— Черт, не так уж трудно ответить. Я всегда беру с собой эти вещи, когда отправляюсь перегонять скот…
— А бармен в гостинице разве не сказал, что примерно в то время, когда «мальчишка» здесь появился, за городом стояли два стада? Это что, ни о чем не говорит вам?
— Уж не хочешь ли ты сказать, что девчонка Уинслоу могла наняться в стадо гуртовщиком? Черт, но она же не в состоянии…
— У тебя короткая память, Марти. Ты забыл, как прошлым летом эта маленькая ведьма работала вместе с отцом на ранчо, а потом перегоняла скот? Разве не помнишь, какие у нее были руки, когда она вернулась? По ним сразу было видно, что она работала наравне с другими. Вспомни, как Уэс не мог оторвать от нее глаз, когда она снова появилась в городе после перегона стада. Вспомни, какой золотистой стала у нее от загара кожа. А длинные волосы выгорели на солнце и блестели точно белое золото.
— Помню, как не помнить…
— Так вот, нам осталось только переговорить с Бартом, на платной конюшне и узнать, какие стада проходили мимо в это время. Понял?
Марти ухмыльнулся и закивал:
— Пожалуй, ты прав, Карл. Маккулла обрадуется, когда узнает, какую новость мы ему привезли.
Карл тоже ухмыльнулся:
— Он еще больше обрадуется, когда девчонка окажется у него в руках. И знаешь… Я ужасно рад, что я — не она.
Уже подходя к конюшням, Карл прокричал:
— Барт, где ты?! Мы торопимся!..
Люсиль расправила складки на юбке и повернулась к окну, за которым совершали посадку последние пассажиры. Через несколько минут поезд тронется, и она наконец, отправится в Абилин. Испустив вздох досады, девушка уставилась на свое отражение в оконном стекле. Спору нет, выглядит она чудесно. Нежная зелень ее сшитого на заказ дорожного костюма, который она выбрала для путешествия, выгодно подчеркивала золото рыжих локонов, искусно уложенных в модную прическу. Изящно сидевшая на макушке изысканная шляпка без полей, украшенная белыми голубиными крыльями и цветами, идеально дополняя костюм. Безупречного покроя жакет завершал ансамбль — он плотно, точно вторая кожа, облегал роскошную грудь и узкую талию. Прихваченная с одного бока, длинная, до пола, юбка с бахромой и небольшим шлейфом делала особенно обольстительными ее женственные формы — в этом Люсиль ничуть не сомневалась.
Разумеется, она не могла уповать на везение. Не зная, когда именно встретится с Рэндом, она приняла решение, что будет одеваться в свои самые лучшие и дорогие дорожные костюмы на всех этапах путешествия. Отец навел справки, и в общих чертах они представляли, где находилось стадо Рэнда. Люсиль рассчитала примерное время его прибытия в Абилин и хотела оказаться в городе раньше, чтобы ждать его появления. Хорошо зная Рэнда, она не сомневалась: после скуки долгого пути он непременно воспользуется возможностью завернуть в Абилин. Но, конечно же, он не задержится в городе дольше чем на одну ночь. Впрочем, ей и одной ночи будет достаточно. Люсиль решила, что не только пробудит в Рэнде страсть, но и доведет до исступления.
Во-первых, она была уверена, что их встреча станет радостным любовным свиданием. Проведя в пути много недель, Рэнд наверняка изголодался по женщине. Для этого случая она специально сшила на заказ ночное белье — божественный пеньюар из розового атласа с шантильским кружевом, призванным скорее открывать, чем скрывать прелести женского тела. Подобный наряд должен был свести мужчину с ума и заставить забыть об элементарной осторожности.
Люсиль сознавала: пробуждая в Рэнде страсть при каждой встрече, она тем не менее еще ни разу не довела его до такого состояния, чтобы он потерял над собой контроль. И она прекрасно понимала: только его самообладание являлось причиной того, что он не имел на содержании внебрачных детей. Разумеется, Люсиль в ближайшее время не собиралась заводить ребенка, но ее задевало, что Рэнд с такой легкостью сохранял дистанцию, несмотря на все ее попытки сблизиться по-настоящему.
Но на этот раз все будет по-другому. Она соблазнит его окончательно и заставит забыть обо всем на свете. Она будет отдаваться ему с таким искусством, что он еще сильнее ее возжелает… она заставит его выбросить из головы всех женщин — всех, кроме нее. А потом, закончив перегон стада, он бросится в ее объятия…
Да, в Абилине она повеселится… от души повеселится. На ее губах промелькнула невольная улыбка. В предвкушении скорого наслаждения Люсиль на секунду закрыла глаза.
— Итак, вы улыбаетесь! Наконец-то! Какое счастье! А то я уже начал думать, что вы будете ехать до самого Абилина с мрачной гримасой на вашем прелестном личике. Так нельзя. Никому не нужно, чтобы на вашей гладкой безукоризненной коже появились морщинки.
Люсиль резко повернула голову и, нахмурившись, ответила на комплимент Пата грубостью:
— Мистер Паттерсон, меня очень мало волнует, счастливы вы или нет. Более того: если бы я знала, что моя улыбка доставит вам хоть каплю радости, то отказала бы себе в этом удовольствии.
Неожиданная улыбка молодого человека удивительным образом преобразила его, и Люсиль не могла этого не заметить.
— Мисс Баском, я думаю, что нам лучше отбросить формальности на время нашего путешествия. Друзья называют меня Пат, а я буду звать вас…
Перебив Уоллиса, Люсиль с высокомерным видом заявила:
— Мистер Паттерсон, чтобы не терять время, считаю необходимым сразу же поставить вас в известность: у меня нет намерений становиться вашим другом. Вы сопровождаете меня в Абилин по настоянию моего отца, и я общаюсь с вами исключительно в силу обстоятельств. Вы служащий моего отца, и я прошу вас запомнить, что нас связывает только это.
— Означает ли это, что вы бросаете мне вызов?
— Нет, я просто считаю, что ситуация требует откровенности.
— Что ж, раз так, позвольте и мне кое-что прояснить. Эта ситуация и мне не очень-то нравится. Если вы полагаете, что меня прельщает роль нянюшки у избалованной маленькой стервочки, то очень ошибаетесь. Я согласился сопровождать вас исключительно из уважения к вашему отцу, попросившему меня об этом. Он сказал, что я единственный человек, которому он может доверить подобное поручение. Полагаю, он знает меня неплохо, поэтому едва ли рассчитывает на то, что я проникнусь симпатией к надменной и избалованной девчонке.
Но это еще не все, очаровательная мисс Баском. Хочу кратко ознакомить вас со своей биографией, чтобы вы поняли, насколько ошибочным было решение вашего отца доверить вас моему попечению. Я сын жалкого пьянчуги и посудомойки, убивавшей себя работой. В детстве мне приходилось греться у чужого очага, что привело меня к решению во что бы то ни стало обзавестись собственным огромным камином с пылающими поленьями. И вот сейчас, в возрасте тридцати четырех лет, я добился своего: у меня просторный особняк, за который я целиком и полностью рассчитался, и в каждой комнате — по камину. Я неплохо обеспечен и являюсь к тому же самым молодым вице-президентом и членом совета директоров в банке вашего отца.
Я потрудился посвятить вас в эти детали не потому, что вижу в вас искреннюю заинтересованность, а только для того, чтобы вы поняли: я добился в жизни гораздо большего, чем сможете добиться вы, даже если очень постараетесь. И еще я хочу, чтобы вы осознали: у меня гораздо больше оснований для чрезмерной гордости, чем у ленивой, капризной и своенравной девчонки, которая проводит большую часть времени перед зеркалом. Не стоит смотреть на меня свысока. Ты для меня — Люси Баском, рыжая стервочка, которую я вынужден сопровождать, чтобы с ней ничего дурного не случилось, пока она не вернется под кров своего богатого папаши. Люси, я бы не советовал тебе создавать мне дополнительные трудности. Считай, что я тебя предупредил!
Люсиль захлопала глазами и в изумлении уставилась на молодого человека. Потом вдруг вспыхнула и, задыхаясь от гнева, прокричала:
— Не смейте называть меня Люси!
Внезапно раздался оглушительный гудок паровоза, на время прервавший эту словесную дуэль. Люсиль насупилась и погрузилась в молчание. Несколько минут спустя, ощутив резкий толчок, она поняла, что поезд тронулся. Украдкой взглянув на своего спутника, она заметила, как губы под тонкими усиками дрогнули в усмешке. Когда же прозвучал последний гудок и поезд, набирая ход, отъехал от перрона, Пат расплылся в широкой улыбке. Затем, внезапно повернувшись к девушке, взял ее за руки. Она яростно пыталась освободиться, но молодой человек крепко держал ее. Наконец он вновь заговорил, и на губах его по-прежнему играла улыбка:
— Вероятно, я очень разочарую тебя, Люси, сказав, что тебе придется многому научиться. И возможно, мне выпадет честь преподать тебе первые уроки.
— Отпустите мои руки!
— Успокойся, Люси. Твой папочка передал тебя на мое попечение. Все это время, пока не вернешься в родительский дом, ты будешь целиком и полностью зависеть от моего доброго к тебе расположения. Так вот, дорогая Люси, хочу сразу поставить тебя в известность: я ожидаю от тебя уважительного отношения, если ты хочешь, чтобы я платил тебе той же монетой. Ты меня поняла, Люси?
Гневно сверкая голубыми глазами, Люсиль выдернула руки из ладони Пата. Ее полная грудь бурно вздымалась. Вскинув изящный подбородок, она в ответ прошептала:
— Не дождешься, ублюдок.
— Люси, как не стыдно?!
Молодой человек радостно улыбнулся, и Люсиль, чтобы не видеть его улыбки, отвернулась к окну. Когда же она услышала сдавленный смех, раздавшийся у нее над ухом, ее румянец стал еще гуще.
— Да-да, Люси, — прошептал его тихий голос с насмешливой уверенностью секунду спустя, — я не сомневаюсь, что поездка в Абилин окажется на самом деле интересной… очень интересной.
Рэнд бросил через плечо взгляд на Холла, скакавшего следом. Он See еще не был уверен, что принял правильное решение, но ему очень хотелось провести в Абилине хотя бы несколько часов. К тому же Нейту надлежало пополнить запасы провизии. Так что в любом случае они не могли не завернуть в Абилин.
Апачи, несколько дней назад забравшие свою долю, исчезли из поля зрения, но Рэнд почти не сомневался: Дракер по-прежнему думает об этих индейцах и, возможно, ждет их появления. Рэнд постоянно наблюдал за парнем и не раз замечал, как тот пристально вглядывался в даль, вероятно, полагая, что на горизонте вот-вот появятся всадники.
Что касается Бразерса и Холла, они не собирались забывать о том, что произошло несколько дней назад. Бразерс постоянно хмурился и почти не разговаривал, а сидя у костра, то и дело ощупывал порез на шее и бросал злобные взгляды на Дракера. Холл же постоянно осыпал мальчишку насмешками и оскорбительными шуточками, но тот, следовало отдать ему должное, никак на это не реагировал — будто не слышал ничего. Рэнд же, не обладавший подобным хладнокровием, не скрывал своей досады. Однажды он попытался осадить Холла, но неблагодарный мальчишка взглянул на него так, словно именно он, Рэнд, его оскорблял.
Сознавая, что так больше продолжаться не может, Рэнд накануне принял решение. Нарушив собственные принципы (не давать людям свободного времени на первом этапе пути), он решил, что позволит парням провести ночь в Абилине. А потерю времени, которая могла возникнуть вследствие остановки, он уже компенсировал долгим вечерним переходом накануне, что позволило им опередить график движения. Рэнд объявил своим людям, что в любом случае каждый должен вернуться в положенный срок к стаду для несения ночного дежурства, так что за животных можно было не беспокоиться.
К счастью, Бразерс и Холл несли дежурства в разные смены. Поэтому они никак не могли появиться в городе одновременно и, следовательно, не могли объединить силы при травле Дракера. Поймав себя на этой мысли, Рэнд нахмурился. Он никак не мог относиться к Дракеру с безразличием, и это обстоятельство ужасно его злило. Он не понимал, что с ним происходит, но чувствовал, что не может выбросить этого парня из головы, не может не заботиться о нем.
Но сейчас он поступил правильно, решив провести несколько часов в городе, вдали от стада. На время он забудет обо всех неприятностях, а затем…
Тут за спиной Рэнда послышалось ворчание Холла:
— Полагаю, теперь-то мы наконец узнаем, поручит ли босс мальчишке настоящую мужскую работу. Как ты считаешь, Дракер? Думаешь, выдержишь ночь в городе? Как собираешься провести свободное время? Может, будешь пить молочко да читать книжки? Я бы очень удивился, если бы узнал, что ты способен заняться чем-то другим.
— Оставь парня в покое, Холл.
На предупреждение Джереми Холл ответил презрительным смехом:
— Вот теперь я вижу, что жил неправильно. Мне следовало оставаться паршивым щенком, а не становиться мужчиной. Тогда бы другие парни за меня заступались. Может, ты умнее, Дракер, чем я думал. Ты недурно устроился. Сначала босс за тебя заступается, потом проклятый индеец тычет в Бразерса ножом, а теперь еще и этот фермерский сынок подает голос в твою защиту.
— Я никого не прошу за меня заступаться, — ответила Билли, наконец-то нарушив свое молчание.
— Хотелось бы мне посмотреть, чего ты сам стоишь, прелестный мальчик.
Рэнд в ярости обернулся:
— С меня хватит, Холл! — Он пристально посмотрел на гуртовщика. — Услышу от тебя еще хоть одно слово — пожалеешь!
Холл нахмурился и проворчал:
— Да-да, конечно, мистер Пирс. Я молчу.
Рэнд еще раз взглянул на Холла, затем пришпорил коня и ускакал вперед.
Шагая рядом с мужчинами, направлявшимися к салуну «Оазис», Билли настороженно озиралась. Во-первых, она хотела выяснить, нет ли в городе знакомых, которые могли бы ее узнать. Во-вторых, ей хотелось при первой же возможности улизнуть от мужчин. Она не испытывала желания тратить свои свободные часы на подпирание пивной стойки и игру в карты. К тому же она прекрасно понимала, какую опасность таит для нее подобная ситуация. Билли чувствовала, что Холл стремится спровоцировать ее на драку, но она не собиралась поддаваться на провокацию, у нее были другие планы.
Билли решила, что отправится в ближайшую гостиницу и снимет там комнату, — к счастью, Рэнд выдал всем своим людям небольшой аванс на скромные развлечения. Сняв номер, она попросит принести к ней ванну и наполнить ее доверху горячей водой. Нежась в ванне, она и проведет все время. В самом глубоком кармане штанов Билли бережно хранила кусочек лавандового мыла, которое прихватила с собой из дома. Как же много времени прошло с тех пор, как она в последний раз принимала ванну, лежа в благоухающей пене…
Сама того не сознавая, Билли уставилась на Пирса, шедшего впереди. Он был почти на голову выше всех остальных мужчин, но выделялся не только этим. В минуты раздумий, случавшиеся порой в пути, Билли пришла к выводу, что Рэнд Пирс — необыкновенно красивый мужчина. У него были удивительные голубые глаза, и она лишь с величайшим трудом могла выдержать его пристальный взгляд. В последнее же время она все чаще ловила себя на том, что пытается встретиться с ним взглядом. Билли не понимала, что с ней происходит, и это очень ее смущало. Иногда ей даже приходила в голову странная мысль: «А что произошло бы, если бы…»
Тут Билли краем глаза уловила какое-то движение на тротуаре неподалеку. В следующее мгновение она увидела направлявшуюся к ним ослепительно красивую молодую женщину с огромными сияющими глазами.
— Рэнд, милый, наконец-то ты приехал! — воскликнула красавица.
Рэнда внезапно остановился и замер на несколько мгновений — было совершенно очевидно, что он до крайности удивлен. Женщина же, судя по всему, нисколько не удивилась — она бросилась в объятия Рэнда, и губы их слились в страстном поцелуе.
Прошло несколько секунд, и Билли вдруг осознала, что стоит в одиночестве и глазеет на застывшую в поцелуе пару, — все остальные гуртовщики уже ушли вперед. У девушки внезапно перехватило дыхание и защипало в глазах от непрошеных слез. Глядя на Рэнда и незнакомую красавицу, крепко сжимавших друг друга в объятиях, она чувствовала себя ужасно одинокой. Тут Джереми обернулся и, подбежав к ней, проговорил:
— Что стоишь, Дракер? Пойдем же… А это, должно быть, Люсиль Баском, о которой нам рассказывал Уилли. Он говорил, что она необычайно красивая женщина. Да, с ним трудно не согласиться… Так что же, пойдем?
Билли молча кивнула и последовала за Джереми. Когда они приблизились к мужчинам, Джош Холл взглянул на нее с ухмылкой и спросил:
— Что собираешься делать, Дракер? Думаю, что твой покровитель будет некоторое время занят. Похоже, что теперь мы наконец-то останемся наедине…
Билли поежилась под враждебным взглядом Холла и в тот же миг почувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Обернувшись, она перехватила пристальный взгляд Рэнда, смотревшего на нее поверх плеча рыжеволосой красавицы. Билли поняла, что краснеет… Отвернувшись, она поспешно последовала за Джереми — тот уже заходил в салун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49