Это она поняла. Так сказал ей рыцарь де Гини. Она была неудобной женщиной, а судьба таких женщин чаще всего приводит в монастырь.
Этот факт был неопровержимым и таким же известным, как то, что земля плоская. Скоро – и даже очень скоро – она покинет чудесный замок Мерсье. Она покинет свой дом.
Словно он никогда и не был ее домом.
Аликс шла к ручью, уверенная, что сейчас она на правильном пути, хотя сама не знала, откуда в ней возникла такая уверенность. Она снова вспомнила о поцелуе Северина Бриганта. Она ощущала, вкус этого поцелуя, чуяла запах, исходивший от рыцаря. Она слышала его голос: «Вы поменяете одну одинокую постель на другую».
Не сейчас. Пока этот момент еще не наступил.
У нее есть Магдалена, чтобы указывать ей путь.
Аликс все еще не имела ясного представления о Магдалене и ее силе – если, конечно, согласно легенде у нее была какая-то сила, – но она чувствовала эту силу в себе.
Она поцеловала Северина Бриганта, и ей понравился этот поцелуй. Северин не был похож на Робера. В нем не было той утонченности, которая так пленила Аликс, когда ее будущий муж шел к ней через толпу придворных императора Сигизмунда. Северин Бригант был широким в кости и узким в знаниях. В нем не было ничего сверкающего. Его волосы напоминали цвет золотистой пшеницы, а не золотую нить; его глаза были скорее цвета земли, а не оникса. Но все это уже не заботило Аликс. Драгоценные камни могут быть холодными. Они могут быть хрупкими. Брак с Робером де Мерсье убедил ее в этом.
«Ты влюбилась в человека, который не может тебя полюбить. Он совсем не похож на твоего мужа, и его поведение совеем другое, но, несмотря на эти различия, он такой же мужчина, как и все. В его жизни нет для тебя места. Берегись!» – говорил ей внутренний голос.
Все еще впереди, думала она, возражая этому голосу. Она жива, а Робер мертв, и ее жизнь с ним осталась позади. Она выбрала свою судьбу, отказавшись вернуться под кров своих родителей. И хотя она знала, что они любят ее, их любовь друг к другу была настолько велика, что ей не было там места. Чтобы не чувствовать себя лишней, она не вернется в Венгрию, а уйдет в монастырь, ведь монастырь – это еще не могила.
«И у тебя всегда есть Бельведер, – нашептывала ей Магдалена. – Пусть будет что будет, но Бельведер у тебя есть».
Она была одинока и беззащитна, а Бельведер был далеко. К тому же скоро начнется война, в которую будут вовлечены Англия, Франция и Италия. Так было во времена ее матери и ее бабушки. Она не знала почему, но с приходом Магдалены всегда начиналась война. Ей не суждено вернуться домой. Лучше об этом и не думать. Лучше сдаться без борьбы и остаться в монастыре. Она может оказаться там полезной.
Внезапно ее взгляду предстала картина: ручей и двое животных, пьющих из него.
Аликс замерла, глядя на олениху и олененка.
– Молчите, – услышала она тихий голос Северина. – И не двигайтесь.
Его голос, внезапно раздавшийся за спиной, должен был бы ее испугать, но этого не случилось. Аликс застыла, сдерживая дыхание. Она, знала, что то, что она увидела, было колдовством и его совершила Магдалена.
Аликс наблюдала, как олениха и олененок опустили свои изящные мордочки в воду ручья. Затем малыш поднял голову вверх и потряс ею, разбрызгивая сверкающие капли воды. Его мать заботливо обнюхала детеныша. Шаги за спиной приближались. Аликс чуть-чуть повернула голову на звук шагов.
– Не разговаривайте.
Он был за ее спиной. Она видела клубы его дыхания на морозном воздухе и чувствовала его тепло на своей щеке. Он стоял совсем близко. Она вдыхала его чистый мужской запах, смешанный с запахом сосен и горящих дров, которыми был пропитан утренний воздух, закрыв глаза и не шевелясь. В ее голове не было ни единой мысли. У нее еще будет время подумать, когда она останется одна в стенах монастыря. Она может провести там всю жизнь; предаваясь размышлениям.
Но сейчас она не в монастыре.
Сейчас рядом с ней Северин.
И вокруг нее раскинулся сверкающий чистый мир, эти два милых животных и шепот мужчины у нее за спиной. Она, замужняя женщина, никогда не чувствовала дыхание мужчины так близко, за исключением тех случаев, когда он приходил к ней, разгоряченный вином или влекомый чувством долга.
Но то был Робер, а Робер остался в прошлом. Как монастырь в будущем, но не сейчас. Сейчас был другой мужчина и другое место, и все это было далеко от Мерсье. Сейчас рядом был человек, который мог научить ее вещам, которые ей, возможно, давно бы стоило узнать.
«Если у тебя хватит мужества узнать их».
Луч солнца упал на мальтийскую звезду, висевшую у нее на шее, и ее яркий свет отразился на снегу. Олененок с матерью увидели это отражение, и олениха, подняв голову, посмотрела на Аликс большими красивыми глазами. Она совсем не испугалась людей. Аликс стояла словно заколдованная. Ей хотелось перекреститься и помолиться святому архангелу Михаилу, но она не сделала ни того, ни другого. Если это было колдовство, то она предпочитала его магию грубой реальности своей жизни.
И кроме того, рядом был Северин.
– Посмотри, они приближаются, – прошептала Аликс.
Олененок поднял мордочку и понюхал воздух.
– Он кое-что чует, потому и приближается, – тихо ответил он. – Сними перчатку и дай ему это.
Аликс послушно стянула с руки кожаную перчатку. Немного поколебавшись, она протянула Северину руку. Он вложил в нее какой-то песок. Струйка этого песка просочилась сквозь пальцы и засверкала на снегу.
– Это соль, – пояснил Северин. – Они приходят сюда за ней.
Нюхая воздух, олени приближались.
Очень медленно и с большой осторожностью графиня де Мерсье, не связанная рамками условности своего титула, протянула к ним обнаженную руку.
– Ты следил за мной? – спросила Аликс два дня спустя, когда они ехали по извилистой дороге, возвращаясь в Мерсье. – Иначе как ты мог оказаться в лесу?
Задавая эти вопросы, она смотрела не на Северина, а на поводья в руке, на вылетающий из-под копыт сверкающий снег, пытаясь вычислить, как долго они еще будут ехать в полном одиночестве, прежде чем выедут на главную дорогу пилигримов, ведущую на Север.
– Ты следил за мной? – повторила она, не получив ответа. – Иначе как бы ты оказался в лесу?
Северин в ответ громко рассмеялся, спугнув при этом стаю скворцов, которая сорвалась с дерева и взмыла высоко в небо. Его дыхание было морозным, и это напомнило Аликс, и лес, и ручей, и время волшебства. Она снова ощутила шершавость языка молодого олененка на своей ладони. Эти воспоминания, заставили ее покраснеть и заерзать в седле.
– Я не думал найти тебя там, – ответил Северин. – Но я ничуть не удивился, когда увидел тебя.
– Не удивился? Я была в самой гуще леса. Почему же ты не удивился?
– А ты удивилась, увидев меня?
– Нет.
Они не смотрели друг на друга.
– Монахи не разрешают там охотиться, – произнес Северин. – Они считают эту землю святой, где может без страха жить любая Божья тварь. Животные там никогда не знали зла и поэтому ничего не боятся. Олененок подошел к тебе, потому что надеялся получить соль. Это всем хорошо известно.
Аликс снова вспомнила олененка и внезапно подумала, как было бы хорошо, если бы вместо него по ее ладони водил языком Северин. Мысль в ее голове вспыхнула и погасла, но потрясение осталось.
– О Господи, – прошептала она, густо покраснев, – я совсем заблудилась.
– Заблудились? Уверяю вас, миледи, мы на правильном пути. Мы приедем в замок еще до темноты, задолго до звона колоколов, созывающих к вечере.
– Что вы намереваетесь делать, когда мы вернемся в Мерсье? – быстро спросила Аликс, меняя тему разговора.
– Герцог посылает меня в Рим с посланием для папы. Я выполню его приказ, а затем вернусь домой.
– Вы считаете Италию своим домом?
– Это и есть мой дом. Так же, как и ваш, – добавил он, подумав.
– Пожалуй, вы правы, – ответила она. – У меня там замок. Мой отец подарил мне его в качестве приданого. Он лично мой и не входит в состояние Мерсье. Я считаю Бельведер своим домом. Я никогда раньше не думала об Италии как о своем доме.
– И однако, это ваша родина, – вздохнул Северин. – Так же, как и моя.
Аликс задумалась.
– Мы с вами в родстве, – вдруг выпалила она. – Сестра моего отца замужем за Бельденом Арнонкуром. Она ваша тетя по браку.
– Я это знаю, – кивнул Северин, глядя вперед.
– У них четверо здоровых сыновей, – продолжала она.
– И это я тоже знаю, – ответил он, не глядя на нее. Аликс тоже не смотрела на него. – Я слышал о Бельдене Арнонкуре и его делах. Он известный человек. Он был советником короля Генриха. Я часто думал о его сыновьях, моих кузенах, и размышлял, что это значит – иметь семью? Я был у моих родителей единственным ребенком.
– Я тоже.
– И все же мы в родстве. Можно сказать, что мы семья.
– Но мы не связаны кровным родством. В нашем поцелуе нет ничего предосудительного. – Как только эти слова сорвались с ее губ, Аликс густо покраснела.
Заметив ее смущение, Северин громко рассмеялся.
– В нас нет единокровности, – подтвердил он. – Можно сказать, что вы мне не родственница.
– Здесь нет речи о снобизме, – обиделась Аликс. – Вы, сэр Северин, не поняли меня. Но вы ведь так не думаете? Вы просто меня провоцируете.
– Нет, это вы не поняли меня, леди Мерсье, – рассмеялся он от души. – У меня даже в мыслях не было намекать на ваш титул и отсутствие такового у меня. Я думаю о нашем поцелуе и о том, куда могла завести нас такая беспечность.
– Завести? – Аликс прищурившись посмотрела на него.
– Вы были замужней дамой, – пояснил он, взглянув на нее. Его темные глаза светились смехом. – Вы должны это понимать.
Она понимала, но, возможно, не до такой степени, как он. Аликс внимательно посмотрела на него и вывела свою лошадь на большую дорогу.
– Бельден Арнонкур мне никто. Я состою с ним в отдаленном родстве, и мы всегда жили далеко друг от друга. Я мало его знаю. – Аликс пожала плечами.
– Но именно он спас жизнь вашей матери.
Аликс почувствовала, как ее обволакивает безмолвие, то самое безмолвие, которое поглотило ее у ручья и которое снилось ей в ту далекую ночь, когда был убит Робер. Безмолвие, которое могло что-то подсказать ей, если бы она этого захотела. Но она помнила предупреждение, которое услышала, в лесу: этот человек был таким же мужчиной, как и Робер, и вряд ли он сможет ее полюбить. Иногда те слова, которые возникали из этого безмолвия, не были словами, которые ей хотелось бы услышать.
И однако, она заставила себя слушать их, слушать его.
– Бельден Арнонкур приехал на Восток, в крепость Никополь, в поисках брата своей жены Оливье Дуччи Монтальдо. После этого начался большой крестовый поход. Но тогда та земля находилась под суверенитетом турок. Сэр Д’Арнонкур приехал туда в поисках вашего отца, но случилось так, что именно ваша мать освободила их обоих.
– Она никогда не говорила об этом, – удивилась Аликс, глядя на дорогу. – Мой отец тоже никогда не говорил об этом.
– Кроме них, там была ваша бабушка – мать вашей матери. Ее звали Элейн де Лион. Она была известна как Магдалена. Вы когда-нибудь слышали о ней? Я могу вам рассказать.
Аликс покачала головой, все еще продолжая не смотреть на него. Она не была готова к тому, чтобы узнать все, что касалось Магдалены. Она каким-то чутьем угадывала, что, если все эти пока неясные истории и легенды о Магдалене приобретут для нее ясные очертания, ее жизнь резко изменится. Изменится гораздо сильнее, чем она изменилась после ее замужества или после смерти Робера. А она была не готова к подобной перемене. Мысль о том, что может произойти, приводила ее в ужас.
– Как-нибудь потом, не сейчас, – поспешила она ответить. – Я пока не готова узнать все подробности.
– Тогда прекратим все разговоры и поскачем наперегонки вон до того холма, – предложил Северин.
Аликс кивнула, пришпорила лошадь, и они поскакали по заснеженной дороге.
В середине дня они остановились, чтобы слегка перекусить хлебом с козьим сыром, которым снабдил их в дорогу монах, работающий на кухне. Они стояли рядом, медленно жевали, глядя в ту сторону, где располагался замок Мерсье. Аликс чувствовала его, хотя пока и не видела. Оставалось целых три часа езды до того, как они проедут по его мосту и крепостные ворота закроются за ними. Она представила его огромные серые камни, его обширные поля и маленькую деревушку между ними. Но ее не охватило приятное чувство восторга, которое возникает при приближении к дому.
Мерсье больше не был ее домом.
Ее домом был Бельведер.
Этот дом ждал ее со всеми его тайнами.
Аликс была в этом уверена.
Утолив голод, она смахнула крошки с одежды и убрала остатки еды в замшевую сумку. Туда же она положила и свою серебряную чашку с геральдикой Мерсье.
Северин тоже убрал еду и помог Аликс сесть на лошадь. Они галопом поскакали навстречу заходящему солнцу, и вскоре перед ними предстал огромный, из серого камня замок Мерсье.
Глава 11
К тому времени, когда они доехали до рва, наступила ночь. Замок был полностью освещен, что очень удивило Аликс. Казалось, что факелы торчали из каждого окна, заменяя шторы. Передав поводья мальчику-слуге, Аликс остановилась, чтобы оглядеть здание. Пламя от факелов вздрагивало на ветру и напоминало погребальный костер, на котором сжигали ведьм – хотя она никогда не присутствовала на такой казни, – или адское пламя.
Ее охватил ужас.
Северин рядом с ней поднимался по ступеням, и его золотые шпоры звенели, ударяясь о камень.
Вокруг толпились только люди низкого ранга, но когда они прошли через дубовые двери замка, их окружили рыцари, одетые в туники серебристо-зеленых цветов де Гини. Некоторые из них играли в кости или триктрак, другие развлекались, бросая собакам объедки, но все наблюдали за Аликс и Северином. Люди были непривычно молчаливы. Даже Аликс, не привыкшая к шуму, заметила, что для такого позднего часа собралось слишком много людей. Мерсье, хотя и захваченный, пока оставался ничейным, и так будет до тех пор, пока герцог Бургундский не предъявит на него свое законное право. Рыцарь де Гини был слишком умен, чтобы не понимать – то, что он недавно захватил, может быть легко у него отобрано. В рацион его солдат входили вино и хорошая еда, но они должны были рано ложиться спать, так как каждый новый день приносил новые заботы: они должны были выступать на турнирах и ежедневно тренироваться, чтобы быть в хорошей форме. Пока все не будет улажено, де Гини должен держать своих людей в готовности на случай непредвиденных обстоятельств. То, что его солдаты бродят по залу в столь поздний час, насторожило Аликс. Если, конечно…
– Северин, – прошептала она.
Он покачал головой, и она замолчала, затем, проследив за его взглядом, увидела то, что он давно уже заметил: среди толпившихся в зале людей не было ни одного человека из его «Золотой армии». Люди в знаменитых черных туниках исчезли.
«Произошло что-то серьезное, – подумала Аликс, – но хотя бы Иврен в безопасности».
К ней подошел слуга и низко поклонился. Это был старик, служивший в замке Мерсье с младенчества Робера. Он был первым, кого увидела Аликс, едва перешагнув через порог замка.
– Миледи, – сказал он, – граф де Мерсье просит у вас аудиенции.
Аликс увидела ужас в слезящихся глазах слуги, когда он снова поднял на нее взгляд.
«Робер? Неужели Робер вернулся из могилы? Но это невозможно». Сейчас она это знала. Та жизнь ушла от нее навсегда.
Затем она поняла, что происходит.
– Сюда приехал герцог Бургундский, пока я находилась в От-Флере?
Слуга покачал головой.
– Тогда можешь сказать рыцарю де Гини, что графиня де Мерсье придет к нему, как только приведет себя в порядок. Сэр Северин, не будете ли вы столь любезны проводить меня в мои покои?
– Как вы осмелились так шутить со мной! – Ланселот де Гини постарался не сорваться на крик.
Отсутствие титула и положения среди пресловутой элиты французского общества сделало из него человека, научившегося сдерживать свою злость, и он изо всех сил старался сдержать ее сейчас, но ему это не вполне удавалось. Однажды, много лет назад, в Венгрии Аликс и ее родители наткнулись на останки боевого коня, издохшего несколько дней назад. От нестерпимой жары его тело раздулось. Но прежде чем с отвращением отвернуться, Аликс успела заметить гниение внутри его скелета. Сейчас она вспомнила этот скелет, глядя на элегантного, старавшегося владеть собой человека, который называл себя графом де Мерсье.
– Мы с вами не шутим, – заявил Северин, встав рядом с Аликс. – Мы собираемся поговорить об От-Флере и о том, что там происходит. Мне казалось, что вас могут заинтересовать чаяния аббата. Он отправил эмиссаров, чтобы они удостоверили подлинность мощей Иоанна Крестителя. Он готов подать прошение об организации фонда для постройки новой гробницы.
– Вам прекрасно известно, что меня не интересует болтовня монахов. Я знаю действительную причину вашего интереса к От-Флеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Этот факт был неопровержимым и таким же известным, как то, что земля плоская. Скоро – и даже очень скоро – она покинет чудесный замок Мерсье. Она покинет свой дом.
Словно он никогда и не был ее домом.
Аликс шла к ручью, уверенная, что сейчас она на правильном пути, хотя сама не знала, откуда в ней возникла такая уверенность. Она снова вспомнила о поцелуе Северина Бриганта. Она ощущала, вкус этого поцелуя, чуяла запах, исходивший от рыцаря. Она слышала его голос: «Вы поменяете одну одинокую постель на другую».
Не сейчас. Пока этот момент еще не наступил.
У нее есть Магдалена, чтобы указывать ей путь.
Аликс все еще не имела ясного представления о Магдалене и ее силе – если, конечно, согласно легенде у нее была какая-то сила, – но она чувствовала эту силу в себе.
Она поцеловала Северина Бриганта, и ей понравился этот поцелуй. Северин не был похож на Робера. В нем не было той утонченности, которая так пленила Аликс, когда ее будущий муж шел к ней через толпу придворных императора Сигизмунда. Северин Бригант был широким в кости и узким в знаниях. В нем не было ничего сверкающего. Его волосы напоминали цвет золотистой пшеницы, а не золотую нить; его глаза были скорее цвета земли, а не оникса. Но все это уже не заботило Аликс. Драгоценные камни могут быть холодными. Они могут быть хрупкими. Брак с Робером де Мерсье убедил ее в этом.
«Ты влюбилась в человека, который не может тебя полюбить. Он совсем не похож на твоего мужа, и его поведение совеем другое, но, несмотря на эти различия, он такой же мужчина, как и все. В его жизни нет для тебя места. Берегись!» – говорил ей внутренний голос.
Все еще впереди, думала она, возражая этому голосу. Она жива, а Робер мертв, и ее жизнь с ним осталась позади. Она выбрала свою судьбу, отказавшись вернуться под кров своих родителей. И хотя она знала, что они любят ее, их любовь друг к другу была настолько велика, что ей не было там места. Чтобы не чувствовать себя лишней, она не вернется в Венгрию, а уйдет в монастырь, ведь монастырь – это еще не могила.
«И у тебя всегда есть Бельведер, – нашептывала ей Магдалена. – Пусть будет что будет, но Бельведер у тебя есть».
Она была одинока и беззащитна, а Бельведер был далеко. К тому же скоро начнется война, в которую будут вовлечены Англия, Франция и Италия. Так было во времена ее матери и ее бабушки. Она не знала почему, но с приходом Магдалены всегда начиналась война. Ей не суждено вернуться домой. Лучше об этом и не думать. Лучше сдаться без борьбы и остаться в монастыре. Она может оказаться там полезной.
Внезапно ее взгляду предстала картина: ручей и двое животных, пьющих из него.
Аликс замерла, глядя на олениху и олененка.
– Молчите, – услышала она тихий голос Северина. – И не двигайтесь.
Его голос, внезапно раздавшийся за спиной, должен был бы ее испугать, но этого не случилось. Аликс застыла, сдерживая дыхание. Она, знала, что то, что она увидела, было колдовством и его совершила Магдалена.
Аликс наблюдала, как олениха и олененок опустили свои изящные мордочки в воду ручья. Затем малыш поднял голову вверх и потряс ею, разбрызгивая сверкающие капли воды. Его мать заботливо обнюхала детеныша. Шаги за спиной приближались. Аликс чуть-чуть повернула голову на звук шагов.
– Не разговаривайте.
Он был за ее спиной. Она видела клубы его дыхания на морозном воздухе и чувствовала его тепло на своей щеке. Он стоял совсем близко. Она вдыхала его чистый мужской запах, смешанный с запахом сосен и горящих дров, которыми был пропитан утренний воздух, закрыв глаза и не шевелясь. В ее голове не было ни единой мысли. У нее еще будет время подумать, когда она останется одна в стенах монастыря. Она может провести там всю жизнь; предаваясь размышлениям.
Но сейчас она не в монастыре.
Сейчас рядом с ней Северин.
И вокруг нее раскинулся сверкающий чистый мир, эти два милых животных и шепот мужчины у нее за спиной. Она, замужняя женщина, никогда не чувствовала дыхание мужчины так близко, за исключением тех случаев, когда он приходил к ней, разгоряченный вином или влекомый чувством долга.
Но то был Робер, а Робер остался в прошлом. Как монастырь в будущем, но не сейчас. Сейчас был другой мужчина и другое место, и все это было далеко от Мерсье. Сейчас рядом был человек, который мог научить ее вещам, которые ей, возможно, давно бы стоило узнать.
«Если у тебя хватит мужества узнать их».
Луч солнца упал на мальтийскую звезду, висевшую у нее на шее, и ее яркий свет отразился на снегу. Олененок с матерью увидели это отражение, и олениха, подняв голову, посмотрела на Аликс большими красивыми глазами. Она совсем не испугалась людей. Аликс стояла словно заколдованная. Ей хотелось перекреститься и помолиться святому архангелу Михаилу, но она не сделала ни того, ни другого. Если это было колдовство, то она предпочитала его магию грубой реальности своей жизни.
И кроме того, рядом был Северин.
– Посмотри, они приближаются, – прошептала Аликс.
Олененок поднял мордочку и понюхал воздух.
– Он кое-что чует, потому и приближается, – тихо ответил он. – Сними перчатку и дай ему это.
Аликс послушно стянула с руки кожаную перчатку. Немного поколебавшись, она протянула Северину руку. Он вложил в нее какой-то песок. Струйка этого песка просочилась сквозь пальцы и засверкала на снегу.
– Это соль, – пояснил Северин. – Они приходят сюда за ней.
Нюхая воздух, олени приближались.
Очень медленно и с большой осторожностью графиня де Мерсье, не связанная рамками условности своего титула, протянула к ним обнаженную руку.
– Ты следил за мной? – спросила Аликс два дня спустя, когда они ехали по извилистой дороге, возвращаясь в Мерсье. – Иначе как ты мог оказаться в лесу?
Задавая эти вопросы, она смотрела не на Северина, а на поводья в руке, на вылетающий из-под копыт сверкающий снег, пытаясь вычислить, как долго они еще будут ехать в полном одиночестве, прежде чем выедут на главную дорогу пилигримов, ведущую на Север.
– Ты следил за мной? – повторила она, не получив ответа. – Иначе как бы ты оказался в лесу?
Северин в ответ громко рассмеялся, спугнув при этом стаю скворцов, которая сорвалась с дерева и взмыла высоко в небо. Его дыхание было морозным, и это напомнило Аликс, и лес, и ручей, и время волшебства. Она снова ощутила шершавость языка молодого олененка на своей ладони. Эти воспоминания, заставили ее покраснеть и заерзать в седле.
– Я не думал найти тебя там, – ответил Северин. – Но я ничуть не удивился, когда увидел тебя.
– Не удивился? Я была в самой гуще леса. Почему же ты не удивился?
– А ты удивилась, увидев меня?
– Нет.
Они не смотрели друг на друга.
– Монахи не разрешают там охотиться, – произнес Северин. – Они считают эту землю святой, где может без страха жить любая Божья тварь. Животные там никогда не знали зла и поэтому ничего не боятся. Олененок подошел к тебе, потому что надеялся получить соль. Это всем хорошо известно.
Аликс снова вспомнила олененка и внезапно подумала, как было бы хорошо, если бы вместо него по ее ладони водил языком Северин. Мысль в ее голове вспыхнула и погасла, но потрясение осталось.
– О Господи, – прошептала она, густо покраснев, – я совсем заблудилась.
– Заблудились? Уверяю вас, миледи, мы на правильном пути. Мы приедем в замок еще до темноты, задолго до звона колоколов, созывающих к вечере.
– Что вы намереваетесь делать, когда мы вернемся в Мерсье? – быстро спросила Аликс, меняя тему разговора.
– Герцог посылает меня в Рим с посланием для папы. Я выполню его приказ, а затем вернусь домой.
– Вы считаете Италию своим домом?
– Это и есть мой дом. Так же, как и ваш, – добавил он, подумав.
– Пожалуй, вы правы, – ответила она. – У меня там замок. Мой отец подарил мне его в качестве приданого. Он лично мой и не входит в состояние Мерсье. Я считаю Бельведер своим домом. Я никогда раньше не думала об Италии как о своем доме.
– И однако, это ваша родина, – вздохнул Северин. – Так же, как и моя.
Аликс задумалась.
– Мы с вами в родстве, – вдруг выпалила она. – Сестра моего отца замужем за Бельденом Арнонкуром. Она ваша тетя по браку.
– Я это знаю, – кивнул Северин, глядя вперед.
– У них четверо здоровых сыновей, – продолжала она.
– И это я тоже знаю, – ответил он, не глядя на нее. Аликс тоже не смотрела на него. – Я слышал о Бельдене Арнонкуре и его делах. Он известный человек. Он был советником короля Генриха. Я часто думал о его сыновьях, моих кузенах, и размышлял, что это значит – иметь семью? Я был у моих родителей единственным ребенком.
– Я тоже.
– И все же мы в родстве. Можно сказать, что мы семья.
– Но мы не связаны кровным родством. В нашем поцелуе нет ничего предосудительного. – Как только эти слова сорвались с ее губ, Аликс густо покраснела.
Заметив ее смущение, Северин громко рассмеялся.
– В нас нет единокровности, – подтвердил он. – Можно сказать, что вы мне не родственница.
– Здесь нет речи о снобизме, – обиделась Аликс. – Вы, сэр Северин, не поняли меня. Но вы ведь так не думаете? Вы просто меня провоцируете.
– Нет, это вы не поняли меня, леди Мерсье, – рассмеялся он от души. – У меня даже в мыслях не было намекать на ваш титул и отсутствие такового у меня. Я думаю о нашем поцелуе и о том, куда могла завести нас такая беспечность.
– Завести? – Аликс прищурившись посмотрела на него.
– Вы были замужней дамой, – пояснил он, взглянув на нее. Его темные глаза светились смехом. – Вы должны это понимать.
Она понимала, но, возможно, не до такой степени, как он. Аликс внимательно посмотрела на него и вывела свою лошадь на большую дорогу.
– Бельден Арнонкур мне никто. Я состою с ним в отдаленном родстве, и мы всегда жили далеко друг от друга. Я мало его знаю. – Аликс пожала плечами.
– Но именно он спас жизнь вашей матери.
Аликс почувствовала, как ее обволакивает безмолвие, то самое безмолвие, которое поглотило ее у ручья и которое снилось ей в ту далекую ночь, когда был убит Робер. Безмолвие, которое могло что-то подсказать ей, если бы она этого захотела. Но она помнила предупреждение, которое услышала, в лесу: этот человек был таким же мужчиной, как и Робер, и вряд ли он сможет ее полюбить. Иногда те слова, которые возникали из этого безмолвия, не были словами, которые ей хотелось бы услышать.
И однако, она заставила себя слушать их, слушать его.
– Бельден Арнонкур приехал на Восток, в крепость Никополь, в поисках брата своей жены Оливье Дуччи Монтальдо. После этого начался большой крестовый поход. Но тогда та земля находилась под суверенитетом турок. Сэр Д’Арнонкур приехал туда в поисках вашего отца, но случилось так, что именно ваша мать освободила их обоих.
– Она никогда не говорила об этом, – удивилась Аликс, глядя на дорогу. – Мой отец тоже никогда не говорил об этом.
– Кроме них, там была ваша бабушка – мать вашей матери. Ее звали Элейн де Лион. Она была известна как Магдалена. Вы когда-нибудь слышали о ней? Я могу вам рассказать.
Аликс покачала головой, все еще продолжая не смотреть на него. Она не была готова к тому, чтобы узнать все, что касалось Магдалены. Она каким-то чутьем угадывала, что, если все эти пока неясные истории и легенды о Магдалене приобретут для нее ясные очертания, ее жизнь резко изменится. Изменится гораздо сильнее, чем она изменилась после ее замужества или после смерти Робера. А она была не готова к подобной перемене. Мысль о том, что может произойти, приводила ее в ужас.
– Как-нибудь потом, не сейчас, – поспешила она ответить. – Я пока не готова узнать все подробности.
– Тогда прекратим все разговоры и поскачем наперегонки вон до того холма, – предложил Северин.
Аликс кивнула, пришпорила лошадь, и они поскакали по заснеженной дороге.
В середине дня они остановились, чтобы слегка перекусить хлебом с козьим сыром, которым снабдил их в дорогу монах, работающий на кухне. Они стояли рядом, медленно жевали, глядя в ту сторону, где располагался замок Мерсье. Аликс чувствовала его, хотя пока и не видела. Оставалось целых три часа езды до того, как они проедут по его мосту и крепостные ворота закроются за ними. Она представила его огромные серые камни, его обширные поля и маленькую деревушку между ними. Но ее не охватило приятное чувство восторга, которое возникает при приближении к дому.
Мерсье больше не был ее домом.
Ее домом был Бельведер.
Этот дом ждал ее со всеми его тайнами.
Аликс была в этом уверена.
Утолив голод, она смахнула крошки с одежды и убрала остатки еды в замшевую сумку. Туда же она положила и свою серебряную чашку с геральдикой Мерсье.
Северин тоже убрал еду и помог Аликс сесть на лошадь. Они галопом поскакали навстречу заходящему солнцу, и вскоре перед ними предстал огромный, из серого камня замок Мерсье.
Глава 11
К тому времени, когда они доехали до рва, наступила ночь. Замок был полностью освещен, что очень удивило Аликс. Казалось, что факелы торчали из каждого окна, заменяя шторы. Передав поводья мальчику-слуге, Аликс остановилась, чтобы оглядеть здание. Пламя от факелов вздрагивало на ветру и напоминало погребальный костер, на котором сжигали ведьм – хотя она никогда не присутствовала на такой казни, – или адское пламя.
Ее охватил ужас.
Северин рядом с ней поднимался по ступеням, и его золотые шпоры звенели, ударяясь о камень.
Вокруг толпились только люди низкого ранга, но когда они прошли через дубовые двери замка, их окружили рыцари, одетые в туники серебристо-зеленых цветов де Гини. Некоторые из них играли в кости или триктрак, другие развлекались, бросая собакам объедки, но все наблюдали за Аликс и Северином. Люди были непривычно молчаливы. Даже Аликс, не привыкшая к шуму, заметила, что для такого позднего часа собралось слишком много людей. Мерсье, хотя и захваченный, пока оставался ничейным, и так будет до тех пор, пока герцог Бургундский не предъявит на него свое законное право. Рыцарь де Гини был слишком умен, чтобы не понимать – то, что он недавно захватил, может быть легко у него отобрано. В рацион его солдат входили вино и хорошая еда, но они должны были рано ложиться спать, так как каждый новый день приносил новые заботы: они должны были выступать на турнирах и ежедневно тренироваться, чтобы быть в хорошей форме. Пока все не будет улажено, де Гини должен держать своих людей в готовности на случай непредвиденных обстоятельств. То, что его солдаты бродят по залу в столь поздний час, насторожило Аликс. Если, конечно…
– Северин, – прошептала она.
Он покачал головой, и она замолчала, затем, проследив за его взглядом, увидела то, что он давно уже заметил: среди толпившихся в зале людей не было ни одного человека из его «Золотой армии». Люди в знаменитых черных туниках исчезли.
«Произошло что-то серьезное, – подумала Аликс, – но хотя бы Иврен в безопасности».
К ней подошел слуга и низко поклонился. Это был старик, служивший в замке Мерсье с младенчества Робера. Он был первым, кого увидела Аликс, едва перешагнув через порог замка.
– Миледи, – сказал он, – граф де Мерсье просит у вас аудиенции.
Аликс увидела ужас в слезящихся глазах слуги, когда он снова поднял на нее взгляд.
«Робер? Неужели Робер вернулся из могилы? Но это невозможно». Сейчас она это знала. Та жизнь ушла от нее навсегда.
Затем она поняла, что происходит.
– Сюда приехал герцог Бургундский, пока я находилась в От-Флере?
Слуга покачал головой.
– Тогда можешь сказать рыцарю де Гини, что графиня де Мерсье придет к нему, как только приведет себя в порядок. Сэр Северин, не будете ли вы столь любезны проводить меня в мои покои?
– Как вы осмелились так шутить со мной! – Ланселот де Гини постарался не сорваться на крик.
Отсутствие титула и положения среди пресловутой элиты французского общества сделало из него человека, научившегося сдерживать свою злость, и он изо всех сил старался сдержать ее сейчас, но ему это не вполне удавалось. Однажды, много лет назад, в Венгрии Аликс и ее родители наткнулись на останки боевого коня, издохшего несколько дней назад. От нестерпимой жары его тело раздулось. Но прежде чем с отвращением отвернуться, Аликс успела заметить гниение внутри его скелета. Сейчас она вспомнила этот скелет, глядя на элегантного, старавшегося владеть собой человека, который называл себя графом де Мерсье.
– Мы с вами не шутим, – заявил Северин, встав рядом с Аликс. – Мы собираемся поговорить об От-Флере и о том, что там происходит. Мне казалось, что вас могут заинтересовать чаяния аббата. Он отправил эмиссаров, чтобы они удостоверили подлинность мощей Иоанна Крестителя. Он готов подать прошение об организации фонда для постройки новой гробницы.
– Вам прекрасно известно, что меня не интересует болтовня монахов. Я знаю действительную причину вашего интереса к От-Флеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30