если мы прибудем в порт вовремя.— И моя, — с улыбкой подтвердил эконом.— Хотелось бы знать, последует ли Джеффри вашему примеру теперь, когда вы женились, капитан? — спросил Мак-Тевиш, поблескивая блекло-голубыми глазами.Брэндон бросил быстрый взгляд на Хэзер, усмехнулся и покачал головой.— Насколько мне известно, Мак-Тевиш, он предпочитает холостяцкую жизнь, несмотря на все уговоры Хетти.— Может, он передумает, увидев вашу избранницу, капитан, — отозвался Мак-Тевиш, поворачиваясь к Хэзер с теплым, дружеским выражением.Порозовев, Хэзер ответила ему улыбкой. Брэндон пристально взглянул на нее, словно проверяя, справедливо ли замечание помощника. У Хэзер задрожали руки, когда их взгляды встретились.Бонифейс и Мак-Тевиш обменялись понимающими взглядами и молча решили не стеснять своим присутствием капитана. Но как только дверь за ними закрылась, Брэндон вновь уселся за стол, а Хэзер с вышиванием устроилась поближе к жаровне. Маленькая жаровня не могла обогреть всю каюту, и Хэзер часто ерзала в кресле, пытаясь придвинуться поближе к теплу. Наконец ее движения отвлекли Брэндона. Он отложил перо и повернулся. Некоторое время он смотрел на жену, подперев подбородок ладонью, затем поднялся и встал с ней рядом, заложив руки за спину и слегка расставив ноги. Он стоял неподвижно до тех пор, пока Хэзер не встревожило его необычное внимание. Она отложила вышивание и подняла голову.— Что-нибудь случилось, Брэндон? — спросила она, не в силах больше выносить его пристальный осмотр.Брэндон, казалось, не слышал ее. Он направился к своему сундуку и поднял крышку. Перебирая вещи, он нетерпеливо выбрасывал их прямо на пол, пока не нашел то, что искал.— Может, вначале вы сочтете эту одежду неудобной, мадам, но надеюсь, вскоре оцените ее по достоинству.Хэзер опасливо развернула небольшой сверток и застыла в изумлении, увидев его содержимое. Усмехнувшись при виде ее ошеломленного лица, Брэндон потянулся, поднял один из странных предметов и расправил его в руках.— Милорд, вы сомневаетесь в моей честности? — наконец выговорила Хэзер. — Вы хотите, чтобы я это носила?Плечи Брэндона затряслись от смеха.— Да, я хочу, чтобы ты носила под юбкой эти мужские панталоны, только для того, чтобы не мерзнуть.У Хэзер округлились глаза.— Ты даже не представляешь, каких трудов стоила мне эта одежда, — усмехнулся Брэндон. — Все портные смотрели на меня как на помешанного, услышав, что мне понадобилось. Похоже, ни один из них не поверил, что я собираюсь нарядить в эти панталоны женщину. Мне пришлось выложить за них кругленькую сумму.— Вы хотите сказать, что я должна носить их под платьями? — недоверчиво спросила Хэзер.Брэндон кивнул, забавляясь ее удивлением.— Если, конечно, ты не предпочитаешь мерзнуть. Уверяю, я и в мыслях не держал ничего дурного, можешь не опасаться, я не пытаюсь подшутить над тобой. Просто хочу согреть тебя.Хэзер в замешательстве оглядела панталоны и робко улыбнулась.— Спасибо, — пробормотала она. Прошло еще пять дней, и с каждым днем становилось все холоднее. Хэзер больше не сомневалась в удобстве одеяния, предложенного ей Брэндоном. Теперь она была благодарна ему. В первый день, надевая панталоны, она чуть не расхохоталась — еще никогда она не испытывала такого странного ощущения. Панталоны доходили ей до щиколоток и завязывались шнурками на талии. Хэзер они казались невероятно смешными и нелепыми. Когда Брэндон пришел к обеду, Хэзер со смехом приподняла юбки, показывая ему новый наряд, и заметила, с каким удовольствием он оглядел ее ноги.Теперь она расставалась с панталонами только на ночь, в постели, но там ее согревало тело Брэндона. От него веяло жаром, и Хэзер во сне невольно придвигалась к нему ближе, а проснувшись по ночам, обнаруживала, что прижимается к его спине. Несколько раз оказывалось, что она спала, положив голову на плечо Брэндону, а ноги переплетала с его ногами. Всякий раз, поймав себя на этом, Хэзер раздраженно вспыхивала, сердясь на свою забывчивость. Однажды ночью проснулся и Брэндон. В тот вечер, продрогнув до костей в холодной каюте, они легли пораньше. Койка с теплым одеялом казалась им уютным гнездом, согревающим так, как не могла согреть жаровня. Этой ночью Хэзер рассказала мужу о том, как жила до их встречи, хотя и подозревала, что Брэндон многое узнал о ней от лорда Хэмптона. Он внимательно слушал ее, время от времени задавая вопросы.— Но как же ты очутилась в Лондоне той ночью, когда мы познакомились? — спросил Брэндон, когда Хэзер закончила свою историю. Приподнявшись на подушке, он смотрел на Хэзер и играл блестящим локоном на ее плече.Хэзер тяжело вздохнула и отвела глаза.— Я приехала в Лондон с братом тети Фанни, — пробормотала она. — Он хотел помочь мне устроиться на работу в школу для девочек, но в Лондоне он повел меня на ярмарку, и тут я потерялась.— Что это за человек? Почему дядя отпустил тебя с ним? — резко спросил Брэндон.Хэзер нервно пожала плечами.— Он преуспевающий торговец.— Черт побери, я совсем не то хотел узнать, Хэзер. Неужели твой дядя настолько глуп, что поверил ему на слово? Разве ты не понимаешь, что тебя могли просто-напросто продать или сделать содержанкой? Возможно, даже к лучшему, что ты потерялась.Хэзер притихла, прислушиваясь к его возмущенному тону. Она размышляла, стоит ли рассказывать Брэндону всю правду — ведь теперь она далеко от Англии и ей уже не грозит тюрьма. Но захочет ли он жить с женщиной, не побоявшейся убить человека?Опасаясь потерять доверие Брэндона, Хэзер скрыла правду. Разве она могла решиться рассказать, как все было, при своей трусости?— В то утро мы только прибыли в порт, — пробормотал Брэндон, накручивая на палец локон Хэзер. — Я был не в состоянии о чем-либо думать и потому попросил Джорджа найти мне подружку на ночь. Однако его выбор оказался неожиданным — девственница с влиятельными друзьями.Хэзер вспыхнула и отвернулась. Взгляд Брэндона уперся ей в затылок, где под темными волосами просвечивала белоснежная кожа. Это местечко выглядело невероятно соблазнительно, и Брэндон с трудом удерживался, чтобы не прикоснуться к нему губами. Временами ему бывало трудно держать себя в руках и помнить, кто такая Хэзер. Это нежное ароматное местечко принадлежало ему, и Брэндон хотел поцеловать его.— Теперь мне придется объясняться с братом, — негромко проговорил он.Хэзер с удивлением обернулась, узнав, что обрела деверя.— Я не знала, что у вас есть брат, — заметила она. Брэндон приподнял бровь и раздраженно взглянул на нее.— Это меня не удивляет, мадам. Вам предстоит еще многое узнать обо мне. Я не имею привычки распространяться о своей жизни, подобно вам.Этот упрек показался Хэзер настолько оскорбительным, что она в ярости выдернула волосы из рук Брэндона и отодвинулась от него подальше. Лежа к нему спиной, она услышала смех Брэндона, и слезы полились по ее щекам.Брэндон просыпался медленно, словно выплывал из глубокого омута. Он вновь ощущал прикосновение нежного и теплого тела Хэзер. Казалось, ее грудь обжигает его. Ее бедра были прижаты к его ягодицам, стройные шелковистые ноги переплетены с его ногами. Мгновенно придя в возбуждение, он уже подумывал о том, как бы овладеть ею, но не силой, а лаской. Перед глазами Брэндона всплыло ее лицо, розовый язычок облизнул губы. В полусне ему казалось, что Хэзер ласкает и манит его. Она раскрыла объятия, ощущая прикосновение его рук к груди, к напрягшимся от возбуждения розовым соскам. Он прижался к ней сильнее, и Хэзер выгнула спину ему навстречу.Мужское естество и мозг предавали его. Честь, гордость, месть — все эти понятия превращались в ничто в вихре его страсти. Брэндон начал поворачиваться, твердо решив удовлетворить свои желания. Он прижался к ее округлившемуся животу и почувствовал легкое движение в нем. Брэндон положил руку на этот округлый холмик, и движение усилилось. Ребенок бил ножкой, словно возражая своему отцу, Брэндон больше не мог держать себя в руках.Он встал, стараясь не потревожить Хэзер, и надел халат. Луна ярко светила в окно каюты, и ему не понадобилось зажигать свечу. Брэндон наполнил стакан и начал вышагивать по каюте, уже совершенно проснувшись. Тело отказывалось подчиняться приказаниям его рассудка, сладостные мечты все больше и больше овладевали всем его существом. Если не избавиться от них вовремя, когда-нибудь он не успеет проснуться.Присев на край кровати, он взглянул на невинное и нежное лицо Хэзер, умиротворенное в глубоком сне. Он думал о жестокости и насилии, которые породили эту нежность, подобно железу, которое огонь превращает в крепкую, закаленную сталь. Хэзер выстояла перед его гневом, выдержала невыносимую жизнь у тетки Фанни и при всем том не утратила своей наивности и чистоты.Брэндон вспомнил о Луизе — пышной, цветущей женщине, которая сейчас ждала его возвращения. Луиза отличалась от женщины, спящей сейчас в его постели, как небо от земли, и не только внешне. Луиза выросла с заботливыми родителями, ни в чем не знала отказа, никогда не сталкивалась ни с насилием, ни с жестокостью. Она вела себя с непоколебимой уверенностью, ее почти невозможно было оскорбить. В общении с мужчинами она иногда доходила до дерзости, искренне радуясь интимным наслаждениям, в то время как Хэзер, по-видимому, была совершенно удовлетворена свободой от супружеского долга. Внезапно Брэндону показалось странным, что после всех лет связи с Луизой она так и не забеременела. С Хэзер все было совсем иначе: во время первой же их близости его семя упало в плодородную почву.Вот чего он добился. Чего стоили весь его опыт и уверенность, если он попался в ловушку непорочной девственницы, как деревенский мальчишка, у которого на губах еще не обсохло молоко? С каждым днем, проведенным рядом с Хэзер, его желание близости с ней усиливалось, и ему приходилось все крепче держать себя в руках.Хэзер пошевелилась и задрожала, не почувствовав рядом с собой его теплое тело. Она обхватила себя руками и зарылась поглубже под одеяло.Брэндон криво усмехнулся и сбросил халат. Стараясь не разбудить жену, он вновь скользнул под одеяло и обнял ее, стараясь согреть. На краткий миг он забыл о своей страсти и желании отомстить, и теперь Хэзер казалась ему девочкой, нуждающейся в заботе и утешении.На следующее утро, когда Хэзер проснулась, Брэндона в каюте уже не было. Перед уходом он накрыл ее еще одним одеялом, и, заметив это, Хэзер слегка улыбнулась, думая о том, каким добрым может быть иногда Брэндон. За завтраком он едва перемолвился с Хэзер несколькими словами. Его лицо покраснело от холодного ветра, он облачился в мешковатый матросский свитер с закатанным воротом, темные бриджи и высокие сапоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46