— А вы неплохо меня разыграли. — У него был вид человека, открывшего, что мир вокруг совсем не таков, как ему представлялось. — Совсем неплохо.Он коротко рассмеялся и, прежде чем она успела ответить, поднялся на ноги и направился через комнату. Стоило Джоселин увидеть его со спины, как у нее потеплело на сердце. Все прочее было ничуть не хуже, чем обещали его плечи. Но напрасно Рэнд беспокоился о том, что она могла увидеть или не увидеть. Едва он сделал несколько шагов, как превратился для нее в большое расплывчатое пятно телесного цвета. Известно ли ему, что у нее не все в порядке со зрением? Джоселин не помнила, говорила об этом или нет, но Томас, конечно же, предупредил друга. Впрочем, все это было совершенно не важно.Он продолжал держаться к ней спиной, и она была ему благодарна, хотя ни за что не призналась бы в этом. Джоселин сомневалась, что готова увидеть обнаженного мужчину лицом к лицу… Она и тыльную сторону не очень-то готова была увидеть. Но ради того, чтобы привести его в некоторое замешательство, она была готова это терпеть. С самой первой их встречи Бомон держал себя с видом превосходства, и ей это порядком надоело. Джоселин устала думать, что ничто в жизни от нее не зависит. Ей была необходима пусть ничтожная, но все же победа.Когда Рэнд исчез в гардеробной, Джоселин морщась поднялась с постели. Каждая мышца ее тела онемела, затекла. Она осторожно двинулась к большому коричневому пятну у дальней стены, в надежде, что это и есть шкаф, и сразу же наткнулась на свою сумку, открыла ее и вытащила платье. Сгодится. Она не знала, скоро ли вернется Рэнд, но предпочитала к его возвращению быть полностью одетой. Затем девушка собиралась разыскать умывальник, который скорее всего находился в гардеробной. Джоселин быстро натянула платье через голову — простенькое, повседневное. С его застежками она способна была справиться без посторонней помощи. Джоселин положила сумку на кровать и села рядом посмотреть, что еще сестры умудрились втолкнуть в нее. Порывшись в содержимом, отыскала щетку для волос, кое-какие полезные вещицы и маленький продолговатый сверток, перевязанный голубой лентой, Под бант была засунута записка. Джоселин вытащила ее и развернула. Дорогая Джоселин!Возможно, ты когда-нибудь захочешь видеть дальше вытянутой руки, и тогда тебе понадобится это.Твоя любящая сестра М.
О чем это она? Джоселин развязала ленточку и развернула бумагу. На ладони оказались очки. Джоселин с досадой сдвинула брови. Марианне было прекрасно известно, что она не собирается их носить. Несомненно, в этом виновата была мелочная и тщеславная сторона ее натуры.Джоселин повертела очки в руке. Наверное, Марианна заказала их специально для нее. Во всяком случае, их можно было просто померить.Она нацепила дужки на уши и взглянула.. Комната словно прыгнула ей навстречу, так что девушка вздрогнула. Потом огляделась. Ощущение было такое, будто с окружавшего ее мира сдернули дымчатую вуаль. Стены из серого камня с легкой вязью узора гляделись отчетливо и ясно. Потолок, парящий высоко вверху, опирался на резные каменные арки. С каждым новым открытием ее восторг рос. У одной из стен действительно стоял шкаф, у другой — комод для белья, третью закрывал гобелен, а рядом, отметила Джоселин с удовлетворением, находилась дверь в гардеробную. Через окно с частым освинцованным переплетом вливался ясным потоком утренний свет, на подоконнике было устроено удобное сиденье. Девушка подбежала к окну и распахнула его.В бескрайнюю даль убегала гряда зеленых холмов. Здесь и там в небо тянулись высокие деревья. Вверху плыли легкие пуховые облака. О Боже, неужели там вдали — озеро? Потрясающе! Она могла разглядеть все до самого горизонта, а возможно, и дальше.Джоселин облокотилась на каменный подоконник, положила подбородок на кулачки, смотрела вокруг и не могла насмотреться. Почему никто никогда не рассказывал ей об этом? Она постаралась не обращать внимания на голос совести, напомнивший ей, что Марианна, да и все подряд в ее семье твердили в один голос о пользе очков.— Джоселин! — окликнул ее Рэнд из гардеробной.Девушка сорвала очки с носа, спрятала в карман и отвернулась от окна. Ею руководило чистой воды тщеславие, но ведь она только приступила к исправлению своего характера, и нелепо было бы ожидать немедленных чудес.— Да?— Я приду через минуту и предупреждаю, что буду полностью одет.— Не дразните меня, Рэнд, — пробормотала она рассеянно, ощупывая пальцами очки. Невероятно, что такой пустячок способен совершенно изменить мир. — Моя испорченная натура этого не вынесет.До нее долетел его смех. Джоселин улыбнулась. Она сумела взять над ним верх, и приятное чувство успеха до сих пор согревало душу. Хорошо, что ее победа его не разозлила, а, судя по всему, наоборот, приятно поразила.Кажется, прежде ей не приходилось удивлять мужчин. Эта мысль доставила ей небывалое удовольствие. Восхищение, выразившееся в его взгляде, не имело отношения к ее внешности, а только к ней самой. Ее ум и характер оттеснили на второй план лицо и фигуру. Это был лучший из комплиментов, который доводилось получать Джоселин. Глава 6 Замок оказался огромным. Именно такое впечатление произвел он на Джоселин. Рэнд повел ее по широкому коридору, потом по просторной старинной винтовой лестнице. Легко и непринужденно войдя в роль гостеприимного хозяина, он показывал все помещения подряд и рассказывал, что для чего предназначено. Молодые люди побывали в часовне и миновали длинную анфиладу из небольших комнат. Разумеется, Джоселин не смогла запомнить все сразу, как не рассмотрела многое из того, на что Рэнд обращал ее внимание, если только это не находилось прямо под рукой. Она решила потом обойти все самостоятельно, вооружившись очками. И твердо пообещала себе поработать над своим тщеславием. Необходимо было держать слово, данное Марианне.— А вот это — галерея. — Они вступили в огромный коридор, тянувшийся над нижним этажом. — Внизу — главный зал, раньше здесь устраивали приемы, отмечали торжественные события. Теперь он служит гостиной, хотя и слишком велик. Столовая не уступает ему по размерам. Я покажу ее вам позднее.— Этот замок невероятно большой, правда? — прошептала очарованная Джоселин. Бомон иронически приподнял бровь. — Это любопытство, Рэнд, а не меркантильность, — фыркнула она.— А я ничего и не сказал, — усмехнулся он и продолжил рассказ: — Замок и в самом деле большой, хотя, насколько я понимаю, по меркам своего времени — а он построен около четырехсот лет назад — был вполне обыкновенным. Как вы помните, замки наподобие Уортингтона служили жильем не только владельцу и его семье, но и слугам, солдатам, рыцарям, священникам и прочим. Он представлял собой независимую самодостаточную общину.Рэнд направился вдоль стены, увешанной фамильными портретами в резных золоченых рамах. Казалось, им нет конца и края. Джоселин последовала за ним. Портреты вызывали в ней не меньший интерес, чем сам Рэнд. Этим утром он оделся по-домашнему — в бриджи и накрахмаленную рубашку свободного покроя, смело распахнутую у ворота. Этот костюм вряд ли можно было назвать приличным, но он шел ему чрезвычайно и соответствовал их положению изгнанников. Держал Рэнд себя уверенно, как хозяин — и замка, и всего прочего, что ему вздумалось бы пожелать.— В старину рядом с замком теснилась дюжина, а то и больше строений для всякого рода торговцев, а вокруг высилась стена с башнями. За прошедшие века строения по степенно снесли, и от стены практически осталось одни воспоминание, она сохранилась лишь в некоторых местах большая же часть превратилась в руины. — Он многозначительно взглянул на Джоселин. — Содержание такого замка обходится крайне дорого.— Догадываюсь, — пробормотала она, игнорируя его намек.— Уцелели две башни и часть стены между ними с северной стороны замка. Одна башня разваливается прямо на глазах, зато другая прекрасно сохранилась. До последних лет, при жизни бабушки, в ней размещали гостей, не сейчас она закрыта. В детстве мне разрешали играть там. Это было увлекательное приключение. Могу сводить вас туда, если пожелаете.Он произнес это небрежно, словно ему было все равно — захочет она увидеть святилище его детских лет или откажется.— Это было бы здорово. Но должна сказать, что несколько сбита с толку. Вы, по-видимому, проводите здесь много времени, и все же это не ваш родовой замок. Не здесь жила ваша бабушка. — Джоселин встряхнула головой. — Так кто есть кто в вашей семье, и в чем тут дело?— В действительности все просто. — Он прошел еще немного в глубь галереи и кивнул на один из портретов, Джоселин подошла к нему и остановилась рядом. — Boт моя бабушка.С портрета на них смотрела женщина немногим старше Джоселин, темноволосая и темноглазая, как Рэнд, и улыбалась задумчиво и грустно.— Очаровательная женщина, — сказала Джоселин.— Она умерла почти двадцать лет назад. — Рэнд пристально смотрел на портрет. — Бабушка в самом деле была незаурядной личностью. Одной из самых мужественных женщин, которых мне довелось знать.— Вот как?— Она не англичанка по рождению. После того как ее первого мужа убили, ей пришлось покинуть родину и бежать вместе с малюткой дочерью — моей матерью. С собой она смогла взять только те вещи, что были на ней, и еще вот это… — Рэнд показал на небольшую картину, висевшую рядом, гораздо меньшую по размерам, чем портрет его бабушки. На ней был изображен красивый самоуверенный молодой человек. Полотно площадью не больше девяти дюймов скорее могло называться миниатюрой, но золоченая, украшенная богатой резьбой рама не уступала по великолепию рамам прочих картин в галерее. — Это мой дед.— Он здесь совсем молодой. — И, похоже, богат. — Откуда же они были родом?— Из одного маленького королевства по соседству с Пруссией. — Рэнд нетерпеливо повел плечами и продолжал: — Он был всего на пару лет старше жены. Его убили… Бабушка уехала в Англию, где ей предоставил убежище старый герцог, отец дяди Найджела. Ему было тогда уже за пятьдесят, а ей двадцать три. Он женился на ней ради ее безопасности.— Значит, это ваша семейная традиция? — поддразнила Бомона Джоселин. — Жениться на женщинах ради их безопасности.— До конца его дней бабушка была ему хорошей и преданной женой, — веско произнес тот.— Понимаю. — Очевидно, он ожидал, что хорошие, преданные жены также станут традицией.— Моя матушка выросла здесь. Когда она вышла за моего отца, пятого виконта Бомон, Найджел вернулся в замок и с тех пор живет в нем безвыездно.Что-то в этой истории показалось Джоселин странным, словно Рэнд упустил некую важную деталь. Возможно, деталь не была такой уж важной, но то, что он о ней умолчал, настораживало. Неужели Рэнд намеренно хотел что-то скрыть от нее?— Как я понимаю, вашей матери сейчас здесь нет?Бомон засмеялся.— Да, сейчас матушка покоряет европейские столицы. Отец умер четыре года назад, вскоре после моего возвращения, и с тех пор она путешествует по свету. — Молодой человек снисходительно покачал головой. — Не могу винить ее за это, она всегда была…— Да-да, хорошей и преданной женой, вы уже говорили. — Если Рэнд еще раз упомянет об этом, он вынудит ее снова поставить его на место.— Думаю, повторять это скучно, — засмеялся он. — Ну а теперь, если вы вдоволь наслушались о моих предках, пора вам познакомиться с дядей. В молодости он был отъявленным повесой и до сих пор сохранил манеры дамского угодника. Он немного эксцентричен, склонен говорить все, что приходит в голову, но я надеюсь, он вам понравится.— Погодите! Вы рассказали историю вашей семьи, но о своем прошлом почти не упомянули, помимо двух слов о детстве, да еще сообщили, что уйма женщин видела вас раздетым. Если мне предстоит стать послушной преданной женой, то следует знать всю вашу подноготную. — Джоселин скрестила руки на груди и прислонилась к стене под грозным взглядом чопорной матроны в платье елизаветинских времен. — Марианна говорила, что вы агент.Рэнд весело улыбнулся.— Одолевает любопытство?— А вы предпочитаете меркантильность? — ехидно осведомилась она. — Расскажите мне все.— Я затрудняюсь с ответом, — задумчиво произнес он. — Агент — понятие туманное, вы не находите?— Думаю, как раз вполне конкретное.— Ну нет, — покачал головой Бомон. — Я считаю, что такие слова, как «офицер», а еще лучше «генерал», — вот они очень конкретные.— Рэнд…— Так же, как «премьер-министр» или «король». А еще «портной», «пекарь», «садовник»…— Рэнд! — Глаза девушки раздраженно блеснули. — Вы невыносимы. — Он, очевидно, не собирался отвечать ей. — Неудивительно, что мне то и дело хочется дать вам пощечину или закричать от злости.— Не советую вам даже пытаться ударить меня снова. Тем более что до сих пор результат в подобных случаях был плачевным. А что касается крика… — Он оперся рукой о стену над ее головой и наклонился к ней, и Джоселин невольно отметила, что он вполне подходящего роста, выше ее не более чем на шесть дюймов. — Тут я бы не стал возражать…— Почему? — спросила она, хотя заранее знала ответ. Рэндалл перевел взгляд на ее губы, затем снова посмотрел ей в глаза, и сердце в груди Джоселин забилось гулко и часто.— Почему? — Он взял ее двумя пальцами за подбородок и наклонился ниже. — Чтобы получить возможность зажать вам рот, разумеется.Сначала прикосновение его губ было мягким, как шепот. Она бессознательно положила ладони ему на грудь и через тонкую ткань ощутила биение его сердца и тепло тела и почувствовала в своем ответное эхо. Его губы прижимались к ее губам все крепче, и она слегка приоткрыла их. Его руки обвились вокруг нее, он притянул ее ближе, и в ней всколыхнулась горячая нетерпеливая волна.Джоселин обхватила его за плечи. По телу ее разлилось тепло. Она запустила пальцы ему в волосы. Его руки скользили по ее спине. Девушка крепче прижалась к нему. Ей хотелось… но чего? Близости? Да, именно этого. И много, много большего…Он оторвался от ее губ и прерывисто вздохнул. В глазах, устремленных на нее, читалось откровенное желание. И Джоселин поняла, что разделяет его.— Здесь не совсем подходящее место, — медленно выговорил Рэнд.— Конечно, нет. — Она перевела дыхание. — Но… — И снова притянула к себе его голову. — Я чувствую, что вот-вот закричу.Их губы вновь соединились, и все ее представления о пространстве и времени улетучились. Ее ладони переместились с его плеч на напряженные мускулы спины, на шею. Рэнд оторвал губы, чтобы покрыть быстрыми поцелуями ее подбородок и шейку за ухом, его руки легли на ее талию, потом опустились ниже. Она застонала от удовольствия и запрокинула голову, чтобы ему было удобнее. И крепко ударилась затылком о каменную стену.— Джоселин! — Рэнд отстранился и озабоченно взглянул на нее. — Все в порядке?— Конечно. — Его лицо расплылось перед ее глазами, и она тряхнула головой, чтобы разогнать пелену. — Я чувствую себя замечательно. Вот только это… — Она ощупала затылок и поморщилась.— Дайте я взгляну. — Он мягко развернул ее и осторожно провел пальцами по ее голове. — Крови нет.— И то ладно, — пробормотала она. Болело так, что вполне можно было ожидать худшего.— Но через минуту вскочит приличная шишка. — Он повернул Джоселин к себе липом, заглянул ей в глаза и нахмурился. — Посмотрите на меня!— Охотно. — Она подставила ему губы.— Нет, я только хочу осмотреть ваши глаза, убедиться, что все в порядке.Он взял ее лицо в ладони, стараясь поймать ее взгляд. Возможно, он искал последствий ушиба, но ее интересовали только его загадочные глаза. Они были карими… Нет, темнее. Почти черными. Ей с первой минуты показалось, что они опасны. Теперь она знала это наверняка.Джоселин так и не поняла, что увидел Рэнд в ее глазах, но он внезапно отпустил ее и отступил на шаг. Словно обнаружил нечто такое, чего никак не ожидал увидеть. Или не хотел. Но конечно, такому опытному мужчине нечего было пугаться выражения женских глаз.— Я думаю, вы крепкий орешек.— Конечно, да. — Он имел в виду ее голову или что-то другое?— И все же это мучительное ощущение.— Не без того. — Она-то по крайней мере точно говорила не об ушибе головы.— Надо как-то постараться помочь делу.— Да, — слишком поспешно согласилась Джоселин. — Надо что-то сделать…— Тогда идемте. — Он схватил ее за руку и быстро зашагал по галерее. — Флора знает, что делать в таких случаях.— Флора? — Она едва поспевала за ним. — Мне не нужна Флора… Мне нужно… — Тут она поняла, что отвечает невпопад. Но это и к лучшему. Несмотря на взрыв чувств, вызванный поцелуем, и небывалые ощущения, испытанные в объятиях Рэнда, Джоселин сомневалась, что готова к чему-то большему. К тому же голова и правда сильно разболелась.Что могло произойти, не ударься она затылком? Рэнд схватил бы ее на руки и понес в спальню? Или овладел бы ею здесь же, на каменном полу галереи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
О чем это она? Джоселин развязала ленточку и развернула бумагу. На ладони оказались очки. Джоселин с досадой сдвинула брови. Марианне было прекрасно известно, что она не собирается их носить. Несомненно, в этом виновата была мелочная и тщеславная сторона ее натуры.Джоселин повертела очки в руке. Наверное, Марианна заказала их специально для нее. Во всяком случае, их можно было просто померить.Она нацепила дужки на уши и взглянула.. Комната словно прыгнула ей навстречу, так что девушка вздрогнула. Потом огляделась. Ощущение было такое, будто с окружавшего ее мира сдернули дымчатую вуаль. Стены из серого камня с легкой вязью узора гляделись отчетливо и ясно. Потолок, парящий высоко вверху, опирался на резные каменные арки. С каждым новым открытием ее восторг рос. У одной из стен действительно стоял шкаф, у другой — комод для белья, третью закрывал гобелен, а рядом, отметила Джоселин с удовлетворением, находилась дверь в гардеробную. Через окно с частым освинцованным переплетом вливался ясным потоком утренний свет, на подоконнике было устроено удобное сиденье. Девушка подбежала к окну и распахнула его.В бескрайнюю даль убегала гряда зеленых холмов. Здесь и там в небо тянулись высокие деревья. Вверху плыли легкие пуховые облака. О Боже, неужели там вдали — озеро? Потрясающе! Она могла разглядеть все до самого горизонта, а возможно, и дальше.Джоселин облокотилась на каменный подоконник, положила подбородок на кулачки, смотрела вокруг и не могла насмотреться. Почему никто никогда не рассказывал ей об этом? Она постаралась не обращать внимания на голос совести, напомнивший ей, что Марианна, да и все подряд в ее семье твердили в один голос о пользе очков.— Джоселин! — окликнул ее Рэнд из гардеробной.Девушка сорвала очки с носа, спрятала в карман и отвернулась от окна. Ею руководило чистой воды тщеславие, но ведь она только приступила к исправлению своего характера, и нелепо было бы ожидать немедленных чудес.— Да?— Я приду через минуту и предупреждаю, что буду полностью одет.— Не дразните меня, Рэнд, — пробормотала она рассеянно, ощупывая пальцами очки. Невероятно, что такой пустячок способен совершенно изменить мир. — Моя испорченная натура этого не вынесет.До нее долетел его смех. Джоселин улыбнулась. Она сумела взять над ним верх, и приятное чувство успеха до сих пор согревало душу. Хорошо, что ее победа его не разозлила, а, судя по всему, наоборот, приятно поразила.Кажется, прежде ей не приходилось удивлять мужчин. Эта мысль доставила ей небывалое удовольствие. Восхищение, выразившееся в его взгляде, не имело отношения к ее внешности, а только к ней самой. Ее ум и характер оттеснили на второй план лицо и фигуру. Это был лучший из комплиментов, который доводилось получать Джоселин. Глава 6 Замок оказался огромным. Именно такое впечатление произвел он на Джоселин. Рэнд повел ее по широкому коридору, потом по просторной старинной винтовой лестнице. Легко и непринужденно войдя в роль гостеприимного хозяина, он показывал все помещения подряд и рассказывал, что для чего предназначено. Молодые люди побывали в часовне и миновали длинную анфиладу из небольших комнат. Разумеется, Джоселин не смогла запомнить все сразу, как не рассмотрела многое из того, на что Рэнд обращал ее внимание, если только это не находилось прямо под рукой. Она решила потом обойти все самостоятельно, вооружившись очками. И твердо пообещала себе поработать над своим тщеславием. Необходимо было держать слово, данное Марианне.— А вот это — галерея. — Они вступили в огромный коридор, тянувшийся над нижним этажом. — Внизу — главный зал, раньше здесь устраивали приемы, отмечали торжественные события. Теперь он служит гостиной, хотя и слишком велик. Столовая не уступает ему по размерам. Я покажу ее вам позднее.— Этот замок невероятно большой, правда? — прошептала очарованная Джоселин. Бомон иронически приподнял бровь. — Это любопытство, Рэнд, а не меркантильность, — фыркнула она.— А я ничего и не сказал, — усмехнулся он и продолжил рассказ: — Замок и в самом деле большой, хотя, насколько я понимаю, по меркам своего времени — а он построен около четырехсот лет назад — был вполне обыкновенным. Как вы помните, замки наподобие Уортингтона служили жильем не только владельцу и его семье, но и слугам, солдатам, рыцарям, священникам и прочим. Он представлял собой независимую самодостаточную общину.Рэнд направился вдоль стены, увешанной фамильными портретами в резных золоченых рамах. Казалось, им нет конца и края. Джоселин последовала за ним. Портреты вызывали в ней не меньший интерес, чем сам Рэнд. Этим утром он оделся по-домашнему — в бриджи и накрахмаленную рубашку свободного покроя, смело распахнутую у ворота. Этот костюм вряд ли можно было назвать приличным, но он шел ему чрезвычайно и соответствовал их положению изгнанников. Держал Рэнд себя уверенно, как хозяин — и замка, и всего прочего, что ему вздумалось бы пожелать.— В старину рядом с замком теснилась дюжина, а то и больше строений для всякого рода торговцев, а вокруг высилась стена с башнями. За прошедшие века строения по степенно снесли, и от стены практически осталось одни воспоминание, она сохранилась лишь в некоторых местах большая же часть превратилась в руины. — Он многозначительно взглянул на Джоселин. — Содержание такого замка обходится крайне дорого.— Догадываюсь, — пробормотала она, игнорируя его намек.— Уцелели две башни и часть стены между ними с северной стороны замка. Одна башня разваливается прямо на глазах, зато другая прекрасно сохранилась. До последних лет, при жизни бабушки, в ней размещали гостей, не сейчас она закрыта. В детстве мне разрешали играть там. Это было увлекательное приключение. Могу сводить вас туда, если пожелаете.Он произнес это небрежно, словно ему было все равно — захочет она увидеть святилище его детских лет или откажется.— Это было бы здорово. Но должна сказать, что несколько сбита с толку. Вы, по-видимому, проводите здесь много времени, и все же это не ваш родовой замок. Не здесь жила ваша бабушка. — Джоселин встряхнула головой. — Так кто есть кто в вашей семье, и в чем тут дело?— В действительности все просто. — Он прошел еще немного в глубь галереи и кивнул на один из портретов, Джоселин подошла к нему и остановилась рядом. — Boт моя бабушка.С портрета на них смотрела женщина немногим старше Джоселин, темноволосая и темноглазая, как Рэнд, и улыбалась задумчиво и грустно.— Очаровательная женщина, — сказала Джоселин.— Она умерла почти двадцать лет назад. — Рэнд пристально смотрел на портрет. — Бабушка в самом деле была незаурядной личностью. Одной из самых мужественных женщин, которых мне довелось знать.— Вот как?— Она не англичанка по рождению. После того как ее первого мужа убили, ей пришлось покинуть родину и бежать вместе с малюткой дочерью — моей матерью. С собой она смогла взять только те вещи, что были на ней, и еще вот это… — Рэнд показал на небольшую картину, висевшую рядом, гораздо меньшую по размерам, чем портрет его бабушки. На ней был изображен красивый самоуверенный молодой человек. Полотно площадью не больше девяти дюймов скорее могло называться миниатюрой, но золоченая, украшенная богатой резьбой рама не уступала по великолепию рамам прочих картин в галерее. — Это мой дед.— Он здесь совсем молодой. — И, похоже, богат. — Откуда же они были родом?— Из одного маленького королевства по соседству с Пруссией. — Рэнд нетерпеливо повел плечами и продолжал: — Он был всего на пару лет старше жены. Его убили… Бабушка уехала в Англию, где ей предоставил убежище старый герцог, отец дяди Найджела. Ему было тогда уже за пятьдесят, а ей двадцать три. Он женился на ней ради ее безопасности.— Значит, это ваша семейная традиция? — поддразнила Бомона Джоселин. — Жениться на женщинах ради их безопасности.— До конца его дней бабушка была ему хорошей и преданной женой, — веско произнес тот.— Понимаю. — Очевидно, он ожидал, что хорошие, преданные жены также станут традицией.— Моя матушка выросла здесь. Когда она вышла за моего отца, пятого виконта Бомон, Найджел вернулся в замок и с тех пор живет в нем безвыездно.Что-то в этой истории показалось Джоселин странным, словно Рэнд упустил некую важную деталь. Возможно, деталь не была такой уж важной, но то, что он о ней умолчал, настораживало. Неужели Рэнд намеренно хотел что-то скрыть от нее?— Как я понимаю, вашей матери сейчас здесь нет?Бомон засмеялся.— Да, сейчас матушка покоряет европейские столицы. Отец умер четыре года назад, вскоре после моего возвращения, и с тех пор она путешествует по свету. — Молодой человек снисходительно покачал головой. — Не могу винить ее за это, она всегда была…— Да-да, хорошей и преданной женой, вы уже говорили. — Если Рэнд еще раз упомянет об этом, он вынудит ее снова поставить его на место.— Думаю, повторять это скучно, — засмеялся он. — Ну а теперь, если вы вдоволь наслушались о моих предках, пора вам познакомиться с дядей. В молодости он был отъявленным повесой и до сих пор сохранил манеры дамского угодника. Он немного эксцентричен, склонен говорить все, что приходит в голову, но я надеюсь, он вам понравится.— Погодите! Вы рассказали историю вашей семьи, но о своем прошлом почти не упомянули, помимо двух слов о детстве, да еще сообщили, что уйма женщин видела вас раздетым. Если мне предстоит стать послушной преданной женой, то следует знать всю вашу подноготную. — Джоселин скрестила руки на груди и прислонилась к стене под грозным взглядом чопорной матроны в платье елизаветинских времен. — Марианна говорила, что вы агент.Рэнд весело улыбнулся.— Одолевает любопытство?— А вы предпочитаете меркантильность? — ехидно осведомилась она. — Расскажите мне все.— Я затрудняюсь с ответом, — задумчиво произнес он. — Агент — понятие туманное, вы не находите?— Думаю, как раз вполне конкретное.— Ну нет, — покачал головой Бомон. — Я считаю, что такие слова, как «офицер», а еще лучше «генерал», — вот они очень конкретные.— Рэнд…— Так же, как «премьер-министр» или «король». А еще «портной», «пекарь», «садовник»…— Рэнд! — Глаза девушки раздраженно блеснули. — Вы невыносимы. — Он, очевидно, не собирался отвечать ей. — Неудивительно, что мне то и дело хочется дать вам пощечину или закричать от злости.— Не советую вам даже пытаться ударить меня снова. Тем более что до сих пор результат в подобных случаях был плачевным. А что касается крика… — Он оперся рукой о стену над ее головой и наклонился к ней, и Джоселин невольно отметила, что он вполне подходящего роста, выше ее не более чем на шесть дюймов. — Тут я бы не стал возражать…— Почему? — спросила она, хотя заранее знала ответ. Рэндалл перевел взгляд на ее губы, затем снова посмотрел ей в глаза, и сердце в груди Джоселин забилось гулко и часто.— Почему? — Он взял ее двумя пальцами за подбородок и наклонился ниже. — Чтобы получить возможность зажать вам рот, разумеется.Сначала прикосновение его губ было мягким, как шепот. Она бессознательно положила ладони ему на грудь и через тонкую ткань ощутила биение его сердца и тепло тела и почувствовала в своем ответное эхо. Его губы прижимались к ее губам все крепче, и она слегка приоткрыла их. Его руки обвились вокруг нее, он притянул ее ближе, и в ней всколыхнулась горячая нетерпеливая волна.Джоселин обхватила его за плечи. По телу ее разлилось тепло. Она запустила пальцы ему в волосы. Его руки скользили по ее спине. Девушка крепче прижалась к нему. Ей хотелось… но чего? Близости? Да, именно этого. И много, много большего…Он оторвался от ее губ и прерывисто вздохнул. В глазах, устремленных на нее, читалось откровенное желание. И Джоселин поняла, что разделяет его.— Здесь не совсем подходящее место, — медленно выговорил Рэнд.— Конечно, нет. — Она перевела дыхание. — Но… — И снова притянула к себе его голову. — Я чувствую, что вот-вот закричу.Их губы вновь соединились, и все ее представления о пространстве и времени улетучились. Ее ладони переместились с его плеч на напряженные мускулы спины, на шею. Рэнд оторвал губы, чтобы покрыть быстрыми поцелуями ее подбородок и шейку за ухом, его руки легли на ее талию, потом опустились ниже. Она застонала от удовольствия и запрокинула голову, чтобы ему было удобнее. И крепко ударилась затылком о каменную стену.— Джоселин! — Рэнд отстранился и озабоченно взглянул на нее. — Все в порядке?— Конечно. — Его лицо расплылось перед ее глазами, и она тряхнула головой, чтобы разогнать пелену. — Я чувствую себя замечательно. Вот только это… — Она ощупала затылок и поморщилась.— Дайте я взгляну. — Он мягко развернул ее и осторожно провел пальцами по ее голове. — Крови нет.— И то ладно, — пробормотала она. Болело так, что вполне можно было ожидать худшего.— Но через минуту вскочит приличная шишка. — Он повернул Джоселин к себе липом, заглянул ей в глаза и нахмурился. — Посмотрите на меня!— Охотно. — Она подставила ему губы.— Нет, я только хочу осмотреть ваши глаза, убедиться, что все в порядке.Он взял ее лицо в ладони, стараясь поймать ее взгляд. Возможно, он искал последствий ушиба, но ее интересовали только его загадочные глаза. Они были карими… Нет, темнее. Почти черными. Ей с первой минуты показалось, что они опасны. Теперь она знала это наверняка.Джоселин так и не поняла, что увидел Рэнд в ее глазах, но он внезапно отпустил ее и отступил на шаг. Словно обнаружил нечто такое, чего никак не ожидал увидеть. Или не хотел. Но конечно, такому опытному мужчине нечего было пугаться выражения женских глаз.— Я думаю, вы крепкий орешек.— Конечно, да. — Он имел в виду ее голову или что-то другое?— И все же это мучительное ощущение.— Не без того. — Она-то по крайней мере точно говорила не об ушибе головы.— Надо как-то постараться помочь делу.— Да, — слишком поспешно согласилась Джоселин. — Надо что-то сделать…— Тогда идемте. — Он схватил ее за руку и быстро зашагал по галерее. — Флора знает, что делать в таких случаях.— Флора? — Она едва поспевала за ним. — Мне не нужна Флора… Мне нужно… — Тут она поняла, что отвечает невпопад. Но это и к лучшему. Несмотря на взрыв чувств, вызванный поцелуем, и небывалые ощущения, испытанные в объятиях Рэнда, Джоселин сомневалась, что готова к чему-то большему. К тому же голова и правда сильно разболелась.Что могло произойти, не ударься она затылком? Рэнд схватил бы ее на руки и понес в спальню? Или овладел бы ею здесь же, на каменном полу галереи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35