— Ведь Мария Сергеевна была для меня не просто домработницей, она являлась моей правой рукой, секретарем… Подготавливала материал, перепечатывала рукописи для издательства, регулярно присутствовала на лекциях. Она полностью владела темой.— Значит, те письма, я имею в виду от Сухорукова, вашего приятеля, с письма которого все началось, она тоже читала?— Ну разумеется.— И вы ничего не заподозрили?— Да что же я мог заподозрить! Мария Сергеевна много и часто интересовалась моей работой. Я не находил в этом ничего предосудительного. Напротив, был ей чрезвычайно благодарен.— И от вас же она узнала, в каком именно архиве можно найти личные дела военнослужащих?— Да, конечно.Даша задумалась: на первый взгляд все казалось бы складно, но кое-что все-таки не сходилось. Если Миллер уверяет, что Маневич никогда не покидала его надолго и за границу не выезжала, то каким образом сумела познакомиться и договориться с Беловым? Как передала ему фотографию?— Генрих Рейнгольдович, у меня к вам еще один вопрос, — Даша внимательно посмотрела на Миллера, — вам фамилия Белов ни о чем не говорит?— Белов, Белов… — задумался тот. — Я знаю двух Беловых. Какой именно вас интересует?— Оставшийся во Франции после войны. Ныне довольно богатый человек. Именно у него месье Кервель обнаружил фотографию моего деда.Старый генеалог почти сразу покачал головой.— Нет, такого Белова я не знаю. Даша закусила губу.— Еще одна загадка.— Какая? — хором спросили Миллер и Кервель.— Как Маневич вышла на Белова?— Здесь я вам не помощник. — После небольшой паузы Миллер развел руками. — Я был уверен, что хорошо представляю круг ее знакомых, но, как видите… Хотя постойте… — Он вдруг подкатил кресло к столу и принялся доставать из ящиков картонные папки. — Одну минуточку…Даша вытянула шею.— Что? Что вы ищете?— Сейчас, одну минуточку… — Старый генеалог быстро просматривая содержимое папки, откладывал в сторону, брал следующую, пока вдруг не издал радостное восклицание: — А! Вот он. Слава Богу, я ничего не выбрасываю. Как же я мог забыть… — Он осторожно разгладил небольшой глянцевый листок факса.С трудом сдерживая желание отобрать листок немедленно, Даша топталась рядом.— Что-то важное?— Вполне возможно.Филипп нервно поправил волосы.— Говорите, мы в большом нетерпенье.— Не так давно… — Миллер задумался. — Где-то… Да, где-то приблизительно в начале этого года Мария Сергеевна обратилась ко мне с просьбой порекомендовать адвоката во Франции — специалиста по семейным проблемам. Я, признаться, удивился, но она объяснила просьбу тем, что ее родственница, или знакомая, проживающая в глубинке, хочет выйти замуж за француза и потому хотела бы заранее проконсультироваться по некоторым вопросам.— И вы…— Я позвонил моему старинному другу, месье Бодьи, и он, по-моему, в тот же день прислал мне телефоны сразу трех адвокатов. Вот, пожалуйста, факс от него. — Миллер протянул листок Даше. — Я передал их Марье Сергеевне, и больше мы к этому вопросу не возвращались.Даша, бросив лишь беглый взгляд на факс, передала его Филиппу.— Фи-фи, немедленно звоните и спрашивайте, что она от них хотела.Француз лист взял, но к телефону не спешил.— Ди-ди, вы только не обижайтесь, я понимаю, вы переживаете, хотите изобличить преступницу, но какое отношение все это имеет к нашему делу?— Огромное! — Даша всплеснула руками.— Боюсь, что вы ошибаетесь. — Француз упрямо склонил голову. — Что бы ни произошло в прошлом, в том числе и совершенные уголовные преступления, все это не будет иметь никакого отношения к вступлению Богдана в наследство. Даже если удастся доказать, что убийца именно он — а как я понимаю, месье Титаевский об этом мог даже не догадываться — то даже в этом случае закон не запрещает ему получить деньги и титул. Необходимым и достаточным является всего один пункт то, что он законный наследник семьи Вельбах, имеющий наибольшее количество потомков мужского рода. Никакие иные аргументы в расчет приниматься не будут.— Прекрасно! — Даша развела руками. — Могу гарантировать, что Богдан законным наследником не является.— В таком случае вы должны предъявить соответствующие доказательства.Молодая женщина досадливо поморщилась,— К сожалению, я пока не представляю, в каком именно месте их надо искать. Мне нужно время.— Значит он получит наследство. — Филипп выглядел безучастным.— Но позвольте! — Даша даже растерялась. — А разве баронесса не может распоряжаться своим имуществом как ей заблагорассудится? Нужно быть… совершенно не в себе, чтобы решиться ободрать вас, как липку, в пользу убийцы и афериста.Француза передернуло, словно от озноба. Глядя в сторону, он перебирал своими тонкими пальцами.— Нет, маман не может поступать как ей заблагорассудится. И никогда не станет этого делать. Баронесса чтит законы юридические и нравственные. К тому же я ей не родня. Ради меня она не станет нарушать то, что сохранялось из века в век.— Нет, я не могу это слушать. — Даша демонстративно прикрыла ладонями уши. — Это… У меня просто нет слов!Миллер грустно смотрел на Филиппа.— Я вам искренне сочувствую. Но, в отличие от Дарьи Николаевны, прекрасно понимаю, что доводы разума здесь бессильны.— Ну уж нет! — Даша решительно встала. — Вы, мои дорогие, можете поступать как сочтете нужным, а я это дело оставлять просто так не намерена. Нельзя убить семерых ни в чем не повинных людей, а потом купаться в шампанском и жрать икру ложками. Пока я жива, этого не произойдет.Мужчины смотрели на нее с возрастающим беспокойством.— Дарья Николаевна, рекомендую вам обратиться в милицию и не…— Что вы задумали, Ди-ди?Даша оборвала их коротким, но выразительным жестом.— Со временем вы все узнаете. Послушайте, Филипп, немедленно вылетайте во Францию и сидите рядом с бабушкой, аки Цербер. Только не рассказывайте ей ничего — ни слова, ни полслова. Мы не можем допустить, чтобы Марию Андреевну хватил удар именно сейчас. Любой ценой она должна оставаться физически и юридически дееспособной как можно дольше. Поэтому оберегайте ее от малейших потрясений. Но при этом, разумеется, не показывайте виду, что вы хоть что-то подозреваете. Я буду вам звонить.— Но что вы задумали?— Это не важно. — Она развязала рукава куртки и надела ее. — Все будет хорошо. Вот увидите. Глава 43 1 Полетаев был в шоке, увидев в половине второго ночи на пороге дома свою рыжеволосую подругу. От апоплексического удара его уберегла железная воля и годы тренировок.— Ты… что здесь делаешь?— Стою перед тобой, как конь перед травой, — ответила Даша, пытаясь прорваться в глубь квартиры.— Ты же должна быть на даче!— Хочешь верь, хочешь нет, но меня там нет. Впустишь меня, наконец?— Проходи.Подполковник освободил проем. Сказать, что он был недоволен — ничего не сказать.— Как тебе удалось сбежать?Вместо ответа Даша повернулась задом и наклонилась, демонстрируя печальные последствия побега.— Убедительно.Дыра на штанах размером с сами штаны произвела на Полетаева сильное впечатление.— Я так понимаю — наши собачки постарались? — засмеялся он.— Собачки! — Даша обратилась к подполковнику разгневанным ликом. — Это не собачки, это волкодавы, натренированные на живого человека. Они меня чуть с потрохами не сожрали.— А чего тебе на даче не сиделось? По проблемам заскучала? — Полетаев помог гостье снять куртку. — Надо было тебя цепью к печной трубе приковать…Даша была слишком возбуждена, чтобы обращать внимание на его ворчание.— Послушай, Филипп и моя двоюродная бабуля окончательно тронулись. Если не вмешаться, моему отцу кранты.Полетаев только рукой махнул:— Я это уже слышал миллион раз. У вас вся семья такая. Ради этого ты разбудила меня посреди ночи?— Нет, конечно. Я знаю, кто похитил дело моего деда из архива.Полетаев шумно выдохнул и потер лоб.— Так пойдем на кухню, я приготовлю кофе, и ты расскажешь все подробно.Дашу уговаривать не пришлось. Прошмыгнув в ванную, она быстро умылась, переоделась в хозяйское и появилась на кухне краше прежнего.— Когда ты уехал, я принялась размышлять — кто же мог быть уборщицей, похитившей дело из архива Минобороны. И почти сразу поняла. — Она выжидающе замолчала.Полетаев усмехнулся.— Ну, не томи.— Маневич, домработница Миллера.В лице подполковника не дрогнул ни один мускул.— Смело, — сказал он, и было не понятно, к кому именно относилось это замечание. — Откуда такая уверенность?— Начнем с того, что благодаря Генриху Рейнгольдовичу она была прекрасно знакома с историей моей семьи…— С историей твоей семьи уже пол-Москвы знакомо, — перебил Полетаев. — Это не доказательство.— Доказательство — ее звонок французским адвокатам. — Даша выложила на стол полученный у Миллера факс. — Можешь связаться с ними и поинтересоваться, с какой именно просьбой она к ним обращалась. Уверена, что все они назовут тебе фамилию Вельбах.Полетаев посмотрел на часы и отложил факс в сторону.— Допустим. Еще что?— Так, всякая ерунда, вроде той, что Оксана — ее крестница… — Даша с нарочитым равнодушием зевнула.Подполковник задумчиво побарабанил пальцами по столу.— Ну, допустим, а при чем здесь твой отец?Даша легла грудью на стол, широко расставив локти.— Скажи, ты согласен с тем, что Скуратовы были убиты ради…— Нет, не согласен. — Подполковник даже дослушивать не стал. — Лично я понятия не имею, почему они были убиты и были ли убиты вообще. — Он сделал вид, что задумался — Кажется, кто-то мне говорил, что на вашем роду фамильное проклятье лежит… Все никак не могу вспомнить, кто бы это мог быть.— Прекрати, а? — Даша густо покраснела. — Ты же не будешь отрицать того факта, что если бы Скуратовы не погибли, то не видать Богдану замка, как собственных ушей.— Какое это имеет значение? Все равно теперь ему все достанется.— О, и этот туда же! — Даша всплеснула руками. — Ну ладно, Филипп дурачок, никого кроме своей обожаемой маман не видит. Но ты-то нормальный человек!— Допустим. И что с того?— Что с того! В отличие от бабушки, мне не безразлично, кто, в конце концов, окажется владельцем всего ее барахла…Заметив, что лицо подполковника приобретает ироническое выражение, сердито шикнула:— А ну прекрати! Убийца должен понести наказание, а не в пуховых перинах париться.— Давай конкретно — о чем идет речь?— Давай. Речь идет о человеке, без колебания отправившем на тот свет семерых ни в чем не повинных людей. Это…— Да, — Полетаев старался говорить спокойно, — это очень плохой человек, я согласен. Мы эту тему уже не раз обсуждали. Ну и что дальше?— Дальше, этот идиот Филипп, прости меня, Господи, уверяет, что бабушка все равно передаст Богдану свое состояние, даже если я предъявлю стопроцентные доказательства его причастности к убийствам и…— Это тоже было известно с самого начала.— Ты дашь мне договорить или нет?!Полетаев прикрыл рот ладонью, показывая, что больше не издаст ни звука. Даша недовольно продолжила:— С самого начала предполагалось, что за наследство будут сражаться законные представители нашей семьи. А Богдан законным наследником не является, его таковым пытаются представить, устраняя наследников как раз законных. Понимаешь, что это означает для моего отца?— Что?— Что как только обман раскроется, а он обязательно раскроется, или я — это не я, то наследником автоматически становится мой отец.— Поздравляю, — подполковник ухмыльнулся. — И что в этом плохого?— Что они не успокоятся, пока его не убьют! Так же, как убили всех остальных. Теперь понятно?— Мне давно все понятно. — Подполковник с грустью смотрел на часы. — Кроме одного: почему Богдан обязательно окажется незаконнорожденным? Насколько мне известно, существует свидетельство о рождении его отца и его самого. Этого, практически, достаточно — значит оба они родились в законом браке.— Есть один пункт, который меня здорово смущает.— Какой?— У его матери и отца одинаковое отчество.— Хм. И что?— Что если Богдан сын не сына сына моего деда, а сын его дочери?Полетаев, оттопырив ухо, подался вперед.— Прости, я могу попросить тебя повторить еще раз? Только очень, очень медленно.— Пожалуйста. Вот смотри: у Николая Андреевича Вельбаха был сын от второго брака — Николай. Так?— Так.— У этого Николая тоже имелся сын, но! — Даша подняла указательный палец — мы не знаем, сколько всего у него было детей!— Не знаем.— А что если у него, кроме сына, была еще и дочь?— И что?— Что если дочь действительно была, и Богдан именно ее сын? Она тоже Николаевна.— У вас прямо, как у индейцев — родовое имя, — проворчал подполковник, доставая чашки. — Николаи, Николаевичи, Николаевны… С ума сойти можно. А почему тогда в свидетельстве о рождении Богдана у отца фамилия такая же, как и у матери?— При браке он мог взять ее фамилию.— Ну, не знаю… Странная семейная традиция. — Подполковник насыпал в турку четыре ложки кофе. Подумал и досыпал еще две. — Проверить-то все равно нельзя. Архив сгорел.— Точно! — Даша треснула рукой по столу, попала по ножу и тот, весело просвистев, воткнулся в разделочную доску, висевшую по правую руку от хозяина.Полетаев медленно обернулся. Лицо его было белым, как мел.— Ты что, совсем очумела? Даша растерялась.— Я не…— Да тебя изолировать надо от общества! — зашипел подполковник. Руки его ходили ходуном. — Что, интересно, ты предпримешь в следующий раз? Воткнешь нож мне в спину?!— Это случайно! Я клянусь…— Не ври. Думаешь, я не слышал как ты крикнула «Точно!»?— Но я совсем другое имела в виду! — продолжала оправдываться Даша. — Я наоборот хотела тебя похвалить…— Странный способ. Хотел бы я знать, что ты делаешь, когда хочешь кого-то осудить! — Убрав со стола все колющие и режущие предметы, подполковник достал рюмку. — Раньше мне бутылки хватало на месяц, теперь еле на неделю хватает.Даша поспешила переменить тему.— Именно поэтому они и сожгли архив. Чтобы нельзя было в точности установить, кто родной отец Богдана. Все ясно: надо опросить тех, кто помнит их семью, — решительно предложила она.— Так давай. Что тебе мешает?— Ты же понимаешь, за неделю это сделать нереально. Украина сейчас другая страна, прошло более четверти века…— Я понимаю, — поднял глаза Полетаев. — Поэтому делать этого и не собираюсь. Но ты-то у нас из другого теста. Тебе ни годы, ни расстояния не помеха…— Хватит острить. Лучше подскажи, что делать.— Подскажу. — Поставив турку на огонь, подполковник обернулся. — Если тебя интересует мое мнение, оно следующее: либо Богдан законный наследник, либо ищи слабое звено в другом месте. Выяснить, кто были родители ребенка, без архива ЗАГСа не так уж и сложно: существуют архивы больниц, роддомов. Живы люди, которые помнят своих соседей или знакомых. Всех, как говориться, не перебьешь. — Он еще раз посмотрел на торчащий в доске нож.Даша устало ткнулась лбом в ладони.— Тогда не знаю… Но где же это слабое звено?— Я бы сказал тебе где, да воспитание не позволяет, — проворчал Полетаев.— А что с повторной экспертизой?— Завтра будет результат. Но обольщаться не стоит: полагаю, никакой сенсации мы не получим. 2 Часы показывали четыре пятнадцать утра.Даша перевернулась на другой бок и в сотый раз попыталась закрыть глаза. Но они тут же открывались, словно внутри головы сидел невидимый злой черт, который при первом удобном случае дергал за веки, не давая уснуть.— Да пропади все пропадом! — прошептала она, зарываясь головой в подушку.Сон не шел. Даша чувствовала, что она на верном пути. Она была уверена, преступники сделали ставку на Богдана по одной единственной причине: в его биографии или в биографии его предков существует дыра, то самое слабое звено, за которое наследника можно держать на привязи, как племенного быка за кольцо в носу.«Ай да Марья Сергеевна, ай да сукина дочь, как все закрутила!»Пойди теперь, найди ту дыру. Интересно, а сам Богдан знает об этом, или свято верит в непогрешимость своего происхождения?«Паразиты…»Сквозь подушку было трудно дышать. Даша перевернулась на спину и уставилась в потолок. Из-под двери пахнуло табачным дымом. Неужели и подполковнику не спиться?Четыре двадцать пять.Засыпать уже бессмысленно. Наверное, не надо было пить такой крепкий кофе посреди ночи. Хотя при чем тут кофе!Повернувшись спиной к окну, Даша попыталась считать овечек. Вместо овечек через забор прыгали наследники. «Один, два, три…» Двадцать три!Треснувшись лбом о стену, она опять развернулась. Занавеска тихонько колыхалась. «Спать… Спать…»Нет. Нельзя спать. Пока она не поймет, в чем дело — спать нельзя. …Зачем ей подбросили наркотики? Почему ей нельзя было встречаться с мадам Boy? Возможно, именно в их разговоре и кроется ключ к разгадке происхождения Богдана?Зажав уши ладонями, Даша слово за словом пыталась вспомнить беседу в странной вертикальной квартире. Китаянка косвенно подтвердила первоначальный рассказ Богдана. Сходилось абсолютно все: Николай Николаевич — законный сын Николая Вельбаха, женат на Тайване не был, в СССР сначала женился, а потом у него родился сын, кажется, всего один… Все правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54