— В нашу комнату.— А вы, — она с трудом сглотнула, — идете?— Думал перед сном немного проехаться верхом. Не хотите присоединиться?Она с удивлением взглянула на Рэнда.— Но уже темно!— Света луны и звезд вполне достаточно. Я всегда любил вечерние прогулки.— Правда? Звучит немного… — Тут она, наконец, догадалась, что он пытается сделать, и почувствовала большое облегчение. Видимо, он не меньше ее волновался из-за того, что ожидало их этой ночью. Джоселин бодро кивнула. — Звучит заманчиво.— Значит, я так и поступлю:— Прекрасно. А я… — И Джоселин снова двинулась к выходу. — Отправлюсь отдыхать.Она повернулась и, с трудом сдерживая себя, чтобы не броситься в спальню бегом, направилась к лестнице спокойным, размеренным шагом, словно сердце не трепетало у нее в груди, как у испуганной птицы. Словно не боялась того, что он передумает и последует за ней по пятам. Или того, что он этого не сделает…Джоселин плотнее запахнула халат и прошлась взад-вперед по спальне, их с Рэндом общей спальне. Что произойдет, когда он вернется? А в том, что он придет сюда, Джоселин нисколько не сомневалась. Она не знала только, чего муж будет ожидать от нее вернувшись.Взгляд ее упал на кровать черного дерева, огромную и массивную, с четырьмя витыми столбиками, как принято было в прежние времена. Сверху свисал парчовый полог. Более прихотливая фантазия уподобила бы ее логову древнего чудища, дракона или великана, пожирающего свои жертвы…Джоселин усиленно заморгала, чтобы развеять столь мрачный образ, чтобы кровать стала просто кроватью, не более страшной, чем прочие предметы обстановки. Она решительно прогнала прочь видение, представлявшее два сплетенных тела, но в углах спальни все продолжал звучать чувственный шепот…Джоселин обхватила себя руками за плечи и заметалась по комнате. Абсолютно не стоило волноваться. Ха! Наоборот, для волнения было очень даже много причин. Ей еще не приходилось быть молодой женой. И первой брачной ночи у них тоже не было. Никогда она не ложилась в постель с мужчиной. С мужем. Поцелуй — единственное, что она успела познать…Кровать приковывала к себе взгляд Джоселин с непреодолимой силой. Неужели она непременно должна быть такой подавляюще огромной? Кровать полновластно царила в этой комнате как роковой символ, место ее неминуемой гибели. Но конечно, это из-за мерцающего света свечей и ее плохого зрения вдруг показалось, что покрывало на ней шевелится…Предположим, близости с Рэндом удастся избежать. Оттянуть на неопределенное время, она даже поежилась, мысленно произнося эти слова — осуществление брачных отношений. Ее муж — не животное, он не принудит ее против воли. По правде говоря, он был просто на удивление милым. С его темными загадочными глазами, от которых все таяло внутри. И широкими мускулистыми плечами, говорившими об уверенности и силе. И манерой смеяться и слушать. И с тем, как он смотрел на нее, словно она не просто женщина, на которой он вынужден был жениться, но женщина желанная…По ее телу пробежала теплая волна. Он стал ее мужем и имел определенные права… А почему бы нет? Эта мысль заставила ее замереть на месте. Конечно, она разнервничалась, но ведь это свойственно всем новобрачным. А если разобраться в себе честно, разве можно отрицать, что, кроме страха, она испытывала и приятное возбуждение? А кроме беспокойства — предвкушение чего-то необычайного?Джоселин еще раз взглянула на кровать. Как странно, она теперь казалась не угрожающей, а скорее гостеприимной, даже заманчивой. А возможно, и… соблазнительной.Когда вернется Рэнд… то что?Она подошла к шкафу, достала очки, спрятанные из предосторожности, надела и, подойдя к окну, села на подоконник и вгляделась в темноту. Сейчас от очков было мало проку, но отсюда она могла хотя бы услышать приближающийся стук копыт его лошади.Подняв глаза кверху, девушка ахнула. На небе сияли сотни, тысячи звезд. Крохотные яркие точки несказанной красоты. Джоселин еще ни разу не видела звезд и не представляла себе, каким величественным может быть небо. Она легла грудью на подоконник, не отрывая от неба очарованного взгляда. Представшая ее глазам картина завораживала своим неземным совершенством.Какие еще неожиданности сулила ей эта ночь?
Рэнд спешился на холме неподалеку от замка и прислонился к старому дубу, в детстве служившему ему крепостью, убежищем и всем, что может понадобиться мальчишке. Дерево было таким же древним, как сам замок. Неизменное, незыблемое, вечное. Надежный якорь в его полной опасных приключений жизни, которая снова сделала неожиданный вираж.Он смотрел на маленькую фигурку, вырисовывавшуюся в окне западного крыла замка, в его окне. Нет, в их окне. Эта мысль почему-то поразила его своей необычностью и вместе с тем правильностью. Рэнд прежде никогда не думал, что станет делить комнату с кем-то еще. Никогда всерьез не помышлял о браке. Прошло всего… да, три дня после их свадьбы. Они пролетели так стремительно, что у него не было времени осмыслить свои действия.Разумеется, в промежутках между разговорами с Томасом, Найджелом и самой Джоселин он сознавал, что женился навсегда. Но дошла эта правда до глубины его сознания лишь сейчас.Леди Бомон. Его жена. И это также казалось странным и одновременно правильным.Как может мужчина добиться любви собственной жены? Сегодня этому положено неплохое начало. Он был уверен, что не любил еще ни разу в жизни. Такое не прошло бы незамеченным. Ему доставляло удовольствие общество многих дам, но любовь? Нет. В глубине сознания маячила надежда найти нечто подобное тому, что было между его родителями. Казалось, стоит подходящей женщине появиться на его пути, и любовь немедленно поразит его как гром среди ясного неба. Разумеется, эти смешные ожидания не оправдались. А теперь он уже был женатым мужчиной.Рэнд понятия не имел, как завоевывают любовь женщины. Раньше он всегда избегал женщин, которые старались завоевать его.«Часто желание идет рука об руку с любовью», — думал он.Возможно, ответ именно в этом. Надо разбудить в ней желание, и Джоселин полюбит его. Но тогда все сводилось практически к тому же примитивному обольщению. Прежде у него не возникало с этим трудностей. Но он никогда не связывал себя с женщиной, если влечение между ними не было взаимным. Если игры, предваряющие сближение, не свидетельствовали об определенном опыте. Ни о каких обязательствах не шло речи, единственное, что имело значение, это «здесь» и «сейчас».Теперь все было иным — и обстоятельства, и сама женщина. Несмотря на кокетливые манеры Джоселин и ее внешнюю самоуверенность, она, несомненно, была неискушенной в любви. Рэнду не приходилось обольщать невинную девушку, пробуждать еще не испытанные желания. И никогда он не стремился к этому.Дядя был прав, следовало запастись терпением. Рэнд опустился на холодную землю и прислонился спиной к дереву. Он понимал всю важность терпения, знал цену ожиданию подходящего момента, чтобы сделать решительный шаг, ошеломить, ввести в бой свежие силы. Он также пережил неудачи, явившиеся результатом поспешных действий, продиктованных эмоциями, а не рассудком.Тень в окне не двигалась. Интересно, о чем она сейчас думает? Разделяет ли его растущее влечение к ней? Пытается угадать, что будет, когда он ляжет к ней в постель не для того, чтобы уснуть? Тоскует ли по теплу его тела, мечтает, чтобы он прикоснулся к ней губами, жаждет горячих и откровенных ласк? Томительно ждет мгновения, когда страсть поцелуя перельется в нечто большее, неконтролируемое, волшебное?Рэнд беспокойно шевельнулся и глубоко вздохнул. Довольно.«Прежде завоюй ее сердце, Рэнд, и наберись терпения…»Терпение… Хватит ли у него характера? С каждой минутой, проведенной как в ее обществе, так и вдали от нее, он желал Джоселин все сильнее. Желал провести руками по ее крутым бедрам, целовать тяжелую полную грудь, ощутить, как ее ноги переплетутся с его ногами…Он глухо застонал. Разве ему удастся сдерживать себя, если предаваться подобным мыслям? Лучше подумать о другом. Сегодня он встретился со своими людьми, и, как и следовало ожидать, они не сообщили ему ничего интересного. И ему было нечем занять свой ум на протяжении долгих часов, которые он собирался провести здесь. Он хотел вернувшись найти Джоселин спящей, иначе… Милорд не мог гарантировать, что устоит перед прелестями восхитительной леди Бомон.А если он пойдет к ней немедленно и захочет сделать ее своей женой по-настоящему — неужели она воспротивится? Возможно, и нет, если судить по пылкости, с которой она отвечает на его поцелуи. Но не пожалеет ли Джоселин об этом после?Нет, время еще не пришло. План, заключавшийся в том, чтобы заставить ее испытать к нему влечение, равное по силе его влечению, по-прежнему казался здравым. Это был план, единственный на данный момент. И разве женщины не хотят всего сильнее то, чего не могут получить?Рэнду не пришло в голову, что Джоселин оказалась иной, чем прочие знакомые ему женщины, и мало соответствовала образу, который он нарисовал в своем воображении.Терпение… Никогда еще это слово не казалось таким пугающим. Но если от него требовалось именно это, так и быть. На карту были поставлены две судьбы — его и Джоселин. Конечно, будет нелегко. Но все стоящее дается нелегко.Он решил дождаться, пока девушка уснет, и только тогда лечь. Так же, как в их первую совместную ночь. И если, чтобы пробудить в ней желание, потребуется бесконечное множество таких ночей, он был готов ждать. Она должна обезуметь от желания. Это хорошее начало для брачной жизни и стоит затраченных усилий.Если только он не обезумеет от желания первый…Думала ли она о нем? Тосковала? Томилась? Он ждал до тех пор, пока фигурка в окне не исчезла и свет не погас. Но и тогда долго не двигался с места. И старался не думать об очаровательном создании, лежавшем в его постели. Размышлял над странным оборотом, который приняла его жизнь. И гадал — не окажется ли выбор, сделанный за него случаем, лучшим выбором в его жизни? Глава 8 Проклятие! Джоселин порывисто села на кровати и посмотрела на пустое место рядом с собой. Она не собиралась спать, но была уже глубокая ночь, и она устала. Она хотела дождаться возвращения Рэнда в их общую спальню и общую постель. И он, очевидно, все-таки был здесь, судя по смятым простыням на его половине.Почему же он не разбудил ее? Она ткнула кулачком в подушку, скрестила руки на груди и насупилась. Наверняка после вчерашнего поцелуя и чудесного вечера вдвоем он хотел лечь с ней в постель не только для отдыха. Судя по сбитым простыням, его сон не был спокойным. Вот и хорошо. Джоселин надеялась, что он ворочался и метался всю ночь.Но его бессонница нисколько ее не трогала. Она горько вздохнула. Хотелось бы, чтобы все было иначе. Хотелось проснуться и увидеть рядом большое сильное тело, услышать в темноте его дыхание. Почувствовать его тепло…Джоселин застонала, схватила его подушку и зарылась в нее лицом. Как вышло, что все так обернулось? Ее влекло к нему! Она хотела, чтобы между ними произошло все то, что бывает между мужчиной и женщиной, мужем и женой. Ее окружал пряный мужской запах, подушка до сих пор сохраняла тепло его головы. Все это опьяняло. Рэнд так действовал на нее! Чувство, которое он вызывал в ней, когда целовал ее или когда брал за руки, смотрел в глаза, — все в нем опьяняло. И всего этого уже было недостаточно…Неужели это любовь? Джоселин вскинула голову и уставилась в пространство невидящим взглядом. Или всего лишь простая чувственность? Если и так, все далеко не просто, и ново, и страшно…Джоселин никогда не любила и не задумывалась о любви. Ее брат и две сестры нашли свою любовь, по она привыкла считать, что в ее жизни любовь не будет играть главенствующей роли.О плотском влечении Джоселин тоже не задумывалась. О таких вещах благовоспитанные леди вообще не думают. Чем-чем, а уж благовоспитанностью она и ее сестры могли смело похвастаться, об этом позаботилась тетя Луэлла…Но, несмотря на хорошее воспитание, Джоселин могла распознать желание, когда сталкивалась с ним. Она часто читала его в устремленных на нее глазах мужчин. И вот сейчас она сама испытывала желание к Рэнду во всем пугающем и волнующем смысле этого слова.Но он не отвечал ей тем же…Поэтому и не разбудил ее ночью. Наверное, даже обрадовался, увидев, что она спит. Должно быть, постарался не производить лишнего шума. Какое немыслимое свинство! Его гордость, видите ли, требовала, чтобы они спали в одной кровати, его кровати, и это все, что его волновало.Гнев, обида и боль смешались в одно непередаваемое чувство. Джоселин швырнула подушку Рэнда через всю комнату и с трудом подавила желание закричать. Как он смел пренебречь ею? Все мужчины были от нее без ума. Ведь она сказочно хороша!Джоселин сбросила одеяло, вскочила и заметалась по комнате. Как же это случилось? Да, Рэнд сказал, что ценит в женщине прежде всего ум. Она презрительно фыркнула. Джоселин все еще не могла поверить в эту чушь. Ведь он в конце концов мужчина. И разве она не доказала ему, что вовсе не является пустоголовой куклой, как он решил вначале? Нет, она и умна, и красива. И все же чего-то ей недоставало…Просто она ему не нравилась, вот и все. А если дело не в ней, а в самом Рэнде? Господи, да ведь даже принц не устоял перед ней! Почему же ее посмел отвергнуть собственный дурацкий муж?Но все же… Девушка замедлила шаг… Рэнд не остался совсем бесчувственным к ее чарам. Это можно было заключить из того, как он целовал ее. Кто знает, что произошло бы в галерее, если бы ее не угораздило удариться головой о стену. Джоселин отлично знала, что последовало бы дальше, да и Рэнд тоже. Тогда он определенно хотел ее.Она заставит его захотеть ее снова!Джоселин решительно вскинула подбородок. Окажется ли это трудно? Рэнд — мужчина, а она всю жизнь упражнялась в искусстве флирта. Высшее проявление флирта — обольщение.Если его гордость требовала соблюдения приличий и он ложился с ней в постель ради этого, то ее гордость требовала, чтобы он занялся кое-чем еще, кроме сна. Этот человек, став ее мужем, имел определенные права, и ее долг — помочь ему осуществить их.Оставался последний вопрос — с чего начать? Она, разумеется, решила продолжить демонстрировать ему свой ум, но этот тонкий процесс мог затянуться надолго. Кроме того, Джоселин не представляла, как можно соблазнить мужчину с помощью одного ума. Нет, лучше было положиться на старые проверенные методы.Джоселин подошла к шкафу, открыла дверцы и уставилась на те немногие платья, которые привезла с собой. Все они были ужасающе скромными и жутко практичными. В таких платьях не приходится рассчитывать на внимание со стороны мужчин, Джоселин достала одно и придирчиво его рассмотрела. Видимо, можно было все же сказать кое-что в пользу трудного детства, которое дало ей возможность научиться штопать и шить. Если отпороть кружевной воротник и немного углубить вырез…Джоселин нахмурилась. Она надеялась, что ей больше не придется брать в руки иголку. По правде говоря, она никогда особенно и не блистала как швея. Может быть, попросить помощи у Флоры?Джоселин подошла к двери и распахнула ее. За дверью стояла Флора, одной рукой экономка удерживала на весу поднос, другую занесла, собираясь постучать. Ее глаза удивленно расширились.— Добрый день, миледи. — Несмотря на свою ношу, она умудрилась сделать почтительный книксен. — Милорд подумал, что вы захотите подкрепиться.— Лорд Уортингтон? — уточнила Джоселин. — Он очень заботлив.— Нет-нет, другой милорд. Когда их тут двое, всегда происходит путаница. Нет, это был не лорд Уортингтон, хотя и он тоже способен проявить заботу. — Флора прошла мимо нее в комнату, и Джоселин последовала за ней. — Ваш супруг. Он и его дядя уже позавтракали, ведь скоро полдень.— Неужели? — Джоселин и не догадывалась, что проспала столько времени. Неудивительно, ведь ночью она долго дожидалась возвращения Рэнда. — Надеюсь, что не причинила вам неудобства?— Нисколько, миледи. — Флора опустила поднос на столик, стоявший рядом с камином. — Я так и ожидала, что вы не скоро придете в себя после дороги. — Пожилая женщина неодобрительно покачала головой, — И о чем только думал лорд Бомон, когда тащил вас за собой верхом через все королевство? — Она цокнул а языком. — Иногда у мужчин не хватает ума, чтобы предусмотреть простейшие вещи.— Зато они ценят его в других, — пробурчала Джоселин.— А теперь, — Флора выдвинула ближайший стул, — садитесь-ка и поешьте как следует. Вам необходимо поддерживать силы.Джоселин послушно села и посмотрела на завтрак, приготовленный стараниями Флоры или скорее кухарки миссис Дадли. Поднос был заполнен до краев холодной телятиной, сваренными вкрутую яйцами, поджаренными хлебцами, несколькими сортами варенья в горшочках. В центре стояла большая чашка чая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Рэнд спешился на холме неподалеку от замка и прислонился к старому дубу, в детстве служившему ему крепостью, убежищем и всем, что может понадобиться мальчишке. Дерево было таким же древним, как сам замок. Неизменное, незыблемое, вечное. Надежный якорь в его полной опасных приключений жизни, которая снова сделала неожиданный вираж.Он смотрел на маленькую фигурку, вырисовывавшуюся в окне западного крыла замка, в его окне. Нет, в их окне. Эта мысль почему-то поразила его своей необычностью и вместе с тем правильностью. Рэнд прежде никогда не думал, что станет делить комнату с кем-то еще. Никогда всерьез не помышлял о браке. Прошло всего… да, три дня после их свадьбы. Они пролетели так стремительно, что у него не было времени осмыслить свои действия.Разумеется, в промежутках между разговорами с Томасом, Найджелом и самой Джоселин он сознавал, что женился навсегда. Но дошла эта правда до глубины его сознания лишь сейчас.Леди Бомон. Его жена. И это также казалось странным и одновременно правильным.Как может мужчина добиться любви собственной жены? Сегодня этому положено неплохое начало. Он был уверен, что не любил еще ни разу в жизни. Такое не прошло бы незамеченным. Ему доставляло удовольствие общество многих дам, но любовь? Нет. В глубине сознания маячила надежда найти нечто подобное тому, что было между его родителями. Казалось, стоит подходящей женщине появиться на его пути, и любовь немедленно поразит его как гром среди ясного неба. Разумеется, эти смешные ожидания не оправдались. А теперь он уже был женатым мужчиной.Рэнд понятия не имел, как завоевывают любовь женщины. Раньше он всегда избегал женщин, которые старались завоевать его.«Часто желание идет рука об руку с любовью», — думал он.Возможно, ответ именно в этом. Надо разбудить в ней желание, и Джоселин полюбит его. Но тогда все сводилось практически к тому же примитивному обольщению. Прежде у него не возникало с этим трудностей. Но он никогда не связывал себя с женщиной, если влечение между ними не было взаимным. Если игры, предваряющие сближение, не свидетельствовали об определенном опыте. Ни о каких обязательствах не шло речи, единственное, что имело значение, это «здесь» и «сейчас».Теперь все было иным — и обстоятельства, и сама женщина. Несмотря на кокетливые манеры Джоселин и ее внешнюю самоуверенность, она, несомненно, была неискушенной в любви. Рэнду не приходилось обольщать невинную девушку, пробуждать еще не испытанные желания. И никогда он не стремился к этому.Дядя был прав, следовало запастись терпением. Рэнд опустился на холодную землю и прислонился спиной к дереву. Он понимал всю важность терпения, знал цену ожиданию подходящего момента, чтобы сделать решительный шаг, ошеломить, ввести в бой свежие силы. Он также пережил неудачи, явившиеся результатом поспешных действий, продиктованных эмоциями, а не рассудком.Тень в окне не двигалась. Интересно, о чем она сейчас думает? Разделяет ли его растущее влечение к ней? Пытается угадать, что будет, когда он ляжет к ней в постель не для того, чтобы уснуть? Тоскует ли по теплу его тела, мечтает, чтобы он прикоснулся к ней губами, жаждет горячих и откровенных ласк? Томительно ждет мгновения, когда страсть поцелуя перельется в нечто большее, неконтролируемое, волшебное?Рэнд беспокойно шевельнулся и глубоко вздохнул. Довольно.«Прежде завоюй ее сердце, Рэнд, и наберись терпения…»Терпение… Хватит ли у него характера? С каждой минутой, проведенной как в ее обществе, так и вдали от нее, он желал Джоселин все сильнее. Желал провести руками по ее крутым бедрам, целовать тяжелую полную грудь, ощутить, как ее ноги переплетутся с его ногами…Он глухо застонал. Разве ему удастся сдерживать себя, если предаваться подобным мыслям? Лучше подумать о другом. Сегодня он встретился со своими людьми, и, как и следовало ожидать, они не сообщили ему ничего интересного. И ему было нечем занять свой ум на протяжении долгих часов, которые он собирался провести здесь. Он хотел вернувшись найти Джоселин спящей, иначе… Милорд не мог гарантировать, что устоит перед прелестями восхитительной леди Бомон.А если он пойдет к ней немедленно и захочет сделать ее своей женой по-настоящему — неужели она воспротивится? Возможно, и нет, если судить по пылкости, с которой она отвечает на его поцелуи. Но не пожалеет ли Джоселин об этом после?Нет, время еще не пришло. План, заключавшийся в том, чтобы заставить ее испытать к нему влечение, равное по силе его влечению, по-прежнему казался здравым. Это был план, единственный на данный момент. И разве женщины не хотят всего сильнее то, чего не могут получить?Рэнду не пришло в голову, что Джоселин оказалась иной, чем прочие знакомые ему женщины, и мало соответствовала образу, который он нарисовал в своем воображении.Терпение… Никогда еще это слово не казалось таким пугающим. Но если от него требовалось именно это, так и быть. На карту были поставлены две судьбы — его и Джоселин. Конечно, будет нелегко. Но все стоящее дается нелегко.Он решил дождаться, пока девушка уснет, и только тогда лечь. Так же, как в их первую совместную ночь. И если, чтобы пробудить в ней желание, потребуется бесконечное множество таких ночей, он был готов ждать. Она должна обезуметь от желания. Это хорошее начало для брачной жизни и стоит затраченных усилий.Если только он не обезумеет от желания первый…Думала ли она о нем? Тосковала? Томилась? Он ждал до тех пор, пока фигурка в окне не исчезла и свет не погас. Но и тогда долго не двигался с места. И старался не думать об очаровательном создании, лежавшем в его постели. Размышлял над странным оборотом, который приняла его жизнь. И гадал — не окажется ли выбор, сделанный за него случаем, лучшим выбором в его жизни? Глава 8 Проклятие! Джоселин порывисто села на кровати и посмотрела на пустое место рядом с собой. Она не собиралась спать, но была уже глубокая ночь, и она устала. Она хотела дождаться возвращения Рэнда в их общую спальню и общую постель. И он, очевидно, все-таки был здесь, судя по смятым простыням на его половине.Почему же он не разбудил ее? Она ткнула кулачком в подушку, скрестила руки на груди и насупилась. Наверняка после вчерашнего поцелуя и чудесного вечера вдвоем он хотел лечь с ней в постель не только для отдыха. Судя по сбитым простыням, его сон не был спокойным. Вот и хорошо. Джоселин надеялась, что он ворочался и метался всю ночь.Но его бессонница нисколько ее не трогала. Она горько вздохнула. Хотелось бы, чтобы все было иначе. Хотелось проснуться и увидеть рядом большое сильное тело, услышать в темноте его дыхание. Почувствовать его тепло…Джоселин застонала, схватила его подушку и зарылась в нее лицом. Как вышло, что все так обернулось? Ее влекло к нему! Она хотела, чтобы между ними произошло все то, что бывает между мужчиной и женщиной, мужем и женой. Ее окружал пряный мужской запах, подушка до сих пор сохраняла тепло его головы. Все это опьяняло. Рэнд так действовал на нее! Чувство, которое он вызывал в ней, когда целовал ее или когда брал за руки, смотрел в глаза, — все в нем опьяняло. И всего этого уже было недостаточно…Неужели это любовь? Джоселин вскинула голову и уставилась в пространство невидящим взглядом. Или всего лишь простая чувственность? Если и так, все далеко не просто, и ново, и страшно…Джоселин никогда не любила и не задумывалась о любви. Ее брат и две сестры нашли свою любовь, по она привыкла считать, что в ее жизни любовь не будет играть главенствующей роли.О плотском влечении Джоселин тоже не задумывалась. О таких вещах благовоспитанные леди вообще не думают. Чем-чем, а уж благовоспитанностью она и ее сестры могли смело похвастаться, об этом позаботилась тетя Луэлла…Но, несмотря на хорошее воспитание, Джоселин могла распознать желание, когда сталкивалась с ним. Она часто читала его в устремленных на нее глазах мужчин. И вот сейчас она сама испытывала желание к Рэнду во всем пугающем и волнующем смысле этого слова.Но он не отвечал ей тем же…Поэтому и не разбудил ее ночью. Наверное, даже обрадовался, увидев, что она спит. Должно быть, постарался не производить лишнего шума. Какое немыслимое свинство! Его гордость, видите ли, требовала, чтобы они спали в одной кровати, его кровати, и это все, что его волновало.Гнев, обида и боль смешались в одно непередаваемое чувство. Джоселин швырнула подушку Рэнда через всю комнату и с трудом подавила желание закричать. Как он смел пренебречь ею? Все мужчины были от нее без ума. Ведь она сказочно хороша!Джоселин сбросила одеяло, вскочила и заметалась по комнате. Как же это случилось? Да, Рэнд сказал, что ценит в женщине прежде всего ум. Она презрительно фыркнула. Джоселин все еще не могла поверить в эту чушь. Ведь он в конце концов мужчина. И разве она не доказала ему, что вовсе не является пустоголовой куклой, как он решил вначале? Нет, она и умна, и красива. И все же чего-то ей недоставало…Просто она ему не нравилась, вот и все. А если дело не в ней, а в самом Рэнде? Господи, да ведь даже принц не устоял перед ней! Почему же ее посмел отвергнуть собственный дурацкий муж?Но все же… Девушка замедлила шаг… Рэнд не остался совсем бесчувственным к ее чарам. Это можно было заключить из того, как он целовал ее. Кто знает, что произошло бы в галерее, если бы ее не угораздило удариться головой о стену. Джоселин отлично знала, что последовало бы дальше, да и Рэнд тоже. Тогда он определенно хотел ее.Она заставит его захотеть ее снова!Джоселин решительно вскинула подбородок. Окажется ли это трудно? Рэнд — мужчина, а она всю жизнь упражнялась в искусстве флирта. Высшее проявление флирта — обольщение.Если его гордость требовала соблюдения приличий и он ложился с ней в постель ради этого, то ее гордость требовала, чтобы он занялся кое-чем еще, кроме сна. Этот человек, став ее мужем, имел определенные права, и ее долг — помочь ему осуществить их.Оставался последний вопрос — с чего начать? Она, разумеется, решила продолжить демонстрировать ему свой ум, но этот тонкий процесс мог затянуться надолго. Кроме того, Джоселин не представляла, как можно соблазнить мужчину с помощью одного ума. Нет, лучше было положиться на старые проверенные методы.Джоселин подошла к шкафу, открыла дверцы и уставилась на те немногие платья, которые привезла с собой. Все они были ужасающе скромными и жутко практичными. В таких платьях не приходится рассчитывать на внимание со стороны мужчин, Джоселин достала одно и придирчиво его рассмотрела. Видимо, можно было все же сказать кое-что в пользу трудного детства, которое дало ей возможность научиться штопать и шить. Если отпороть кружевной воротник и немного углубить вырез…Джоселин нахмурилась. Она надеялась, что ей больше не придется брать в руки иголку. По правде говоря, она никогда особенно и не блистала как швея. Может быть, попросить помощи у Флоры?Джоселин подошла к двери и распахнула ее. За дверью стояла Флора, одной рукой экономка удерживала на весу поднос, другую занесла, собираясь постучать. Ее глаза удивленно расширились.— Добрый день, миледи. — Несмотря на свою ношу, она умудрилась сделать почтительный книксен. — Милорд подумал, что вы захотите подкрепиться.— Лорд Уортингтон? — уточнила Джоселин. — Он очень заботлив.— Нет-нет, другой милорд. Когда их тут двое, всегда происходит путаница. Нет, это был не лорд Уортингтон, хотя и он тоже способен проявить заботу. — Флора прошла мимо нее в комнату, и Джоселин последовала за ней. — Ваш супруг. Он и его дядя уже позавтракали, ведь скоро полдень.— Неужели? — Джоселин и не догадывалась, что проспала столько времени. Неудивительно, ведь ночью она долго дожидалась возвращения Рэнда. — Надеюсь, что не причинила вам неудобства?— Нисколько, миледи. — Флора опустила поднос на столик, стоявший рядом с камином. — Я так и ожидала, что вы не скоро придете в себя после дороги. — Пожилая женщина неодобрительно покачала головой, — И о чем только думал лорд Бомон, когда тащил вас за собой верхом через все королевство? — Она цокнул а языком. — Иногда у мужчин не хватает ума, чтобы предусмотреть простейшие вещи.— Зато они ценят его в других, — пробурчала Джоселин.— А теперь, — Флора выдвинула ближайший стул, — садитесь-ка и поешьте как следует. Вам необходимо поддерживать силы.Джоселин послушно села и посмотрела на завтрак, приготовленный стараниями Флоры или скорее кухарки миссис Дадли. Поднос был заполнен до краев холодной телятиной, сваренными вкрутую яйцами, поджаренными хлебцами, несколькими сортами варенья в горшочках. В центре стояла большая чашка чая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35