У Джоселин заколотилось сердце. В одно мгновение стало ясно, что ее интуитивная неприязнь к графу имела под собой основания. Она не догадывалась, что он задумал, но, очевидно, ничего хорошего.Она повернулась к нему лицом со спокойствием, от которого была весьма далека, и произнесла повелительным тоном, которому позавидовала бы любая принцесса:— В чем дело? Немедленно отоприте дверь.— Я лишь обеспечиваю уединение по приказу его высочества. — Борлофф встал спиной к двери, преграждая ей путь к бегству.— Не думаю, чтобы Алексис имел в виду уединение подобного рода!— Тем не менее дверь останется запертой. Впрочем, мы не пробудем здесь долго. — В глазах графа появилось холодное угрожающее выражение. — Мне следовало самому позаботиться о вас, когда представлялась возможность. Теперь, однако, вы могли бы оказаться полезной.«Мне следовало позаботиться о вас…»Эта фраза пробудила в ней какое-то смутное подозрение.— Неужели? — произнесла Джоселин с самым безразличным видом.— Благоразумие требует от меня покинуть Авалонию немедленно, а в вашем обществе мне будет обеспечен беспрепятственный проезд до границы. — Граф опустил ключ в жилетный карман. — Я надеялся, что ваш супруг явится лишь к вечеру. Гораздо проще было бы выбраться из дворца под покровом темноты, но иногда рушатся даже самые лучшие планы.— Да, такое случается. — Джоселин старалась не обращать внимания на растущий страх. Должно быть, она просто неправильно истолковала его слова.— Валентина успела удрать из страны, предоставив мне одному расхлебывать последствия нашей маленькой авантюры. — Борлофф издал мелодраматический вздох. — Разумеется, от нее этого следовало ожидать. И все же я надеялся, что в ней найдется хотя бы малая толика товарищества. Неразумно доверяться женщине, которая одновременно честолюбива и умна. Никогда нельзя знать точно, что за игру она ведет. А что касается вас… — Он шагнул к Джоселин. — Какую игру ведете вы, принцесса?В его устах слово «принцесса» прозвучало не слишком любезно.— Игру? Понятия не имею, что вы имеете в виду.— Нет, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, — отчеканил Борлофф.О чем он толковал? Джоселин слегка попятилась, но нашла в себе силы улыбнуться.— Откровенно говоря, нет.Борлофф рассмеялся.— Бросьте. Его высочество считает, что вы гораздо умнее, чем можно заключить по вашей наружности, так что не стоит притворяться передо мной пустоголовой куколкой.— В самом деле? — Пожалуй, лучше не признаваться ему, что это вовсе не притворство. Джоселин рассмеялась как можно беззаботнее. — Я, должно быть, на миг потеряла голову. Мне следовало знать, что дурачить вас бесполезно.— Вам это почти удалось. — Он медленно покачал головой. — Я никак не мог взять в толк, почему вы сразу не открыли все принцу.«Она видела нас. Позаботьтесь об этом».Догадка поразила Джоселин почти осязаемо, словно физический удар. Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не выдать себя. Впрочем, следовало уже давно догадаться. Она могла бы вспомнить голос графа сразу же, как только их представили друг другу.Граф Борлофф и был тем неизвестным, замышлявший покушение на принца Алексиса, оказавшимся той памятной ночью в музыкальном салоне. Тем, кто желал ее смерти.— Сознаюсь, в ожидании ваших разоблачений мне пришлось изрядно понервничать. И не что иное, как самое вульгарное любопытство, заставило меня так непростительно замешкаться здесь.— Приношу вам свои извинения. — Джоселин небрежно пожала плечами, хотя сердце ее трепетало от ужаса. — Я просто сомневалась, что так уж выгодно открывать то, что мне стало известно.— Выгодно? — переспросил граф подозрительно. — Кому именно?— Мне, разумеется… — Джоселин лихорадочно подыскивала правдоподобный ответ. — Мне и моему мужу. — Рэнд, должно быть, уже прибыл во дворец. — Я решила, что интересная информация о самом доверенном из советников Алексиса поможет укрепить положение моего мужа здесь.Борлофф несколько мгновений смотрел на нее, затем расхохотался.Зловещий хохот, от которого у нее кровь застыла в жилах, эхом пронесся по комнате.— Великолепно, принцесса. Но почему-то я вам не верю.— Придется поверить, — произнесла Джоселин надменно. Чем больше она смогла бы затянуть беседу, тем больше было шансов, что ее наконец хватятся. — Я обнаружила, что положение принцессы доставляет мне удовольствие. А мой муж, настоящий принц крови, мог бы стать прекрасным правителем.Борлофф вскинул бровь.— Я полагал, трон его не привлекает.— До настоящего момента так и было, но… — Джоселин помолчала. — Невозможно предвидеть как изменится его отношение, когда он окажется здесь и своими глазами увидит открывающиеся перспективы. А с вашей помощью…— С моей помощью? — Борлофф пристально посмотрел на свою пленницу и хмыкнул. — Едва ли. Одна честолюбивая ловкая особа уже достаточно поводила меня за нос, и я не попадусь на тот же крючок вторично.Он шагнул к ней, и Джоселин попятилась. Паника сжала ей горло. Хотелось броситься прочь, куда глаза глядят, но бежать было некуда. Граф прошел мимо нее и остановился справа от камина перед обшитой дубовыми панелями стеной. Джоселин быстро оглядела комбату в поисках какого-либо тяжелого предмета, которым могла бы защититься. Увы, комната была слишком скудно меблирована, и ничего подходящего не попалось ей на глаза. Борлофф, который тем временем внимательно всматривался в украшение, изображавшее гроздь винограда в обрамлении цветочных бутонов, снова обратился к ней:— Мне стало известно, что ваш муж узнал о моем участии в маленькой шалости Валентины, и я уверен, что он не замедлит известить об этом принца, как только прибудет сюда. Так что в моих интересах безотлагательно последовать по стопам принцессы. — Он повернул резной бутон, и панель тут же отворилась внутрь, за ней открылся тускло освещенный проход. — Это вход в туннель, который тянется под дворцом и кончается потайным выходом в лесу. О его существовании знают только члены королевской семьи и еще несколько самых доверенных лиц. — Борлофф повернулся к Джоселин. — Я принес сюда фонарь, когда понял, что, не заручившись гарантией беспрепятственного прохода, мне отсюда не выбраться. Эта гарантия — вы.— Какой удобный случай для вас. — Она взглянула на него в упор, и внезапная волна гнева вытеснила все страхи. — Что вы за человек, граф? Алексис — ваш принц и, полагаю, друг. Он верит вам, а вы его предаете. Как же вы можете?— Причины тому самые обыкновенные, принцесса. Деньги. Власть. Роковая страсть к женщине. — Лицо графа омрачилось. — Это могучие стимулы и вес же не такие сильные, как мое желание сохранить жизнь и свободу. А теперь… — Он кивнул в направлении прохода. — Я иду за вами.— Нет! — Джоселин скрестила на груди руки. — Я никуда не пойду. Останусь здесь и буду визжать и кричать во все горло, пока кто-нибудь не услышит!— Ах ты Господи, как же я забыл упомянуть еще об одной весьма существенной детали. — Граф хлопнул себя ладонью по лбу. — И о чем я только думаю! Вы пойдете немедленно… — Тут он достал из-под жилета отвратительного вида пистолет. — Потому что если не сделаете этого, я буду вынужден вас убить, только и всего.— Зачем? — Джоселин вызывающе вскинула подбородок. — Если вы меня убьете, не видать вам беспрепятственного прохода через границу!— Вот почему я предпочел бы не делать этого. Однако, — прищурился Борлофф, — вы так действуете мне на нервы, что удовольствие, которое я получу от вашей смерти, едва ли не компенсирует все неудобства.Джоселин не сомневалась, что он выстрелит без колебаний. У нее не оставалось выбора.— Мой муж догонит нас!— Не думаю. Я принял меры, чтобы он и принц Алексис узнали, почему я взял вас с собой и что с вами случится, если я замечу погоню.У нее противно засосало под ложечкой. Борлофф хорошо продумал план своего бегства.— Все равно он нас догонит, — упрямо возразила Джоселин.— Возможно, — произнес Борлофф задумчиво. — Хотя ваше исчезновение может оказаться для него в конечном счете весьма удобным.— Удобным?— Несомненно. Даже если половина чепухи, которую вы тут несли, — правда, чему я не верю, почему же вы не подумали о том, что случится, если ваш муж решит взять себе свой законный титул принца Авалонии? — Что вы хотите сказать? — Джоселин охватила тревога совершенно нового рода.— Каждый принц имеет обязательства, когда дело касается его женитьбы. Принцы заключают брак из политических соображений, ради безопасности государства. Вы, несомненно, очаровательная женщина, и, полагаю, всякий мужчина был бы рад делить с вами постель, но для принца вы неподходящая жена. Если он всерьез решит утвердиться в своих правах на наследственный титул, вы… создадите ему неудобства.— Он любит меня! — выпалила Джоселин.— Любовь — вещь относительная. — Граф с неожиданной горечью покачал головой. — Мне это слишком хорошо известно. — И направил на нее пистолет. — А теперь, будьте любезны…Джоселин медленно двинулась к проходу, пытаясь придумать хоть какой-нибудь предлог, позволивший бы ей задержаться. Она отчаянно ломала голову, но что еще она умела, кроме как мило флиртовать, играть веером и делать некоторые другие непритязательные вещи, доступные каждой хорошо воспитанной юной леди? А как поступают хорошо воспитанные юные леди, если их жизни угрожает сумасшедший? Вероятнее всего, цепенеют от ужаса. Иные, несомненно, ударились бы в истерику, а при виде пистолета упали в обморок…Джоселин Шелтон всегда отличалась хорошим воспитанием.Она поднесла руку к горлу и уставилась на графа широко раскрытыми испуганными глазами.— Я… — Леди слегка покачнулась. — Мне как-то немного…— Что? — Он раздраженно сдвинул брови.— Не знаю… но, кажется, я… — Джоселин жадно схватила ртом воздух, закрыла глаза и, прочитав про себя краткую молитву, рухнула на пол, как можно правдоподобнее изобразив глубокий обморок, и постаралась не сморщиться, ударившись головой о мраморный пол. Если уж это не сможет убедить его, тогда трудно представить, что сможет.— Принцесса! — окликнул Борлофф. Джоселин умудрилась упасть на бок, прикрыв лицо, главным образом глаза, кистью одной руки. — Немедленно вставайте, или я стреляю, — услышала она голос графа, холодный и неумолимый, как дуло пистолета.Огромным усилием воли Джоселин заставила себя не шелохнуться. Сердце отбивало в ушах барабанную дробь. Если Борлофф выстрелит, смерть скорее всего последует быстро и будет не слишком мучительной. А если повезет, он просто уйдет туннелем без нее.Тут она услышала его приближающиеся шаги. Джоселин чуть-чуть приоткрыла глаза, ровно настолько, чтобы разглядеть рядом с собой лаковые черные ботинки. Он слегка шевельнул ее ногой.— Стреляю, — повторил он и еще раз ткнул в нее носком ботинка. Она закусила губу, чтобы не ойкнуть. Готовая ко всему, Джоселин ждала, что последует дальше. Время тянулось бесконечно. Наконец Борлофф раздраженно вздохнул и вполголоса выругался.— Поднимайтесь! — велел он и сопроводил свои слова уже не просто толчком, а вполне ощутимым ударом ноги. Джоселин невольно застонала. Следовало немедленно что-то предпринять, все равно что. Если настала пора умирать, она встретит свой конец отважно, как и подобает истинной принцессе. Не раздумывая больше ни секунды, Джоселин схватила противника за лодыжку и изо всей силы дернула на себя.Ей казалось, что все это происходит во сне. Время замедлило свой бег, а удары сердца растянулись до бесконечности. Она успела заметить изумленное выражение лица графа. Борлофф покачнулся, взмахнул руками и уронил пистолет, который отлетел в сторону и, заскользив по полу, исчез в потайном проходе. В следующую секунду Борлофф обрушился на пол навзничь, а когда его голова соприкоснулась с мраморной плитой, послышался отчетливый глухой удар.Джоселин вскочила на моги и в ужасе уставилась на поверженного врага. Одно мгновение она страстно надеялась, что не убила его, в то же время боялась, что тот сейчас поднимется и весь ужас начнется сначала. Ею овладела паника. Следовало немедленно бежать прочь отсюда, но к бегству было только два пути. В темный пугающий туннель идти решительно не хотелось. А ключ от двери лежал в жилетном кармане графа.Джоселин судорожно вздохнула, наклонилась над лежащим, быстро опустила руку в его карман. Она нащупала ключ и уже вытащила его, но тут железная рука схватила ее запястье. Сердце Джоселин замерло. Борлофф открыл глаза и уставился на нее.— Не спешите, принцесса…— Пустите! — Ее захлестнул настоящий панический ужас. Она тщетно пыталась высвободить свою руку, а граф уже тянул к ней другую. Тогда Джоселин сделала то, чтосделала бы на ее месте каждая хорошо воспитанная юная леди, — впилась в его кисть зубами. Он вскрикнул, она, наконец, вырвалась и бросилась в проход. Заметив сбоку дверцы рычаг, быстро схватила и потянула изо всех сил.Борлофф тем временем успел подняться и двинулся к ней. Но дверь захлопнулась, и Джоселин услышала с той стороны сдавленный яростный возглас. К стене был прикреплен большой засов, Джоселин навалилась всей своей тяжестью и задвинула его. Затем прислонилась к двери лбом, пытаясь отдышаться. Никогда, даже в самых мучительных кошмарах, она не испытывала подобного ужаса.С той стороны в дверь забарабанили, и она отскочила назад. Через толстую панель до нее донеслись бешеные проклятия. Но она была в безопасности, а граф Борлофф — в западне, ведь ключ остался у нее в руке!Джоселин пригладила растрепавшиеся волосы и поняла, что в схватке потеряла очки. Но это не имело значения. В проходе было темно, лишь висевший на стене фонарь освещал небольшое пространство вокруг.Джоселин нашарила пистолет и подняла его с большой осторожностью. Он наверняка был заряжен, а она ничего не смыслила в оружии. Джоселин робко сжала пальцами рукоятку, старательно отводя ствол в сторону. Не хватало еще нечаянно застрелиться. Жаль, что Рэнд решил обучить ее стрельбе из лука, а не из пистолета. Сейчас это могло сослужить ей хорошую службу.Возможно, Рэнд уже приехал во дворец и ищет ее повсюду. Должно быть, беспокоится. Найдет ли он ее прежде, чем… Но Джоселин решительно отогнала навязчивые мысли о том, что может с ней случиться. Ведь опасность оставалась вполне реальной. Возможно, графу известен какой-нибудь другой выход из комнаты и он не мешкая бросится за ней вдогонку. А кто знает, сколько времени потребуется Рэнду или кому-то еще, чтобы осмотреть эту часть замка…Дверь содрогнулась от мощного удара, но засов выдержал. Страх снова тошнотворной волной подступил к ее горлу. Джоселин сияла со стены фонарь и торопливо зашагала по темному туннелю, напоминавшему пещеру, подавляя желание броситься сломя голову в неизвестность, поддавшись панике, с которой едва справлялись ее натянутые нервы. У нее с собой фонарь и пистолет, она непременно отыщет выход. Она не собиралась сдаваться! И Джоселин решительно отмахнулась от назойливой мысли, что, возможно, и она так же, как Борлофф, оказалась в ловушке.
Рэнду все это решительно не правилось. Ни вооруженный отряд, встретивший их на границе, якобы посланный обеспечивать их безопасность. Ни длинная с высоким потолком, галерея дворца, по которой он шел сейчас в сопровождении Ричарда и Томаса. Ни тяжесть под ложечкой, появившаяся еще три недели назад, вызванная страхом, тревогой и сознанием собственного бессилия.Если во время путешествия Бомон и решил что-то, так это то, что сделает все, чтобы вызволить Джоселин. Все, что потребует от него Алексис. И все, о чем попросит его Джоселин, чего бы она ни попросила. Джоселин неотлучно присутствовала в его мыслях. В ее безопасности он был уверен — Алексис, разумеется, не хотел причинить ей зла. Рэнд был уверен и в том, что Джоселин покинула его и Англию вопреки своей воле.Он верил ей. Он любил ее. И если в краткие мгновения перед тем, как сон одолевал его на каком-нибудь захудалом постоялом дворе или, что случалось чаще, на голой земле, крошечное сомнение в собственной правоте все же закрадывалось в его душу, он просто не обращал на это внимания.Лакеи в напудренных париках и блестящих ливреях, стоявшие по сторонам резной двери, находившейся в конце коридора, распахнули ее при их приближении с таким точным расчетом, что Рэнду и его друзьям даже не пришлось замедлять шаги.Бомон решительной походкой вступил в комнату, по-видимому, служившую парадной приемной. Внушительная толпа дам и джентльменов, очевидно, придворных, расступилась перед ними, образовав проход через весь зал в дальний конец. Быстрый взгляд убедил Рэнда, что Джоселин среди этих людей нет.Алексис стоял около украшенного резьбой позолоченного столика и разговаривал с кем-то. Увидев Рэнда, наследник замолчал и обратил на него твердый испытующий взгляд.— Добро пожаловать, кузен, — миролюбиво произнес он.— Где она?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35