Потому что для спокойствия и чести нашей страны было бы куда лучше, если бы эта маленькая Екатерина Медичи оказалась не столь умна.Но Франциск I не обладал, к сожалению, даром провидения и был уверен, что этот брак — один из самых необходимых для блага Франции. Не мешкая, он сообщил о своих намерениях членам своего совета, которые и одобрили их почти единогласно, за исключением Монморанси.— Да можно ли всерьез замышлять брак представителя дома Валуа с наследницей флорентийских банкиров? — воскликнул шокированный Великий Магистр.— Можно, когда этого требует политика, — сухо ответил король.— Но это же мезальянс, сир, подумайте об этом!Тогда раздраженный Франциск I решил поинтересоваться на этот счет мнением Великого сенешаля Луи де Брезе и… его жены Дианы де Пуатье, которым он доверял.Сколь коварна судьба!Диана, которая и думать не могла, что в один прекрасный день окажется непоколебимой и грозной соперницей Екатерины Медичи, сказала с улыбкой, что маленькая флорентиночка, чьей кузиной она также являлась, обладает всеми необходимыми качествами, чтобы стать очаровательной французской принцессой.Успокоенный король приказал немедленно составить письменное предложение и брачный контракт, которые кардинал де Грамон спешно отправился вручить папе.Клемент VII, польщенный возможностью выдать свою кузину за сына французского короля, тут же согласился.— В приданое за моей герцогиней я дам сто тысяч золотых экю и три бесценных жемчужины: Геную, Милан и Неаполь.Кардинал де Грамон вернулся точно на крыльях.— Сир, считайте, что вопрос о браке решен.Он мог бы, по крайней мере, ознакомиться с тем, что предрекли Екатерине склонившиеся над ее колыбелью астрологи: Она станет причиной огромных бедствий…»Но папа, хотя и незаконнорожденный, но все-таки настоящий Медичи, вел одновременно тайную переписку с Карлом Пятым, который, естественно, делал все, чтобы расстроить брак, задуманный Франциском I.Поэтому переговоры тянулись очень долго. Когда в сентябре 1532 года, спустя год после отправки письменного контракта, Франциск I вернулся из Бретани, дело все еще не продвинулось ни на шаг. Только в августе Г533 года, после вмешательства Джона Стюарта д'Олбени, опекуна Якова V Шотландского, будущего зятя французского короля, переговоры наконец завершились.1 сентября Екатерина оставила Флоренцию и села в Специи на корабль. Италию она покидала навсегда.23 октября, после мучительного плавания по морю и долгой стоянки в Вильфранше в ожидании, пока к ней присоединится папа, маленькая флорентинка встретилась в Марселе с тем, кто собирался стать ее мужем. Он показался ей красивым, хотя и был, по словам Брантома, «несколько смугловат». Что же до Генриха, то он меланхолически взирал на эту девочку, «невысокого роста, худенькую, с грубоватыми чертами лица и с глазами немного навыкате», и не мог скрыть гримасы разочарования. Вот, значит, какая она, папская кузина, которую ему прочили в жены все эти три года.Ему показалось, что требования политики слишком уж жестоки, если вынуждают его жениться на этой маленькой уродливой девчонке, лишенной всякой приятности, тогда как он любит самую красивую женщину в королевстве, муж которой, безусловно, скоро умрет…* * *Бракосочетание состоялось 28 октября в присутствии всего королевского двора. Клемент VII сам благословил новобрачных.— Да будет у вас много детей! — пожелал он им от души.Во время церемонии принц Генрих заметил, что Екатерина очень похожа на папу, и это наблюдение привело его в мрачное состояние духа.После официальной части состоялся обед, а за ним и костюмированный бал, на котором и французские, и флорентийские сеньоры чувствовали себя хуже некуда. Воспользовавшись всеобщим беспорядком, одна из самых известных в то время куртизанок, которую все называли прекрасная Римлянка, полностью сбросила с себя одежду и забавлялась тем, что предлагала «всем желающим пить из бокала, в котором обмакивала сосок то одной, то другой груди…».Праздник, постепенно превратившийся в оргию, достиг наконец высшей точки непристойности. В состоянии крайнего возбуждения молодые люди буквально бросались на дам, валили их на пол и надругались над их стыдливостью, прежде чем те успевали выразить свое возмущение. За этим последовала полная вакханалия…Молодожены воспользовались этим и покинули отвратительное зрелище, на которое против воли смотрели краснея. Они удалились в приготовленную для них комнату, стены которой были затянуты парчой и где их ждала кровать, больше похожая на произведение искусства, оцененное теми, кто видел, в шестьдесят тысяч экю;Но если Екатерина была влюблена в супруга, то Генриху хотелось только одного — спать. Мысленно он уже предвкушал тот миг, когда погрузится в сон, как вдруг кто-то вошел в комнату:— Ну вот, сын мой, исполните свой долг. И докажите, что вы истинно галантный француз!То был король, которого странное любопытство толкнуло поприсутствовать при первой брачной ночи молодых. Этот странный поступок был прокомментирован одним свидетелем: «Когда все кончили танцевать, — читаем в донесении дона Антонио Сакко, миланского посла, — и разошлись по своим комнатам, король пожелал сам уложить молодоженов в постель, и некоторые даже говорили, что он хотел понаблюдать их борьбу и убедиться, что они достаточно смелы в этом…»* * *По причинам, которые можно понять, папа не пожелал присутствовать на брачной ночи своей кузины. Однако на следующий день спозаранку он явился навестить молодоженов в их комнате и поинтересоваться, все ли прошло хорошо. Говорят, он сам скрупулезно все «проверил» и, удовлетворенный, удалился в свои апартаменты.Трудно предположить, чтобы любой папа вмешивался в дела, столь далекие от обычных святых обязанностей, без особых на то оснований. И только политические мотивы могли толкнуть Клемента VII лично прикоснуться к интимной жизни члена своей семьи.Ему хотелось уверенности в том, что этот союз будет нерасторжим и что Франциск I не сможет при желании вернуть ему Екатерину по причине «не состоявшихся интимных отношений».Папа был человеком коварным. Расточая медовые улыбки, ласковые речи и щедрые благословения, он и не думал выполнять обязательства, взятые им в отношении Франции, и по-прежнему оставался другом Карла Пятого.А между тем признаки «лишения невинности» кузины его не удовлетворяли.— Нужен ребенок! — говорил Святой Отец.И для большей уверенности он решил не покидать Марсель, пока не получит доказательств, что Екатерина носит в своем чреве будущего наследника.С этого момента он не скупился на советы. Многие ухмылялись, наблюдая папу в несколько игривой роли человека, который каждый вечер приходит пожелать «доброй ночи» Генриху и Екатерине.Пока Святой Отец дожидался, когда его кузина понесет, весь двор, не теряя времени, наслаждался природой на берегу Средиземного моря. Днем можно было видеть, как прекрасные сеньоры и не менее прекрасные дамы поднимаются на рыбацкие шхуны, на которых вывешивался парчовый навес, и совершали прогулку по морю до замка Иф.Однажды, когда плыли вдоль берега, некоторые из дворян, всегда охочие «до случаев, позволявших это самое», приметили небольшие бухточки, берега которых оказались пляжами с мелким песочком. Все тут же выразили желание вернуться поскорее в этот уединенный уголок и устроить себе маленькое интимное развлечение, не мучая себя лишней одеждой.Уже на следующий день те, кто пожелал принять участие в «этих совместных прогулках», собравшись в небольшие группки, стали покидать Марсель в тех же возках, в которых прибыли.Потом такие вылазки стали совершаться каждый день прямо на рассвете.Судя по всему, Франциск I не участвовал в этих играх. Он постоянно находился в Марселе и занимался исцелением золотушных больных, произнося известное заклинание: «Будь исцелен, король тебя коснулся», а после полудня отправлялся с королевой Элеонорой в порт поглядеть на садок с живой рыбой. Вооружившись трезубцем, он пытался подцепить тунцов, до которых мог дотянуться, рукой. Когда ему это удавалось, и горожане, и весь двор издавали радостные крики, которым вторили рабочие, сучившие пеньку на набережной.Генрих же и Екатерина Медичи чаще всего оставались в своих апартаментах. Она, улыбающаяся и влюбленная в принца, которого ей преподнесли в мужья; он, мрачный, молчаливый, погруженный, в чтение рыцарских романов, едва скрывающий скуку и неприязнь к навязанному ему браку.В то время как она напевала, восхищенная тем, что открылось ей в замужестве, он вздыхал, думая о надоевших поучениях пап.— Давайте, давайте, — поощрял Святой Отец, — Господь наш говорит: «Плодитесь и размножайтесь».Увы! Тщетно Генрих старался изо всех сил, опасения Клемента VII все росли и росли.Наконец после тридцати четырех дней напрасных ожиданий папа с опечаленной душой покинул Францию.Прежде чем взойти на галеру, которая отвезет его в Чивита Веккья, он навестил Екатерину и дал ей последний совет:— Умная женщина никогда не останется без потомства.После этого, простившись со всеми, он отплыл по волнам прекрасного моря…* * *Франциск I немедленно отдал приказ об отъезде, и двор прервал свои сельские забавы, чтобы направиться в долину Валь-де-Луар.Король был необыкновенно доволен женитьбой сына. Веря в добрые намерения папы, он надеялся, что поддержка Рима поможет ему осуществить пресловутую «итальянскую мечту», которой в течение последних шестидесяти лет были одержимы все французские короли.В секретных пунктах контракта, подписанного в 1531 году, заявляется, что Клемент VII поможет Франции вернуть себе не только герцогство Миланское, но и герцогство Урбинское. Вот почему Франциск I, покидая Марсель, смотрел на юных супругов с довольной улыбкой.Но, к сожалению, через несколько месяцев Клемент VII умер. Его уход сделал брак Генриха и Екатерины бессмысленным. Перестав быть «кузиной Рима», она не могла отныне играть — так, по крайней мере, всем казалось — политическую роль.Осознав тщетность своих упований, Франциск I, получивший к тому же лишь малую часть обещанного приданого, вздохнул:— Теперь у меня еще и дочь, и притом совершенно голая.В свою очередь, Генрих, расстроенный тем, что его женитьба на флорентинке со скверной кожей не послужила даже на пользу отцовским замыслам, совершенно отвернулся от жены, «словно червь, выползший из итальянской гробницы», по образному выражению историка Мишле.Что, разумеется, было в высшей степени невежливо. КОРОЛЬ ДАРИТ МУЖА СВОЕЙ ЛЮБОВНИЦЕ Работа сообща дает лучший результат. Шарль Бедо После неимоверно растянутого и утомительного путешествия по утонувшим в грязи осенним дорогам королевский двор добрался к Рождеству до Блуа.Обычно по случаю праздника Франциск I делал подарки друзьям, любовницам и королеве. Он заказал по новому платью своим «маленьким разбойницам», составил реестр дарений (сеньории, земли, замки) наиболее приближенным друзьям и приказал итальянскому, художнику сделать эскизы новых украшений для Элеоноры.Но оставалась еще Анна де Писле. Король долго думал, чем бы порадовать ту, чьи мыслимые и немыслимые желания он и так давно уже выполнил.Наконец его осенило, и собственная идея показалась ему великолепной: своей любовнице он решил преподнести мужа.Этот странный подарок вовсе не означал, что король собирался расстаться с Анной. Совсем напротив. Он желал «возвысить» ее, то есть дать ей возможность занять определенное положение, и более того, даровать титул, чтобы она была почитаема при дворе.Для этой цели он избрал человека хотя и неприметного, но знатного происхождения, а главное, не очень ревнивого и способного с тем же изяществом, что и монсеньер де Шатобриан, выполнить роль «снисходительного мужа». И прямо в рождественскую ночь, глядя фаворитке прямо в глаза, король сказал:— Мадам, для вашей пользы я задумал грандиозную вещь… Я собираюсь выдать вас замуж.Анна была женщиной честолюбивой и просто жаждала обрести имя. Покраснев от предвкушения, она тем не менее состроила гримасу неудовольствия:— Я не желаю другого мужчины, кроме вас, сир!— Но это, мадам, для вашего же блага.И тогда она прошептала:— За кого?— За Жана де Бросса, которого я собираюсь сделать герцогом Этампским. А вы, моя милочка, станете герцогиней Этампской…Не сделав даже попытки застыдиться, она кинулась в объятья короля.Жан де Бросс не был пока даже предупрежден, но Франциск I не сомневался в его согласии и будущей «снисходительности». Этот дворянин был сыном герцога де Пентьевра, который, некогда являясь сторонником герцога Бурбонского, умер, лишенный всего своего имущества. Так что бедному Жану, обреченному влачить свои дни в нищете, был прямой резон доставить удовольствие королю.Франциск I вызвал к себе будущего мужа:— Месье, не желаете ли вы жениться на самой прекрасной женщине в королевстве?Приглашенный смутился, не зная, что ответить.— Отвечайте!— Да, разумеется.— Прекрасно. Она ваша… Надеюсь, вы поняли, что речь идет о м-ль де Нейи <Именно так называли при дворе Анну де Писле.>.Жан де Бросс, не устававший изумляться, пробормотал что-то невразумительное.— Примите искренние поздравления, мой друг, и наилучшие пожелания, — добавил король. — Этот брак доставит мне такое удовольствие, что я считаю своим долгом засвидетельствовать вам по этому поводу свое дружеское расположение. Прежде всего я собираюсь вернуть вам все, что было конфисковано у герцога де Пентьевра; затем я хочу преподнести вам герцогства Шеврезское и Этампское…Жан де Бросс бросился в ноги королю.— Герцог Этампский, встаньте, прошу вас, и поспешите к вашей невесте.Дворянин поднялся с колен, и король, положив ему руку на плечо, сказал:— Само собой разумеется, после свадьбы вы отправитесь один для проживания в замке Этамп.Только тут Жан де Бросс понял, какую неблагодарную роль навязывает ему Франциск I. От него требовали стать официальным рогоносцем и получать за это плату. Поразмыслив, он решил, что в обмен на согласие получит все свое состояние, да к тому же у него будет возможность заключить в объятия самую красивую женщину во Франции, и он принял предложение.Спустя месяц союз Анны де Писле и Жана был торжественно и с большой пышностью отпразднован в Нанте.Этот странный брак послужил поводом к не менее странным увеселениям. По словам историка, «после свадьбы святые отцы, не стесняясь своего сана, предавались нелепым забавам и всячески выставляли себя напоказ при дамах».Это, впрочем, никого не смущало…* * *Когда свадебные торжества закончились, Жан де Бросс, которому только один раз, в ночь свадьбы, удалось воспользоваться своими супружескими правами, с грустью отправился в Этамп, а новоиспеченная герцогиня возвратилась в Лувр, чтобы «занять первое место при короле, которое всегда занимала».На придворных этот брак произвел сильнейшее впечатление. Ее встретили с большим почтением, а Клеман Маро даже сочинил стихотворение, в котором в несколько жеманной форме обыгрывал новый титул дамы — герцогиня д'Этамп — и название знаменитой древней долины Тампе в Фессалии, прославленной Вергилием.Франциск I, желая соблюсти приличия, подарил герцогине д'Этамп особняк на улице Ирондель, но тут же приказал построить рядом другой «с потайными дверями, через которые можно было незаметно проникать из одного дома в другой».Второй особняк был украшен девизами и галантной символикой, говорившими о любви короля к своей фаворитке. Один из символов изображал пылающее огнем сердце, помещенное между альфой и омегой, что, по-видимому, должно было означать, что «для этого вечно пылающего сердца любовь является и началом, и концом».Но герцогиня д'Этамп была любовницей иного склада, чем м-м де Шатобриан. Игра в бирюльки ее не устраивала. Она мечтала о том, чтобы добиться милостей и для себя, и для своей семьи. У нее, кстати, было около тридцати братьев и сестер. И она смело принялась за дело.Особа ловкая, она пользовалась каждым моментом передышки между двумя объятиями, когда любовники останавливались, чтобы перевести дух, и пыталась вырвать у замученного тяжелой работой короля новые назначения или продвижения по службе.В результате все Писле были обеспечены важными должностями, по преимуществу церковными, поскольку любовница короля «была дамой набожной»…Антуан Сеген, дядя Анны по материнской линии, стал аббатом в Флери-сюр-Луар, епископом Орлеанским, кардиналом и, наконец, архиепископом Тулузским. Шарль де Писле, ее второй брат, получил аббатство в Бургейле и епископство в Кондоне. Франсуа, третий брат, был назначен аббатом в Сен-Корней де Компьень и епископом в Амьене. Четвертый, по имени Гийом, стал епископом в Памье. Позаботилась Анна и о своих сестрах: две стали аббатисами, остальные вышли замуж за самых знатных и самых богатых людей в королевстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36