Ехали домой мы в полном молчании. Я преувеличенно — внимательно смотрела на дорогу, Настя же ерзала на своем сидении, украдкой косясь на меня.
А я размышляла, как бы мне от нее поскорее избавиться, а?
— Тетя Маша, а Димка все равно сам виноват, — наконец печально сообщила она. — Мы уже на него жаловались Марине Александровне, а она головой покивала и все.
— То есть жаловались? — не поняла я. — Он же сегодня от вас за это получил!
— Так мы пожаловались, а она ему даже ничего не сказала, — вздохнула Настя.
— Ну а откуда ты знаешь, сказала она ему или нет?
— Так ведь он бы тогда перестал, — весьма логично заметила Настя. — А он не перестал. Вот поэтому нам и пришлось его отлупить.
Я только хмыкнула. Все ясно.
Мама из городской администрации, значит?
— Ладно, не дрейфь, — покровительственно похлопала я ее по плечу. — Будут проблемы — жалуйся!
— Уговорила, — важно кивнула Настя.
Не люблю я сыночков, у которых мамы из администрации. Только не подумайте, что это классовая ненависть. Просто меня коробит от людей, которые займут кресло повыше, ну или просто заработают тысяч сто — двести долларов и уже пальцы гнут. Сразу же появляются барские замашки, люди делятся на сорта, а во взоре непонятная мне надменность. Я одна из самых обеспеченных дам города, однако мне и в голову не приходит загибать пальцы. Я демократична.
— Катьку-то нам отдадут, как думаешь? Шести еще нет, — спросила я ее.
— Да чего не отдадут? — ответила она. — Маме отдавали. Только я не поняла — мы что, в магазин не поедем?
— Какой магазин? — непонимающе воззрилась я.
— Да? — сразу скуксилась она. — Катьке так платьев напокупали, а я так рыжая, да? Никто меня не любит! Аааа!
— Не реви, — жалобно залепетала я. — Конечно поехали в магазин, сейчас я тебе все куплю. Чего хочешь — то?
— Сапожки, брючки на завязочках и бандану с черепами, — методично перечислил ребенок, тут же перестав плакать.
— На завязочках? — воззрилась я на нее.
— На завязочках, — кивнула она. — А чего? Все носят!
— И с черепами? — уточнила я.
— Так все носят! — начала она терять терпение.
— А где продают все это добро, не знаешь? — почесала я в затылке.
— Конечно знаю, — заверила она меня. — Поехали на Центральный рынок!
Я пожала плечами, перестроилась в другой ряд и покатила к Центральному рынку. Сомневаюсь, что в моих любимых бутиках можно найти что-то на восьмилетнего ребенка, да и затребованный ассортимент выходил за рамки моего понимания.
На рынке Настя повела себя как истинная женщина. Я в полном унынии таскалась за ней от палатки к палатке, размышляя о том что у меня наверно гены глючные. Сроду не была шмоточницей. Просто иногда заглядываю в бутики, быстренько просматриваю новые коллекции, если что-то нравится — хватаю не глядя и бегу дальше. Иногда попадаются очень удачные покупки, ну а неудачные отдаю подружкам, так что все довольны. Настя же не торопясь примеряла искомые штанишки, критически оглядывала себя в зеркале и неслась дальше. Нам не подходила то расцветка, то длина, то покрой. На мой взгляд все штанишки были совершенно одинаковы, но у Настеньки было другое мнение.
Минут через сорок я совершенно взмокла и прокляла все на свете. И тут случилось чудо. Горчичного цвета штанишки были милостиво признаны достойными прикрывать попку малолетней негодяйки.
Я не сдержала шумного вздоха облегчения, схватила Настю за руку и потащила в машину, приговаривая на ходу:
— Вот как славненько, сейчас пообедаем да за Катькой поедем! Что б я еще раз с тобой…
— Аааа, — зарыдал ребенок на весь рынок.
Люди заоглядывались, а я притормозила и сквозь зубы проговорила:
— Ну, что на этот раз не так????
Настя посмотрела на меня совершенно несчастным взглядом и жалобно спросила:
— А бандану с черепами??? А сапожки??? Катьке так значит полный пакет платьев, а мне какие-то вшивые штанишки!!! Никто меня не любит! Аааа!
— Не реви, — прошипела я. — Двадцать минут тебе на выбор и сапожек, и банданы, я ясно выразилась???
— Ясно! — деловито отозвалась она. Слезы тут же высохли на детском личике и она снова ринулась в ряды палаток — только пятки засверкали.
За двадцать минут милый ребенок выбрал только сапожки. Я оплатила смахивающую на мини-тракторы обувку и железным тоном сказала:
— Время вышло!
Настя неверяще посмотрела на меня, безошибочно прочла на моем лице суровую решимость и горестно зарыдала:
— Аааа!!!!
— Я домой, а ты, будь другом, делай вид что не со мной! — сухо сказала я и пошла к машине.
— Ааа! — Настя с ревом устремилась за мной. — Пол подмету, посуду дома вымою, только бандану купите! У нас весь класс в них ходит, а я что, рыжая?! Аааа!
Люди неодобрительно на меня косились, какая-то тетка в сердцах сплюнула себе под ноги и бросила мне в спину:
— Ну и мамаши пошли, прости господи!
Я, стиснув зубы, шагала вперед.
Сдам в детдом мерзавку, как пить дать сдам!
— Тетя Машечка! — надрывалось дитя. — Ну купите бандану! Катьке так полный мешок, а мне пшик!
Я в ярости остановилась и едва разжимая зубы прошипела:
— Ну, где твоя бандана????
— А тут где-то, — неопределенно помахала она руками в воздухе.
Я посмотрела на торговок, которые все как одна уставились на нас и громко спросила:
— Женщины, банданы с черепами есть у кого?
— Ко мне подходите, — живо отозвалась тоненькая девушка в синей куртке. — У меня есть.
Я строевым шагом промаршировала к ней, почти белая от ярости, не глядя выложила двести рублей и сунула покупку Насте.
— Черепа не такие, — топнула она ногой.
— Еще слово — и я тебя сдам в детдом! — жестко сказала я. — Нет у меня возможности на тебя свои нервы гробить. Поняла???
— Поняла — поняла! — часто закивала она, глядя на меня жалобными глазами.
Когда мы уходили, я аж спиной чувствовала, какими осуждающими взглядами люди смотрели мне вслед.
В садике меня встретила крайне возмущенная воспитательница.
— Девушка, — выговаривала она мне, пока я одевала притихшую Катьку. — Знаете, у нас детей с пяти до шести забирают. А сейчас без пятнадцати семь. Матери я дозвониться не могу, вашего телефона не знаю — сижу в группе с вашей Катей и не знаю, чего и думать! Разве так можно поступать?
— Больше не буду, — уныло заверяла ее я, припоминая Настеньку недобрым словом.
— Надеюсь, — сухо сказала женщина.
Дома я усадила детей кушать, а сама размышляла. Я вечно опаздываю в садик, сегодня еще и ребенка забрала позже обычного. За Настей я не проследила, и она пришла в школу неподготовленная.
В общем, итог неутешителен — мамаша из меня как из ежика бетоноукладчик.
Я вздохнула и жалостливо погладила девчонок по головкам. Эк им не повезло, связались же они со мной.
— Это все? — Настя доела свои пельмешки и требовательным взором посмотрела на меня.
— Нет конечно! — спохватилась я, сняла с плиты кастрюльку с киселем и достала купленные по дороге блинчики.
Настенька подозрительно покосилась на меня и сморщилась:
— Кисель? А кока-колы нет?
— А это не просто кисель! — не растерялась я. — Это новая разработка, жутких денег стоит, вся Америка от него прется!
— Да? — оживился ребенок. — Тогда мне побольше!
— Да без проблем, — усмехнулась я.
Я поставила перед девчонками по стаканчику с киселем, вручила по блинчику и сказала:
— А сейчас, прежде чем съесть, вы должны сказать: «Помяни, Господи, рабу Божию Марию». Ясно?
Девчонки кивнули и сделали как я просила.
— А еще, — добавила я. — Придется вам отныне меня звать тетей Магдалиной. Всем ясно?
— Мамалина, — кивнула Катенок.
— Сойдет, — кивнула я.
— Ну, теть Магдалин, — отставила от себя Настя тарелку, — пойду — ка я во двор, поиграю.
— Фигушки, — тут же отозвалась я. — Сначала домашние задания сделай!
— Так а нам ничего не задавали! — обиженно воззрился на меня ребенок.
— Точно? — усомнилась я.
— Точно — точно! — кивнула она.
— Ну иди, — с сомнением сказала я.
Настя тут же задрала хвост, переоделась в свои обновки и понеслась на улицу. Я лишь вздохнула. Штанишки оказались настолько короткими, что между ними и сапогами торчало сантиметров десять синих колготок. Плюс к этому — сбоку по шву они присборивались на шнурочках, которые потом завязывались. В сочетании с огромными сапожищами смотрелось это просто ужасно. Ну а косыночка с черепами, по-пиратски завязанная на светлой головенке довершала образ пациентки дурдома. Интересно, есть детские дурдомы? И сильно ли Мульти на меня обидится, если…
«Даже не думай, — оборвал мои размышления голос. — Она тебе за это последние мозги картиной выбьет».
Я лишь вздохнула. Пресловутая картина по странному стечению обстоятельств была моим произведением. Изображала она то ли водопад, то ли голубое дерево с синими корнями, некоторые видели какого-то абстрактного деда. Мульти, увидев, восхитилась и выпросила ее у меня. И я ходила донельзя гордая, что меня оценили и признали — целых две недели. Потом мы с Мульти справили мой день рождения и картина в первый раз треснулась об мою дурную башку.
Позже это стало традицией.
— Тёта Мамалина, — потянула меня Катенька за джинсы, — а мозно я мутики посмотрю?
— Конечно, солнышко, — ласково улыбнулась я, подхватила крошечное тельце на руки и пошла в спальню. Там я включила ребенку неизменных «Тома и Джерри», а сама вытащила из шкафа ящик с картами.
Карт у меня было много. Каждая колода — затрепанная, надо сказать, до невозможности — предназначалась только для одного вида гадания. Я очень берегла их и крайне неохотно покупала новые — пока их приручишь, столько мороки!
Кроме обычных карт у меня были две колоды Таро, Карты Ленорман, индийские карты и два мешочка с собственноручно изготовленными рунами — из березы и рябины.
Очень люблю свои руны — потому что их предсказания всегда точны и ясны.
И я, не удержавшись, сунула руку в мешочек, прикрыла глаза и сосредоточилась, перебирая пальцами деревянные прямоугольнички. В какой-то момент меня словно толкнуло, и я вытащила руку с оставшейся в ней руной. Потом вторую. Потом третью.
И лишь тогда взглянула на них.
Большая любовь, увенчавшаяся свадьбой. И, словно точка, в конце ряда стояла руна Хагал — руна смерти.
«Давай — ка еще раз погадаем, чего-то они врут!» — испуганно пролепетал внутренний голос.
Я усмехнулась, сложила руны в мешочек и снова задвинула ящик в шкаф.
«Все по плану, детка», — лениво растягивая гласные, сказала я.
И тут зазвонил телефон.
— Привет, — раздался в трубке чарующий голос.
— Чего тебе? — сварливо отозвалась я.
— Ты пообещала приехать! — обвиняюще сказал Кайгородов.
Я подумала немного, припоминая вчерашний разговор и наконец нашла лазейку.
— А ты мне адрес-то сказал?
Мой тон был не менее обвиняющим. И ему разумеется ни к чему знать что адрес его я и так знаю.
— Разве? — озадачился он.
— Да-да, — несколько злорадно подтвердила я.
— Ну так записывай и подъезжай!
— Сейчас не могу, — отказалась я. — У меня в аське свидание с крутым программистом. У меня на него большие виды, так что звиняйте.
На самом деле я не собиралась в виртуал. Просто я не хотела почему-то говорить Кайгородову что у меня дома — две девочки и поэтому я никуда отлучиться не могу.
— Аська, говоришь? — задумчиво спросил он. — И какой номер?
Я пораздумывала немного — дать, не дать, и в конце концов решила — конечно дам. Интернет чем и хорош — вампир не сможет на тебя напасть и прокусить шею. И поэтому можно спокойно поговорить.
— Записывай, — буркнула я. — 148203728.
— Отлично — я тебя сейчас добавлю и тебе не придется меня искать.
— Какая галантность, блин, — проворчала я и пошла в спальню к компьютеру.
На контактном листе ICQ уже висело сообщение, что кто-то с ником Wasserfall уже добавил меня к себе.
— Ты, что ли? — быстро отстучала я по клавиатуре.
— Ну а кто же, — тут же пришел ответ.
— Слушай, а чего у тебя такой ник? Wasserfall — это же водопад на немецком?
— Леди еще и лингвист? J Просто красиво. Ладно, давай ближе к делу. Ты скольких укусила?
— Нисколько.
— Да быть такого не может.
— Но тем не менее.
— Да ты не стесняйся я ж не прокурор.
— Но и не священник, чтобы исповедоваться.
— Магдалин, давай серьезнее. Что, тебе совсем не хочется это сделать?
— Видишь ли… Инстинкты надо контролировать. В наше время, время СПИДа, хлебнуть чужой кровушки может быть просто опасно J )К стати, ты предохраняешься? Кусаешься через презерватив? J
— Три ха-ха. Очень смешно. А если без издевательств?
— Да я правда СПИДа боюсь. Ты вообще — чего хотел сказать?
— Да мыслишка у меня есть одна. На охоту собираюсь, девчушку одну днем склеил в кафешке. Я прямо чуть там ее не укусил — такая сладкая кровь, через кожу чувствую. Давай со мной?
И я замерла, неверяще смотря на строчки в окне диалога. До этого суровая правда как-то отступала от меня, просто не достигала моего сознания. Кайгородов — убийца. И сегодня он кого-то убьет.
У меня аж пальцы замерзли враз от осознания …
Я подула на них и напечатала:
— А ты не боишься что на тебя менты выйдут? Ведь ты очень специфично убиваешь .
Дыша на ледяные пальцы, согревая их своим дыханием, я бездумно наблюдала как слова, на секунду замерев, перетекли в верхнюю, общую часть окна.
— Я это учитываю. И научился заметать следы. Поэтому и хочу чтобы ты со мной сходила — когда ты начнешь охотиться, ты можешь не сообразить про это. Тогда все засыплемся.
Когда я начну охотиться…
Я молчала минуты с две, пялясь в экран и напряженно думая.
Потом я отстучала мессагу.
— А какие именно меры предосторожности? И кстати — прими файл. Я тут кое — чего накопала.
— Я тебе на охоте расскажу. Что за файл?
— Увидишь J ) Ты на модеме или на кабеле?
— На модеме, а что?
— Ничего, просто скорость передачи будет низкая. Лови!
— Слушай, мне так-то некогда.
— Это по теме, тебе обязательно надо прочесть. Лови же!
Я словно во сне открыла окно трансфера файла и зацепила им фотографию Знаменской церкви, весом почти четыре мегабайта. Цифровые фотографии — они тяжеленные, и выкачивать это Кайгородов будет минут пять минимум.
Время есть.
Быстрым движением я открыла нижний ящик комодика, достала оттуда отрез черного сатина, мел, череп козла и паркеровскую авторучку.
Молниеносно я начертила на ткани шестиконечную звезду, положила на в центр череп и ручку — случайный дар парня, который уже умер, но которому я и после смерти верила — что он не подведет.
Мне теперь очень — очень нужна помощь умершего, беспрекословно мне подчиняющегося человека. Если вызванный дух не захочет сотрудничать — у меня будут большие проблемы вплоть до летального исхода.
Димочка, помоги…
Краем глаза я взглянула на окно диалога.
— Ну, где ты там???
Я торопливо зажгла свечу, поставила ее около монитора, ступила босыми ногами на линии пантакля и нажала кнопку Отправить.
Через несколько секунд начался трансфер файла.
То что я задумала — было чистым безумием. Такое никто и никогда не делал. Ну и к черту. Какая разница — как передавать магию — по ветру, вслед или по кабелю? Есть же приворот при разговоре по телефону — почему бы мне не парализовать человека по интернету?
Я коснулась уходящего по стене от компа кабеля, пустила по нему сполохи Силы и принялась ронять слова, четко и громко.
— Выйду, не перекрестясь, пойду, не помолясь, не дверями, а печной трубою. Чертушки — братушки, подсобите, найдите вы душу раба Божьего Дмитрия, моей слезой позовите, моим голосом поманите.
Аминь.
Я подождала с секунду, глядя на ручку. Наконец по комнате пронесся мощный порыв ветра, я боковым зрением ощущала, что огонек свечки затрепыхался. «Димочка!» — взмолилась я. Если свеча погаснет — это будет все. Финита ля комедиа. Ритуал придется прервать.
Ветер, словно услышав, закрутился волчком у моих ног и втянулся в ручку. «Спасибо», — мысленно шепнула я. Я так и думала что Димочка даже мертвый меня не подведет.
— Десять ветров, десятый — вихрь, донесите вы дух раба Божьего Дмитрия до раба Божьего Валентина. И пусть мертвый дух войдет в тело раба Божьего Валентина, в грудь его белую, щеки румяные, кровь горячую, во все жилы и жилочки, и пусть будет Валентин нем и недвижим аки мертвый. На семь дней и ночей накладываю я свою печать, и слово Ведьмы тому порукой…
Ветерок снова вырвался из ручки, вьюном скользнул по моему телу, запутался в волосах.
— Аминь , — отчего-то улыбаясь, сказала я.
Ветерок коснулся моих губ и стремительно улетел за окно.
Он меня поцеловал, да?
Так же слегка смущенно улыбаясь, словно первоклассница, я подошла к клавиатуре и отстучала мессагу.
— Ку! Я отходила от компа на минутку. Так что ты говорил про меры предосторожности?
Это была не мессага. Это был просто тест — получилось или нет.
Я подождала несколько минут и набрала Кайгородовский номер телефона. Долго держала трубку, слушая частые гудки.
Это означало, что все у меня получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28